Текст книги "Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает"

ЧЕКИСТЫ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Об органах безопасности в последние годы пишут в двух тонах: или только в черном – репрессии, гонения на инакомыслящих, или только в героическом – бесстрашие, прозорливость разведчиков (иногда контрразведчиков). И то, и другое – правда. Но это только часть правды. Правды, лежащей на поверхности прошедших десятилетий.

Правда многогранна, о работе госбезопасности – тем более. Многие грани остаются скрытыми или же о них замалчивают по разным причинам, чаще всего по причине конъюнктурности или ослепленности несправедливостью к близким в 30-х годах, отчего и озлобленность ко всему советскому, к Родине. Или же тем, что необъективность оплачена извне.

Когда народу трудно (без зарплаты, без работы), когда назревает социальная напряженность, на телеэкране или в СМИ обязательно появляется очередная порция о зверствах НКВД. Причем, как правило, тыкают пальцем: смотрите – это КГБ (хотя Комитет образован не в 30-х годах, а в 1954). Расчет простой: мало кто вспомнит, что трагедия 1937, Катынь и ленинградское дело были задолго до создания КГБ. Чекисты 30-х и 60–80-х годов – это не одно и то же.

Я не ставлю целью исследовать процессы и события 1930 – 40-х годов. Об этом много сказано и справедливо осуждено. Могу говорить только о тех событиях, свидетелем и участником которых был.

В органы госбезопасности я пришел 20 сентября 1958 года. Забегая вперед, скажу, что это были годы трудной, иногда архитрудной работы и жизни. Всякое бывало. Мое мировоззрение иногда приходило в противоречие с господствующими взглядами, традициями того времени. Результат? Опала. Такое было в 60-х и 70-х годах.

Справедливости ради скажу, что в трудные для меня времена находились не только хулители, гонители, но и те, кто умел морально поддержать, не дать свершиться расправе —

Ю.В. Андропов, Ф.Д. Бобков, С.Г. Банников, А.И. Перепелицын, А.В. Кардышев. Кто-то делал это открыто, кто-то мягко использовал свое влияние и авторитет, о чем я узнавал через годы.

Но обо всем по порядку. За моими плечами было уже 20 лет сознательной жизни. Непростой жизни. Видел и голод, и холод, не один раз смотрел смерти в лицо. Было у кого учиться – Василий Корж, Вера Хоружая, Кирилл Мазуров, Сергей Притыцкий, партизанские комиссары Никита Бондаровец и Федор Куньков… Это были люди кристальной чистоты, личности, настоящие коммунисты, беззаветно преданные Родине, народу. Я считал за честь быть с ними в одной партии. В тылу врага 6 ноября 1942 года в разгар тяжелых боев в числе первых был принят в партию и получил при этом привилегии. Какие привилегии? Первым подниматься в атаку, идти в разведку, отдать последний кусок хлеба раненому товарищу.

Формированию характера, идейной стойкости (устойчивости) способствовали не только условия партизанской жизни, где все было на виду, где фальшь осуждалась, а ценились смелость и отвага в бою. Огромное влияние на формирование личности оказала послевоенная обстановка в Белоруссии. Разруха, работа с утра до ночи. Ни с чем не сравнимый трудовой энтузиазм людей. В белорусской парторганизации господствовал дух принципиальности, непримиримости к язвам общества, которые через несколько десятилетий вылезли наружу и сегодня берут верх. Нас воспитывал комсомол во главе с его вожаками Михаилом Зимяниным, Кириллом Мазуровым, Петром Машеровым – людьми без страха и упрека.

* * *

Органы госбезопасности рисовались мне в дымке романтизма. Идеализировал их работу, людей, служивших здесь. И вот волею судьбы я – начальник управления, член коллегии Комитета госбезопасности Белоруссии.

Встретили меня по-разному. Кто доброжелательно, кто настороженно, кто с любопытством – что за птица пожаловала. Да еще фамилия, имя и отчество интригующие.

Каково же теперь мое впечатление о чекистах?

