Текст книги "Большая Игра. Антивирус"

Глава 8

На следующее утро ровно в восемь часов квартиру снова заполнили трели дверного звонка. Я был готов к выходу и сидел одетым в том самом кресле, что занимал вчера Александр. В это утро выбор одежды стоил мне немалых мучений. Кажется, первый раз в жизни я даже теоретически не представлял, куда направляюсь, соответственно, обоснованно подобрать одежду не представлялось возможным. В конце концов вспомнив, насколько строго и элегантно выглядел Александр накануне, я облачился в свой лучший костюм, однако на всякий случай пренебрег галстуком. Открыв дверь, я понял, насколько сильно ошибся. На моем госте были темно-синие джинсы, легкий свитер и пижонского вида короткая кожаная куртка. Все элементы одежды сочетались настолько безупречно, что по сравнению с этим ансамблем я в своем костюме смотрелся, как коммивояжер, торгующий поквартирно пылесосами. И лишь то, что я додумался не цеплять на себя хотя бы галстук, меня немного утешило. Чтобы сгладить диссонанс, я постарался принять непринужденную позу, которая, по задумке автора, должна была говорить окружающим, что этот костюм для меня самая обычная форма одежды, а вовсе не выходное платье для торжественных случаев.

– Отлично выглядишь, – будто прочитав мои мысли, подбодрил меня Александр. – А я вот тут в командировку собрался, поэтому так по-спортивному сегодня. Готов?

Я кивнул в знак согласия и надел пальто. Мы вышли из подъезда. Прямо напротив, перекрыв одновременно выезд трем припаркованным машинам, стоял огромный черный тонированный внедорожник. Блеск чистых поверхностей, несмотря на осенне-зимний период, выдавал утреннее посещение автомойки, что для меня надежно свидетельствовало о наличии лишь двух возможных вариантов: или у хозяина машины был избыток свободного времени на фоне бессонницы, позволяющий ездить в будние дни по утрам на мойку, или это машина служебная и за ее чистотой следит по принуждению нанятый водитель.

К моему удивлению, подойдя к автомобилю, Александр запустил руку в карман в характерном жесте тактильного поиска брелока сигнализации. Несколько секунд спустя раздался щелчок дверных замков припаркованного монстра. Мой спутник сел на водительское место, кивком головы приглашая меня занять кресло пассажира. Мои дедуктивные выводы о причинах чистоты автомобиля рассыпались прахом озадаченности, которая, впрочем, не прожила в моем сознании и десяти секунд.

– Пристегнись, – порекомендовал Александр. – Безопасность превыше всего.

Как только я последовал совету, машина сорвалась с места, вдавив меня ускорением в кожаную спинку сиденья.

Оказалось, что Александр представлял собой носителя совершенно невообразимых навыков управления транспортным средством. Такую манеру вождения я видел только в кино, причем в сценах про погоню. Уже при выезде из двора Александр пустил машину в широкий управляемый занос, умудрившись при этом втиснуться в довольно плотный поток буднего утра. Как только мы оказались внутри него, начался невероятный по интенсивности слалом. Водитель бросал автомобиль между машинами с неправдоподобной для такой махины точностью и настолько же неправдоподобной небрежностью. Каждый раз мне казалось, что мы снесем очередному соседу по потоку бампер. Но этого так ни разу и не произошло. Машина перемещалась от одного края дороги до другого, продвигаясь при этом, в отличие от остальных участников движения, с приличной для московских дорог скоростью. Несколько раз мы выезжали на тротуар, один раз даже проехали на глубокий красный сигнал светофора.

Причем выглядело все так, будто Александру выполнение этих трюков не только не доставляло никакого дискомфорта, но и отнимало крайне мало внимания. Пока мы ехали, он переключал станции радио, рылся в бардачке, звонил кому-то по телефону. Он даже пытался заговорить со мной на незначительные отвлеченные темы, но не смог добиться результата, поскольку, в отличие от его внимания, мое было полностью занято дорогой и той значительной опасностью, которой мы, по моим оценкам, подвергались примерно раз в секунду.

