Текст книги "Звезды Берега"

– Про Небесную пристань. Сказал, что шел через горы, ночевал там… в пещерах… – Грегор сбивался, смущался. – Что он видел Небесную пристань, и что если в неё полезть, очень легко попасть в царствие небесное… это не мои слова, это его… Он это говорил как будто бы с радостью, словно это хорошо, понимаете? Так говорил, что я даже слегка поверил. Перестал только когда он ушёл.

– То есть ты поверил, что если умрёшь, всё будет хорошо? – уточнила Оливия. – То есть умереть, как я понимаю, надо было именно там? В Небесной пристани? Чтобы попасть в это самое царствие?

Грегор кивнул.

– Еще говорил, что это счастье на самом деле, – едва слышно произнес он. – Если умрёшь вот так. Что счастлив тот, кто там погибнет… Он это в шутку говорил, конечно. Я тогда, когда вы… я как он сказал. Почти повторил. Про шею и про царствие.

– Вот это круто, – одобрил Скрипач. Ит молчал, с любопытством глядя на Грегора. Тот казался растерянным и, кажется, сам был немало удивлен своим же слова.

– Ты что-то недоговариваешь, – заметил Эдди. Ветер и Оливия тут же закивали. Они тоже почувствовали, что Грегор сказал не всё.

– Ну? – требовательно спросила София. – Ты собираешься молчать вечно, или всё-таки поделишься тем, что забыл, с нами?

– Да. Этот человек… он был не один. Он был с большой белой собакой.

* * *

День решили провести дома. Проводили делегацию, клятвенно пообещав придти вечером в таверну, потом попросили Фиолетового убрать со стола гадость, и выдать что-нибудь приличное. Получив по тарелке холодного овощного супа и большой кувшин сангрии, быстро перекусили, и пошли, наконец, осматривать дом – до этого на детальный осмотр времени не было.

…Не сказать, что дом им достался большой, но он оказался более чем уютным и, что важно, всё в нём было сделано с умом. На первом этаже – большая столовая, она же гостиная, уставленная удобной тяжелой мебелью – угловой диван, кресла, низкий стол, Скрипач обнаружил, что стол раскладывается и превращается в высокий; кухня, в старинном стиле но с хорошей современной плитой на шесть конфорок, объёмистая духовка, шкаф для быстрого разогрева, здоровенный холодильник; библиотека – причем часть полок оказалась ничем не заполненной, а у окна примостился удобный рабочий стол. В неприметном углу возле лестницы пряталась дверь в отличную ванную комнату, но это была гостевая ванная, хозяйская располагалась на втором этаже.

Второй этаж имел три небольшие спальни, и одну спальню побольше; так же, кроме ванной, на нём находилось нечто вроде рабочего кабинета, пока что практически пустого: в кабинете стояли широкие светлые столы, по стенам – узенькие полки с бортиками, и стулья, явно не предназначенные для отдыха, самые простые, деревянные, покрытые светлым лаком. Окнами кабинет выходил на море, из него отлично было видно и мол, и самолеты.

– Интересно, а мастерская есть? – задумчиво произнес Ит, когда они, прогулявшись по второму этажу, спустились вниз. – Или всё можно заказать? Эй, Фиолетовый, если что-то понадобится, нужно заказывать, или можно где-то сделать самим?

– Обычно заказывают, – откликнулся трансфигуратор. – А вы что-то хотели?

– Ага. Нам нужны часы, – Скрипач задумался. – Даже двое часов. Для гостиной, внизу, и сюда. И можно третьи, кстати. В спальню.

– Хорошо. Какие часы? Сколько часов хотите на циферблате? Сколько стрелок?

– На циферблате двенадцать часов, стрелок три, часы, минуты, секунды, стрелки движутся слева направо, если стоять лицом к часам, – сообщил Скрипач. – А вот дизайн… дай подумать. Одни давай напольные, в стиле гостиной.

– Светлые, темные? Если что-то не так, я потом переделаю.