Во-первых, это люди, преданные Отечеству, готовые жертвовать жизнью за интересы народа. Рыцари без страха и упрека.

И в разведке, и в контрразведке работало много талантливых людей. Преклоняюсь перед их умом и порядочностью. Снимаю шляпу перед ними. Я так говорил сорок лет тому назад, повторяю это и сейчас.

Во-вторых, встречал и прожженных карьеристов, интриганов, подленьких по характеру людишек и в лампасах, и без лампасов. Их было мало. Но они были. О них писать не хочется, брезгливо и гадко.

А вот о первых хотелось бы сказать доброе слово. Это А.И. Перепелицын и С.Г. Банников, Е.П. Питовранов и Л.И. Панкратов, В.М. Чебриков и В.А. Крючков, С.К. Цвигун и Ф.Д. Бобков, Г.Ф. Григоренко и В.Я. Лежепеков, В.К. Бояров и Ф.А. Щербак, Л.В. Шебаршин и Н.С. Леонов, В.Т. Шумилов и В.И. Демидов, П.И. Васильев и РА. Власов, А.Н. Инаури и Г.А. Бадамянц, О.А. Гурьянов и В.Ф. Кухлиев, А.П. Рагозин и С.В. Толкунов, А.В. Кардышев и А.С. Евдокушин, С.Н. Антонов и С.С. Шорников, В.И. Алидин и Д.П. Носырев, Г.А. Аракелов и В.С. Христофоров, БДЖирнов и Н.Ф. Лукьянов, Г.Л. Котов и А.А. Казнин, К.Н. Новиков, Л.Н. Чириков, А.И. Дашкевич, И.Л. Лысаковский, Л. Гостевский, А.А. Шпикалов и П.И. Емельянов. Многие спасенные судьбы – это их забота, их работа, часто связанная с риском для собственной жизни.

На смену шло новое поколение талантливых чекистов – поколение 1970–80-х: В.М. Прилуков, А.В. Измоденов, В.И. Завершинский, В.П. Воротников, Н.А. Волобуев, В.А. Соболев, В.И. Красновский, А.П.Теплов, В.Л. Тимофеев, В.М. Зорин, В.И. Пиванов, Л.Ф. Бурцев, К.Б. Эдиев. Сколько порядочных, хороших товарищей, преданных Отечеству. Невозможно всех перечислить.

* * *

Первым председателем КГБ Белоруссии был Александр Иванович Перепелицын. Человек принципиальный и демократичный. Поработал в Белоруссии с ним недолго. Выдвинули его заместителем председателя по кадрам КГБ СССР.

Сменил его генерал-майор В.И. Петров. Прямая противоположность Перепелицыну. Кадровый «особист», стиль – солдафонский. Затем Никулкин, Балуев и далее в 90-х годах мелькали фигуры, которые я только запоминал по фамилиям. Хорошо отзываются о Мацкевиче, но знаком с ним не был. Нынешнего председателя КГБ Леонида Ерина знаю лучше других. Если сравнивать его с теми, кто был в последние десятилетия в Беларуси, то он наиболее достойная кандидатура. Умный, доступный и доброжелательный. Одним словом – человечный человек.

Если чекистам Беларуси повезло, их не успели разгромить «демократы», то чекистам России пришлось труднее. «Семья» боялась разоблачений в коррупции. За 10 лет девять раз менялись руководители госбезопасности. Ельцин без устали подписывал указы об отставках. Так было спокойнее для коррупционеров. Потенциал чекистов для борьбы с этой заразой не был востребован.

* * *

В 1965 году меня выдвинули на работу заместителем начальника службы № 1 Второго главного управления Центра. Работа интересная, напряженная. За три года побывал во многих местах – от Ленинграда до Владивостока. Часто возглавлял инспекторские бригады по проверке местных органов госбезопасности. Помогал другим и учился у них. Работа во Втором главке давала уникальную возможность увидеть в полном объеме оперативную обстановку в стране. Встречался с интересными людьми в республиках и областях. Не умаляя опыта белорусских чекистов, увидел на порядок больше. Мир познания расширился. Это была великолепная школа.

