Текст книги "Эгрегор. Обманутый мир"

Глава 3. Кровь

– Тоси, камень начал обучать. Теперь я точно знаю, где его искать, – Александр протянул японцу листок. – Всё здесь. И возьми Дэю с собой.

Тоси вышел на улицу, привычным жестом надев чёрные очки. Дэя. Как воспринимать рыжеволосую красавицу, тоже боевого паранорма, как равного партнёра? При её появлении ноет сердце, сбивается дыхание, глаза заволакивают слёзы. Своенравный взбалмошный характер уже не кажется недостатком, теперь сквозь него видна сильная личность, человек, много переживший и нашедший силы не сломаться и не сгнить во всей той мерзости, в которой приходилось существовать.

Назвать всё своими словами Тоси не хватало решимости. Но относиться к ней как прежде он не мог. Особенно после ночи, когда инстинкты взяли вверх и всё сказали за него. Теперь оба старательно делали вид, что ничего не произошло, стараясь не попадаться друг другу на глаза. А ведь Александр может быть в курсе, ему такое считать труда не составит.

Тяжело вздохнув, японец сел в машину. Беспокоило даже не это. Гораздо сильнее Тоси пугал интерес Дэи к ПОДАРКАМ, кристаллам. Когда Александр только начал их использовать, всё было безобидно. Кто откажется на время уйти в другой мир, который предоставит тебе всё? Даст возможность быть идеальным. Избавит от проблем, боли, принятия решений. Кто откажется от сказки? Кто отринет возможность прожить жизнь точь – в-точь такой, как мечталось? Кто не протянет руку за маленькой аккуратной стекляшкой? И всего-то нужно сжать его в руке, расслабиться, позволить энергетике войти в тебя и наслаждаться, пока не иссякнет его сила.

Так Тоси думал раньше. Теперь же он задавал вопрос по – другому.

Кто сможет после мгновения в идеальной иллюзии жить в реальном мире?

НЕТ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Неужели уже всё? Как же так?

Дэя нервно смахнула с взмокшего лба прилипшие волосы. Открывать глаза не хотелось. Но нужно. Скорчив гримасу, она потянулась. Вжатое в узкий диван затёкшее тело мстительно заставило вспомнить о каждой мышце. Чёрт, как всё болит!

С неохотой она открыла глаза и, изнасиловав капризничающий организм, сползла с дивана. Из потного кулака выпала цепочка с кристаллом. Уже иссяк. Так быстро! С каждым разом всё быстрее. И приходится возвращаться СЮДА. Гадство! Вот как это называется.

Дея повела носом – у ни вонь идёт от неё. Пора в ванну. Скинув смердящую не хуже, чем у дальнобойщика, футболку, она кинула её в корзину с грязным бельём, и без того полную до краёв, включила воду и уставилась на своё отражение.

Затраханная жизнью проститутка. Да и то в лучшем случае.

Сердце тоскливо заныло. Пустой желудок метнулся к горлу. Если саму от себя тошнит, дело плохо. Она сжала зубы и встала под ледяной душ. Хватит, пора заканчивать! Пошёл Александр со своими кристаллами куда подальше! Хотелось ведь просто попробовать, понять, что делает людей, получивших от Александра Подарки, его послушными рабами.

Дэя потянулась за мылом и застыла. Рядом с пустой мыльницей сиял всеми гранями большой кристалл. Откуда он здесь?! Рука с обкусанными ногтями замерла на полпути, пальцы задрожали, во рту пересохло, разум возмущённо завопил. Нет, умоляла она себя. Не надо. Неужели полный?.

– Я только проверю… – прошептала Дэя и осторожно подхватила «пропуск в рай». Мокрые пальцы не удержали его, он упал на дно ванны и стал невидим в воде. – Нет! – истерически взвизгнула она. Упав на колени, она судорожно зашарила руками, всхлипывая.