Наконец моя пытка окончилась. Мы свернули с шоссе к пункту нашего назначения. Им оказалось то самое здание, в котором я встречался с психологом, похожим на Фрейда. На этот раз шлагбаум открылся, как только наша машина приблизилась, из чего можно было сделать вывод, что Александр является законным обитателем охраняемого объекта и у автоматчиков не может быть к нему никаких вопросов.

Мы оставили джип на одном из свободных парковочных мест. И проследовали в сторону здания.

– Смотри, Андрюха, – объявил Александр, обводя неопределенно широким жестом все вокруг. – Перед тобой новый, удивительный мир. Ты пока не знаешь всего масштаба своей удачи, но ты, можно сказать, избранный! Причем такого масштаба, что Гарри Поттер по сравнению с тобой выпускник железнодорожного ПТУ, а супермен – победитель школьного соревнования по легкой атлетике.

– Несмотря на то, что я не понимаю, зачем мы здесь, звучит вдохновляюще, – ответил я, еще не до конца вернувшись в себя после поездки.

Мы вошли в здание, в холле которого нас ждала все та же девушка, обладающая красотой все той же степени ослепительности.

– Вика, привет, – поздоровался Александр с завидной непринуждённостью.

– Привет, Сашка, – вызвал еще большую мою зависть ее ответ.

Мы подошли к самой стойке.

– Здравствуйте, – прозвучало мое неуклюжее приветствие.

– Привет, Андрей, – с совершенно невообразимо неожиданной для меня теплотой ответила Вика. Затем она запустила руку в ящик стола, извлекла из него небольшую прямоугольную карточку и положила ее на стойку передо мной. – Вот твой пропуск.

Опустив глаза, я обнаружил свое имя и фотографию на кусочке пластика размером с кредитную карту. Мое удивление было достаточным, чтобы заблокировать речь.

– Пошли уже, – произнес мой сопровождающий, увлекая меня за собой.

Провожая в течение нескольких секунд взглядом удаляющуюся Вику, я вместе с Александром подошел к ряду диковинного вида стеклянных турникетов.

– Приложи пропуск, – велел он, указав пальцем на белый матовый круг на поверхности корпуса одного из устройств. Я повиновался. Кружок засветился мягким зеленым светом, затем стеклянные створки распахнулись, и я прошел. Вслед за мной процедуру повторил и сам Александр. Далее нас ждали серебристые двери четырех лифтов. На стене был расположен пульт с большими пронумерованными кнопками. Мой сопровождающий подошел к нему и нажал на цифру семь. Ответом был безразличный электронный писк и буква D, появившаяся на небольшом монохромном дисплее над пультом. Я догадался, что, таким образом сообщив этаж назначения, Александр вызвал лифт. Мы подошли к дверям, за которыми должна была появиться кабина обозначенного указанной буквой лифта, и стали ждать.

Александр что-то напевал вполголоса, я, напротив, был склонен к безмолвию. Я прислушивался к своим ощущениям. Последнее время мне часто приходилось этим заниматься. Слишком уж странный оборот приобрела моя Игра, и я боялся пропустить какое-нибудь важное изменение внутри себя и своевременно этим не воспользоваться. Мой теперь уже любимый японский писатель, точнее сказать, его герои в процессе развития событий все время находили в себе значительные перемены и своевременно их регистрировали, начиная жить по-новому, кажется, что более правильно. Я тоже не хотел упустить свой шанс на правильную Игру, тем более что изменениями было наполнено фактически все вокруг, и не надо было быть японцем, чтобы их заметить. При этом мне почему-то казалось, что важнее были не те перемены, что лежали на поверхности, а те, что представляли собой более тонкие ментальные субстанции, обитающие в глубинах моего сознания и тем не менее влияющие оттуда на все происходящее порой гораздо сильнее первых. Например, сейчас я впервые за последние много лет чувствовал себя кем-то младшим и ведомым. Я уже привык к роли руководителя в той компании, где работал. То, что компания маленькая, не сильно влияет на самосознание начальников. Я думаю, что сама суть ощущения роли руководителя не зависит от величины организации. Будь то транснациональная корпорация или перепродажная конторка на задворках настоящего бизнеса, ее глава будет чувствовать себя кем-то значительным, тем, от кого зависят люди и кто принимает самостоятельно крупные решения. Масштаб меняется – чувство собственной важности остается. И я был многие годы именно таким. Руководителем с чувством собственной важности размером с дом. И мне казалось, что это совершенно непоколебимая позиция в окружающей действительности. Я к ней настолько привык, что включил ее в реестр почти что законов физики, описывающих мою Игру. Я забыл о том, что Игра имеет гораздо более замысловатый сюжет, который позволяет ломать такие хрупкие установки, как социальное положение игрока в рамках течения заурядных событий, даже не прибегая к природным катаклизмам или социальным катастрофам. Вот и теперь всего за несколько дней из большого босса я превратился в какого-то младшего стажера, робко плетущегося за своим наставником и удивленно хлопающего глазами на все вокруг. Инициатива явно принадлежала не мне. Я, к своему удивлению, осознал, что просто беспрекословно подчиняюсь всему, что велит мне Александр. Придя к выводу, что такое положение вещей не должно быть принято как само собой разумеющееся, я решил обозначить свою активную позицию в происходящем.

