Текст книги "Ветви на воде"

7

Следующие несколько дней я трудился не покладая рук и скопил достаточно, чтобы вновь показать Скелета ветеринару. Осмотрев пса, он сказал, что Скелет поправляется с каждым днем. Тренировками я его не нагружал, скармливал по две банки корма дважды в день, и он быстро набрал пятьдесят два фунта. Он даже перестал заглатывать еду не жуя. Больше всего мне понравилось, что ветеринар разрешил уже выводить Скелета на прогулки, но пока под наблюдением.

На следующий день по дороге с работы я столкнулся с Ли и Роджером. Я рассказал им о пропавшей машине миссис Доусон, и они как следует похохотали над этой историей.

– Слушай-ка, – сказал Ли, – мы завтра вечером думаем устроить пикник в Дюнах Пантеры. Ты с нами?

– Конечно, – ответил я. Миссис Доусон разрешила мне брать выходные. К тому же завтра пятница. – Думаете, встретим Сатану?

Сатаной жители Дентона звали единственного оставшегося в живых самца пантеры, который, как они полагали, жил где-то в дюнах примерно в полумиле от берега. Дюнами Пантеры назывались песчаные холмы, поросшие кустарниковыми дубами и длиннохвойными соснами. Сатана был неуловим, и многие не верили в его существование, хотя я слышал достаточно историй о людях, которые его видели. Дюны занимали несколько квадратных миль, и там было достаточно живности, чтобы прокормить дикую кошку. В принципе пантеры должны были водиться во Флориде, но сейчас их никто не наблюдал.

– Да кто его знает… – произнес Ли, откинув с лица светлые пряди. – Роджер на всякий случай возьмет свой пневмат.

– Нельзя убить пантеру из пневмата, – сказал я.

– Мы и не будем убивать Сатану, – ответил Роджер. – Мы просто не хотим, чтобы он нас убил.

– Так ты его только разозлишь, – возразил я.

– Ну, пневмат я в любом случае возьму, – заявил Роджер. – Если Сатана захочет тебя сожрать, я смогу тебя защитить… хотя, может, и не стану.

– Может, и Скелета взять?

Ли вновь расхохотался над именем моей собаки, а потом ответил:

– Бери, конечно. Может, он тебя защитит от Сатаны.

На следующий день я спросил у миссис Доусон, верит ли она, что Сатана еще живет в дюнах.

– Не знаю, – сказала она. – Наверное, если бы он умер, люди нашли бы останки. И потом, он почти наверняка привел бы самку.

– Может, он одиночка. Как Хэнк, – предположил я.

– Хэнк не одиночка.

– Что вы имеете в виду?

– Ты много знаешь о его жизни?

Знал я, конечно, немного. Я так и сказал миссис Доусон.

– Он был женат. И дети у него были. Двое.

Я вспомнил фотографии, которые несколько раз видел в автобусе Хэнка.

– Думаю, я видел их фото, – поделился я.

– Где ты их видел?

– В автобусе, на стене. В хвосте, где ванная.

Миссис Доусон кивнула.

– Уверена, это они.

– Я однажды спросил о них, но Хэнк не захотел мне ничего рассказывать.

– Еще бы. Это была настоящая трагедия.

Миссис Доусон притихла, и я понял, что она думает о жене и детях Хэнка. Наконец любопытство стало слишком сильным. Тогда я спросил:

– Что с ними случилось?

– Так и быть, я тебе расскажу, только не вздумай растрепать кому-нибудь. Многие хотят забыть об этом. Не только Хэнк.

Я мысленно удивился, зачем же он тогда повесил в ванной их фото, если хочет забыть о них.

– А тем, кто не знает, знать и не нужно, – добавила миссис Доусон.

– Я никому не скажу, – пообещал я.

– Ладно, – вздохнула она. – Я расскажу тебе еще и потому, что вы с ним очень уж сблизились, и тебе лучше кое-что понять.

Я уселся поудобнее, весь в нетерпении от того, что мне предстоит скоро узнать о такой ужасной трагедии, о которой никто не хочет вспоминать.

– Видишь ли, – начала она, но тут зазвонил телефон. Она жестом дала мне понять, что поговорит и продолжит.