Уже в 60-х годах было тревожно не только на Кавказе. Чекисты обо всем объективно докладывали руководству страны. Кое-кто был склонен обвинять чекистов в том, что они сгущают краски, драматизируют ситуацию. Оглядываясь на прошлое, ловлю себя на мысли: надо было докладывать более жестко. Может, и не дошло бы до развала государства.

* * *

Особняком стоит вопрос о внутренних процессах, личных отношениях между руководителями Комитета госбезопасности, начальниками главных управлений и важных служб. Этот субъективный фактор, безусловно, имел немаловажное значение.

Многим известно о соперничестве и глубокой неприязни двух первых заместителей Андропова генералов армии Цинева Георгия Карповича и Цвигуна Семена Кузьмича. Это была не безобидная ссора Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Они не представляли каких-то группировок в высшем политическом руководстве страны. Один и другой были лично преданными людьми Л.И. Брежнева. Тем не менее, их противостояние не проходило бесследно для чекистов. Взаимоотношения между многими влиятельными генералами тоже были не простыми. Недостатка в интриганах не было во все времена. Такие явления были не только в 30 и 40-е годы. Они продолжались и во второй половине XX века. Обстоит ли дело по-другому в XXI веке? Не знаю, а догадываться в таком сложном вопросе – зыбкая почва для выводов. Я бы не хотел ввязываться в дискуссию на эту тему. Это вещи трудно доказуемые, пусть этим занимаются другие. Это тема для иного разговора.

Ради справедливости надо заметить, что антагонизм между различными структурами характерен для всех спецслужб мира. Это не было изобретением МГБ-КГБ.

* * *

Работая долгие годы в органах безопасности, всякое видел. Именно всякое. Лучшими были годы на Ставрополье. Край большой, интересный, работа разнообразная. Управление в разные годы возглавляли известные чекисты. Я лично знал А.А. Тарасова, прекрасного человека, и С.В. Толкунова, проработавшего начальником чуть больше года. Управление в 50–60-х годах не выделялось на фоне других. Генеральских званий ставропольчанам в то время не присваивали. Мне пришлось работать при смене поколений. Выдвигались молодые, энергичные. Я любил работать с молодыми. Из их среды выросли крупные руководители. Мои заместители майор А.С. Сергеев и полковник М.А. Тимофеев стали генерал-лейтенантами. Первый – членом коллегии КГБ СССР и начальником 3-го главка, второй – заместителем министра гражданской авиации СССР; старший лейтенант В.И. Завершинский – генерал-полковником, первым заместителем руководителя СВР; капитан В.Ф. Кухлиев стал генералом, заместителем начальника 2-го главка КГБ СССР, первым заместителем председателя КГБ

Казахстана; С.К. Федоров – генерал-лейтенантом; генералами стали А. Комаров, В. Сафонов, А. Теплинский, А. Сергеев, Н. Мишин, Ю. Бзаев, А. Долин. Моя заслуга лишь в том, что вовремя заметил их, где-то помог становлению, а где-то просто не помешал их карьере. Горжусь тем, что вместе с ними работал. Сегодня Ставропольское управление прифронтовое. В последние годы его возглавляли генерал-лейтенанты Б.А. Мыльников, П.А. Кондратов, сейчас – генерал, Герой России О.М. Дуканов. Достойные люди, продолжатели славных традиций.

* * *

8 мая 1990 года в актовом зале КГБ собралось человек шестьсот ветеранов Великой Отечественной войны. Партком проводил мероприятие в связи с 45-й годовщиной Победы. Сценарий – по старым шаблонам. В президиуме – руководство, а заранее подготовленные ораторы – на трибуне.

Люди заслуженные, Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы…

Обстоятельно рассказывали о своем участии в боях, о том, как шли от Сталинграда до Берлина.

Говорили правильно, но нас, сидящих в зале фронтовиков, волновало не это. В Москве бушевали митинги. Бушевали страсти. Об этом мы переговаривались между собой, обсуждая свежие события.

