Текст книги "В сетях аферистки"

Глава 24

Кухня, даже самая чистая и удобная, все же неподходящее место для интеллектуала. Нужно быть эпикурейцем и материалистом, чтобы чувствовать себя хорошо в атмосфере, пропитанной запахом жаркого и разных блюд.

Чтобы скоротать время, Гордон читал все, что попадалось под руку: поваренные книги, старые газеты…

Он невольно все время думал о Диане. Она поразила его своими способностями. Несмотря на свою озлобленность и возмущение, Гордон вынужден был признать это. Она была энергична, храбра, работоспособна, хозяйственна и… достойна любви. Диана сказала Бобу, что он был к ней по-отечески добр. Гордон покраснел, вспоминая об этом.

С чего вдруг его потянуло на приключения? Но в противном случае он никогда не узнал бы, на что способна Диана. В конце концов девушка действовала в его же интересах, защищая дом от вторжения Двойника. Она не виновата, что он сбрил бакенбарды и перестал походить на самого себя. Не виновата и в том, что Элойз погубила его, самовольно ворвавшись сюда. Диана хорошо отзывалась о нем. Он был рад этому. Но… Демпси! От одной мысли об этом молодчике его бросало в дрожь.

Дверь медленно открылась. В кухню вошла Элойз, отшвырнула книгу, которую принесла с собой, оторвала лоскуток газетной бумаги, поднесла его к огню и зажгла папиросу. Гордон заметил, что она красива, но совершенно иначе, чем Диана.

– Вы поставили меня в ужасное положение, – спокойно заметил он ей.

– Я вас поставила в ужасное положение? – иронически повторила она. – Хорошо сказано! Не нужно терять голову и сходить с ума, мой милый.

Холодная дрожь пробежала по его телу от такой фамильярности.

– Прошу вас не называть меня «мой милый», это не подобает интеллигентной даме.

Элойз тихо расхохоталась. Она давно уже не смеялись.

– А ведь вам нравилось это обращение… в дни нашей платонической дружбы, когда душа понимала душу… ах, подумать только, что два дня назад я еще должна была выслушивать эту чепуху!

Гордон смущенно посмотрел на нее. Он вдруг почувствовал, что она скажет сейчас что-то ужасное. Ждал, что она разоблачит тайну.

– Я говорю о тех глупостях, которыми мы занимались: о родстве душ. Теперь вы совершенно изменились… Таким вы мне больше нравитесь! Я всегда была сторонницей трезвого разума, мой милый!

– Вы хотите сказать, что разорили меня, – негодовал Гордон. – Если бы вы не пришли сюда, я бы все объяснил Диане… Мисс Форд.

– Если бы я не пришла? Ха, ха! – она иронически откинула голову назад.

– Почему вы пришли? Вы погубили меня!

Гордон даже теперь еще верил в ее рассказ о муже.

– Потому что мой друг обманул меня, – холодно заметила Элойз. Гордон не хотел верить своим ушам.

– Ваш друг? Вы подразумеваете своего супруга?

Она бросила папиросу, встала и заложила руки за голову.

– Нет, мой супруг – самый искренний человек в мире. Я говорю о Двойнике. Так его называют в Лондоне.

– Вы… вы работаете… с… Двойником?

Элойз сочувственно улыбнулась.

– Конечно! Неужели вы могли подумать, что я влюбилась в вас? Я что – сумасшедшая? Будьте чистосердечны и скажите, чем вы, собственно, можете очаровать женщину?

– Но я ведь никогда не говорил с вами о любви, – пробормотал Гордон, – мы беседовали на философские темы… о душевных порывах, об эстетике…

– Если бы вы были столь же опытны, как я, то поняли бы, что именно это и есть любовь. По крайней мере, знайте это теперь.

Гордон вышел из себя.

– Я никогда не думал о чувственности, – резко произнес он. – Мы говорили… о высоких материях. Я был далек от ласки… Не дотронулся даже до вашей руки. Не станете же вы утверждать, что за нашими беседами о доисторической культуре или дискуссиями о бессознательном «я» скрывалась чувственность?

