Текст книги "Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает"

* * *

Незадолго до кончины П.К. Пономаренко я навестил его в больнице. Выбрал момент и спросил:

– Скажите, Пантелеймон Кондратьевич, почему в Центре к Коржу относились несправедливо?

– Если бы ты почитал, что писали в шифровках о Корже известные тебе товарищи… Не подчиняется партийным органам. Выставляли чуть ли не анархистом, этаким белорусским батькой Махно. Моя вина – поверил… Понадобилось время, чтобы разобраться, кто же такой Корж на самом деле. Он был законопослушным, но на шею садиться никому не позволял. Очень сожалею, что поздно разобрался.

Наконец-то я понял причины несправедливого отношения к любимому командиру. Не исключено, что могли учитывать и другое: Корж по возвращении из Испании был арестован и несколько месяцев в 1938 году провел в тюрьме. Тогда разобрались, вернули ордена Красного Знамени и Красной Звезды, отправили в санаторий, а затем назначили директором зерносовхоза в Кропоткинском районе на Кубани. В войну, наверное, некогда было искать справки в архивах и уточнять, что да как.

* * *

Последний свой подвиг, трудовой, Василий Захарович совершил в 1953 году. Будучи заместителем министра лесного хозяйства, он написал заявление в ЦК КПБ с просьбой направить его работать на село. И возглавил в родных местах колхоз с прекрасным названием «Партизанский край».

Теперь полное название хозяйства звучит так: колхоз «Партизанский край» имени Василия Захаровича Коржа. Именем Коржа названы улицы в Давид-Городке, Сталине, Лунинце, Солигорске, Пинске, Минске, школа в Пинске. На родине Коржа – в д. Хоростово ему поставлен памятник. Василий Захарович – поистине национальный герой.

* * *

Это уже навсегда записано в историю…

Первый партизанский отряд на территории Белоруссии в Beликую Отечественную войну создал В.3. Корж.

Первый партизанский выстрел в ту войну сделали партизаны Коржа 28 июня 1941 года.

АЛЕКСЕЙ КОСЫГИН

Это известно всем: Косыгин был выдвиженцем Сталина. Как Устинов, Громыко, Жуков и многие другие. Выдвигались люди знающие, надежные, на которых можно было положиться в трудный час. Мы практически ничего не знали об этих людях. Мы знали только их официальные биографии. И все-таки в народе складывалось вполне определенное отношение к ним. Разве не помните? Суслова, например, недолюбливали. А вот к Косыгину отношение было теплое, о нем говорили с откровенной симпатией. Теперь, когда мы узнали о бывших вождях почти все, подтвердилась извечная истина: народ всегда прав. Прав был народ в своем теплом отношении к Косыгину.

«Если бы меня попросили выделить что-то главное, определяющее в личности Алексея Николаевича Косыгина, я бы сказал: цельность натуры. Он всегда был самим собой, серьезным, внутренне собранным, с обостренным чувством ответственности за свои решения и действия, требовательным и справедливым. Не терпел некомпетентности и верхоглядства, но легко прощал мелкие погрешности и недочеты. Никогда слепо не следовал догмам, тем более предрассудкам. Его жизненным компасом был здравый смысл. Как в экономике, так и в политике. Несмотря на свою внешнюю сухость, даже суровость, умел располагать к себе людей – от глав государств до официантов, от академиков до школьников.

Никогда не видел его в состоянии праздности, даже на отдыхе. Разве только в баке, где он, как истинно русский человек, позволял себе по-настоящему расслабиться. Он был общителен и раскован в хорошей компании близких ему людей. Терпеть не мог сальных анекдотов и иных пошлостей. С другой стороны, примечал живинку в большом и малом. Но и святошей его тоже нельзя было назвать.

Алексей Николаевич был однолюб. Он очень тяжело переживал кончину супруги Клавдии Андреевны в мае 1967 года…

Никогда не замечал у него проявлений барства, неуважительного отношения к тем, кто рядом. О человеческих качествах Косыгина говорит и то, что у него годами оставался стабильный состав личной охраны и работников других служб, которые обеспечивали его повседневные нужды. Люди это ценили и отвечали взаимностью». Так пишет наш земляк и мой друг Борис Терентьевич Бацанов, который проработал у Алексея Николаевича Косыгина четырнадцать лет помощником.

