Текст книги "Академия попаданцев. Избранница Тьмы"

– Это долгая и не слишком веселая история. – Я вздохнула. – Если вкратце, я здесь потому, что больше мне нигде нет места. Ладно, уже поздно очень. Пойду в свою комнату. Надеюсь, завтра на занятиях увидимся.

И снова по пути наверх в башне темных мне никто не попался. Но я не стала над этим раздумывать. В своей комнате заперла дверь и вскоре легла спать. И уже засыпая, подумала, что, несмотря ни на что, сейчас я все же в лучшем положении, чем в свой прошлый первый день здесь. Теперь у меня, по крайней мере, есть магия. И полотенце.

Глава 2

– Как я счастлив… как я счастлив, Лика, что ты нашлась, – шептал Савельхей, лихорадочно скользя кончиками пальцев по лицу, поглаживая щеки, обводя контур губ. Словно вспоминал мои черты, пытался ими насытиться, запомнить, чтобы больше никогда не забывать. – Все те дни, что я не знал о твоем существовании, мне как будто тебя не хватало… не хватало самого важного… Лика… я больше никогда тебя не отпущу.

Я наслаждалась этими прикосновениями. Рядом с Савельхеем было так хорошо, так спокойно. И мысль о том, что я все-таки ему нужна, что чувства, пусть забыты, но вспыхнули вновь, делала меня абсолютно счастливой.

Рука Савельхея скользнула по плечу, прошлась по тонким линиям магической татуировки и вдруг остановилась на кончике руны.

– Анжелика, – произнес холодный голос, заставивший вздрогнуть. Я отстранилась и с недоверием всмотрелась в почерневшие глаза. – Признавайся, ты обманываешь меня, это поддельная метка?

Каждое слово – удар хлыста.

Я вырвалась из его рук, вскочила с кровати и, чувствуя, как по щекам потекли слезы, бросилась прочь из комнаты. Нет, не хочу его больше видеть! Как он может?! Как может думать, будто я обманщица?!

Снова я бежала по темным коридорам замка. А за мной скользили тени. Непонятные, зловещие… Их шепот нарастал, но слов разобрать не удавалось. Возле лестницы я споткнулась и упала на каменные плиты. Тени рванули вперед, меня накрыло волной страха. Я зажмурилась и, сжавшись в комок, замотала головой:

– Нет-нет, не хочу быть здесь, уйдите, оставьте меня в покое!

Сон внезапно изменился. Теперь мы с Савельхеем стояли в лесу академии возле портала. Там, где когда-то прощались. Он держал мое лицо в своих ладонях и, глядя в глаза, говорил:

– Я найду тебя. Найду, где бы ты ни была.

А я… я понимала, что это не Савельхей. Его устами говорила Тьма. Из его глаз, совершенно черных, смотрела Тьма, холодная, равнодушная и беспощадная.

Я оттолкнула его руки и отступила назад.

– Найду тебя… – повторил Савельхей, медленно делая шаг ко мне.

И снова отовсюду наплывали тени. Только теперь я могла различить их шелестящий шепот:

– Не уйдеш-ш-шь … не уйдеш-ш-шь…

Я отступала, Савельхей надвигался на меня.

Его губы разомкнулись, но прозвучал незнакомый, пугающий голос:

– Не уйдешь, – шаг ко мне. – Я с тобой, – еще один. – Всегда, – губы в миллиметре от моих.

Я проснулась и, не понимая, где нахожусь, подскочила в кровати. Полумрак вокруг мешал что-либо разглядеть, но постепенно начали вырисовываться неясные силуэты. Стол. И… стены. Маленькая комнатка в академии. Да, точно, я в академии.

Перестав растерянно вертеться, я перевела дыхание и снова легла. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Одежда, пропитанная потом, неприятно липла к спине.

Да что ж такое-то. Даже здесь покоя нет! Уже в академию вернулась, чтобы только Савельхею не мешаться, не досаждать ему своим обществом, так теперь еще и кошмары спать не дают. За что мне это? Чем я провинилась?

