Текст книги "Парень с англельскими крыльями"

Глава 5
Закон стаи

Утром Таня проснулась минуты за три до будильника. Солнечные лучи падали на ее лицо, и было как-то удивительно хорошо. Она лежала в постели и улыбалась, думая, что же приятного произошло в ее жизни, и тут же вспомнила: крылатый незнакомец. То есть уже совсем не незнакомец – просто Миша. Интересно, когда он позвонит? По этому можно будет судить, насколько серьезно он на нее запал. Вот если бы она пошла в парк, скажем, с Кругловым (нет, это, разумеется, чисто теоретически), он названивал бы ей каждые пять минут, а то и вовсе домой бы не пошел, а так и стоял бы под ее окнами, ошалевший и ополоумевший от счастья.

Таня встала и на всякий случай выглянула в окно. Миши во дворе, кажется, не было, но это вовсе не испортило ей настроения. Нормальный парень не станет заниматься такими глупостями.

Раз она уже встала, можно начать собираться в школу. Приняв душ, Таня надела любимые джинсы и однотонный черный свитер, тщательно уложила челку и подкрасила глаза – не слишком броско, чтобы не нарываться на неприятности. После позавтракала, радуясь, что Геннадий Сергеевич уходит очень рано, а мать еще спит, и никто из них не путается у нее под ногами и не указывает, что нужно есть на завтрак.

Ну все, осталось покидать книги-тетради в сумку, и можно отчаливать.

Так Таня и сделала.

Включив плейлист и воткнув в уши наушники, она стремительно шагала в школу по заспанным и серым, только недавно вырвавшимся из долгого зимнего плена улицам города.

Еще немного – буквально два-три дня – и зацветет вишня, осыпая нежными лепестками уставшую за зиму землю. А там и лето не за горами. Все зазеленеет так быстро, что и опомниться не успеешь. Как в сказке про «Двенадцать месяцев»: лишь стукнет май своим посохом оземь – и распустятся цветы, поднимется из земли молодая травка… А пока еще только апрель, и дует в лицо еще помнящий о зиме северный ветер.

Таня шла против ветра. Не девочка, а маленькая шаровая молния! Еще в пятом классе, когда все одноклассницы писали в блогах о себе: «Если цвет, то розовый. Если погода, то солнечная…» – она выбрала «черный» и «ветер».

Но вот и школа. Таня нырнула в подъезд и оказалась в запруженном вестибюле… Время до начала урока еще оставалось. Прекрасно, можно привести в порядок испорченную прическу.

Первым уроком был русский, и, едва только Таня села на свое место, Лена пристала к ней с вопросами.

– Ты где это вчера шлялась? – прошептала подруга, пока учительница раскрывала журнал, чтобы провести ежеурочную перекличку.

– Да так, были дела, – попыталась отмахнуться Таня.

Но от Лены так просто не отделаешься.

– Что за дела? Небось опять с отцом куда-то таскалась?

Они учились с Леной с первого класса, и та, конечно, знала о Таниной привязанности к отцу. А жаль. Тане не хотелось, чтобы другим было известно о ней слишком много, это словно делало ее беззащитной перед ними.

Подруга смотрела выжидающе, и Таня могла бы просто кивнуть, и тогда Лена, конечно, от нее бы отстала, но вместо этого девочка отрицательно покачала головой.

– Так что, мне из тебя каждое слово клещами вытягивать? Ну расскажи, а?.. Ты… – и тут у Лены загорелись глаза. – Ты с кем-то познакомилась? Ну признавайся же! Димон говорил, что ты вчера какая-то странная была…

– Не Димону судить, – отрезала Таня. – И вообще…

– У вас, наверное, есть интересные темы для обсуждения. Может, поделитесь ими со всем классом? – вмешалась в разговор русичка. – Молчите? Ну что же, либо вы будете слушать меня, либо мы будем слушать вас, если уж вы лучше разбираетесь в материале. – И она продолжила вести урок.

Весь урок Лена пыталась вытянуть из Тани как можно больше информации, но та держалась стойко. А на перемене к ним подошел Ромик.

– Серый недоволен, – сказал он Тане, насупившись. – С чего это ты нами пренебрегать начала? Он вчера так и сказал…

– Если у Серого есть ко мне разговор, – оборвала его девочка, – пусть придет сам, а не присылает своих шестерок.

– Это ты про меня? – обиделся Ромик и почесал толстый живот.