Я могу добавить к этому кое-какие штрихи…

* * *

Много лет подряд Алексей Николаевич приезжал лечиться в Кисловодск в санаторий «Красные камни», в один и тот же номер 27 на втором этаже. Предлагали ему отдыхать на даче, но он отказывался: «Я привык быть со всеми». Поднимался рано, в шесть часов утра уходил на терренкур, то есть на прогулку. После обеда – часовой сон и работа над документами. Вечером – кино или опять прогулка. Не любил застолий и азартных (и не только) игр. Застолье допускалось два раза в месяц – в связи с приездом и отъездом. Выпивал одну-две рюмки коньяка. Пищу любил простую. Питался в общей столовой.

Не любил Косыгин, когда вокруг него суетились, пытались услужить. Однажды, заметив, что его автомашину в Кисловодске сопровождают две машины ГАИ, возмутился:

– Им что, нечего делать? Уберите.

В кинозал санатория шел в сопровождении начальника охраны Евгения Карасева. У входа останавливался и ждал, пока Евгений купит билеты. Как-то главврач санатория А. Перекрестов попытался провести Алексея Николаевича без билета:

– Алексей Николаевич, проходите!

– Не могу.

– Но вы же у нас один председатель правительства. Санаторий не обеднеет из-за 30 копеек.

– В том-то и дело, что я председатель Совмина. Какой же это пример для других, если я буду нарушать порядок? Я нарушу на рубль, другой под эту марку попытается урвать миллион.

И пока Евгений Карасев не взял три билета (Косыгину, себе и главврачу), в кинозал Алексей Николаевич не вошел.

Мелочь, конечно, но как много говорит она о человеке.

Радовался Косыгин, когда удавалось поговорить с простыми людьми «без протокола».

Зимой 1972 года в Домбае, не доезжая до «Солнечной поляны» километров пять-шесть, остановил авто и пошел пешком. В поселке нас обогнала ватага ребят, как оказалось, это были студенты из Ростова. В руках – буханки хлеба и рыбные консервы. Узнали Косыгина. Обступили тесным кольцом.

– Как поживаете, ребята?

– Хорошо живем, Алексей Николаевич!

– Так уж и хорошо?

– Не обманываем, хорошо. В магазине хлеб есть, консервы тоже, вот только колбаса дорогая – по 2 рубля 80 копеек.

Г. Подольский (из охраны) начал фотографировать. Не все попадали в кадр. Ребята сразу загалдели:

– Алексей Николаевич, сфотографируйтесь с нашей группой на память.

– И с нашей…

Взрослые уже, но еще как дети. Косыгин фотографировался со всеми, по-доброму улыбаясь.

Когда студенты ушли, Косыгин сказал:

– Какой же народ у нас необыкновенный. Ржаной хлеб и банка консервов, а они – хорошо живем. Мы же в вечном долгу перед ними. С таким народом под силу все…

И тут я увидел, что украдкой Алексей Николаевич смахнул слезу. Словно в глаз попала соринка. Стеснялся он своей сентиментальности.

* * *

В очередной приезд Алексея Николаевича на Кавказ я навестил его в санатории. Хотел узнать о планах поездок по краю. Вроде ничего не намечалось. Разговор был в субботу. Условились с начальником охраны Карасевым, что он своевременно известит меня в случае чего. Приехал в Ставрополь вечером в воскресенье, изрядно уставшим. Дорога тяжелая, метель, вьюга. В понедельник в девять утра Карасев звонит по ВЧ-связи на квартиру:

– Выезжаем в Архыз.

– Когда?

– Минут через 20–30, машины уже вызваны. Алексей Николаевич предупредил: никого не извещать, ни в Карачаево-Черкесии, ни в крае.

– Ну, ребята, так до инфаркта доведете. Предупредить никого в Архызе не успею. Где поесть, где отдыхать?

Правда, успел позвонить начальнику девятой службы в Кисловодске В. Христофорову: «Быстро в машину – и в Архыз». Позвонил первому секретарю крайкома М. Горбачеву, но его не оказалось на месте.