– Давай темные. И белый… нет, серебристый циферблат, – размышлял в слух Скрипач.

– Эстет, – пробормотал Ит. – Его лучше не спрашивать. Он сейчас наговорит такого…

– На стрелках можно так. На часовой стрелке солнце, на минутной луна, а на секундной ничего не надо, но пусть она будет красненькая, а две другие стрелки черные. Корпус… ммм… такой, знаешь, тяжелый, красивый, с резьбой.

– Какая резьба?

– Корабли и самолеты. И мосты. И эти, как их…

– Электрички, – подсказал Ит.

– Да ну тебя! Аэропланы можно. И парашюты.

– Вот спасибо, – сардонически усмехнулся Ит. – Порадовал.

– Ну тогда пусть будут только самолеты, – смилостивился Скрипач. – И облака. Немножко. Так можно?

– Сделаю, – кажется, Фиолетовый тяжело вздохнул. – Сюда какие часы?

– Простые, – поспешно встрял Ит. – Самые простые. Большие белые часы, цифры и стрелки просто черные. Круглые часы. На стенку повесим. Главное, чтобы было хорошо видно.

– Размер какой? – уточнил Фиолетовый.

– Сантиметром шестьдесят, наверное.

– Сойдет? – через несколько секунд спросил трансфигуратор. – Вы обернитесь, посмотрите. Такие?

На стене, до этого пустой, висели часы – серебристый металлический корпус, белый циферблат, крупные черные стрелки.

– Отлично, – одобрил Ит. – И такие же, только поменьше раза в два – в спальню.

– Нет в тебе никакой романтики, – расстроился Скрипач. – Зачем делать так, если можно сделать красиво?

– Зная твоё чувство прекрасного, я лучше поостерегусь, – хмыкнул Ит. – Рыжий, это рабочая комната. Столы для карт, окна на море, чтобы видеть погоду, стены для приборов. Сюда не надо красивое. Сюда надо полезное. Фиолетовый, я прав?

– Очень, очень прав, – обрадовался трансфигуратор. – Полки для приборов, столы для карт. Точно.

– Ит, у тебя нога как? Не болит? Ты пойди, приляг, – елейным голосом предложил Скрипач. – Тебе вообще ходить много сейчас вредно. Ты полежи, а я тут немножко того…

– Ни-за-что, – с ужасом произнес Ит. – Я не хочу проснуться во дворце Людовика четырнадцатого, а потом слушать от тебя, что так и было.

– Ну вот, – расстроился Скрипач. – Всегда так. Ничего! Ты у меня еще проснешься… когда-нибудь… и пожалеешь, что уснул! Причем тогда, когда ты и ждать ничего не будешь.

– Чего ты злишься? – миролюбиво спросил Ит.

– Того! В кои то веки можно сделать так, как хочется, так нет, тут же вылезает эта унылая язва, и начинает всё рационализировать и подгонять под свою унылую гребенку! Ит, это Берег, в конце-то концов! Почему не сделать, если можно?!

– Ох… делай что хочешь, – сдался Ит. – Я и правда пойду, поваляюсь часок. Нельзя с переломом и такой поддержкой столько ходить. Ты лучше скажи, ногу мне сделаешь потом?

– Давай завтра, – предложил Скрипач. – Перелом всё равно не свежий уже. Завтра как раз сделаем из одной спальни операционную, а то мало ли что. Сделаем, и на твоей ноге опробуем. Фиолетовый, ты с медицинскими приборами дело имел?

– Немножко имел, – осторожно ответил трансфигуратор.

– А мысли читать умеешь?

– А как же.

– Ну, тогда проблем не будет, – заверил Скрипач. – Но это завтра. А сейчас займемся гостиной, пожалуй. Значит, часы поставим у дальней стены, и еще нужны такие шкафы… библиотечные, узкие. Там пустая стена есть, и пара шкафов как раз встанет. И картины. Пока что несколько небольших картин, потом, если найдется что-то интереснее, заменим.

