Текст книги "Трипланетие (Союз трех планет)"

Глава 17
ПОБЕГ

Невиане милостиво оставили людям их ультраволновые переговорные устройства – понимая, что общение необходимо всем живым существам. Благодаря их легкомыслию пленники получили возможность скрасить разговорами мучительное одиночество. Костиган узнал, что его друзья, как и он сам, выставлены на всеобщее обозрение в двух других городах – невиане горели желанием поближе познакомиться со столь уродливыми, но почти разумными существами из далекой Солнечной системы. Им никто не причинял вреда; наоборот, к каждому был приставлен специалист, следивший, чтобы редкие экземпляры получали хороший уход.

Оценив сложившуюся ситуацию, Конвэй впал в глубокое уныние. Сутками сидел он на скамье, не поднимая головы и почти не шевелясь, отказывался от еды и питья. Когда взволнованный страж-невианин попытался выяснить причину его тоски, он потребовал свободы. Затем, понимая, что эту просьбу не выполнят, он попросил работы. Ему попытались втолковать, что столь развитая цивилизация, как невианская, не нуждается в его услугах. Его уверили, что будет сделано все, чтобы уменьшить его страдания, но он должен еще какое-то время потерпеть пристальное внимание к своей персоне. Почему бы ему не вести себя как следует и хорошенько не подкрепиться? Костиган некоторое время продолжал голодовку, но затем смягчился. В конце концов, он предложил компромисс: он будет есть и слушаться, если получит оборудование, чтобы продолжить начатые на родине труды. На это невиане согласились, и спустя некоторое время между пленниками состоялся такой разговор:

– Клио? Брэдли? У меня есть кое-какие новости Не хотел раньше вас обнадеживай", но теперь я уверен в успехе. Я устроил тут забастовку и выпросил у хозяев отличную лабораторию. Я опытный химик, а здешняя вода содержит вещества…

– Придержите язык, Костиган, нас могут подслушивать, – прервал его Брэдли.

– Не думаю Я тут кое-что подсоединил к передатчику, и при любой попытке подключиться к нашей волне будет слышен предупредительный сигнал. В общем, так: сделать Ви-два довольно просто, и я его сделал. Эти холоднокровные олухи предоставили мне все необходимое для его синтеза.

– Каким образом? – заинтересовалась Клио – Ну, они и не ведают, что я вытворяю. Сперва они наблюдали за мной, но я намешал разных отвратительных смесей, а на следующий день занялся выделением кислорода и азота. Потом бросил эту работу, как будто потерял к ней интерес. По их мнению, я совершеннейший идиот, а мои опыты не стоял и ломаного гроша. Но стоило им оставить меня в покое, как я сразу взялся за Ви-два. Сейчас у меня несколько фунтов сжиженного газа, и я готов идти к вам на помощь. Свой город я покину ровно через тридцать минут Тут неподалеку есть ангар с новым скоростным крейсером, только что прошедшим испытания. Я разглядел его с помощью своих «штучек», так что за точность ручаюсь.

– Но, Конвэй, милый, ты не сможешь освободить меня, – голос Клио сорвался, она всхлипнула. – Их здесь тысячи… постоянно плещутся вокруг.. Если можешь, беги один…

– Я же сказал, что приду за тобой, малышка! От унции газа тысяча умрет так же быстро, как десяток. Слушайте внимательно: я сделал себе маску, но вам она не понадобится – газ хорошо растворим в воде, и достаточно прикрыть нос и рот полоской ткани. Я предупрежу, когда надо будет это сделать. – Вдруг Конвэй сухо рассмеялся и добавил:

– Ну, на этот раз мы или погибнем, или спасемся – во всем этом вонючем болоте не найдется столько амфибий, чтобы нам помешать. Идет мой надсмотрщик – ключ к побегу. Пора начинать! До встречи!