Быстренько собрался. Дочь Галина упаковала в дорогу сумку: хлеб, лаваш, сало, колбаса из дикого кабана и две бутылки клюквенной – домашней «фирменной» водки. Большего в холодильнике на тот момент и не было.

«Волга» у меня скоростная, с восьмицилиндровым двигателем. Шофер Семен Никитович – с тридцатилетним стажем. Но дорога до Архыза не близкая. Мчались до Черкесска на пределе. Догнал косыгинские машины за станицей Зеленчукская. Около аула Архыз Косыгин оставил машину, все тоже пошли пешком. И я к ним пристроился. Косыгин оглянулся:

– А вы откуда взялись? Я же сказал никого не предупреждать.

– Никого и не предупреждали. А я по службе. Я отвечаю за вашу жизнь на территории края. Поэтому, извините, здесь.

Прошли по аулу. Вид домишек – убогий. Завернули на турбазу какого-то завода. Как на грех, там еще утром отключилось электричество. Холодно и голодно. Даже туристов завтраком не кормили. Все ждут. Я на кухню к поварам:

– Выручайте, приготовьте что-нибудь по-быстрому.

В столовой холодно, сидим не раздеваясь, ждем. Подали тарелки с хлебом. Вижу, Алексей Николаевич отщипывает по чуть-чуть, проголодался, значит. Вспомнил о своих запасах в багажнике автомашины. Нарезали колбасы, сала, налили клюквенной. Выпили, на душе потеплело.

– Что это за водка такая приятная? – спросил Косыгин.

– Жена готовит по собственному рецепту.

– Что за рецепт, откуда на юге клюква?

– Из Белоруссии, присылают друзья.

– Любопытно, надо попробовать сделать в Москве…

Подали щи или борщ, не помню. Помню только, что капуста и свекла не уварились. И соленое варево получилось. Я пару ложек съел, солено, не могу есть. А Косыгин терпеливо ел. Подали баранину. Жесткое мясо. Видно, барашек старый попался.

Полуголодные вышли из столовой, и сразу обступили отдыхающие:

– Сфотографируйтесь с нами, Алексей Николаевич!

У меня сохранились те фото: улыбающийся Косыгин и туристы на фоне сугробов снега.

Из Архыза поехали в Астрофизическую обсерваторию Академии наук СССР. Там был смонтирован самый большой в мире телескоп – шесть метров в диаметре. Никто нас на объекте не ждал, не предупредили о приезде. Охрана не пропускала автомашины. Пришлось мне воспользоваться своим правом начальника краевого управления КГБ.

Весть о том, что приехал Косыгин, немедленно стала известна всем обитателям маленького поселения. Начальник обсерватории оказался в отъезде. Пояснения давал главный инженер, толковый человек. Алексей Николаевич вникал во все детали. Ко мне подошел кто-то из администрации:

– Можно съездить в райцентр продукты купить? Хотим стол накрыть.

– Не успеете. Нагрейте чайку. Это будет то, что надо.

Сидим, чаевничаем. Одна сотрудница принесла печенье домашнего приготовления. Косыгин доволен, что побывал на объекте. Ведь в то время к строительству обсерватории был повышенный интерес. Туда часто приезжали президент Академии наук М. Келдыш, министр обороны Д. Устинов, другие министры.

Через несколько часов в горы примчались начальник обсерватории, первый секретарь обкома Ф. Бурмистров и председатель облисполкома М. Боташев.

– Что же вы, Алексей Николаевич, не предупредили нас?

– Зачем отрывать вас от дела? Я все посмотрел, можно сказать, пощупал своими руками. Люди здесь толковые, самоотверженные. В условиях высокогорья не просто жить и работать. А они хорошо работают.

– Как-то осенью заехал в санаторий «Красные камни». Зашел в комнату охраны минут на десять, намереваясь потом поехать на обед. И в коридоре неожиданно встретился с А.Н. Косыгиным.

– Вы обедали? – спросил он. – Пойдемте в столовую, а потом, если не возражаете, на терренкур.