Закончил речь последний оратор. Секретарь парткома Николай Назаров спросил, кто еще желает выступить. Желающих не было.

Но тут я потянул руку вверх. Секретарь парткома явно не замечал моего выразительного жеста, намереваясь объявить собрание закрытым.

Председатель КГБ СССР В.А. Крючков сказал, указывая рукой в мою сторону:

– Просит слова белорусский партизан.

И вот я на трибуне, без бумажки, без конспекта. Думаю, что от меня ждали рассказа о том, как я партизанил. В зале шумок, устали люди от речей. Я же начал нестандартно:

– Товарищи, нас, ветеранов, вчера обокрали, нас обманули…

В зале притихли. О чем это он? А я рассказываю, что вчера, 7 мая, в Кремле собрали ветеранов войны со всех республик.

Делегаты из Украины, Белоруссии и из других мест взволнованно, с болью в сердце говорили о том, что творится на местах. Говорили о том, что голову подняли бандеровцы, националисты… Громко звучало: что пора объявить: «Родина в опасности».

Президент СССР М.С. Горбачев поблагодарил ветеранов за откровенный разговор и заявил, что он разделяет их тревогу. При этом пообещал, что вечером по Центральному телевидению будет передано все, что здесь было сказано.

Главный идеолог, секретарь и член Политбюро А.Н. Яковлев в это время ушел из президиума за кулисы. Наверное, отдавать указание телевидению.

В 16 часов 7 мая по Первому каналу начали передавать краткую информацию о состоявшейся встрече ветеранов в Кремле. Ожидали, что вечером, как обещал Горбачев, передадут полностью все выступления. Но в 21.00 в программе «Время» об этом было сказано вскользь. Ничего не передали и утром следующего дня.

– Я обратился к собравшимся с вопросом:

– Как понимать происшедшее? Обещали передать целиком все выступления, а передали крохи, да и в то время, когда люди еще на работе и телевизор не смотрят. Прошу вас, Владимир Александрович, как члена Политбюро ЦК, председателя КГБ, донести наше возмущение до президента.

И дальше продолжил:

– Здесь хорошо рассказывали фронтовики, как шли от Волги до Берлина. Давайте будем внукам рассказывать, как кто воевал, не надо самих себя убеждать… Наше место сейчас на улицах, на площадях, там, где бурлит народ, кипят страсти. Там наше слово нужнее. Осенью 1941 года мы остановили фашистов на подступах к Москве. Памятник – «надолбы» на пути в аэропорт Шереметьево – тому свидетельство. Тогда, в 41-м, не пропустили фашистов, а сегодня, через 45 лет, отдали Красную площадь. Кому? 1 Мая руководство страны трусливо покинуло трибуну Мавзолея. Мы просим вас, Владимир Александрович, довести до сведения президента не только нашу обеспокоенность, но и наше возмущение всем происходящим.

Выходили из зала плотной толпой. Ветераны жали руку и одобряли выступление. Секретарь парткома был обижен и демонстративно не замечал меня. Поломал я ему прекрасный сценарий.

* * *

В августе 1991 года высшее руководство страны дезориентировало чекистов, а затем и предало их.

ФИЛИПП БОБКОВ

Генерал армии, первый заместитель председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков… Но генералами, как известно, становятся не сразу. В шестнадцать лет в декабре 1941 года Филипп начал работать на заводе в Кемеровской области. Приписав себе пару лет, зимой 1942 года добровольцем ушел в Сибирский добровольческий стрелковый корпус. Отец – рядовой бронебойщик и сын – рядовой пехоты встретились на фронте в мае 1943 года. В тяжелейших боях на Смоленщине при штурме Гнездиловских высот под Спас-Демьяновском в районе станции Павлиново на высоте 233,3 Бобков-младший был ранен и награжден медалью «За отвагу».

