Текст книги "Капитализм и культура: философский взгляд"

§ 4. Бухгалтерия, капитализм, рациональность и мораль (постзомбартовские дебаты)

Идея Зомбарта о связи бухгалтерии с развитием капитализма и формированием особого типа рациональности получила свое критическое развитие в трудах исследователей, которые занимаются историей счета (accounting history). Наиболее яркие представители данного направления – это Б. Ями (B. Yamey) Я. Лемаршан (Y. Lemarchand), Б. Дж. Каррузерс (B. G. Сarruthers), В. Н. Эспеланд (W. N. Espeland) и Р. А. Брайер (R. A. Bryer). Постзомбартовские дебаты получили широкое и подробное освещение в статье Эвы Кьяпелло «Счет и рождение понятия капитализм»[48]48
  Chiapello E. Accounting and the birth of the notion of capitalism // Critical Perspectives on Accounting. 18 (2007). P. 264.


[Закрыть]. Еще раз стоит подчеркнуть, что Зомбарт в своей работе «Современный капитализм» обосновывает тезис о том, что: «капитализм и система двойной записи абсолютно неразрывно связаны; они соотносятся как форма и содержание»[49]49
  Ibid. P. 264.


[Закрыть]. Стоит напомнить, что Зомбарт, в принципе, связывает развитие экономики с появлением системы записи торговцами различных манипуляций с деньгами, средствами производства, вещами и т. п. Эти записи сначала носили несистемный, нерегулярный, случайный характер, но с течением времени по мере усложнения производства, системы деловых отношений, человеческого мышления эти записи стали носить четкий, упорядоченный, сбалансированный, прогностический характер, и произошло это благодаря применению системы двойной записи. Появление и укоренение бухгалтерской системы двойной записи, по мнению Зомбарта, свидетельствовало о том, что рациональный подход к ведению дел, связанный с необходимостью вычисления расходов и прибыли, постепенно стал нормой, что и положило начало формированию различных предпринимательских стратегий, имеющих цель максимизировать прибыль. Важным моментом в рассуждении Зомбарта является мысль о том, что именно использование бухучета по методу двойной записи обеспечило возможность проследить процесс формирования капитала и оборота капитала. В этом отношении бухучет по методу двойной записи явился той практикой, которая обнаружила капитал как новую единицу в культурной жизни общества. Капитализм оказался такой формой производства, в основе которой лежат бухгалтерия по методу двойной записи, регуляции кредита и дебета, воплощающие рациональную тенденцию нацеленности на прибыль и стремление к накоплению капитала.

Одним из критиков концепции взаимосвязи капитализма и бухучета является английский историк Б. Ями[50]50
  Yamey В. The historical significance of double-entry bookkeeping: some non-sombartian claims // Accounting Business and Financial History. 2005, 15(1). P. 77–88.


[Закрыть]. Тезис Ями состоит в том, что точное вычисление прибыли, как основа предпринимательской деятельности, не было на практике слишком распространено среди торговцев, купцов, а впоследствии и бизнесменов, и в принципе подсчеты прибыли производились нечасто, и более того они не носили системный характер. Согласно историческим исследованиям Ями, записи о ежегодных подсчетах предпринимателей стали появляться достаточно поздно, только во второй половине XVIII в. Более того, в ходе исследований сохранившихся учетных записей видно, что учет расходов и доходов на самом деле не носил прогностический характер и никак не влиял на дальнейшее принятие бизнес решений. Аргумент Ями состоит в том, что система бухучета методом двойной записи может быть интерпретирована скорее как ориентированная на прошлое и его анализ, чем реально имеющая влияние на принятие стратегических бизнес-решений. Критический момент в отношении Зомбарта заключается в том, что Ями не принимает тезис о том, что бухгалтерия по методу двойной записи и система счета в целом являются источником деловой / предпринимательской рациональности.