Вышли из столовой быстро. Через полчаса мы уже были на прогулочной тропе номер 2, которую до сих пор называют косыгинской. В пути разговаривали не о политике, а о чем-то бытовом, уже не помню. Вдруг Алексей Николаевич неожиданно спросил:

– Почему мне в 1965 году не дали провести экономическую реформу? – Видно, мучил его этот вопрос. – В стране появились бы в достатке одежда, обувь, продовольствие. Мы после нэпа лишились мастеров – портных, сапожников. Хороший портной – это как талантливый художник. Его за один день не подготовишь. Где сегодня хороший костюм сшить? Мне-то сошьют в кремлевской мастерской. А другим? Раньше в Москве на каждом углу сидел сапожник в будке. Мелкий ремонт, почистить обувь за копейки – пожалуйста. Пирожки горячие на каждом углу предлагали. А мне возражали: подорвем твоей реформой устои социализма. Это частник-портной подорвет устои? Бред какой-то…

Не мог я ответить на вопрос Косыгина.

* * *

Еще одна картинка. Косыгин возглавлял в Политбюро комиссию по аграрным вопросам.

– Скажите, зачем нам производить тракторы К-700 и более мощные? Это же настоящий танк.

– Алексей Николаевич, такой трактор нужен на Юге России, в Поволжье, в Казахстане – на огромных полях. А в Белоруссии, на Полесье, где поля по десять – двадцать гектаров, он не нужен.

Подробно аргументировал свой ответ. Но Косыгин остановил.

– Откуда вы это знаете? Разве генералов учат этому?

– Я, Алексей Николаевич, прежде чем стать генералом, прошел иную школу. Вырос на Полесье в селе, в колхозе, был первым секретарем сельского райкома партии. Да и сейчас стараюсь следить за тем, что и как делается на земле.

Зимой 1979 года мне самому довелось отдыхать в санатории «Красные камни». Через несколько дней приехал туда и Алексей Николаевич. Встретились в столовой. Мне показалось, что он обрадовался встрече.

– Где вы сейчас? В Средней Азии?

– Нет, служу в ГДР, Алексей Николаевич.

– Расскажите, как там.

Мои рассказы о жизни и быте людей он слушал заинтересованно. И снова вспомнил о сибирской потребкооперации в годы нэпа.

– Вы представляете, как были обустроены сибирские тракты? На постоялых дворах чисто и уютно. Хорошо, сытно кормили в придорожных трактирах. Не хуже, а лучше, чем в немецких гаштетах. Человек должен каждый день иметь возможность попить пивка, чайку в недорогом кафе.

Алексей Николаевич искренне сожалел, что не сумел осуществить перестройку потребкооперации и довести ее до европейского уровня.

* * *

Косыгина считали суровым человеком. Он не часто улыбался. В коридорах правительства ходила такая шутка: если Алексей Николаевич сегодня с утра улыбался, то неделю улыбается весь Совет Министров.

На самом деле, он был доброй души человек. Не гнушался прийти на день рождения Евгения Карасева, начальника охраны, или доктора Анатолия Прохорова.

* * *

У А.Н. Косыгина была феноменальная память. Рассказывают о таком случае. Вышел он на трибуну Кремлевского дворца съездов читать доклад о 45-й годовщине Октября и обнаружил, что взял с собой не те очки – не для близи, а для дали. Стал читать по памяти. Благо доклад готовил сам, выверяя каждую фразу.

Феноменальная была способность к вычислениям. В памяти держал множество данных бюджета страны, пятилетнего плана.

Косыгин работал при Сталине, Хрущеве, Брежневе. Он никогда ни к кому не приспосабливался. Он всегда оставался честным и добросовестным человеком, компетентным, ответственным за порученное дело. Поэтому о нем в народе сохранилась добрая память.

О людях, с кем встречался, вспоминал. Были мы как-то в колхозе имени Ленина Предгорного района. Понравилось ему хозяйство, поразили его огромные сады. Через год спрашивает:

– Ну а как дела у Маслова, кажется Александр, председатель колхоза. Как урожай яблок в садах?

* * *

Освободили Алексея Николаевича Косыгина от должности в пору, когда он еще многое мог сделать.

