Текст книги "Катя"

Как я уже говорила, он был красивый и я не любила такой тип мужчин. Но было в его внешности что-то такое, еле уловимое, особенное, где-то очень-очень глубоко. Так просто и не разглядишь. Как бы лучше это назвать, чтобы не звучало глупо, какая-то порода или глубина. Как в мужчине, так и в женщине такое считывается сразу, как показатель генетики, наследственности или чего-то ещё. Такие люди красивы по-особенному, благородной внешней и внутренней красотой. Красивы не так, как все. Или просто я их так вижу…

Эта красота притягивает и просит изучения. Хочется читать таких людей, как книги, переворачивая страницу за страницей, анализируя листок за листком. Пока не дойдёшь до самого конца. Я была только в самом начале, в предисловии. И меня уже было не остановить.

На улице стояла тишина. Лишь цикады трещали, и их мелодия была изредка слышна сквозь звуки итальянской музыки.

Мы поговорили о работе, немного о путешествиях, о маленьком странном городке, в котором оба сейчас находились.

Я сделала всего пару глотков вина. Оно было неизменно кислым и оставляло странный привкус на губах. На самом деле мне совсем не хотелось пить. Я и сама не знала, что там делаю в тот момент, я просто очень комфортно чувствовала себя в плетёном кресле тем тёплым летним вечером с запахом моря.

И меня всё не покидало сильное ощущение того, что и эту квартиру я знала уже много-много лет, но её владельца я знала ещё дольше. Я знала, чего от него ждать и как он поступит в любой момент времени. Я читала это по его глазам, жестам, мимике и угадывала в словах, когда он обманывал меня или преувеличивал сказанное. Когда менял одну свою роль на другую, одну свою жизнь на другую, более комфортную или приемлемую для него в данный момент.

Я охотно играла в эту игру и притворялась, что верю всему, что он говорит, хотя мои глаза наверняка говорили ему обратное. Я видела, что он тоже «читает» меня и совершенно не может понять, потому что я не поддаюсь его логике. Абсолютно не соответствую его представлению о том, как он привык общаться с женщинами. А опыт у него был огромный. И это было видно сразу.

Он просто никогда не имел дела с женщинами, которые сами не знают, чего они хотят, и любят побегать… А ещё у которых реальный хаос в голове. Творческий бардак и беспорядок.

– Вот сейчас ты влюбишься и будешь любить меня ровно пару недель, ну, или до 28 августа, – как-то внезапно и полушутя сказал N.

– Я тоже так думаю, – сказала я в ответ. – Только любить я буду дольше. До самого нового года. Я не умею любить всего пару недель. Разве это любовь, если на пару недель?

– Согласен, любовь должна быть как минимум на месяц.

– Или на всю жизнь…

Его глаза и губы улыбались, и мне казалось, что я начинаю светиться улыбкой, выдавая саму себя.

Шутили мы тогда или нет, это было неважно для нас обоих. Нам было хорошо в нашей игре. В этот странный вечер, где вдвое знали друг друга уже много-много лет.

Чуть позже, несколько дней или недель спустя, N скажет мне, что, видимо, должен был встретить и полюбить девушку, которая раскроет его совершенно по-новому. Докопается до его скрытой сущности. Затронет то, что раньше не затрагивал никто и никогда.

Но в тот самый момент на веранде, пододвинув моё кресло как можно ближе к своему, он обхватил моё лицо ладонями и поцеловал сильно и уверенно. Как будто мы делали это постоянно, уже много раз. Словно это было частью нашей жизни огромное количество дней или даже лет.

В тот момент у меня появилось и не покидало потом долгое время, возникая при каждой новой встрече, ощущение, что за секунды, за минуты мы с ним проживали вечность.

Он держал меня сильно, но нежно, он знал, чего я хочу, а я знала, чего хочет он. Мы вновь и вновь были знакомы тысячу лет.

Гармония, абсолютный симбиоз. Или полный бред моего больного воображения.

На секунду я вспомнила о реальной жизни, как будто вынырнув из странного сна в странной, до боли знакомой квартире такого близкого и совершенно неизвестного мне человека.

