Текст книги "Сердце тени. Книга 2"

Даже сладкий до головокружения воздух не успокаивал. Если бы нашелся кто-то способный показать правильный путь! Сириус никак не подходил на эту роль. Он только подкидывал новые вопросы. «Малькольм Мастерс», – одними губами произнес Джулиус. Он не сомневался, что это не приблизит к разгадке личности непрошеного советчика. С другой стороны, не с неба же Сириус упал! Если его история потеряла, в ней вполне могли оставить отпечаток другие Мастерсы. На старой карте наверняка отыщется их дом здесь в Шейдивейл.

Вторая проблема – плашка. Не исключено, что старый гоблин сумеет разгадать ее секрет. Так или иначе, от попытки вреда не будет. Этот путь самый очевидный. Есть хитрый предмет – и есть не менее хитрый специалист по хитрым предметам. Но был и «длинный» путь – Фолия и Мария. Первая либо на самом деле не в себе, либо упорно маскируется с неизвестной целью. Любой псионик сойдет с ума, только попытавшись влезть ей в голову. Фолия не боится ни смерти, ни боли, у нее нет никого действительно дорогого. Раньше Джулиус считал, что Корникс такой человек для их Леди, но эта иллюзия растаяла под натиском фактов.

Мария? Тут, прежде чем что-то спрашивать, стоит вернуть себе ее уважение. Ломать псиоников она умеет не хуже Фолии, значит, информацию можно получить только, что называется, «полюбовно». Здесь Джулиус видел для себя только один приемлемый путь – через сердце маленькой девочки. Чем теплее Эмьюз станет относиться к нему, тем больше у Марии будет поводов пересмотреть и свое отношение.

И наконец, последнее, не по значению, а по счету, – поведение Никс. Нет, эта Тень всегда играла по собственным замысловатым правилам. Но еще ни разу их интересы не пересекались настолько, чтобы Корникс попала под подозрение.

Остановившись у последней двери, Джулиус прислушался и постучал.

Финн выглядел усталым и больным. Он спешно проглотил какие-то пилюли, запил водой и поморщился.

– Реж-жим, – виновато пояснил ректор. – Фл-флоранс Гейл со-общила, что с дев-вочкой все в порядке, зн-значит ли это, что я ос-остаюсь на посту? Я уж-уже написал проше-э-ние об от-отставке, но этот ун-университет… и эти д-дети… Готов сл-служить здесь хо-оть уб-уборщиком.

– Успокойтесь, – попросил Коллоу. – Можете смело бросить свое заявление в камин. Другого кандидата в ректоры у Ордена все равно нет. Кроме того, под вашим руководством университет преобразился. Невооруженным глазом видно, когда человек вкладывает в свое дело душу.

– Благодарю вас, Сэр!

«Если бы у Финна был хвост, он бы непременно им вилял», – ехидно отметил внутренний голос.

– Я слышал, что во всей истории не последнюю роль сыграла какая-то книга, – как будто вспомнил Джулиус.

– Нелепая шутка, – покачал головой ректор. – Но если в-вы спросите меня, я готов под-поделиться опасениями. Дело в том, что мне уж-уже доводилось сталкиваться с этой ве-э-щью. Вын-вынужден признать, что страницы к-книги действительно пусты. И то, что она не яв-является предметом эпохи артефактов, сомнений не вызывает. Только я не в-верю в совпадения.

– Вы меня заинтриговали, – улыбнулся Коллоу. – В целях безопасности студентов, прошу передать книгу мне.

– Наверное, так правильнее в-всего, – согласился Финн. – Я со-обирался ее уничтожить, но вы, несомненно, найдете ответы там, где я бессилен.

Как же трудно изображать безразличие, когда живое сердце птицей мечется под ребрами. Невозможно представить, когда Джулиус в последний раз держал в руках «Настольную книгу непослушания». Повинуясь порыву, он открыл предисловие, чтобы увидеть мелкие буковки, похожие на раздавленных козявок, аккуратно уложенных ровными рядами.

– Я же говорил, что страницы пус-пустые, Сэр, – вздохнул ректор.

– Ничего. – Коллоу поспешил спрятать книгу во внутренний карман формы. – Вы мне не одолжите перо и чернила?

– Од-должу, конечно. – Финн вернулся к своему столу.

Пока тот искал пузырек с чернилами, Джулиус поймал себя на том, что украдкой поглаживает едва угадывающуюся под плотной тканью обложку.

