Текст книги "Пленница чужого романа"

Глава 18

Я лежала на холодном каменном полу в огромной комнате, которую Янош гордо обозвал «ритуальным залом».

Следуя указаниям из книги, он расставил вокруг меня семь свечей, затем, шепча заклинания, разрезал мое запястье, собирая кровь в круглую чашу. Темно-вишневые тягучие капли сочились, оставляя лишь холод и внезапную слабость.

Закончив, маг провел большим пальцем поперек разреза, и тот затянулся прямо на глазах. Слабость, к сожалению, никуда не делась.

Только и оставалось, что наблюдать за тем, как он подходит к неподвижно стоящему телу. Моему телу. И вливает в него содержимое чаши. Если я снова окажусь собой – меня вырвет от такого количества крови.

Густые капли капали на подбородок, попадали на платье. То самое платье, что я надела, чтобы сделать сюрприз мужу. Как же нелепо оно смотрится в этой обстановке.

– Кровавые ритуалы кровавых магов такие кровавые, – нескладно пошутила я, пытаясь скрыть нервозность.

Вся покрылась мурашками – то ли от холода, то ли от скручивающегося узла страха в животе.

– Видела бы ты, как я этот замок создавал… – буркнул Янош, не отвлекаясь от процесса. – Кстати, имей в виду, что изгнание может быть не самой приятной процедурой.

Он бросал короткие рубленые фразы, делал непонятные пасы руками. Сначала ничего не происходило, но спустя минут пять я почувствовала дискомфорт. Захотелось сжаться в комочек, обхватить себя руками, одновременно с этим потянуться и выгнуться.

Попыталась сказать, что мне нехорошо, но язык перестал повиноваться, в какой-то момент тело и вовсе прекратило слушаться, конвульсивно дергаясь, словно в припадке. Я изгибалась, прокусывая до крови губы.

Голова кружилась, пред глазами то темнело, то светлело. Действительность выхватывалась кусками. Периодически мышцы скручивало спазмами, и я глухо стонала, боясь, что это никогда не кончится.

Правильно ли я сделала, доверившись Яношу? Вдруг мою душу сейчас не переместят обратно, а просто отправят прямиком в ад?

Чьи-то властные руки схватили меня за горло. Несколько раз передо мной мелькнуло торжествующее лицо мага и его довольная улыбка.

Последнее, что я помнила, это как он примкнул к моим губам своими, а затем была темнота.

Все началось с тошноты. С удушающего муторного чувства. Словно крутишься в бесконечно вращающемся барабане.

– Са-ша! Са-ша, ты там? – кто-то весьма ощутимо похлопал меня по щекам, содержимое желудка подскочило к горлу, и я резко поднялась, сгибаясь пополам.

Меня все-таки вырвало, и от этого стало легче. С трудом разлепила веки, осматриваясь.

– Вот, выпей, – Янош осторожно поднес мне стакан с прозрачной жидкостью, – здесь просто вода.

С жадностью припала, делая большие глотки, но, очевидно, перестаралась. После залпом выпитого стакана меня снова согнуло пополам, исторгая содержимое желудка.

– Как же мне плохо, – прошептала я, наконец осматриваясь.

Беглый взгляд позволил понять, что я все еще нахожусь в ритуальном зале, но наконец-то вернулась в свое тело. Родненькое мое! Как же я по тебе соскучилась! И наконец нормальное платье, пусть и изрядно перепачканное. Ни пышных подъюбников, ни оборочек. После чрезмерно длинных волос Салли со своей длиной, примерно по плечи, голове казалось неожиданно легко и свободно.

Переодеться, помыться, конечно, было не лишним. Еще бы избавиться от противного похмелья, на которое было похоже то, что я ощущала.

– Честно говоря, я думал, ты будешь приходить в себя дольше. Все же то, что мы сейчас сделали, не предназначено для жонглирования людскими душами. Попробуй встать и походить. Я боялся, что ты можешь оказаться парализована.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – возмутилась я, но не искренне. Сил на настоящие эмоции не было, слишком уж хреново мне было.