– Ну не про себя же. – Таня равнодушно пожала плечами. – Серый знает, что я не шестерю и шестерить не намерена. Или стая меня уже не уважает?

Ромик, не зная, что ответить, принялся ковырять пол носком кеда. У Тани и вправду был свой, особый, статус в компании. Серый был вожаком, но и ее уважали и слушали. Кстати, единственную из девочек. И Лена, и даже девушка Серого, хорошенькая Света, стояли рангом пониже – так сказать, на подтанцовке.

– Ладно, – выдавил он из себя, – скажу Серому, что со мной ты разговаривать не хочешь.

Он выглядел так потерянно, что Тане даже стало жаль его. Но что поделаешь – нужно держать марку.

– Ок, уладили, – кивнула Таня, и Ромик удалился.

* * *

Школьный день был таким же, как всегда. Когда уроки закончились, Таня с Леной вышли на школьный двор и сразу заметили Серого.

Он хмуро смотрел на Таню, намеренно не здороваясь. Она тоже молчала, зная, что стоит отступить хоть на один шаг – и дальше будешь отступать и отступать, подчиняться, а не командовать.

Так они и стояли – друг напротив друга, как два волка, готовые к поединку. Ни один не спешил нападать первым.

И только Лена, бегая между ними, не знала, что делать, и испуганно переводила взгляд с одной на другого.

– Ребят, – растерянно произнесла она, – я не поняла, зачем вы из-за пустяка ссоритесь?..

Только тут Серый перевел на нее взгляд и улыбнулся – холодно, одними уголками губ.

– Не мельтеши. Все путем. Мы с Таней сами все уладим.

Таня кивнула.

Ничья. Он снова признал, что она не слабее его. Можно выдохнуть и прервать наконец эту затянувшуюся партию, где все они – пешки. Только всякая ли пешка может стать королевой?..

– Так что ты хочешь сказать? – чуть приподнял бровь Серый, изображая ироничное, но сосредоточенное внимание.

– Ничего, – развела руками Таня. – Я не предавала стаю и не предам, но у меня есть право поступать так, как нужно мне, и ни перед кем не отчитываться. Ни перед кем, – многозначительно повторила она.

Серый примирительно поднял вверх руки:

– Ок, уладили. Только знай: надумаешь совсем линять – я тебе этого не прощу.

– Зачем линять? Я помню, как мы еще два года назад волчью клятву давали. Я от клятв не отступаю.

Она была свободной волчицей, но признавала закон стаи. Должны же в жизни быть хоть какие-нибудь ценности…

А вечером они отправились кататься на мотоциклах. Собственно, мотоцикл имелся всего один – Серого. Ему уже исполнилось шестнадцать, и он как раз недавно получил права. Поэтому, пока тот катал свою девушку, остальные сидели на детской площадке.

Худющая Светка в коротком кожаном топе, с пирсингом на пупке, в кожаных брюках, которые висели на ней как на вешалке, гордо восседала за спиной своего бойфренда, видимо, твердо веря, что все на свете просто умирают от зависти.

Таня ей не завидовала. Да и на мотоцикле она предпочла бы ездить сама, а не примостившись позади надежного спутника. Может быть, в шестнадцать она тоже получит права, но до этого еще почти два года ждать.

Все шло своим чередом, но Танин телефон упорно молчал.

Вернувшись домой, она снова взялась за куклу. После того как пластиковая заготовка была выдержана в духовке надлежащее время, девочка приступила к изготовлению тела. Это была кропотливая и трудная работа. Для начала приходилось формировать «скелет» куклы из металлической проволоки, дальше – «наращивать тело», плотно-плотно накручивая на скелет ткань. При этом самое сложное заключалось в том, чтобы соблюсти правильные человеческие пропорции.

Кисти рук и ноги Таня тоже изготовляла из запекаемого пластика.

Далее куклу можно было раскрашивать, делать волосы и шить для нее одежду.

Разумеется, работа эта была не на один день.

Сегодня девочка едва приступила к ней и все равно легла спать очень поздно.

Миша так и не позвонил.

Позвонил он только через неделю, когда Таня с Леной как раз собирались идти в раздевалку, чтобы переодеться на физкультуру.

Едва взглянув на экран мобильника, Таня бросила подруге: «Иди, я тебя догоню», – и отошла подальше, чтобы разговор не было слышно никому из проходящих мимо одноклассников.

– Привет, девочка из стаи! – раздался в трубке знакомый голос.

– Привет, мальчик с крыльями, – отозвалась она. – Тебе что, на небе внеплановый отпуск дали?

