Текст книги "Большая Игра. Антивирус"

Теперь разберемся с содержанием. То, что происходит вокруг нас, обладает следующими характеристиками: имеет продолжительность и конечность, подчиняется некоторым законам, обладает сюжетом, имеет соревновательный характер и элементы преодоления неких препятствий (как внешних, так и внутренних), содержит в себе элементы поощрения и наказания, а также обладает системой накопления благ.

Рассмотрим каждую характеристику в отдельности.

Продолжительность и конечность. Жизнь начинается и заканчивается, это некое обособленное герметичное явление, находясь внутри которого, обычный человек не имеет возможности выйти за его пределы. То есть она не является чем-то постоянным и всеобъемлющим и имеет границы – четыре измерения.

Подчинение законам. То, что происходит с нами и вокруг нас, подчиняется неизменным законам или правилам. Эти правила установлены в начале и не изменяются в процессе. Многие из них нами изучены, и как минимум закономерности нам известны. Это, например, закон всемирного тяготения. Мы не знаем механизм его работы, но закономерности нами просчитаны. Тела притягиваются, причем всегда и везде. Так было вчера, и так будет завтра. Кроме физических законов есть и другие правила, которые трудны для изучения, поэтому мы о них только догадываемся, в общих чертах описываем и имеем совсем призрачное объяснение механизма. Это, например, так называемый закон «кармы».

Сюжет. Все воспринимаемые нами последовательности картин формируются в сюжет. Даже просто смотрение в потолок сопровождается внутренними ощущениями, мыслями и чувствами, которые изменяются в течение времени, складываясь в некое течение событий, то есть в сюжет. Ну а жизнь современного человека в социуме переполнена различными сюжетами всех жанров.

Соревновательный характер. Хотим мы этого или нет, но вся наша жизнь связана с борьбой, то есть с соревнованием. Мы соревнуемся друг с другом, боремся с обстоятельствами, с болезнями, с привычками и т. п. Как бы мы ни пытались дистанцироваться от этого процесса в большей или меньшей степени, в процессе нормального социального существования мы с ним сталкиваемся ежедневно. Соревновательный характер большинства процессов связан в первую очередь со сравнительным характером познания окружающего мира.

Преодоление препятствий. То, что жизнь представляет из себя череду препятствий, настолько очевидно любому человеку, что данный тезис не нуждается в пояснениях.

Поощрение и наказание. Если задуматься, то все наши действия непосредственно или в перспективе ведут к поощрениям или наказаниям. За хорошую работу мы получаем премию, за плохую – нет. Если находим правильные слова и манеру поведения, можем привлечь к себе любимого человека или оттолкнуть его от себя. Неаккуратное вождение приводит к аварии, а мастерство позволяет ее избежать, и так далее. Даже наш всего лишь ранний приход на работу может позволить сделать немного больше и ускорить тем самым накопление заслуг, необходимых для повышения. А может, и напротив, ранний подъем из-за такого прихода приведет к сонливому состоянию, которое не позволит достойно ответить на вопрос начальника и тем самым отбросит возможное повышение еще на полгода. Все действия приводят к последствиям, а последствия всегда можно расценить как поощрение или наказание, как плюс или минус.

Система накопления благ. Плюсы и минусы имеют свойство накапливаться. Позанимался спортом – плюс к здоровью, погулял на свадьбе друга – минус к здоровью, но плюс к эмоциональному состоянию. Похвала начальника один раз – пока только галочка, два, три, десять – уже повышение. Это не говоря уже о материальных ценностях, которые накапливаются объективно физическим способом. Таким образом, следствия наших поступков обладают аккумулирующим свойством и имеют два полюса: положительный и отрицательный.

Итак, резюмируем вышесказанное: Жизнь – это воздействие на сознание, в результате которого формируется сюжетная динамическая картина с непосредственным участием индивида, в которой ему необходимо преодолевать препятствия и получать за это поощрения, которые можно накапливать, и все это происходит по установленным правилам. И как можно назвать это явление? Каков функционал той самой программы, которая запускается иконкой под названием «жизнь»? Мне кажется, что вывод напрашивается сам собой. Это программа – Игра. Многоуровневая игра с потрясающей графикой и свободным сюжетом. Далее будем называть это Большой Игрой.

