Текст книги "Я (не) верю себе. Как перестать быть заложником прошлого и смело идти по жизни"

Гештальт-терапия

– Где ты, Дэн?

– Здесь.

– Какое время?

– Сейчас.

– Кто ты?

– Этот момент[12]12
  К/ф «Мирный воин», «Peaceful Warrior», Германия, США, 2006 год.


[Закрыть].

Гештальт – это одно из самых распространенных в мире направлений психотерапии. И, пожалуй, самое «родное» для меня. Я пришла в Московский гештальт-институт 18 лет назад – в самый разгар своего синдрома Жертвы. Именно этот подход дал мне первые знания и опоры, и я начала понемногу «выбираться» из ямы.

Основал гештальт-терапию в 60-е годы Фридрих Перлз, немецкий психиатр. Слово «гештальт» переводится как «целостность». Основные ценности этого подхода, описанные Перлзом: жизнь в настоящем, поиск своей аутентичности (отказ от Ложного Я), устойчивость, осознанность, ответственность, здоровые формы контакта с людьми и миром в целом. Так что можно сказать: гештальт-терапия самым непосредственным образом ведет клиентов из детской позиции во взрослую, за что я очень люблю этот подход.

Описывая принципы аутентичности и здорового контакта, Перлз много рассуждал об агрессии. Интересно, правда? Для того чтобы жить из взрослой позиции, из роли Автора, по его мнению, нам необходим… вы не поверите: контакт со своей агрессией. Понимание этого слова в гештальт-терапии довольно сильно отличается от общепринятого понятия агрессии как чего-то деструктивного и враждебного. В этом подходе у понятия вполне созидательное значение.

Агрессия в гештальт-терапии понимается как проявление энергии, направленной во внешнюю среду для удовлетворения своих потребностей. К примеру, чтобы обнять другого человека, я вынужден нарушить его границы, буквально вторгнуться на территорию его тела. Удовлетворение потребности невозможно без контакта со средой, подразумевает какое-либо действие и наличие границ. Агрессия и границы – это два понятия, которые идут рука об руку. Нет здоровой агрессии – невозможно построить границы. Нет права выражать злость – значит, будет много тревоги и стыда.

Если мы обратимся к этимологии слова «агрессия», то увидим, что оно восходит к латинскому «aggredi» и буквально переводится как «шаг». Наверное, одним из первых таких шагов можно назвать рождение. Ребенок рождается, нарушает тем самым привычные границы и в этот же момент создает новые.

Чтобы жить и развиваться здоровым способом, нам просто необходима агрессия, без нее мы не сможем двигаться и менять обстоятельства. Чтобы познакомиться с красивым мужчиной на вечеринке, нужна агрессия, чтобы подняться по карьерной лестнице, нужна агрессия, чтобы заниматься сексом – тоже, чтобы защитить свои границы, попросить повышения зарплаты, ответить обидчику, отказать другу – все это примеры здоровой агрессии.

Агрессия также помогает обнаружить точки, где назрел конфликт, и разрешить его. Она предупреждает нас об угрозе. Агрессия придает сил и побуждает к изменениям. То есть это и система предупреждения, и механизм выживания. Абсолютно не агрессивный – тот человек, который не в контакте со средой, – и это может быть только мертвый человек. Невозможно быть живым и совсем не проявлять агрессию.

Агрессия – это не плохо и не хорошо, это лишь функция организма, связанная в первую очередь с действием и потребностью. То, что мы с ней делаем, определяет, будет ли она нам во благо или во вред. Неумение контролировать свою злость или обращение ее против себя – вот то, что делает это чувство отрицательным.

Нам, советским детям, всю агрессию подрубали на корню – как разрушительную, так и созидательную. Поэтому мы плачем, когда чувствуем злость, запрещаем себе испытывать эту эмоцию, притягиваем тех, кто будет злиться за нас (абьюзеров), делаем вид, что простили, когда ненавидим, направляем гнев на себя, долго его сдерживаем, а потом взрываемся.