Я отстранилась. Он опустил руки. N опять стал для меня чужим, едва знакомым, повстречавшимся мне случайно у подъезда силуэтом.

Я не поняла, что произошло. Как будто определённые стереотипы поведения, которые я к тому моменту считала бессмысленными, одержали надо мной верх, или я просто время от времени теряла свою странную связь с этим человеком.

Я закурила бы, наверное, в тот момент, если бы курила тогда. Но я не курила уже много месяцев и не собиралась начинать.

– Мне нужно домой, – тихо произнесла я и хотела было встать, но так и осталась сидеть в плетёном кресле.

– Ты серьёзно? – N действительно выглядел удивлённым. – Я тебя чем-то обидел? Я не должен был быть так настойчив. Прости меня.

– Ничего. Всё нормально. Просто я говорила, что устала и что сейчас я плохой собеседник.

– Но, по-моему, последние несколько минут мы и не беседовали. А по тому, что мы делали, я бы не сказал, что ты устала, – попытался пошутить он.

– Мне действительно нужно идти.

– Ладно, всё, правда, прости меня. Сиди и отдыхай. Я обещал, что ты будешь сидеть и смотреть на звёзды, а начал приставать со своими рассказами, а потом ещё и поцелуями. Я повёл себя очень негостеприимно. Прости, прости, но я не мог просто сидеть и смотреть на тебя. Ты такая красивая, что невозможно было к тебе не прикоснуться, – он натянуто улыбнулся, выражая искреннее раскаяние.

– Послушай, дело не в тебе, – мне вдруг стало его жалко и неуютно в этой ситуации. – Я же знала, на что я иду. Мы все взрослые люди. Не знаю, зачем я устроила всю эту комедию.

– Я не заметил никакой комедии. Ты честно предупредила и о том, что устала, и обо всём остальном, – Боже, каким милым и искренним он выглядел в этот момент. Как ребёнок, большой ребёнок с тёплыми глазами.

– Нет, послушай, я правда устала и мне пора идти домой, – я предприняла попытку встать с кресла. Но он нежно усадил меня обратно.

– Я обещаю больше тебя не трогать, пока ты меня не попросишь, – и с этими словами он вновь взял моё лицо в свои ладони и начал целовать. Это было так нагло, так невежливо, так инстинктивно, что я совершенно отказалась сопротивляться. И отвечала ему взаимностью. Оставалось разве что обнять N, и ситуация перескочила бы свой критический предел.

Но, при всём своём безрассудстве, я не могла допустить точке невозврата случиться именно в тот вечер. И я действительно устала. И всё пережитое за тот день никак не укладывалось в моей голове.

А ещё я чувствовала страх. Страх в его глазах. Страх, который был даже сильнее желания мной обладать. Это был страх, что я уйду и больше не вернусь в его жизнь.

Он не хотел меня отпускать не потому, что ему непременно нужен был секс со мной, хотя и это тоже. Но в первую очередь N боялся меня потерять.

Его руки за этот короткий летний вечер со стрекотом цикад уже привыкли к теплу моей кожи. И, по всей видимости, в нём проснулось что-то. Что-то до настоящего момента ему незнакомое. Это читалось в его глазах, витало в воздухе, повсюду. Какое-то волшебство, особенная магия этих мест. Та самая, которую я почувствовала, как только увидела море.

Я отстранилась, но более нежно и мягко, чем в первый раз:

– Я всё-таки пойду…

– Хочешь сказать, что настаивать бесполезно? – в его глазах читалось лёгкое отчаяние.

– Бесполезно и бессмысленно.

– Мы ещё увидимся?

– Я думаю да, мы же всё-таки соседи, – я не удержалась от укола.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – N попытался улыбнуться, но по его лицу было видно, что это даётся ему с трудом.

– Посмотрим, – я не хотела ничего обещать. Хоть я и чувствовала его с ног до головы, он был чужой и незнакомый. Всего лишь силуэт.

– Ну хорошо, – казалось, он понял, что дальнейшее упорство лишь оттолкнёт меня, и сдался. Хотя, я думаю, где-то в глубине души мы уже оба понимали, что это невозможно. Оттолкнуть нас друг от друга. – Пойдём, я тебя провожу.