Умирал он в одиночестве. Почти не навещали соратники.

Своему верному помощнику Евгению Карасеву сказал однажды:

– Остались мы с тобой вдвоем. Подошло мое время умирать…

* * *

Скажите, можно ли поставить рядом с этим человеком, рядом с этим государственным деятелем кого-нибудь из выдвиженцев Ельцина уже в новейшей истории России? Например, Силаева, Бурбулиса, Гайдара, Чубайса, Немцова, в разное время бывших на первых или вторых постах в российском правительстве.

Косыгин и они – фигуры просто несравнимые, согласитесь…

Куда им всем до Косыгина.

АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО

Как генерал КГБ я ничего не могу сказать о нем. Не сводила меня жизнь с Лукашенко. Не было у нас контактов.

Я его не только не знал, но и не слышал о нем в 70–80-е годы. Впервые узнал о нем в 1994 году…

Он для меня интересен как личность неординарная, которая у одних вызывает симпатии, у других – ненависть.

Первое знакомство состоялось при необычных обстоятельствах. В 1994 году пригласили меня в Минск на торжества по случаю 50-летия освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков. Торжественное заседание проходило 2 июля во Дворце спорта. Мой ряд был седьмой. Впереди была делегация России во главе с Черномырдиным. Рядом присел незнакомый мне человек. Познакомиться не успели, как подошли люди с повязками «распорядитель» и предложили незнакомцу уйти на 11-й или 12-й ряд. Никакие объяснения не помогли. «Распорядители» были настойчивы.

Я спросил у соседа:

– А кто это был? Почему ему места не дают?

– Это – Лукашенко.

– Кандидат в президенты?

– Да, он самый.

– Господи, стыдоба-то какая! Кандидат в президенты республики – и не в президиуме. Кандидат в президенты Кебич сидит там, а Лукашенко даже не пригласили.

Как же это можно проявлять такое неуважение к сопернику?

* * *

В день выборов я был у своих земляков в Пинске. Поехал на рыбалку. Припозднился, рыбаки уже уху сварили. Пригласили отведать.

– Что ж это вы, друзья, на выборы не пошли?

– А мы уже проголосовали за Лукашенко.

И пошел разговор «за жизнь».

– Наш мужик, за народ стоит.

Дома зять, рабочий «Кузлитмаша», с гордостью сообщил: «Рабочие за Лукашенко дружно проголосовали».

– А ты, Володя, откуда знаешь Лукашенко?

– Как же, приезжал к нам на завод. Во мужик!

Через несколько дней поехал в райцентр Иваново. Иду по улице, рядом дед постарше меня. Как водится, разговорились: каким был Янов-Полесский (Иваново) до и после войны. Хорошо в советские годы отстроили райцентр… И я решил взять деда «на крючок».

– Хорошо-то хорошо, а президентом выбрали вроде бы не того…

Он остановился, посмотрел на меня сердито:

– Ты думаешь, мы дурни, не ведаем, за кого голосовать? Мы ведаем, кого выбирать!

* * *

Вот такие уроки я получил на Полесье. Уехал в Москву. На заседании Ассоциации культурных и экономических связей Беларуси и России заявил: «Давайте оставим наши вчерашние симпатии. (Я лично агитировал за В. Кебича.) Народ избрал Президентом Беларуси А.Г. Лукашенко. Будем его поддерживать. Надо ему помогать».

Почему востребован Лукашенко? Были ведь и другие кандидатуры, их было шесть. Но время востребовало именно Лукашенко.

Он бескомпромиссный боец. В этом его плюс и в этом минус. Минус потому, что надо иногда быть более гибким, вовремя сделать шаг назад.

Если бы меня лично спросили, чем же он так подкупил? Тем, что он мужественно проголосовал против Беловежского сговора. Этим он отстоял честь Беларуси, своего народа.

Его сила в том, что он такой же, как многие. Простой белорус, не профессор, не академик. Он один из нас.

* * *

Все эти годы я внимательно присматривался, как из малоизвестного Лукашенко рос крупный государственный человек, ставший известным сейчас и в Европе, и в Азии, и в Америке, а не только в СНГ.