На глаза навернулись слезы. В груди снова заныло от боли. И, кажется, уняться она никак не хотела, с каждым мгновением разрастаясь все больше, как будто собиралась меня поглотить. Без остатка. Ну и к черту! Пусть поглощает! Может, хоть тогда я наконец высплюсь.

В какой-то момент, глотая слезы, вновь заснула. На этот раз без сновидений.

Дикий пронзительный звон, буквально снесший меня с кровати, оказался местным аналогом будильника. Как выяснилось, валялся он в куче вещей, среди книг, которые я не удосужилась полностью разгрести. Поняв, что ничего страшного не происходит, а будильник затыкается простым ударом о стену, я со стоном повалилась обратно на кровать. Правда, уже поверх одеяла.

Вот и начались учебные будни. Может, ну их? Учебу эту, магию, все миры вместе взятые?

Некоторое время я так и лежала, глядя в унылый потолок. Да, даже потолок в этой каморке унылый!

Накануне, перед тем как заснуть, я долго плакала в подушку. Наверное, она насквозь пропиталась слезами. Плакала из-за всего сразу. Из-за того, что Савельхей испытывает ко мне отвращение и считает обманщицей, нацепившей метку избранницы, чтобы только… ну, может, чтобы добраться до богатств темного властелина. Из-за того, что нет дороги на Землю. А ведь там остались любимые родители, иногда надоедливые, но не менее любимые родственники, веселые друзья. Даже не верится, что больше никогда их не увижу! Утешает только одно – они не помнят меня, как будто меня на Земле и не было вовсе. Может быть, родители счастливы и у них есть другой ребенок? Надеюсь, они счастливы…

Эти мысли разрывали на части, и я плакала, плакала, пока не заснула. И вот теперь чувствовала себя совершенно разбитой. Никуда идти не хотелось, делать тоже ничего не хотелось. Зачем? Какой в этом смысл?

Но, с другой стороны, я ведь не собираюсь, как распоследняя истеричка, вопить, что жизнь без Савельхея кончена, и прыгать с самой высокой башни академии? С одной башни уже спрыгнула, случайно поскользнувшись. Хватит. Как бы мерзко ни было на душе, как бы ни хотелось выть и лезть на стену, придется жить дальше. И в этой жизни мне не вернуться на Землю, как не вернуться назад к Савельхею. Значит, мое место здесь, в академии, а потом – ив каком-нибудь магическом мире. Пора осваивать магию. И я сделаю все возможное, чтобы построить свое будущее среди множества магических миров. Для начала, встану с кровати и пойду умоюсь.

Благодаря будильнику до занятий успела собраться и сходить в столовую. Без особого любопытства заглянула в листок сегодняшнего меню.

Основное блюдо: «Может, магия поможет мне отвлечься от мыслей».

Закуска: «Или окончательно добьет, самой с башни прыгать не придется».

Напиток: «Вот стану крутой магичкой и разнесу на фиг замок Савельхея!»

Десерт: «Как он мог?!»

Совет дня: «Ученье – свет! Думайте о насущном».

Вот, даже эфельтири считает, что лучше учиться, а не думать о всякой ерунде.

Я осмотрелась. Отыскав взглядом Николетту, вяло ковырявшуюся вилкой в тарелке, поспешила к ней. Иввина сидела с ней рядом и весело шепталась с какой-то зеленокожей девушкой, вероятно, одногруппницей, а потому моего появления не заметила.

– Привет! – Я выдавила из себя улыбку. Получилось не очень, но ответная кислая улыбка Николетты вполне сочеталась с моей.

– Привет, – откликнулась она, чуть пододвигаясь, чтобы уступить мне место.

Говорить особо не хотелось, поэтому я тоже принялась за еду. Тем временем зеленокожая девушка махнула Иввине рукой и, бросив: «До встречи на паре», ушла. Нимфа повернулась к нам.

– А… Лика, кажется? Привет.

С трудом подавив тяжелый вздох, я повторно поздоровалась. Ничего не понимаю. Что происходит? Почему Николетта выглядит настолько несчастной? Почему Ив не так разговорчива, как раньше? Хотя с зеленокожей незнакомкой она вроде бы очень даже охотно общалась. И, наконец, куда делся Бонифаций?! Как будто весь мир сошел с ума или я попала совсем в другую академию. А может, вообще лежу лепешкой возле башни замка Савельхея и страдаю предсмертными бреднями. Чего только не примерещится растекшимся по брусчатке мозгам.