– А куда мы вообще направляемся? – спросил я, постаравшись придать своему голосу твердые нотки.

– Не волнуйся, тебе понравится, – ответил Александр, наградив меня одной из своих располагающих улыбок, которая тут же лишила меня желания препираться. В конце концов, подумалось мне, за все эти годы самостоятельных решений и путешествий против течения я заслужил право отдаться на волю сюжета Игры. Возможно, это стоило бы сделать давным-давно, и именно в этом состоит секрет успеха. А все эти байки про активную жизненную позицию придумали недоброжелатели, для того чтобы обычные игроки не смогли добиться легких побед и превращались в убогих ботов, сломленные собственными попытками чего-то достичь, стоящими им неимоверных усилий.

Открылись двери лифта, и мы вошли в кабину.

Спустя короткое время лифт высадил нас в холл незнакомого этажа, из которого вели две двери, находящиеся на противоположных стенах ровно друг напротив друга. Александр на секунду остановился, будто для того, чтобы сориентироваться, затем выбрал дверь слева и направился к ней.

Дизайн помещения, в котором мы находились, был, на мой взгляд, в высшей степени неординарным. Больше все это было похоже на обстановку космического корабля будущего. Все вокруг затянуто в матовый белый пластик, все поверхности освещены равномерным мягким светом, источник которого мне обнаружить не удалось. Пожалуй, самое удивительное было то, что пол, по которому мы шли, на вид был сделан из того же самого пластика, что стены и потолок. При этом он сохранял безукоризненную белизну. То ли посетители этого помещения были необыкновенной редкостью, то ли секрет был в исключительной расторопности местных уборщиц.

На двери, которую выбрал Александр, слабо светился белый матовый круг, в точности такой же, как на турникете в холле здания. Подойдя, он прислонил к нему свой пропуск. Светящийся круг изменил свой цвет на зеленый, и дверь бесшумно отъехала в сторону, дав новый импульс моим ассоциациям с футуристическим космическим кораблем. За дверью нас ожидал довольно широкий коридор идентичного дизайна с дверями через неравные промежутки. Ровно напротив входа красовалась табличка, позволяющая определить правильное направление движения, зная номер нужной комнаты. Мы повернули направо, прошли несколько дверей, после чего Александр снова пустил в ход свой пропуск и жестом пригласил меня войти в открытую им комнату.

Помещение, в котором мы оказались, уже не обладало таким оригинальным дизайном, как холл, хотя и выглядело вполне незаурядно для моего обычного мира. Лакированный пол из светлого дерева, мягко-зеленые стены и панорамное окно, за которым виднелись верхушки паркового массива, – вот, пожалуй, исчерпывающее его описание. Из мебели только круглый стол такого же, как пол, светлого дерева и два больших офисных кресла, обитые белой кожей. Все выглядело очень даже шикарно.

