Текст книги "Ромео стоит умереть"

2. Сговор

Комната была непривычно полна народа. Большой и Маленький братья взирали на это, кажется, с ужасом. По крайней мере Олегу казалось, что от них исходят волны легкой паники, а мониторы чуть заметно рябят. Но тяжелее всего пришлось, конечно, Чуду, вызвавшему к себе повышенное внимание. Всем хотелось его потрогать, потискать и в десятый раз спросить, как это у живой собаки могут быть металлические части. Олег, как мог, объяснял и спасал внезапно оробевшего пса, прежде не отличавшегося скромным нравом, от наиболее навязчивых рук.

Зато польза от этого сборища была: они немного познакомились и узнали кое-что друг о друге. Самая общительная девушка Ника дружила с кем-то из второкурсников, вот откуда и были все ее секретные сведения. Правда, по некоторым признакам Олег подозревал, что слово «дружба» в данном случае несколько преувеличено, зато позволяет Нике строить из себя самую осведомленную и крутую в компании девчонку. Лидировать ей нравилось. И дар у нее оказался соответственный – внушение. Она могла увлечь любых людей и к любому втереться в доверие.

– В прошлом году, – хвасталась Ника, – я увела весь класс в кино с урока истории, а потом еще убедила историчку, что мы смотрели очень полезный для учебы исторический фильм. Ха! Видели бы вы этот фильм – от истории там только название, даже костюмы фэнтезийные!

Еще одна девушка, в больших очках, умела считывать воспоминания.

– Правда, не всегда получается… – призналась она скромно.

«Ого, серьезно, – думал Волков, слушая обо всех этих талантах, – а я тут вроде как лишний. Ну, умею выходить в Сеть, подумаешь, чудо! У всех с собой есть телефон, с которого без всяких суперспособностей в Интернет выйдешь. Как бы меня из этой академии не выставили…»

Пока болтали, девчонки накрыли шведский стол из сыра и нарезок, предусмотрительно прихваченных из ближайшего супермаркета. Включили музыку, и несколько пар, чудом умещающихся в тесном пространстве комнаты Олега, принялись танцевать.

Общение, как заметил Волков, шло гораздо живее, чем в школе. Может, оно было вызвано ощущением избранности, которой обладал каждый присутствующий, а может, являлось влиянием той же Ники (кто ее знает, сама же о себе такое рассказывала!).

Олег по возможности всегда избегал танцев. Не только из-за легкой хромоты, которая в ответственные моменты становилась весьма тяжелой, но и из чувства некоторой неловкости. Странно будет, если он не пригласит на танец Алису, с которой знаком гораздо лучше, чем с остальными. А с другой стороны, танцевать с Алисой было слишком большим испытанием. Тем более теперь, когда она однозначно определилась и не скрывала своей симпатии к этому выскочке, как Олег называл про себя Криша.

Поэтому хозяин квартиры под шумок ускользнул на лоджию и, облокотившись о нагретые солнцем перила, погрузился в свои мысли. По правде говоря, весьма смутные, думая обо всем сразу: и об Алисе с Кришем, и об академии, и о том, что без проблем здесь не обойдется…

– Не помешала? – вдруг послышался позади него голос.

Волков поспешно оглянулся и увидел Юлю. В пепельно-золотистых волосах переливались искорки, и комната словно освещалась ее присутствием. Она была очень, очень симпатична, он даже сам удивлялся, почему оценивает ее красоту как-то со стороны, не вовлеченно. Влюбиться в такую девушку казалось естественным и правильным, а он смотрел на нее как на картину в художественной галерее, красивую, но отдаленную, словно принадлежащую к другому миру.

– Нет, – он пожал плечами, – тоже хочешь свежезагазованным воздухом подышать?

– Да. То есть нет, – загадочно ответила она.

Олег покосился на гостью с недоумением. Она хмурилась, кажется, обдумывая что-то.

– А у тебя девушка есть? – вдруг спросила Юля.