В октябре 1943 года за бой под местечком Ленино награжден второй медалью «За отвагу», а вскоре за бои под Оршей отмечен солдатским орденом Славы III степени, был тяжело ранен – в его теле оказалось множество осколков. Восемь месяцев провел на госпитальной койке. И снова в полк, в пехоту. Летом 1944 года на глазах сына был смертельно ранен отец.

День Победы 9 мая 1945 года командир взвода старшина Филипп Бобков встретил в Курляндии. А уже в июне он – курсант Ленинградской школы контрразведки. В 1946 году младший лейтенант Бобков направляется на оперативную работу на Лубянку, где и отработал долгих 45 лет. Здесь проявились его лучшие человеческие качества. Оставался самим собой, не поддавался конъюнктуре, не кривил душой перед людьми, не уходил от ответственности и оставался законопослушным.

Фронтовик и я, партизан, впервые встретились в сентябре 1958 года. Сходство военных судеб и мировоззрений сблизило нас на десятилетия. Помню его молодым майором, начальником отдела. Человек он был обязательный, обстоятельный, рассудительный. О таких говорят – мудрый. Не принимал необдуманных решений, не рубил сплеча. В его руках были судьбы людей, и он бережно относился к каждому человеку. Писатели, художники, артисты – скольких он уберег от беды и от тюрьмы. Что отличало его от других сотрудников? Всегда находил в человеке то, что оправдывало, а не только то, что обвиняло. Согласитесь, это немаловажное качество для чекиста.

Итак, в сентябре 1958 года мне присвоили звание майора и назначили начальником управления КГБ БССР. Стажировать меня предстояло Филиппу Бобкову. Так решил генерал-лейтенант Евгений Петрович Питовранов.

Помню мой первый разговор с ним:

– Евгений Петрович, прошу Вас еще раз взвесить: не делаете ли Вы ошибки? Опыта-то у меня нет.

– Ну, это не совсем так. Вы прошли хорошую школу жизни: подпольный обком комсомола, партийная работа… Что касается практической деятельности, то Вам поможет Бобков, Ваш ровесник, фронтовик.

Питовранов не ошибся в Бобкове. А Бобков постарался передать мне опыт, организовать стажировку и в дальнейшем оберегал от ошибок.

В последние годы Бобкова не один раз атаковали (вернее, шельмовали) СМИ – зарубежные и российские. Но даже в обстановке разнузданности, вседозволенности 90-х годов ему не могли предъявить серьезных обвинений. Вот что значит быть честным перед народом, сохранить верность долгу и Отечеству.

* * *

Не могу не сказать о Питовранове. Человек трудной судьбы. Его в 1946 году выдвинули начальником управления Министерства госбезопасности СССР, затем – заместителем министра. В 1951 году в результате известных провокаций Рюмина его арестовали. В подвалах Лубянки и в Лефортове он провел больше года. (Сидел в одной камере с писателем Львом Шейниным). 4 ноября 1952 года его освободили, а через 2 дня назначили начальником внешней разведки.

С приходом в 1953 году Л.П. Берия министром его освободили от должности и отправили в Берлин. Там он оставил добрый след. В 1957 году вернули в Москву, назначили начальником управления, а в 1960 году направили в Пекин официальным представителем госбезопасности. Здесь он попал «не в дугу» (возражал против разрыва с Китаем), и его «убрали» на должность начальника Высшей школы КГБ. Работал он нестандартно.

Умному человеку всегда бывает трудно, когда рядом менее умные. Недоброжелатели не успокоились. В 1965 году его уволили из органов безопасности.

Умнейший специалист, интеллигент, энциклопедист оказался не у дел. В конечном итоге утвердили его руководителем Торгово-промышленной палаты СССР. И здесь проявился его талант организатора.

ВИТАЛИЙ БОЯРОВ

Его карьера началась в шестнадцать мальчишеских лет радистом Украинского штаба партизанского движения. Вернувшись в Киев из эвакуации (из Оренбурга), Виталий обратился к старому другу отца генерал-лейтенанту Строкачу с просьбой отправить его на фронт. По его рекомендации В. Бояров был принят в школу партизанских радистов. В ней учились сыны полков, дети погибших воинов. Отец Виталия в первые дни войны возглавил батальон добровольцев, который был вскоре преобразован в партизанский отряд. В 1942 году отец погиб в бою.