– Что вы можете мне сказать о Ветренице? Она не опасна для студентов? – спросил он.

– Нет, Сэр! Ветреница кро-откая, как цветок в кадке. – Ректор методично проверял содержимое многочисленных ящичков. – А от-откуда такой интерес?

– Она напала на меня сегодня утром.

Признание немало озадачило собеседника. Ректор выпрямился и удивленно посмотрел на Джулиуса.

– Нет, никакой агрессии или злого умысла, – поспешил исправиться тот. – Она… призналась мне в любви и едва не задушила в объятьях.

– Такого раньше не сл-случалось, – едва сдерживая улыбку, сообщил Финн. – Может, в-вам просто «повезло»?

– Да уж… – протянул Коллоу.

– Вын-вынужден спросить, в-вы ничем ее не спровоцировали? – Ректор присел на корточки, погрузившись в поиски с утрированным рвением.

– Нет, – твердо ответил Джулиус. – Господин Отто рассказал, что то растение, которое я рекомендовал, Ветреница и есть. Хотелось лично убедиться.

– Насколько мне изв-известно, она безразлично относится к людям. – Финн протянул закупоренную склянку чернил. – Все, что положено о ней з-знать карликам, доставляющим Ветренице подкормку, касается яд-ядовитых шипов, которыми можно нечаянно пораниться. Но яд не смертельный.

Следовало поставить ректора в известность о планах Ордена относительно Варлоу и Фьюри, но Коллоу справедливо решил повременить с подобными заявлениями. Во-первых, это произойдет не завтра. А во-вторых, ему не терпелось поскорее разобраться с делами и успеть прочесть хоть пару страниц из книги, навсегда запомнившей его юным.

* * *

Девочка проснулась в полной темноте и с трудом нащупала зеркальце, занудно повторявшее: «Поднимайся, Эмьюз. Через полчаса нам нужно выйти».

– Может, ну его? – не открывая глаз, спросила Лют. – Тут тепло и хорошо, чего тебе делать на вокзале?

– Раз решила, нужно собираться, – шепотом ответила она.

– Обещаю выспаться за двоих, – сладко зевнула та.

Стараясь не шуметь, Эмьюз взяла зубную щетку, расческу, набросила на плечи халат, великодушно предоставленный Робин, и поспешила умываться.

– Где ты? – спросил Тангл из зеркальца, когда девочка уже бежала вниз по лестнице, завязывая шарф.

– Спускаюсь, – ответила она.

– Я у барельефа с оборотнем, – сообщил наставник и пропал.

Эмьюз страшно волновалась. Она совершенно не представляла, как следует вести себя в подобной ситуации. К примеру, можно ли будет радоваться встрече с Росарио, если все вокруг грустят?

– У тебя что, нет шапки? – Тангл сурово сдвинул брови.

– Нет, Сэр, – с опаской призналась девочка. – Зато есть капюшон и шарф.

– Будем надеяться, что ты не замерзнешь, – вздохнул тот. – Я собираюсь лететь довольно быстро.

В большом холле Руфус призвал маску, подхватил свою подопечную и открыл себе дверь. Низкое косматое небо отражало свет рыжих фонарей. Ветер улегся и больше не тревожил тяжелые тучи, готовые подарить усталому городу первый снег.

Переданный Клаусом свиток покоился в ящике стола. Руф не спешил заглядывать в него. Он ждал чего-то подобного, только прочесть не хватало смелости. Тангл находился в полной уверенности, что послание от смотрящих в ночь имеет отношение к Натану, потому что вариант с Найджелом отпал вчера.

Эмьюз же старалась быть образцовой ношей. Она осторожно вслушивалась в дыхание наставника и стук его сердца, пытаясь понять, что тот чувствует сейчас и о чем думает.

С высоты город выглядел потрясающе! Он переливался точно драгоценный, как кристалл Орина в оправе черного камня. Игрушечные домики, белый пар, поднимавшийся ровными столбами из труб на черепичных крышах, – сонная сказка, которую так опрометчиво пропустила Лют.

Руфус приземлился посреди пустого перрона, подальше от назойливого света бирюзовых фонарей.

– Почему никого нет? – робко поинтересовалась мисс Варлоу.

– У нас еще минут пятнадцать-двадцать в запасе, – сообщил тот. – На вокзал следует прибывать заранее.