Я знал всех руководителей республики за последние 60 лет: с кем-то работал, с кем-то был близко знаком – К.Т. Мазуровым, Н.С. Патоличевым, М.В. Зимяниным, П.М. Машеровым, С.О. Притыцким, Т.Я. Киселевым, В.И. Козловым. Молодое поколение, кому сейчас 30–40 лет, знает их только по рассказам. Оно помнит Слюнькова, Соколова, Малофеева. Последние 10–12 лет на слуху были попеременно Шушкевич, Кебич и другие.

Лично зная многих руководителей других государств и республик, могу сравнивать Лукашенко с ними. Он для настоящего времени наиболее подходящая кандидатура.

* * *

Лукашенко пришел к руководству в тяжелое время, время смуты, время развала государства, время беспредела. Надо было спасать республику, не дать ей скатиться в пропасть. Тяжелейшее экономическое положение. Развалились хозяйственные связи с другими регионами СССР.

Сборочный цех Советского Союза в одночасье оказался не у дел. Первоклассные предприятия мирового, европейского уровня оказались никому не нужны. Высокопрофессиональные кадры – без зарплаты.

Можно себе представить, как нелегко в таких условиях было удержать на плаву республику.

А людям нужна не только высокая политика, но и тепло зимой, и транспорт, и хлеб, и…

Думаю, что пройдет время, и люди оценят его героический труд за последние годы. Большое видится на расстоянии.

Почему – пройдет время? Да потому, что действующего политика нередко оценивают по сиюминутным проблемам, по тому, какая зарплата, какие цены и т.д. и т.п. И это тоже верно. Как верно и то, что в сегодняшний непростой день закладывается завтрашняя перспектива.

Часто в разговорах, когда критикуют Лукашенко за низкую зарплату (справедливо, а порой и несправедливо), я говорю людям: благосостояние республики зависит от многих факторов, она ведь живет не на острове. Поднимутся Россия, Украина, Молдова и другие – и Беларусь поднимется. Может быть, даже быстрее других.

Главное, сохранили за эти годы потенциал и в сельском хозяйстве, и в промышленности. Сохранили фундамент экономики, базу.

Конечно, нелегко живется сегодня. Трудно будет и завтра. Не верю тем, кто обещает рай за 2–3 года. Не будет рая. Рай на земле делают человеческие руки. Легко и быстро разрушить, тяжело и долго восстанавливать.

* * *

В преддверии выборов 1994 года С. Шушкевич уверял избирателей, что он через два года сделает Беларусь второй процветающей Японией. Как мог профессор, доктор наук не знать, что Японии понадобилось не одно десятилетие для своего подъема. Это при том, что США влили в Японию миллиарды долларов. Почему? Проще простого: американцам нужна была сильная Япония, как противовес Китаю и Советскому Союзу.

* * *

Говорят, Лукашенко делает ошибки, а кто их не делает? Не ошибается тот, кто ничего не делает. Если он и делает ошибки, то искренне. Но лучше, конечно, их не делать. Особенно кадровых.

Я далек от мысли обобщать отдельные кадровые назначения президента. Есть много удачных выдвижений. К примеру, многие министры, посол в России Владимир Григорьев – блестящий дипломат, весьма уважаемый в дипкорпусе. Или, к примеру, председатель Комитета государственного контроля А.А. Тозик. Незаурядный организатор. Волевой, целеустремленный, умный, современный руководитель. Доктор наук. К тому же честен и неподкупен. Удачные выдвижения делают честь президенту. Но на слуху, к сожалению, и неудачные выдвижения. Они-то, эти бывшие выдвиженцы, сегодня и бьют в спину Лукашенко. Жаль, что он в свое время доверился этим людям.

Умных, толковых людей в Беларуси много – и на областном, и на районном уровне. Умных много, а мудрых, к сожалению, что-то не видно (дефицит на мудрых людей не только в Беларуси). Выдвигать нужно мудрых и смелых людей, кто имеет мужество говорить правду. Угодников и подхалимов хватало во все времена. Их, как говорят в народе, не сеют и не пашут, они сами растут.