Кристалл нашёлся. Облегчённо дыша, Дэя уселась, подтянув колени к груди и, как величайшую драгоценность, сжала в кулаке прозрачный сгусток удовольствия. Не слушая доводов разума, тело одним глотком проглотило весь заряд и со стоном изогнулось от хлынувшего наслаждения…

* * *

Тоси успел в последний момент. Он вошёл в ванную, когда вода уже заливала её лицо. Подхватив девушку, он завернул её в полотенце и отнёс на диван. Тоси знал, что с ней. Оставалось только ждать. Он сел на стул, взял её за руку и вздохнул. Нет, нащупать путь к сознанию сейчас невозможно. Сломать барьеры Александра? Нечего и пытаться.

Дэя открыла глаза только вечером. Первым, что она увидела, было его бледное лицо с плотно сжатыми губами, скупо подсвеченное тусклым светом лампы. Он молча смотрел на неё. Краска стыда залила её щёки.

– Тоси… – Дея несмело протянула к нему руку и коснулась неподвижного, словно маска, лица.

– Что ты творишь?! – подскочив, взорвался японец. – Ты сдурела?

Прикрыв веки, Дэя слушала его крики. Она знала, что он прав. Во всём. Но внутри, густо замешанное на дрожжах недосказанности, невыясненности отношений и банальной злости самозащиты, зрело возмущение.

– Александр даёт срочное задание, камень проявился, а ты в отключке? Что я теперь ему должен сказать, по-твоему?!

– Александр! – издевательски передразнила Дэя. Зловонный пузырь гнева лопнул и потопил все остальные чувства. – Ты, как послушный щенок, жаждешь его одобрения! Чтобы тебе кинули мячик да потрепали по холке! А пнут под зад, так тоже ничего, переживёшь. Главное, чтобы хозяин был доволен.

– Что ты несёшь?

– Правду я несу! Тебя только твой Александр интересует! Готов жопу ему лизать с утра до ночи. А ему на тебя наплевать, он тебя использует! Ты его раб! Ему просто нужен боевой паранорм, вот и всё. Он манипулятор, как ты не видишь? Манипулятор! Он просто знает волшебные слова. О, «Лия была бы довольна»! – очень похоже передразнила она. – И ты бежишь. Она умерла, слышишь ты или нет? Умерла твоя ненаглядная, святая Лия, давным-давно, сгнила уже!

Тоси молча ударил её по лицу. Прижав ладонь к щеке, Дэя осела на диван. Тоси отошёл к окну. Они долго молчали. Потом Дэя встала, оделась, подошла к нему и тихо сказала в напряжённую спину:

– Нам пора в аэропорт.

Тоси обернулся. Два бесстрастных лица – одно с покрасневшей от удара щекой, другое с искусанными губами, смотрели друг на друга.

– Да, – Тоси кивнул. – Пора.

Вздрогнув всем телом, Ксения вскрикнула и открыла глаза. Опять этот кошмар. Она долго смотрела на потолок с люстрой и долго не могла понять, где находится. Ах, да. Она в России, в этой квартире её поселили как стажёрку. Вот только кошмар не остался в Чехии. Вроде бы сон тот же самый. Стеклянный шар, ледяные стены, ужас, растекающийся по телу. И, конечно, мужчина в длинном чёрном пальто, куда ж без него. Но… Ощущения изменились. От страха перед незнакомцем как и прежде хотелось кричать во весь голос, но появилось чёткое осознание того, что встреча с ним неминуема, и даже хочется, чтобы она состоялась. Потому что это даст ответы на все вопросы.

Трель сотового вывела девушку из раздумий. Ну, конечно, смс от Анхеля! Ни одно утро без неё не обходится. Улыбаясь, Ксения взяла с прикроватной тумбочки телефон. Люблю, скучаю и куча смайликов. Вот с чего нужно начинать день, а не зацикливаться на кошмарах! Она потянулась, встала с кровати и подошла к окну.

Четыре девятиэтажки образовывали довольно большой, но уютный дворик с детской площадкой и скамейками. Прямо на газонах дремали припаркованные на ночь машины, перемаргиваясь маячками сигнализаций.

Двор оживал. Сонные собачники, ёжась от холода, выводили на утренний променад своих питомцев.