Тангл напряженно молчал.

– Вы жалеете, что взяли меня с собой? – Эмьюз потупилась.

– Нет, с чего ты вязла? – Руф положил руку девочке на плечо. – Просто мне кажется, чем меньше ты будешь открывать рот, тем меньше вероятность простудиться.

Глупая шутка никак не спасла положение.

– Мне немного совестно, что ты тут мерзнешь, – признался Тангл.

– Я не мерзну, – возразила Эмьюз. – А вам, наверное, грустно. Но даже если я тихонько постою, вы уже не один.

Руфусу оставалось только поражаться способности этой девочки прощать. «Варлоу определенно обладает тайным знанием, которое мне, дураку, недоступно», – отметил он про себя.

– Вам самому не холодно? – Эмьюз сосредоточено изучала носки своих ботинок. – Форма не выглядит теплой.

– Она такая, как нужно, – улыбнулся Руф. – Это трудно объяснить. Я не знаю, как ее шьют и из чего, но форма – вторая кожа. Она дается раз в жизни и всегда впору. После посвящения ты получишь свою и все поймешь.

– А когда оно будет, посвящение?

В небе вспыхнула яркая черточка, вырвавшаяся из облаков.

– Это решаю не я, – признался наставник. – Могу сказать, что это довольно странная процедура. Она проходит здесь, в замке, точнее, под замком. В месте, которое называется «Сердце Тени». Считается, что именно туда упала Призма больше тысячи лет назад.

– Мне будет страшно? – зачем-то спросила девочка.

– Не думаю. – Руфус развеял маску. – Дайне было, а мне нет. Ты же не боишься высоты?

– Какая высота в глубине? – удивилась Эмьюз.

– Не хочу портить тебе предвкушение своими рассказами. – Наставник извлек из кармана почти плоскую металлическую коробочку с отбитым углом. – Конфету?

Он ловко открыл крышку и продемонстрировал аккуратно уложенные разноцветные леденцы.

– С удовольствием! – Мисс Варлоу кокетливо подхватила полы мантии и изобразила потешный реверанс.

– Возьми желтую, они кислые, а то для траура у нас слишком счастливые лица, – посоветовал Руф.

– А я уже красную присмотрела, – вздохнула та.

Сейчас Руфус жалел только об одном: о том, что не наладил отношения с этой девочкой раньше. Под ее наивным взглядом он ощущал себя распоследним гадом и прекрасно понимал мальчишек-антропоморфов. За тот удар его определенно стоило вычеркнуть из списка последователей Шутника.

– Эмьюз, если у тебя есть какие-нибудь вопросы, – начал Руф, – ты всегда можешь обратиться ко мне, какими бы нелепыми они тебе ни казались. Не только потому, что чувствую себя виноватым. С тобой приятно болтать. Звездный почти здесь. Я, наверное, передам тебя Тэсори, а сам буду вынужден заняться… другими делами.

– У меня есть вопросы, – призналась девочка. – Хочется больше узнать о вас и о Леди Дайне Уиквилд. Думаю, Все-помню Галерея впустила меня потому, что там есть портрет Леди Дайны.

– Не сегодня, хорошо? – Голос наставника сделался по-настоящему грустным. – Когда-нибудь – обязательно, но не сегодня. История получится длиннее, чем на пять минут.

– Тогда скажите, почему вы ничему меня не научили, когда Лют уже столько всего умеет? Только не откладывайте, а то я решу, что вам нельзя верить, – набравшись наглости, выпалила Эмьюз. – Из-за того, что я дефективная?

– Кто тебе сказал такую чушь? – насторожился Руф.

– Вы, Сэр. Пусть не мне, а господину Натану. – Девочка смотрела не мигая. – Не собиралась подслушивать… так вышло случайно.

«Сейчас не помешало бы провалиться сквозь землю», – участливо сообщила совесть.

– Я был не в себе, – самое нелепое оправдание из всех и единственное пришедшее на ум. – Почему я учил Лют? Не так много она, кстати, и знает. Лют ничем другим не интересовалась, кроме себя, разумеется. Мы наверстаем, обещаю.

Тем временем волшебный поезд плавно опустился на рельсы и пронесся мимо в полной тишине.

– Почему нет гудка? – Эмьюз осторожно взяла наставника за руку.

– Из-за Маркуса, – пояснил тот.