– Представляете, с нашей преподшей по травоведению несчастный случай произошел, – хихикнула Ив. – У старшего курса пару вела, показывала, как правильно выращивать вельюнис пушистый, а он очень привередливый и тепло любит, но не солнечное, а живых существ. Поэтому его нужно часто гладить, когда растет. А когда семя сажаешь, нужно его сначала в ладонях согреть. Потом – подышать, поцеловать, шепнуть ласковые слова, и можно в землю опускать. Но, видимо, как-то уж очень хорошо она его поцеловала… – Иввина сделала многозначительную паузу.

– И что произошло? – оживилась Николетта.

Я тоже с интересом воззрилась на нимфу.

– Да ничего особенного, – она снова хихикнула, – пророс вельюнис прямо у нее в руках – до сих пор отцепить не могут – держится, тепла не хочет лишаться. В общем, у нас небольшая перестановка в расписании – травоведение заменили дополнительной практикой по общей магии.

– Этот вельюнис так трудно отодрать? – удивилась Николетта. Я тоже плохо себе представляла, как растение должно цепляться за человека, чтобы толпа магов с ним справиться не могла. Разве что насквозь пророс через пальцы?

– Ты что! – возмутилась Иввина. – С ним очень бережно надо. Иначе завянет. Ладно, мне пора бежать. А то препод очень не любит опоздавших.

Николетта проводила Иввину тоскливым взглядом и повернулась ко мне.

– Слушай, Лика… – она замялась, – может, ты не будешь на парах садиться вместе со мной?

– Почему? – искренне удивилась я. Нет, подружиться мы с Николеттой не успели, потому как виделись до моего появления в академии всего один раз, но и для того чтобы предлагать мне сесть где-нибудь подальше, этого тоже маловато. Потом меня посетила догадка, и я даже смогла улыбнуться: – Признавайся, с кем подружилась!

– Подружилась? – непонимающе переспросила Николетта. – Нет, ты меня неправильно поняла. Ни с кем я тут не подружилась и с радостью сидела бы с тобой. Но… видишь ли, все же заметят, что ты сидишь со мной. А еще увидят твою магию, такую же, как у меня.

– И что в этом плохого?

– Возможно, к тебе станут относиться не очень хорошо, – осторожно заметила она.

– Почему? – кажется, повторяюсь.

– Да потому что я – избранная! И если мы будем много общаться, одногруппники начнут относиться к тебе так же, как и ко мне.

– Так, погоди, – я совсем запуталась. – К тебе относятся плохо, потому что ты избранная?

– Ну, что-то вроде того.

– Так здесь половина академии избранных.

– Но никто из них не связан своей избранностью с самой академией и Источником вселенской магии заодно, – буркнула Николетта, поднимаясь из-за стола. – Ладно, если хочешь, можешь со мной пойти. Только я предупредила.

Я не стала озвучивать своих сомнений, но уж очень походило на то, что Николетта преувеличивает. В самом деле, я в роли избранной здесь уже побывала, и никакой шумихи вокруг этого не поднималось. По крайней мере, из студентов мало кто вообще знал о моей якобы избранности. Не думаю, что положение вещей настолько поменялось. И по-прежнему не вижу ничего такого, за что Николетту можно было бы недолюбливать.

В общем, я отправилась с ней. Даже если б уверена была, что на входе в учебную аудиторию нас тухлыми помидорами закидают, не передумала бы.

Помидорами нас не закидали. Ни яйцами, ни тухлыми взглядами – тоже. В лекционном зале оставалось достаточно свободных мест, чтобы мы смогли выбрать по вкусу – сбоку, на краю ряда, подальше от первых парт и внимания преподавателей. Устроившись рядом с Николеттой, я достала из выданной Нуфиусом сумки письменные принадлежности и приготовилась конспектировать. Да, я буду учиться! И стану прекрасным магом. А что от занятий отстала – не беда, нагоню. На крайний случай, может, Николетту попрошу, если она не будет против.