Ит махнул рукой и отправился в спальню. Нога не болела, но нагружать её пока что не следовало. «Полежу часок-другой, – думал он. – И пойдем пройдемся. Посмотрим, что тут за таверна такая, и чем народ занимается».

* * *

Пока Ит спал, Скрипач превратил гостиную, по его собственным словам в помещение стиля «сбрендивший вампир», но, против опасений Ита, гостиная выглядела вполне пристойно, правда, местами Скрипач всё-таки слегка перегнул. Например, бардовые занавески были явно не в тему – основной тон в гостиной получился темно-зеленый – и ковер с пола было решено убрать, потому что выглядел он на полу из мореного дуба несколько нелепо.

– Зато босиком приятно ходить, – сопротивлялся Скрипач.

– Здесь тепло, по полу тоже приятно, – возразил Ит.

– А если зима?

– Вот зимой и положим.

– А если зимы не будет?

– Не будет, и хорошо, – отрезал Ит.

– Ладно, уговорил. Ну что? Ты выспался? Пойдем шляться? – предложил Скрипач.

– Высплюсь я через неделю, не раньше, – вздохнул Ит. – Ты тоже. Да и нога пока не очень. Так что пошляться сходим, но давай побольше сидеть и поменьше ходить.

– Давай, – согласился Скрипач. – Сперва на набережную, да? Проведаем самолеты. А потом в таверну. Мне чего-то стало интересно, про какой бисер они говорили. Помнишь, Грегор сказал, что они переставляли какой-то бисер?

– Помню. Действительно, прозвучало несколько странно, – кивнул Ит. – Ну, пошли. Только давай переоденемся в то, что нам прислали в первый день. Кажется, это будет в тему.

* * *

Про одежду Ит угадал совершенно верно – она действительно сыграла свою роль, кроме того, к одежде прилагались теперь еще и очки, которые принес Ветер. Пилотам, по всей видимости, полагалось иметь эти очки с собой, поэтому очки взяли, и уже через несколько минут прогулки поняли, что очки тут являются более чем серьезным знаком отличия.

Здоровались с ними все – точно так же, как здоровались во время первого выхода в город с Оливией, Софией, и Грегором. Некоторые, к ужасу Ита, еще и кланялись, по всей видимости, это тоже было в порядке вещей. Какая-то женщина, когда они проходили мимо её дома, попросила секунду подождать, и вскоре вынесла им два светло-серых шарфа, сделанных из тонкого шелка.

– Подарок вам, – улыбнулась она. – Весь город говорит, что у нас появились новые пилоты. Носите на здоровье, специально вам заказала.

У ног женщины сидела маленькая черно-белая кошка, и с интересом смотрела на Ита – тот улыбнулся, нагнулся, и погладил её. Кошка тут же выгнула дугой спинку и мяукнула что-то одобрительное.

– И Марте вы понравились, – обрадовалась женщина. – Любите кошек?

– Любим, – подтвердил Скрипач. Присел на корточки, и почесал кошку за ухом. – Кажется, у нас когда-то была похожая кошка. В той жизни.

– Как это мило, – женщина еще раз улыбнулась. – Ну, не буду вас задерживать. Вы в таверну, да?

– Сначала машины навестим, – сообщил Скрипач. – А потом в таверну, да. Если нас будут искать, скажите, что мы там.

…На набережной снова оказалось полно гуляющих, но теперь Ит и Скрипач не торопились. Неспешно прошлись по прогулочному дощатому настилу, посмотрела на купающихся, съели по мороженому, а потом отправились на мол, проведать самолеты. Обе машины теперь стояли в общем ряду, уже не в отдалении, и выглядели… как-то чуть-чуть не так, как раньше. Вчера, когда ставили капсулы, было не до смотрин – до дома бы добраться. Сейчас…

– Слушай, что-то изменилось, – с интересом произнес Ит. – Они стали какие-то другие. Рука сама тянется. Не пойму, в чём дело.