Когда клубы пара рассеялись, двери вагонов распахнулись разом, и на перрон вышли немногочисленные пассажиры. Оказалось нетрудно догадаться, что большинство из них – Танцоры. Мисс Варлоу насчитала четверых мужчин и двух женщин в безупречно-черной форме со знаками отличия, остальные же были одеты, как ректор Финн.

– Мы подойдем? – Она никак не могла отыскать взглядом Росарио.

– Да, – словно опомнившись, отозвался Тангл.

Люди не спешили расходиться, они молча подтягивались к последнему вагону. Вдруг Эмьюз заметила на себе пристальный взгляд. Невысокая полная женщина в жемчужном одеянии отстала от остальных и точно дожидалась их с наставником. Ее смуглое круглое, как блин, лицо с пухлыми губами, носом-картошкой и чуть раскосыми глазами излучало доброту.

– Как ты, мой милый? – ласково спросила женщина, поравнявшись с Руфусом.

– Сам не знаю, Леди Лани. – Тангл нагнулся, позволяя той поцеловать себя в щеку.

– Должно быть, твоя девочка? – Толстушка поманила Эмьюз к себе. – Не бойся. Это же просто рука, а не акула.

Наставник незаметно подтолкнул подопечную в спину.

– Лани Канани, – представилась женщина, пожимая пухлой ладонью руку девочки.

– Эмьюз Варлоу, – ответила она.

– Руфус, иди, – попросила Леди Лани. – Мы тебя догоним.

К великому недоумению Эмьюз, Сэр Тангл подчинился. Он призвал маску и унесся вперед в вихре колючих искорок. Когда девочка попыталась последовать за ним, бывшая Тень удержала ее.

– Отпустите! – потребовала мисс Варлоу. – Я хочу быть с моим наставником!

– Иногда совершенно не важно, чего мы хотим, – возразила женщина.

Шуметь или вырываться не позволяла давящая тишина, царившая на перроне. Эмьюз понуро стояла рядом с упрямой толстухой, все еще не отпускавшей ее.

Наконец, люди у последнего вагона зашевелились. Первыми показались трое мужчин и одна женщина с массивными носилками, на которых лежал кто-то пятый. Сразу за ними шел Тангл, поддерживая под руку хрупкую особу в коротком полушубке и платье до самой земли. На голове у незнакомки была изящная шляпка под черной вуалью, так что девочка не могла рассмотреть лица.

Немая процессия под приглушенные всхлипы спутницы Тангла прошествовала мимо. Никто даже не заметил присутствия Эмьюз.

– Как же я? – прошептала девочка.

– Там ты не нужна, – покачала головой Леди Лани.

– Я так хотела поддержать Сэра Тангла. – Внутри будто лопнуло что-то… сломалось. – А ему оказалось все равно.

– Конечно, Руфусу не все равно! – возразила та. – Достаточно того, что он знает о твоем присутствии. И потеряться не бойся.

Замыкали процессию две узнаваемые дамы: рядом с громадной костлявой фигурой Леди Корникс Росарио выглядела игрушечной. Вдруг Тэсори заметила девочку и остановилась.

– Не подходи! – Едва знакомая бывшая Тень ловко спрятала Эмьюз за спину. – Еще шаг, и, клянусь, я тебя поджарю!

– Я тоже вас помню, Канани. – Росарио продемонстрировала пустые руки. – Хоть и не разделяю ваших чувств. Потрудитесь поинтересоваться, кем я прихожусь мисс Варлоу, прежде чем кидаться угрозами.

– Да, – пискнула девочка. – Мадам Тэсори – мой связной.

– Несчастное дитя… – пробормотала Леди Лани.

Тетка подхватила Эмьюз под локоть и поспешила прочь.

– Я тебя не ругаю, – вполголоса сказала она. – Но с твоей стороны весьма опрометчиво рисковать своим здоровьем из-за наставника.

– Думала, тебе будет приятно, если я встречу поезд, – обиделась девочка.

– Мне обязательно будет приятно, если ты не простудишься, – отрезала Тэсори. – А пока возьми мои перчатки.

Мисс Варлоу мечтала отдать тетке письмо, но понимала, что момент, мягко говоря, неподходящий.

– Мне показалось, что та женщина ненавидит тебя. – Эмьюз оглянулась, но Леди Лани куда-то пропала.