Волков едва не поперхнулся. Вопрос был, мягко говоря, неожидан. Понятно, что такая красотка, как Юля, не смущается в общении с парнями, любой станет прыгать до потолка, если она только на него взглянет… Странно, что она вдруг заинтересовалась Олегом, могла бы найти кого-то получше, хоть из их же курса… А тут получилось как-то не по адресу. Наверное, не стоит ее зря обнадеживать.

– Вообще-то нет. – Олег не знал, как высказаться поделикатнее, и в конце концов ляпнул: – И в ближайшее время я не собираюсь ни с кем встречаться.

– Это здорово! – непонятно чему обрадовалась странная девица. – И Алиса не твоя…

– Мы друзья, – поспешно ответил Волков и зло добавил: – У нее вообще-то есть парень.

– Отлично! – Юля вдруг схватила его за руку.

От такого напора Олег пришел в полнейшее оцепенение. Чего это она?!

– Я хотела попросить тебя кое о чем… – не выпуская его руки, сказала девушка. – Вопрос, так сказать, деликатный и… конфиденциальный. Пообещай, что никому не скажешь!

– Обещаю. – Волков был по-настоящему заинтригован.

– Я вообще умею исцелять. По мелочи: останавливать кровь, снимать головную боль и так далее… но у меня, похоже, есть еще дополнительная способность, – Юля смотрела на него в упор, словно гипнотизируя, – ко мне клеятся все парни. Ну, почти все.

– Ты очень красивая, – пожал он плечами.

– Не уверена, что все дело в этом… – Она вздохнула, заправила за ухо прядь солнечных волос. – Но, в общем, это очень утомительно. И я подумала, что, если у тебя нет девушки, ты бы мог пока что сделать вид, будто я твоя девушка.

– Сделать вид? – переспросил Волков. Ему показалось, что он стал плохо слышать. – А почему ты просишь об этом меня?

– Ну, я вижу, что ты нормальный, – она немного смутилась, – и еще, похоже, на тебя вся эта моя дребедень не действует… Соглашайся, а? Я так устала ото всех отбиваться!

Олег задумался. Предложение в целом интересное. Он как раз всерьез сомневался, не бежать ли из этой дурацкой академии, где ему изо дня в день придется наблюдать, как Алиса любезничает с Кришем и каким дурнем он сам при этом будет выглядеть. А если все решат, что у него есть девушка, это прибавит баллы к его статусу, к тому же Юля гораздо красивее Алисы, значит, никому и в голову не придет, что он страдает по Пановой. И сама Панова, если уж быть до конца откровенным, пусть увидит, что он с другой. Сплошная польза, как ни крути.

– Я согласен. – Олег положил вторую руку на Юлину ладонь и как раз в этот момент увидел промелькнувший в комнате силуэт. Сюда заходил кто-то из девчонок.

– Отлично! – Юля торжествующе улыбнулась. – Спасибо тебе, обещаю не слишком докучать.

– Да что ты, все нормально. – Олег тоже выдавил улыбку, думая, что по закону подлости их видела, конечно, Алиса. Хотя… почему же по закону подлости? Они же с Юлей все равно собираются делать вид, будто встречаются. И Панова узнает об этом рано или поздно. Даже лучше, что рано.

* * *

Юля вернулась домой в приподнятом настроении, и даже присутствие мачехи не могло его испортить.

Мачехе едва исполнилось двадцать три. Все звали ее только Ирочкой. Правда, с разными интонациями. Отец – с подобострастной, Юля – с насмешливой. Ирочка любила яркие мини-юбки кислотных цветов, регулярно блондировала волосы и постоянно повторяла в присутствии Юлиного отца, то есть своего нынешнего мужа: «Надеюсь, мы с Юлечкой станем настоящими подругами», в общем, в их трехкомнатной квартире от нее не было спасения.

– Скоро перееду в общежитие! – объявила Юля, повстречав в коридоре мачеху, облаченную в облако полупрозрачного кокетливого халатика.