Следующий критик Зомбарта и участник постзомбартовских дебатов – это Я. Лемаршан[51]51
  Lemarchand Y. Double-entry versus charge and discharge accounting in eighteenth-century France // Accounting Business and Financial History. 1994, 4(1). P. 119–45.


[Закрыть]. Его аргумент состоит в том, что до XIX в. на предприятиях использовались одновременно две системы счета: бухучет методом двойной записи, унаследованный из практики отчетности торговцев, и финансовая система, произошедшая из практики отчетности землевладельцев. Впоследствии, как отмечает Лемархард, эти две системы были объединены в одну общую систему двойной бухгалтерии, и произошло это не ранее чем в XIX в. По мнению Лемаршана, такая новая гибридная система бухгалтерии включает в себя более сложной набор методов счета, чем ее первоначальный вариант. Аргумент Лемархарда против Зомбарта состоит в том, что предприниматели использовали различные системы счета, учета расходов, прибыли, включая инвентаризацию, а не только систему двойной бухгалтерии.

Другие участники постзомбартовских дебатов Б. Дж. Каррузерс и В. Н. Эспеланд[52]52
  Carruthers B. G., Espeland W. N. Accounting for rationality: double-entry bookkeeping and the rhetoric of economic rationality // American Journal of Sociology. 1991, 97 (1). P. 31–69.


[Закрыть] выдвигают довольно интересную мысль о взаимосвязи счета с зарождением капитализма. По их мнению, Зомбрат и даже его оппоненты подходят к вопросу капиталистической рациональности с достаточно технических позиций, предполагая, что практика счета помогает принятию рационального решения. Тезис мыслителей состоит в том, что связь практики счета и понятий капитализм и рациональность может быть рассмотрена через риторические границы и процедуры обоснования справедливости (justification). Подсчет вносит легитимность в те практики (торговля, ростовщичество, финансовые сделки), которые изначально осуждались законом или считались не до конца законными. Каррузерс и Эспеланд выдвигают следующее суждение: система бухучета методом двойной записи имеет отношение к практическому изменению порядка законности. Их идея состоит в том, что в отличие от докапиталистического периода, когда коммерческая деятельность не была напрямую связана с необходимостью точного подсчета прибыли, в период с XV–XVI вв. торговцы, купцы и предприниматели начали использовать счет в качестве обоснования справедливости проводимых ими сделок, тем самым они учреждали новый порядок законности. Это означает, что в основе практики счета лежит не только рациональность, но и справедливость, и именно справедливость явилась тем моральным аргументом, который учреждал новый порядок ведения дел через обоснование необходимости и важности счета. Логика баланса между дебетом и кредитом («аристотелевская справедливость») легла в основу обеспечения законности / справедливости деловых отношений. Авторы отмечают, что в учетных книгах засвидетельствованы обращения и благодарности к Богу как гаранту справедливости сделок, а со временем наблюдается тенденция обращения к моделям обоснования справедливости, которые строятся на риторике бухгалтерского учета, подкрепленного принципом рациональности. Тезис Каррузерса и Эспеланда представляется интересным в силу того, что на базе него можно вынести заключение о том, что капитализм в основе своей содержит не просто принцип калькуляции и рациональности, но и является риторической фигурой, легитимирующей новый порядок законности через обращение к принципу справедливости. Капитализм и капиталистическая рациональность формируются не из практики счета денег или записи оборота капитала, а из речевых практик обоснования справедливости сделок (justification), что, собственно, и позволяет мыслить капитализм как дискурс, а не просто как экономический феномен.