– Не показалось, – в голосе Росарио сквозила легкая ирония. – Канани хороший человек, но в прошлом между нами возникли… некоторые «противоречия». Нельзя нравиться всем, так же как нельзя спасти всех. Советую помалкивать. У нас будет время. Сейчас же веди себя сдержанно. Тебе нечего делать на похоронах, но раз ты здесь, терпи, пока все не закончится.

Девочка успела забыть, что Тэсори – сплошная загадка. Едва ли «некоторые противоречия» могли послужить поводом для одного «хорошего человека» поджарить другого.

Траурная процессия миновала город и достигла стен аббатства, когда ленивое солнце размытым пятном поднялось из-за горизонта. Тени пронесли тело Маркуса по главной аллее, но свернули вовсе не на кладбище, а в другую сторону. Колонна остановилась у высоких каменных ворот. Тяжелые створки выглядели так, словно не должны открываться в принципе.

Когда носилки поставили на землю, седой монах, ожидавший у ворот, принялся читать нараспев что-то, смысл чего Эмьюз все равно не понимала, потому что слова сливались в один сплошной поток звуков.

– Кто все эти люди? – шепотом спросила она у Росарио.

– Танцоры, знавшие Сэра Штэйнфола достаточно близко, чтобы желать проститься с ним, и их связные, в основном, – пояснила тетка.

– Можно еще вопрос? – Девочка поправила шарф.

– Пожалуйста, невоспитанная моя, – вздохнула Тэсори.

– Что говорит священник? Мне сказали, что они уверены, будто у Теней нет души.

После этих слов Леди Воденбран не выдержала. Ворча себе под нос, она проплыла вперед.

– Священник перечисляет заслуги Сэра Штэйнфола перед Орденом и миром. – Росарио спрятала озябшие руки под пушистый воротник своего пальто.

– Так долго? – удивилась Эмьюз. – И так… непонятно.

– А ты считаешь, все эти люди собрались здесь от нечего делать? – фыркнула тетка. – Пусть Маркус был жестокосердным и грубым, но его гибель многие расценивают как большую потерю для Ордена.

Седой монах продолжал свою речь, а Тени и связные по очереди подходили к носилкам, замирали на пару минут и уступали место другим. Только Тангл со своей спутницей статуями стояли по правую руку от священника.

– Подождешь меня здесь? – тихо поинтересовалась мадам Тэсори.

– Наверное, – пожала плечами Эмьюз.

В голову закралась мысль глупая и страшная одновременно: «А что успеет сделать для Ордена она сама или Лют перед тем, как расстанется с жизнью? Кто будет стоять над ней по правую руку от священника?».

– Ты что тут делаешь? – От неожиданности девочка так и подпрыгнула.

– Вы меня напугали. – Она обернулась, чтобы увидеть дядюшку Джулиуса собственной персоной.

– Ну и очень плохо, – с напускной суровостью парировал тот. – Если даже я в своих сапожищах, особенно не таясь, подкрался незамеченным, мимо тебя спокойно пройдет армия дивных.

– Я задумалась, – возразила Эмьюз.

– Это слабое оправдание, – отмахнулся Коллоу. – И все-таки, что ты тут делаешь?

– То же, что и все, – вздохнула она.

– Одна? – нахмурился дядюшка.

– Вовсе нет. – Девочка попыталась отыскать взглядом Росарио. – Я с мадам Тэсори. Вы не знаете, где похоронят господина Натана?

Мисс Варлоу хотела спросить и о судьбе Борджеса, но постеснялась.

– Его настоящее имя Эндрю Натаниэль Ардэн, – сообщил Джулиус. – Похороны Натана начнутся, когда здесь все закончится. Желаешь присутствовать?

– Да, Сэр, – без колебаний подтвердила та.

Вдруг Коллоу как-то чересчур спешно оборвал беседу и улетел, а к девочке почти вприпрыжку уже направлялась Росарио.

– Что ему было нужно от тебя? – настороженно осведомилась она.

– Ничего, – призналась Эмьюз. – Мы поболтали немного.

– Постарайся «болтать» с ним пореже. – На лбу тетки отчетливо проступили глубокие морщины. – У нашего с тобой сотрудничества есть один неоспоримый минус. Если бы в Ордене не решили отдать меня тебе, ты еще очень долго не познакомилась бы с этим… Сэром.

– Мне он кажется довольно милым человеком. – Легкое раздражение неприятно шевельнулось в груди.