– Знаю я эти общежития! – фыркнула Ирочка. – Рассадник аморалки!

– Ну, тебе виднее, – произнесла Юля многозначительно, – я их с этой стороны не знаю.

И отправилась к себе в комнату, с тоской предвидя скорое появление отца, который примется упрекать, что вот она снова довела до слез бедную Ирочку. Но на этот раз почему-то обошлось. Должно быть, Ирочка увидела светлые горизонты, которые откроются после отбытия падчерицы, и наслаждалась чувством победы.

«Прямо как в русской народной сказке «Морозко», – подумала Юля, отправляясь спать, – невзлюбила мачеха падчерицу и выгнала ее из дома на трескун-мороз… Впрочем, мы еще посмотрим, кто кого!.. Но все же я по-умному все устроила с этим Волковым. Сразу видно, парень серьезный, он меня в обиду не даст!»

На этой мысли Юля заснула.

И снова ей приснился странный сон. Будто она Джульетта и что родители настаивают на ее браке с графом Парисом. Парис красив и богат, но Джульетта и слышать о нем не хочет, потому что любит Ромео. Однако отец и мать непреклонны, и Джульетта в отчаянии. Единственное, что облегчает ее участь, – мысль, что Ромео тоже ее любит. Она просит совета у своего исповедника, священника Лоренцо, уверяя его, что не сможет жить без Ромео и лучше умрет, чем выйдет замуж за другого! Добрый священник, проникнувшись состраданием к ней, обещает помочь бедным влюбленным. Он протягивает Джульетте красивый хрустальный флакон, оплетенный золотой нитью, с золотой же изящной пробкой в виде голубки. Внутри флакона завораживающе плещется алая жидкость.

– Что это? – интересуется Джульетта-Юля.

– Снадобье, обладающее чудодейственным эффектом. Выпей, дитя, пять капель – ровно пять, и ни в коем случае не больше!

– И что же будет тогда? – Сердце отчего-то замирает в смутном предчувствии беды.

В часовенке холодно и сыро, а Богоматерь смотрит осуждающе, словно упрекает девушку в тайном грехе. Но разве это грех – любить и быть любимой? Разве грех мечтать быть рядом с тем единственным, кто заставляет твое сердце биться чаще?.. Разве любовь может быть грехом?

– Ты уснешь, – отвечает Лоренцо с тяжелым вздохом, – так крепко, что все подумают, будто ты умерла. Тебя, дитя, похоронят в фамильном склепе, и никто не будет знать, что на самом деле ты не мертва, а только спишь… Никто, кроме Ромео, – добавил священник едва слышно.

Можно ли шутить с самой смертью? Можно, если ставка так высока.

– Спасибо, святой отец. – Флакончик с алой жидкостью, вдруг показавшейся девушке кровью, исчезает в широком рукаве дорогого венецианского лазоревого платья, так подходящего к цвету ее глаз. – Я сделаю все, как нужно.

Но почему же на лике Богоматери застыла всемирная скорбь? Почему пронесся по часовне ледяной порыв ветра? Девушке показалось, будто рядом проскользнула тень, но нет, конечно, померещилось в неровном свете горящих на лампаде свечей.

– Не побоишься? – хмурится Лоренцо. – Ну смотри, дитя. И помни: ровно пять капель.

Она вышла из храма окрыленная. Обмануть смерть можно! Можно, если все это делается ради Ромео, для него одного стучит сейчас ее сердце!.. Скоро, уже совсем скоро все свершится. Ее положат в семейный склеп, а когда все разойдутся, любимый придет в склеп, дождется ее пробуждения, и они вместе покинут Верону, чтобы тайно обвенчаться и быть вместе до конца своих дней.

А флакон в руке так холоден, что его не греет даже тепло ладони. Что семья, что родители? Сейчас важен лишь он – тот, ради кого бьется ее сердце, тот, кто в единый миг сделал само ее существование осмысленным и оправданным. Ради чего она жила прежде? Зачем вдыхала этот воздух? Нет, нет, до него всё было зря… до него ничего и не было.