УПРАЖНЕНИЕ

Я предлагаю сейчас вспомнить убеждения, которые транслировали в вашей семье. Давайте поисследуем ваш гнев: кто из родителей обращается с ним так же, как и вы? Чей опыт вы переняли? Насколько он помогает или мешает в жизни этому человеку? Важно помнить, что злость никуда не девается – просто без нее мы превращаемся в Жертву, а гнев уходит в «подвал личности» – или тень, по Юнгу, о которой я расскажу ниже.

Здоровая агрессия – это право идти за своими желаниями и проявлять свою индивидуальность без стыда. Чтобы нащупать ее, важно быть внимательным к себе: почему я сейчас злюсь? Не отказываю ли я себе в том, чтобы сказать «нет»? Почему у меня болит голова – не делаю ли я то, что не хочу? Как я могла бы сейчас позаботиться о своих границах?

Аналитическая психология Юнга

Если ты овладел силой, что скрыта внутри тебя,

Она приведет тебя к спасению.

Если ты не обуздаешь силу,

Что скрыта внутри тебя,

Она тебя разрушит.

Апокрифическое Евангелие

Швейцарский психолог Карл Юнг выделил три главных архетипа, они создают фундамент личности: Эго, Персона и Тень. Архетипы – это центральное понятие в теории Юнга. Это элементы подсознания, общие для всех людей, которые могут выражаться в мыслях, поведении и чувствах. Эго – центр сознания, оно включает в себя все идеи, эмоции и воспоминания, благодаря которым человек ощущает себя человеком. Эго – своего рода смотровая башня, из нее осознанное «Я» наблюдает за внешним и внутренним миром.

Персона – это парадный портрет, образ себя, который человек демонстрирует окружающему миру. Прямой перевод термина с латыни – «маска», «фальшивое лицо». Надевая маску, мы предъявляем обществу тот характер, который считается социально приемлемым и заслуживающим одобрения. Персона помогает нам чувствовать свою принадлежность к желаемым социальным группам, но чрезмерное отождествление себя с ней чревато утратой индивидуальности и развитием невротических расстройств.

Если Персона – это то, какими мы хотим выглядеть перед другими, то в Тень отбрасывается все, что обществом отвергается. Архетипы Тени и Персоны находятся, грубо говоря, по разные стороны от нашего Эго: Персона – это проводник наружу, вовне, тогда как Тень отвечает за связь Эго с бессознательным. К примеру, за фасадом бескорыстной Хорошей девочки (архетип Персона) скрывается озлобленная, завистливая и ревнивая женщина (архетип Тень). В каждом из нас есть то, что мы прячем не только от других, но даже от себя, – это и есть наша Тень.

Из чего состоит Тень?

С самого рождения маленький человек, встречаясь с критикой или неодобрением, учится разделять свои мысли и дела на «плохие» и «хорошие», а также вытеснять «неправильные» проявления в подсознание, в Тень. Она начинает формироваться в раннем возрасте, когда мы узнаем от старших, что некоторые эмоции и модели поведения им не нравятся, поэтому психика подавляет их. Те желания, воспоминания и опыт, которые отсекаются Эго как несовместимые с Персоной, преступные и стыдные, становятся нашей Тенью.

Не стоит думать, что Тень – это вместилище зла. В ней содержатся не только аморальные, темные качества личности, но и просто неудобные или не признанные обществом. В Тени скапливается все то, чем человек не хочет быть, но не потому что вытесняемые качества опасны или отвратительны, а потому что в среде, в которой он рос, ему продемонстрировали, что они неприемлемы.

В результате в Тени могут оказаться злость («Поделись игрушкой, ну ты и жадина!»), лидерские качества («Не высовывайся!»), креативность («Не выдумывай»), храбрость («Не лезь на рожон»), жажда свободы («В нашей семье так не принято»), здоровое хвастовство («Нужно быть скромнее!»), сексуальность («Что за пошлый наряд!»). Даже детские таланты (музыкальный слух, артистизм), которые не были поддержаны и одобрены взрослыми, могут быть отброшены в Тень. Чем больше ярких качеств вытеснено, тем более жертвенной оказывается наша жизненная позиция.

Чем целительна Тень?