– Исключительно потому, что ты его совсем не знаешь. – Росарио замолчала.

Все звуки потерялись куда-то. В непроницаемой тишине тяжелые створки ворот начали медленное движение. Каково же было изумление, когда Эмьюз рассмотрела четыре упрямые фигуры, без усилий толкавшие толстые каменные глыбы.

– Это тоже Тени? – пролепетала она.

– Нет, конечно! – зашипела тетка. – Это пустые доспехи. Внутри у них только паутина, насколько мне известно.

– Мы пойдем туда? – Девочка поежилась.

– Никто, кроме монахов, не смеет переступать этот порог.

Эмьюз прикусила язык. Недовольство мадам Тэсори почувствовал бы кто угодно!

Тем временем, четыре доспеха подняли носилки и в сопровождении священника погрузились в полумрак за воротами. Но ушли они недалеко. Оставив Маркуса в нескольких метрах от входа, доспехи вернулись, чтобы снова закрыть тяжелые створки.

Две белые каменные глыбы с необъяснимой грацией скользили навстречу друг другу. Незаметные слезинки сорвались с ресниц Росарио и сбежали по щекам в тот момент, когда щель между створками пропала совсем.

В довершение картины с неба посыпался настоящий снег. Пушистые хлопья кружились в воздухе и тихо ложились на землю, превращаясь в крошечные капельки.

– Вот теперь можешь отвлекать меня вопросами, – грустно улыбнулась тетка. – Мне стоит доставить тебя в университет.

– Сегодня хоронят еще одного человека. – Эмьюз отступила на шаг. – Я должна быть там.

– Посещать похороны незнакомых людей – странное хобби. – Росарио подняла брови.

– Мистер Ардэн дал мне хороший совет и… погиб у меня на глазах, – возразила девочка.

– И кто это? – поинтересовалась мадам Тэсори.

– Натан, – сообщила та.

– Тогда понятно, – кивнула тетка. – Связной Сэра Коллоу. Его настоящего имени не знал никто. Ты ведь не послушаешь, если я попрошу отказаться от этой затеи?

– Не послушаю, – согласилась девочка.

– Я с тобой не пойду, – без особой необходимости сообщила Росарио. – И одну тебя не отпущу.

Пока Эмьюз самозабвенно препиралась с мадам Тэсори, к ним бесшумно приблизился Тангл со своей загадочной спутницей.

– Веди себя прилично, или я сдам тебя в зоопарк! – пригрозила тетка.

– Не имеешь права, – отмахнулась мисс Варлоу.

– А я уже успел рассказать, что ты хорошая девочка. Не стыдно? – спросил наставник. – Вы Мария Тэсори?

– Да, Сэр. – Росарио расправила плечи.

– Проводите мисс Фэйр Ла Рут в университет и проследите, чтобы о ней позаботились, – приказал Тангл. – Эмьюз остается со мной.

– Позволите возразить против последнего пункта? – со всей строгостью парировала Тэсори.

– Не позволю. – Руф решительно взял девочку за руку. – Не заставляйте повторять.

– Ваше право, но если моя госпожа простудится, я напишу на вас жалобу, – спокойно произнесла тетка.

– Я не простужусь, обещаю! – Юная Тень уставилась на Росарио щенячьими глазами.

– Эмьюз, хватит, – одернул Тангл. – Нас никто ждать не станет.

Девочка нащупала в кармане свернутый пополам конверт.

– Еще одно. – Она вложила заляпанную бумагу в ладонь Тэсори и поспешила вслед за Руфусом.

Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее! Эмьюз боялась обернуться. От волнения щеки просто пылали. На какое-то мгновение в душу закрались сомнения: а правильно ли она поступила, передав письмо? Вдруг Росарио расстроится? Что, если этим Эмьюз сделала только хуже?

«А как же Ческо?», – очнулся внутренний голос. – «Он надеялся на Синего, тот подвел. Теперь, спустя столько лет, справедливость будет восстановлена».

– Куда мы идем? – осторожно спросила Эмьюз.

– Возможно, ты не поверишь, – Тангл не сбавлял шаг, – но именно Натан заставил меня понять, что значит «Наставник». Показал, каким я обязан стать. И второй шанс для нас с тобой тоже его заслуга.

– Я верю, – слова сорвались с губ облачком белого пара.