К его великому ужасу, Элойз кивнула головой.

– Конечно, любовь у высокоинтеллектуальных личностей именно так и проявляется.

– Так вы инсценировали всю комедию, чтобы выманить меня из Лондона?

– Конечно! Неужели вы еще не догадываетесь? – спросила искренне удивленная Элойз. – Ваш мыслительный аппарат работает слишком медленно, мистер Сэльсбери! Теперь вы понимаете? Я получила задание увезти вас из Лондона, чтобы Двойник… мог появиться здесь в вашем образе и подобии.

Теперь Гордону все стало ясно. Тайн больше не существовало. Хитрость выплыла наружу.

Лицо Элойз было мрачным, как будто ее мучили тяжелые мысли.

– Он обманул меня, – продолжала Элойз, – он не может быть честным даже перед лицом смерти. Какой контраст с моим дорогим мужем! – она на секунду заколебалась. – Гм… он сейчас в тюрьме… Но совершенно невиновен, одному Богу это известно! Вы ведь знаете людей, они верят ложным свидетелям, нанятым за пару долларов. Джон мог доказать, что он лунатик. Да, он уже давно подвержен этому недугу. Когда его схватила полиция, он сам не мог дать себе отчета в том, как попал в ювелирный магазин Эттонсмита. Мой муж – один из лучших певцов мужского хора в тюрьме. Через месяц он будет освобожден, и я поеду домой, чтобы его встретить.

– Но ведь он попросту вор, – сказал Гордон.

Красивое, классическое лицо Элойз побагровело.

– Вор? Джон – вор? Да как вы смеете оскорблять других людей? Этого я от вас не ожидала, Гордон! Джон не вор! Он только лунатик. Когда он не спит и находится в полном сознании, то не возьмет даже булавки, не уплатив за нее. Только иногда ночью он одержим болезнью. Джон – джентльмен, хотя в списках Центральной криминальной полиции числится одним из лучших специалистов по вскрытию сейфов.

– Значит, он громила? – воскликнул Гордон. – Ах, как интересно! При этом он, конечно, посещает банки, где у него нет текущих счетов?

– Да, это его профессия. Раньше я сопровождала его на работу, но он чувствовал себя скованно в моем присутствии. Вот почему я стала трудиться на собственный страх и риск и случайно познакомилась с Дэном, или Двойником, как вы его называете. Он не очень-то честный субъект, но зато первоклассный профессионал. Я должна подчеркнуть, что в своем ремесле он непревзойден. И обращается со своей партнершей, как настоящий кавалер. Это единственная положительная черта его характера.

Элойз говорила о Двойнике, как актриса отзывается о знаменитом коллеге: без зависти и досады.

Гордон лишь теперь понял весь трагизм своего положения. Он, Гордон Сэльсбери, чуть не отправился в путешествие с аферисткой, женой американского громилы и сообщницей Двойника!

– Двойник… явится сюда? В моем фраке и цилиндре? И с моими бакенбардами? Ради этого вы хотели выманить меня из Лондона? О, Боже, какой я идиот! А вы были только приманкой… и все наши беседы о проблемах души…

– Нелепостью! – добавила Элойз. – Все наши беседы были только средством для достижения цели. Все это чушь!

– Но… почему… почему вы пришли сюда… в этот дом?

– Потому что хочу получить обратно свои деньги, уплаченные авансом приятельнице, которая не могла дождаться их от Двойника. Он не хотел мне их возвращать. Лгал, что деньги по чеку Мендельсона еще не получены. Он жаловался на то, что у него самого не было денег, в то время как жил в роскоши, тратил большие суммы на женщин и выпивку и отложил сколько-то на черный день. Когда я заявила ему, что отказываюсь работать, пока он не уплатит по счету моей подруге, Дэн послал меня к черту, утверждая, что я не имела права платить ей и что справится с вами без моей помощи. Но это ему ни в коем случае не удастся!

Гордон мрачно посмотрел на Элойз.

– Зачем вы мне сказали все это? Разве вы не понимаете, что отныне полностью находитесь в моих руках? Стоит мне только позвать полицию, и вы очутитесь за решеткой!