– Что-то ты слишком румяна, как бы не заболела накануне свадьбы? – озабоченно щупает ее лоб кормилица.

А Джульетта-Юлия едва сдерживает торжествующую улыбку: скоро, уже совсем скоро…

Если бы дело касалось Юли – самой Юли, настоящей, реальной, которая видела этот сон, – то она хорошенько задумалась бы, прежде чем принимать такое опасное средство. Но во сне Юля была не самой собой, а Джульеттой, и у нее даже тени сомнений не возникло.

После того как несчастная влюбленная оказалась в своей комнате, сон Юлии изменился. Девушка все еще ощущала себя Джульеттой, но при этом видела происходящее со стороны, словно ее сознание раздвоилось. Юля наблюдала, как героиня ее сновидения готовится к решительному шагу, переодевается, причесывается, берет в руки инкрустированный серебряный кубок с водой и принимается отмерять капли алой жидкости из флакона. Но в это время за ее спиной появляется черная тень. Некто неведомый и невидимый девушке толкает ее под локоть, и в воду попадает несколько лишних капель снадобья.

Не заметив этого, Джульетта выпивает содержимое кубка – и падает замертво. Увидев и почувствовав все это, Юля отчаянно закричала… и проснулась.

3. Огонь

Криш позвонил ей сам и пригласил прогуляться.

Они шли по залитому солнцем скверу, пахнущему отцветающими розами и бензином – неподалеку располагалась дорога, по которой проносились машины.

– Я буду преподавать у вас историю с особым уклоном, – рассказывал Криш, – ты уже видела кое-что и понимаешь, что мифология – вовсе не оторванный от жизни предмет. Иногда в наш мир проникают существа с изнанки бытия, что-то вроде Дикой охоты, и наша задача – спасти людей от этой нечисти. Знаешь же, что зло не может войти, пока ты безупречен, пока ты сам его не впустишь?.. Впрочем, – он засмеялся, – кажется, я уже начал читать лекцию!

– Что ты, – живо возразила Алиса, – мне очень интересно!..

– Ну нет! Не готов выглядеть в твоих глазах занудой преподавателем! Пойдем лучше, покажу кое-что, только быстрее, а то пропустим! – Он потянул девушку за руку.

Они побежали по улице. Алиса, полностью подчинившись Кришу, чувствовала себя счастливой.

Они вбежали в подъезд какого-то многоэтажного дома, поднялись на лифте на самый верх. Девушка не очень удивилась, когда Криш открыл железную дверь на чердак, они взобрались по лесенке и оказались на крыше.

– Успели! – выдохнул ее спутник. – Ну что, оно того стоило?

Перед ними лежал город, казавшийся нарисованными на асфальте клеточками. Солнце медленно опускалось за горизонт, плавило небо, мешая ярко-розовые и голубые краски с азартом молодого художника-импрессиониста. Закат был такой густой, что его можно было пить, как клубничный коктейль. Алиса даже почувствовала, что он сладкий, с едва заметной горчинкой.

От этого всего немного кружилась голова. Но Криш был рядом и крепко держал за руку.

– Оно того стоило, – прошептала Алиса.

И в этот момент Криш вдруг повернул ее к себе и, серьезно глядя в глаза, поцеловал. Они целовались на крыше, озаренные клубничным светом заходящего солнца. Наверное, это было очень красиво. Как в фильмах, где герои или целуются на фоне заката, или уезжают в него в финале, романтичные и непобежденные.

«Вот ведь позер! – почему-то прозвучал в ее голове голос Олега Волкова. – Любит, чтобы всё было поэффектнее!»

«Сам дурак!» – рассердилась Алиса.

– Ты что-то сказала? – Криш все так же внимательно смотрел на нее.