– Ага, вот про руку ты точно сказал, – согласился Скрипач. – Не терпится залезть внутрь, получше познакомиться, и рассмотреть, чего там и как. Я бы прямо сейчас это сделал. И лодка теперь не нужна, стоят близко. Можно допрыгнуть.

– Давай завтра, – попросил Ит. – Нога.

– Да помню я про ногу, – отмахнулся Скрипач. – Нет, ну ты посмотри, какая игрушка классная! А пулеметов три, как я раньше не заметил?

– Я заметил. Ты просто не смотрел на пулеметы, – подсказал Ит. – Я еще вчера увидел, и даже успел подумать: как же там управление реализовано?

– А ведь действительно, как? – с интересом спросил Скрипач. – И где боезапас брать?

– Я так и знала, что найду вас здесь, – произнес женский голос за их спинами. – Не трудно было догадаться.

Они обернулись – позади них, на расстоянии всего нескольких шагов, стояла Оливия. Стояла и улыбалась.

– Мальчишки, они всегда мальчишки, – сказала она. – Девчонки, впрочем, не лучше. Ну что? Как ощущения?

– Ощущения прекрасные, – отрапортовал Скрипач. – И море вопросов. В первую очередь о том, как ухаживать за машиной, и где берут боезапас. Ну и дальше, по списку. От дальности, до задач, которые придется выполнять.

– Хороший подход, – одобрила Оливия. – Мне нравится. Как твоя нога? – спросила она у Ита. – Мне показалось, или ты хромал?

– Нога ничего, нормально. Слегка болит, – Ит решил не вдаваться в подробности. – Пройдет, что ей сделается.

– У вас очень медленно всё заживает, – нахмурилась Оливия. – Это как-то неправильно. И… по-моему, ты сейчас врёшь. И утром тоже врал. Когда вы были у меня дома, я видела ваши ожоги. Видела вечером, и видела утром. И, по-моему, твоя нога…

– С моей ногой всё будет в порядке, – перебил Ит, и тут же поплатился.

– Ты что-то сделал со своей ногой, поэтому ты сейчас ходишь, – продолжила Оливия. – Но она не зажила. Я помню, что там, откуда мы пришли в этот мир, переломы заживают очень долго. А иногда они заживают плохо, и человек навсегда остается с такой ногой… или спиной… и потом, уж прости, но я по глазам вижу, когда врут. Ты сейчас – врёшь. И я не понимаю, зачем.

– Хорошо, – сдался Ит. – Ты права. С ногой… как бы объяснить. Мы сделали поддержку, поэтому ходить я могу, но перегружать ногу нельзя, и заживать она будет еще долго.

– Но почему с вами – вот так? Ведь это неправильно.

– Мы не знаем, почему, – развел руками Скрипач. – Самим интересно. Но, Оливия, у нас будет к тебе просьба. Другим не говори про это, пожалуйста.

– Это из-за того, что с вами произошло в горах?

– Именно. Ты ведь сама видишь: произошло что-то не совсем понятное, странное, и более чем неприятное. А лишние разговоры совсем ни к чему. Мы бы хотели понаблюдать за ситуацией, и посмотреть, что будет дальше, – попросил Ит. – Так что давай твои наблюдения и наши слова останутся между нами?

– Ну… ладно, – нехотя сдалась Оливия. – Пошли в таверну? Вылета сегодня не будет, поэтому есть хороший шанс попробовать нашего красного пива. Спорим на что угодно, вы такого никогда не пробовали. Причем наше – не от трансфигураторов, его варят самостоятельно, есть тут пара людей из города, которые умеют это делать. Натуральный продукт! Пошли, пошли, а то без нас всё выпьют.

* * *

Таверна понравилась сразу, едва вошли – потому что это оказалась просто-таки эталонная таверна, или, если угодно, воплощение представления о таверне всех её посетителей сразу. Стены из грубого камня, массивные неподъемные столы, лавки из распиленных вдоль толстых стволов деревьев, закопченные балки под потолком, вдоль стен – ряды пузатых бочонков, явно не пустых. Над всем этим великолепием витал целый сонм запахов, от которого становилось ещё уютнее: хмельной, дрожжевой запах свежего пива, запах жареного мяса, крепкого табака, и, что особенно приятно, запахи острого перца, и каких-то незнакомых пряных специй. Народу в таверне имелось в избытке, но, оказывается, для пилотов предназначался отдельный стол, поэтому с местами проблем не возникло. В отличии от других столов места за этим имелись, мало того, новичков, кажется, ждали.