– Алло? Дороти?

Ее глаза прямо расширились от изумления и радости. Я не знал, кто такая Дороти, но миссис Доусон тут же мне объяснила.

– Это Дороти, моя сестра! – воскликнула она так радостно, будто ей позвонил сам Микки Мэнтл.

Они болтали и болтали, и я понял, что закончат они еще не скоро, а мне нужно было делать дело. Я кивнул, виновато улыбнулся миссис Доусон и пошел в сарай за газонокосилкой.

К тому времени, когда я закончил заниматься газоном, миссис Доусон напрочь забыла, что хотела мне рассказать о трагедии Хэнка. А может быть, подумала и решила, что не стоит этого делать. Неважно; суть была одна.

Потом я прополол клочок земли и вскопал еще один, где миссис Доусон задумала посадить небольшой огород. Пока я копал, она заявила, что ей нужно по делам, затем, пообещав скоро вернуться, села в свою свеженайденную машину и уехала. Вскопав участок, я основательно удобрил землю и просто стал ждать миссис Доусон.

Вернувшись, она спросила, какие у меня планы на выходные, уже забыв о том, что я собрался в Дюны Пантеры с Ли и Роджером.

– Иду с друзьями на пикник, – сказал я, как будто до этого не рассказывал.

– Ах да, точно. Я забыла. – Она встряхнула головой. – Ну, мальчики, веселитесь и будьте осторожными. Увидимся в понедельник.

Она заплатила мне, я ее поблагодарил и пошел в «Грейсонс» закупаться. Я надеялся, что увижу Кейтлин Грейсон и расскажу ей, что иду в поход. Мне даже представилось, как она рассказывает своим друзьям, что я – настоящий мужчина, пусть мне даже еще нет тринадцати.

Кейтлин в магазине не оказалось, и, наверное, к лучшему. Я пошел домой, взял еду Скелета, одеяло и наволочку, куда сложил свои покупки. В «Грейсонс» я как следует потратился, оставив там три доллара и двадцать семь центов, но я вкалывал столько времени и заслужил немного радости. Доллар семьдесят я отдал родителям, а в банку со сбережениями положил только три цента.

Сегодня я в первый раз брал Скелета с собой куда-то еще, кроме кабинета ветеринара. Наверное, он был рад, что после всех мучений отправится на прогулку, а я радовался, что наконец могу взять с собой свою собаку. Как выяснилось, это было очень правильным и вместе с тем ужасным решением.

С Ли и Роджером мы встретились на тропинке, ведущей в Дюны Пантеры. Они тащили еду в рюкзаках за спиной. Я чуть смутился из-за того, что мне рюкзак заменяла наволочка, но знал, что они сделают вид, будто все в порядке.

– Господи! Это та собака, что умирала с голода меньше месяца назад? – изумился Роджер при виде Скелета.

– Ага, – ответил я, – теперь он похож на нормального пса. Ну, не считая трех ног.

– С ума сойти! Удивительно, что значит еда. Он, конечно, и сейчас тощий, но вид у него приличный.

– Да, молодцы вы, – сказал Ли. – Он у тебя не на поводке?

– Нет, сам ходит за мной по пятам.

Я выяснил это только сегодня. Сначала хотел привязать к его ошейнику веревку, но решил посмотреть – может, он и без веревки никуда не денется. Так и вышло – он прилип ко мне как кленовый сироп.

Поднимаясь вверх по холмам, мы обменивались опытом предыдущих походов.

– Кто из вас когда-нибудь охотился на бекаса[7]7
  Охотой на бекаса называется розыгрыш, когда ничего не подозревающего новичка подговаривают поймать несуществующее животное максимально нелепым способом. Распространенное развлечение в летних бойскаутских лагерях.


[Закрыть]? – спросил Роджер.

– Было дело, – отозвался Ли. – А ты, Джек?

– Нет. Я не такой болван, – ответил я.

– Однажды в лагере, – сказал Роджер, – мы так разыграли трех ребят, которые знать не знали об охоте на бекаса. Мы им сказали, что надо изо всех сил шуршать пакетами, чтобы выманить бекаса из укрытия. Мы чуть со смеху над ними не померли.