В Тени спрятаны наши внутренние силы и нераскрытый потенциал. Только через знакомство с ними и принятие этих недостающих частей себя человек может обрести целостность. Подсознание – это не враг, которого нужно надежнее запереть на замок, а друг и помощник, и к нему важно прислушиваться.

До тех пор, пока Тень не осознана, она контролирует нас. Каждый ее элемент – наша часть. И пока мы храним этот бессознательный груз, пока отрицаем его существование, мы сами себе вредим. Чем сильнее сопротивляемся собственной Тени, тем больше ее отравляющее влияние на нашу жизнь, тем темнее и страшнее она становится. По мере того как она осознается, мы возвращаем отвергнутые части себя, вновь обретая ту спонтанную, жизненную, инстинктивную энергию, которая годами без дела пылилась в «темнице».

Огромный успех имел мой подкаст про Хорошую девочку с Александрой Яковлевой[13]13
  Подкаст «Психология с Александрой Яковлевой», выпуск «Почему хорошим девочкам не везет в любви?».


[Закрыть]. Если вы не слушали – рекомендую. «Хорошая девочка», по Юнгу, – это мимимишная Персона, но есть еще много запретов, которые хранит Тень, и зачастую наш путь Героя пролегает именно через знакомство с Тенью. Это похоже на то, как Тесей встречается с Минотавром и побеждает в схватке с ним. И тогда благодаря нити, ведущей к выходу, все оставшиеся в живых пленники Лабиринта во главе с Тесеем покидают свою тюрьму. Так же и мы можем покинуть свою внутреннюю темницу лишь встретившись с Тенью и рискнув посмотреть ей в глаза.

УПРАЖНЕНИЕ

Бывало ли так, что вы замечали: вас по непонятной причине бесит едва знакомый человек? Если да, то, скорее всего, это была встреча с Тенью. Отрицаемая, она способна долго копить потенциал, а потом резко и неожиданно вырываться в сознание самыми уродливыми способами. Я предлагаю выписать качества, которые вам не нравятся в людях. А теперь, глядя на этот список, ответьте себе честно: что из этого раздражает именно потому, что есть и в вас самих?

Через Тень психика защищает нас от мысли, что все эти раздражающие, противные черты есть и в нас, или мы очень этого хотим, но «так нельзя». Допустим, в офисе сдержанная, пунктуальная, ответственная сотрудница буквально багровеет от ненависти при виде коллеги, которая впархивает с опозданием в 20 минут со стаканчиком капучино в руке, увлеченно щебеча о новом мастере маникюра. Такая сильная реакция говорит о том, что у первой девушки, вероятно, подавлена часть, отвечающая за спонтанность, легкомысленность, которые в избытке проявляет опоздавшая коллега.

Больше всего нас раздражает в других то, что мы не можем принять и признать в себе, и если с этой мыслью согласиться довольно легко, то следующая может стать настоящим открытием. Дело в том, что в людях нас восхищают качества, которые также резонируют с нашей Тенью, тем, что мы отчаянно игнорируем в себе. Любая сильная, яркая реакция на поведение другого человека – это что-то важное о нас, так наше подсознание передает сообщение от Тени.

Также, находясь под влиянием Тени, мы приписываем отвергнутые части своего характера другим людям. Напомню, что это называется проекцией. Проекция – давно изученный психический механизм, при котором человек приписывает свои желания, мысли, чувства, мотивы поступков, ожидания и чаяния другому. Причина простая – он не может себе в них признаться, принять, разрешить себе быть таким, поэтому как бы отщепляет свои черты и проецирует на других.

Пока мы еще маленькие, мы наделяем маму с папой иллюзией всемогущества, чтобы защититься от тревоги. Когда мы сепарируемся от родителей, чтобы сделать мир более предсказуемым и понятным, начинаем проецировать родительскую функцию на людей, обладающих властью. Мол, они-то знают, как жить.

Наши самые мощные проекции живут в наиболее важных сферах жизни: в работе и отношениях. Как работа, так и отношения для многих из нас долгие годы остаются не столько способом найти себя, сколько возможностью максимально с собой не встречаться. Я – юрист-международник. Я – многодетная мать. Я – жена священника. Мы спрятаны под множеством идентичностей, но все это лишь роли. А где за этими ролями мы? Это нам и предстоит узнать.

