Текст книги "Мне нельзя тебя любить, оборотень"

Глава 10 Волчьи повадки

МААТ

Около 20 лет назад, Земля

   Дракона всегда небо зовет. Так гласила присказка в Алалии. Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Так говорят здесь. А смысл тот же.

   Я со вздохом огляделась. Полная луна серебрила все вокруг. По двору мелькнула тень. Скрипнули ворота.

– Вот видите, госпожа! – тут же торжествующе воскликнула молодая ведьма, стоявшая рядом со мной на крыльце. – И так каждый день! Чуть все успокоится, он в ночь шасть, и нет его, хвостатого!

– Вижу.

– Только под утро возвращается, голубчик!

– Ступай спать.

– Добрых снов вам, госпожа. – Девушка ушла, а я осталась во дворе.

МААТ

Около 20 лет назад, Земля

   Ночь сияла над головой россыпью льдинистых звезд. Как на Алалии. Созвездия другие, но если не вглядываться, можно представить, что стою под небом обожаемой Родины. Сейчас подойдет Виар, обнимет сзади, погладит мой большой живот. Дочка внутри толкнется, почувствовав папу, он рассмеется счастливо, и все в душе перевернется от нежности.

   Моя дрожащая рука легла на талию. Никогда больше этого не будет. Те времена ушли безвозвратно. Что я могла сделать по-другому? Может, Лавия права, стоило что-то попробовать? Вдруг помогло бы? Кто знает…

   Малышка зашевелилась, отвлекая меня от терзающих душу мыслей. Все хорошо, крошка. Ничего не поделаешь, твоей маме всю жизнь придется терзаться сомнениями, правильно ли она поступила. Маленькая дочурка, зачатая как раз накануне Исхода из Алалии. Прощальный дар от моего любимого Виара!

   Не я одна беременной ушла из нашего родного мира, были и другие. Но все, кто мальчиков носил, тут же выкинули. А в преждевременных родах на свет произвели только мертвых младенцев мужского пола. Видимо, так неисправный портал повлиял. И с тех пор только девочками беременели ведьмы, никак иначе.

   Я вернулась в спальню, но сон не шел. Когда небо начало светлеть, снова вышла во двор. И как раз вовремя. Скрипнула калитка. В сером воздухе промелькнула тень.

– Стой. – Велела я, и она замерла. – Подойди.

– Госпожа. – Оборотень приблизился.

   Глаза настороженно глянули на меня из-под густых бровей. Чует свою вину, окаянный.

– К стае сбегаешь каждую ночь? – спросила прямо, чего таиться.

– К ней, – глухо ответил. – Сердце зовет.

– Хочешь навсегда в животное воротиться?

– Сказал бы, что хочу, да неправдой это будет. – Тяжело вздохнул. – По-иному теперь все, будто проснулся я. Но… душа в клочья, как слышу вой своих.

   Что ж, это ожидаемо. Хоть зверь, хоть человек, без любви жить не могут.

– Иди ложись и спи до обеда, – толкнула в его сторону заклинание дремы.

   Зевая, оборотень ушел, а я начала плести сеть чар. Найти его стаю было несложно, приманить к поселению обманкой волчьего зова тоже оказалось легко. А потом все повторилось на камне Обращения. Тяжело дышащие оборотни вставали с него, послушно шли на омовение в озеро, одевались, а потом смиренно слушали меня, свыкаясь со своей новой ролью.

   Их вожак встретил нас в воротах, обнял свою семью – теперь в людском обличии.

– Пора бы вам обзавестись именами, – спохватилась я. – Нарекаю Хэнком тебя, первый оборотень, жену твою отныне зовут Сара.

   Они слушали меня, не в силах разомкнуть руки. Сбитые с толку, ошеломленные, но крепко держащиеся друг за друга. Чтобы быть вместе, какие бы каверзы не подкинула судьба.

   А она, причудливая, именно этим и занялась.

   Мы прожили лето – жаркое, но урожайное, встретили осень – ярко раскрасившую все вокруг, и приготовились к приходу зимы. Вернее, нам, самонадеянным, казалось, что мы готовы – ко всему. Но этот мир с легкостью развеял нашу уверенность, будто туман поутру.