Невианский специалист приложил пластинку к стене прозрачной тюрьмы; в ней появилось отверстие, быстро затянувшееся, когда амфибия вползла внутрь. За те несколько секунд, пока проход был открыт, Костиган швырнул наружу склянку с голубоватой жидкостью. Она мгновенно растворилась в водах океана, неся смерть всему живому. Удивленный невиапин повернулся к пленнику, по не успел вымолвить ничего – ядовитые испарения проникли в его легкие, и неподвижное тело шлепнулось на пол. Снаружи творилось нечто страшное – ядовитый газ струился в воде, испарялся, и тысячи невиан умирали, не понимая причины своей гибели. Костиган бесстрастно смотрел на мертвых амфибий, больше обеспокоенный планами побега, чем грянувшим над городом Судным Днем. Натянув маску, он терпеливо ждал" пока бившиеся в воде тела затихнут, затем открыл дверь. Он был совершенно спокоен, и только несколько фраз сорвалось с его губ:

– Значит, я бедный невежественный дикарь, идиот, которому можно играть в игрушки? – бормотал он, распихивая контейнеры с газом по карманам. – Теперь-то вы поймете, что не стоит по размеру крыльев судить о том, как далеко может прыгнуть кузнечик…

Бросившись в воду, Костиган поплыл к ближайшему зданию, а оттуда, по коридорам и навесным мостам, направился к ангарам. Впереди человека шествовал его страшный союзник – ядовитый газ, оставлявший за собой груды неподвижных тел. Сейчас, в этом царстве обреченных на смерть, он был королем, и правил беспощадно.

Помимо основной своей цели – ангаров, Костиган собирался посетить еще компрессорную станцию, снабжавшую весь город кислородом; после этого ни одно существо в радиусе мили не смогло бы избежать гибели. Беспрепятственно подобравшись к этим механическим легким, Конвэй бросил пару контейнеров в главный трубопровод и спокойно удалился. Часть дела была сделана.

Меж грудами тел Конвэй пробирался в кладовые с земным снаряжением и оружием. Теперь он мог надеть легкий скафандр; еще несколько комплектов снаряжения он сунул в мешок и, закинув его за спину, заторопился обратно к своей бывшей тюрьме, неподалеку от которой стоял ангар с невианскими скоростными кораблями. Здесь его ждали первые трудности. Автономные запасы воздуха и воды оберегали экипаж от отравления; команда была вооружена, хорошо вымуштрована и готова к экстремальным ситуациям – опасность атаки из глубин не исчезала никогда.

Конвэй скорчился возле входного шлюза, наблюдая с помощью своего крохотного прибора за перемещениями экипажа и подстерегая момент, кода все амфибии будут находиться далеко от люка. Их было с дюжину – или около того, – Пожалуй, пора, – сказал он сам себе. – Лишь бы они не успели закрыть люк, пока я не брошу контейнер. Стоит, однако, попробовать.

Он подобрался к люку и приложил ключ. Система сработала, и Конвэй швырнул в щель начавшей приоткрываться двери капсулу с газом; она разбилась о металлическую переборку, мгновенно сделав свое дело. Одно за другим Конвэй перетащил неподвижные тела в шлюз и сбросил их в воду лагуны, затем занялся контрольной панелью. Захваченный им маленький кораблик плавно поднялся в воздух и пролетел над стеклянной клеткой. Ему пришлось снизиться, чтобы захватить остальные контейнеры с газом, однако это ненадолго его задержало. Снова взлетев, он включил передатчик и заговорил:

– Клио, Брэдли, я выбрался! Клио, теперь иду за тобой!

– Но, милый… – в голосе девушки чувствовалось сомнение. – Почему бы сначала тебе не освободить капитана Брэдли? Он гораздо полезней меня и…

– Да я его в люк вышвырну, если он вас послушает! – рявкнул капитан.

Они начали спорить; Костиган не слушал их, поглощенный пилотированием корабля. Наконец он произнес:

– Не надо волноваться из-за пустяков. Посмотри-ка лучше по сторонам, Клио. Нет ли признаков тревоги?

– Ничего необычного я не замечаю, – ответила она. – Ты боишься, что за тобой следят?

– Надеюсь, нет. Но мне вряд ли удалось уничтожить все живое в городе, а эти ребята не дураки и быстро сообразят что к чему после твоего похищения. С Брэдли могут быть сложности… О, кажется, я вижу твой город!

– Что ты собираешься делать?

– Примерно то же, что и раньше. Отравлю все – и воду, и воздух.

– О, Конвэй, – голос Клио сорвался на высокой ноте. – Они что-то почуяли… вылезают из воды и прячутся в зданиях.

