Текст книги "Размытое"

Глава 10

– Садись.

Я села, придвинула кресло к столу.

Полчаса назад мы проводили ребят на самолеты. Эйдан вылетела в Коннектикут, а через полтора часа в Нью-Джерси вылетела Джаки. Сразу после этого Ада и Спайк взяли в аренду автомобиль, погрузили в него чемоданы и отправились в мини-путешествие по Испании, решив вернуться домой – в Вермонт – после свадьбы Джона и Магдалены. Попрощавшись с ними, я почувствовала себя чрезвычайно одинокой и покинутой. Но, к счастью, мысли о предстоящей работе не дали мне вконец впасть в апатию.

– Смотри. – Тэкито склонился рядом, обдав мою щеку влажным ментоловым дыханием. Он положил ладонь на «мышку» и пару раз клацнул по кнопкам на панели задач внизу экрана. – На экран выводятся по двенадцать камер. Видео переключается каждые десять секунд. Можно вернуться, посмотреть в реальном времени. Если требуется наблюдение за дополнительными камерами, щелкаешь вот сюда. – Тэкито навел указателем мыши на меню вверху экрана, щелкнул по значку в виде двух прямоугольников, налегающих друг на друга, и на экране появились еще несколько немного отдающих тусклым цветом квадратов. – Voila[11]11
  Voila – вот (фр.).


[Закрыть].

– Сколько хранятся записи?

– Три месяца. – Он открыл браузер и вошел в облачное хранилище. – Все по месяцам. – Мужчина щелкнул по папке под названием «октябрь» и на экране открылись еще пять папок по неделям.

Когда Тэкито наконец ушел восвояси, я пару часов пялилась в экраны не представляя, как можно высидеть здесь целую ночь как будто последний человек на Земле.

Когда стрелки часов перевалили за три часа ночи, я вновь открыла браузер и нашла нужную мне дату. В этом не было никакого смысла, раз камеры были закрыты. Но проверить все равно стоило.

Я запустила видео датированное тридцать первым октября и перемотала ближе к полуночи.

Пустой коридор. Дверцы лифта открываются и оттуда выходят как я теперь уже знаю Гидеон вместе с Велэско. На их лицах широкие улыбки. Гидеон что-то оживленно рассказывает, сопровождая свой рассказ активной жестикуляцией. Велэско хохочет, запрокинув голову и я вижу, как дергается его кадык. Я переключаюсь на другую камеру, затем на третью пока наконец они не входят в номер парня, и не скрываются за его стенами.

Некоторое время спустя они выходят с грудой носков в руках. Затем несколько минут занимает беготня по номерам в поисках стремянки. Еще минут десять уходит на то, чтобы обойти весь этаж и нацепить на камеры носки. Делает это сам Велэско. Вот он ставит стремянку под последней камерой. Вскарабкивается по ступенькам. Чуть подворачивает носок. Тянет руки к камере. Снова смеется, поворачивается всем корпусом к Гидеону, чуть не упав с лестницы, и что-то бросает ему в ответ. Затем вновь поворачивается к камере и натягивает на нее носок. Тьма.

Просматривая запись, я обнаружила, что камеры есть не на всех этажах, а некоторые камеры находятся под неудачным углом. И ни одна из камер, которыми напичкан отель, словно Пентагон, ничего не зафиксировала.

Я раздраженно и в тоже время с облегчением вздохнула, откинувшись на спинку кресла. Если бы у полицейских были записи с камер видеонаблюдения, я бы сейчас была в списке подозреваемых. В лучшем случае – я бы его возглавляла, а о худшем я даже не хочу и задумываться.

Затем я внимательно проглядела запись еще раз – нет, я ничего не упустила – и вернулась к работе.

Услышав грохот в дверь, я застонала, вынырнув из забытья, в которое сладко погрузилась около часа назад. Из головы напрочь вылетело, что на пляже Гидеон предложил мне помочь с тренировками.

– Бе-зво-зме-здно, – произнес он по слогам, рисуя песочного ангела.

– Поднимайся, помощник. Почки застудишь.

Я согласилась, хотя в пьяном тумане промелькнула мысль о том, что пусть он и не столкнул меня с обрыва, то этот факт вовсе не означал, что он не предпримет попыток снова меня утопить.