– Ты о чем?

– Да так, удивляюсь, с чего это вдруг обо мне вспомнил…

– Знаешь такое слово: ЕГЭ? Мне это удовольствие только в следующем году предстоит, но надо уже готовиться.

– Значит, сидишь зубришь? Вот и зубри себе дальше. – Только отцу Таня могла позволить пропадать, на сколько вздумается, и звонить, когда ему хочется. Нет, она была бы только рада, если бы отец звонил почаще…

– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал Михаил. – Извини, что не звонил. Дел всяких по горло… Слушай, а давай лучше встретимся. Я тебе тексты, которые обещал, распечатал. И словарик к ним…

– Смотрю, тебя ко мне все-таки подослали, чтобы повышать мою успеваемость.

– Вот чудачка, а ты так и хочешь оставаться двоечницей?

– Я не двоечница! – вспылила Таня, у которой в дневнике в основном действительно паслись тройки, перемешанные с четверками и с уж совсем залетными пятерками.

– Вот и хорошо. А знаешь, невежество сейчас не в моде.

– Нет, тебя точно наша классная подослала!

– Извини, – сбавил тон Миша, – я сразу понял, что ты девочка неглупая. Еще на выставке… Ты там с таким лощеным мужчиной была.

– Это мой отец, он журналист с портала «Московские огни», – ляпнула Таня и тут же пожалела о своих словах. Во-первых, отцу бы вовсе не понравилось, что она рассказывает первому встречному о его работе, а во-вторых, получалось, будто она – Таня – перед этим первым встречным еще и оправдывается.

– Ты на концерт или на какой-нибудь рок-квартирник хочешь? – спросил ее тем временем Миша.

– Ну, хочу, – призналась Таня.

– Тогда слушай мое предложение. Сегодня пятница. Значит, вечер свободен. Давай сегодня часа в четыре пересечемся где-нибудь на Арбатской. Ты сходишь со мной в музей Востока, а я с тобой – на концерт. Получится и нашим, и вашим. Договорились?

– Считай, договорились, – ответила Таня, задумавшись о том, что еще ни один из мальчиков (а кое-какой опыт у нее в этой области имелся) не приглашал ее на свидание в музей. – Ну, до встречи. И не опали крылышки.

– Только ради тебя! – засмеялся он.

Он уже отключился, а Таня еще стояла в задумчивости, держа в руке мобильник, все пытаясь понять, чем же ей интересен этот чудаковатый тип. Неужели смазливым личиком? Позор! Такие мальчики никогда не были в ее вкусе.

– Танюшка! Ты что, на физкультуру не идешь? – подскочила к ней гламурная Таточка. Ее милые кудряшечки были убраны в два хвостика, перевязанных розовыми шелковыми ленточками. Поглядишь – ну вылитая болонка. И глаза большие – наивные. Вот бы хорошая пара Круглову. И куда, негодяй, смотрит…

Таню чуть ли не тошнило от собственной тезки, к тому же сидели они за соседними партами.

– Знаешь, Таточка, – сказала она, чуть прищуриваясь, будто снайпер, выцеливающий жертву, – тут как раз случай ужасный произошел. Как раз для «Криминальной хроники».

– Что случилось? – Таточкины глазки еще больше расширились, а хвостики задрожали.

– Случилось страшное. Некой любопытной… кажется, ее звали Варварой… на базаре нос оторвали. Так что побереги свой!

И Таня пошла в раздевалку, оставив не на шутку огорченную и разобиженную одноклассницу в коридоре.

А в раздевалке ее ждала просто сгорающая от любопытства Лена, уже переодевшаяся в спортивную форму.

– Ну скажи, это же он звонил? – настойчиво спрашивала она.

– Кто «он»?

– Твой новый мальчик?

Глава 6
Добро должно быть с кулаками…

Новый знакомый стал для Тани постоянным источником сюрпризов. Они уже несколько раз сходили в музеи и на концерты, погуляли в парке и посидели в неплохом кафе. Казалось, Михаил разбирался во всем, о чем бы ни заходила речь. Он рассказывал ей о тибетцах и японцах, сортах шоколада и тайнах ацтеков так захватывающе, что их историчке и не снилось.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Таня, когда они встретились в очередной раз.

– Из книг, откуда еще. Мне все это интересно, к тому же переводчик должен быть начитанным и эрудированным.

– Скажи, а тебя в классе случайно ботаном не дразнят? – состроив невинное лицо, поинтересовалась Таня.