   В то утро я проснулась будто от толчка в грудь. Думала, что молоко переполняет груди, пора кормить крошку Сильвию. Но нет, дело было не в этом. Сердце сжалось, словно кто-то ударил Силой и теперь выкручивал мою собственную энергию на себя, выкачивая ведьмовскую мощь. Что такое?

– Матушка, что происходит? – в спальню ворвалась Лавия, тоже держась за грудь.

– Не ведаю сего, дочь.

   Я села на кровати, прикрыла глаза и погрузилась в себя. Взбунтовавшиеся чары открыли мне правду: виной всему было первое дитя оборотней, этим утром покинувшее чрево матери.

   Сара родила Хэнку сына – крепкого, желтоглазого мальчугана. Который дорого стоил ковену. Малыш оттянул часть наших родовых сил, так легко, как высасывал молоко из груди матери.

   Не доглядела. Я, Верховая ведьма, упустила из виду такую вероятность, подвела ковен. Этот мир снова преподнес неприятный сюрприз. Что ж, ошибки надо исправлять!

   Они улыбались. Все трое: Сара, лежащая на кровати, прижимающая к груди ребенка, Хэнк, сидящий рядом – с тем самым неописуемым выражением лица, которое бывает у мужчин, когда они впервые смотрят на свое дитя и пытаются свыкнуться с мыслью о том, что теперь являются отцами, и сам малыш – желтоглазый крепыш.

– Вознесем хвалу Богине за это чудо! – сказала я, хотя думала совсем о другом. – Пусть растет здоровым ее дар.

   Который вытянул из ковена хоть и небольшую, но ощутимую часть сил.

– Благодарим вас, Верховная ведьма, – хором ответили родители.

– Отдыхайте.

   Я вышла из их дома, и на меня тут же напала дочь.

– Ты так все и оставишь, мама?! Дашь этому существу жить?

– Это всего лишь ребенок, Лавия.

– Это отродье оборотней, которое существует за счет наших сил!

– Успокойся.

– Не верю своим глазам! – дочь сжала кулаки. – Только не говори, что позволишь им размножаться!

– Это мне решать, – я отошла от нее и направилась к дому.

   В чем-то моя жестокая дочь все же была права – если позволить оборотням плодиться, каждое их дитя будет уменьшать силу нашего ковена, пока та не сойдет на нет. Так не пойдет. С другой стороны, инстинкт воспроизведения силен, это отличный инструмент для управления нашими слугами. Только пользоваться им следует умело и осмотрительно.

   Все обдумав, я провела ритуал, который сделал оборотней бесплодными. Теперь беременеть они могли только после моего разрешения и проведения специального обряда. Отныне силам ковена ничего не угрожало. А оборотни стали шелковыми, чтобы тяжелым трудом и послушанием заслужить право стать родителями. Теперь они были готовы на все – ради возможности обнять свое дитя.

Глава 11 Запах похоти

СЕБАСТЬЯН

– Значит, Алана? – я усмехнулся, глядя на мелкого.

– Агась, – отозвался он, почесывая пятку.

   И ведь стоит на одной ноге, прижав ступню другой к колену, и хоть бы хны, не падает! Не зря его Цаплей прозвали!

– Ладно, беги, и о нашем разговоре молчок!

– А то! – мальчишка умчался.

   Что ж, теперь знаю, кто издевается над Сильвией. Видел эту Алану – вся из себя брюнетка, на деле – пустышка. Такую уму-разуму поучить сама Богиня велела!

   Я прошел узкими улочками между нашими маленькими домиками и вышел на мощеную камнем дорогу, ведущую к  поселению ведьм. Обошел самый большой дом, где жила Маат, и заглянул во внутренний дворик. Никого, хорошо. Вынул из кармана камешек и кинул в окно третьего этажа – сестра обычно там, стиркой-глажкой или еще чем занята.

   Ага, так и есть – выглянула, закивала, мол, сейчас спустится. А вот и топот ног по лестнице.

– Ты что тут делаешь, прохиндей? – зашипела, подбежав ко мне и стреляя карими глазками по сторонам. – Ведь заметят! – но все же улыбнулась и обняла.

– По делу пришел, – привычно дернул ее за густой хвост из каштановых волос, как в детстве. – Книги новые кто обещал достать?

– Раз обещала, достану, – она покачала головой. – Как дочитает госпожа Маат, велит в библиотеку отнести, вот тогда и принесу. – Она погладила меня по предплечью. – Куда тебе столько, торопыжка?