Элойз нисколько не смутилась.

– Милый мой, у вас действительно ослиная голова на плечах, а ума не больше, чем у курицы. Можно быть высоко интеллектуальным человеком и не знать жизни, как новорожденный. Забудьте все, что я вам сказала, дядя Исаак!

Ее слова поразили его. Дядя Исаак! Все погибло, он в безвыходном положении!

– Но как я могу опознать Двойника? Когда он явится? Как он будет одет?

Гордон твердо решил разрушить план Двойника во что бы то ни стало.

Элойз усмехнулась.

– Зачем вам это знать? Дэн, конечно придет. Может быть, он уже здесь, это один из самых ловких и хитрых специалистов в области имитации. Наши натянутые отношения не могут заставить меня плохо отзываться о его способностях. Двойник – гений.

Гордон испугался и вдруг вспомнил о Сюпербусе. Но казалось невероятным, чтобы такой артист как Дэн унизил себя до роли «храброго римлянина».

– Не думаете ли вы, что детектив?..

– Двойник не раз выступал в роли детектива, охраняющего свою жертву. Это одна из его любимых ролей. Он первоклассный изобретатель персонажей. Но, милый мой, знаете ли вы, что я даю вам объяснение, за которое американская полиция готова заплатить миллион долларов? Вы должны были бы благодарить меня. Но лучше всего Дэн в роли священника; в ней он совершенно непревзойден! Однажды, в роли епископа, он ограбил церковь на двести пятьдесят тысяч долларов.

– Священник? Ведь сегодня здесь был один, – произнес Гордон. – Но почему вы не воспользовались параграфом закона, согласно которому вы можете получить свободу, если передадите преступника в руки полиции и выступите против него в качестве свидетельницы?

– Да вы что, с ума сошли? Вы меня оскорбляете! Я не предательница! Мой конфликт с Дэном – частное дело между ним и Чоустер. Меня зовут Э. Чоустер. Мой отец был пастором. Я посещала высшее учебное заведение и слишком хорошо воспитана, чтобы выдавать кого-либо полиции. Происхождение и воспитание во всем сказываются!

Гордон закрыл лицо руками.

– Невероятно! Каким глупцом я был! – простонал он.

Элойз посмотрела на собеседника, который в момент унижения и самобичевания показался ей интересным.

– Я расстрою план Двойника! Ни под каким видом не позволю ему орудовать в этом доме!

– А что вы сделаете? – иронически спросила Элойз.

– Разве я могу спокойно смотреть, как аферист…

– Не выражайтесь так, мой милый!

– …Безнаказанно грабит людей. Я обо всем сообщу полиции, – решительно произнес Гордон. – Удивляюсь, как это я сразу не догадался, что вы – аферистка. Конечно, я скомпрометирую себя, погублю свою репутацию… но… я уж приму все меры, чтобы вы оказались за тюремной решеткой. Вы и Двойник!

Эти слова Гордона не произвели на Элойз ни малейшего впечатления.

– Мой ненаглядный петушок! – ворковала она. – Не будь глупым!

– Ах вы, мерзавка! Только вы виноваты в том, что мисс Форд верит в нашу любовную связь! Я все простил бы вам, но этого – никогда.

– Вот как? Вы меня не любили? – подтрунивала она над ним.

Неожиданно в кухню вошла Диана и услышала последние слова. Она гневно сказала:

– Не будете ли столь добры отложить ваши любовные объяснения на другое время? – гневно сказала она.

Элойз бесстыдно рассмеялась.

– Почему вы так говорите? Разве преступник не имеет права на любовь? Я, конечно, не могу утверждать, что дядя Исаак столь же красив и темпераментен, как ваш милый друг Уопси, но в глазах тети Лиззи дядя Исаак действительно неплохой мальчик!

Если бы Гордон не был подавлен безвыходностью своего положения, то разбил бы тарелку на ее голове. Но он поплелся в людскую и бессильно опустил голову на стол.