Снегопад усилился. Снежинки больше не таяли, они нежным покрывалом ложились под ноги. Если бы мисс Варлоу умела плакать, она непременно заплакала бы. Девочке вдруг сделалось невыносимо обидно. Такого замечательного Натана провожали всего четверо: Леди Корникс, Сэр Джулиус и она с Руфусом. Не было даже священника!

– Скажешь что-нибудь? – Женщина неловко толкнула Коллоу локтем в бок.

– А чего тут скажешь? – Снежинки плавились на его ресницах и одинокими каплями сбегали по лицу. – Спасибо, что был с нами. Мне тебя уже не хватает.

Леди Корникс закрыла крышку гроба, а Сэр Джулиус сам опустил его на дно свежей ямы. Эмьюз зажмурилась и уткнулась в наставника, как в подушку.

Руфус осторожно погладил девочку по спине. Те слова, которые он мог произнести, смешались в один сплошной гул. Все, что умудрился испортить Маркус, Натан исправил за считанные дни. Сколькому бы еще Руф смог у него научиться, останься тот жить? Вопрос горьким комом застрял в горле. Тангл молча наблюдал, как яма превращалась в аккуратный холмик.

– Имеет смысл съесть что-нибудь, – сказал он, когда древние оставили их с девочкой одних.

– Не хочу, – призналась Эмьюз.

– Это не вопрос, а директива. – Руфус с трудом заставил себя повернуться к могиле спиной.

Внезапно на дорожке, ведущей к часовне, возникла Росарио! В расстегнутом пальто с развевающимся шарфом тетка выглядела растрепанной.

– Мне нужно поговорить с Леди! – крикнула она.

– Вы уверены? – Руф не считал Тэсори хоть сколько-нибудь адекватной особой. – Мы собирались позавтракать.

– Скорее уж, пообедать, – отдышавшись, улыбнулась та. – С этой задачей я справлюсь, а вас ждет дама. Я передала ее в заботливые руки университетской фельдшерицы. Вы найдете их обеих в госпитальном корпусе.

– Это срочно? – Руфус мучительно искал повод отказать сумасшедшей старухе.

– Да, Сэр, – вклинилась Эмьюз. – Мы обязательно позавтракаем вместе или пообедаем, но не сегодня.

– У вас есть деньги, чтобы поесть в городе? – Он судорожно зашарил по карманам.

– Не беспокойтесь. – Тэсори застегнула пальто и аккуратно повязала шарф. – Я могу отправить вас прямиком в замок, если желаете.

– Сделайте милость, – зачем-то попросил Руф.

– Только девочку отпустите, – предложила та. – Вы все еще держите ее за руку.

Росарио легко коснулась идеально-черной формы, и наставник пропал.

– Ответь на один вопрос, – глаза тетки поблескивали, – как письмо попало к тебе?

– Оно лежало внутри Синего.

– А точнее? – Тэсори по-птичьи склонила голову набок. – Я не буду никого ругать, даже за то, что кто-то пренебрегает приличиями, читая чужую корреспонденцию.

Тут пришлось рассказать все от начала до конца. И про раскиданные вещи, и про съеденный учебник с испорченным ковром.

– Значит, Синий его просто проглотил, – подытожила Росарио. – Не специально, само собой. Появись это письмо вовремя, многое повернулось бы по-другому. Теперь ты знаешь одну из моих «страшных тайн».

– Одну из? – изобразив недоумение, уточнила девочка.

– Конечно, принцесса, – подмигнула тетка. – У каждой уважающей себя женщины должно быть бесконечное множество тайн на все случаи жизни. С ними гораздо интереснее, чем без них. Пожалуй, самая страшная тайна – дата моего рождения.

В животе у Эмьюз громко заурчало.

– Мы обязательно пообедаем, но сперва… я навещу кое-кого.

Словно камень свалился с души. Они шли по запорошенной дорожке вдоль стены, пока не набрели на решетчатую калитку, за которой из белого марева проступали длинные черные камни.

Калитка заскрипела ржавыми петлями, нехотя впуская посетителей. На каждой прямоугольной глыбе белела надпись «Все имеют право на память» и какие-то цифры. А под ней начинались ровные столбцы мелких буковок.

– Это тоже кладбище? – шепотом спросила Эмьюз.

– Да, только здесь похоронены не люди, а имена. – Росарио уверенно шагала среди безмолвных холодных камней. – Я тут впервые. Вот он… нужный год.