– Да, наверное, это весело, – пробормотал я.

– Это еще что, – заявил Ли. – Мы прошлым летом сказали новичкам, что надо ползать на животе и хрюкать как свиньи. Потом мамаша одного из них чуть не спятила от злости, когда он наловил клещей из-за того, что возился в грязи. Ему пришлось уйти из бойскаутов.

– Он бы мог наловить клещей и просто так, даже не возясь в грязи, – заметил я.

– Начальник отряда ей так и сказал, – ответил Ли, – но она и слушать ничего не хотела. Кричала, что это просто позор для скаутского движения.

– У некоторых родителей никакого чувства юмора, – вздохнул Роджер.

Мы наконец добрались до места, которое Ли и Роджер выбрали для разбивки лагеря. Установили и собрали палатку, расчистили территорию, вырыли в песке яму для костра, собрали палки и ветки на растопку и вот наконец сидели у так называемого очага. Ли подложил к веткам несколько брикетов древесного угля и полил их жидкостью для розжига, а потом достал коробок спичек, вытянул одну и чиркнул. Через несколько минут костер разгорелся как следует.

Мы отдыхали у костра, радуясь, что никто нас не дергает и не указывает, что нам делать. Ли и Роджер говорили о том, что их родители заставили бы их делать, если бы они остались дома.

– Я бы сейчас мусор выносил, – поделился Ли, – а после ужина еще Сандре помогал бы посуду мыть.

– Да, – Роджер кивнул, – пускай мой младший братец вынесет мусор для разнообразия. Если его, конечно, заставят. Этому типу, по-моему, и убийство сойдет с рук, не то что мусор. Небось опять скажет: «Ой, мамочка, он такой тяжелый, пусть постоит, пока Роджер не вернется!»

Роджер даже жалобно поскулил, изображая своего брата Ронни, и, вздохнув, добавил: «Что за человек». Впрочем, не пожелав останавливаться и на этом, он тут же продолжил:

– Уверен, и Сандра отмажется, чтобы не мыть посуду.

Они переключили внимание на меня, потому что мне жаловаться было не на кого. Мой единственный брат только что прибыл в Кэмп-Пендлтон в Калифорнии. Через несколько дней он должен был отправиться во Вьетнам. Я сомневался, что когда-нибудь еще его увижу, вне зависимости от того, останется он в живых или нет. Уходя из дома, он, судя по всему, не горел желанием возвращаться.

– Бедный Джек, – сказал Ли Роджеру, – ему вообще не на кого свалить свои дела.

– Угу. Все самому приходится, – согласился Роджер.

– Да ладно, я не в обиде, – сказал я, хотя это было не совсем правдой. Я был в очень большой обиде, что теперь должен один мучиться с родителями. Но сейчас мне надо было отвлечь ребят от этого разговора. Поэтому я заявил: «Вы как хотите, а я голодный» – и вынул из наволочки пакет с сосисками и булочками. Ли просиял: «Давно бы так!»

Взяв тонкую ветку, я заострил ее ножом с одного конца. Ли и Роджер последовали моему примеру, и вскоре мы уже жарили хот-доги над огнем. Скелет смотрел на все это и облизывался. Я вынул сосиску из пакета и протянул ему. Скелет проглотил ее за два укуса.

– Он до сих пор ведет себя так, будто голодает, – сказал Ли.

– Если бы ты мог съесть что угодно за два укуса, – заявил я, – ты бы тоже так и сделал.

– Кто сказал, что я не могу?

Так мы устроили соревнование, кто быстрее проглотит свой хот-дог. Выяснилось, что Ли был прав. Он в самом деле справился с помощью всего двух укусов.

Наевшись хот-догов и жареной картошки и напившись кока-колы, мы уселись поудобнее и стали любоваться закатом. В прибрежных городах почти не бывает сумерек. Солнце садится над водой, закат ничто не закрывает. Всего минут за десять небо из светлого становится темным, и лишь слабое красное свечение вдоль западного горизонта показывает, что здесь было солнце. Спустя еще несколько минут исчезает и это свечение. Над нашей палаткой мгновенно стало так темно, будто кто-то задвинул штору. Лишь огонь слабо мерцал. Роджер подбросил несколько веток потолще, чтобы костер не гас. Спать нам определенно не хотелось.