– Вижу, – холодно сказал Костиган. – Я сейчас прямо над тобой и могу отлично наблюдать за происходящим. Вокруг клетки с дюжину кораблей, охрана во всех каналах и коридорах… Дьявол! Они все в масках! Умные твари… я же говорил… Это резко меняет дело. Если я сейчас применю газ, то шансов спасти Брэдли у нас почти не останется. Отойди подальше от стены, детка, и приготовься прыгать, как только я ее снесу.

– Поспеши, милый! За мной уже идут… – у девушки началась истерика.

– Спокойней, милая, спокойней, – Костиган уже заметил двух невиан, торопливо приближавшихся к стеклянной клетке Клио. – Ты слишком ценный экспонат, чтобы бросить тебя на погибель… Но эти болваны зря рассчитывают добраться первыми!

Он немного не рассчитал, и вместо того, чтобы приводниться на поверхности лагуны, глубоко нырнул, расплющив о днище корабля плывших к Клио амфибий. Развернув судно, Костиган направил его к поверхности.

– Отойди в дальний угол! Спрячься! – резко приказал он. Без колебания и вопросов Клио укрылась за грудой подушек, заменявшей ей ложе; затем волновой удар разнес всю переднюю часть стеклянной тюрьмы. Девушка бросилась к пролому и, трепеща, замерла в ожидании сигнала. Когда волны спали, и корабль Конвэя закачался перед ней, люк распахнулся. Мощным рывком Конвэй втащил Клио внутрь и, захлопнув дверь, бросился к пульту.

– Твое оружие и скафандр – в этом пакете. Вооружись, проверь «левистон» и пистолеты – надо готовиться к худшему, – сказал он, не поворачивая головы. – Брэдли, говорите… отлично, я вас засек! Подготовьте влажную маску и постарайтесь чем-нибудь вооружиться – каждая секунда промедления опасна. Мы придем быстро, но, боюсь, нас все равно опередят.

– Уже опередили, – спокойно сказал капитан. – Они пришли за мной. У них парализа…

Его голос прервался на середине слова. Скрипнув зубами, Костиган включил основной ультраволновый радар своего корабля, пытаясь определить, куда потащили Брэдли, и уже не заботясь о том, что его самого засекут – невиане явно были предупреждены. На экране появилось несколько монстров, влачивших неподвижное тело капитана в маленькую лодку; затем они направились к одному из крупнейших городских зданий. Брэдли положили в центральном холле, окруженном многочисленной охраной. Надежда таяла. Конвэй повернулся к девушке и, даже сквозь стекло шлема, она увидела, как исказилось от отчаяния его лицо. Он дважды пытался что-то сказать, но голос изменил ему. Однако корабль по-прежнему мчался вперед.

– Да, – ответила Клио на немой вопрос. – Мы должны его спасти! Я понимаю, что ты можешь сбежать со мной, но тогда… тогда я никогда не подам тебе руки, а ты меня навсегда возненавидишь.

– Ты ошибаешься, – боль еще не исчезла из его глаз, голос был хриплым и ломким, но руки уверенно сжимали рукояти управления. – Ты самая чудесная женщина, которую я когда-либо видел, и я буду любить тебя всю свою жизнь, что бы не случилось. Я продам душу дьяволу, если он пообещает спасти тебя, но добрых дьяволов нет, и мы по уши увязли в этой каше, милая. Если амфибии убьют Брэдли, мы отомстим – но тех пор, пока мы живы, мы будем вместе или… или не будет никого.

– Да, – повторила она, удивленная и немного испуганная тем искренним чувством, что прозвучало в его словах. В этот миг душа любимого человека раскрылась перед ней до конца. Ни тяга к жизни, ни страсть к женщине не могли принудить его к подлости и предательству. – Мы пробьемся… и забудь о том, что я женщина. Мы – трое людей, трое против этих монстров, и я – я буду делать то, что надо… вести судно, стрелять, бросать бомбы. Что у меня получится лучше всего?

– Бросай бомбы, – коротко приказал он. Конвэй знал, что требуется предпринять, чтобы победить без потерь.

– Я пробью дыру в здании, а ты забрось контейнеры с газом. Три самых крупных швырнешь, как только я ударю, а остальные запусти, когда я сломаю стену. Они сработают и в воздухе, и в воде.

– Но Брэдли! Он тоже отравится! – в ясных глазах сквозило недоумение.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. У меня есть антидот, и он сработает в течение часа после отравления. Час – очень много, но больше десяти минут мы здесь не задержимся. Сюда плывут вооруженные твари и надо расправиться с ними поскорее, пока не прибыли боевые корабли. Ну, с богом, – начали!