Все мы игроки, способные управлять своими персонажами, как нам вздумается. В Игре нам постоянно приходится преодолевать препятствия. За преодоления нам дают очки (деньги), привилегии и переводят на другие уровни.

Мы в Игре, кто и зачем запустил эту Игру, нам не известно. Тогда возникает вопрос: почему не известно? Ответ лежит на поверхности. Организация Игры совершенна, и поэтому погружение в нее должно быть полным. Ведь если провести аналогию с компьютерными играми: что не позволяет ощутить полностью эффект присутствия, например, в перестрелке с инопланетными монстрами на далекой планете? В первую очередь, конечно, несовершенство виртуализации. Допустим, со временем этот вопрос решен на сто процентов и игрок видит вокруг себя чужую планету так же, как вне виртуального мира свою собственную, чувствует жар от стреляющего бластера и даже до некоторой степени ожог от бластера противника. Этого достаточно для полного погружения в чужой образ, для того, чтобы перенести все чувства десантника космических войск будущего? Ведь именно для этого затевается игра. Конечно нет, ведь игрок прекрасно помнит, что на самом деле он находится в городской квартире на земле, все, что он видит, это компьютерная проекция, и ему на самом деле ничего не грозит. Помнит, а значит, по-настоящему не боится, а значит, по-настоящему не ликует в миг победы, то есть погружение в игру неполное. Не говоря уже о том, что он просто не будет проходить игру, если она покажется ему слишком сложной. Выйдет в главное меню, а оттуда из игры и пойдет пить кофе, понося разработчиков боевика за то, что испортили ему вечер. А значит, расценивать такую игру можно только как инструмент для развлечения, а никак не опыт для некой тренировки и развития.

Что же можно сделать для полной виртуализации? Ответ: отключить воспоминания о том, что игра – это игра, и заставить игрока поверить в реальность происходящего. Только в этом случае эффект присутствия будет стопроцентным. Правда, возникает один побочный эффект: игрок никак не может взять в толк, откуда это все взялось и для чего. Ну да ничего, пусть что-нибудь сам для себя придумает. Религию, например.

Далее приводится несколько доказательств существования «Большой Игры»

Главным и скорее единственным субъективно существующим элементом личности человека является его сознание. Пока оно есть, существует сам человек и все, что он видит и чувствует. Таким образом, если бы существование человека в этом мире было не Игрой, а неким абсолютным состоянием, то сознание никогда бы не отключалось и не изменялось. Однако это не так, сознание может быть как полностью отключено, например во сне, так и кардинально изменено, например под действием наркотических веществ.

Сон также является доказательством существования Игры не только потому, что может отключать сознание, но и по другой причине. Если возникает сомнение, что «технически» возможна Игра, которая в процессе полностью отключает воспоминание о предыдущем опыте Игрока и даже временно стирает его личность, то примером такого явления могут послужить сновидения. Ведь когда спящему снится сон, в котором он является участником совершенно фантастических с точки зрения обычной жизни событий, у него редко возникают вопросы на тему, как он сюда попал, кто он, и воспоминания, что было до этого.

Судя по всему, сон имеет большое «техническое» значение для функционирования Игры. Сон – это периодически возникающая возможность выхода из нее. Ведь если Игра построена по принципу совершенной виртуализации и Игрок не может выйти из нее по собственной воле, поскольку даже не знает, что такой выход вообще возможен, то необходим механизм периодического выхода, которым и является сон. Персонаж раз в игровые сутки отключает сознание во сне, то есть выходит из Игры. Потом он просыпается – возвращается в Игру и ничего не помнит, кроме каких-то обрывочных картинок сновидений.

Интересную аналогию Большой Игры с компьютерными играми можно вывести еще и следующим образом. Для поддержания сюжетной линии компьютерных игр и из-за конечности ресурсов в подавляющем большинстве их действия развертываются в ограниченном пространстве. Это или лабиринт, или пространство, ограниченное естественной растительностью, или остров, ограниченный морем, или просто невидимая граница, которую персонаж не может пересечь. Большая Игра устроена несколько сложнее и совершеннее, но и здесь не удалось уйти от ограниченности пространства. Иначе Игроки разбрелись бы по бескрайним просторам и не стали бы взаимодействовать между собой. Пространственные ограничения были выставлены очень изящным способом с помощью неких законов физики. Один закон позволил сделать планету круглой и тем самым ограничить ее территорию. Другой закон запретил перемещаться в пространстве быстрее скорости света и тем самым отнял возможность улететь с планеты куда-то далеко. На долю Игроков остались лишь теоретические изыскания на предмет конечности или бесконечности вселенной, без реальной возможности слетать и проверить.