Оперевшись на руку мага, встала, но вновь замерла, увидев лежащую в центре зала Салландару. Семь свечей догорали вокруг.

– С ней все в порядке?

Янош поежился.

– Наверное. Еще не будил ее. Не хотелось бы общаться с ней дольше необходимого. Она довольно… сложный человек, – он пожевал губами, словно с трудом подобрал эпитет.

Хмыкнула, вспомнив наше недолгое общение в чертогах разума, после того, как в меня угодило шальное заклинание.

– Тебе еще ее принцу доставлять, – с этими словами попробовала сделать самостоятельный шаг, но тут же рухнула вниз, разодрав голую коленку до крови. От резкой смены вертикального положения на горизонтальное меня снова вырвало, хотя, казалось, уже нечем.

Вот что за невезение! Как долго будет продолжаться этот похмельный синдром?

– Не переживай. Я все уберу. Давай я помогу тебе, – Янош легко подхватил меня на руки, – думаю, лучше тебе полежать и прийти в себя. С Салландарой я разберусь сам.

Устроила голову у него на плече. От терпкого запаха мужского тела желудок неожиданно перестал бунтовать, и даже дышать стало легче.

Приятно все-таки, когда тебя на руках носят, пусть даже по причине того, что сама идти не могу.

Все мысли вылетели из головы в тот момент, когда я увидела, как маленькие капельки крови из ссадины на коленке медленно полетели вверх, стремясь навстречу сверкающим каплям с запястья его руки.

Они смешивались, сверкая золотым цветом.

– Оно… оно снова, – жалобно пискнула я, наблюдая за притяжением нашей крови.

Нет, ну ведь это не нормально. Совсем не нормально! Я же обычная. Не магичка, как Салли. И сейчас я в своем теле. Так почему же эта непонятная штука снова повторяется?

Янош проследил за направлением моего взгляда и тут же закашлялся от неожиданности, сбиваясь с шага.

– Ты узнал, что это? – осторожно спросила его, глядя на след из мелких золотистых капелек, который мы за собой оставляли.

– Пока нет, – растерянно отозвался маг. – Странно. Силы сейчас я у тебя не чувствую.

– Не очень-то и хотелось.

Вновь устроила голову на груди у мужчины, стараясь не думать о том, что на самом деле научиться колдовать было бы не так уж плохо. Хотя бы обрести способности к телекинезу. Лежишь вот, например, после какого-нибудь неудачного ритуала, мутит, голова кружится. Взмахнула рукой – и тут тебе чашечка с чаем сама прилетела, а заодно плед с соседнего кресла.

Янош, тем временем, занес меня в одну из комнат. Обстановка тут была такой же спартанской, как и все остальное в этом замке. Кровать, шкаф – вот и весь небогатый набор мебели. Он осторожно уложил меня и попытался снять платье.

Я протестующе замычала.

– Оно грязное, – он произнес это таким тоном, словно объяснял что-то несмышленому ребенку. – А тебе надо отдохнуть.

То, что платье надо снять, я знала и без него. Но вот раздеваться при Яноше… Я теперь не восемнадцатилетняя девочка с идеальной фигурой.

– Дальше я сама справлюсь. Ты можешь идти.

– Уйду, только когда удостоверюсь, что ты легла, – безапелляционно заявил мужчина.

– Тогда отвернись, – на мою просьбу он не среагировал, а потому пришлось повторять уже громче. – Давай, отворачивайся!

Для выразительности помахала руками, но от излишних усилий вновь накатила дурнота. Янош усмехнулся, но все же сделал то, о чем я его просила, встав ко мне спиной.

Расстегнула вшитую сбоку молнию, с трудом привстала и, ухватившись за подол, потянула вверх. Когда платье было уже в районе головы, поняла, что вот-вот снова потеряю равновесие, так и не сумев стащить с себя одежду.

Сильные руки подхватили меня. От прикосновений горячих ладоней к обнаженной коже прошел ток.

Он поддержал, осторожно помогая высвободиться из платья.