Мы встали с кресел и прошли через гостиную в коридор. Он остановил меня возле двери, осторожно прикоснувшись к моей руке. Прижал меня к стене и как-то тихо, что моё сердце было слышно на километры вокруг, нежно поцеловал.

– Я не мог этого не сделать, – он старался казаться небрежным и даже безразличным, но у него это плохо получалось. «Боже, большой ребёнок», – подумала я тогда, а ему ответила:

– Я не сомневаюсь, что тебе без этого было никак, – и я была почти уверена, что точно так же, как я прочитала его беззащитность, он уловил мой сарказм.

Мы расстались в самом начале нашей истории. На верхнем этаже, под крышей. Когда весь остальной мир уже давно спал и видел сладкие сны, а ночь была готова уступить место раннему южному рассвету.

Я спустилась домой. Там по-прежнему все мирно спали. Хотелось лёгкий отрезвляющий душ. Вода всегда помогала мне привести голову в порядок.

Укутавшись в шёлковой сорочке в большое белое одеяло, я закрыла глаза и попыталась уснуть.

И тут меня как молнией пронзило. В какую-то секунду до меня дошло, что за день был сегодня, вернее, уже почти вчера.

Ровно 17 лет назад мы познакомились с L. Абхазия, море, звёзды, цикады, молодой, симпатичный официант, высокий пловец с красивыми глазами. И я в шёлковом жёлтом платье, готовая на всё в первый же вечер. Наш первый морской солёный поцелуй, глаза в глаза, и его ладони на моих щеках…

Боже мой, какой-то абсурд, нелепица… Нереальность происходящего словно оглушила меня.

Мысли завертелись в голове какой-то бешеной каруселью. Что это было? Совпадение?

Боже, как странно. Я привыкла к странностям в своей жизни, но это было уже чересчур.

Промелькнула банальная мысль, что я совсем забыла поздравить L. Но помнил ли он сам? Он же меня тоже не поздравил. И с чем теперь нас было поздравлять?

С тем, что мы вместе прожили просто волшебные годы. Что результаты нашей совместной жизни просто удивительны и настолько глобальны, что многим и за десятки лет не удаётся достичь того, чего мы достигли за 16 лет.

Я не помню, как я уснула.

Утром меня разбудил телефон. На экране высветилось сообщение:

«Доброе утро! Как спала? Хорошо отдохнула?..»

3

Похоже на то, что ему не терпелось увидеть меня снова. А вот меня охватил ступор. Я не знала, как мне поступить, не знала, стоит ли ему отвечать вообще.

На тот момент наша встреча и наше ночное общение уже казались мне ошибкой. Недопустимой блажью.

Я не понимала, что вообще нашла в этой истории. Где разглядела магию? Знаю его много-много лет… Что за бред свободолюбивой девчонки без тормозов? Никакой ответственности, сплошные эмоции. Судьба, новая жизнь… Что я напридумывала себе в этом маленьком странном городке у моря? Что за ветер надул в мою голову все эти сумасшедшие мысли, выдернув меня из реальности?..

Я открыла сообщение, прочитала, но отвечать не стала. Что-то тормозило меня, заставляя думать о другом, отвлекая от мыслей об этом человеке.

Несмотря на бессонную ночь, я чувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей.

Юля с мелким ещё сопели, как и тогда, когда я вернулась ночью со своей странной прогулки на верхний этаж под крышу.

Раскинув руки на кровати, я потянулась и вспомнила его губы. Боже мой, зачем???

Не стоило мне больше думать обо всей этой истории. Было и прошло. Полный абсурд. Я бежала не за этим. Искала совсем не этого. Или мне просто так хотелось думать в тот момент времени.

Утро было раннее, но жаркий день набирал обороты. Из-за приоткрытой балконной двери доносились крики ласточек и негромкие голоса уже проснувшихся соседей.

Я встала и осторожно, чтобы никого не разбудить, в одной шёлковой сорочке прошла на балкон.

На улице было по-летнему хорошо.

Кошки привычно тянули на асфальте свои лапы. Те, кто, как и я, просыпался совсем рано, уже направлялись в сторону набережной и пляжей. Надувные матрасы, шляпы, полотенца – все атрибуты пляжного отдыха мелькали перед глазами.