Зависнув над плоской крышей башни, в котором лежал обездвиженный Брэдли, он включил луч деструкции. Твердый металл начал крошиться, в образовавшееся отверстие влетели три контейнера с Ви-два, треснули, залив весь этаж ядовитыми парами. Затем луч вспыхнул еще и еще, на полную мощность, прожигая перекрытия и стены. Середина здания рушилась под действием лучей и тяжести садившегося корабля; теперь оно напоминало разворошенную нору, а в самой крупной ее камере находилась желанная добыча. И корабль устремился в нее, сметая все на своем пути.

Вооруженные охранники со всего города стекались к башне. Большинство – простые стражи, даже не снабженными масками, но кое-кто носил и маски, и тяжелое снаряжение. Эти были очень опасны.

Конвэй отвернулся от пульта и поднял «левистон».

– Я не могу использовать лучевые орудия рядом с Брэдли. Оставайся здесь, Клио, и прикрой меня, – приказал он, подходя к люку.

– Не могу! Не буду! – отчаянно вскрикнула девушка. – Я не знаю, как управлять их оружием! Я убью и тебя, и капитана, сама того не желая. Но стрелять я умею и без работы не останусь! – Она схватила пистолеты и бросилась вслед за Конвэем к люку.

Уложив четырех стражей, две фигуры в скафандрах устремились к телу беспомощного Брэдли, парализованного врагами и отравленного друзьями. Некоторое время невиане отступали, но когда люди добрались до-капитана, в дверях появились шесть хорошо вооруженных амфибий. Вспышки «левистона» стали бесполезным фейерверком искр, пули глухо щелкали о защитные экраны.

Монстры перешли в атаку. За их спинами теснилось еще около двадцати одетых в маски солдат; еще дальше слышалось шлепанье ног спешившего на помощь подкрепления. Ситуация усложнялась. Если все эти твари устремятся сюда, спасения не будет. Решение было принято мгновенно. Костиган бросился к кораблю, крикнув девушке:

– Держись, малышка! Сейчас я с ними разберусь! Постарайся перебить тех, что в зале, и подтащить Брэдли к люку.

Вернувшись к пульту, Костиган сузил радиус действия лучей до тонкого мощного пучка – энергетической молнии – и один за другим шестеро тяжеловооруженных упали. Посмотрев на Клио, припавшую к полу, он решил, что девушке пока ничего не грозит, и переключил внимание на подходы к башне, заполненные монстрами, стекавшимися со всего города. Снова и снова вспыхивали лучи, и все живое замирало. Распадались в прах не только невиане – чудовищная энергия уничтожала здания и механизмы, превращая их в клубящиеся облачка пара.

Избавившись от угрозы, Конвэй отправился на помощь Клио. К его удивлению, девушка прекрасно справлялась сама. Массивные тела амфибий усеивали пол, а Клио, не глядя на трупы, изо всех сил тянула Брэдли за ноги.

– Ты просто прелесть! – ухмыльнулся Костиган, затаскивая капитана в люк. – Женщина моей мечты – прекрасная и такая полезная! Забирайся внутрь, и мы отправляемся.

Маленький крейсер устремился вверх. Да, Костиган не тратил время напрасно в своей стеклянной тюрьме! Следящим лучом он обшарил каждый дюйм кораблика, часами наблюдал за ним во время испытаний, изучая каждую деталь вооружения и управления.

Теперь Конвэй знал судно как свои пять пальцев, и собирался воспользоваться этим. Взвыли генераторы, работавшие на аллотропном железе; полициклический экран отразил снаряды и смертоносные лучи защищавших город субмарин, и крейсер устремился к свободе с максимальным ускорением, оставив позади погоню; бесконечный космос раскинулся перед ним. – Ты сделал это, Конвэй! Ты сделал это! – восторгу Клио не было предела. – Ты просто чудо, милый, настоящее чудо!

– Пока еще сделано немного, – предупредил девушку Костиган, – и самое худшее впереди. Нерадо! Из-за него я так спешил удрать побыстрее. Его корабль слишком опасен для нас, и я попробую увеличить скорость до предела, чтобы нас разделяло как можно большее расстояние.

– Ты думаешь, он нас выследит?