Я осталась только в белом лифчике и такого же цвета кружевных трусиках.

– Я же просила отвернуться, – шепнула я, неожиданно для самой себя позабыв о всяком стеснении.

И тошнота куда-то прошла, и, кажется, даже комната почти не кружится.

– Как я мог отвернуться, когда тебе нужна помощь?

Сердце бешено стучало, захотелось прильнуть к сильному мужскому телу, обвить его руками. Вот что со мной? Стоять ровно сама не могу, а вот обниматься – пожалуйста.

С трудом заставила себя отвернуться. И тут же вскинулась снова, чувствуя, как Янош спустил бретельку лифчика с плеча.

– Кто-то собирался дать мне отдохнуть, – шутливо укорила его я, прижимаясь к нему всем телом.

– Я собирался уложить тебя, – наставительно поправил он, – а перед этим раздеть.

– Думаю, нижнее белье лучше оставить, – усмехнулась я, потянув его за собой вниз.

Маг придержал меня, опуская на кровать, и навис сверху.

– В твоем мире все носят такое исподнее? – подозрительно спросил, обводя пальцем кромку лифчика. – По-моему, слишком тесное. Нужно снять его.

– И это мне говорит человек, современницы которого затягивают на себе корсеты, – усмехнулась я, но тут же подавилась своим же смешком, стоило магу спустить вторую бретельку и потянуть, высвобождая грудь из плена.

– О, да. Так гораздо лучше.

Он припал к окружностям, целуя их, выписывая языком замысловатые узоры. Руки не спеша исследовали мое тело.

Горячие волны наслаждения разливались по телу. Острое навязчивое желание становилось почти болезненным. Кончики его пальцев рождали россыпи искр под кожей, и так хотелось, чтобы и он почувствовал то же самое.

Я потянулась к воротнику его рубашки и даже умудрилась расстегнуть верхнюю пуговицу, как Янош с силой перехватил мои руки и прижал их к кровати.

– Тебе надо отдыхать, – не терпящим возражений тоном произнес он.

Это что, это он? Собирается зацеловать меня, а сам даже не разденется? Ну уж нет!

Постаралась высвободиться, но хватка была поистине железной. Он осыпал мою шею, ключицу, грудь поцелуями, прижимая меня своим телом к кровати и полностью лишая инициативы.

– Кто-то собирался дать мне отдохнуть, – отдыхать не хотелось, но если Янош продолжит в том же духе хотя бы несколько минут, я просто начну его умолять взять меня прямо здесь и сейчас.

– Да… конечно, – хрипло ответил маг, оглядывая меня голодным, замутненным жаждой взглядом. – Прости, я… увлекся.

– Я и сама была бы… не против, – последнее слово я проговорила уже в пустоту.

Огненные всполохи перенесли Яноша мгновенно, оставив меня одну. Он, что? Сбежал от меня?

Неудовлетворенность и возбуждение нетерпеливым зудом отзывались во всем теле. После нескольких минут близости слабость, оставленная ритуалом и перемещением из тела в тело – прошли, словно ничего и не было. Приподнялась на локтях, потрясла головой – она больше не кружилась, а неосторожные движения не отзывались тошнотой и рвотными позывами.

Поднялась с кровати, удовлетворенно отметив, что действительно способна передвигаться самостоятельно. Что ж, в таком случае следовало принять душ и привести себя в порядок.

А потом придумать, как отомстить магу за то, что распалил меня, а затем сбежал.

Глава 19

Салландара открыла глаза.

Потолок был высоким, с незнакомой лепниной по периметру. Она моргнула и, перевернувшись на бок, села. А затем с ужасом осмотрела себя.

Она в брюках! В черных брюках и в черной рубашке. Мужской рубашке, да еще и самого простого покроя, принадлежащего явно низшему сословию. Что за чертовщина?

Последнее, что она помнила, это как собралась провести ритуал, согласно случайно найденной инструкции, написанной маминым почерком.

– Рад, что вы очнулись, Миледи, – на секунду в душу прокрался липкий страх.