Последующие две пары лекций по боевой магии дались мне тяжело. Учитывая, что в первое свое посещение академии я довольно быстро получила освобождение от занятий, а сейчас уже месяц прошел с начала учебного года, пропустила я довольно много и сейчас почти ничего не понимала. Кое-как спасали знания, самостоятельно почерпнутые из книг за время моего пребывания в замке Савельхея, но толку от них было не так много, как хотелось бы. Я старательно записывала все, что говорил препод, и надеялась разобраться в этом чуть позже. Во время коротких перерывов, когда можно было перевести дыхание и размять руки, успевшие отвыкнуть от быстрого письма, оглядывалась по сторонам. Однако ничего подозрительного не замечала. Может, и вправду, Николетта преувеличивает?

После лекций мы отправились в аудиторию, где должно было проходить последнее на сегодня занятие – практика по боевой магии. В коридор, как всегда, высыпала целая толпа спешащих на пары студентов. И в этой толпе на Николетту налетела рыжеволосая девушка. Причем специально налетела! Чуть сбавив скорость, она подкорректировала траекторию движения и толкнула Николетту в плечо.

– Смотри, куда идешь! – со злой усмешкой сказала она обернувшись. – А то мало ли, вдруг несчастный случай…

Я даже затормозила от такой наглости. Николетта просверлила рыжую недобрым взглядом, но промолчала. Или просто сказать ничего не успела – та поспешила затеряться в бесконечном потоке студентов.

– Это что такое было? – опешила я.

– А, это… да влюблена она была в Элимара. – Николетта поморщилась. – Вот и бесится, что из-за меня он здесь больше не преподает.

Да, точно! Помню я эту рыжую. Хвасталась, что лучшая ученица Элимара, что нет ей равных в чтении мыслей. А потом напала на меня, но тогда она была самим же Элимаром заколдована. Эх, знала бы рыжая, как этот «возлюбленный Элимар» с ней может поступить, радовалась бы, что не преподает он больше. Но разве ж ей объяснишь? Тем более что тех событий вроде как и не было никогда.

– А как вы там с Элимаром разобрались? – полюбопытствовала я.

– Непросто это было, конечно… – улыбнулась Николетта.

Тем временем мы вошли в зал для практических занятий. Заметив, что препод уже здесь, да и одногруппники наши все собрались, быстро закончила:

– Потом расскажу. На самом деле, история не прогремела по академии, по-тихому попытались все обставить. Просто некоторые больные на голову фанатки как-то умудрились разузнать подробности.

А я сделала себе мысленную пометку обязательно расспросить обо всем, что тут произошло с начала учебы, и сконцентрировала внимание на словах преподавателя. Что уж говорить – он и на первом-то занятии сразу предпочитал тренировку устраивать, так теперь от практики тем более не отвертеться! Но сейчас у меня есть магия и даже некоторые знания, а значит, есть шанс пусть все же опозориться, но не очень сильно.

– Как и в прошлый раз – разбиваемся на пары и начинаем практиковаться! – Инструкции препода оказались предельно короткими. И неожиданно посмотрел в нашу сторону. – О, у нас новенькая? Отлично, Николетта, теперь у тебя будет напарница. Или, может, кто-то другой захочет составить Николетте компанию?

Препод огляделся, но желающих не нашлось. Мотание головой и отрицательное мычание получилось на удивление единогласным и недвусмысленным.

– Я согласна заниматься с Николеттой в паре! – на всякий случай напомнила я о себе.

– Вот и отличненько, – препод с довольным видом потер ладони, – тогда вперед, занимайтесь!

– Нужно встать друг напротив друга, – пояснила Николетта, когда студенты зашевелились, выстраиваясь в два ряда, на достаточном отдалении, чтобы не задеть соседа сбоку.

– Они тебя боятся, что ли? Боятся, что магией Источника хорошенько шандарахнешь?

– Ну, было пару раз, когда шандарахнула случайно… – Николетта загадочно улыбнулась. – Я тогда совсем не умела контролировать свою силу. Не бойся, теперь уже справляюсь лучше и никому прилететь не должно. Ты как, готова?