Как только мы вошли, Александр почти что с разбегу впечатал свое тело в одно из кресел и непринужденно закинул ноги на стол.

– Если хочешь, садись, – предложил он мне, жестом указывая на кресло напротив. Он вел себя так, как будто происходящее доставляло ему искренне удовольствие. Впрочем, я тоже не ощущал особого дискомфорта. Мир вокруг выглядел крайне увлекательно и, казалось, сулил исключительно положительные и в высшей степени интересные события. Так что я сначала не спеша проследовал к панорамному окну, дабы полюбоваться не слишком интересным пейзажем одного из заурядных московских парков, затем вернулся к столу и сел напротив Александра.

– Может, кофе хочешь? – спросил он.

– Да обойдусь, – небрежно ответил я, желая продемонстрировать свою ментальную расслабленность, свидетельствующую о великолепной способности моей психики адаптироваться к любым условия. Почему-то в тот момент мне казалось это важным.

– Тогда начнем, – сообщил мне собеседник. – Слушай полностью, вопросы в конце.

Я кивнул в знак согласия.

– Итак, мы с тобой, точнее сказать, в первую очередь ты сам, докопался до сути того, что вокруг происходит, – уперевшись локтями в стол, Александр развел руки в картинном жесте фокусника. – А происходит вокруг просто себе напросто виртуальная Игра. Ну, разумеется, совсем не просто, но тем не менее.

Вот так вот несколько путано и совсем не торжественно прозвучало начало самого главного в моей жизни откровения. После этого в течение нескольких месяцев я узнал еще много невероятных и даже невозможных с точки зрения простого обывателя вещей, но все это было лишь надстройкой над тем, что мне рассказал в тот день Александр.

– То, что мир вокруг искусственен для таких людей, как мы с тобой, совершенно ясно, – тем временем продолжал он. – Доказательства этого просто лезут из всех щелей, бросаются под ноги и заслоняют тебе путь, куда бы ты ни направлялся. Но обычные люди этого не видят, они живут своими условными рефлексами, не в состоянии воспринять суть окружающего объективно. При рождении они получили заверение в самой что ни на есть уникальной действительности этой реальности вместе с ударом по заднице и поверили в это настолько, что теперь никакие тяжкие телесные повреждения не способны убедить их в обратном. Но ты не такой, ты давным-давно почувствовал подвох и много лет продирался сквозь эти тернии к звездам очевидного понимания. Причина в уникальном строении того, что у тебя в голове. Не смогу тебе точно объяснить все механизмы, поскольку знаком с этим предметом лишь поверхностно, но дело в основном в психике. В общем, ты самостоятельно вылез из этого мира, и мы это засекли. Потому что это наша работа и потому что нам нужны такие, как ты.

Я хотел было прервать его речь вопросом и даже уже открыл рот, но Александр, заметив мой порыв, жестом напомнил о его просьбе дослушать до конца, и я повиновался.

– Но перед тем как получить уверенность в том, что ты действительно представляешь из себя описанный экземпляр, – продолжал он, – мы были вынуждены провести кое-какие проверки.

Проверкой номер один, как ты наверно уже догадался, была наша с тобой замечательная бухаловка. Проверкой номер два, конечно же, – встреча с великолепным Станиславом Олеговичем, на которой ты даже под гипнозом подтвердил свою систему мировоззрения. Однако это были всего лишь фильтры для того, чтобы направить тебя на действительно серьезное испытание. Сначала мы должны были убедиться с достаточной степенью вероятности, что не ошибаемся на твой счет, иначе испытание это могло бы кончиться для тебя крайне печально.

А заключалось оно в том, что мы вытолкнули тебя… Внимание! За пределы твоей привычной части Игры, и ты попал в пространство между программными кодами. Справился ты блестяще, выбрался оттуда, и даже без нашей помощи.

Ну и совсем уж заключительный тест – это твое поведение после этого. И снова на пять с плюсом! Ни тебе ни паники, ни депрессии, ничего, сплошной здоровый конструктивный пофигизм.