Она обернулась на низкий раскатистый голос, эхом прокатившийся по огромному залу. И тут же выдохнула от облегчения.

– Янош – это всего лишь ты. Безымянного ради, чего пялишься? Помоги! – она сердито приподняла руки, показывая, что ожидает, когда он подойдет к ней и поднимет.

Мужчина неторопливо двинулся с места и направился в ее сторону. Слишком неторопливо. Все время пока он шел, Салландара считала про себя, чтобы не сорваться и не накричать на него. Она, очевидно, упала в обморок, а к ее состоянию нет должного трепета! Вот придет отец, она ему нажалуется. Давно нужно было сменить управляющего. От этого отребья никогда не добиться должного почтения. Да и что может понимать сын кухарки в управлении хотя бы поместьем?

– Прикажи позвать отца! – отдала она указание, как только мужчина помог ей встать. – И что за странное место. Это где-то в заброшенном крыле? Я никогда не была раньше в этом зале…

– Мы в моем замке, – спокойно ответил Янош.

– Что? Каком еще ТВОЕМ замке? Здесь нет ничего твоего, ублюдок! Здесь все наше с отцом! Где он? – кипя праведным гневом, Салландара скрестила руки на груди и смерила мужчину взглядом, полным презрения.

Жаль, что на ней надеты эти непонятные тряпки – в них ее поза не кажется такой эффектной, но с одеждой она разберется чуть позже.

Управляющий отца тяжело вдохнул и закатил глаза:

– Безымянный, дай мне сил и терпения, – еле слышно прошептал он, а затем, уже обращаясь к ней, громко произнес, – я доставлю вас к вашему жениху, Миледи, а потом уже…

– К жениху? – Салли почувствовала, как кровь стынет в жилах от ужаса, а руки и ноги леденеют. – В таком виде? Нет, мне надо переодеться, привести себя в порядок, я не могу так…

Мортимер не должен видеть ее в таком виде! Это же будет позором! Ей срочно нужно достойное платье, и да… что у нее с волосами?

Она ощупала голову и ужаснулась, поняв, что волосы просто-напросто по-плебейски стянуты на голове лентой.

Янош полез в карман платья и вытащил оттуда маленькое острое шило.

– Это еще что? – подозрительно уставилась на него Салли.

Но он не ответил; вместо этого, не обращая внимания на девушку, проколол себе палец и тут же потянулся, чтобы вытереть выступившую капельку крови о надетую на нее рубашку.

– Ты что себе позволяешь, ублюдок?! – Леди Салландара никогда не отличалась смиренным нравом, а потому, недолго думая, замахнулась, чтобы отвесить смачную пощечину посмевшему вытирать об нее руки отребью.

Вот только Янош перехватил руку, больно сжав запястье. Она вскрикнула, уже собираясь разразиться бранью, подслушанной у отца, когда тому упало бревно на ногу. Но замолчала, издав лишь сдавленный звук, когда рубашка на глазах преобразилась, превратившись в изящное платье.

– Безымянный покарай, это что – магия?! – восторженно взвизгнула она, увидев рюшечки и бабочек на подоле.

Принц Мортимер тоже был магом, и судя по слухам, ее мать – тоже. Вот только откуда подобная сила у сына кухарки?

– Магия, магия, – хмыкнул Янош и, по-прежнему не разжимая ее запястья, щелкнул пальцами.

Взвились огненные всполохи, и стоило только моргнуть, как они оказались в совсем ином месте.

Небольшая, богато украшенная комната, на стенах – портьеры, на полу мягкий ковер, в котором утопают ноги. Она подняла взгляд, и сердце пропустило удар, а меж лопаток сильно зачесалось.

На изящном, обитом тяжелыми тканями диванчике сидел самый прекрасный мужчина во Вселенной. Светлые кудри чуть прикрывали уши, голубые глаза сияли, гармонируя с отделкой на мундире. Волевой подбородок, высокие скулы.