– Если ты сейчас же не встанешь и не откроешь, я выломаю эту дверь!

Я уже мечтала об этом. Тогда ему стало бы не во что колотить.

– Ладно. Я вот что сделаю. Я войду и мне плевать в чем ты и как выглядишь!

Аналогично, подумала я, переворачиваясь на другой бок. После сегодняшней смены я ощущала себя переваренной морковкой на дне пригоревшей кастрюли. Мое физическое и моральное состояние находились на самой нижней отметке. Мани меня раем или грози адом – все равно я не встану с этой кровати в ближайшие пару часов. Тренировка может подождать до обеда. Или до завтра. А лучше до послезавтра.

– Я вхожу.

Сквозь пелену грез я услышала, как дверь приоткрылась. Затем тихие шаги, заглушаемые ковром у кровати.

Минута. Две. Три. Чего он ждет?

Я почувствовала, как матрас рядом со мной промялся под тяжестью другого тела, как тяжелая, мужская рука легла мне на плечо, заставив окончательно вынырнуть из царства Морфея, а прохладное дыхание защекотало шею.

Где-то с минуту я лежала, прислушиваясь к ровному и глубокому дыханию парня. Его горячая ладонь жгла мое прохладное плечо и мне постепенно становилось все жарче и жарче. Я перевернулась на живот и почувствовала, как Гидеон прижался ко мне теснее, его рука осторожно легла мне на спину, а вторую он просунул под подушки, наткнулся там на мою и накрыл ладонью.

Сон в один миг как рукой сняло. Несколько минут я продолжала лежать не шевелясь, дыша медленно и глубоко, пытаясь вернуть то сладкое состояние дремоты, но все было впустую.

– Гидеон? – позвала я, переворачиваясь на спину.

– М?

– Если бы ты только знал, как ты мне дóрог.

После обеда я должна была освободить номер. Поэтому я выпроводила Гидеона, предварительно пообещав ему, что днем, ровно в пять часов я буду ждать его внизу. После этого я неспешно приняла душ, упаковала свой скудный гардероб и переселилась в общий женский номер на цокольном этаже. Это была довольно просторная комната с цикломеновыми стенами, совмещенным санузлом и мини-кухней, состоящей из электрического чайника, мойки и небольшого шкафчика под посуду. Из четырех кроватей только две были заняты. Недолго думая, я сделала выбор в пользу кровати у окна.

Напротив меня спала женщина, поэтому я старалась не шуметь, раскладывая вещи в тумбочке и шкафу: не хотелось нажить себе врагов в лице сожительниц в первый же день.

Думаю, ей было около шестидесяти или чуть больше, но выглядела она на все восемьдесят: ужасно тощая, часть седых волос чуть короче плеч была завязана розовой резинкой в «фонтанчик» на макушке. Она лежала на спине, ее тонкие руки были сложены на плоской груди, и вся эта поза наводила на мысль, что она легла помирать.

Внезапно она распахнула глаза и молча уставилась на меня. Я решала, сказать ей что-то или обождать еще немного. Она рывком села на кровати, слишком резко для ее возраста и стала шарить руками в поисках чего-то по покрывалу.

Отыскав пропажу: пачку сигарет и зажигалку, она раздраженно подтянула одну подушку к изголовью кровати, но со второй пришлось повозиться, потому что она продолжала сидеть на куске слишком большой наволочки, но на протяжении нескольких бесконечно долгих секунд упрямо не желала этого признавать.

В конце концов ей удалось закурить. Выдохнув, она закашлялась, потянулась к какому-то странному предмету, стоящему рядом на полу и только тогда до меня дошло, что это был кислородный баллон литров на шестнадцать. Женщина на пару минут прислонила маску к лицу, все еще продолжая подкашливать. Все это время она не сводила с меня глаз.

– Бенедетта, – представилась она, уронив маску на бедра и снова сделала щедрую затяжку. – Но все зовут меня просто Беннипи.

– Джейн.

– Как будто я им это позволяла, – добавила она, не обратив внимания на мою реплику. – Когда я была в твоем возрасте, – начала она, перед этим изучив меня дотошным взглядом, – я снимала номер в единственной на тот момент гостинице в этом чертовом городке. Тогда он стоил почти два евро за ночь. Я снимала какого-нибудь парнишку, и мы зависали там всю ночь напролет…

Я не знала, стоило ли это как-то комментировать и так ли уж требовалось этой своеобразной дамочке мое непосредственное участие в разговоре в принципе, поэтому я предпочла промолчать и продолжила дальше разбирать свои вещи.