Диана понимала, что отвечать такой женщине было глупо, но не сдержалась.

– Мистер Демпси – мой друг. Как вы смеете сравнивать его с вашим компаньоном?..

Она вдруг остановилась в смущении. Девушка призналась себе, что из обоих мужчин «дядя Исаак» все же был более желанным квартирантом, чем Демпси.

– Ах, последние события совершенно сбили меня с толку, – застонала Элойз. – Это совсем неподходящее занятие для меня! Как я несчастна!

Это произвело впечатление на Диану. Лицо ее прояснилось и приняло дружелюбное выражение.

– Мне очень жаль вас, сударыня!

Элойз опустила голову.

– Я несчастная женщина. Ах, если бы знали… это настоящий ад!

Девушка сочувствовала ей. Выражение лица Элойз и трагичность ее позы произвели надлежащее действие.

– Я сразу поняла это. Сожалею, что плохо обращалась с вами.

Великий стратег как раз и отличается тем, что улавливает тот момент, когда неприятель дрогнул. Элойз пустила в ход всю свою дипломатию. Она всхлипнула:

– А ведь я была порядочной женщиной, пока не встретила его!

Гордон, к своему ужасу, услышал последние слова и бросился в кухню.

– Ах ты, проклятая лицемерка!

– Молчать! – повелительно крикнула Диана.

Гордон упал духом, когда она гневно взглянула на него.

Элойз продолжала стонать.

– Он развратил меня… он довел меня до пропасти… он погубил меня.

Мошенница проявила настоящий актерский талант. Она боролась за свою свободу и безопасность.

Голос девушки дрожал, когда она обратилась к ошеломленному «дяде».

– Вы подлец и грубиян! Я удивляюсь, откуда взялся такой преступник, который бесстыдно среди бела дня грабит людей и губит женщин. Вы тигр, вампир в образе человека! Почему вы не уйдете от этого дьявола, Элойз? – ласково спросила Диана.

Комедиантка вытерла глаза и всхлипнула.

– Я полностью в его руках. От таких невозможно избавиться. Я погибла безвозвратно!

Гордон бросился к Элойз, которая боязливо отпрянула назад.

– Он убьет меня! Не давайте прикасаться ко мне! – испуганно закричала она.

Диана очутилась рядом и прикрыла ее своим телом.

– Назад! – крикнула она Гордону. Тот испуганно отскочил.

– Он что, бьет вас? – спросила Диана.

Элойз кивнула с той робостью, которая лучше всего убеждает людей в такой ситуации.

– Иногда я бываю вся в синяках и кровоподтеках, – сказала она плаксиво. – За эти слова он вскоре опять изобьет меня. Но я недостойна, мисс Форд, ни вашего сожаления, ни вашего внимания. Мне суждено остаться с этим преступником до конца жизни. Один только Бог может помочь мне!

– Вы негодяй! – крикнула Диана в адрес Лжедвойника.

Элойз плакала. Гордон был вне себя. Он тоже хотел плакать, но не мог.

– Почему вы не можете оставить его? Вы его жена?

Она печально улыбнулась. Ее усталое лицо выражало горе и унижение.

– Такие мужчины не женятся, – тихо сказала она.

– Но теперь-то уж ему придется жениться на вас, – медленно отчеканивая каждое слово, произнесла Диана.

Элойз бросилась к ногам Гордона. Он не знал, во сне это или наяву. Он даже не отнял своей руки, в которую вцепилась Элойз. Весь этот кошмарный сон должен же когда-либо кончиться! Нужно только соблюдать спокойствие. Сейчас раздастся голос Третнера, который разбудит его: «Уже восемь часов, сэр. К сожалению, на улице дождь». – Слуга всегда извинялся за плохую погоду. Тогда он, Гордон, откроет глаза.

Но его разбудил вздыхающий голос Элойз.

– Ты слыхал, что сказала эта милая девушка? Она говорит, чтобы ты на мне женился. Женись на мне, Дэн! Женись!

Гордон невольно улыбнулся. Диана удостоила его уничтожающим взглядом.