Вряд ли Николетта могла предположить, что тренироваться за все это время мне было особо негде и не с кем. Если место у меня найти еще получалось, во дворе замка или в пустынных помещениях башен, то с самой практикой дела обстояли совсем печально, потому как поправить меня в случае ошибки и дать совет было некому.

Я кивнула. Оттягивай не оттягивай, а новое заклинание само собой в голове не возникнет и понимание материала, который на протяжении двух пар рассказывал препод, вряд ли чудесным образом постигнет меня.

Николетта не стала оригинальничать и на пробу запустила в мою сторону небольшим зеленоватым сгустком. Я ничем не ответила, потому как мой зеленоватый шарик способен, вероятно, только на борьбу с темнотой. Зато щит создала – его тренировать в замке Савельхея было проще, чем что-либо атакующее. Меньше шансов что-нибудь разрушить. Чтобы в случае неудачи меня не задело, отступила чуть в сторону, однако… щит выдержал! Сгусток магии, брошенный Николеттой, чуть вспыхнул на прощание и осыпался искрами.

– Отлично, Лика! – улыбнулась девушка одобрительно, после чего запустила в меня уже настоящим заклинанием.

Наша тренировка зрелищной не была, но без дела мы не стояли, практиковались потихоньку. К счастью, препод не придирался и не заставлял Николетту перейти на более серьезные заклинания. Наверное, все же понимал, что в первый день занятий я вряд ли способна на нечто большее, чем простенький щит.

Честно говоря, я удивилась, что этот щит вообще способен был остановить какую-либо атаку!

А на следующей лекции я поняла наконец, что же не так. Николетту как будто не замечали. Все остальные студенты общались, о чем-то переговаривались, смеялись или шептались, даже просто переглядывались, а в нашу сторону никто не смотрел. Ну, может, на меня иногда бросали любопытные взгляды, при этом старательно игнорируя Николетту. И пусть одногруппники ее не задирали, как та рыжая фанатка Элимара, но чувствовать себя пустым местом тоже весьма неприятно.

После занятий, когда еще студенты не успели разойтись, в аудитории появился ректор и самолично пригласил Николетту на совещание преподавателей. Я уловила лишь, что речь о грядущей церемонии передачи магии Источнику. Но кроме этого заметила, как недобро покосились на избранную одногруппники. Видимо, не очень-то им нравилось, как чуть ли не лебезит с Николеттой Августис. Может, именно здесь и скрывались причины всеобщей неприязни.

Размышляя обо всем этом, я неспешно брела по опустевшему коридору к лестнице на первый этаж. И вдруг меня как оглушило. Замерла на месте истуканом, боясь поверить своим глазам. Высокий мужчина в плотном темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо, стоял в противоположном конце коридора. Он будто бы кого-то ждал. И явно не меня. Савельхей?.. Неужели он здесь?..

– Эй, Дир! – послышалось с лестницы, и через мгновение в коридоре появился рыжий долговязый парень. – Ты чего в таком виде? Народ распугиваешь?

– Типа того, – раздался незнакомый голос из-под капюшона. – Ты бы видел, все в стороны шарахаются! Ну что, похож я на темного властелина?

– Ты похож на придурка в плаще! – хохотнул рыжий. – Пойдем уже, я и так тебя обыскался.

Оба скрылись на лестнице, а я еще не меньше минуты стояла как оглушенная. Потом кое-как побрела дальше. Но на первой же ступеньке присела и уткнулась лбом в колени. Вот что толку я все это время гнала мысли о Савельхее? Мало того что его образ преследует во снах, так и днем покоя нет. Когда уже пройдут эти проклятые чувства? Да и пройдут ли они вообще…

– Чего расселась тут? – с деликатностью разъяренного носорога поинтересовался знакомый голос. – Людям пройти не даешь!

Это же как надо было задуматься, чтобы не услышать приближение Друндгильды? Так и напрашивалось крылатое «Слона-то я и не заметил».

– Извините. – Я встала, отошла с лестницы, чтобы преподавательница могла пройти.

Но она почему-то не спешила уходить. Смотрела на меня как-то странно. Даже вроде бы без традиционной враждебности ко всему и вся.