– Нет, не дразнят. Класса с третьего точно не дразнят. Кстати, бояться, что тебя будут дразнить, – это тоже трусость. Есть те, кто строит из себя крутых, а на самом деле они трусы.

Таня помрачнела:

– Надеюсь, ты не на мою стаю намекаешь?

– Да нет. Я и не думал про них…

Тем временем Тане показалось, что на ее щеку опустилась огромная жирная муха. Девочка даже отмахнулась, пытаясь прогнать навязчивое насекомое, и тут же поняла, что это не муха.

Неподалеку от них стоял Круглов, уставившись на нее своими большими телячьими глазами.

Вот только этого ей еще не хватало! Она специально договаривалась с Мишей о встречах подальше от тех мест, где можно было столкнуться с ее одноклассниками или, хуже того, кем-то из стаи.

– Какие-то проблемы? – спросил Миша и, оглянувшись, тоже посмотрел на Круглова.

– Нет, пустяки, пойдем. – Таня пошла прочь, а спину ее все продолжал жечь липкий взгляд, от которого так и хотелось брезгливо передернуть лопатками.

Впрочем, эта маленькая неприятность вскоре забылась. Они провели прекрасный день, а вечером Таня впервые попала к Мише домой.

В его квартире, расположенной в старом доме, стоящем всего через два дома от Таниного, и вправду было полным-полно книг. Квартира казалась пыльной и немного таинственной, как и ее хозяйка – Мишина бабушка. Она была смешной – сухонькая, с тщательно уложенными волосами, в странном платье с кружевным воротничком, которому на вид, учитывая его фасон, было лет сто. Она называла Таню на «вы» и церемонно наливала чай через старое ситечко.

– Таня, скажите, а какие произведения литературы вы предпочитаете? – спрашивала она, подслеповато глядя на девочку.

– Бабушка, Таня не на экзамен сюда пришла, – пытался исправить положение Миша. – Моя бабушка – бывшая учительница. Она и теперь всех пытается учить. Ну как же после этого не быть отличником?

– А что плохого в том, чтобы учиться? Вы, юная барышня, учитесь, это для вас сейчас самое главное. Вот в моей молодости… – погружалась в воспоминания бабушка.

– Ты извини ее. У нас не часто гости бывают, – сказал Миша, когда они наконец попали в его комнату.

– Да я и не сержусь. Она у тебя забавная, – рассеянно ответила девочка, с интересом оглядываясь по сторонам.

Обстановка в Мишиной комнате оказалась еще более спартанской, чем в ее. Кровать с высокой прямой спинкой, два огромных книжных шкафа, обшарпанный письменный стол с ноутбуком. Ноутбук смотрелся среди всей этой старой мебели как случайный пришелец из будущего.

– Я тут пока еще не совсем обжился, – объяснил мальчик, заметив Танино любопытство. – Да мне, впрочем, много и не надо. Был бы комп да книги – вот, пожалуй, и все.

Они еще немного поболтали, потом Мишка показал фотографии, привезенные из Ирландии, и небольшое видео оттуда, попутно пересказывая Тане смысл диалогов. Ну а часов в десять пошел провожать ее домой.

Они шли по улице, смеясь и весело болтая. И вдруг от одной из стен отделился темный силуэт и шагнул в пятно фонарного света.

Таня резко остановилась, прекрасно узнав стоящего перед ней человека.

– Картина называется «Не ждали», – объявил Серый и, довольный, хрипло расхохотался. – Вы только поглядите, кого мы встретили! Кажется, ангелочек все-таки хочет, чтобы ему чуть-чуть потрепали перышки!

– Ты это мне? – Миша спокойно, с ног до головы, оглядел Серого. – А где твои дружки? – Он обернулся. – Я знаю породу таких, как ты. По одному вы не нападаете. Боитесь.

– А вот кто будет бояться и запоет о прощении, мы еще посмотрим! Димон, Ромик, вали его! – крикнул Серый и шагнул к Мише.

На пути его встала Таня.

– Если хочешь доказать, что не трус, дерись один, – холодно сказала она. – Иначе из тебя вожак, как из меня… балерина.

Вынырнувшие из темноты по бокам от Миши Димон и Ромик остановились, ожидая команды от Серого.

– Это ты, наверное, фильмов ковбойских пересмотрела. Отойди! – Серый, извернувшись, толкнул Таню в сторону и с силой ударил Мишу в грудь.