– Так что, если будешь водить сюда своих ухажеров – предупреждай заранее.

– Эм, хорошо, – ответила я, растерявшись.

– Их обо мне, – уточнила она и от души рассмеялась.

Мы свернули с главной дороги на узкую однополосную и Гидеон сбавил скорость, объезжая выбоины и самые паршивые трещины в рассыпающемся асфальте.

– Куда мы едем? – напряженно спросила я, когда дорога сделала поворот и начался ухабистый участок.

– Туда, где нам никто не помешает.

Я перевела на него взгляд. Сегодня на нем была зеленая рубашка с пальмами кричаще оранжевого цвета и аметистовые джоггеры. Я потянулась и вынула из его рта чупа-чупс с арбузным вкусом. Засунула себе в рот и разгрызла.

– Даже спустя время из твоих уст это все еще звучит довольно жутко, – сказала я, отковыривая языком карамель от зубов.

Разминувшись с очередной щелью в остатках дороги, Гидеон вписался в крутой поворот и свернул на грунтовку. Мы мчали по грунту, подпрыгивая на сиденьях из-за больших выбоин от колес, и я слышала, как камни размером с теннисные мячи вылетали из-под шин, но Гидеону похоже было наплевать на то, что они, вероятно, отбивали краску с кузова «Мустанга» Даниэля.

– Я везу тебя на пляж с высококачественными волнами. – После того, как я никак на это не отреагировала, он продолжил: – На нем в западной части есть полупостоянный пик прилива, а остальная часть имеет самые разнообразные волны: правые, левые, медленные, быстрые. Какие хочешь, – добавил он, поглядывая на меня. Затем больно ткнул мне в ребра пальцем.

– Эй!

– О, так ты еще живая? Я вообще-то для тебя стараюсь, Воробушек.

Должна признать, это действительно было так. Все указывало на то, что Гидеон действительно хотел помочь мне подготовиться к соревнованиям. Он был мил со мной. Но могла ли я ему доверять? Что это: искреннее желание подружиться со мной или хитро просчитанный план? Ответов на эти вопросы у меня не было. Все, что я могла сделать в этом случае – относиться к нему также, как и он ко мне. И не забывать, что все время необходимо быть начеку.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, заставляя себя расслабиться.

– Спасибо. Я ценю это.

Теперь дорога шла под уклон и постепенно сужалась. Сквозь кроны смыкающихся в вышине деревьев струился густой зеленый свет. Впереди я заметила покосившийся, едва видный в зарослях бамбука столб с указателем в сторону круто поднимающейся по склону тропинки.

Ветки хлестали по стеклам, пока мы медленно продирались сквозь заросли. Со всех сторон нас обступали леса. В конце концов, круто свернув, мы выбрались на относительно широкую узкоколейку, и теперь могли ехать свободно. Видимо, кто-то время от времени отпиливал нижние ветви деревьев, мешавшие проезду. Вскоре мы выехали на небольшую полянку, почти лишенную всякой растительности, на которой уже было припарковано три машины.

– Черт, – тихо пробормотал Гидеон.

– Что не так? – спросила я, подавив зевок.

Мы вылезли из машины и стали отцеплять наши доски с багажника на крыше. Солнце приятно припекало мои плечи. Дул легкий теплый ветер с океана, слышался разговор людских голосов и шумели, покачиваясь, верхушки деревьев.

– В основном это классные ребята, но будь готова, некоторые из них тебе не обрадуются.

– Блеск, – кисло ответила я, натягивая гидрокостюм поверх купальника.

– Лови. – Парень бросил мне какой-то тюбик. Солнцезащитный крем. – На тебя и так без слез не взглянешь, а если ты еще и обгоришь…

– Ха-ха. С тобой и в цирк ходить не надо.

Я взглянула на громадное старейшее светило на безоблачном небе. Разглядывая белый дымный шлейф, тянувшийся за самолетом, я стала наносить крем на лицо и шею и особенно щедро намазала нос.