– Расскажи нам о старике, который живет в автобусе, – попросил Ли.

– Что рассказывать? Он старик и живет в автобусе, – буркнул я, не желая обсуждать Хэнка.

– Почему он там живет? Он что, не может позволить себе снять дом? – спросил Роджер.

– Думаю, он там живет потому, что ему нравится там жить, – ответил я. – Никогда его об этом не спрашивал.

– Правда? – изумился Ли. – Я бы первым делом об этом спросил.

– Ну это ты.

– И как там, в автобусе? – заинтересовался Роджер.

– Да просто автобус, только без сидений.

Друзья подались вперед, их глаза блестели, как будто я собирался поведать им самую увлекательную в мире историю ужасов. Глубоко вздохнув, я сказал:

– Там есть маленький стол с двумя металлическими стульями, как в столовых, раскладная кровать, небольшой шкаф, а в хвосте автобуса туалет, душ, кран и столик с чашкой вместо умывальника.

Друзья не скрывали разочарования. Было ясно, что мой рассказ их не сильно впечатлил.

– И все? – спросил Ли.

– И все, – ответил я.

– Что он за человек? – поинтересовался Роджер. Они явно не хотели закрывать эту тему, поэтому я сказал:

– Просто отличный. Он взял меня на работу, когда никто другой не хотел. Если бы не он, Скелет бы погиб.

Роджер постарался как можно тактичнее задать непростой вопрос.

– Он… ну как бы это… он не ведет себя… ну сам знаешь… странно?

Оглядываясь назад, я понимаю, что этот вопрос был вполне логичен. Я и сам сначала задумывался о возможных мотивах Хэнка. Но теперь меня расстраивало и злило, когда люди искали подвох в дружбе взрослого мужчины с мальчиком моего возраста. Он ведь был человеком, искренне желавшим мне помочь, и, может быть, лучшим из всех людей, кого я знал. Поэтому я рассердился.

– Да что ты такое говоришь? Зачем? Он просто хороший человек! Ему ничего от меня не нужно! Ничего! – Мои глаза наполнились злыми слезами, лица друзей расплывались. – Он просто хороший человек! – повторил я еще раз.

– Ладно тебе, не злись, – попытался успокоить меня Роджер. – Я просто спросил, потому что…

Он внезапно осекся, но я понял, что он хотел сказать больше, чем смог. Я внимательно посмотрел на него.

– Ну и почему же?

– Да так, ничего. Забудь, – отмахнулся Роджер.

– Нет уж, не забуду. Ты хотел сказать что-то еще. Вот и говори.

Мое раздражение нарастало, и вот я уже был готов наброситься на Роджера с кулаками.

– Ладно, ладно, я тебе скажу, только не злись. – Роджер взглянул на Ли, ища поддержки, и я осознал, что Ли уже в курсе того, о чем он собирается говорить. Он молчал, и я спросил, опасаясь, что он скроет от меня правду:

– Ну?

– В общем, пошел я как-то в «Грейсонс». Мама отправила меня за хлебом и всякой такой ерундой, и, ну… я услышал разговор миссис Полк и миссис Грейсон.

Миссис Полк была секретаршей нашей школы и одной из главных сплетниц Дентона. В школе не могло случиться ничего, о чем общественность не узнала бы в течение часа. Да это еще что! Обычно за столь краткое время новости уже бывали раздуты до такой степени, что и правдой-то быть переставали.

– Давай дальше, – велел я.

– Ну, в общем, они говорили о тебе и том старикане.

– Хэнке, – поправил я, предпочитая, чтобы Роджер называл его по имени.

– Ну да, Хэнке.

– И что?

– Она говорила, что вы вдвоем каждое утро остаетесь наедине в автобусе.

Интересно, откуда она это узнала. Шпионила за нами, что ли?

– И что? – прошипел я. Я и сам догадался, но мне нужно было услышать от Роджера ее слова. Нужно было, чтобы он повторил эту ложь, как будто, вновь прозвучав, она угасла бы, как эхо.

– Она же не сказала, что вы там что-нибудь такое делаете. Она просто предположила, что такое может быть.