Почему все такие разные, но всё равно так похожи? Почему всё так обычно, повседневно, но при этом совершенно особенно?

У меня было странное ощущение, что я где-то в параллельной реальности и теперь смотрю на всё словно со стороны. Как будто я здесь только физически, но на самом деле я совсем в другом месте.

И что такого могло со мной произойти, что я перестала идентифицировать себя с происходящим в данный момент времени?

– Ты что так рано проснулась? – Юлин голос выдернул меня из пелены странных размышлений.

– Я… я не знаю, просто проснулась и больше не хотела спать, – рассказывать ли подруге про свои ночные приключения? В конечном итоге я понимала, зная свой болтливый язык, что рано или поздно я не удержусь и выложу всю историю от начала до конца.

– Как ты спала? – продолжила Юля, заметив моё лёгкое замешательство.

– Нормально, а ты? – я всё тянула, но мне не терпелось поведать о своих приключениях.

– Ой, я вырубилась без задних ног и проснулась только что, услышав, как ты прошла на балкон, – Юля довольно потянулась, подставляя руки солнцу.

– Значит, я всё-таки тебя разбудила? – я попыталась изобразить досаду, но у меня это плохо получалось.

– И правильно, сколько можно спать! У меня же всего несколько дней на море! Это у тебя впереди ещё целый месяц! Давай сварим мелкому кашу и заварим чай, – и Юля прошла в гостиную. Я, немного помедлив, отправилась за ней, краем глаза обратив внимание, что Алекс уже сидит на своей маленькой веранде на первом этаже и наслаждается ароматным кофе. Мой интерес не ускользнул от взгляда этого старого лиса, и он приветственно помахал рукой. Я улыбнулась и исчезла в прохладе гостиной.

– Как же хочется кофе, – произнесла я, заваривая ароматные китайские листочки, привезённые Юлей.

– Как только соберёмся, сразу за свежей выпечкой и кофе, – подруга улыбалась моему нетерпению. – Как наш вчерашний новый знакомый? Не объявлялся больше с неприличными предложениями?

– Сегодня ночью мы встречались с ним… – как бы невзначай ответила я. У Юли чуть кастрюля с кашей из рук не выпала…

– Что? – она пыталась взять себя в руки, но было видно, что она в шоке. – Как? Когда??? Я ничего не слышала. Ты же могла бы хоть разбудить! Катюня!

– Я сама не знаю, как это вышло, – я понимала, что выгляжу по-идиотски со своей улыбкой до ушей, но уже не могла остановиться. – Я просто пошла к нему и всё, – и я поведала Юле подробности своего ночного приключения.

– Ты с ума сошла, – ахнула подруга. – Боже мой, как? Мы же уже легли спать, и я была уверена, что тебе хватит благоразумия не пускаться во все тяжкие.

– Но постой, я и не пускалась. Это была всего лишь дружеская беседа.

– Дружеская беседа? Ты шутишь! Со звёздами и поцелуями под луной??? Катюня, ты же понимала, для чего всё это и чем всё это должно было закончиться. Удивительно, что у вас не дошло до секса!

– На самом деле до него бы дошло, если бы я не остановилась!

– Даже не знаю, что сказать…

– Ничего не говори. Давай, пей чай и будем собираться на пляж, а как только проснётся мелкий, накормим его кашей и бегом за кофе.

– Какая же ты сумасшедшая!

– Юля…

– Что? Ты будешь продолжать с ним общаться?

– Я не знаю…

– Что значит, ты не знаешь?

– Я не уверена…

И тут мы услышали, как мелкий сполз с кровати и уже шлёпал босыми ногами в направлении гостиной.

– Доброе утро, сладкий, – я обняла его и уткнулась носом в золотую макушку.

– Доброе утро, мамочка, доброе утро, тётя Уля (Юля была у него однозначно Улей и больше никак).

– Доброе утро, котёнок, – суровое от моего рассказа, Юлино лицо наконец-то потеплело. – Садись кушать кашу.

– Но я не хочу кашу.