– Что-то не так? – не удержалась я после минуты молчания.

– Пойдем со мной, – скомандовала она. – Дело есть.

Мы пришли в уже знакомый мне лечебный корпус. Друндгильда привела меня в небольшую каморку с узким столом и стеллажами вдоль стен. Тут же начала деловито отбирать стоявшие там пузырьки и что-то смешивать в небольшой чаше. Я молча наблюдала за ее манипуляциями, но ничего не спрашивала. Мыслями я была сейчас не здесь. Интересно, как там сейчас Савельхей? Рад, наверное, безмерно, что от меня отделался. Ведь даже допуская вероятность подлинности метки, он все равно избегал встречи со мной. А теперь, когда уверен в подделке, и подавно. Но все равно меня не отпускала назойливая мысль: что же так изменилось в нем или во мне, раз вместо прежних чувств появилось отвращение? Вероятно, Савельхею сейчас даже противна одна мысль об избраннице.

– Он о тебе даже не вспоминает, – прервал мои размышления голос Друндгильды.

Я ошарашенно смотрела на преподавательницу.

– Что? – Она мрачно усмехнулась. – Я не умею читать мысли. Это и не нужно, я и так вижу, что с тобой. Пей, – поставила на стол передо мной чашу с зеленоватой жидкостью.

– Что это?

– Считай, лекарство от дури. Действует, правда, недолго. Но на пару дней тебе мозги вправит на место. А то ходишь тут с кислой миной брошенной собаки, нормальных людей раздражаешь.

– Нормальным людям можно было бы быть и поделикатнее в выражениях, – не удержалась я. Уж очень меня покоробило сравнение с брошенной собакой.

Но, к моему удивлению, Друндгильда на мою дерзость отреагировала вполне спокойно.

– Ну а что, если так оно и есть. Знаю, о чем говорю. Сама когда-то так же тут бродила, страдая тупизмом: «Ну когда же, ну когда же мой любимый одумается и примчится за мной?..» Что? – Она мрачно усмехнулась. – Скажешь, что ты своего вот так вот в глубине души не ждешь?

– А толку ждать, если точно знаю, что не нужна ему, – слова дались с трудом. Не хватало еще сейчас разреветься.

Постаралась немного сменить тему:

– Знаете, не ждала от вас такой откровенности.

– А что тут скрывать? – фыркнула Друндгильда. – И так прекрасно знаю, что обо мне пол-академии судачит. Мол, была вся из себя такая принцесса, а как жених накануне свадьбы бросил, сюда сбежала.

– А это не правда?

– Что-то правда, что-то нет. Да и не в этом суть. Вот сейчас, думаешь, я тебе помогаю? Глупости. Я себе помогаю. Той себе, которой когда-то было очень больно из-за разбитого сердца. Той себе, которую сейчас в тебе вижу. Мне вот тогда никто не помог. Даже выговориться было некому.

Я ничего не стала отвечать. Выпила травяной напиток. На вкус оказался немного противным, но терпимо. Зато мне сразу же стало легче, уныние как рукой сняло.

– Спасибо большое. Говорите, на два дня хватит? А можно я потом опять к вам приду за этим чудо-зельем?

– Ага, и будешь каждые два дня так бегать? Нет уж, сама как-нибудь давай выкарабкивайся из этого состояния. Подобные зелья часто пить нельзя, если, конечно, жить не надоело.

В подробности она вдаваться не стала и вообще будто бы о чем-то крепко задумалась. На мое повторное «Спасибо вам» и «Ну я пойду?» Друндгильда лишь отмахнулась:

– Иди уже давай.

Покинув лечебный корпус, я в задумчивости замерла на месте. Пусть сейчас в состоянии легкой эйфории все казалось прекрасным и радостным, и даже мысли о Савельхее не вызывали прежней тоски, лишь равнодушие, мол, какой это пустяк. Но в то же время я прекрасно осознавала, что как только действие зелья закончится, тоска накроет меня с еще большей силой. А значит, мне нужно срочно найти другой верный источник позитива. И я даже знала, какой именно. Если не рассматривать вариант блужданий по академии с громкими воплями: «Бонифаций!», то оставалось одно – наведаться в библиотеку. В конце концов, Даридадус дружил с Боней. И пусть нимфа стойко изображает неосведомленность, но призрачный библиотекарь точно должен быть в курсе, куда пропал единорог.