– И согласись, странно, что старый тип набивается к тебе в друзья, – добавил Ли, хотя он это уже говорил.

– Я вам скажу, что странно, – отрезал я. – Странно, что старая ведьма миссис Полк распускает сплетни, потому что ей нечем больше заняться, а мои лучшие друзья думают, что она права.

– Мы так не думаем, – возразил Роджер.

– Тогда зачем ты меня спросил?

Он явно ожидал услышать этот вопрос.

– Мне нужно было, чтобы ты подтвердил то, что я и так знаю.

Я перевел взгляд с него на Ли и обратно. Вид у обоих был испуганный, как будто я в самом деле рассказал им историю ужасов. Дети часто верят в призраков, гоблинов и злых монстров. Но лишь повзрослев, мы понимаем, что они существуют на самом деле, только выглядят совсем иначе, чем написано в детских книжках. За нами охотятся призраки прошлого, а гоблины и монстры могут встретиться нам даже в продуктовом магазине.

– Он просто мне помогает, – сказал я почти шепотом и наконец признался: – Он мне ближе, чем родной отец.

Я покормил Скелета и полез в палатку, дав друзьям время обдумать мои слова и решить, верить им или не верить. Спустя полчаса Ли и Роджер тоже влезли в палатку и молча забрались в спальные мешки. Вскоре сон сморил меня. Я успел подумать, что на сегодня неприятности закончились, но я ошибался.

8

Меня разбудил лай. Скелет редко лаял, и обычно звуки, которые он издавал, были мягкими, приглушенными, будто он пытался со мной заговорить. Но этот грохот был совсем на разговор не похож. Скелета что-то привело в ярость. Я не знал, сколько сейчас времени, но было очень темно, потому что наш костер погас.

Я оставил Скелета у палатки, веря, что он спокойно просидит там до утра, но его лай раздавался на десять ярдов вокруг. Что могло его так встревожить?

– Что с твоей собакой? – с нескрываемым раздражением спросил Ли.

– Не знаю, – ответил я. – Обычно он вообще не лает.

– Ну а сейчас разлаялся как псих, – буркнул Роджер. – Можешь его заткнуть?

– Вы уверены, что стоит? – спросил я, начиная волноваться.

– Да небось просто кролика увидел, – сказал Ли. – Да, хотим.

– Не думаю, – ответил я. – Кролики постоянно бегают у нас во дворе, и плевать он на них хотел.

– Хоть посмотри, что там, – велел Роджер, – а то мы так никогда не уснем.

Ли включил фонарь на батарейках. В этот момент из темноты раздалось рычание большой кошки. Волосы на моей шее встали дыбом. Я схватил фонарь.

– Бог ты мой, – воскликнул Ли.

– Это Сатана! – завизжал Роджер и бросился к рюкзаку за пневматом, но запутался в шнурах и ремнях. Я видел, как дрожал приклад, когда он, наконец вытянув пистолет, нацелил его на дверной проем, будто ждал, что Сатана вот-вот сюда вломится.

Рычание стало диким – судя по всему, Скелет и Сатана начали драться. Меня затошнило от страха. Я быстро подполз к дверному проему, схватился за молнию и дернул ее по шву. Молния застряла в ткани, и пришлось с силой ее дернуть, чтобы раскрыть палатку. Наконец я выскочил из нее и, застревая ногами в песке, на четвереньках, крича, как банши, пополз туда, откуда доносились звуки.

Я вслепую шарил по земле, ища палку, которая не годилась для костра, и наконец нашел достаточно большую, чтобы как следует ударить большого дикого кота.

Как только я рванул вперед, рычание стихло, бой закончился так же быстро, как и начался. Я увидел глаза Сатаны, желтую вспышку света в темноте, которая исчезала и появлялась снова, когда он моргал.

Скелет низко зарычал, вслед за ним Сатана. Думаю, большой кот сообразил, что двое против одного – неравный бой. Он повернулся и побежал в темноту. Я не мог его видеть, но слышал, как он, спотыкаясь, пробираясь сквозь кусты, удрал.

– Святой Иисус на колеснице, – пробормотал Роджер, испугав меня. Он стоял у меня за спиной, и мне вспомнилось, что те же самые слова он произнес в ту минуту, когда впервые увидел Скелета.