– Котенок, так уж прежние закончились все.

– Прознают твои друзья о тайном увлечении Себастьяна, пропадешь! – она рассмеялась. – Будут дразнить Почитайлой, вот увидишь!

– И то верно! – тоже захохотал, а сам повел носом. Показалось? – Но ты не говори никому, хорошо? – нет, и в самом деле, похотью пахнуло из приоткрытого на третьем этаже окна.

   Знаю этот запах! Аромат женского желания – по нему всегда могу определить, мокрая уже крошка или еще позабалтывать надо.

– Не скажу, не бойся. – Девушка посерьезнела. – Все, уходи, тебя не должны здесь видеть, у ведьминских домов.

   Да, мне и в самом деле, пора. Глянул на окно, гадая, кто же там похотью исходит, и зашагал обратно под пристальным взглядом сестры. Она вся в нашу мамку – уж коли глядит вслед тревожно, всей кожей это чуешь, мурашки так и бегают, огромные, как стая гусей, что по улице за петухом гоняются.

   У поворота посмотрел через плечо, убедился, что сестренка убежала уже, и свернул не к дороге, а к двухэтажному дому. А вот и служанка этой пигалицы Аланы! Удачно вышло. Сейчас сообщит госпоже, что возле дома красавчик оборотень шныряет, та тут же и выскочит, как лиса любопытная из норы.

   Ага, вот и занавеска шевельнулась. Прислонился к фонарю, усмехаясь. Ну? Три, два, один… Дверь распахнулась.

– Ты чего это здесь? – девушка стрельнула глазками.

– Привет, красивая! – натянул на лицо ухмылку, после которой ни одна еще не отказала. – Шел мимо, дай, думаю, зайду. Вдруг удастся красотой такой полюбоваться. И видишь, свезло мне, тебя встретил, как и мечтал. День удался!

– Складно поешь, – она с подозрением глянула на меня, прищурившись.

– Вдохновлен любовью! – в ход пошли козыри. – Жаль, времени нет, работы невпроворот. Идти уж пора.

– Какой ты, – она кокетливо улыбнулась. – Прилетел, почирикал и сбежал?

– Мне вообще тут появляться нельзя, сама знаешь, прибьют, коли поймают. Но сердце бедного оборотня все равно, куда не иду, все к тебе ведет!

   Ведьма довольно улыбнулась. Да неужто так просто? Неинтересно даже.

– Приходи сегодня к амбару, – прошептал, прижав девчонку к стене. – Сразу после ужина. Не томи, ждать ведь буду, приходи!

   И, не дав ей времени отказаться, разворачиваемся и быстро уходим. Все, голову на отсечение даю, явится она. Прибежит, как миленькая!

   А вот и она. С крыши, на которой сидел, эту ведьмочку издалека приметил. Бежит, торопится, умора! Нырнул в окно, потом спрыгнул на душистое сено. Помню, нас с Катериной мать всегда сюда водила, коли занедужим. Говорила, поваляйся на сене, вся хворь и уйдет. Так и было. Но сейчас сено пригодится совсем для другого. Хотя, по иронии судьбы, будет, как в детстве – поваляемся на сене, и все пройдет.

   Скрипнула дверь. Осторожные шаги, сухие травинки поскрипывают под ногами. Подошел сзади. Обвил руками талию. Ахнула испуганно, сердечко, поди, екнуло. Но вырываться не стала.

   Девки, ну в самом деле, неужели не ясно, что любой мужик прежде всего – охотник! А яблоко, которое само с дерева свалилось да по лобешнику треснуло, в лучшем случаем случае пнешь равнодушно, чтобы закатилось куда-нибудь да сгнило.

– Пришла, – промурлыкал, по возможности, восторженно, провел пальцем по шее.

– Позвал ведь. – Томно выдохнула.

   Логично. Чуть не заржал в голос. Да, интриганка из тебя так себе. Но, тем не менее.

– Иди ко мне, – развернул лицом к себе, впился поцелуем в губы.

   Яростно, как бы страстно. Девчата такое любят. Из разряда «бьет, значит, любит». Хотя я бы сказал, что если дубасит, то попросту кулаки чешутся, и он тебя ни в грош ломаный не ставит. Но кто меня спрашивает.