Нет, в академии точно творилось что-то ненормальное. Насколько я помнила, раньше все библиотеку стороной обходили, вообще не рисковали лишний раз приближаться. А сейчас же я с изумлением смотрела на выстроившуюся очередь. Начиналась она еще с лестницы и заканчивалась у двустворчатых дверей. Причем толпились тут не только студенты, но и, судя по почтенному возрасту, пара преподавателей затесалась. Все настолько возжаждали знаний, что не боятся библиотечного проклятья? Или прежний запрет на выход умудрились снять? А может, там просто что-то бесплатно раздают, вот народ за халявой и выстроился? Но пока мне оставалось лишь теряться в догадках. Смиренно заняв место в очереди, я принялась ждать.

До дверей я добралась только часа через три. Благодаря чудесному настроению, меня даже ожидание не расстроило. Вот только за это время никакой ясности не появилось. Заходили собравшиеся только по одному, через некоторое время выходили. Причем с пустыми руками. Хотя, чисто теоретически, хоть кто-нибудь да должен был появиться оттуда с книгой. Что там вообще в библиотеке делается?

Само собой, мое любопытство уже было на грани, когда я наконец толкнула дверь и вошла в знакомый зал. Здесь вроде бы ничего не изменилось. Лишь едва заметно витающий в воздухе запах табака намекал, что моя догадка о местоположении Бонифация очень даже верна. Но не успела я оглядеться, как ко мне подскочил Даридадус. В руках у призрачного библиотекаря красовался не менее призрачный внушительного вида список.

– Та-ак, – протянул призрак, покосившись на меня и после этого пробегая взглядом свиток, – первый раз, я так понимаю? Давай-ка я тебя запишу… Как звать?

– Анжелика Самойлова. – Я с улыбкой смотрела на старого знакомого. Все-таки я так была рада его видеть! И сейчас не омрачал даже тот факт, что меня-то он не помнит.

– Ан-же-ли-ка Са-мой-ло-ва, – сам себе продиктовал Даридадус, записывая в свиток призрачным пером, – имя-то какое странное… Ну да ладно, проходи. Первый раз у нас бесплатно, но ограничение по времени. У тебя всего две минуты.

– Две минуты на что? – не поняла я.

– Как это на что? – Призрак посмотрел на меня как на среднестатистическую идиотку. – На то, за чем все нормальные люди в библиотеку ходят! На общение со шкафом предсказаний, естественно!

Со шкафом? Предсказаний? Я едва сдержала смех.

– Тебе вон туда. – Даридадус кивнул мне в сторону стеллажей справа.

Я поспешила в указанном направлении. За стеллажами и вправду оказался внушительных размеров шкаф. Вдобавок весь изрисованный замысловатыми рунами. Здесь запах табака был еще сильнее. К тому же из-за створок поднимался тонкий дымок. Я по-прежнему с трудом сдерживала смех. Нет, у Бонифация явно какая-то нездоровая любовь к шкафам.

Не успела я подойти ближе, как из-под пола вынырнул Даридадус и сказал мне:

– Вот шкаф. Давай спрашивай.

– Так чем это шкаф такой особенный? – поинтересовалась я с улыбкой. – В нем… эмм… что-то есть?

– Как это «чем особенный»? – возмутился Даридадус и напыщенно пояснил явно заученное: – Он же сделан из редчайшего, уникального и существующего в единственном числе дерева Бур-Дур! Дерева, выращенного монахами-отшельниками из самого таинственного ордена Белого Единорога! Ордена, адептов которого никто и никогда не видел, не слышал и вообще никто о них ничего не знает!

– А как тогда про это дерево узнали? – не унималась я.

– Слушай, ты сюда пришла со шкафом общаться или мне всякие глупые вопросы задавать? – сварливо буркнул библиотекарь.

– Все, молчу-молчу.

Даридадус повернулся к шкафу и с торжественной громогласностью произнес:

– О, великий, всемогущий и всезнающий шкаф предсказаний!