Увидев их, Принц расплылся в довольной улыбке:

– Что ж, бастард, я не сомневался, что с тобой можно иметь дело.

– Ваше Высочество! – Салландара кинулась было к жениху, но проклятый ублюдок держал ее крепко. – Пусти!

Но мужчина и бровью не повел. Даже не смотрел в ее сторону. Да что это такое, в самом деле?

И почему факт магического перемещения не вызвал у принца удивления? Их ждали?

– Ваше Высочество! – уже громче воскликнула она, пытаясь привлечь внимание к тому вопиющему факту, что безродный держит ее за руку прямо в присутствии жениха.

– Ваше Высочество, – чуть насмешливо повторил Янош вслед за ней, – докажите мне, что и с вами можно иметь дело.

Принц несколько секунд с интересом разглядывал их, а затем чуть приподнял руки и хлопнул в ладоши.

Дверь открылась, внутрь вошел слуга, одетый в форму красных оттенков, официальных цветов королевского двора.

– Веди, – коротко бросил Мортимер.

Слуга, не глядя на Салландару и Яноша, поклонился господину и сразу вышел.

– Нервничаешь? – вновь обратился Мортимер к отцовскому управляющему.

– Предпочел бы встречаться на нейтральной территории.

– В Фазендоре нет «нейтральной территории». Королевство принадлежит моей семье.

– Слишком самоуверенно.

– Всего лишь факт констатирую.

Салландара переводила взгляд с одного на другого. О чем это они вообще? С того момента, как она очнулась непонятно где в мужской одежде – все шло кувырком.

До этого она лишь помнила, что решилась на ритуал, записанный на листке маминым почерком, а потом… Последующие события помнились смутно.

Дверь комнаты отворилась, и слуга вновь вошел, ведя за собой старуху с осунувшимся лицом и спутанными волосами. Что еще за чучело сумасшедшее? Она смотрела перед собой невидящими глазами, шарахаясь посторонних звуков и активно шевеля губами.

Салли сделала шаг в сторону, но Янош лишь грубо дернул на себя, обхватив второй рукой за талию.

– Сначала снимешь печать.

– Мы же вроде обо всем договорились? – хмыкнул Мортимер. – Приятно, конечно, что ты считаешь меня настолько могущественным, чтобы нарушить клятву, но лучше расслабься. Ты пугаешь мою невесту.

С этими словами принц в первый раз за все время посмотрел на нее, и у Салли коленки подогнулись, до того жарким и многообещающим был этот взгляд.

– Я все же предпочту не забывать, чем закончился сюда последний визит последнего Лорда Кровавых топей.

Его Высочество поморщился и нехотя поднялся с места, вальяжной походкой направившись к старухе. Салландара брезгливо дернулась, когда он коснулся волос сумасшедшей. Бедный принц! Зачем это? Что вообще происходит?

– Да отпусти ты меня уж… – не стерпев, она попыталась вырваться, но тут же почувствовала, как маленькое шило уперлось ей в основание шеи.

– Тише, Леди, будьте хорошей девочкой.

Салли испуганно задрожала. Никто и никогда раньше не угрожал ей, а тут это было так открыто и нагло! И ведь главное, принц, ее принц, все видит и ничего не предпринимает, спокойно взирая, как простолюдин держит, угрожая нелепым орудием!

Мортимер, тем временем, проделывал руками над старухой непонятные пасы. Из его пальцев вытягивались серебристые нити, которые оплетали голову несчастной, заползали в глаза, ноздри, уши. Это было до того жутко, что девушка не выдержала и зажмурилась.

Несколько минут в комнате царило молчание, а затем она почувствовала прикосновение чьей-то холодной руки к своему подбородку.

– Уже можно смотреть, – нежно шепнул принц, и только лишь когда он стер слезинку с ее щеки, она поняла, что заплакала. – Отпусти ее. Я снял печать.

– Сначала подведи ко мне мать.

– Я дал тебе клятву, когда приглашал к обмену. Ты мне такой не давал, так что у меня больше поводов не доверять тебе.