– Готова?

– Пойдем уже, надерем пару чьих-нибудь задниц, – ответила я, взяв под мышку доску.

Мы вышли на красивый живописный пляж с чередованием песка и камня и подошли к группке людей на берегу.

– Салют! – прокричал Гидеон по-испански, вышагивая чуть впереди меня. – Ребята, это моя подруга Джейн.

Хорошо, что в школе я изучала испанский и преуспела в этом, иначе сейчас бы чувствовала себя совсем не в своей тарелке.

– Привет! – Я помахала им рукой, растянув губы в улыбке.

– Знакомься, – обратился Гидеон ко мне, указав на парня с буйной белокурой шевелюрой, которую трепал ветер. – Это Аристарх.

Парень с оттопыренными ушами помахал мне рукой и продолжил натирать верхнюю часть доски специальным воском, чтобы не скользили ноги.

– Иден и Кайо. – Девушки тихо сказали «привет» и продолжили разминаться, подпрыгивая на песке. – А это Тамо. – Гидеон махнул рукой в сторону тощего парня, валяющегося чуть поодаль на видавшем виды диване в тени пальмы. Не обращая ни на кого внимания, он играл на губной гармошке какую-то грустную мелодию. – Но все зовут его Лютым. И Рошелль, – представил он, когда к нам подбежала еще одна девушка с длинными сырыми волосами.

– Второй раз за неделю! – Она швырнула на песок половину от своей доски и стала стаскивать с себя черно-бирюзовый гидрокостюм. – Привет. Это ваша с Даниэлем потерявшаяся в младенчестве сестра? – спросила она с улыбкой, обращаясь к Гидеону.

А ведь и правда, мы были очень похожи с близнецами внешне: рыжие, голубоглазые, и хоть я была крашеная шатенка и глаза у меня были синими, а не голубыми, для окружающих похоже это не имело никакого значения.

– Ты серфишь? – обратилась она уже непосредственно ко мне.

– Да, вот даже решила поучаствовать в турнире.

– Ты откуда?

– Из Штатов.

Чувствуя себя неловко, я перевела взгляд на вздымающуюся морскую поверхность и серферов, либо катающихся на волнах поменьше, либо пытающихся обуздать те, что покрупнее. Я некоторое время присматривалась к большим волнам, пытаясь рассчитать их движение. Волны, достигающие в высоту примерно 14 футов[12]12
  14 футов = 4,3 метра.


[Закрыть] с берега казались вовсе не такими огромными и будто бы даже приплюснутыми.

– Здесь катаются только местные, – раздался голос за спиной.

Я обернулась и увидела высокого крупного парня, одного из фанатичных посетителей спортзала, направляющегося к нам с подчеркнутым чванством. Его темные волосы мокрыми прядями падали на вытянутое лицо. Руки были покрыты татуировками, начиная от плеч и заканчивая пальцами. Щиколотки были покрыты зернистым песком.

– Отвали, Поло. Я местный, а она со мной.

И хоть я старалась держаться уверенно, но из-за того, что эти ребята выросли здесь, я чувствовала себя незваным гостем, без приглашения вторгшимся на чужую территорию.

– Ты не пробьешься ни к одной волне, – бросил мне Поло, проходя мимо и подошел вплотную к Гидеону. Я внутренне застонала.

– Ты знаешь о правилах. – Поло взглянул на Гидеона так, будто тот признался, что щеголяет в женском белье, а затем медленно приблизился к нему и пригрозил, сведя к переносице густые брови: – Ты хочешь, чтобы и тебе вход сюда стал заказан?

– Она не виновата. Это я ее сюда привел, – раздраженно сказал Гидеон, невольно скопировав позу Поло: пальцы сжаты в кулаки, плечи расправлены, губы плотно сжаты. – И если ты будешь вставлять Джейн палки в колеса, я с превеликим удовольствием сделаю из твоих яиц охотничий трофей.

Поло ощетинился, раздраженно щурясь. Одно неловкое мгновенье он продолжал смотреть на Гидеона, едва скрывая агрессию, но затем развернулся и пошел прочь.

– Я начинаю подозревать, что он лишь притворяется идиотом. – Гидеон развернулся к нам. Раздражение на его лице, подобно начавшемуся отливу, исчезло. – Не обращай на него внимания, – сказал он, обращаясь ко мне.