Среди собачников она разглядела заспанную девушку с мопсом. Высунув от натуги язык, пёс старательно тянул хозяйку, едва переставляющую ноги, к ближайшим кустикам.

Девушку с мопсом она хорошо знала. Лёля жила в соседней квартире со своим парнем Кешей. Оба работали в Центре. Общительная Лёля была чрезвычайно довольна, что стажёрку – иностранку поселили рядом. Они вскоре подружились. Не менее общительный, чем Лёля, мопс признал Ксению и с радостью подставлял ей пузо для почёсывания.

Всё пока складывается хорошо. Скучно точно не будет.

Осторожно открыв дверь, Лола огляделась по сторонам, и юркнула внутрь. Глаза не сразу привыкли к полутьме – тяжёлые, плотно задёрнутые шторы не пропускали свет, и ей пришлось на ощупь добираться до постели.

Присев на её краешек, девушка вгляделась в лицо мужчины. Бинты уже сняли, и она с жадностью ощупала глазами его профиль. Правильные черты лица, заострённый подбородок, широкие крылья носа и упрямо сжатый рот. Тот самый человек, которого Александр нанял разбираться в исследованиях Лии. Как странно. Почему он здесь и в таком состоянии?

– Что ты тут делаешь? – услышала Лола окрик Александра.

Она спрыгнула с постели, как кошка, пойманная за кражей со стола.

– Просто хотела узнать, как он…

Александр приподнял рукой её подбородок и пристально вгляделся в лицо. Не дыша, она не отводила глаз, боясь пошевелиться.

– Любопытство, – облегчённо выдохнул Александр. – Что ж, хорошо, что ты пришла.

Он положил ладонь мужчине на лоб. Глубокое ровное дыхание стало прерывистым. Задрожали ресницы. Александр убрал руку. Мужчина открыл глаза, провёл непонимающим взглядом по незнакомой комнате, и остановил взгляд на лице Александра. Серые глаза тревожно расширились и наполнились ужасом. Сев на кровати, мужчина схватил Александра за руку и осипшим голосом спросил:

– Что ты со мной сделал?

– Успокойся, – Александр накрыл ладонью пальцы, ногтями впившиеся в его руку, и мужчине стало ощутимо легче. Глаза его закрылись, он обмяк и снова впал в забытьё.

– Лола, подойди, – Александр обхватил её за плечи и направил к кровати, где лежал мужчина. – Не бойся. Он болен. Возьми его за руку.

Она вскинула на него испуганный взгляд.

– Пожалуйста. Для меня это важно, – прошептал он, задыхаясь от боли.

Повинуясь, Лола несмело протянула дрожащую руку, подняла с одеяла холодную безжизненную кисть и закрыла глаза. Александр накрыл её ладошку своей рукой. По телу Лолы прошла крупная дрожь. Лицо сморщилось от боли, губы не удержали протяжный стон.

– Его боль… – прошептала она.

– Закрой, сотри, спрячь. Смотри глубже.

– Он?.. – девушка вскрикнула и отшатнулась. – Александр, нельзя! Пророчество…

Он посмотрел на неё. Провёл свободной рукой по лицу. Полузакрыв глаза, она потянулась за его ладонью, как цветок за солнцем, как бездомный щенок, истосковавшийся по ласке. Мужчина скрипнул зубами от боли и тихо прошептал:

– Пробуди его силу.

Лола побледнела. Она не смогла осмелиться сказать ему, что думает обо всём этом.

– Лола, ты же понимаешь, что стоит на кону. Мы должны всё сделать правильно.

– Это несправедливо, – прошептала она. – Нельзя так с ним.

– Ты должна оставить эмоции тем, от кого ничего в этом мире не зависит! Ты на них не имеешь права!

– Я прошу тебя, во имя Лии сделай всё правильно, хорошо? – он прижал её к себе и погладил по волосам. – Я не справлюсь без тебя. Пожалуйста, помоги мне.

Лола послушно кивнула, села на край кровати и взяла мужчину за руку. По его телу прошла судорога.

– Что вы делаете? – прошептал мужчина, задыхаясь. – Не надо!