Девушка смутилась, и это чувство усугубило воспоминание, что Криш может считывать мысли. Оставалось только надеяться, что эту он не считал.

– Нет, – поспешно заговорила она, досадуя на то, что щеки пылали сейчас ничуть не хуже заката. – Я… я про академию хотела спросить.

Если Криш и был раздосадован тем, что после романтического поцелуя девушка тут же вернулась в русло реальной жизни, то никак это не показал.

– Спрашивай. – Он стоял очень близко, и его присутствие, тепло тела, запах туалетной воды… еще больше волновали и будоражили девушку.

– Одна девушка с нашего курса говорила, что в вашей академии очень странные методы обучения… – выдала Алиса первое, что пришло ей в голову.

– Как раз хотел тебя предупредить. – Криш не выглядел удивленным и владел собой так же хорошо, как и всегда, Алисе даже казалось, что легче считать эмоции истукана с острова Пасхи, чем догадаться, что на сердце у Криша, – нужно во всех ситуациях сохранять самообладание, использовать свои способности и ничего не бояться.

Девушка кивнула. От такой странной рекомендации могли возникнуть вполне реальные опасения, но Алиса Панова сейчас решительно не могла думать об академии, какой бы необычной она ни была.

* * *

Общежитие находилось через дорогу от основного здания. Оно было трехэтажное, не то чтобы новое, но вполне приличное. И, самое главное, каждый студент жил в небольшой отдельной комнате, где имелась кровать, платяной и книжный шкафы и письменный стол. Простенько, но довольно уютно. Обои, занавески и покрывало на кровати были синие у мальчиков и светло-кофейные у девочек.

– Мы создаем все условия для занятий наших студентов, – рекламно улыбаясь, говорила комендантша – приятная женщина лет, может, тридцати, водившая студентов и их родителей по общежитию. – Видите, и никаких телевизоров. В нашей академии большая нагрузка, смотреть фильмы и развлекательные программы некогда, зато мы можем гордиться нашими выпускниками.

Умывальники, душ и кухня располагались тут же, на этаже. А в подвале даже имелся спортзал, укомплектованный самыми невероятными на вид тренажерами, о предназначении которых было даже помыслить страшно.

– А что, хорошее место. Вроде прилично, – сказала мама Олега, когда они вышли на улицу. – И территория ухоженная, все охраняется. Тоже плюс.

Олег, оценивший высоту забора на охраняемой территории общежития, подумал, не является ли оно по совместительству тюрьмой, но озвучивать свое мнение не стал. Тем более что комендантша оказалась нереально добра, позволив взять с собой Чуда. В ком в ком, а в Чуде Волков был уверен на двести процентов: он хозяина в обиду не даст!

– Да все нормально, мам, не беспокойся, – отмахнулся он. – И мне полезно будет пожить вроде как одному, а на деле под присмотром. Программа у них, опять же, насыщенная.

– Ой, – мама покачала головой, – боюсь я, что сутки напролет будешь сидеть в своем компьютере, даже не поешь!

– Мам, – Олег скривился, – ну что ты со мной как с маленьким! Ну раз так, не пойду в эту дурацкую академию, самому не очень хотелось!..

– Ну что ты?! – переполошилась мама. – Такой шанс, наверное, раз в жизни выпадает! Никогда не думала, что ты в такой престижный вуз поступишь. И потом, помни об армии! Выбирать уже поздно.

Он улыбнулся и вдруг заметил Юлю. Она была одна, почему-то без родителей, и теперь махала ему рукой.

Мама тоже ее заметила.

– Ого! – откомментировала она. – Уже успел с кем-то познакомиться! До чего же симпатичная девушка.

Олег хорошо знал, что мама не то чтобы не одобряет Алису, но считает, будто именно из-за нее сын в последнее время попадает в какие-то неприятности. К счастью, благодаря вмешательству Криша, она не представляла истинный размер тех самых неприятностей.