Прошло еще несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем Янош разжал руки, толкая ее в объятия Мортмера.

Затем он в несколько шагов преодолел расстояние до старухи и тут же вместе с ней исчез во всполохах пламени.

– Прошу меня простить, душа моя, за то, что вам пришлось столько вынести, – от улыбки мужчины внутри все запело, и Салли отчетливо поняла, что готова вынести еще столько же, только бы он всегда ей так улыбался.

– Ничего страшного. Я… я, кажется, плохо помню, что же случилось. Вы мне расскажете, Ваше Высочество?

– Мортимер, – поправил принц, – для вас Мортимер. А вы совсем ничего не помните?

Эта новость, кажется, несколько его расстроила.

– Я даже не понимаю, что тут только что происходило. Но, быть может, воспоминания придут.

– Я лишь хотел узнать, как с вами обращались, не совершил ли похититель того… за что, я не должен был отпускать его живым. Быть может, мне стоит вновь вызвать его на дуэль, если он задел вашу честь?

Вновь? Они что, уже дрались на дуэли? Принц с безродным сыном кухарки?

В этот момент сказанная принцем фраза вдруг открылась ей с еще одной стороны, и Салли ужаснулась перспективе. Если она ничего не помнит… то может быть все, что угодно. Вдруг это отребье лишило ее невинности?

– А если… если… – заикаясь от страха, попыталась задать она вопрос, – если вдруг он задел… обесчестил… вы откажетесь от меня?

Перспектива заставляла покрываться липким потом от страха и закусывать губы в ожидании ответа. Лопатки сводило от постоянного настойчивого зуда, и она то и дело водила плечами, пытаясь убрать это назойливое ощущение.

– Ну что вы, душа моя, ну что вы… От вас я не откажусь в любом случае… Вы нужны мне.

С этими словами принц прижал ее, накрывая губы повелительным поцелуем, запуская руку в волосы.

И Салли отвечала, неумело, неопытно. Забыв про приличия, про то, что в комнате кроме них все еще находился слуга.

Раскрываясь навстречу и полностью отдаваясь. Это был ее первый поцелуй, и он был великолепен.

Глава 20

Янош переместился в зимний сад на крышу замка. Пока мать бездумно осматривалась вокруг, он внимательно оглядел ее.

Получив голубя из замка Лорда Крейна, мужчина не рассчитывал на то, что там будет что-то приятное. Но то, что грёбанное Высочество сможет добраться до его матери? Это стало настоящим шоком. Он не показал Са-ше, но помимо картинки тюремной камеры и шантажа, была и еще одна. Та, где принц произносит клятву, скрепляя ее магическим знаком – о том, что маг сможет беспрепятственно прийти и уйти, забрав свою мать и оставив невесту наследника.

Почему он не показал Са-ше? Быть может, не хотел, чтобы женщина, которая и так порой казалась ему излишне подозрительной и проницательной, начала искать подвох в том, в чем он и сам не уверен. А быть может, не хотел показывать благородство принца, ведь, как ни крути – подобная клятва была благородным поступком. Сам бы он ни за что не дал подобную врагу.

Да и Салли отпустить было легко – он знал, что совсем скоро кровь притянет или ее обратно к нему, или Са-шу к ней. Так или иначе, но заполучить потомка кровавых магов, не отмеченного ядом, будет несложно.

А вот снять печать истины самому уже не под силу. За последние сутки он перерыл всю информацию, до какой только смог добраться. Все говорило о том, что даже после снятия человек уже не становится прежним. Это не может пройти бесследно. Зерна вины и раскаяния, посеянные светлым колдовством, все равно прорастут, пусть и не так быстро и не так извращенно.

– Где мы? – спросила мать севшим голосом. – Какое странное место.

– Это сад, мама, – Янош осторожно приобнял женщину за плечи, указывая на беседку. – Пойдем, сядем там.

Воспоминания о том, что именно здесь он впервые поцеловал Са-шу, заставили улыбнуться. И теперь, кажется, она совсем не против того, чтобы не ограничиваться лишь одними поцелуями.