Идея Брайера, как одного из участников постзомбартовских дебатов, представляется также достойной внимания. Брайер отталкивается в своих рассуждениях от того, что в связке «бухгалтерия по методу двойной записи – капиталистическая рациональность» необходимо обратить внимание не на запись (по двойному принципу или какому-либо иному), а на саму практику счета, которая послужила источником возникновения записей как свидетельства зарождения капитализма и рациональности. Так, по мнению мыслителя, сама техника счета воплощает в себе определенный тип мышления и дух эпохи. В этом отношении Брайер видит свою задачу в том, чтобы обосновать связь между идеями Маркса и концепциями Зомбарта и Вебера. Брайер придерживает мнения о том, что невозможно отделить историю развития капитализма от истории развития бухгалтерского учета, и что, собственно, историческая концепция Маркса, описывающая переход от феодализма к капитализму, также работает в рамках данной взаимосвязи. При этом необходимой целью исследований в данной области Брайер видит не просто установление связи бухучета с возникновением капитализма, но и рассмотрение различных методологий бухгалтерского счета в ходе развития истории, как ключевых для формирования различных стадий развития капитализма и соответствующих им типов рациональности.

Эва Кьяпелло, участница постзомбартовских дебатов, отмечает, что представленные исследователи в своей полемике с Зомбартом не пытаются определить, что такое капитализм, и более того, осмысляют бухгалтерию по методу двойной записи вне соотношения с капитализмом в качестве понятия. По мнению Кьяпелло, понятие «капитализм» получает развитие в социальных науках в ходе попыток осмысления экономических, культурных и исторических изменений, происходящих в обществе, в силу чего неверно видеть истоки происхождения понятия в коммерции, бизнесе или в истории развития счета. Свое исследование Кьяпелло начинает с воспроизведения тех фактов в становлении «капитализма» в качестве понятия, которые уже были нами освещены в первом параграфе. Она также отмечает роль Шеффле, Зомбарата и Вебера в популяризации термина, отмечая, что Маркс его не употреблял. Кьяпелло разделяет тезис о том, что именно бухгалтерия по методу двойной записи и ее принципы легли в основу формирования Зомбартом понятия «капитализм». В связи с этим Кьяпелло считает необходимым начать исследование с постановки следующего вопроса: что сам Зомбарт вкладывает в понятие «капитализм»? Как полагает Кьяпелло, Зомбарт заимствует понятие капитализм из учения Маркса. В своем труде «Современный капитализм» Зомбарт признает, что именно Маркс был тем, кто «фактически открыл понятие капитализм» (перевод мой. – Н. Е.)[53]53
  Chiapello E. Accounting and the birth of the notion of capitalism // Critical Perspectives on Accounting. 18 (2007). P. 277.


[Закрыть]. Первое определение капитализма, которое Зомбарт дает в своей работе, по мнению Кьяпелло, свидетельствует о хорошем знакомстве автора с «Капиталом» Маркса: «Капитализм означает такую экономическую систему, которая в значительной степени характеризуется господством “капитала”» (перевод мой. – Н. Е.)[54]54
  Ibid. P. 277.


[Закрыть]. По мнению Кьяпелло, дать такое краткое и емкое определение капитализма без пояснения самого термина «капитал» может только мыслитель, хорошо знакомый и придерживающийся концепции Маркса. Кьяпелло считает, что для того, чтобы понять, как и почему Зомбарт стал использовать понятие капитализм, необходимо обозначить, что он вкладывал в понятие «экономическая система», раз он определял капитализм как одну из экономических систем. Кьяпелло отмечает, что Зомбарт определяет экономическую систему как способ обеспечения материальных благ, в которую с необходимостью включены три компонента: дух, форма организации труда и техника. Так, некоторые специалисты[55]55
  Stehr N., Grundmann R. Introduction // Economic life in the modernage / ed. N. Sterh, R. Grundmann, W. Sombert. New Brunswick; London: Transaction Publishers, 2001. P. ix – xii.