Вернее, он почти ударил, но противника на ожидаемом месте почему-то не оказалось. Рука ударила лишь по воздуху.

– Я бы все-таки порекомендовал вам решить дело мирным путем. Представьте, какой позор будет, если вы облажаетесь, – по-прежнему спокойно проговорил Миша, с той же легкостью уклонившись от набросившихся на него с разных сторон Димы и Ромки.

Серый взвыл. Он терпеть не мог мажоров и маменькиных сынков. Ярость застилала ему глаза. Только бы добраться до этого блондинчика! Только бы от всей души вмазать ему в смазливую морду!

Но блондинчик каким-то невероятным образом схватил его за руку, и Серый, сам не понимая как, оказался на земле.

– Все очень просто, – раздался над ним ненавистный голос. – Я не бил тебя, я только перенаправил твою же силу…

Таня смотрела на все это с любопытством. Ну надо же! Миша и вправду не устает удивлять ее! Кто бы мог подумать, что такой ботан умеет драться!

* * *

– Та-да-да! – пела Таня, с удовольствием поворачиваясь под тугими струями душа. В уже запотевшей зеркальной двери отражался лишь ее силуэт, и девочка нет-нет да бросала на него быстрые взгляды. Стройное, сильное тело, красивый изгиб спины – она казалась себе молодой дикой волчицей, резвящейся среди разбушевавшейся стихии.

Она танцевала свой победный танец.

Сегодняшний вечер казался ей прекрасным. Не зря она выбрала Михаила! Теперь и стая признает ее правоту. Возможно, даже кое-кому придется подвинуться. Вожаком должен быть сильнейший. Таня с удовольствием представила себе обескураженное лицо Светы, которая была в их компании только потому, что умудрилась понравиться Серому. А вот когда Серый даст слабину и уступит свои позиции… Вот тогда Светочка узнает свое истинное место!..

Таня сняла с полки тюбик с гелем для душа и выдавила на ладонь немного прозрачно-золотой массы, сладко пахнущей медом, цветами и еще чем-то горьким, и принялась намазывать тело ароматной пеной. От запаха приятно кружилась голова. И еще вспоминалось…

Вспоминались сегодняшние поцелуи.

В первый раз Таня поцеловалась, когда училась в шестом классе. Она долго выбирала мальчика и остановилась на высоком и симпатичном Толике из седьмого «б». Сначала Толик не обращал на малолетку внимания, но Таня умела добиться своего, и вскоре он уже робко заглядывал ей в глаза и предлагал сходить вместе в «Макдоналдс». Первый поцелуй принес разочарование, к тому же при ближайшем знакомстве Толик оказался вовсе не таким взрослым, загадочным и интересным, каким представлялся издалека. Он напомнил Тане пирожное без крема, которое однажды испекла ее мама. С виду это было совершенно нормальное заварное пирожное, однако, когда Таня укусила его, начинки внутри не оказалась. Она до сих пор помнила то чувство недоумения и обиды. Так же получилось и с Толиком.

В общем, от Толика пришлось быстро избавляться. Дальше был Макс. В общем, неплохой мальчишка, но какой-то чужой и тоже не слишком интересный.

А вот Миша… Миша оказался как раз таким, как и мечталось Тане. Умный, сильный, независимый. И никакой он не зубрила: не виноват же он, что у него все-все получается?! И учиться, и драться, и целоваться! Все!

Таня выключила воду, завернулась в мягкое махровое полотенце и, выйдя из ванной, пошлепала на кухню. Пол приятно холодил ее нагревшиеся ноги. Таня остановилась у окна. Редкие огни домов казались отражением звезд. Подумав о тех, кто сейчас, как она, не спит, девочка улыбнулась.

Настроение у нее было чудесное, однако Таня достала из холодильника майонез и толстым слоем намазала обратную сторону ручки микроволновки. Пусть Геннадий Сергеевич не расслабляется и знает, что она презирает его по-прежнему. И чем дольше он будет молчаливо сносить ее выходки, тем сильнее.

Уже ложась в кровать, Таня подошла к столу, чтобы взглянуть на свою новую куклу. Работа была почти завершена, осталось только раскрасить лицо. Ей ужасно захотелось приступить к этому немедленно, но она знала, что слишком устала и переволновалась, а значит, за краски браться нельзя. Раскрашивать куклу – слишком тонкая и важная работа. Марина учила никогда не приступать к ней в смятенном состоянии.