   Алана ответила вполне пылко, но неумело. Эх, ведьмочка, сочувствую, но мы здесь не для того, чтобы оставлять тебе приятные воспоминания о первом разе. Кстати, хватит меня слюнявить, пора приступать.

   Уронил крошку в сено, вскрикнула, но даже не попыталась оттолкнуть нахала. Тебя только привели на сеновал, парня ты и дня не знаешь, но уже ноги раздвигаешь, Алана? Так низко себя ценишь? Ладно, спишем на неопытность. Или мою неотразимость.

   Усмехнулся, но продолжил целовать. Рука смело поползла под подол. Ведьмочка что-то пискнула, пытаясь протестовать, но пальцы уже достигли цели, протест затух, не успев оформиться, и перерос в стон. Снять с нее платье труда не составило, уже наловчился справляться со всеми этими шнуровками, крючочками да лентами. Следом в сторону полетели панталончики.

– Ты такая красивая, – окинул как бы восхищенным взглядом голую деваху.

– Теперь ты раздевайся, – заявила ведьма и облизала пересохшие губы.

   Похоже, кому-то не терпится сегодня похвастаться своей своре подпевал, что стала женщиной. Извини, малышка, у нас совсем иные цели.

– Чуть позже, – ответил и достал из кармана красный шейный платок. – Поиграем?

– Во что?

   В шахматы, твою мать!

– Я буду писать на твоей восхитительной коже слова кончиком языка, а ты угадывать их.

– Хорошо, – безропотно позволила завязать себе глаза.

   Доверчивость частенько соседствует с глупостью. Хоть бы спросила, зачем в этом случае платок повязывать. Я хмыкнул. Что ж, подготовку закончили, приступим. Встал на ноги, Алану поднял следом. Платье не забыл прихватить и белье.

– Но сначала тебе придется меня поймать, красавица.

– Как это? – занервничала, вытянув руки вперед.

– Вот так, – дотронулся до дрожащих пальчиков. – Иди ко мне, сладкая!

– Где ты? – голос тоже задрожал, на секунду мне даже стало ее жаль. Но лишь на секунду.

– Здесь, совсем рядом, – открыл дверь и спиной вперед вышел на улицу. – Кстати, все спросить хотел. У тебя насморк, что ли?

– С чего ты взял? – даже растерялась, по виду.

– Нос так высоко задираешь, это чтобы сопли не вытекали?

– Что за шуточки? – она тут же вздернула нос.

   Да, скоро станет не до смеха.

– Прости, сладкая, иди ко мне.

   Ведьма, неуверенно ступая, последовала на мой голос. Еще шаг, еще, еще. Хватит.

   Вложил два пальца в рот и свистнул. Парни вышли из-за амбара и окружили нас.

– Что? Что происходит? – Алана сорвала повязку с глаз и завизжала, увидев свору оборотней.

– Какой пирожок у нас тут бегает! – восхитился Кнес, ощупывая взглядом те прелести, которые ведьмочка пыталась прикрыть руками.

– Замерзнет ведь, простудится, – покачал головой Аган.

– Отдай платье, отдай, отдай! – девушка, рыдая, бросилась ко мне.

– Сможешь отнять? – Кнес выхватил его у меня и поднял высоко над головой. – Нет? Тогда придется бежать домой голышом!

– Не побегу! – ведьма снова вздернула нос и сжала кулаки.

– А куда ты денешься! – фыркнул Аган.

– Что не так, Алана? Ты же недавно младшую дочь Маат подговорила мою одежду украсть, пока купался. Мне можно, значит, голым бегать, а тебе зазорно?

– Ты же оборотень!

– А ты ведьма, и что? Это делает тебя лучше? Вряд ли. И еще кое-что, крошка, – я хватил ее за руку, прижал к себе спиной и прошептал на ухо, – запомни навсегда, что если издеваешься над кем-то, то рано или поздно кто-то поиздевается над тобой. Больше чтобы даже не смотрела на Сильвию! Поняла меня?

– Д-да… – выдохнула она.

– Умница, – довольно кивнул, – за понятливость на вот, держи, – сунул ей в руки панталоны.

– А… платье?

– Извини, пробежку от амбара до дома придется совершить без платья. Это входит в воспитательный процесс. Давай, торопись, а то и в самом деле простудишься.