– Что ж, а чего ты больше не хочешь – кашу или болеть, как вчера? – Юля демонстрировала навыки психологии.

– Конечно, не болеть, как вчера!

– Тогда садись есть кашу, – дружно выпалили мы и засмеялись.

Напряжение, вызванное моим рассказом, несколько спало. И день побежал в своём привычном для этих мест приподнятом настроении.

За окнами светило солнце, море по-прежнему синело где-то вдали. И гигантские здания отелей и апартаментов были на своих местах.

Всё было хорошо. Всё было как всегда. Только теперь мне время от времени казалось, что я наблюдаю за всем со стороны… Странное состояние, которое я пыталась не воспринимать, спрятав эмоции как можно глубже, не покидало меня ни пока мы собирались на пляж и мазались ароматными кремами, ни пока выбирали, что надеть.

Выходя из квартиры, я меньше всего и больше всего на свете хотела увидеть его, моего N.

Силуэт ждал меня на балконе на верхнем этаже под крышей, и я была почти уверена, что он улыбался. А ведь я ему так и не ответила и, учитывая моё странное состояние, когда и страшно, и непривычно, и любопытно, и всё по-новому, не собиралась отвечать. По крайней мере, пока…

Мелкий погонял кошек по двору, без этого уже как-то даже не складывалась наша традиционная картинка выхода из дому куда бы то ни было. И мы спустились до нашей ароматной пекарни, где я, уже по обыкновению, позволила горячей слоёной булке с солёным сыром обжечь мне пальцы, а мелкому измазать свою мордашку шоколадным кремом, которым щедро был пропитан круассан.

– Может быть, сегодня мы пойдём на пляж, который в красивой бухте между сосен и скал? – как бы между прочим, поддавшись своему странному настроению с примесью романтики, предложила я. – Идти, конечно, далековато, но зато там очень красиво и как-то душевно.

– Конечно, пошли туда. Может, и кофе там попьём? Тем более пока не жарко, дойти будет несложно.

И мы свернули на дорогу, ведущую мимо пожарной части, футбольного поля и школы. Мы обсуждали местную природу и вкусную еду. Юля с тех пор, как мелкий прервал нас своим пробуждением, больше не затрагивала деликатную тему прошедшей ночи. Мне казалось, она чувствует, что сейчас мне не особенно хочется говорить об этом. Выложив утром на эмоциях всё подчистую, теперь я смутилась и засомневалась. Мне было как-то неловко и странно, даже несмотря на то, что вокруг пели птицы и воздух был наполнен ароматами лета: цветочной пыльцой, сладким мёдом, хвоей и морем.

Мой телефон завибрировал. Я почти не сомневалась, что это L. И это действительно был он. Даже удивительно, что L так долго молчал, учитывая то, что не сомневался в исходе вчерашнего вечера.

«Привет! Как дела?»

«Привет! Нормально, идём на пляж. Как ты?»

«Всё хорошо, уже вовсю работаю. Что-то ты немногословна… Что случилось?»

«Ничего. Ты о чём это?»

«Ты знаешь, о чём я…» – L был прав, мы понимали друг друга с полуслова.

«Если ты о вчерашнем вечере, то всё нормально. Всё хорошо, ничего особенного не случилось…»

«Что-то мне не верится, зная тебя, ты там что-то натворила, а теперь не хочешь об этом рассказывать».

И вот я опять почувствовала себя маленькой девочкой, совершившей непростительную глупость, которая теперь пыталась скрыть свою оплошность, но слишком плохо старалась, словно желая бросить вызов мнимым запретам и ограничениям.

На самом деле я понимала, что не хочу говорить правду, чтобы не делать больно L. С другой стороны, я не могла промолчать, потому что не умела ему врать и в последние годы он это тонко чувствовал, а ещё мне хотелось, чтобы он знал. Знал, что я живу дальше, иду дальше и прошлого уже не вернёшь.

«Да ничего я не натворила… Так, немного похулиганила и всё».

«То есть всё-таки ты с ним встречалась?»

«Да, встречалась. А точнее, ходила к нему в гости…» – Боже, зачем я всё это пишу?