* * *

На следующий день, когда Таня сидела на химии рядом с изнывающей от любопытства Ленкой, на мобильник пришла эсэмэска от Серого.

«На большой перемене за школой», – и никаких пояснений. Впрочем, Серый никогда не отличался многословием, а Таня примерно представляла себе, о чем пойдет речь.

Она с трудом дождалась большой перемены и, напутствуемая Ленкиным «Ну, ни пуха», отправилась на встречу.

Серый уже ждал ее, сидя на бордюре. Лицо его было мрачно. Присев рядом, Таня решила, что в этом случае может заговорить первой.

– У меня есть к тебе предложение, – сказала она, посмотрев на приятеля.

Серый, по-прежнему не говоря ни слова, кивнул.

Его бритая голова уже успела обрасти коротким «ежиком», сквозь который просвечивал старый шрам – память об одной из уличных драк, которые периодически случались в жизни Серого. И Таня не слышала, чтобы хоть одна из них закончилась его поражением… То есть не слышала как раз до вчерашних событий.

– Ни я, ни Миша не посягаем на твой авторитет, – продолжила Таня, к тому времени решившая устраниться от передела власти. – Я, например, думаю, что о вчерашнем… недоразумении вовсе не обязательно болтать по всему району. Ведь ребята тоже не станут базарить об этом, правда?

Серый помолчал, неторопливо почертил на земле абстрактные узоры и только после этого поднял голову.

– И что же ты хочешь? – хрипло спросил он, впервые за сегодняшнюю встречу взглянув Тане в глаза.

Она выдержала взгляд колючих серых глаз и, не отводя взгляда, ответила:

– Пустяки. Чтобы ты признал Мишу. Я понимаю, это было испытание. Негоже, чтобы волчица из стаи встречалась со слабаком? Так?

Серый задумчиво повертел в руках сигарету и, так и не закурив, бросил ее на землю.

– Предположим, что так. Это все?

– Нет, не все. Еще мне… любопытно, как вы узнали о том, что я встречаюсь с Мишей.

Серый посмотрел себе под ноги и снова перевел взгляд на Таню.

– Нам сообщили, – холодно сказал он и, выдержав театральную паузу, добавил: – Теленок проблеял.

Ничего особо неожиданного Таня не услышала и тем не менее встала и протянула Серому руку:

– Спасибо. И спасибо за то, что помог выяснить, что Миша не рохля. Со слабаком и трусом я бы никогда встречаться не стала. Ну ладно, давай, увидимся.

Он осторожно пожал ее холодные пальцы и уже в спину спросил:

– А ты… Ты не знала?

Девочка обернулась.

– О том, что Миша умеет драться? Честно говоря, нет. – И пошла по направлению к школе. До начала урока ей предстояло еще одно маленькое дельце…

Круглова она увидела сразу, войдя в класс. Он сидел за своей партой и жевал покрытую шоколадной глазурью булочку. Таня подошла к нему и остановилась, брезгливо его оглядывая.

Леша посмотрел на нее преданно и как-то виновато.

– Круглов, это ведь ты заложил меня вчера? – спросила она спокойно.

Мальчик отвел глаза и ничего не ответил.

– Понятно. Тогда хочу сообщить тебе, что ты мерзавец. Не смей ко мне приближаться! – Девочка размахнулась, влепила ему звонкую пощечину и вышла вон, не заметив, что наступила по пути на выпавшую из кругловской руки недоеденную булочку.

Когда она вернулась, уже перед самым звонком, Лешки в классе не было.

– Теплова, что это ты с Кругловым сделала? Я видел его в коридоре. Он плакал как ребенок, – спросил ее Сашка Торин, присаживаясь на ее парту.

– Не волнуйся, Торин, это крокодильи слезы. Крокодил, говорят, тоже плачет, когда добычу кушает.

– Как-то Круглов на крокодила не похож. Скорее на кролика. Или на овцу, – заметил Торин. – Вы слыхали, чтобы волки дружили с овцами? Кстати, не боишься без домашек по алгебре остаться?

– Обойдусь как-нибудь. И вообще, учиться, говорят, модно, – улыбнулась Таня.

– Нет, определенно, с тобой, Теплова, что-то не то происходит, – задумчиво произнес Сашка. – Но я рад, что Круглов тебе безразличен. Его там уже Таточка утешает. Она, в отличие от некоторых, девочка добрая.

– Подумаешь, напугал! Пускай утешает, – бросила Таня. «Занятно, а что, если они вдруг и вправду подружатся?» – подумала она между тем.