– Сделай меня вновь такой же хорошей, какой я была тогда, когда ты увез меня из Коннектикута, – умоляла Элойз. – Неужели мои мольбы не смягчат твоего сердца? Вспомни о моей старой матери, которая сидела на крыльце дома и читала Библию! Верни мне те старые, добрые времена!

Последние слова она произнесла тихим голосом, перешедшим в плач.

– Что собственно означает этот визг? – осведомился он, пытаясь освободить свою руку.

– Сударь! – в бешенстве воскликнула Диана. – Не забывайте, где вы находитесь?

– Клянусь вам…

– Что, вы женитесь на этой девушке?

– О нет… У меня нет с ней ничего общего. Я не могу и не хочу жениться. Ступайте вы все к черту!

Элойз разразилась рыданиями.

– Ну ты ведь обещал мне, Дэн… вспомни о своей клятве. Эта молодая, милая девушка совершенно права: мы оставим нашу опасную неблагодарную работу! Мы начнем новую жизнь. Ты обещаешь мне это, Дэн? Не сердись, дорогой, мы должны благодарить нашу славную хозяйку, которая дала нам приют вместо того, чтобы передать в руки полиции.

– Ах ты, проклятая курица! – крикнул Гордон в ярости. – Провалитесь вы все! Вам мало, что вы меня так жестоко обманули, и смеете еще требовать, чтобы я на вас женился? Диана, разве ты не видишь, что это комедия? Она разыграла перед тобой роль несчастной женщины! Между нами вообще ничего общего не было!

– Ах, Боже, он еще издевается надо мной! – воскликнула Элойз и грохнулась на пол.

Диана помогла ей подняться.

– Пойдемте со мной, дорогая Элойз, все просьбы и мольбы ни к чему! Вам не удастся смягчить сердце этого развратника. Как вы смеете издеваться над бедной женщиной? Вы еще смеетесь?..

– Нет, – оскорбленно сказал Гордон. – Было бы глупо смеяться над этой подлостью. Если тут можно смеяться над кем-нибудь, так только над вами – видя, как вы даете себя обмануть этой аферистке.

Диана с презрением посмотрела на него. Утешая Элойз, она предложила ей деньги на обратную дорогу.

– Завтра вы их получите. Теперь пойдемте со мной.

Мошенница нежно обняла Диану.

– Нет, мисс, я хочу остаться здесь, – сказала она печально. – Мне нужно кое-что сказать Дэну… Чего не должна слышать другая женщина.

Диана смутилась.

– Ах, я понимаю! – дружески заметила она и вышла.

Элойз выждала некоторое время, подошла к двери, прислушалась и вдруг разразилась хохотом.

– Браво! Милый мой, вот это девушка! Сущий ангел!

– Ах ты мерзавка, негодница! – негодовал Гордон. – Как ты смеешь… это уже верх бесстыдства!

– Не прикидывайтесь дураком, сэр! Я должна, наконец, позаботиться о себе. У меня нет ни доллара за душой. Если Дэн потерпит неудачу, я не получу ни цента и не сумею вернуться домой. Мне придется ночевать на улице, поняли? Я отдала все свои деньги подруге. Будьте же благоразумны!

– Вы подло обманули мисс Форд!

– Но у меня не было другого выхода.

Гордон в бешенстве зашагал по комнате взад и вперед, бормоча что-то про себя, и вдруг остановился перед Элойз.

– Вы обвинили меня в позорных преступлениях, вы погубили мою репутацию… вы назвали меня Дэном – Двойником!

Та опять зажгла папиросу, села на край стола и начала выстукивать фокстрот.

– Итак, сэр, у вас нет чувства! – с удовлетворением сказала она. – Черт возьми, знаете ли вы, что Диана прекрасно одевается? Платье, которое было на ней сегодня после обеда, просто изумительно! По сравнению с ней я выгляжу старухой.

Гордон понял, что дальнейший разговор с ней бесполезен.

– Я уверен, что закончу свои дни в доме для душевнобольных. Но я столь же уверен, что Двойник очутится за решеткой.