В сентябре 1945 года в 17 лет Виталий Бояров получил первичное офицерское звание – младший лейтенант. Служил в радиоконтрразведке МГБ Украины. В 1949 году перевели во Второе управление. В 1959 году он уже начальник отдела.

После обучения в разведшколе Боярова направляют заместителем резидента КГБ в Лондон. Работа в Англии проходила весьма успешно. Но на Запад бежал сотрудник КГБ Носенко, который мог «сдать» Боярова, так как знал его лично. Из Москвы выдворили второго секретаря английского посольства и в августе 1965 года, в качестве ответного хода, В.К. Боярова объявляют в Англии «персоной нон грата». Москва не имела претензий к своему сотруднику. Правительственную награду ему вручил председатель Президиума Верховного Совета СССР А.И. Микоян.

В том же году его назначают заместителем начальника службы № 2 (внешняя контрразведка) 1-го Главного управления КГБ СССР, а в январе 1970 года – начальником этой службы.

Боярову пришлось окунуться в самые сложные операции, которые выпали на долю разведки. За успешную работу он был награжден орденом Красной Звезды и знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». В 1972 году ему присвоено звание генерал-майора. В 1973 году его утверждают заместителем начальника 2-го Главного управления, а в 1980 году – первым заместителем. Он курировал все основные подразделения, которые действовали против американской, английской, германской и других резидентур на территории СССР.

В 1980 году был показан телесериал «ТАСС уполномочен заявить». Фильм был снят по сценарию Юлиана Семенова, а основу сюжета составляло т.н. «Дело Трианона». Это дело – безусловная удача КГБ. Под именем генерала Константинова, которого играл народный артист СССР В. Тихонов, выведен В.К. Бояров. Именно он руководил той операцией, именно ему принадлежит идея создания фильма.

Генерал-лейтенанта Боярова высоко отметило государство, наградив орденом Красного Знамени, тремя орденами Трудового Красного Знамени.

Московская Олимпиада. Идеальный порядок в столице. И непростая обстановка. Олимпиаду бойкотировали США и другие страны в отместку за ввод наших войск в Афганистан. Ожидались провокации арабских экстремистов. Еще свежа была в памяти трагедия в Мюнхене, когда погибли израильские спортсмены.

В этой напряженной обстановке оперативный штаб (Ф. Бобков, В. Бояров, Б. Шумилин) принял решение изъять боевые патроны, чтобы не было даже непредвиденного случайного выстрела. Зрители видели вооруженных солдат и офицеров, но не догадывались, что они не могут сделать ни одного выстрела. Мы спокойно следили с внуками за спортивными событиями на трибуне в Лужниках и не догадывались о той напряженной работе чекистов. Им мы были обязаны тем, что безмятежно насладились великолепным зрелищем.

* * *

Имея прямое отношение к обеспечению безопасности в сфере экономики, Бояров активно участвовал в разработке концепции реорганизации таможенной службы страны. Она была одобрена правительством. Для ее реализации было создано Главное управление государственного таможенного контроля при Совете Министров СССР Работая первым заместителем, а затем и руководителем таможенной службы, В.К. Бояров оставил заметный след в ее деятельности. При нем был создан современный Таможенный кодекс. Были пресечены попытки крупных поставок наркотиков в страну. Организация борьбы с наркотиками была выстроена как элемент мировой системы.

В июле 1991 года Бояров покинул пост руководителя таможенной службы и создал Международную ассоциацию по правовым и налоговым вопросам, стал ее президентом. Эта ассоциация – одна из наиболее авторитетных компаний, оказывающих юридические и аудиторские услуги российским и иностранным фирмам.

* * *

Последний штрих к портрету. Боярова всегда отличали высокая интеллигентность и культура в работе. Глубина мысли и гуманное отношение к человеку. Книголюб и страстный охотник.