– Думаю! Я это знаю! Во-первых, мы редчайшие образцы чужой жизни, которые должны остаться на Невии навсегда – уже ради этого он пойдет за нами на край света. Во-вторых, мы их крепко напугали и озадачили своим побегом; в-третьих, мы слишком много знаем, чтобы вернуться на Землю; в-четвертых, наши земноводные передохнут от воспаления селезенки, если мы сбежим на их новейшем скоростном судне. Можешь не сомневаться, что нас выследят.

Замолчав, Конвэй сосредоточился на управлении, увеличив скорость так, что защитный экран начал светиться. Вскоре они оказались в открытом космосе. Включив автопилот, Конвэй встал и повернулся к беспомощному телу капитана.

– Он такой… такой… мертвый! Конвэй, ты сумеешь привести его в чувство? – со слезами на глазах спросила Клио.

– Конечно. У нас еще масса времени. Три инъекции в нужные точки – и все будет в порядке… – Костиган вытащил из приклада «левистона» маленькую плоскую коробочку, в которой оказалась игла и три баллончика с лекарством. Раз, две, три – он ввел заранее отмеренные дозы жидкости, а затем перенес капитана на низкую скамью.

– Ну вот. Действие газа закончится через пять-шесть часов. Паралич пройдет намного раньше и, проснувшись, он будет в полном порядке. Мы сделали все, что в наших силах, и теперь подождем результата.

Только теперь Конвэй повернулся к Клио и посмотрел в ее глаза. Широко открытые, ясные, они ответили на его взгляд без тени сомнения или страха, тем древнейшим взором, которым испокон веков смотрели женщины на своих избранников. Суровое лицо Костигана чудесным образом преобразилось, его руки, сильные и нежные, – привлекли девушку к себе. Губы прижались к жаждущим губам, глаза ласково заглянули в глаза, и влюбленные замерли, прижавшись друг к другу; ласковые волны счастья покачивали их. Они забыли о прошлом, перестали тревожиться о будущем и наслаждались чудесными минутами настоящего.

– Моя Клио… милая… девочка… как же я люблю тебя! – глубокий голос Костигана дрогнул. – Я не целовал тебя уже сто тысяч лет! Я не стою твоей любви, но если мы выберемся из этой передряги, клянусь всеми богами космоса, я…

– Помолчи, любимый, – нежные губы снова лишили Конвэя возможности говорить. Переведя дыхание, Клио продолжала:

– Это я тебя не стою. Ты такой…

– Нет, не говори ничего, – шелковый локон щекотал подбородок Конвэя. – Я до сих пор не верю, что ты меня любишь, а когда ты говоришь об этом таким голосом, меня пробирает дрожь! Мне кажется, что я сейчас проснусь, и… – он перевел дух, заглядывая в ее глаза. – Но ведь это правда… да, правда – и больше мне ничего не надо. – Я люблю тебя! Очень люблю! – их объятия стали еще теснее, и вдруг голос девушки задрожал.

– Конвэй, милый, ты знаешь, чего я хочу… О, Конвэй… Они пришли в себя еще не скоро. Потянувшись, Клио испустила глубокий счастливый вздох и, мягко выскользнув из объятий Костигана, отправилась прихорашиваться. Когда девушка вернулась, он уже проверил показания приборов и навестил Брэдли, мирно спавшего в своей каюте. Теперь, нежно обняв любимую, Конвэй покорно слушал ее болтовню.

– Мы будем вместе всегда, мой родной… Лишь бы вернуться на Землю… Как ты думаешь, у нас есть шансы?

– Шансы есть, а возможностей, пожалуй, нет, – ответил он, продолжая с восхищением взирать на нее. – Все зависит от двух вещей: скоро ли Нерадо пустился за нами в погоню, и от того, как обстоят дела с нашим суперкораблем. Нерадо – опытный пилот, так что он может поймать нас задолго до Земли… С другой стороны, я сообщил Родебушу и Кливленду достаточно сведений, чтобы наш новый корабль поскорее покинул доки. Так что не стоит заранее волноваться. В любом случае мы встретим того либо другого, и вот тогда уж придется решать, что делать.

– Если Нерадо захватит нас, ты должен… – она запнулась.