В общем, та-дам! Ты прошел все испытания и выиграл главный приз. Добро пожаловать в стан избранных, герметическое общество посвященных, цитадель мирового порядка! Добро пожаловать в «агентство»! Таково наше официальное название, насколько вообще возможно существование чего-то официального в данном контексте. Но между собой мы называем его просто «контора».

Здесь я делаю паузу, – сообщил мне Александр, разворачиваясь в кресле к окну. – Даю тебе несколько минут тишины на осознание. Важно, чтобы следующий смысловой блок не перемешался со вступлением.

Наступила обещанная тишина. Последовав совету, я откинулся в своем кресле и попробовал предаться осознанию. Выстроив факты перед мысленным взором, как новобранцев перед казармой, я пришел к выводу, что новеньких среди них не настолько много, для того чтобы вообще устраивать это построение. То, что Игра это Игра, мне сообщил, точнее сказать, подтвердил Александр еще вчера. Сегодня же он мне рассказал, что есть некая связанная с этим организация. В общем, вчера и так было достаточно намеков на то, что мой собеседник не свободный художник. Он упоминал какой-то «проект» и говорил «мы». Таким образом, на уровне концепции об организации мне тоже уже было известно. А следовательно, по большому счету прибавилась только информация о том, что меня в эту организацию согласились принять. Хорошо это или плохо, зависит от того, что это за «агентство». Об этом у меня как раз никаких сведений, кроме наличия космического офиса и космической красоты дамы на входе, не было. Таким образом, осознавать по большому счету было пока нечего. Поэтому когда Александр спустя несколько минут спросил, готов ли я продолжать, я ответил твердым согласием.

– Игра, как ты понимаешь, это невероятно сложная система фантастических масштабов. Это во-первых. Во-вторых, в нее «играет» огромное количество разумов, таких, как у нас с тобой. Это штуки тоже, я тебе скажу, непростые. – Александр постучал указательным пальцем по своему виску, подчеркивая сложность заключенного в черепной коробке устройства. – Получается система взаимодействия, сложная в квадрате. И естественно, такая система не может быть в течение продолжительного времени стабильна сама по себе. Закон возрастания энтропии, знаешь ли. Поэтому ее, систему эту, надо поддерживать и направлять, чтобы она не пошла вразнос. Этим и занимается агентство. Мы следим за хозяйством: выявляем ошибки в программе и исправляем их. Работа эта архиважная, но не сказать чтобы слишком тяжелая. Ведь сюда попадают только люди с особыми талантами, которые, можно сказать, созданы для того, чем они здесь занимаются. Я считаю, что ты один из них и тебе место среди нас. Понятно?

– Пока да, – ответил я, хотя понятного было мало. Просто я рассчитывал на продолжение рассказа, которое даст дополнительную информацию, достаточную для формулирования вопросов.

– В агентстве есть множество подразделений, – продолжил Александр. – Мое подразделение – модераторы. Основная функция описывается самим названием. Мы отвечаем за то, чтобы игроков не заносило. Чтобы и сами вели себя хорошо и других не смущали.

Поскольку мое лицо выражало активное желание задать вопрос, Александр остановился и позволил мне это сделать.

– Что значит «чтобы игроков не заносило и вели себя хорошо»? – спросил я.

– А то и значит. Вот смотри. Общее представление об Игре ты уже имеешь. Да и в той самой статье более или менее было верно написано. Но все это хорошо работает только тогда, когда Игроки добросовестно играют. В этом случае они счастливы и все идет по правилам. Но есть один технический момент. Для того чтобы Игра была совершенной, необходима полная виртуализация. А высшая ее ступень – это ментальная виртуализация, когда игрок не знает, что он в Игре, и уверен, что все на самом деле. Для этого он полностью лишен информации обо всем, что вне Игры. И все бы было отлично, если бы Игрок был ботом. Только это не так. У нас тут играют свободные разумы, имеющие происхождение за пределами Игры, и ощущение этого происхождения невозможно исключить из уравнения. Получается, что Игрок он есть, а откуда и зачем, он сам не знает: серьезная, так сказать, несостыковочка, и шита она, как говорится, белыми нитками. В профессиональных кругах, к которым мы с тобой относимся, это так и называется: «эффект белых ниток». Так вот, этот эффект периодически вызывает у некоторых Игроков вопросы, получить ответы на которые технически невозможно. На некоторых это производит слишком большое впечатление. Они начинают бунтовать, вести себя неадекватно, отказываются играть и подбивают к этому других. Наша задача – помогать таким игрокам вернуться в норму и пресекать пагубное их влияние на окружающих. Для этого у нас, кроме талантов, данных от природы, которые у тебя уже имеются, есть специальная подготовка, которую ты начнешь проходить буквально с сегодняшнего дня, и некоторые инструменты, которые ты получишь в процессе.