– Подонки! – взвизгнула девушка.

   Едва не упав, она кое-как натянула панталончики и, заливаясь слезами, помчалась к поселению, прикрывая грудь руками.

   Я посмотрел ей вслед. Теперь уже не клюет носом облака, задира. Что ж, Сильвия отомщена. Почему же у меня такое мерзкое ощущение, будто перемазался в дерьме?

Мои любимые читатели! Рада, что вы со мной)) Если вам нравится книга, поддержите, пожалуйста, нас с Музом лайками, добавлениями в библиотеку и главное – подпишитесь на автора!)) Нам будет очень-очень приятно!)) Заранее огромное спасибо!

Глава 12 Желание

ЛАВИЯ

   Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала эти вопли. Зато, когда увидела, как по улице бежит, завывая, полуголая Алана, даже остолбенела. Это что еще за безобразие такое?!

– Ты что творишь?! – преградила ей путь, схватила за плечи и начала трясти. – Совсем стыд потеряла, мерзавка?

– Я… я… – всхлипывая, как истеричный ребенок, она не смогла связать и двух слов.

– Успокойся! – отвесила ей пощечину, сняла с себя плащ и прикрыла им срам этой несчастной. – Пойдем в дом, пока никто тебя не заметил! Позорище!

   Втолкнула девчонку в дом, когда дошли до него, за шкирку, как котенка, затащила в свою комнату. Достала из шкафа одно из старых платьев, швырнула ей.

– Одевайся и прекращай уже реветь! Что стряслось, рассказывай.

– Он-ни… Я… Он-ни…

– Да что же это такое! – закатила глаза к потолку. Потом плеснула в стакан воды из пузатого графина и сунула ей под нос. – Пей!

   Обливаясь и слезами, и водой, девушка влила ее в себя и хоть немного успокоилась.

– Как это произошло? – я уставилась на нее. – Говори давай, и только правду.

– Парень один меня позвал. – Едва слышно ответила Алана и отвела взгляд.

– Куда?

– В… амбар.

– И ты пошла?

   Ведьма скукожилась, как сухофрукт, кивнула и снова залилась слезами.

– Хватит потоп устраивать! – прикрикнула я. – Что дальше было?

– Мы целовались и…

– Еще и «и» было?!

– Нет! – она поспешно отвела глаза. – Не хотела, отказала, вот он и отобрал одежду, а меня заставил голой домой бежать!

– Как оборотень посмел так поступить с ведьмой?! – у меня в голове не умещалось подобное. – Он за это ответит, клянусь! Кто это был, говори!

– Себастьян, – в глазах Аланы зажглись мстительные огоньки. – Я его…

– А ну, утихни! – я отошла к окну.

   Надо же, опять он! Этот Себастьян просто неразрывно со мной связан, как шов с платьем! Куда ни глянь, всюду этот оборотень!

– Значит, так, – развернулась, приняв решение. – Ты пойдешь домой и никому и словечком не обмолвишься о том, что произошло.

– А как же он?

   Девчонка, похоже, уже представляет, как ножом его сердце вырезает из груди! Еще чего, размечталась, вертихвостка маленькая! Думала, можно такого парня охмурить, как бы ни так! Таких Себастьян разве что трахнуть может по-быстрому, сразу же даже имя позабыв этой подстилки.

– А им займусь я! Поняла? – посмотрела на Алану. – Поняла, спрашиваю?

– Поняла, – та недовольно кивнула.

– Учти, будешь своевольничать, пожалеешь!

– Не буду, госпожа Лавия.

   Правильно, со мной лучше не связываться. И тебе это прекрасно известно, дурочка.

– А теперь быстро одевайся и беги домой. – Я подошла к двери. – И умыться не забудь.

– Вам что-то нужно, госпожа? – Катерина, ловко орудующая утюгом, посмотрела на меня.

   Нужно, но не от тебя.

– Ищу Мию.

– Она в саду была.

   Что ж, посмотрю там. Эту девку всегда приходится искать!

   Я разве что под камни в саду не заглянула, но Мию так и не нашла. А потом услышала смешки какие-то. Да неужто?

   Распахнула дверь домика с лопатами и прочим инструментом. Вот она, голубушка! Юбка задрана, ноги раздвинуты, между них садовник устроился. Что сегодня, всех хотенчик обуял?!