Олег помахал в ответ Юле. В конце концов они все равно какое-то время собираются изображать пару. Ничего страшного, если и мама в это поверит.

– Вот и не волнуйся, – успокоил ее он. – Новые друзья, новый институт. Все будет нормально!

Но нормальным всё как раз-то и не было.

В этом Олег Волков и другие первокурсники убедились на следующий же день, на первом занятии.

Их собрали на четвертом этаже, в довольно большой аудитории, организованной по принципу амфитеатра. Алиса села на третьем ряду, Олег занял место рядом, а возле него устроилась Юля. Кажется, об их только что сложившейся троице уже стали шептаться. А может, Волкову это просто показалось – иногда переоцениваешь внимание других к собственной персоне.

Студенты с нетерпением ждали начала первого занятия, надеясь, что на деле оно окажется интереснее сухой и странной строчки в расписании – «Теория знания». Но профессор – невысокий, слегка полноватый мужчина в очках, строгом черном костюме и нелепом, совершенно не подходящем к одежде галстуке в крупный красный и зеленый горох – разочаровал аудиторию. Он весь был какой-то блеклый, невыразительный и говорил так монотонно, что неумолимо клонило в сон.

– Знание, – бормотал он себе под нос, старательно избегая смотреть на аудиторию, – есть форма существования и систематизации результатов познавательной деятельности человека. Оно помогает людям рационально организовывать свою деятельность и решать различные проблемы, возникающие в ее процессе…

От его голоса, напоминавшего шум дождя, веки смыкались сами собой, а мозг упрямо отказывался понимать смысл этих плоских, как камушки-голыши, слов. Да и был ли у них вообще смысл?..

Неужели обучение у инициатов окажется таким невыразимо скучным и, прямо скажем, бесполезным?..

Алиса тоже, похоже, держалась из последних сил. Подперев ладонью подбородок, она пыталась прикрыть зевок.

Разбудил Олега странный запах. Другие студенты, тоже большей частью подремывавшие, пришли в оживление.

– Что-то горит! Дымом пахнет! – послышалось с задних рядов.

– А? Что? – Преподаватель смешно приставил ладонь к уху. – Где пахнет?

Он пошел между рядами, принюхиваясь:

– И вправду пахнет! – Он вытащил из кармана большой клетчатый платок и протер очки.

Тем временем в аудитории становилось все больше дыма. Профессор – Олег уже не помнил, как его зовут, – откашлялся.

– Без паники! Кхе-кхе! Не волнуйтесь. Выходим организованно! Все под контролем! – говорил он все тем же безликим голосом. – Пожалуйста, все встаньте и постройтесь. Эвакуацию начинаем с последних рядов. Первые ряды остаются на своих местах! Кхе-кхе!

Олег слегка удивился такой организации, в результате которой у дверей соберется слишком много народа. По его мнению, логичнее было бы начать с первых рядов. Но преподавателю в конце концов виднее.

Когда все построились (дышать уже было тяжело), профессор первым направился к двери, повернул ручку… Дверь оставалась закрытой.

– Сейчас, сейчас, без паники, – пробормотал он и принялся судорожно дергать ручку.

Дверь по-прежнему не открывалась. Среди студентов начиналась та самая паника, от которой их предостерегали.

Профессор уперся ногами в дверь и потянул изо всех сил. Опять же тщетно. И тут всем точно крышу сорвало. Закричали девушки, кто-то громко заплакал, послышались ругательства.

В дальнем конце аудитории уже весело отплясывало ярко-рыжее пламя.

Первые ряды тоже бросились к запертой двери, усиливая столпотворение и хаос. Дверь пытались выломать, но она, казавшаяся на вид хлипкой, отчего-то не поддавалась.

– Остаемся на месте! – скомандовал Олег обеим девушкам, набирая на мобильном номер экстренного вызова.