Принятие своей Тени

После того, как теневые черты обнаружены, важно признать их частью нашей личности. Принять теневые качества не означает потакать им. Наоборот, мы обретаем возможность контролировать их, когда признаем, что они – часть нас. Выводя свои теневые черты в область сознания, мы отказываемся от идеализации самих себя и миримся со своим несовершенством. Через отказ от иллюзий мы обретаем силу и смелость быть собой настоящим. Отношения с Тенью похожи на отношения с человеком, в которых в чем-то приходится идти наперекор, а в чем-то соглашаться и уступать. Врагом Тень становится только тогда, когда ее игнорируют и душат. Узнав, приняв и поняв свою Тень, мы перестанем быть жертвой жизни и обстоятельств, мы можем приблизиться к своей Самости – Истинному Я.

Карл Юнг писал, что Самость – это наше естество, то, кем мы являемся на самом деле. По его мнению, она существует с рождения и формируется вместе с нами, она является своего рода отправной точкой нашего существования, точкой отсчета. Через Самость мы раскрываем цель и смысл жизни. В юнгианской концепции – это главный архетип, архетип целостности. О нем мы подробнее поговорим в главе 7.

Архетип Героя

Еще один архетип Юнга, который очень поможет нам на пути выхода из роли жертвы, – это архетип Героя. Ему свойственно стремление улучшить мир. Герой преодолевает препятствия. Иногда борется со злом. Часто находится в центре внимания. Сам создает сценарий своей жизни и мотивирует других. У Героя развита дисциплина, он решителен и сосредоточен на цели. Общепринятым выражением архетипа является воин, мужчина, но Героем может быть и женщина. Например, Зена – королева воинов[14]14
  «Xena: Warrior Princess», США, 1995 год.


[Закрыть].

IFS Ричарда Шварца

Ричард Шварц, основатель IFS-терапии, использует термин Self, называя так центр личности, ядро психического равновесия, или внутренний источник любви. Примерно то же, что Юнг называет Самостью. Селф есть у каждого человека, и целью IFS-терапии является получение доступа к нему.

Это созвучно идеям тибетского буддизма про Истинное Я. Селф – добрый безоценочный Внутренний родитель и в то же время наблюдатель, Взрослый. По Шварцу, мы можем распознать, что находимся в Селф, по ряду позитивных состояний: сострадания, творчества, любопытства, уверенности, смелости, спокойствия, ясности и терпения. Эти качества проявляются спонтанно и естественно, когда человек соединяется с Селф и смотрит на свой внутренний опыт из Любящего центра.

Селф проявляется, когда мы обращаемся к своей детской части не с позиции критикующего родителя, а от лица доброй Внутренней мамы, которая испытывает сострадание ко всем нашим субличностям. Оно позволяет с полным принятием исследовать болезненный опыт уязвимых частей (как правило, детских) и исцелить их. То есть переработать и интегрировать ранее «непереваренный» опыт. Этому мы уделим особое внимание в конце книги.

Селф можно описать как ощущение неизменного и неуязвимого пространства внутри нас. Оно абсолютно не зависит от того, какой опыт человек переживал в прошлом или переживает в настоящий момент, с какими качествами, историями, чувствами и воспоминаниями он себя отождествляет.

Селф – это ощущение истинности, подлинности, которое есть у всех людей с самого детства и остается неизменным до конца жизни. Даже у самого травмированного и страдающего человека есть часть, осознающая эти травмы и страдания, но не являющаяся ими. К сожалению, обычно она спрятана за «мыслемешалкой», страхами и фоновым инфошумом.

Самость или Селф – это то, кем мы являемся, когда чувствуем себя настоящими. Это мы до того, как были травмированы, и в те моменты, когда травма не влияет на нас. Можно сказать, что Селф – тот самый зрелый и целостный Внутренний взрослый и в то же время Ребенок со знаком +.

Когда мы вдруг ловим на себе солнечного зайчика, когда бросаемся в стог сена, прыгаем с разбега в речку, погружаемся в творчество без страха осуждения, смело разбрызгивая краски по холсту, мы обычно говорим: «Я вдруг почувствовал себя таким счастливым». В эти минуты мы пребываем в Селф.