[Закрыть] в данной области отмечают, что цель исследований Зомбарта состояла в том, чтобы завершить марксистскую перспективу рассмотрения капитализма, дополнив ее обоснованием психологической и социокультурной составляющей в происхождении и развитии капитализма. Кьяпелло, придерживаясь такой же точки зрения, выдвигает тезис о том, что введение в поле гуманитарных наук Зомбартом понятия «капитализм» является завершением той работы, которую не осуществил когда-то Маркс, и что понятие «капитализм» в основе своей содержит понятие «капитал» и весь тот смысл, который в него вкладывал Маркс. Кьяпелло, как теоретик в области истории понятий, считает, что, для того чтобы разобраться в значении понятия «капитализм», необходимо обозначить ту практику, которая лежала в основе его формирования. А так как исследовательница придерживается мнения о том, что смыслообразующим понятием в данном случае является «капитал», то, следовательно, необходимо обратиться к учению Маркса, чтобы узнать, какая практика послужила причиной создания понятия «капитал», – она и станет формообразующей для понятия «капитализм». Кьяпелло, основываясь на материалах I и II тома «Капитала», производит реконструкцию тезиса Маркса о том, как через форму товарного обращения деньги превращаются в капитал. Далее, вслед за мыслью Маркса, она переходит к анализу стоимости в качестве отдельно действующего субъекта и в связи с этим обращается к разработке понятия прибавочной стоимости. По мнению Кьяпелло, когда Маркс переходит к формированию понятия прибавочной стоимости как определяющей сущность того, что представляет собой капитал, становится очевидно, «что капитал, который он (Маркс. – Н. Е.) определяет <…> как постоянно движущийся и меняющий свою форму, и потому сложный для описания – становится видимым в счете (перевод мой. – Н. Е.)»[56]56
  Chiapello E. Accounting and the birth of the notion of capitalism // Critical Perspectives on Accounting. 18 (2007). P. 283.


[Закрыть]. На этот момент в рассуждениях Кьяпелло необходимо обратить особое внимание, так как автор, по сути дела, утверждает, что сущность капитала, заключенная в законе прибавочной стоимости, оказывается нам явлена в счете. Кьяпелло полагает что, Маркс вывел закон прибавочной стоимости именно в ходе работы с эмпирическим материалом, связанным с ведением производства. Благодаря тому, что Энгельс был начальником и работником промышленного предприятия, Маркс имел доступ к финансовым бумагам, отчетам и прочей бухгалтерии, сопровождающей процесс производства, из анализа которых и было сформировано понятие «капитал» и закон прибавочной стоимости. Так, по мнению Кьяпелло, теоретическое осмысление практики счета на предприятии, предпринятое Марксом, и легло в основу понятия «капитал», а, следовательно, и «капитализм».

Таким образом, Кьяпелло обосновывает положение о том, что понятие «капитализм», введенное в научный оборот Зомбартом, является словоформой понятия «капитал», разработанного в учении Маркса. Что касается понятия «дух», то Кьяпелло определяет его как «идеологию, оправдывающую вовлеченность в капитализм»[57]57
  Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. М.: НЛО, 2011. С. 42.


[Закрыть]. Исходя из данных рассуждений, становится очевидным, что понятие «капитализм» складывается из понятия «капитал» и понятия «дух», это означает, что именно «дух» формирует «капитализм» как позитивный феномен, как такую систему, в которую каждый человек должен включиться. И, действительно, если Зомбарт через героизацию фигуры буржуа-предпринимателя совершает первый шаг на пути легитимации капитализма как системы, воплощающей буржуазные ценности, то Вебер, как полагает Кьяпелло, закрепляет эту тенденцию, отстаивая идею о том, что «возникновение капитализма предполагало учреждение нового морального отношения к труду. Труд – это призвание, ему должно отдаваться со всей строгостью и последовательностью, независимо от интереса и трудовой деятельности»[58]58
  Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. М.: НЛО, 2011. С. 43.


[Закрыть]. Так как труд стал призванием человека, которое необходимо осуществить в ходе земной жизни, то это способствовало преодолению отвлеченности человека от своего дела, что нашло поддержку и развитие в капиталистических формах организации труда. Религиозное понимание труда явилось психологической мотивацией для того, чтобы человек совершенствовал свой труд и добивался успеха. Подобная новая установка оказалась возможна в силу того, что предприниматели воплотили психологическую мотивацию к труду в «рационализации своего дела, которая была неразрывно связана с достижением максимальной прибыли <…>»[59]59
  Там же. С. 43.