– Кажется, ты ему не слишком-то нравишься, – заметила я. – Не представляю, как вам с братом удается с такой легкостью везде наживать себе врагов.

– Весь секрет в упорных тренировках, – он усмехнулся и пошел к воде.

– Поло считай повезло, – сказала Рошелль, подойдя ко мне ближе. Мы обе наблюдали за тем, как Гидеон медленно погрузился в доходившую ему до середины бедер воду, лег на доску и стал грести. – Если бы на месте Гида был Даниэль, ему бы уже заказывали гроб.

Я уже было собиралась направиться вслед за парнем, как вдруг девушка спросила:

– Кстати, а где ты остановилась?

– В «Голубой волне», – ответила я и уже пожалела о том, в какую степь повернул разговор.

– Я слышала там на днях женщину сбросили с крыши…

– Вовсе не с крыши, с седьмого этажа… – Поправила я, но только через секунду до меня дошел весь смысл. – В смысле не скинули. Никто на самом деле не знает, что там в действительности произошло.

Святые угодники. Джейн, просто замолчи.

– «Голубая волна» вовсе не такой, каким кажется, – подойдя ко мне ближе и понизив голос, сказала Рошелль. – Внешне он кажется прекрасным. Но на деле все совсем наоборот. Там бывали разные случаи: исчезновения, самоубийства, и вот снова какое-то безумие. Она погибла?

Я не сразу поняла, что собеседница задала мне вопрос, так как была занята перевариванием новой информации, связанной с репутацией такого, казалось бы, с виду безупречного отеля.

– На сколько мне известно, она находится в больнице в критическом состоянии, – ответила я, лихорадочно размышляя о том, как избежать дальнейших расспросов и ретироваться. К моему счастью, Гидеон, будто услышав мои панические мысли, сложил ладони рупором и прокричал нечто похожее на: «Ну какого хрена ты там копаешься?» – Извини, боюсь если я сию же минуту к нему не присоединюсь – он скормит меня рыбам.

Волны набегали на берег, окатывая мои босые ноги и исчезали. Ступни тонули в мокром песке, пока я затягивала на щиколотке ножную петлю от доски. Я вошла в воду, пока не оказалась там по пояс, забралась на доску и поплыла вглубь.

Гидеон плыл впереди меня на своей белой доске с тонкой бледно-васильковой чертой посередине, подпрыгивая на волнах. Солнце уже низко сидело на небе и первые мазки прекрасного заката запятнали кристально чистую синеву.

Спасаясь от надвигающейся волны, Гидеон перевернулся вместе с доской, оказавшись под серфом, и на миг очистил горизонт. Затем вынырнул, выждал немного и начал грести с удвоенной силой. Запрыгнув на доску, он встал на гребне высокой волны и устремился вниз, скользя зигзагами по воде. Сделал поворот, пригибаясь у основания закрывающейся волны и довольный выплыл из водоворота в красивой стойке, финишируя недалеко от берега.

А он был хорош, зараза.

Я приблизилась к волнам, легла на доску и начала активно грести. Встала на доску прыжком, слегка согнув ноги и стала подниматься по стене бурлящей воды все выше и выше, пока не оказалась на гребне волны. Затем я резко повернула на сто восемьдесят градусов и заскользила вниз по воде, гладкой, как расплавленное стекло, балансируя расставленными в стороны руками. Но потеряла равновесие, соскользнула ногой с доски, и волна меня скинула.

Я упала, сделав тройное подводное сальто. Испытав глубокий гидромассаж всего тела, я вынырнула и тут же сверху на меня рухнула новая волна, устроив промывание всего моего организма соленой водой. Мне повезло: дно, не сдобренное коралловыми рифами и камнями было достаточно далеко и через двадцать секунд я вынырнула, прополоскавшись от души, жадно хватая ртом воздух.

Когда я вскарабкалась на доску, болтавшуюся в белой пене, будто та запуталась в шлейфе свадебного платья, ко мне подплыл Гидеон:

– Ты как?

– Нормально, – выплюнув соленую воду, ответила я, щурясь от рези в глазах.

– Тебе надо больше тренироваться. Ты на доске еле держишься, – заметил он. Что в переводе означало: «Даниэль был прав».