Кто имеет глаза и уши – видит, какой прессинг оказывают на Беларусь, в первую очередь США. Лукашенко им как кость в горле.

Кому неудобен, кому ненавистен Президент Беларуси А.Г. Лукашенко? Западу! Почему? Потому что отстаивает интересы Беларуси, не дал ее разворовать.

Я регулярно читаю белорусские газеты, в том числе и оппозиционные. С каким сарказмом они обрушиваются на тех, кто скажет доброе слово о Лукашенко.

Спешу сообщить: меня Лукашенко никогда и ничем не обласкал. «Он мне не сват и не брат, не друг и не враг», как поется в песне. Но я не приемлю, когда на Лукашенко «вешают всех собак».

* * *

Мое отношение к оппозиции? Оппозиция, конечно, должна быть. На то и щука в реке, чтоб карась не дремал. Я как-то посмотрел старую записную книжку (конец 40 – начало 50-х годов) и удивился самому себе: выступление на областной партийной конференции – критика и в адрес обкома, и облисполкома. Аж искры летели. Причем в конкретные лица. Критика была жесткая, но конструктивная, с желанием не чернить, не оскорбить, а поправить дело.

Сегодня я не вижу конструктивной критики у оппозиции. Она больше похожа на истерию. Остро не хватает приличия, этических правил «дорожного движения». Нападки нечистоплотных крикунов. Их не интересует истина. Эти «критики» из числа плюющих в колодец, из которого сами пьют.

* * *

Не думайте, что я не вижу недостатков Лукашенко. У всех они есть.

Не один раз приходилось читать в некоторых российских газетах: «Лукашенко – душитель прессы». Давайте разберемся, какой он на самом деле душитель.

Вот свежий пример – май 2001 года.

Редакция пинской газеты «Полесская правда» оказалась под угрозой выселения, получила категоричное предписание – освободить занимаемые комнаты в бывшем здании горкома партии. Освободить, сдать по акту… и прочие строгости.

Редактор газеты Юрий Скороход, растерянный и убитый свалившейся на него бедой, думает: что делать? «Полесскую правду» уже выселяли: первый раз – в июле 1941-го – немецкие оккупанты. И она стала издаваться в подполье. Второй раз – в августе 1991 года – дорвавшиеся до власти, опьяненные свободой «демократы». Тогда журналисты устояли. И вот третий раз – в 2001 году.

Посоветовал Скороходу обратиться к председателю горисполкома Шусту.

– Был у него, не помогло. Требуют освободить помещение – и никаких гвоздей! Взамен ничего не предлагают.

– Спрашивал, а как же быть журналистам, куда деваться?

– Спрашивал. Ответили, что это ваши проблемы.

Дальше советую:

– Не помог Шуст, тогда обращайся в Брест.

– Стучался я и в облисполком. Бесполезно.

– Ну тогда, Юрий Сергеевич, напиши Лукашенко.

– Не дойдет до него. Да разве президенту до таких мелочей? Бесполезно.

Но все-таки 16 мая написал. Коротко, всего два абзаца.

Опустим детали. Важен конечный результат. А он таков: 17 мая о ситуации с газетой доложили Лукашенко. О его реакции на письмо редактор «Полесской правды» узнал в тот же день. Его срочно разыскали в Парохонском сельсовете по междугородному телефону.

– Извините за головотяпство городских бюрократов. Спокойно работайте, никто журналистов выселять не будет.

Вот такая простенькая история. Какой же Лукашенко душитель прессы после этого?

* * *

Не хотел рассказывать, но расскажу. Сталкиваясь с бюрократами в Беларуси, я заочно иногда ругал вышестоящие власти, в том числе и Лукашенко. Какими помощниками он себя окружает, не достучишься. Вот пример. В 1999 году от имени ветеранов Пинска обратился к нему с письмом, обстоятельно объяснил проблему.

Через месяц получил ответ за подписью заместителя руководителя Администрации Президента И. Пашкевича. Ответ на двух страницах. Он примерно был таков: в огороде бузина, а в Киеве – дядька. Никто не вник в суть, и заканчивалось письмо примерно так: «В ваших советах и критических замечаниях не нуждаемся».