– О, пришли, – обрадовался Эдди. – Давайте, давайте к нам!

– Оливия обещала про бисер рассказать, – сообщил Скрипач. – Ит, давай, просачивайся… Так что у вас тут за бисер такой, который передвигать надо?

– Всё по порядку, всё по порядку, – отмахнулся Эдди. – Бисер – вон. Да вон, карту на стене видишь? Есть придание, что если сложить её всю из небесного бисера, откроется выход в другой мир…

– В какой другой? – удивился Скрипач.

– К любимым. К тем, кто для тебя спит. Домой. Проблема только в том, что карта вон какая, а небесный бисер далеко не все машины приносят, когда обратно возвращаются.

– Объясните подробнее, – попросил Ит. Карта, которую он сейчас разглядывал, висела на стене за столом пилотов. Огромная карта – от пола до потолка, и на изрядный кусок стены. Три на шесть где-то, прикинул Ит. Или больше? Состояла эта карта из пустых участков, и других, усыпанных чем-то вроде звездной пыли.

– Там, где светится – есть бисер, – вздохнул Эдди. – Он мелкий очень. Как песчинки. Даже меньше, видишь? И он разного цвета. Не туда поставил – весь участок пропал. Они, правда, маленькие… вроде бы… но бывает так, что участок очень долго собирать приходится.

– А эта карта – она чего именно карта? – спросил Скрипач, приглядываясь.

– Говорят, что это карта Берега, – пояснил Ветер. – Но, думается, это неправда. Может быть, участка Берега… никто точно не знает. Порой кажется, что получается узнать какие-то фрагменты, потом собираешь их из бисера, и понимаешь, что нет, не оно.

– Ясно… – протянул Скрипач, хотя на самом деле ничего ему было пока что не ясно.

– И где появляется этот самый бисер? – спросил Ит. – Где вы его берете?

– В кабинах обычно бывает. Или на стеклах. Машины его иногда на себе приносят с вылетов. У рыб, насколько я знаю, жабры проверяют, – пожал плечами Ветер. – У драконов на чешуе.

– Алмазная пыль, – тихо произнес Ит. – Звездная пыль… да нет, ерунда какая-то…

– Ты о чем? – не понял Скрипач.

– Сам не знаю, – покачал головой Ит. – Звёзды… да нет, не может быть. Это несоизмеримо. Это не могут быть звёзды. Рыжий, кажется, я несу чушь.

– Очень на то похоже, – подтвердил Скрипач. – Так, нам вроде бы обещали пиво. Оно будет?

– Будет, – заулыбался Эдди. – Еще как будет. Сейчас попросим ребят принести, а то вставать неохота. Ничего, на земле можно и полениться иногда. Зато нам в небе отдыхать не приходится.

* * *

Разговор тянулся долго, засиделись в результате до ночи. И всё равно в итоге этого разговора вопросов осталось больше, чем ответов. Нет, кое-что стало постепенно проясняться, но не всё, далеко не всё.

Что за боевые вылеты? Вы воюете? С кем?