L был далеко, но я чувствовала, как в воздухе повисло напряжение и всё вокруг замерло, словно в замедленной съёмке. Пауза. Я чувствовала, что L в некотором замешательстве. Он в шоке и не может от него оправиться. Он знал, что я давно живу сама по себе. Но каждый мой шаг вперёд без него оказывался катастрофически сложным для него. Вот и в тот момент я понимала, что сделала ему больно. Но он должен был понять и принять, что мы по-прежнему родные и близкие люди, хотя каждый из нас сам по себе.

Мы дошли до пляжа. Как только нашему взгляду открылась лазурная бухта с россыпью соломенных зонтиков, Юля восторженно ахнула. Людей на пляже, несмотря на ранний час, было уже достаточно много, но среди множества лежаков нам удалось отыскать два свободных прямо у кромки воды.

Высокий загорелый парень, работник пляжа, окинув нас взглядом, в котором сложно было не заметить интерес, помог поставить пляжный зонтик и взял арендную плату.

Пока мы расстилали полотенца и раскладывали наши вещи, мелкий уже залез в воду и перебирал руками гальку. Юля, заметив задумчивость на моём лице, предложила:

– Сходи и поплавай, а я пока посижу с ним.

– Я обещала мелкому дойти до водной горки, – на самом деле моим единственным желанием было уплыть куда-нибудь поскорее. – К тому же ты и вчера совсем не была на море, сейчас твой день!

– Иди, поплавай. Раз уж это мой день, то и решать буду я. И сейчас я хочу, чтобы ты сняла шлёпки и уплыла далеко-далеко, – Юля помедлила и добавила: – И желательно не возвращалась, пока не разберёшься со всем в своей голове. Потом и я поплаваю, и на горку сходим.

Я с благодарностью посмотрела на подругу, которая с каждым днём становилась мне всё ближе и ближе. Удивительно, как порой люди могут понимать друг друга без лишних слов. Мне всегда везло на таких людей. Такие люди в моей жизни были и появлялись, когда мне это было необходимо, словно подарок, словно путеводная звезда. Мои проводники.

Откинув дальнейшие сомнения, я отправилась к морю.

Прохладная, нежная солёная волна коснулась ступней. Я не люблю медленно заходить в воду. Не люблю этот плавный переход из горячего в холодное. Мне нравится бросаться в море полностью, сразу и с головой. Но в этот день я сделала исключение. Мне нужно было осознать, прочувствовать всё, что со мной происходило за последние часы в этом маленьком странном городке у моря. Поэтому каждая клеточка моего тела должна была обрести чувствительность, откликнуться звукам природы, стихии.

Я плыла среди красивых скал, излизанных волнами, и чувствовала запах сосен, вдыхая и впитывая всё, что наполняло пространство.

Я думала, почему N не шёл у меня из головы? Я думала о нём, но не хотела ему отвечать. Я думала об L, что в очередной раз причинила ему боль. Что я могла ответить N? Что подняться к нему в тот вечер было глупой ошибкой? Эмоциональным всплеском, алкогольным безумием, которое не должно больше повторяться? Но с самой первой встречи мы оба понимали, что это было не совсем так.

N мне нравился, очень нравился с самого начала. Я хотела и боялась его. Боялась тех эмоций, которые он нечаянно разбудил во мне. Боялась его светящихся глаз и улыбки. Но больше всего я боялась того, как сильно я его знаю и чувствую. Это не просто пугало меня, а вводило в замешательство. Новые чувства, которые повергали все остальные в хаос.

Раскачиваясь на волнах возле ярко-красных буйков на лазурной глади моря, я понимала, что сейчас мне это совсем не нужно. Я сбежала вовсе не для того, чтобы загнать себя в новую петлю.

Я не знала, сколько прошло времени с тех пор, как я уплыла, но солнце стояло уже высоко и начинало припекать голову. Я задержала дыхание и несколько раз нырнула максимально глубоко.

Это общение надо было прекращать, причём прекращать как можно быстрее, потому что в наших с N взаимоотношениях было скрыто что-то настолько мощное, что результат мог быть совершено непредсказуем.

Сомнения всегда делают нас слабыми и беззащитными перед реальностью. С принятием решения ко мне вернулась прежняя уверенность в себе и своих силах.