Вот вам один бывший президентский чиновник– И. Пашкевич.

А вот другой государственный чиновник – Урал Латыпов.

Будучи в Минске, позвонил по телефону Латыпову. Он оказался в командировке в Молодечно. На второй день утром снова позвонил. Секретарь ответила, что сейчас он принимает делегацию, будет после 14.00. Оставил свой телефон (гостиничный). И махнул рукой, бесполезно, наверное… Принялся за просмотр газет. Вдруг телефонный звонок, в 14.00: «Здравствуйте, я Латыпов. Когда вы могли бы прийти?».

– Сейчас возьму такси и через полчаса буду у вас.

– Зачем такси, времени маловато. Пришлю машину.

Я набросал перечень вопросов для разговора, их оказалось немало.

Встретил Латыпов доброжелательно, по-деловому. По двум вопросам сразу сказал: это требует серьезного изучения. По остальным были приняты решения или даны советы. Причем удивительно быстро вник в суть проблем. Не отфутболил ни одного вопроса.

Вот это стиль делового человека. За последние 10 лет я почти не встречал такого ни в России, ни в Беларуси.

А теперь, читатель, сравните двух чиновников: И. Пашкевича с его барским: «Не лезь с критикой и своими советами» и У. Латыпова. Правильно кем-то сказано: имей в помощниках двух Пашкевичей, и враги не понадобятся.

Если бы в команде Лукашенко было побольше таких, как У. Латыпов, то половина проблем в Беларуси разрешалась бы быстрее, а другая половина, может быть, и не возникала бы.

* * *

Кто и почему травит Лукашенко, массированно и зло критикует?

В первую очередь «западники», в том числе и российские. Изображают его чуть ли не исчадием ада. Он что, на самом деле такой?

Дело в другом. Критикуют-то Беларусь, ее стойкий, самоотверженный народ. А Лукашенко принимает удары на себя, как громоотвод во время грозы. Бьют-то по вершине, бьют по голове.

Достоверно и давно известно, что против Лукашенко готовятся обвинения во всех смертных грехах, о которых ему и не снилось. Такого «черного пиара» Беларусь еще не видела. Оппозиция все это выплеснет в решающий момент избирательной кампании. Готовьтесь, земляки, отмываться, грязи будет много.

От клеветы трудно защищаться. Она хуже змеи. Змею можно обойти, а клевету не обойдешь. Кто может защитить Президента Лукашенко в этой драке? Только народ. Другой опоры у него нет.

Один известный московский демократ, узнав, что я еду перед выборами в Беларусь, сказал мне: «Что наши СМИ делают? Не понимают, что льют воду на мельницу Лукашенко? Чем больше выльют на него грязи, тем больше он получит голосов избирателей. Идиоты безмозглые».

Правда, злобных наскоков в московских СМИ поубавилось за 3 недели до выборов. Дошло до некоторых!

* * *

Чего хотят люди?

Спокойной совместной работы, достойной жизни, достойной оплаты труда. Общество ищет твердой почвы под ногами.

Оппозиция же настойчиво зовет не к работе, а к драке, к борьбе бескомпромиссной и жестокой. Устали люди от всего этого.

Запад подвергает Беларусь беспрецедентному политическому и экономическому обструкционизму. За что? За славянскую строптивость и солидарность с Россией. За то, что отстаивает свои национальные интересы, экономическую безопасность.

Российские правые и белорусская оппозиция на критике, на травле Лукашенко работают против национальной безопасности и Беларуси, и России.

* * *

P.S. Очерк о Лукашенко был написан в августе 2001 года для «Народной газеты», накануне выборов Президента Республики Беларусь.

Выборы состоялись. Народ поддержал А.Г. Лукашенко. Теперь он может работать спокойно. Лукашенко уловил настроения народа. Извлек уроки из критики избирателей. Заменил руководителей ряда министерств, ведомств. Сформировал новое правительство.

Некоторые назначения последних лет кажутся мне неудачными – просто слабые люди. Может, они лично преданные, но слабые. Наверное, кое-кого предстоит заменить в районах. Зазнались, зарвались некоторые. Такие, к сожалению, есть (и всегда были).