Много с кем. Иногда к берегу идут огромные рыбы, иногда дикие драконы, тоже гигантские, совсем не такие, как местные гуарды, на некоторых из которых можно летать, иногда идёт холод, иногда тьма. Холод? Это как? Мы не знаем, как, знаем только, что море замерзает, и эта полоса льда начинает двигаться к берегу. И что вы делаете? Мы топим лёд. Чем? Как? Есть составы, их делают трансфигураторы. Холод не так уж страшен, тьма куда хуже. Она выглядит как гигантская чёрная туча, которая надвигается на Берег, и вот тут приходится поработать всерьез. И да, это опасно. Тьма запросто может поглотить самолет, дракона, или рыбу, и не было случая, чтобы кто-то вернулся из неё назад. Когда она отступает, на поверхности моря ничего не остается. Ни тел, ни обломков. А что собой представляет эта тьма? Никто не знает. Может быть, это скопище чёрных, может, что-то другое. Но на стрельбу она реагирует. Есть специальные патроны, обычные бесполезны. А что за патроны? Световые. Их запас нужно постоянно пополнять, потому что тьма приходит гораздо чаще, чем холод. И трансфигураторы эти патроны не делают. А кто делает? Мастера. За световыми нужно идти в горы, нет, нет, не туда, куда вы ходили, совсем в другое место, и невысоко. Там есть селение, в которые приходят отовсюду мастера. Они строят концентраторы, как-то собирают свет, и создают патроны – тьма их боится, и её можно повернуть. Мы как раз на днях собирались к ним наведаться, вы ведь пойдете? Само собой, разумеется… а что ещё? Рыбы, драконы? Да, да, и рыбы, и драконы, и еще много чего, так прямо сразу всего и не расскажешь…

Люди на Берегу знают о том, что вы делаете? Только там, где мы живем. Для остальных мы – по большей части спортсмены. Например, есть воздушные регаты, гонки на тех же рыбах, а еще мы устраиваем соревнования на самолетах, когда вы освоитесь, попробуйте принять участие; это очень красивое зрелище, Пропащие всегда транслируют такие соревнования на весь Берег… может, и не на весь, но много где. Как спортсменов нас знают гораздо лучше, а то, что мы воюем – мы и сами стараемся не афишировать. В отличие от большинства мы гораздо лучше понимаем, что к чему, поэтому всем подряд рассказывать о том, чем мы заняты, не хотим. Все, кто здесь находятся, стоят на пороге вечного покоя, или перерождения, или перехода – кто как. И мы считаем, что не нужно им подробно знать, что место это может быть хоть сколько, но опасным, что их предвечная жизнь может оборваться не по их воле, а так же, как оборвалась та, которой они жили раньше. Конечно, мы знаем! А как же! Странно, что вы знаете, но – ладно, все уже поняли, что вы необычные.

Понимаете, мы жалеем их. Если некто попал на Берег, значит, с ним и так уже произошло много плохого. Да, с нами тоже, мы не спорим. Но волею случая нам дано пусть и ненамного, но больше, чем другим, а сила и знание предполагают великодушие, не правда ли? Ты идешь по улице Золотой бухты, и видишь милую, добрую женщину; ты понимаешь, что женщина эта прошла непростой путь, что ей пришлось тяжко, ей было больно, ей было плохо. Неужели она не заслужила тут, на Берегу, понежиться на пляже, погладить любимую кошку, съесть вкусный ужин, и лечь спать, будучи уверенной, что ее не поглотит тьма, не сожрет дракон, и не схватят против её воли чёрные? Когда она поймет, пусть и несознательно, что её путь здесь окончен, она уйдет дальше, но время, проведенное ею на Берегу – это её время, и оно должно быть хорошим и добрым. Берег лечит практически любые раны, учит думать, понимать – так, как это доступно каждому, кто пришел сюда. Да, верно, плохой может стать хорошим, совсем плохой – осознать ошибки, а добрый просто получит по заслугам то, что должен получить. Всё предельно просто, и мы, пилоты, всего лишь защитники этой нехитрой модели – то, что мы делаем, мы делаем с одной лишь целью: оградить Берег от того, что ему не нужно.

Мы, пилоты, на чем бы мы ни летали, считаем, что нам повезло. Конечно, повезло! Это прекрасная и ответственная миссия, самая лучшая, которую только можно придумать – мы охраняем покой, равновесие. Мы не знаем, за что нам этот дар, можем только догадываться.

И за что же?