[Закрыть]. Рабочие же реализовали данную установку в необходимости усердного труда в любых условиях и при любых денежных вознаграждениях. И здесь важным моментом для нас является не столько влияние протестантизма на развитие экономической жизни общества (критиками этой точки зрения были Р. Бендикс, Р. Арон, Д. Маршалл), а сколько идея о том, что «людям нужны прочные моральные основания, чтобы принять сторону капитализма»[60]60
  Там же. С. 44.


[Закрыть]. Идеологизация понятия «капитализм» связана с тем, что людям были предоставлены оправдания для включения в капитализм: «оправдание» имеет двоякий смысл «и как нечто индивидуальное (когда человек обретает мотивы вступления в капиталистическое предприятие), и как нечто универсальное (включенность в капиталистическое предприятие служит общим благом)»[61]61
  Там же. С. 45.


[Закрыть]. Получается, что идеологизация понятия «капитализм» сделала свое дело, «раз капитализм не просто выжил, – вопреки всем прогнозам, в которых предсказывался его крах, – но и постоянно расширяет сферу своего господства, значит, ему удалось опереться на определенные представления – которые могли направлять человеческую деятельность – и разделяемые многими оправдания, в которых он представал как приемлемый или даже желанный тип общественного устройства, более того, как единственно возможный или наилучший изо всех строй»[62]62
  Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. М.: НЛО, 2011. С. 45.


[Закрыть]. Так, идеологизация понятия «капитализм», связанная с моральной риторикой, возникает из необходимости разрешить противоречие, с которым сталкивался человек, вступавший на территорию капитализма: с одной стороны, у него появляется возможность реализовать страсть к наживе и обогащению, а с другой, остается необходимость осмысления своих действий с точки зрения всеобщих принципов. Моральным обоснованием страсти к накоплению в условиях капитализма служат два ключевых понятия – это справедливость и свобода. Капитализм справедлив, так как открывает возможность достижения общего блага через процесс самореализации в труде и конкуренцию. Капитализм воплощает в себе принцип свободы так, как предоставляет равные возможности для каждого с целью достижения успеха и благосостояния. Необходимо отметить, что и понятие «рациональность» благодаря моральной риторике обоснования справедливости капитализма становится новой категорией морали. Так, калькулятивная / капиталистическая рациональность оказывается тем моральным принципом, который позволяет ограничить страсть к наживе.

Анализ постзомбартовских дебатов предоставил возможность поставить под вопрос однозначность связи между бухучетом по методу двойной записи, капитализмом и рациональностью. Стало очевидно, что бухучет и калькулятивная рациональность не относятся к друг другу как причина и следствие, и что у возникновения и укоренения практики счета могли быть моральные основания. Идеологизация понятия «капитализм» связана с тем, что в содержание понятия был привнесен моральный принцип справедливости, который выполнял риторическую функцию обоснования возможности включения человека в капиталистическую систему отношений. Так, счет и его необходимость при заключении сделок в определенный момент стал воплощать собой принцип справедливости, а калькулятивная рациональность явилась моральным аргументом, ограничивающим свойственную человеку страсть к наживе и обогащению. В этом отношении «научная история» понятия «капитализм» воплощает собой разработку моральных аргументов, которые должны были служить легитимации деловых и предпринимательских практик в повседневной жизни общества. При этом бухучет по методу двойной записи становится «золотым правилом морали», выраженным в числовом эквиваленте. В этом отношении бухучет действительно связан с формированием капиталистической рациональности и капитализмом, но не как чистая калькуляция, воплощающая точность и порядок, а как наглядная демонстрация справедливости капиталистической системы в целом. И именно ускользающая природа прибавочной стоимости, которая не поддается никаким подсчетам, оказалась скрыта за «ширмой» бухучета по методу двойной записи. Очевидно, что принцип справедливости, который тесно связывается с капитализмом, необходим, для того чтобы скрыть истинную сущность капитализма, оставить в тени ту его сторону, которая не имеет ничего общего ни с моралью, ни со свободой, ни со справедливостью. Рациональность и счет, приписываемые капитализму, позволяют обнаружить его иррациональную сторону, и даже, отнести капитализм к разряду религий: «дух капитализма и представляет собой эту совокупность связанных с капиталистическим строем верований, которые способствуют оправданию этого строя и поддерживают – через их легитимацию – соответствующие ему способы действия и позиции»[63]63
  Болтански Л., Кьяпелло Э. Новый дух капитализма. М.: НЛО, 2011. С. 46.