– Бог ты мой! – воскликнул Ли, стоявший рядом с Роджером. В темноте я не видел их глаз, но не сомневался, что они вытаращены от ужаса.

– Думаю, теперь ни у кого не осталось вопросов, настоящий Сатана или нет, – сказал Роджер.

– Если только это не худший кошмар из всех, что мне снились, – буркнул я. – Если да, разбудите меня.

Мы стояли в ошарашенном молчании, пока наши глаза привыкали к тусклому свету. Вокруг нас оживали сверчки, полная луна приближалась к западному горизонту, давая понять, что близится рассвет, такой же внезапный, как и сумерки.

Теплый и влажный собачий язык коснулся моей руки. Я сел на корточки возле Скелета, погладил его бок. Он заскулил, и я почувствовал липкую влагу его короткой шерсти. Мои глаза мгновенно наполнились слезами от ужаса и волнения. Скелет был ранен. Его либо сильно поцарапали, либо укусили, может, и не один раз. Поняв, что случилось, я крепко обнял собаку.

По-видимому, Скелет почувствовал запах пантеры, когда она приблизилась к нашему лагерю, и двинулся на этот запах. Он залаял, когда Сатана подошел слишком близко, и ради меня и моих друзей ввязался в драку, которая могла его убить. Все еще могла его убить. Если бы меня там не было, Сатана наверняка выиграл бы бой. Скелет был все еще слишком слаб, чтобы соперничать с пантерой. Даже здоровым он не смог бы победить Сатану. Знал ли он, что рискует своей жизнью ради меня? Видимо, это было неважно. Я спас его от голода, он спас меня от Сатаны, а потом я в свою очередь спас его от того же Сатаны. Значило ли это, что он все еще должен был мне жизнь? Я не знал, но знал, что если в ближайшее время не отнесу его к ветеринару, он погибнет.

– Все хорошо, Джек. Сатана ушел. Нам уже ничего не угрожает, – сказал Роджер.

– Скелету угрожает. У него кровь идет.

– Откуда? – спросил Ли.

– Не знаю, но он весь в крови.

– Может, это кровь Сатаны.

– Вряд ли, – сказал я. – Дай-ка свой фонарь, Ли.

Он принес из палатки фонарь, направил на Скелета. Я увидел маленькие пунктиры, оставленные зубами пантеры, но не знал, насколько эти пунктиры глубокие.

Но хуже всего была рана вдоль спины, из которой хлестала кровь. Я смотрел, как она льется из разорванной кожи.

– Надо тащить его в город, – сказал я, – ему нужен врач.

– Он идти может? – спросил Роджер.

– Наверное, но я ему не дам. Так он потеряет больше крови.

Я наклонился, обвил руками шею Скелета, поднял его. Он был тяжелым, но я должен был справиться. Я понимал – если Скелет попытается пройти две мили, он точно не выживет. Лучше было всю дорогу его тащить. Меня убить это не могло, а Скелет за меня рисковал своей жизнью.

Ли шел впереди, подсвечивая дорогу фонарем, чтобы я не споткнулся об корень и не уронил Скелета. Но я все равно дважды споткнулся, потому что очень уж спешил, и едва сохранил равновесие.

Небо на востоке за несколько минут посветлело, и тут же засияло солнце. Температура стала подниматься, как будто кто-то зажег огонь под нашими ногами.

Когда мы приблизились к тому месту, где тропа выходила на переулок, я уже с трудом тащил пса. Руки сводило от боли, и я думал, что бы я делал, если бы он достиг своего нормального веса. Наконец мы добрались до главной дороги. До ветлечебницы оставалось около четверти мили. Ли и Роджер предложили нести Скелета по очереди, но я отказался от их предложения. Если я уже прошел большую часть пути, значит, мог пройти его до конца. Кроме того, я должен был доказать кое-что важное Скелету и себе.

Наконец добравшись до ветеринара, я увидел, что дверь закрыта. Было, конечно, очень рано, даже семи не было. На двери висел номер службы экстренной помощи, и мне пришлось, держа его в уме, пройти еще два квартала до телефона-автомата. Ли пошел со мной, а Роджер остался сторожить Скелета. Выудив из кармана монетку, я набрал номер службы экстренной помощи и стал ждать ответа.