– Ох, госпожа! – парень подхватил падающие штаны и понесся прочь.

– Ах, ты, дрянь! – я огрела служанку попавшейся под руку тяпкой.

– Простите, госпожа! – та кинулась мне в ноги и принялась целовать башмачки.

– Не смей слюнявить обувь! – я пнула ее в грудь.

   В любое другое время за волосы отволокла бы на конюшню, чтобы ее выпороли как следует. Дабы не повадно потом было ноги раздвигать! Но сейчас она была мне нужна.

– Не хнычь! Поднимайся и пойдем. – Брезгливо поморщилась, глядя на ее зареванную физиономию. – Сопли вытри.

   Мы вышли из сада и зашагали по брусчатке. Когда вошли в район с приземистыми хижинами оборотней, я накинула на голову капюшон плаща. Вовсе не хочется, чтобы старшую дочь Верховной ведьмы тут заметили.

– Это дом, где Себастьян живет, госпожа, – Мия указала на один из домов.

– Жди тут, внимания не привлекай, – велела я. – Если вернется его мать, предупреди.

– Конечно, конечно, – служанка закивала.

  Я зашла внутрь. Тусклый свет нескольких чадящих светильников оказался не в состоянии скрыть красоту Себастьяна, сидящего за столом с книгой. Ладный парень, приходится признать. Даже руки, держащие книгу, аристократичные, красивые, не как у всех местных работяг. Надо же, и не предполагала, что в нем есть тяга к чтению!

– Госпожа Лавия? – он бережно отложил книгу в сторону и поднялся.

   Не испугался. Не из робкого десятка, но это и так известно.

– Что привело вас в наш с мамой скромный дом?

– То, что ты сотворил с Аланой. То, что посмел сотворить, вернее.

– Она это заслужила. – Ответил, нисколько не смутившись.

   Даже так? Хмыкнув, я изогнула бровь. Думала, отнекиваться будет, отрицать, оправдание какое-нибудь нелепое изобретет.

– И чем же заслужила, поведай, наглец.

   Ухмыльнулся, сделал шаг навстречу и снова удивил:

– Тем, что проявляла неуважение к вам, госпожа.

   Мои глаза широко распахнулись, и не уверена, что по большой части, от изумления. Когда он стоял так близко, на расстоянии вытянутой руки, до меня долетал его запах – не как обычно, от оборотней, немытого тела, навоза и застарелого пота из подмышек. А яркий мускусный аромат сильного самца вперемешку с озерной холодной водой и тонкой ноткой выделанной кожи книжных страниц.

– Какое же… – нервно сглотнула, – неуважение Алана посмела проявить ко мне?

– Она издевалась над Сильвией.

   Это меня вообще не волнует!

– Разве смеет кто-то третировать вашу младшую сестру? – продолжил Себастьян. – Ведь это прямое оскорбление вам, старшей дочери госпожи Маат, верно?

– Верно, – рассеянно выдохнула я.

   Хотелось соглашаться с каждым словом, вылетающим из его уст – таких притягательных, твердо очерченных. Какие они на вкус, интересно? Никогда не испытывала желания целовать мужчину, даже жениху в Алалии уступала скорее из любопытства, нежели из желания. А оборотня хочу, очень даже хочу. И не только поцеловать.

– Вот я и наказал наглую девчонку, госпожа, – сделал еще шаг вперед. – Теперь она не посмеет больше так себя вести по отношению к вам.

– Что ж, и я хотела наказать тебя, волк, – с трудом отвела от него взгляд. – Но теперь, узнав мотивы твоего поступка, прощу.

– Благодарю, госпожа Лавия.

   Какие искорки в глазах этого своенравного неслуха, засмотришься! Так хотелось бы сейчас, чтобы он… Ох, да приди же в себя! Я отступила на шаг, дивясь тому, что только что едва не повисла на шее у этого оборотня!

– Больше не своевольничай, Себастьян.

   Хотела сказать строго, но получилось скорее просительно.

– Увы, госпожа, у меня никак не получается сдерживаться, – так ухмыльнулся, что сама едва сдержалась, чтобы не наброситься на этого лакомого самца!

– Придется научиться, – пробормотала, отступая к двери. – Придется.

   Пора уходить, от греха подальше! А так хочется быть к греху поближе!