Селф – это наш центр, соединившись с которым мы сможем принять себя без осуждения и страха. Когда мы в контакте с ним, то ощущаем себя живыми. Можем смеяться или плакать. Мы чувствуем себя целостными, важными, нам интересно жить, любопытно, что будет завтра, мы испытываем благодарность за сегодня. Ощущаем вдохновение, наша жизнь наполнена смыслом, а этот мир нам рад. К сожалению, у подавляющего большинства людей заблокирован доступ к Селф. Тогда мы проживаем жизнь через Ложное Я.

Ложное Я – это защитный механизм, прикрытие от боли, фасад, который скрывает нашу травму и уязвимость. Оно вечно напуганное, погрязшее в социальной повестке, завистливое, критикующее, стыдливое, склонное к перфекционизму. Без контакта с Селф Ложное Я начинает ориентироваться на других, поэтому прячет свои чувства.

Когда оно пытается «забраться на трон личности» и занять место Селф, мы стараемся казаться сильными, «крутыми» авторитетами, но в реальности боимся и не доверяем. Мы испытываем дискомфорт, пустоту, теряем смысл жизни, чувствуем себя несчастными. Мы смутно ощущаем утрату чего-то важного, но не понимаем, чего. Без контакта с Селф мы чувствуем себя отчужденными и обречены проживать жизнь в роли Жертвы.

Треугольник Стивена Карпмана[15]15
  Статья Головкиной Ю. Выход из треугольника Карпмана.


[Закрыть]

Треугольник Карпмана – это модель зависимых отношений, в которой участвуют трое: Жертва, Агрессор и Спасатель. В ней нет Взрослых и нет зрелых механизмов разрешения конфликта. Каждый из трех участников играет определенную роль. Агрессор нападает на Жертву, контролирует ее и доминирует над ней. Жертва страдает и винит в своем состоянии обстоятельства и других людей. Спасатель защищает Жертву, тем самым убеждая ее, что она не может решить проблему сама.

Жертва

Базовая установка Жертвы звучит примерно так: «Жизнь – это боль. Она непредсказуема и несправедлива. Я не справляюсь». Ее основные эмоции: страх, обида, вина, стыд, зависть и ревность. Негативные чувства приводят к хроническому напряжению в теле и впоследствии к психосоматике. Жертва своим поведением «приглашает» Агрессора ее наказать или обругать, а Спасателя – защитить.

Поскольку Жертва не тратит силы на действия, направленные на улучшение жизни, эта же энергия оборачивается против нее в виде усталости, депрессии и болезней. В психологии этот феномен называется ретрофлексия. Ретрофлексия (англ. retroflection – обращение назад, на себя) – один из защитных механизмов в гештальт-терапии.

Жертва не готова менять свою жизнь, поэтому ей остается только разрушать себя. Она боится сойти с проторенной дорожки: сменить поездки в деревню на путешествия в ближайшие города, прервать отношения, которые очевидно зашли в тупик, изменить что-то в досуге с детьми, внести новые штрихи в рутинную работу. Эта инертность и страх перемен обеспечивают проторенную колею и иллюзию безопасности, но это не про развитие. Тут нет места масштабу, росту или вдохновению. Ведь они требуют освоения «новых дорожек», и естественно возникает тревога, с которой Жертва не может справиться. У нее нет энергии.

Максим Горький писал: «Есть только две формы жизни: гниение и горение». Он говорит о том, что, только выбрав горение, «мы переживем красивые, полные радостного трепета, полные жгучей гордости часы»[16]16
  «Часы», М. Горький.


[Закрыть]. Слово «гниение», конечно, крайне неприятное, так что за счет своей жесткости подкидывает «пищу для ума».

Агрессор

Начну разговор про Агрессора с исследования Али Фирузабади, проведенного в 2020 году. Ученый проинтервьюировал 1075 человек, которые сообщили о жестоком обращении в детстве. Из них 19,44 % (всего 209: 78 мужчин и 131 женщина) большую часть своей жизни вели себя как насильники[17]17
  Али Фирузабади. Прошлая жизнь, будущий обидчик/ англ. The Past Victim, the Future Abuser – Arch Iran Med, 2020.