Итого. По характеру происходящего вокруг нас мы сделали вывод о том, что мы в Игре. Отсутствие очевидного знания об этом факте и понимания причин нахождения в ней объясняется стопроцентным эффектом присутствия. Что мы можем сделать, вооружившись этим пониманием? Как сделать Игру приятнее и интереснее, научиться играть с удовольствием, то есть ни много ни мало стать счастливыми?

В этом месте статья заканчивалась. Больше текста не было. Мне казалось, что по смыслу это явно не конец и автор готов еще сообщить нечто важное. Я снова перелистал все страницы, но непрочитанных среди них не было. Страниц было три, хотя мне казалось, что я распечатывал страниц пять. Тогда я стал искать файл текстового редактора, в который я скопировал тогда статью, для того чтобы распечатать. Но и его мне найти не удалось. Хотя это-то было вполне объяснимо, обычно я удаляю временные файлы с рабочего стола. Терпеть не могу большое количество иконок на экране. Впрочем, это было не страшно, ведь я точно помнил, что оставил в браузере закладку на первоисточнике статьи.

Загрузив браузер, я раскрыл меню закладок. То, что я искал, было на месте. Довольный своей аккуратностью, я кликнул на нужную ссылку, но вместо желаемой страницы сайта получил удивленное англоязычное сообщение браузера, смысл которого сводился к тому, что страницы по этому адресу нет.

Вот это уже было действительно странно. Сами по себе нераспечатанные листы выглядели нормально, даже в сочетании с потерянным текстовым файлом. Но после того, как картина усугубилась исчезнувшей страницей интернет-сайта, она приобрела вполне себе таинственный характер. Поразмышляв немного на эту тему и не найдя логичных объяснений кроме совпадения, я решил отложить этот вопрос на неопределенный срок и пошел спать.

Глава 2

Я иду по туннелю. Не знаю, сколько это уже продолжается. Кажется, долго, очень долго. Не могу определить, что это за место. Пытаюсь разглядеть стены, но они утопают в дымке неопределенности. А может, я только что разглядел их, но, как только отвел взгляд, забыл, что они из себя представляют? Единственное, что я вижу четко, так это конец туннеля. Но от этого мой путь не становится более «измеримым». Стены вместе с полом, по которому я иду, растягиваются мне навстречу, не давая достигнуть выхода. Интересно, думаю я, какой у них коэффициент упругости. Ведь какой бы он ни был, он все равно должен быть конечным. А значит, рано или поздно или я дойду до конца, или туннель порвется. А если он порвется, то что будет вне его? Наверно, я останусь совсем один посреди пространства. Но туннель не верит моим физическим законам и продолжает тянуться мне навстречу. Тогда я начинаю думать, что он представляет собой огромное колесо, а я белка на его дне. Но если так, то мой путь никогда не закончится. Вообще никогда. Конечно, я бы мог умереть в пути от усталости. Но откуда-то я знаю, что это невозможно. Пока я иду по туннелю, смерть мне не грозит, по той простой причине, что ее тут нет. Нет как явления. Потому что здесь нет жизни. Как только я дохожу до этой мысли, туннель кончается и я оказываюсь в просторном зале.

Зал гораздо более приветлив, чем туннель, из которого я вышел. Я оглядываюсь и не могу найти дверь, через которую я вошел. Но это меня не беспокоит. Ведь если я вошел, значит, был какой-то способ сюда попасть. Помещение светлое, по периметру вдоль стен столбы. Посередине зала небольшой круглый постамент, на нем стеклянный куб. Внутри какой-то предмет. С того места, где я стою, разглядеть его не удается. Я иду вперед. В отличие от туннеля, здесь вполне нормальная система передвижения. Я шагаю, и куб приближается. Подойдя ближе, мне удается рассмотреть предмет, заключенный под стекло. Им оказываются песочные часы. Я подхожу вплотную и разглядываю их через стекло. Часы выглядят совершенно обычно: никаких украшений, размером с ладонь, стеклянная симметричная колба установлена в деревянную лакированную подставку. Внутри песок, тоже на вид самый обычный. Верхняя часть колбы наполовину опустела. Тонкая струйка песка соединяет ее с горкой в нижней колбе.