В ответ из-за створок донеслось сонное:

– Чего надо?.. То есть… кхм… внемлю тебе, смер… кхм… бессмертный хранитель!

Голос я, конечно же, узнала мгновенно. Едва подавила порыв с воплем: «Боня! Миленький!» ломиться в шкаф, чтобы обнять единорога.

– О, великий шкаф, к тебе смиренная просительница! У нее всего один вопрос!

– А почему один-то? – шепотом поинтересовалась я.

– Потому что бесплатно в первый визит только один вопрос можно, – так же шепотом пояснил Даридадус. – И давай без многословия, у тебя всего две минуты.

Призрак тут же втянулся в пол. А из шкафа донеслось уже явно скучающее:

– Слушаю тебя, смиренная просительница! Что ты хочешь узнать?

– Приветствую тебя, великий шкаф, – сквозь сдерживаемый смех ответила я. – Мой вопрос очень сложен, но я надеюсь, твои таинственные монахи тебя хорошо обучили предсказаниям и ты все же сможешь мне ответить. Итак, мой вопрос: как мне найти единорога по имени Бонифаций?

Он аж закашлялся.

– А чего тебе от него надо-то? – донеслось крайне настороженное из-за створок.

– Прости, всезнающий шкаф, но этого я тебе сказать не могу, – я изобразила сожаление, – это очень личное и крайне важное дело, касающееся только меня и несравненного Бонифация.

«Шкаф» настораживался все сильнее:

– Откуда ты про него знаешь? Вы разве знакомы?

– Этого я тебе тоже не могу сказать, великий шкаф. Лишь намекну, что лично я знаю о Бонифации очень многое.

– Например?

– Ну например… – Я задумалась. – Его жизненную позицию можно описать примерно так, – и пропела: – Но если есть еще в запасе кисет с табаком, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день! А еще, – я понизила голос до шепота: – я знаю про его связь с лесной нимфой по имени Иввина.

– Какую связь? – возмутился «шкаф». – Ты выражения-то выбирай! Да эта нимфа вообще недостойна упоминаться в контексте с распрекрасным Бонифацием! У нее в голове пыльца вместо мозгов, да и ту сквозняком через уши выдуло!

– Две минуты прошли! – из-под пола снова вынырнул Даридадус.

– Ну я тогда пошла, – кивнула я.

– Эй, погоди! – спохватился «шкаф». – Так все-таки, зачем тебе Бонифаций понадобился?

– Это я скажу только самому Бонифацию, – с хитрой улыбкой ответила я. – Так ему и передай, если увидишь где, конечно.

Я поспешила к выходу. Отчетливо слышала, как за моей спиной о чем-то зашушукались. И только за дверьми, которые, кстати, выпустили меня без проблем, я тихо засмеялась. Прекрасно зная Боню, я не сомневалась, что любопытство покоя ему не даст. И раз уж он так конспирируется, то мне остается лишь ждать, пока сам объявится. Явно долго не продержится.

Только выйдя из учебной части замка, я вспомнила, что с завтрака ничего не ела. Тут же поспешила в столовую, размышляя по пути, как ловко эта пара пройдох устроились. Интересно, а руководство академии в курсе их подпольного предсказательного бизнеса? Да и как Бонифаций предсказывает? Может, говорит что-нибудь абстрактное наобум? Хотя вряд ли. При такой халтуре их лавочка долго бы не продержалась. Ну ничего, вот объявится Боня, я все у него и разузнаю.

В столовой эфельтири расщедрилось в кои-то веки, выдав мне порцию шашлыка, запеченные овощи, бокал гранатового сока и тирамису вдобавок. Правда, сопровождалось это куда менее радужным:

Основное блюдо: «Старый друг – это, конечно, замечательно».

Закуска: «Старый друг поймет и поможет».

Напиток: «Но кое с чем придется справляться самой».

Десерт: «Но справлюсь ли я с этим?»

Но я стойко решила сегодня вообще не думать о Савельхее. Тем более под действием травяного напитка Друндгильды это было не так уж и сложно. В таком вот радужном настроении я поела. И уже даже собиралась уходить, когда заметила Ийрилихара.