Я позвонил раз семь, прежде чем трубку взяла помощница ветеринара, миссис Терри, милая леди, всегда мне помогавшая, когда я приводил Скелета.

– Это Скелет! – закричал я в трубку, когда она сонно пробормотала «Алло».

– Что? Кто? – Ее голос после сна был расплывчатым и нечетким.

– Скелет! Он ранен! У него кровь идет!

– Это Джек? – спросила она. По счастью, в Дентоне было не так много животных по имени Скелет.

– Да. Джек Тернер. Скелет подрался с Сатаной!

– С Сатаной? С пантерой?

– Да, мэм! Мы были на пикнике в Дюнах Пантеры, и Сатана на него напал!

– Уверен, что это была пантера? – Она, разумеется, мне не поверила.

– Да! Это был Сатана! Я его видел!

– И слышал, – добавил Ли.

– И слышал! – прокричал я в трубку.

– О Боже, – пробормотала миссис Терри, явно обескураженная.

– Скелет потерял очень много крови! Мне пришлось его нести. Вы не могли бы попросить доктора прийти как можно скорее? Мне страшно! – Паника во мне нарастала, мешая ясно мыслить.

– Где вы сейчас? – спросила она.

– У автомата недалеко от ветлечебницы.

– Мы с доктором постараемся прийти как можно быстрее, солнышко. Подождите нас у двери.

С этими словами она повесила трубку. Я посмотрел на Ли.

– Она приведет доктора.

– Это будет недешево, Джек. У тебя хватит денег?

– Не знаю. Если не хватит, попрошу отсрочить платеж, или как там такое делается.

Мы вернулись к ветлечебнице. Роджер обеспокоенно посмотрел на меня. Я видел – его что-то гложет.

– Джек?

– Что?

– Прости за вчерашнее. Я не хотел тебя обидеть.

Я уже и думать об этом забыл. Сатана и раны Скелета совершенно заслонили тот разговор.

– Все нормально, – ответил я, но мне захотелось услышать еще кое-что. – Ты же в это не веришь, правда?

– Если ты говоришь, что ничего не было, значит, ничего не было, – сказал Роджер. Я посмотрел на Ли.

– Я никогда не верил, – заявил он, но что-то в его взгляде говорило об обратном. Впрочем, я не стал слишком много об этом думать. Я видел – сейчас он не верит, и этого мне было достаточно. С возрастом я понял, что в этом и заключается дружба. Друзья могут раздражать и даже злить, но ты либо закрываешь глаза на что-то, либо оно уничтожает вашу дружбу. Мы с Ли прошли слишком многое, чтобы ей рисковать.

Спустя несколько минут приехал доктор и открыл дверь. Пока он возился с замком, подъехала машина миссис Терри. Я поднял Скелета на руки, отнес его в операционную, пока доктор мыл руки.

Положив Скелета на операционный стол, я расплакался. Мне страшно было думать о том, что может случиться. Я боялся – вдруг доктор скажет, что лучше будет его усыпить. Ли и Роджер стояли за моей спиной. Я знал, как они себя чувствуют. Трудно думать о чем-то перед лицом трагедии. Мы все могли только беспомощно наблюдать, как врач осматривает мою собаку.

– Я не знаю, смогу ли заплатить, – сказал я. – Наверное, придется отсрочить платеж.

– Не волнуйся, – ответил врач. – Уверен, мы что-нибудь придумаем.

Не сводя глаз со Скелета, он комментировал увиденное.

– Так это сделал Сатана? – спросил он изумленно. Я не знал, что удивило его больше: что Сатана в самом деле существует или что Скелет выжил.

– Да, – ответил я. – Их драка меня разбудила.

– То есть нас всех, – поправил Ли.

Вошла миссис Терри, вымыла руки и спросила, что ей делать. Я почти ждал, что врач скажет ей готовить препараты, чтобы его усыплять.

– Держи его, пока я буду вводить наркоз. Ему придется наложить швы, – сказал он и посмотрел на меня. Думаю, он понял, чего я боялся. – Все будет хорошо. Он не сразу поправится, но уж точно будет жить.