– Прости… – прошептала Лола, отпуская его руку.

Мужчина задохнулся от боли – странной, не физической, но такой сильной, что переносить её не было никакой возможности. Внутри словно бушевал огненный вихрь, заточённый в тело.

Мужчина сделал вдох и захрипел, вцепившись в простыню. Воздух отказывался входить в лёгкие, жгучий комок слёз сжал горло. Солёная влага потекла по щёкам.

Вихрь внутри набирал силу. Он жаждал выбраться наружу. Мужчина не чувствовал тела и не имел больше над ним власти, не в силах даже сделать вдох. Ощущения медленно покидали его, приходило пронзительное понимание того, что скоро от человеческой сущности не останется и следа.

Вихрь подбирался к самой сердцевине его сущности – сжавшейся от страха душе, отхватывая от неё крошечные кусочки и заставляя изнемогающее тело изгибаться до хруста в позвоночнике. Обречённо глядя в потолок, мужчина понимал, что скоро он доберётся до неё, скрутит жгутом, разорвёт в клочья и развеет по ветру.

Мягкая ладошка сжала его руку. Вихрь замер на мгновение, потом ускорился, но вскоре сник и отступил. Мужчина открыл глаза. – Помоги мне, умоляю! – прошептал он.

Минуту Лола смотрела на него. Из последних сил цепляясь за реальность, чтобы не соскользнуть в темноту, он тоже не отрывал от неё глаз. По её лицу пробежала тень.

– Продолжай, Лола, – глухо прозвучал голос. Александра.

Мужчина застонал, понимая – пощады не будет. Тьма вокруг сгустилась, принимая его в свои объятия.

– Спасибо. Ты всё сделала правильно, – Александр ободряюще улыбнулся и начал присоединять к внутреннему сгибу локтя мужчины прозрачную трубочку.

– Что ты делаешь? – она изумлённым взглядом проследила за рубиновой струйкой, метнувшейся по трубке в колбу. – Зачем?

– Что делает нас теми, кто мы есть, Лола? – ответил вопросом на вопрос Александр. – Сенситив может стать тем, кем ему предназначено быть, только если пробуждены его реликтовые гены. Если они будут спать, то человек «проспит» всё, проживёт обычную, короткую, никчёмную жизнь. Не представляя даже, какое могущество таилось вот здесь, – Александр кивнул на колбу, – в его же собственной крови. В крови Кости.

– ВЫ КТО?

Дэя и Тоси удивлённо переглянулись.

– У них в России все вундеркинды, что ли? – пробормотал Тоси, глядя на маленькую, грозно хмурящуюся девочку в пижамке.

– Это уникум, – ответила Дэя. – Умудрилась со мной справиться, уму непостижимо. Смотри, – она кивнула на кровать, где дружно храпели двое, – на родителей действует, спят как миленькие.

– Я ничего не понимаю, думаете? – ребёнок презрительно хмыкнул. – Ваш язык я не знаю, но то, что вы думаете, слышу. Понятно вам?

– Невозможно! – И у меня нет того, что вы ищете, – продолжила девочка. – А где оно, я вам не скажу.

– Тоси, ты пробовал?.. – тихо спросила Дэя.

– Не прощупывается, – Тоси ошеломлённо изогнул бровь. – Александр в это не поверит.

– Я и сама бы не поверила.

– Уходите, или я полицию вызову! – для пущей убедительности девочка потрясла маленьким кулачком. – Мой папа Гоша, между прочим, следователем работает!

Гости попятились к выходу. Выйдя из квартиры, они вновь дружно выдохнули, прижались спинами к исписанной подростками стене и обменялись взглядами. Неожиданно дверь скрипнула, и из – за неё высунулась мордашка ребёнка.

– И, кстати, ты, – она ткнула пальчиком в Тоси, – идиот. Давно пора ей сказать, что ты её, – пальчик переместился на Дэю, – любишь.

– А ты его тоже любишь, – девочка пожала плечами. – Как дети, честное слово!

Дверь захлопнулась. Щёлкнул замок.

– Что это было? – хором ахнули гости, смущённо отводя глаза друг от друга.