– Не беспокойтесь о нем, сэр! Уж он постоит за себя! Для него эта операция только маленький эпизод. Уверяю вас, что скоро игре придет конец. Я блестяще выполнила свою роль. Через несколько недель мой Джон вернется домой, а с Двойником я тоже справлюсь.

– Вы думаете, что он все-таки придет? Мы еще увидим его?

– Я увижусь с ним, и он опять исчезнет, – таинственно ответила Элойз. – Он жестоко ошибается, если думает, что я удовлетворюсь лишь двадцатью процентами, а остальные он возьмет для себя. Я признаю только «фифти-фифти», то есть пополам.

– Но предупреждаю вас! Дело зашло уже слишком далеко, – резко сказал Гордон. – Двойник, по-видимому, придет сюда, потому что у меня в сейфе пятьдесят тысяч долларов. Но сомневаюсь, знает ли он…

– Пятьдесят? – изумилась Элойз. – Вот где собака зарыта! Он знал об этом – проклятый Дэн! Как-то в дружеской беседе вы сказали мне, что храните в доме не больше восьмисот или тысячи фунтов, но такая сумма?..

– Это случайность, они предназначены для уплаты американцу, – нетерпеливо произнес Гордон. – Кроме того, я не обязан объяснять вам, почему деньги лежат именно там. Они есть и этого достаточно!

Элойз глубоко задумалась.

– Так вот почему он хотел работать один. Хороший куш – нечего сказать! – Подобной подлости еще не было в наших кругах. Я никогда не слыхала, чтобы так обманули коллегу!

– Перестаньте жаловаться, – это меня нисколько не интересует! Вор вора обманул, – проворчал Гордон.

– Не оскорбляйте порядочную женщину, компаньонку великого Двойника! – гневно потребовала она.

Все ужимки интеллектуалки были ею позабыты. Она испытующе посмотрела на Гордона, но, услышав на лестнице шаги Дианы, мгновенно превратилась в разбитую горем женщину.

– Я больше ничего не прошу у тебя, Дэн, ты тверд, как кремень. Желаю тебе всего хорошего. Неужели ты не пожмешь мне руку в последний раз?

Как рассчитывала мошенница, Диана слышала последние слова. Гордон беспомощно опустил под ее уничтожающим взглядом голову.

– Я прощаю тебе все, что ты мне сделал. Будь счастлив! – Элойз протянула руку. Гордон с удовлетворением дал бы ей пощечину.

– Убирайся вон, подлая тварь!

– Ах ты, гадкий проходимец, немедленно подайте ей руку! – громко приказала Диана.

– Она обманщица и аферистка!

– Подайте ей руку, или!..

Гордон с отвращением подчинился.

– …Прощай!

Диана знала, что преступники большей частью черствые, тупые, бесчувственные люди, но она никогда не представляла, чтобы они могли быть столь подлы и грубы, как компаньон этой несчастной женщины!

– Пойдемте, дорогая. Больше не должны вы его видеть.

– Очень вам благодарен, – поклонился Гордон, – это первые приятные слова, которые я от вас слышу.

– Молчать, презренный бандит!

Элойз робко посмотрела на Диану.

– Мисс Форд… смею ли я вас просить?

– Конечно, милая!

– Мой наряд совершенно не соответствует моему настроению, он слишком вызывающе для девушки с разбитым сердцем. А ведь одежда так много значит для женщины. Если бы у вас нашлось что-нибудь скромное некричащее… более подходящее для убитой горем…

Диана улыбнулась. Она хорошо поняла Элойз.

– Не беспокойтесь. Следуйте за мной. Я пришлю Сюпербуса, чтобы он наблюдал за этим… этим человеком.

Гордон вскочил.

– Диана, умоляю, ничем не помогайте этой женщине! Во имя всех святых, выслушай меня! Уверяю тебя, что она компаньонка Двойника! Не давай ей ни одного из своих новых платьев. Она может выманить тебя из дома и появиться в твоем образе.

Глаза Дианы горели ненавистью и презрением.

– Молчите, подлец и негодяй! Идите спать… если ваша совесть даст вам такую возможность!