[Закрыть]. Это исследование показало, что почти пятая часть людей с историей жестокого обращения в детстве сами стали агрессорами во взрослом возрасте.

Агрессор, точно так же, как и Жертва, живет преимущественно в негативных эмоциях. В первую очередь это злость, но за ней чаще всего стоит глубоко закопанный страх или стыд. Его слабость и уязвимость вытеснены в Тень, поэтому он нападает на слабого – не может выносить в другом то, что ему самому нельзя.

Агрессор не умеет пребывать в настоящем – его пугают демоны прошлого и страх за будущее. Мир для Агрессора тоже непредсказуем и опасен. Ему кажется, что все нарушают его границы, и он справляется с этим через нападение и контроль.

Приведу в пример мужа одной из моих клиенток с его «семейным законом»: «Пока ты моя жена, ты дома в выходные. Пока ты моя жена, ты не красишь волосы. Пока ты моя жена, никаких шопингов в вечернее время. О мини-платьях не может быть и речи – так одеваются только ш…». Для меня очевидно, что мужчина боится любых изменений. Он ведет себя как Агрессор по отношению к жене, но что за этим? Конечно, страх.

Страх, что его жена будет более заметной, а значит, у нее появится больше поклонников. И тут «демоны» самого мужчины начинают нашептывать ему: «А она точно предпочтет тебя?» Вместо того чтобы идти в терапию, мужчина тиранит жену и держит ее дома в роли заложницы. Пока она – Жертва и не перечит мужу, мир для него более-менее безопасен. Так они и ходят по кругу: она наденет короткую юбку, и тут же он становится Агрессором, а она – виноватой Жертвой. А когда он напьется от страха и неуверенности в себе, жена может перекинуться в роль Спасателя и лечить его от похмелья.

Агрессор живет в постоянном напряжении и тревоге. От контроля он устает и в итоге еще больше срывается на Жертве – замкнутый круг. Ему кажется, что она должна быть благодарна «за заботу», которая по факту является насилием. Приведу пример: к моей клиентке отец приезжает без предупреждения – якобы посидеть с внуками. Тащит банки заготовок, которые женщине не нужны – ей уже буквально некуда их ставить. На просьбы заранее предупреждать о приезде – игнор, на мольбы не возить с собой банки – обвинение в неблагодарности и обида: «Я же все для тебя!» Агрессор требует только повиновения, вы никогда с ним ни о чем не договоритесь.

Спасатель

Спасатель – это ребенок, за плечами которого созависимая семья, но силой характера и темпераментом он не дотягивает до Агрессора. Эту роль он играл еще в детстве, помогая родителям. Спасатель жалеет Жертву и утешает Агрессора: «Ничего, что мой сыночек сидит за нападение с разбоем, – каждый имеет право на ошибку!» Спасатель не признает свое бессилие, лишь в спасении слабых он чувствует свою ценность.

В понимании Спасателя Агрессор – тоже Жертва, что, в общем-то, правда с точки зрения психотерапии. Только вот Спасатель не осознает, что и он сам – Жертва. В треугольнике Карпмана все участники – Жертвы. Базовые чувства Спасателя – жалость к Жертве, гнев на Агрессора, обида, что его, Спасателя, недостаточно ценят, а также вина – можно, мол, было и лучше спасать.

Спасатель заботится о Жертве, которая манипулирует им, потому что она слабая, и жалеет Агрессора – потому что у него много ответственности. Кто же их обоих спасет? Ну конечно, он – Спасатель. Чем больше он старается, тем больше ему кажется, что без него они не справятся. Чем больше вкладывается Спасатель, тем слабее становится Жертва. Триумф от защиты других – единственная радость в жизни Спасателя, поэтому, как это ни грустно, ему выгодно, чтобы все оставалось как есть. Чтобы Агрессор был Агрессором и мучил Жертву.