Повинуясь порыву, я протягиваю руку. Против ожидания, она не упирается в стекло, а проходит дальше. Теперь я вижу, что никакого стекла на самом деле нет. Я сжимаю часы в руке и слышу какое-то странное шипение. В моей руке змея. Я вздрагиваю от неожиданности и омерзения и бросаю ее на пол. Передо мной уже нет не только стеклянного куба, но и постамента, на котором он стоял. Змея извивается на полу, приобретая форму восьмерки, затем зачем-то заглатывает свой собственный хвост, продолжая истошно шипеть. Этот звук становится все сильнее, заполняет собой зал, затем выходит за его пределы, обосновывается где-то там и начинает вытягивать меня за собой.

Я проснулся от звучащего в моих ушах шипения. Звук был негромкий, но настолько необычный для обстановки московской квартиры, что вызвал в моем мире достаточный диссонанс, чтобы вытащить из глубокого утреннего сна. Я сел на кровати и прислушался. Звук действительно мне не приснился, он существовал по эту сторону реальности. Встав, я пошел в сторону его источника. Мой путь прошел через смежную комнату, затем по коридору и окончился на кухне. Окончательно проснувшись по дороге, я сделал предположение, граничащее с уверенностью о природе разбудившего меня звука. Войдя на кухню, я сразу наткнулся на доказательство справедливости своего предварительного вывода. По плиткам пола растекалось мокрое пятно. Судя по скорости расширения лужи и малой площади захвата, источник бедствия появился совсем недавно. Скорее всего, меня как раз разбудило его рождение.

Прошлепав босиком по воде, я открыл дверцы мойки и получил холодной струей воды по ногам. Подпрыгнув от неожиданности, я поскользнулся, и лишь отчаянные жестикуляции позволили мне сохранить вертикальное положение. Первое, что я сделал, это побежал в туалет, где за технологической дверкой в стене прятались краны подачи воды. Перекрыв их, я вернулся на кухню. Шипение прекратилось, но лужа на полу еще по инерции расширялась. Дело было за тряпкой.

Спустя десять минут неквалифицированного труда вся вода была собрана в ведро, а пол блестел несвойственной ему чистотой. Теперь пришло время оценить величину катастрофы. Заглянув под раковину, я начал исследовать сантехническое оборудование. Внешний осмотр ничего не дал. Вторая серия манипуляций с половой тряпкой меня совершенно не привлекала, поэтому подача воды с целью обнаружить течь исключалась.

Вернувшись в вертикальное положение, я посмотрел на часы. Прибор показывал начало седьмого утра. Ложиться досыпать было уже поздно, а вот для того чтобы заехать перед работой в родной фитнес-клуб для совершения утренних санитарных процедур, времени как раз хватало. Приняв такой вариант достойным реализации, я начал собираться.

Садясь в машину, я вспомнил о своем сегодняшнем сне и снова попал под впечатление от пережитого опыта. Обычно сны не оставляют в моей памяти настолько глубокий след, чтобы спустя полтора часа после пробуждения, затаив дыхание, прокручивать их в голове. Но этот сон оставил. Я вспоминал то ощущение тоски, замешанное на безразличии к самому себе, которое сопровождало меня, пока я шел по бесконечному коридору. Затем – то чувство освобождения, вслед за которым пришло ощущение осмысленности происходящего, и вдохновения, когда я попал в зал с постаментом. Потом был энтузиазм исследователя окружающей действительности, который заставил меня протянуть руку к песочным часам. Но вот закончилось все отталкивающим омерзением, которое я испытал, когда в моей руке оказалась змея. Было ощущение, что лейтмотивом всего сна была как раз борьба тех самых чувств энтузиазма и омерзения. И вообще получалось, что мне снились в основном чувства, а сам сюжет был весьма беден, поскольку вторичен. При этом даже я понимал, что оформление сна переполнено символами, от обилия которых бился бы в экстазе любой толкователь сновидений. Решив при случае заглянуть в какой-нибудь интернет-сонник, я временно затолкал воспоминания о сне в дальний угол своей памяти и поехал на работу.