– Прости меня, – попросил японец. – Я переволновался за тебя. Ты едва не погибла, вот у меня башню и снесло. А когда ты про Лию… я сорвался.

– Проехали, – Дэя отмахнулась. – Сама виновата. За дело получила. Ты тоже меня прости, за всё. Кстати, мне нравится, когда ты выражаешься, как уличная шпана. Башню снесло, – она хихикнула. – Меня это заводит.

Тоси обнял её и охрипшим голосом признался:

– Это ты виновата. От тебя у меня и правда башню напрочь сносит.

Долгий поцелуй развеял остатки обиды.

– Может, не будем обжиматься у чужой квартиры? – прошептала Дэя, перебирая пальцами шевелюру Тоси.

– Да, это неразумно, – отозвался он. – Вдруг опять этот ребёнок выскочит?

– Ага, с очередным шокирующим откровением.

– А мне её откровения понравились.

– Ха! Мне тоже! Но надо идти.

Проследив в глазок за удаляющейся в обнимку парой, Варя слезла с табуретки и с чувством выполненного долга отправилась спать.

Устало потирая висок, Богдан заглянул в кабинет Яна.

– Вы вернулись? – Ольга поспешно поднялась с кожаного дивана.

Александр поморщился, пропуская мимо сознания поднятую женщиной суетливую волну неловкости, и кивнул Яну.

– Ребята, зайдите ко мне.

С удовольствием сев в любимое кресло, Богдан выслушал их доклад и кивнул.

– Стало быть, в Багдаде всё спокойно? Насчёт камня всё так же, тишина?

Ян кинул быстрый взгляд на Ольгу. Та отвела глаза и сообщила:

– Костя звонил.

– И почему я об этом слышу только сейчас?

– Но он ничего не сказал. Это был ничего не значащий звонок, – красивое лицо женщины пошло красными пятнами. – Спросил про Вас…

– Мне решать, важен этот звонок или нет, – скрипнув зубами, Богдан поднялся. – Кажется, я чётко объяснил, когда уезжал, что вы должны немедленно со мной связаться при появлении любой информации по камню. Даже связанной с ним только косвенно. Что было непонятно в этих инструкциях? – он ослабил галстук и укоризненно посмотрел на Яна. – Я понимаю, она, – кивок на Ольгу, – но ты-то куда смотрел?

– Я тоже подумал, что этот звонок не важен.

– Сначала надо научиться чётко выполнять распоряжения руководства, а уж потом позволять себе думать. – Это, знаешь ли, непозволительная роскошь в наше время. Так, далее. Оля, будь добра, сообрази мне кофе. Ян, на выходные можешь быть свободен, – Богдан посмотрел, как за ними закрылась дверь. Придётся немного подтолкнуть события. Времени в обрез.

* * *

– Нет, ну ты видел?! Я ему что, секретарша? «Сообрази мне кофе», видите ли! Старый шовинист! – кинув в чашку три кусочка сахара, Ольга начала его размешивать.

– Два, – спокойно сказал Ян. – Он пьёт с двумя, а ты положила три.

– Чёрт!.

– Давай я сварю, – Ян оттеснил её от кофеварки. – А то ещё плеснёшь ему яда щедрой рукой.

– Это не смешно, Мы оба его замы. А он ведёт себя так, словно только ты способен работать! А я так, для интерьера!

– Ты преувеличиваешь. Вот, держи. Готово.

Удаляющийся цокот каблучков и тот был гневным. Ян вздохнул. Когда придёт время Богдану выбирать Ученика, надо будет помнить главное правило – не пить приготовленный Ольгой кофе. На всякий случай.

Богдан вздохнул, не переставая массировать висок. Пора уже и домой. Он оделся, подхватил портфель, вышел из кабинета и зашагал по длинному гулкому коридору. Под одной из дверей – полоска света. Кто-то задержался допоздна. Богдан толкнул дверь и вошёл в кабинет. Там, нахмурив косматые брови, и чертыхаясь, сидел Семён и тыкал пальцем клавиатуру.