– Выбросить тебя за борт? Ни за что! – посерьезнел Конвэй. – Даже если он повезет нас обратно на Невию – ни за что! У нас будет еще много шансов бежать. В любом случае Нерадо не причинит нам вреда – ни физического, ни морального. Вот если бы мы попали в руки Роджера, я без колебаний избавил бы тебя от мук: Роджер – чудовище, грязная тварь… А Нерадо по-своему неплохой парень, умный и честный. Знаешь, я с удовольствием имел бы с ним дело – на равных началах, разумеется.

– Ну уж на это я не способна, – объявила девушка. – Он холодный, морщинистый, и так пахнет…

– Тухлой рыбой? – расхохотался Костиган. – Это мелочи. Я видел людей, красивых как картинки и благоухающих, словно букет цветов, но им нельзя было верить даже на ломаный грош.

– Ну ладно… Будем считать, что я его чуть-чуть недолюбливаю. Не стоит об этом. Давай говорить о нас, Конвэй. Вспомни-ка, что ты говорил, упрашивая меня не приближаться к тебе, – зазвенел серебристый смех, заставив Костигана покраснеть.

Как и всякая женщина, Клио хотела вновь углубиться в океан чувств, несмотря на то, что еще совсем недавно любимый ею мужчина утонул в нем с головой и с большим трудом выплыл на поверхность. Но Костиган, в жизни которого еще ни разу не было настоящей любви, еще не успел прийти в себя после откровенных признаний и близости; он немного побаивался верить в случившееся чудо. И в то же время он трепетал от желания вновь ощутить в своих объятиях это хрупкое тело, услышать шепот, заглянуть в бездонную глубину смыкающихся голубых глаз… Не отдавая себе отчета, он словно превратился в живое признание в любви.

Он действовал не задумываясь, подчиняясь истинной своей сущности – так, как действовал бы Костиган, ни разу не испытавший предательства и боли, не знавший суровых законов Службы.

– Я все помню, – заверил он девушку. – И до сих пор считаю, что это была хорошая идея, хотя сейчас я крайне далек от того, чтобы провести ее в жизнь.

Он нежно привлек Клио к себе и горячо поцеловал, а затем, отстранившись, внимательно осмотрел ее с головы до ног.

– Ты выглядишь усталой, малышка. Не лечь ли тебе поспать?

– Да, милый. Теперь ты со мной, и я больше ничего не боюсь. Ты нас обязательно доставишь на Землю – я это точно знаю. Спокойной ночи, Конвэй.

– Спокойной ночи, девочка, – сказал Костиган, отправляясь в комнату к Брэдли.

Через некоторое время капитан пришел в себя и, плотно перекусив, снова залег в койку, сотрясая могучим храпом металлические стены корабля. День за днем суденышко стремительно неслось к далекой Земле; день за днем на экранах не появлялось никаких подозрительных объектов.

– Я не знаю, чего больше опасаться, – повторял Конвэй, – того, что они появятся, или того, что подберутся незамеченными.

Но напряженному ожиданию вскоре пришел конец. Приемник загудел от помех, вызванные работой чужих генераторов, а еще через минуту лицо Костигана потемнело. Звездный крейсер Нерадо шел со стороны Невии.

– Ну что ж, всякому счастью приходит конец, – философски заметил он. – Им не достать нас еще несколько дней… Но что это?

Сигналы тревоги вновь зазвучали во всех отсеках корабля, и на экране появился еще один источник помех. Проследив его, Конвэй обнаружил, что прямо по курсу, между ними и родным солнцем, находится еще один невианский корабль.

– Должно быть, возвращается звездолет, посланный в. Солнечную систему за железом, – решил он. – Корабль тяжело нагружен, и мы можем избежать столкновения – их скорость так велика, что они пролетят мимо, не успев вовремя затормозить…

Он включил передатчики на полную мощность и начал медленно говорить, вызывая Трипланетарную Службу.

Второй корабль невиан подходил все ближе и ближе; вскоре стало ясно, что, несмотря на тяжелый груз, он сможет перехватить беглецов.

– Они меняют курс, – заметил Конвэй, всматриваясь в экраны. – Видимо, получили указание изловить нас любой ценой… Я попробую уйти в сторону, но перегрузки будут большими, так что пристегнитесь получше.

– Ты уверен, что мы от них оторвемся? – с ужасом спросила Клио, глядя, как стремительно растет на экранах переднего обзора встречный корабль.

– Я уже ни в чем не уверен, малыш, но попытаться стоит. Закрепились? Хорошо. Ну, теперь посмотрим, на что способна наша посудина!