Я отлепила от лица прилипшие волосы и облила его водой.

– Что бы я делала без твоих советов?

– Знатно бы опозорилась на глазах у нескольких сотен людей через две с половиной недели. Так что тебе несказанно повезло, что у тебя есть я.

Глава 11

Каро

Подъехав к бетонной парилке под названием «участок», я взглянула на себя в зеркало. Бросив раздраженный взгляд на синяки под глазами, образовавшиеся от постоянного недосыпа, я глотнула обжигающе-горячего кофе и поморщилась.

– Рауль. – Я вылезла из машины. – Что я просила?

– Большой обезжиренный мокко с двойным эспрессо без сливок и с одним подсластителем, – ответил мой подчиненный с привычной тревогой в голосе, едва поспевая за мной следом.

– Верно. Тогда объясни мне, почему здесь два подсластителя? – спросила я, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

– О.

– Метнись-ка за новым, иначе я за себя не ручаюсь.

Всучив ему стакан, я зашла в свой кабинет. Кондиционер опять сломался, и в участке висела густая духота. Я открыла окно, села за стол и откинулась на спинку кресла.

Передо мной лежала стопка листов первичного опроса участников вечеринки в отеле «Голубая волна» после инцидента, произошедшего в ночь с субботы тридцать первого октября на воскресенье первого ноября. Закинув ноги на стол, я взяла в руку верхний лист.

Даниэль Хэйл, 24 года, сын владелицы отеля.

Каро: Даниэль, во время вашей игры у участников был доступ ко всем номерам на этаже?

Даниэль: Нет.

Каро: Можете сказать сколько были заперто?

Даниэль: (Пауза). Примерно половина, может чуть меньше.

Каро: На сколько мне известно, вы с братом проживаете в отеле.

Даниэль: (Кивает).

Каро: Ваши номера были заперты в ту ночь?

Даниэль: (Кивает). Верно.

Каро: Как вы думаете, почему ваш брат нашел вас крайним?

Даниэль: (Улыбается). Потому что я хорошо спрятался?

Каро: После того, как вас нашел Гидеон, сколько человек еще оставалось найти?

Даниэль: Двоих. Хайди и Джейн.

Каро: Похоже, что не так уж и хорошо. Где вы прятались, Даниэль?

Даниэль: В номере 22 G.

Каро: То есть в этом же самом номере вас и нашел ваш брат?

Даниэль: Да.

Каро: Вы находились там одни?

Даниэль: Да.

Каро: Номер 22 G находится прямо напротив того, в котором произошел инцидент. Вы слышали оттуда какие-нибудь подозрительные шумы? Голоса?

Даниэль: Нет. Ничего такого.

Не отрывая глаз от документа, я потянулась за карандашом, чтобы сделать на полях заметку, но, схватив его, обнаружила, что грифель обломался и выпал. Пока я точила карандаш, вернулся Рауль и молча, с извиняющейся улыбкой на физиономии, поставил стакан на стол.

– Из больницы не звонили? – спросила я, выводя на бумаге: «Отвечает без колебаний».

– Нет.

К кофе я не притрагиваюсь – слишком горячий – и продолжаю чтение.

Каро: Вы сами изъявили желание помочь брату или он попросил вас?

Даниэль: Гидеон попросил.

Каро: Когда вас нашел Гидеон, куда вы пошли с ним в первую очередь?

Даниэль: Мы зашли в соседний номер. В 23 G.

Каро: Расскажите, что произошло после того, как вы вошли в номер.

Даниэль: Первое, на что мы обратили внимание – балкон был открыт, но мы не придали этому никакого значения. Может рабочие забыли закрыть. Я пошел в ванную, а Гидеон осматривал комнату. Когда я присоединился к нему, он все еще находился в комнате, проверял шкаф. Я спросил, смотрел ли он на балконе, он ответил, что нет. Мы вышли на балкон, посмотрели вниз и поняли, что что-то произошло.

Каро: Что вы увидели?

Даниэль: Тело на асфальте, окруженное толпой народа.

Каро: Что было дальше?

Даниэль: (Вздыхает). Дальше все как в тумане.

На столе затрещал телефон. Прижав головой трубку к плечу, я сделала пометку вернуться к этому месту позднее.