Спасатель не может допустить главного: только изменения ведут к развитию, но он им отчаянно сопротивляется, как и все участники треугольника. Пока он будет утешать и лелеять Жертву, она не начнет брать на себя ответственность и не повзрослеет. У Спасателя море напряжения. Он часто болеет – так же, как и Агрессор, и Жертва. Все они вечно ходят по врачам, которые ничего не находят, потому что проблема лежит на уровне психики, пока еще не на уровне тела.

Дочки матерей-Агрессоров часто вырастают Спасателями, выбирая в партнеры сложных мужчин: зависимых, больных либо неудачников. Будучи ребенком, такая девочка твердо уяснила, что Хорошая дочь для мамы-Агрессора – это Жертва, которая сидит в углу и не отсвечивает. Иногда «приносит пользу». Только в этой роли она может хоть ненадолго почувствовать себя нужной. Ведь ее Внутренний Агрессор ни секунды ни дремлет, рассказывая ей, как она ужасна и безнадежна. В треугольнике Карпмана ни у кого нет опоры на себя, только другой дает иллюзию спасения.

Это пространство, полное манипуляций и иллюзий. Люди в нем не умеют жить открыто, не понимают, что им нужно. Они привыкли, что все «для кого-то», и ждут от этого «кого-то» одобрения и послушания. Они не умеют выходить в позицию Взрослого и заниматься своей жизнью.

Честностью и искренностью тут не пахнет, потому что все участники треугольника живут через Ложное Я. Они боятся показать свои настоящие потребности и истинные чувства. Об ответственности за себя тут нет и речи. Во всех их бедах виноват кто-то другой, кого надо найти и наказать. Задача каждого из них – заслужить любовь через манипуляцию: «Это все ради тебя» или «Это все из-за тебя». Никакой благодарности никто из них, конечно, никогда не заслужит. Ни один из них по-настоящему даже не пытается увидеть другого. Треугольник Карпмана – это царство людей в детском Эго-состоянии и, соответственно, в жертвенной роли.

Драма происходит не только в реальном мире, но и во внутреннем: каждый из участников сам для себя и Жертва, и Агрессор, и Спасатель. Единственное, что меняется, – человек переходит из одной роли в другую и обратно. Чтобы побывать во всех ипостасях, вообще не обязательно присутствие другого. В каждом из нас есть все три субличности, и переход от одной роли к другой может происходить очень быстро, а можно и надолго застрять в одном амплуа.

Каждый участник треугольника еще не исцелил свои детские травмы, у него нет Внутреннего взрослого, а все решения принимаются «минусовым Ребенком» (Жертвой) или «минусовым Родителем» (Спасателем). Чтобы прекратить это, нужно взбунтоваться против своих же устоявшихся паттернов поведения, позволить себе быть эгоистом и заниматься своей жизнью. Жертве важно обнаружить и присвоить свою силу, Спасателю – наоборот – бессилие, а Агрессору – свою слабость и уязвимость.

Но остальным участникам треугольника – например, вашему мужу, маме и подруге – это не понравится, ведь их все устраивает. Поэтому для того, чтобы совершить побег от нудной, но предсказуемой безопасности, требуется мужество, Героизм. Только вне треугольника мы обретаем шанс идти дорогой Автора жизни, дорогой целостного взрослого счастливого человека.

Выход из жертвенного треугольника лежит через осознание своих истинных желаний. Жертва на самом деле хочет освободиться и идти за своими мечтами, а не тем, что ей велит Агрессор. Агрессор в глубине души мечтает перестать нести за все ответственность и отпустить контроль. Спасатель хочет, чтобы они как-то спаслись без него, а он наконец сможет подумать о себе любимом и почувствовать себя ценным без подвигов, просто так.

Если бы каждый из них решился изменить жизнь, увел внимание извне внутрь себя и пошел бы своей дорогой, то это и был бы для них путь Героя. К сожалению, в треугольнике мало энергии – она уходит на борьбу между тремя силами. Поэтому, даже если участники и пытаются начать новую жизнь, без твердой внешней помощи их надолго не хватает.

Ключевые идеи главы 2:

1. Внутренним ребенком (детской частью) психологи называют ту часть подсознания, которая хранит воспоминания, впечатления и образы детства.