Каждый из нас в той жизни мечтал летать. И ни у кого не сбылось. Пропащие… ну да, информацию про себя можно получить у Пропащих, они всё про всех знают; так вот, все мы, все, до единого, хотели летать – и Берег дал нам то, о чём мы мечтали больше всего на свете.

Полёт.

Да. Да, да, да, да, да.

Мы счастливы.

* * *

Домой вернулись за полночь, судя по новым часам, и сразу потащились в спальню на втором этаже. Скрипач пожаловался, что в голове у него шумит от выпитого за вечер пива, Ит понял, что отсыпаться они будут, как минимум, до полудня, и предложил всё же попросить у Фиолетового занавески, потому что спать при свете не хотелось категорически. Наконец, легли, но, против ожидания, сразу уснуть не получилось – захотелось поговорить.

– Ветер сказал, что они все мечтали летать, – заметил Скрипач, аккуратно вытаскивая у Ита из-под головы подушки, и пристраивая её себе под спину. – Но мы-то тут каким боком?.. У нас сколько часов только на ИЛ-ах налетано, не считая всего остального?

– До фига, – подтвердил Ит, забирая подушку обратно. – Чего ты у меня опять стащил? Своей нет, что ли?

– Ох, прости. Наверное, задумался, – ответил Скрипач, машинально придерживая подушку за уголок. – То есть мы, получается, в эту компанию не очень вписываемся, не находишь?

– Это как посмотреть, – возразил Ит. – Летали мы много, но… знаешь, мне кажется, что тут есть один момент, который ты сейчас упустил. Свобода воли. Там у нас её всё-таки не было, согласись. Тут получается гораздо больше.

– Спорно, – возразил Скрипач. – Тут, как я понял, мы тоже должны и вылетать по тревоге, и выполнять задания. Может быть, разница будет заметна потом? Уже в небе? Пока что я особой разницы не вижу. И там подневольные, и тут тоже.

Ит задумался. Лёг, сунул под голову отвоеванную подушку.

– Слушай, вот скажи, у тебя было ощущение нашей неоспоримой правоты в том, что мы делали раньше? – спросил он. – Была официалка. Была куча разных заданий, причем в летчики мы подались… напомнить тебе причину?

– Берта. Терра-ноль, – тут же отозвался Скрипач. – Хоть кем, но туда.

– Верно, – кивнул Ит. – А здесь всё выглядит, согласись, несколько иначе. То, что мы оказались тут, именно в этом месте и именно в этом качестве – наш с тобой подсознательный добровольный выбор.

– Ага, точно. Еще вспомни Сэфес, и то, как Пятый с Лином добровольный выбор совершили… когда за ними эрсай на катере приперся и со скалы снял. «Вы идете в Контроль, возражения не принимаются».

– Он этого не говорил, – тут же возразил Ит.

– Неважно, – отмахнулся Скрипач. – Всё равно, это добровольным выбором не было. Взяли за руку и отвели. Так вот, я о чём, собственно. У меня ощущения того, что мы на сто процентов правы, не было.

– У меня было, но исчезающее редко. Например, когда речь шла о Карающем Молоте, – напомнил Ит. – В основном – не было.

– Ну с ними – да, тут я не спорю. В других случаях… знаешь, я не испытывал радости от того, что делал, – констатировал Скрипач. – Порой мне было тошно. Порой я рвать и метать был готов от бессилия. Не знаю, как ты, но я понимал, что делается всё неправильно. Что можно иначе. Что нужно иначе! А вот сейчас… слушай, может так быть, что это некий карт-бланш? Что нам тут будет позволено то, что не было позволено там?

– Не знаю. Посмотрим, – пожал плечами Ит. – В данный момент меня больше волнует другое.

– И что же?

– Что с нами случилось – там, – Ит вздохнул. – Я прокручиваю вариант за вариантом, и ни один не подходит.

– Ну-ка, поподробнее, – приказал Скрипач.