Он ужасно злился на профессора, который совершенно не умел себя вести в чрезвычайных ситуациях и как нарочно только усиливал панику своими нелепыми метаниями. Студенты толкались, прорываясь к двери, ничтожного преподавателя отпихивали с дороги. Хорошо еще, что пока никто не упал: испуганная толпа – самое страшное, что может быть, она не знает пощады. Ради спасения собственной жизни, поддавшись панике, каждый в ней пройдет по упавшему, будь то женщина или ребенок.

Соединение не устанавливалось.

– У меня мобильник не работает, – прошептала Алиса белыми от напряжения губами.

– Мы сгорим?! – Юля с ужасом посмотрела на Волкова.

– Сейчас… – пробормотал Олег. Прежде всего, нужно обесточить помещение. Он изо всех сил напрягся, мысленно ища электрические линии. Это в целом был его профиль. Но сейчас из-за всеобщей паники действовать оказалось очень сложно. Она густым облаком висела в воздухе, затрудняя любые действия. Волкову казалось, что приходится буквально прорубаться сквозь ее тяжелые липкие нити.

– Я больше не хочу умирать! – странно вскрикнула Юля и вцепилась в Олега обеими руками.

– Не мешай ему. Ты не видишь, он пытается нас спасти! – Алиса принялась отцеплять Юлины пальцы от рубашки Олега.

Все-таки Панова одна из немногих сохраняла самообладание. И не удивительно: сколько им уже довелось пережить вместе, как близко смерть уже подходила к ним. Не все обладают подобным опытом. И пожалуй, это даже хорошо…

По лицу стекал горячий противный пот, дыхание перехватывало, но Олег все же дотянулся… Он ясно услышал в голове щелчок – электричество было отключено.

Кто-то кричал, и вдруг окна в аудитории разом лопнули, осыпавшись дождем сверкающих осколков.

Очевидно, это произошло из-за спонтанного применения способностей кого-то из собравшихся в аудитории вундеркиндов. Черт бы побрал этих паникеров со сверхспособностями!

В аудиторию ворвался свежий воздух, пламя торжествующе взревело и ринулось в наступление. Вот теперь ситуация, похоже, стала безнадежной.

Но тут произошло нечто странное. Огонь вдруг съежился, словно убавили мощность газовой горелки, а потом и вовсе исчез.

– Ну вот, незачет, – послышался вдруг спокойный и громкий голос, так не похожий на прежний бубнеж, что Олег даже не сразу понял, что говорит их преподаватель. Он, кстати, тоже неуловимо изменился – снял очки и сразу стал казаться значительнее и увереннее. Вроде стал выше и тоньше. – Волков получает три балла, Панова и Красицкая – по баллу за благоразумие. Остальным – минус три балла. Оценки проставлены в ваши виртуальные зачетки. А теперь будьте любезны вернуться на свои места. В соответствии с направленностью нашего предмета перейдем к теоретическому разбору ситуации.

– Это что, такая шутка?! – прошептала Юля.

Студенты уныло разбредались по своим местам. У кого-то был оторван рукав, кто-то лишился пуговиц, да и синяков с царапинами сегодня, похоже, прибавилось. Однако ничего смертельного – уже хорошо.

– Это не шутка, это проверка, – произнес Олег громко. – И это жестоко, а еще противоправно!

Он злился на себя: как ловко профессор притворился рохлей, запудрил всем мозги и усыпил бдительность! Как безжалостно их проверяли! А если бы все обошлось не так хорошо? Смог бы, а главное, захотел бы их экзаменатор предотвратить более тяжелые травмы?

– Это процесс обучения. – Профессор, который и выглядел теперь моложе, чем вначале, остановился напротив Олега, взирая на него поверх голов студентов, уже занявших первые ряды и сидящих там тихо как мышки. – И при поступлении в академию вы подписывали соответствующий документ.

Волков вспомнил непонятный многостраничный документ, который ему, действительно, подсунули при поступлении. Олег всесторонне изучил его и долго не соглашался подписывать. Но потом подписал. Да только потому, что не хотел оставлять Алису одну. Конечно, она взрослая девочка, а с другой стороны, он чувствовал нечто вроде ответственности за нее, уж слишком много им довелось пережить вместе.