2. Детская часть находится в неосознаваемой зоне и при этом может руководить 90 % нашей жизни.

3. Внутренний ребенок может быть со знаком + («счастливый ребенок») и со знаком – («несчастный ребенок»).

4. Взрослый человек, застрявший в детском состоянии со знаком минус, может пребывать только в роли Жертвы. Ведь Ребенок – это маленький человечек, который ничего не решает, ни за что не отвечает и полностью зависит от других людей.

5. Внутренний родитель со знаком минус – это то же самое, что внутренний Критик – вечно бубнящий и недовольный голос в нашей голове.

6. За счастье и здравый смысл отвечает Внутренний взрослый. Он выбирает делать не то, за что похвалят, а то, что соответствует его ценностям.

7. Как будет выглядеть мир человека, который чувствует себя несчастливым? Его «трон личности» делят Внутренний ребенок со знаком минус и Родитель со знаком минус (Критикующий внутренний родитель). Взрослого там нет.

8. Человек, у которого активен Ребенок со знаком плюс, подрощен внутренний Взрослый и есть добрый поддерживающий внутренний Родитель, счастлив.

9. Негативные (или дисфункциональные) установки возникают, если мы долго чувствовали себя непризнанными и отвергнутыми. Именно они и делают нас Жертвой по жизни.

10. Самость, или Селф, – это наш центр, соединившись с которым мы сможем принять себя без осуждения и страха. Это тот самый зрелый и целостный Внутренний взрослый, без которого мы обречены жить в роли Жертвы.

2-я сессия

– На этой неделе пришел мой KPI[18]18
  Ключевые показатели эффективности (KPI) – это числовые показатели деятельности, которые помогают измерить степень достижения целей или оптимальности процесса, а именно: результативность и эффективность (прим. ред.).


[Закрыть] на работе, неплохой. Так я посмотрела и думаю: перепутали с кем-то. Ты представляешь? Мне проще подумать, что результат не мой, чем поверить, что я – хороший работник.

Кира вздохнула и прикусила губу, будто вот-вот расплачется. Я состроила грустную моську в знак поддержки. Она продолжила:

– Не верю, что я и впрямь хороша. Всю жизнь меня преследует чувство, что со мной что-то не так, будто я лишняя и должна оставаться в тени. Я боюсь, что меня отвергнут, поэтому стараюсь все время быть тише воды ниже травы и обязательно всем понравиться. И мне часто бывает страшно, иногда до паники. Как будто должно произойти что-то ужасное. Как будто все время есть какая-то угроза. Постоянно боюсь чего-то: боюсь критики, боюсь дедлайнов, боюсь не оправдать ожидания.

Я уточнила:

– Кирюша, а что тебя больше всего беспокоит на сегодняшний день?

– Тревога. И безнадежность, – не задумываясь, выпалила она.

– А на сколько баллов из десяти твоя тревога?

– На десять. Я все делала «как велели»: университет, медали, карьера, ипотека. А что дальше – я не знаю, потерялась. И с работой не понимаю как быть.

– Расскажи, как ты ее выбрала?

– Не помню, выбирала ли я ее. Сейчас мне кажется, что ее выбрали за меня.

– Кто?

– Ну, видимо, родители. А какой тогда был выбор: либо юрист, либо экономист.

Кира немного помолчала. Я видела, она боролась со слезами. Затем продолжила:

– Боюсь одиночества, остаться одна боюсь. Я постоянно вступаю в отношения с мужчинами, которые меня ни во что не ставят. Да что уж там мужчины, мне кажется, даже родственники не особенно ценят, не понимают. Хотя вроде бы окружающие хвалят, но мне чаще кажется – это из лести или жалости. Как будто бы у меня есть внутренний дефект. Его сразу не видно, но при ближайшем рассмотрении, думаю, люди его замечают и разочаровываются во мне. А я так гонюсь за признанием, что ставлю чужие потребности выше своих. Впрочем, я не знаю, возможно, так и надо делать. Но чего же я хочу? Мне тридцать два, и я не знаю толком, кто я. Боюсь, что со мной случится что-то плохое, а я ведь еще даже ничего толком не сделала в жизни.