Да, и еще. Занимаемся мы этим почетным делом не в одиночку. Непосредственно с нами работают еще два отдела: это «программисты» и «криэйтеры». Первые считай что техническая поддержка, они помогают нам, копаясь в самой программе Игры. Могут немного ее подкорректировать, могут рассчитать вероятность тех или иных событий, а могут и вовсе сделать свою собственную карманную Игру и засунуть туда кого-нибудь. В общем, полезные ребята. А вторые, в общем, бездельники, они придумывают, как все это должно выглядеть. Дизайн, сюжет, всякие там тонкости. Правда, и первые и вторые в Игру могут вносить лишь незначительные изменения. Они вроде рабочих, которые делают ремонт в квартире. Могут стены подкрасить, полы сменить, потолок там или еще что. Максимум, что им разрешается, это стену сломать, и то если не несущая. Но дом, конечно, не они строят.

Сейчас мне будет достаточно сложно и долго объяснять подробно все нюансы нашей с тобой работы, да и нет в этом необходимости. В ближайшие несколько месяцев ты сам все узнаешь. Но в общих чертах именно так. Вопросы есть?

– Да, – ответил я. – Глобальный вопрос. Кто все это организовал, я имею в виду Игру, и зачем?

К моему удивлению, Александр вдруг резко помрачнел. За все время нашего общения это было впервые. Я как-то уже привык, что он все время улыбается. В моей персональной системе мироздания к этому моменту уже сформировался закон, в соответствии с которым Александр мрачным быть не может. Поэтому вид его сурового выражения лица меня серьезно смутил, и я даже пожалел, что задал этот вопрос.

– Если хочешь спокойно работать, мой тебе настоятельный совет не задавать никогда эти два вопроса. Причем не только окружающим, но и себе самому. Я тебе сейчас объясню один раз, и больше мы к этой теме возвращаться не будем. Итак, мы с тобой два человека в Игре. И несмотря на то, что мы не совсем простые игроки и на нас распространяются не все правила, от самых фундаментальных из них нам никуда не деться. При этом, в отличие от обычных игроков, мы обладаем гораздо более высоким уровнем понимания. А значит, и должны обладать таким же уровнем ответственности. И эти уровни у нас есть, в первую очередь в профессиональных целях. Мы специалисты, и понимание правил Игры и поддержка их соблюдения – это наша профессиональная обязанность. Философские блеяния на тему «кто я», «в чем смысл моего существования», «в чем источник всего» – это удел псевдоинтеллектуальной ботвы. У нас с тобой по этому поводу есть четкое понимание, как на эти вопросы надо отвечать и как себя вести после того, как ответишь. А именно «никак» и «забыть».

– Хорошо, не вопрос, – поспешил я согласиться.

Александр моментально вернулся к своему обычному оптимистично-конструктивному настроению, о чем свидетельствовало появление на его лице знакомой мне улыбки, и свернул наш разговор к финалу:

– Ну, а теперь, если вопросов больше не осталось, предлагаю перейти к делу, – не дождавшись моего ответа, он встал и направился к двери, – единственное, что мне оставалось, так это последовать за ним.

– Пошли. Теперь ты соискатель на место младшего модератора, – он подмигнул мне так, как подмигивают только близким друзьям: тепло и доверительно. Все мои сомнения, даже если они и были до этого, смыло новой волной симпатии к Александру и мыслями о новой, невероятно интересной жизни.

Конец первой части