К вопросу бытового потопа на кухне я вернулся только к обеду. Покопавшись с минуту в себе и не найдя там ни малейшего желания быть сантехником даже на один вечер, я решил обратиться к профессионалам. Все-таки каждый должен заниматься своим делом, а специализация – одна из положительнейших достижений современности.

Честно говоря, я даже не представлял, как вызывают сантехников. К тому же меня немного пугал персонаж, настолько окутанный имиджем ненавязчивого советского сервиса. Устоявшийся стереотип говорил о том, что явится он не раньше, чем через неделю, в неудобное для работающего хозяина квартиры буднее время, причем пьяный. С другой стороны, я понимал, что рыночная действительность непременно должна была отреагировать на пустовавшую нишу трезвых оперативных сантехников появлением соответствующих персонажей. Чтобы проверить свои догадки, я открыл в рабочем компьютере интернет-браузер и запустил поисковик. Не мудрствуя лукаво, в строке поисковика я так и напечатал «вызов сантехника». Как я и предполагал, всемирная паутина с готовностью откликнулась на запрос широким ассортиментом предложений по теме. Тут были и «вызов сантехника срочно» и «сантехнические работы не дорого» и «выезд сантехника 24 часа» и даже «решим все домашние проблемы от ремонта до переезда». Назло рекламодателям, оплатившим топовые позиции в рейтинге поискового сайта, я отсчитал седьмую строчку сверху и набрал указанный в ней номер.

– Здравствуйте, – поприветствовал меня неожиданно приятный женский голос спустя всего лишь два гудка ожидания. – Чем могу помочь?

– Добрый день, – ответил я. – Я хотел бы вызвать сантехника, у меня что-то на кухне прорвало, пришлось даже воду отключить.

– Когда вам будет удобно принять специалиста? – спросил голос.

– Сегодня можно?

– Разумеется, во сколько вам будет удобно?

– В восемь можно? – не веря своему счастью, уточнил я.

– Конечно, – снова обрадовал меня голос. – Ваш адрес и телефон?

Я продиктовал всю необходимую информацию, получил заверение, что «специалист» у меня будет, и под впечатлением от скорости, с которой в современном мире решаются подобные проблемы, положил трубку.

Столкновение с высоким уровнем сервиса наполнило мое сознание чувством, которое утверждало, что не все в нашей стране окончательно плохо и некоторые области даже подают надежды. С ощущением полной устроенности мира я продолжил профессиональную деятельность.

Тем же вечером, в восемь часов пять минут по моей квартире действительно разлилась трель входного звонка. Открыв дверь, я обнаружил на пороге молодого парня в синей спецовке с большим ящиком инструментов в руке. Парень широко и приветливо улыбался.

Честно говоря, вид современного сантехника меня неслабо удивил. И дело было даже не в том, что он был не похож на человека такой профессии, наоборот, стоящий на пороге персонаж настолько совпадал с моим представлением об идеальном сантехнике, что был просто неправдоподобен. Молодой, приятный, жизнерадостный, аккуратный, спортивный, да к тому же с лицом интеллигента. Такие люди в моей Игре не идут работать сантехниками. Парень поздоровался, уточнил, правильно ли он попал, и, получив утвердительный ответ, прошел в прихожую.

Есть на свете такие люди, при общении с которыми чувствуешь себя очень комфортно. С ними знакомство само собой начинаешь с обращения на ты, а разговор сам по себе строится по-приятельски. Не знаю, с чем это связано, но, на мой взгляд, это редкий талант, который можно использовать с большой выгодой для его обладателя. Парень был бесспорным владельцем такого таланта, и тем удивительнее была его профессия.

– Привет, – поздоровался он. – Меня Саша зовут.

Только человек, обладающий упомянутым талантом, может в первый раз обратиться ко мне в такой фамильярной форме и вместо агрессии вызвать симпатию.

– Андрей, – представился я.

– Что стряслось?

– Прорвало что-то на кухне под раковиной. Я, честно говоря, и не разбирался особо, что именно, только воду перекрыл и вот жду специалиста.

– Ну что ж, давай, посмотрим, – предложил Саша. – Ты не против, если я в ботинках пройду?

– Валяй, – перешел я на совсем уж панибратский тон.