– Смертельные травмы я исключаю, – принялся перечислять Ит. – Им неоткуда взяться. Модуль они либо раздолбали бы в пыль, либо взяли бы целым и невредимым. Первый вариант я отметаю сразу, если бы нас убили, мы бы тут не оказались. Второй вариант подходит, но если мы остались целы – почему мы здесь? Что произошло?

– Официалка на многое способна, – с сомнением в голосе произнес Скрипач. – Нас достали…

– Кто бы спорил. Но с какой целью им погружать нас в статис или в гибер, например? – Ит повернулся к Скрипачу. – Зачем? Поверь, мы им были бы гораздо интереснее в разуме, нежели чем в виде тушек в состоянии гибернации. Они нас ловили. Не знаю, как, но ты сам убедился – да, они нас ловили. Мало того, они нас поймали! Причем взяли в тот момент, который мы даже гипотетически не могли предположить! И – опа! Наши тела у них, там. В каком виде – совершенно непонятно. А мы – тут. В разуме и физически живые. Тут, на Берегу. Где это невозможно. Бессмысленно. Скажу больше – у нас, получается, два комплекта физических тел. Одни там. Другие здесь. Или… или же там вообще ничего не осталось. Не знаю.

– И какие выводы? – нахмурился Скрипач.

– Пока что никаких, – Ит закрыл глаза. – Знаешь, что я думаю? Закралась одна мыслишка такая… странная… не могли наши горные происшествия быть следствием этой поимки?

– Чушь полнейшая, – скривился Скрипач. – Ты хочешь сказать, что за нами по горам бегал кто-то из официалки? Ну офигеть. Подразделение официалки на том свете… Ит, это маразм, прости.

– Сам понимаю, что маразм, – Ит зевнул. – Именно поэтому и сказал: ни один вариант не подходит. А еще хорошо бы понять, удалось Эри с Сабом уйти, или нет. Но как это сделать, не представляю.

– Узнать? – Скрипач задумался. – Никак. Хочется верить, что они всё же ушли. Я думаю, ушли.

– Почему ты так решил? – удивился Ит.

– Да потому что их тут нет, – пожал плечами Скрипач. – Сам посуди. Если бы их взяли, то с ними, подозреваю, сотворили бы то же, что и с нами. И они, с высокой долей вероятности, очутились бы здесь.

– Ерунда, – покачал головой Ит. – Полная ерунда, рыжий. Во-первых, уйти у них было исчезающее мало шансов, при том размере флота, который мы успели увидеть. Во-вторых, Берег бесконечен, и они могли попасть куда-то еще. В-третьих…

– Не нагнетай, – попросил Скрипач. – Один негатив от тебя. Ушли, не ушли… мне кажется, что ушли. Чувствую. Не спрашивай, как именно, просто прими как данность.

– С чего бы это? – прищурился Ит.

– Да с того, что у нас всё равно нет возможности проверить! – рассердился Скрипач. Рассердился, впрочем, весьма вяло, видимо, слишком хотел спать. – Ну как мы узнаем, что с ними, скажи, а? Вот как?!

– И что ты предлагаешь? – спросил Ит.

– Да ничего. Не вижу смысла пока поднимать эту тему. Будем думать дальше. Думать и смотреть. Что еще остается? А теперь давай спать, а то я пытаюсь сказать что-то, а вместо этого зеваю, – пожаловался Скрипач.

– Ладно. Пусть дорога будет интересной и приятной…

…предоставления вам ограниченной информации, предназначенной руководителю группы «Капкан», коим вы, уважаемый Инукис, являетесь. При появлении любых физических повреждений: докладывать незамедлительно. Можете не дублировать сообщения. В программу работы группы «Обратная сторона» не вмешиваться, никаких действий не предпринимать. В том числе не производить симптоматическое лечение. Работать строго согласно плану второй фазы, а именно: снижение получения объектами суточной дозы парентерального питания вдвое, и наблюдение за динамикой.

Инукис, излишнее рвение в данном случае не требуется. Вы можете без истерик и спокойно выполнять свою работу, или вам надоело ваше место?

(из письма второго заместителя руководителя проекта «Азимут»)

Конец первой части