Морская стихия действительно пошла мне на пользу.

Когда я с довольной улыбкой вернулась к Юле и мелкому, они, спрятавшись в тени зонтика, ели сладкую кукурузу, несмотря на налетевших на сладкий аромат назойливых ос.

Ещё вся мокрая, с солёной водой, стекавшей с распущенных волос, я села на лежак и откусила несколько спелых ярко-жёлтых зёрен. Ох уж эта сладкая кукуруза. Вкус детства и запах парного молока. Звонкий аромат южного лета. Всё самое светлое, что хранится в наших сердцах, даже когда мы вырастаем и становимся совсем-совсем взрослыми.

– Я вижу, что тебе намного лучше, – Юля улыбалась мне в ответ.

– Похоже, что меня долго не было, – я искала в рюкзаке телефон, чтобы посмотреть время и ответить на сообщения.

– Долго, но это неважно, главное, что тебе лучше, – Юля встала с лежака. – Я пойду поплаваю, и пойдём пообедаем.

– Да, самая жара начинается. Съедим по пицце и на горку.

– Пицца… м-м-м, кажется наш праздник жизни продолжается.

– Мамочка, а можно мне ещё мороженое? – мелкий выглянул своей белокурой головой из-под полосатого зонтика.

– Конечно, сладкий, но только когда ты съешь пиццу, – глядя на него, невозможно было сдержать улыбку.

Юлин силуэт растворился в прозрачной воде, отливающей белым золотом на солнце. Она, как ундина, как взрослая женщина с беззаботностью ребёнка, отдалась на волю стихии и лета.

Я нашла телефон и ужаснулась количеству пропущенных звонков и сообщений по работе. N по понятным причинам молчал. И мне казалось, что я должна ему ответить.

Разбрызгивая солнцезащитный спрей мелкому на плечи, я рассуждала о том, кому и что написать. После моря на жаре так трудно включить логическое мышление.

Что ж, начинать нужно было с того, который ждал моего ответа с самого утра.

«Привет! Спасибо я хорошо отдохнула».

Потом отписалась всем остальным и, растянувшись на лежаке, достала Рэя Бредберри «Вино из одуванчиков».

Я в очередной раз попыталась начать читать этот замысловатый философский роман о лете.

Пару лет я открывала книгу и пыталась читать её снова и снова. Несколько страниц и… стоп. Ещё несколько страниц… и ступор. Хотя я с детства очень много читаю и люблю абсолютно разные книги. Даже если произведение мне не нравится, я всегда стараюсь понять его, в итоге проникаюсь и дочитываю до конца. А вот с «Вином из одуванчиков» была какая-то беда. Не читалось, и всё тут…

Но в тот момент, в жаркий полдень, в маленьком странном городке у моря на красивом пляже, окружённом соснами, строчки полились легко и беспечно. Я даже как-то приятно удивилась возможности наконец-то оценить этот мировой бестселлер. Страница листалась одна за другой. Лето лилось по моим венам, предрекая новые необычные повороты сюжета.

Экран телефона заморгал. N не заставил себя долго ждать.

«Отлично! Раз ты хорошо отдохнула, может, мы продолжим то, на чём остановились».

Минуту я колебалась. Рука странно дрогнула. И я набрала, терзаемая сомнениями где-то в глубине души.

«Я не думаю, что это хорошая идея».

Молчание. Ещё молчание. Я тем временем планомерно отвечала на сообщения заказчиков и пыталась продолжить читать. Лёгкий укол где-то в сердце, и строчки на экране:

«Когда будешь думать, что это хорошая идея, напиши мне».

Уф, казалось, так уже лучше. Да, так было намного лучше. Однако какая уверенность в себе. И, не дав мне опомниться, как будто люди так сильно чувствовали все нити друг между другом, экран заморгал сообщением от L:

«И как там в гостях у соседа?»

«Нормально».

«Нормально и всё?»

«Я что, должна оправдываться? Почему?»

«Я не знаю, мне казалось, у нас нет секретов друг от друга».

«Боже, я же не пытаюсь ничего скрыть! И почему я оправдываюсь?»