[Закрыть].

Относительно понятия «дух», который привносит идеологическое содержание в понятие «капитализм», необходимо отметить, что «дух» содержит в себе несколько характеристик, которые выступают на первый план в зависимости от изменения капиталистических практик. В зависимости от того, какая из характеристик духа выступает на первый план различают как минимум три «духа» капитализма[64]64
  Там же. С. 60.


[Закрыть]. Нами уже было отмечено, что ключевые понятия эпохи отражают в себе практические изменения жизни общества. Так, «первый» дух капитализма был связан с легитимацией деловых и предпринимательских практик в повседневные контексты и воплощал в себе обоснование справедливости для включения людей в капиталистическую систему отношений. «Первый» дух капитализма возник из риторических практик, обосновывающих моральность коммерческих сделок, и нашел воплощение в бухгалтерии по методу двойной записи, которая легла в основу капиталистической рациональности, пришедшей на смену страсти к наживе и накопительству. «Второй» дух капитализма наиболее ярко проявляется в ситуации формирования массового производства и массового потребления (1930–1960-е годы XX в.), когда акцент смещается с фигуры предпринимателя на роль предприятия и того места, которое в нем занимает человек / служащий / рабочий. Предприятие оказывается гарантом безопасности и стабильности жизни рабочего и директора (управленца) производства. Обоснование справедливости капитализма начинает носить все более ярко выраженный социальный характер, капитализм оказывается воплощением морального идеала гражданственности. В рамках капиталистического предприятия осуществляется институциональная солидарность, социализация производства, распределения и потребления, и это означает, что сама структура капиталистического предприятия становится направленной на установление социальной справедливости. Примером подобной компании можно считать IBM, где каждый служащий чувствовал себя в безопасности, имел перспективы карьерного роста, стабильный социальный пакет и т. п. Так, именно риторические практики обоснования социальной справедливости капитализма дали возможность «второму» духу капитализма явится мощной мобилизующей силой для включения людей в новые условия развития капитализма. На сегодняшний день, когда капиталистическая система напрямую не связана с деятельностью предприятий, когда производство отходит на второй план по сравнению с развитием финансового сектора экономики, а капитализм становится глобализированным и интернациональным, появляется возможность говорить о «новом» / «третьем» духе капитализма. «Новый» дух капитализма находит моральное обоснование в свободе, которая на практике выражается в ненормированном рабочем дне, в возможности удаленного труда, реализации креативного потенциала, в отсутствии иерархий. Новый этап развития капитализма отличается преобладанием сетевого и проектного способов организации трудовой деятельности, основанных на коммуникации и тесном личном сотрудничестве. Так, возможность делать что-то новое вместе, на волне энтузиазма, без какого-либо регламента, будучи друзьями и идейными соратниками, через свободную циркуляцию идей, чувств и смыслов – вот что предлагает капитализм сегодня. Дружественный капитализм (friendly capitalism), предъявляющий себя в качестве проекта, к которому каждый может быть причастен. Современный капитализм эффективно реализует себя через интернет-коммуникацию, социальные сети, виртуальное общение – умение говорить, писать, думать, придумывать является новым источником извлечения капитала. Так называемая «sharing economy» строится на необходимости обмена информацией, распространения знаний, производства инноваций и т. п. При этом капитализм совершает мощную экспансию на территорию жизни, в силу отсутствия нормированного рабочего дня (freelance), человек работает постоянно, и днем и ночью, и дома, и в публичных местах. Современный капитализм – это капитализм без классовой борьбы[65]65
  Жижек С. Что такое китаизация? 2015 // URL: http://theoryandpractice.ru/ posts/10779-sinicisation (дата обращения 14.10.2015).