– Таких садов не бывает, – мать осуждающе покачала головой. – Ты снова колдовал? Ты ведь знаешь, Безымянный не одобряет крови.

– Не бери в голову, – он мягко улыбнулся женщине, чуть подталкивая ее в спину, – все хорошо.

На самом деле, все было плохо. Очень плохо, но матери об этом знать не обязательно. Дуэль с королевским наследником принесла слишком много сюрпризов и откровений, и Янош как никогда почувствовал шаткость и никчемность своего положения.

А уж как он смог позволить кому-то похитить мать… что ж, видимо, стратег из него так себе, раз уж он не смог просчитать столь очевидный ход противника.

Еще десяток лет назад, когда маг только-только выбился на должность управляющего Лорда Крейна, он увез мать из поместья и поселил в отдаленной деревне. Все эти годы он старался скрывать местонахождение, надеясь, что вряд ли кого-то заинтересует безвестная одинокая женщина в годах, к которой иногда приезжает в гости взрослый сын.

Но видимо, он все-таки недооценил возможности королевской семьи, и о ней каким-то образом стало известно. Теперь придется попросить ее остаться, если он не хочет, чтобы все повторилось.

Мимо пролетела стайка бабочек. Янош поморщился, вспоминая, как он создавал это место. Думал о том, что неплохо бы устроить сад плодовых деревьев, так как растительность на окружавшем болоте была весьма однообразна. Затем к плодоносящим растениям прибавилась необходимость иметь насекомых для опыления. В результате у него получилось нечто чересчур отдающее магией.

– Это место греховно, – печальным голосом отозвалась женщина, – грешить плохо. Вечный холод ждет тех, кто это делает.

Янош вздрогнул. Нет, мать и раньше не слишком-то привечала его силы. В детстве она боялась, что он сделает что-то, чем выдаст происхождение, и эта боязнь превратилась со временем в навязчивую идею о том, что магия, в частности магия крови – это плохо.

– Тут нет ничего, что нарушало бы заповеди Безымянного. Просто сад. Ты же любишь груши? Вот тут очень вкусные, – он указал рукой на раскидистое дерево с тяжело прогнувшимися от увесистых плодов ветками. – Помнишь, ты рассказывала, что отец постоянно тебя угощал ими.

– Твой отец совратил меня и обесчестил. Я была слаба. А ведь Безымянный все видит. Все-все. Сынок… – она обернулась, беря его лицо в свои руки и заглядывая в глаза, – нам нужно спастись, ты слышишь? Я не хочу, чтобы ты вечность страдал. Нам с тобой нужно очиститься!

Мужчина отнял ее руки от лица, вдыхая полную грудь, чтобы скрыть раздражение. Это все влияние ношения печати. Все мысли, что пришли человеку под заклятьем истины, он воспринимает как свои собственные. Понадобится не одна неделя, и даже не один месяц, чтобы привести ее обратно в адекватное состояние.

– Не переживай. Мы обязательно очистимся, все будет хорошо, – повторил Янош как мантру. – Тебе не стоит переживать по этому поводу.

– Да! Мы очистимся! – восторженно закивала женщина. – Вечный холод не скует тех, кто жертвует во славу Безымянного. Мы принесем жертву. Искупим наши грехи.

Женщина запальчиво говорила и говорила, а магу только и оставалось, что кивать и поддакивать, размышляя над тем, что нужно будет подкупить какого-нибудь храмового служащего, чтобы тот отпустил ей грехи, или что-то вроде этого.

Погруженный в свои мысли, он не уловил тот момент, когда мать вытащила из складок юбки маленький нож и всадила прямо в него.

Он шокировано смотрел на то, как из него торчит рукоять с выгравированной эмблемой королевской семьи.

Этот августейший выродок все-таки переиграл его.

Янош бы мог исцелиться. Рана глубока, но он мог взять жизнь матери взамен своей. Но он лишь продолжал смотреть ей в глаза и не верить в то, что произошло:

– Мама…

– Мы очистимся, очистимся…