Мы прошли на кухню. Поставив ящик с инструментами, Саша без промедления нырнул под раковину. Я остался снаружи ждать заключения. Спустя минуту гость высунул голову, подтянул ящик с инструментами, открыл крышку, достал фонарь и вместе с ним вернулся на исходную. Минуту спустя он снова появился снаружи.

– Все понятно, – заключил он. – Шланг порвало, запасной у меня есть. Шланг плюс работа плюс вызов всего тысяча рублей. Пойдет?

– Пойдет, – согласился я.

Александр снова углубился в чрево своего инструментального ящика, немного пошарив там, достал шланг в металлической оплетке, затем гаечный ключ и нырнул обратно. Не зная, чем себя занять, пока специалист работал над моей системой водоснабжения, я пошел в комнату. Здесь я сел на кресло и задумался над тем, чем занять этот вечер. К моему удивлению, занять себя было совершенно нечем. То есть дело, конечно, найти труда не составляло, но вот желания отдаться одному их них обнаружить в себе не удавалось. Тогда я предпринял то, что предпринимает на моем месте подавляющее число соотечественников. Я подхватил пульт дистанционного управления, плюхнулся на кресло и выстрелом невидимого луча включил телевизор. Когда-то, очень давно, я прочитал, что телевидение является идеальным развлечением, поскольку привлекает внимание человека на инстинктивном уровне. Дело в том, что в нас до сих пор живет унизительный инстинкт животного, боящегося стать жертвой проходящего мимо хищника. Поэтому если в окружающем мире происходит какое-то резкое изменение, то наше внимание моментально приковывается к этой области в попытке определить уровень угрозы. А поскольку телевидение в большинстве случаев представляет собой череду меняющихся картинок, человек просто таращится в него, прибитый к креслу первобытным инстинктом. Как белка в колесе, которая с энтузиазмом бежит по движимой своим же весом дорожке, не утруждаясь размышлениями на тему смысла такого движения без перемещения в пространстве.

Монотонным переключением каналов я стал получать в свое сознание соответствующие порции информационного мусора. Пройдя два круга, я остановил свой выбор на программе новостей. Эта передача была удобна тем, что ее можно было смотреть с любого места без ущерба для зрелищности. Единственное, что меня здесь совсем не привлекало, так это новости спорта и прогноз погоды. Второе я всегда мог узнать через Интернет, причем за гораздо меньшее время. Первое же мне было в принципе не интересно. Я даже не понимал удовольствия от просмотра самих спортивных состязаний. Хотя при некотором напряжении воображения я все-таки мог представить, в чем радость от самого зрелища. Но понять, в чем смысл познания сухой информации о результатах соревнований, мне не могло помочь даже оно. То есть если пользоваться терминами моей теории: в эти игры мне играть было не интересно.

Тем временем экран показывал сюжеты, не занимающие строчки в моем личном антирейтинге, а следовательно, имевшие все шансы на временное заполнение собой моей действительности. Поскольку канал был чисто новостным – передачи новостей шли на нем круглосуточно. С другой стороны, то ли новостей в мире не хватало на двадцатичетырехчасовую трансляцию, то ли у канала не хватало ресурсов, чтобы такую трансляцию изготавливать, но спустя какое-то время сюжеты стали повторяться. Поскольку по второму разу все это смотреть я был не готов, я выключил телевизор и пошел на кухню узнать, как протекают дела с ремонтом.

Войдя, я обнаружил Александра, складывающего инструменты обратно в ящик. При моем появлении он приветливо заулыбался, чем вызвал очередную волну расположения к своей персоне. Я вообще заметил, что улыбки очень положительно влияют на отношения людей. И даже если общеизвестно, что конкретный человек самый настоящий гад, очень трудно хранить в себе такое к нему отношение, если он улыбается. По крайней мере, для меня. Более того, я просто не представляю, как всяческого рода угрюмым продавщицам в магазине удается сохранить эту свою угрюмость в ответ на активную улыбчивость покупателя. А они сохраняют. Сам не однократно проверял. Возможно, дело в том, что моя собственная улыбка выглядит гораздо менее располагающей, чем среднестатистическая по стране. А может быть, это у меня такое трепетное отношение к человеческим улыбкам из-за их нехватки в моем направлении. А для людей, работающих в сфере обслуживания, они не являются такой уж редкостью. Им, наверное, каждая вторая сволочь улыбается. То есть приелось. В любом случае, лично я от улыбки таю, как енот из мультика, особенно если ее автор обладает такой харизмой, как Александр.