[Закрыть], так как категория «класс» перестает существовать. Капитализм формирует новые культурные конгломераты, субкультурные общности, которые воплощают капиталистический стиль жизни, такие как хипстерство (от англ. «to be hip» быть в «теме»), яккиизм[66]66
  Infante D. The hipsters is dead, and you might not like who comes next. 2015 // URL: http://mashable.com/2015/06/09/post-hipster-yuccie/ (дата обращения 14.10.2015).


[Закрыть] (от. англ. yuccies, young urban creatives), гикизм (от англ. geek, люди, одержимые технологическим «духом»), прекаризм (от англ. precarious, хрупкий, нестабильный) и т. п. В этом отношении можно с известной степенью определенности сказать, что «третий» дух капитализма – это дух высоких технологий, сверхскоростей, фрагментации пространства и времени, инноваций, симуляций и в целом виртуализации и финансиализации[67]67
  Oчиц Ч., Буквич Р. Финансиализация и современные экономические кризисы // Вестник НГИЭИ. 2013. № 3 (22). С. 3–17.


[Закрыть] экономической и культурной жизни общества. В данном случае мы видим, что «новый» дух капитализма – это привнесение неолиберальной идеологии в структуру и содержание понятия «капитализм». Такие категории, как «сеть», «проект», «маркетинг», «мобильность», «коммуникация», «знания» и т. п., определяют понятие «капитализм» сегодня. Моральным оправданием капитализма, гарантирующим включенность в него людей, является возможность одновременно предоставить человеку свободу и занятость. Так, поколение «бунтующих 60-х», требовавшее свободы и самореализации, обрело и то и другое в новом типе капитализма, что послужило моральным основанием, для того чтобы включиться и развиваться внутри этой системы. «Новый» дух капитализма обладает достаточно мощным мобилизующим потенциалом именно потому, что действует ненавязчиво, создавая иллюзию свободного выбора и самостоятельного решения каждого быть к нему причастным.

Очевидно, что практические условия, которые способствовали зарождению и распространению понятия «капитализм» с течением времени претерпели значительные изменения, и если понятие в своем содержании и форме «ухватывает», «фиксирует» изменение практических условий человеческой жизни, то почему мы продолжаем использовать понятие «капитализм» для описания сегодняшней системы культурных и экономических отношений? Новые практики являются условием формирования нового понятия, которое адекватным образом может охватить всю суть происходящих сегодня изменений в культурном и общественном устройстве. Итак мы предприняли путешествие в прошлое из «момента здесь-и-сейчас», чтобы прийти к выводу, что то, что мы по привычке сегодня называем «капитализмом», имело свою культурную и политическую историю, и что реконструкция пути становления «капитализма» в качестве понятия дает нам понимание об одной простой вещи: капитализм либо ругали, либо хвалили, но никто так и не смог нам сказать, что такое капитализм. Для социалистов, очевидно, что «капитализм» как был, так и остается воплощением зла, для либералов и неолибералов капитализм есть благо. И все же так и остается вопрос, связанный с возможностью говорить сегодня о капитализме напрямую, а не с оглядкой на ту бинарность в его понимании и видении, которая обусловлена критической и либеральной / нео-либеральной трактовкой. Нам представляется, что такая возможность есть, и этот текст представляет собой попытку формулировки «прямого высказывания» о капитализме.