От облегчения у меня затряслись ноги.

– Можно тут где-нибудь присесть? – спросил я.

– Почему бы вам, ребята, не посидеть в комнате ожидания? – спросила миссис Терри и выставила нас из операционной. Дверь сама тихо закрылась за нами.

Я опустил глаза и увидел, что вся моя рубашка и руки – в крови. Пошел в туалет в конце коридора и попытался отмыться. Посмотрев в зеркало, увидел, что и лицо, и шея, и ухо тоже перемазаны кровью. Сняв рубашку, я попытался ее отстирать, но кровь уже запеклась, поэтому я просто выбросил ее в корзину для мусора. Большую часть крови мне удалось отмыть. Потом я оттер раковину мокрыми бумажными полотенцами.

Вернувшись, я увидел родителей Ли и Роджера.

– Мы позвонили предкам, – сказал Ли.

– Да, мы хотели, чтобы они знали, где мы, – добавил Роджер. Отец Ли, мистер Хэмфри, посмотрел на меня.

– Я слышал, твоя собака спасла вас всех, – сказал он.

– Угу, – с трудом пробормотал я.

– У тебя храбрый пес, – сказал отец Роджера, мистер Катшоу. Обе матери молчали, видимо, представляя, что могло бы случиться, если бы Скелета не оказалось рядом.

– Я всегда думал, что он – выдумка, – отметил мистер Хэмфри и улыбнулся: – Сатана, не твой пес.

Он пытался пошутить, а я вспомнил, как миссис Доусон уточнила, что имела в виду Йоги Берра, а не свою собаку, и улыбнулся.

Мистер Катшоу посмотрел на мистера Хэмфри так, словно без меня они обменялись какой-то важной информацией, и перевел взгляд на меня.

– Такая храбрость и такой героизм заслуживают награды, – сказал он. – Наши мальчики живы, и хотя не факт, что всех вас спас твой пес, будет справедливо сказать, что, не будь его, все могло бы сложиться гораздо хуже.

– Да, – добавил мистер Хэмфри, – поэтому, если ты не возражаешь, мы хотели бы оплатить операцию. В качестве вознаграждения.

Я посмотрел на них. Эти мужчины почти меня не знали. Для них я был просто мальчишкой, с которым их сыновья играли, устраивали пикники, а порой даже нарушали закон. Я не заслуживал их доброты.

– Что вы, не надо, – запротестовал я. – Сам как-нибудь справлюсь.

– Не сомневаюсь, что ты справишься, – улыбнулся мистер Катшоу, – но мы настаиваем.

Я был ошарашен. Они совсем не должны были этого делать, но, как говорила миссис Доусон, добрые дела могут исходить от неожиданных людей. Протянув им руку, я с благодарностью сказал: «Спасибо».

Оба мужчины пожали мою руку. Миссис Терри вышла из кабинета и улыбнулась.

– Мы закончим примерно через полчаса, – сказала она. – Нам кажется, лучше всего будет подержать его тут несколько дней, чтобы следить за его здоровьем, так что можете идти домой. Он скоро будет в полном порядке, но ему нужно больше отдыхать, чтобы поправиться. В понедельник можешь его забрать. – Она посмотрела на меня и собралась идти обратно в кабинет, но мистер Хэмфри ее остановил.

– Его ведь придется везти на машине, да? – спросил он.

– Да, ходить ему лучше не стоит по меньшей мере неделю, – ответила она.

У меня сразу возник вопрос, кто же его заберет. У родителей машины не было. Может, попросить миссис Доусон?

Мистер Хэмфри посмотрел на меня.

– Встретимся здесь в понедельник, в шесть, – предложил он и перевел взгляд на миссис Терри. – Подойдет?

– Конечно, – ответила она, – к тому времени он уже придет в себя.

Нам нужно было забрать вещи, так что мы с Ли и Роджером вернулись в Дюны Пантеры. Мы сложили палатку, взяли наши рюкзаки и разошлись по домам.

Те двадцать четыре часа выдались непростыми, но я многое усвоил. Я понял, кто мои друзья, и в следующие несколько месяцев это понимание очень мне пригодилось.