– Готово, – проинформировал меня он, продолжая копаться в своем ящике. – Ты представляешь, был сегодня в квартире какого-то пупка. Прямо перед тобой. В новых домах через дорогу. Так он мне вместе с оплатой вон чего сунул. Как ни отмазывался, все равно всучил. Сантехник достал из своего необъятного ящика бутылку коричневого оттенка и продемонстрировал этикетку. Надпись на ней гласила Hennessy X.O. По форме бутылка напоминала гитару, страдающую ожирением. Ее низ, потеряв необходимую для инструмента округлость, расплывался по основанию, демонстрируя на своих боках отлитые в стекле виноградные грозди. В районе пупка толстухи красовался овал с надписью Hennessy.

– Ого, легендарный коньяк. Дорогущий, наверное, – присвистнул я.

– Вот и я так думаю, – согласился Александр. Слушай, может, продегустируем? У меня на сегодня больше заказов нет, а одному как-то скучно пробовать.

Предложение звучало заманчиво. Однако пить почти что с первым встречным было немного некомфортно с точки зрения соответствия неким общепринятым нормам поведения. Правда, каким точно нормам, я не знал. Просто было ощущение дискомфорта в области социально-культурного восприятия. Но уж больно перспективный собутыльник был человеком приятным. А если человек тебе симпатичен, то, по современной русской традиции, положено это выразить путем совместного распития алкогольных напитков. В этом разрезе употребление дорогого коньяка на собственной кухне даже с первым встречным не представлялось чем-то предосудительным. К тому же если такое мероприятие считается абсолютно нормальным в купе поезда, салоне самолета, ресторане, бане, да фактически в любом общественном месте, которое подразумевает наличие свободного времени у его посетителей, почему бы его не провести у себя дома. В результате я согласился:

– Ну, давай, уговорил, когда еще такую заморскую дрянь попробуем, – ответил я. – Только у меня коньячных бокалов нет. Если честно, у меня вообще никаких бокалов нет и рюмок тоже. Как-то так сложилось, что я дома не пью. Обычные кружки сильно испортят впечатление? – спросил я и сам удивился странности описанной ситуации. Мне представлялось, что специальная посуда для употребления алкоголя есть в каждом доме. И если она отсутствует, то тому должна быть весомая причина. Например антиалкогольные убеждения всех его обитателей. У меня такой причины не было. Просто если я что-то и пил один, то это было пиво. А его я предпочитал употреблять прямо из бутылки на радость рекламодателям. Напрашивался неутешительный вывод, что из тех, с кем хотелось бы предаться распитию спиртных напитков, ко мне никто не ходит. Мероприятию, являющемуся такой важной частью в духовной и социальной жизни подавляющей части мужского населения нашей страны, просто не было места в моей жизни. От этого стало немного грустно. Грустно было по двум причинам: от размышлений на тему роли алкоголизма в жизни страны и размышлений на тему моего в ней неучастия.

– Да, я думаю, можно и из кружек, – заверил меня Александр. – Коньяк он и в блюдце коньяк.

Я выбрал однотонные кружки, чтобы хотя бы рисунками не оскорблять благородного содержимого. Обследование холодильника позволило присовокупить к процессу сырную нарезку и традиционный лимон. Гость тем временем откупорил бутылку. Спустя три минуты первая порция ее содержимого была разлита по посуде и, под банальный тост, отправлена в пищеводы участников собрания. Как и следовало ожидать, коньяк разлился по ним мягкой теплотой, ответом организма на которую стало плавное повышение настроения.

– Вещь! – сделал емкое заключение мой собутыльник.

– Согласен, – согласился я.

От первой выпитой порции качественного алкоголя всей сущности заметно похорошело. Я думаю, что в основном из-за этого чувства люди и потребляют спиртные напитки. Из-за него и еще из-за той предпоследней стадии опьянения, которая дает ощущение бесконечного веселья. К сожалению, она наступает не всегда, в независимости от количества выпитого.

То, что происходит в промежутке между этими стадиями, и уж тем более то, что случается обычно после, не так приятно. Поэтому цель каждого пьяницы – как можно быстрее проскочить упомянутый промежуток и как можно дольше оставаться в сознании. Хотя, конечно, есть любители.