Девочка разглядывала себя на гладкой поверхности, пока тетка, прищурившись, водила пальцем по строкам.

– Нашла, – объявила она. – Франческо Тэсори. Благодаря тебе я теперь точно знаю, что мой мальчик не был дивным. Если бы я только получила то письмо…

Росарио закрыла лицо руками. Вдруг в отражении появилось то, чего там никак не могло оказаться, – два алых огонька. Эмьюз обернулась.

В ореоле пушистых снежинок Пеппер смотрелся завораживающе и пугающе одновременно. Призрачный пес немного прихрамывал, но его глаза казались необычайно веселыми. Зверь на мгновение остановился рядом с девочкой, приветливо махнул пушистым хвостом и двинулся дальше. До сих пор удивительное преображение Пеппера возбуждало любопытство. Вот он был ледащей дворнягой, покрытой тошнотворными язвами, больной и жалкой, а вот он же стоит необыкновенно красивый, с широкой грудью, массивными лапами и косматой шерстью, похожей на языки бело-голубого пламени.

– Кто тут у нас? – Росарио протянула Пепперу открытую ладонь. – У меня ничего нет для тебя, приятель.

Пэп обнюхал руку тетки, почти касаясь носом кожи, потом осторожно боднул ладонь своей громадной головой и исчез.

– Это Пеппер, собака-поводырь Гримма, – сообщила мисс Варлоу.

– Забавный. – Росарио промокнула глаза платочком. – Ну, нам пора. Невежливо заставлять ждать.

– А кто-то ждет? – не сообразила Эмьюз.

– Естественно, – подмигнула та. – Еда!

* * *

– По-моему, загадочный «друг» официально нас обманул, – проворчал Дэн, сверяясь с часами. – На моих ровно полдень!

– Можешь их выкинуть, – возразил Бэн. – На моих без трех.

– Флор сожрет нас без соли, когда поймет, что мы улизнули, пока она возилась с дамочкой в истерике. – Дэниэл посильнее натянул шапку. – Ты всерьез думаешь, что в ближайшие секунды что-то изменится?

Мальчишка промолчал.

– Ну, чего головой крутишь? Гляди, отвалится! – издевательски отметил Дэн. – Над нами подшутили. Это нормально.

– Почему ты никогда ни во что не веришь? – возмутился Бэнжамин.

– Чтобы потом обидно не было, – отрезал тот.

– Рассчитывал, что ты сочинишь новый ответ. – Бэн взял друга за плечи и легонько встряхнул. – У меня хорошее предчувствие! Случится что-то потрясающее!

Часы на запястье Бэнжамина жалобно пискнули, и в этот самый миг в нескольких метрах вихрем взметнулись колючие снежинки, но прежде, чем они успели опуститься на землю, перед ребятами возник исполинского роста Танцор! Лицо мужчины скрывала непроницаемая тьма.

С ближайшего дерева сорвалась тяжелая черная птица и неслышно села Танцору на плечо. Время точно остановилось, но белые хлопья продолжали кружиться как ни в чем не бывало. На черной форме Тени серебрились знаки отличия и эмблема Ордена, но мальчишки не понимали, что они означают.

Танцор держал руки за спиной и просто стоял статуей. Ни Бэн, ни Дэн не находили в себе смелости заговорить первыми. Они лишь всматривались в черноту безликой маски.

Когда тишина сделалась невыносимой, мужчина вдруг протянул шутам небольшую книжечку в потертом кожаном переплете. Их книгу! Мальчишки, не сговариваясь, коснулись обложки, но Танцор не спешил разжимать пальцы. Черная птица деловито сбежала по его руке до самого запястья. Она всматривалась в лица ребят внимательными глазками-бусинками, словно пытаясь прочесть их мысли. Поняв что-то для себя, птица коротко обернулась и улетела прочь.

Тогда Танцор опустил руки, отступил на шаг и… поклонился! Причем не как-нибудь, а как положено настоящему Шутнику! Если пару минут назад липовые близнецы и могли что-то сказать, пусть и боялись, то теперь они просто потеряли дар речи. Дэн прижимал книгу к груди, а Бэн сорвал с головы шапку. Оба мальчика следили за движениями Тени, открыв рты. Они тысячу раз представляли, как должен выглядеть «шутовской поклон», но все их попытки повторить его по написанному оказались невообразимо далеки от истины.