– Вот это номер! Что тебя сподвигло на подвиг? – спросил Богдан. Непримиримая вражда между Семёном и компьютерами была поводом для шуток всего Центра уже не первый год. Кто-то из компьютерщиков, очевидно, фанат «Матрицы», метко окрестил его Морфиусом.

– Да вот, трудолюбие напало, отбиться не смог. С Вас пример беру, шеф.

– Похвально. Кстати, могу дать направление твоей жажде деятельности – в городе появился сильный энергопат.

– Шутите? Я бы почувствовал.

– Я же говорю – сильный. – А вот это уже не смешно, – Семён откинулся на спинку жалобно заскрипевшего под его немалым весом стула. – Кто же это?

– Девочка шести лет от роду. Зовут Варя.

– И что мне с ней прикажете делать? Хогвартс открывать?

– Об этом надо подумать. Что мы их по одному учим? Наставники, кураторы…

– До сих пор не понимаю, когда вы шутите, а когда просто издеваетесь, Ладно, поговорю я с этим вундеркиндом. Она, поди, уж родителей до истерики довела.

– Кстати, Семён, Ты почему от меня сейчас закрываешься?

– Разве? А я и не заметил. Это, наверно, потому, что вы меня без спроса вскрыть пытаетесь.

Промолчав, Богдан отвёл глаза, вышел из кабинета и направился к лифту.

– Здравствуй, Рита, – он улыбнулся уборщице, домывающей холл, и аккуратно обошёл чистый участок.

– И тебе не хворать, – женщина оперлась о швабру и прищурилась. – Опять мигрени? Ты бы поспал лучше, чем в кабинете допоздна торчать.

– Ты сама-то вообще спишь? Утром прихожу, ты уже здесь. Поздним вечером – ещё здесь.

– Сплю. Притом одна. Поэтому мало и плохо, – Рита засмеялась. – Бог мой, ты покраснел? В твоём-то возрасте! Когда ко мне клинья подбивал по молодости, посмелее был!

– Когда это было…

– Да, давненько, – Рита посерьёзнела. – Кстати, скажи – ка, зачем мою девку обидел? Я её возмущение через полгорода почувствовала.

– Это когда кофе послал варить? Ты бы ей швабру одолжила на недельку – от гордыни, может, поможет.

– Я знаю, что Ольга с норовом, Но девка из трусов готова выпрыгнуть, лишь бы тебе угодить.

– Она уже из них выпрыгнула – ради Яна.

– Ты их сам и свёл. Раз пустил козу в огород, не плачь по капусте. Да и что это ты вдруг в моралисты-то записался? Дело молодое. Не помнишь, что ли, как мы с тобой на столе в твоём же кабинете отжигали?

– Их гормоны меня мало волнуют, – отмахнулся Богдан. – Дело в другом. Противно смотреть, как она от тебя нос воротит, потому что ты убираешь здесь. Никто ведь даже и не знает, что ты её мать.

– И не узнает. В Ольге я это блокировала, не считает никто. Это наше семейное дело.

– Ты слишком её любишь. А ей это и не нужно.

Улыбка на лице Риты померкла, моментально её состарив. Она опустила глаза и тихо ответила:

– Зато я слишком мало любила дочь, когда это было ей необходимо.

– Не терзай себя. Лучше скажи, тебе не совестно полы драить, а? С твоими-то способностями?

– А что плохого? – она задорно улыбнулась. – Меня устраивает. Чистоту навожу. Заодно и с грехом гордыни справляюсь – как ты и говоришь. Некоторым нашим общим знакомым тоже не помешало бы.

– Ты же боевой паранорм, Таких единицы.

– Что ты, милый, отвоевалась уже. Да и знаешь, с возрастом пришла к мысли, что не любое насилие можно оправдать высокими целями. Ты вот хорошо спишь? После того, что мы тогда натворили? Молчишь? А мне Катя и Андрей до сих пор снятся…

– Выбора всё равно не было.

– Вот, значит, как ты себя успокаиваешь? И помогает? Поверь, выбор есть всегда. Ладно, иди, – она с новой силой взялась за швабру.