«Не хочешь, можешь не оправдываться, я просто переживаю за тебя», – почувствовав мою накипающую истерику, L как обычно попытался смягчить свой напор.

«Не надо за меня переживать. Переживай лучше за себя».

И откуда тогда во мне взялось столько гнева…

L замолчал. Я поняла, что обидела, задела со всех сторон. И этим сообщением о встрече с N, и своей ничем не прикрытой агрессией.

Я не находила себе места на лежаке. Не знала, куда спрятаться на этом пляже от боли и обиды. Почему я должна причинять боль всем вокруг? Почему я делаю больно L тем, что всего лишь хочу быть самой собой? Почему я делаю больно N лишь потому, что боюсь причинить боль L? Какой-то абсурд. Я была сама не своя. Подошла к мелкому, поправила бейсболку у него на голове, приблизилась к кромке воды. Прежнее спокойствие вновь покинуло меня, уступив место хаосу. Сомнения. Сомнения. Я же всё решила. Всего несколько минут назад во мне было столько уверенности. Столько силы…

Я должна была извиниться. Извиниться перед L. Мы вместе миллион лет, а я вела себя как зарвавшаяся девчонка. Так нельзя. Нервными пальцами я набрала сообщение:

«Не обижайся. Просто я немного расслабилась, а ты сразу с упрёками и переживаниями».

«Ты так и не ответила, что было между вами».

Боже, опять!!! Как же он не понимал, что я не обязана перед ним оправдываться. Чтобы вновь не обидеть близкого друга, я постаралась ответить максимально спокойно и честно.

«Мы лишь поцеловались и всё».

«Вы всего лишь поцеловались. Как мило».

Он по-прежнему был обижен. Моя честность ничего не решила. Я не могла ничего изменить в тот момент. Нам нужно было время.

Юля вышла из воды совершенно счастливая. Серебряные капли стекали по бронзовой коже. Она взглянула на меня и заметила перемену в моём настроении.

– Что случилось? Ты была такой спокойной и умиротворённой, когда я пошла плавать. Что опять произошло?

– Я написала L про вчерашний вечер… вернее ночь.

– Боже мой, зачем? – всплеснув руками, Юля присела на свой шезлонг.

– Я не знаю, он спросил, я ответила. Я должна была его обманывать? Я так не могу, это выше моих сил.

– Иногда о чём-то можно умолчать…

– Ох, это точно не ко мне. И не в том, что касается наших взаимоотношений с L, – я пыталась быть честной с самой собой.

– А что N?

– Я ответила ему, что продолжать общение – плохая идея.

– Ты в этом уверена.

– Да, – неуверенным голосом произнесла я как-то слишком быстро.

– Я не слышу уверенности в твоём голосе, – Юля улыбнулась. – В любом случае у тебя ещё есть возможность изменить своё решение. Думаю, он будет рад тебе в любом случае.

– Ох, я в этом почти уверена, – ответила я после непродолжительного молчания. – Но сейчас я не хочу об этом думать. Давай забудем.

– Давай пообедаем и забудем. Мне кажется, твой ребёнок уже смотрит на нас голодными и полными упрёка глазами, – мы обе взглянули на мелкого, который сидел на шезлонге с недовольным видом, скрестив руки на груди. И засмеялись. В моём сердце стало немного теплее, как всегда становится в сердце матери, стоит ей только взглянуть на своего ребёнка.

Мы поднялись в ресторанчик на скале. Несмотря на то что стояла невыносимая жара, там, в тени сосен, над водой, с моря дул лёгкий бриз, даря спасительную прохладу. Кружили осы. Официанты носились с огромными подносами. Пицца и большие порции овощных салатов. В расслабленной атмосфере сонного полдня медленно растворялись любые печали и тревоги, уступая место праздному безделью и пустоте в мыслях.

Мы заказали две любимые пиццы: «Маргариту» – для мелкого и «Капричозу» – для нас.

А потом как-то вдруг внезапно повисло молчание. Мы, не сговариваясь, вместе уставились на горизонт. С прибрежными кафе всегда одна и та же история: ты не можешь оторвать взгляд от моря, утекающего вдаль.