– Некоторые, например, господин Волков, изучили этот документ, – профессор неожиданно улыбнулся, – а вы, госпожа Красицкая, подписали, даже не читая. Как и большинство собравшихся здесь.

По аудитории пронесся гул, сменившийся гробовой тишиной, стоило только профессору нахмуриться.

– Сделали вывод? – Профессор ухмыльнулся. – Итак, знания – это опыт, как мы убедились сейчас на практике. Кстати, для продремавших первую часть нашего занятия представлюсь еще раз. Вадим Петрович Мельников, специалист по теории знаний. А теперь слушаю ваши предположения о том, как нужно было действовать при возникновении пожара исходя из тех способностей, которые у вас есть, и вашего личного опыта…

Все следующие занятия студенты ожидали нового подвоха, однако пока что все шло обычным чередом и предметы были совершенно обычными.

– Ждут, когда мы снова расслабимся, – предположила Ника, которая успела уже перезнакомиться со всеми и, что неудивительно, даже стать старостой курса. – Но ты, Волков, погляжу, впереди планеты всей!

Олег пожал плечами:

– Обычная логика в действии. Я вообще не понимаю, как наши телепаты не прочитали мысли этого Вадима Петровича и не поняли, что нас испытывают.

– У меня не всегда получается, к тому же разве его мысли считаешь! – принялась оправдываться девочка Лена. – Они тут наверняка подготовленные!

– Да не парься, – Олег похлопал ее по руке, – я просто пошутил. Но если нам и дальше такие сюрпризы станут устраивать… Что говорят твои второкурсники? – снова повернулся он к Нике.

– Безмолвствуют, – фыркнула та, – разглашение секретов здесь не приветствуется. Но в следующий раз мы не попадемся!

– Ты уверена? – спросила Алиса, и все замолчали.

По расписанию было обеденное время. Столовая в академии, как это обычно и бывает, располагалась на первом этаже. Еда была бесплатная, но скучноватая: картофельный суп, котлета с пюре, овощной салат и компот.

Олег Волков со спутницами сел за столик.

– Извини, что запаниковала сегодня, – тихо сказала Юля, возя ложкой в тарелке. – Трудно не поддаться всеобщей панике. А ты вообще молодец. Умеешь не терять голову в чрезвычайных ситуациях.

Олег усмехнулся. Знала бы она о его опыте!

– А ты думала! Ты его еще плохо знаешь! – ответила Алиса горячо. – Он однажды даже настоящий самолет вел!

Ее слова обрадовали Олега больше, чем начисленные баллы, однако он сделал вид, будто ему совершенно все равно, и на всякий случай уткнулся в тарелку.

– Не удивляюсь. – Юля в упор смотрела на Алису. – Но ты же не против, что я с вами хожу? Если что, только скажи…

– Я? С чего ты взяла, что я могу быть против?! – Алиса громко засмеялась. – Конечно, нет. У меня есть парень. Он, конечно, неревнивый, но ему наверняка понравится, что в нашей компании появилась симпатичная девушка.

Ну вот, теперь-то все встало на свои места, а Олегу уже начинало казаться, что Алиса слишком добра к нему.

– Отлично! – искренне обрадовалась Юля и раскрыла расписание. – Посмотрим, что тут у нас. Ага, и сразу же первый факультатив. Театральное искусство. Смотрите, пометка: «присутствие желательно». Интересно, это почему?!

– Чтобы ты, когда дорастешь до почетной должности преподавателя этой академии, смогла так же успешно разыгрывать первокурсников, как наш теоретик знаний, – мрачно ответил Олег, сжимая рукоять своей трости так, что выступающие перья грифона до боли впились в руку.

– Раз желательно, можно и сходить. Хотя бы на первое занятие, а там посмотрим, – заметила равнодушно Алиса.