Текст книги "100 лучших сочинений"

«Повести Белкина»

План сочинения

1. Вступление. Романтизм как художественный метод. Обращение А.С. Пушкина к традиционным сюжетам.

2. Основная часть.

 Многоплановость сюжета в повести «Выстрел».

 Исключительный, демонический герой в исключительной ситуации.

 Мотив кровавого мщения, общий для А.А. Бестужева-Марлинского и А.С. Пушкина.

 Оригинальность А.С. Пушкина в изображении характера героя, в трактовке романтического конфликта, в развитии сюжетного действия.

а) Личностная многогранность героя и авторская оценка ситуации;

б) Пауза в развитии действия и ее значение;

в) Оценка романтической ситуации в эпиграфе.

3. Заключение. Новаторство А.С. Пушкина.

Романтизм – художественный метод, сложившийся в конце XVIII – начале XIX века и получивший широкое распространение в западноевропейском искусстве и литературе. Романтизм утверждал самоценность человеческой личности, свободу, противопоставлял природу и цивилизацию. Личность изображалась в конфликте с миром, обществом, исключительный герой действовал в исключительных обстоятельствах. Причем, конфликт этот не получал внешнего разрешения: от настоящей действительности романтические персонажи уходили в мир собственных переживаний. Все происходящие события мотивировались проявлением высшей воли, судьбы. Для романтиков был характерен интерес ко всему необычному: экзотической природе, старинным преданиям, легендам, фантастике. Автор обычно отождествлял себя со своим героем, образ который был обрисован фрагментарно. Свою дань романтизму отдал и А.С. Пушкин, и прежде всего как поэт. Однако к традиционным ситуациям романтической литературы обращался он и при создании прозаических произведений, а именно «Повестей Белкина».

«Повести Белкина» стали первым реалистическим прозаическим произведением А.С. Пушкина, несмотря на присутствие в их художественной канве романтических и сентименталистских мотивов, исключительности сюжетных ситуаций. Реализм, открывший многоголосие действительности, требовал и многоплановости сюжета: рассмотрения ситуации с различных точек зрения, соотнесения различных мироощущений персонажей – носителей индивидуально-личностных взглядов и пониманий, определенной авторской отстраненности, объективности повествования. Реалистические характеры были сложны, многогранны, именно в них (а не в роке) коренились основания поступков персонажей и всех происходящих событий. Наконец, герой искал способ разрешения конфликта в реальной действительности. Все эти аспекты были реализованы А.С. Пушкиным и в повести «Выстрел».

Уже для первой из повестей белкинского цикла характерна многоплановость сюжета.

Сам герой «Выстрела» в начале повествования предстает перед нами исключительной личностью: «Мрачная бледность, сверкающие глаза и густой дым, выходящий изо рту, придавали ему вид настоящего дьявола». Ходит по комнате Сильвио как «тигр по своей клетке». Об обстоятельствах жизни его нам ничего не известно – автор окружает его ореолом загадочности: «Какая-то таинственность окружала его судьбу; он казался русским, а носил иностранное имя. Некогда он служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке…». Именно таким героем, таинственным, непостижимым, Сильвио представляется рассказчику – подполковнику И.Л.П. Графу же он кажется и вовсе демоническим злодеем, чуть ли не бесом, взявшимся невесть откуда: «увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бородой», «волоса встали вдруг на мне дыбом». Тот же самый имидж поддерживает и сам герой: «я злобствовал», «волнение злобы во мне было столь сильно», «его равнодушие взбесило меня», «я его возненавидел». Отметим, что А.С. Пушкин подает нам образ Сильвио в восприятии троих рассказчиков: подполковника И.Л. П., Сильвио и графа. Жизненно-хронологическая цепь событий в этих рассказах нарушается: рассказы о прошлом вставлены в историю о настоящем. Тот же самый композиционный принцип использовал М.Ю. Лермонтов, раскрывая «историю души человеческой» в «Герое нашего времени». Но у Лермонтова это нарушение жизненной хронологии событий носило функциональный характер: был четко обозначен романтический герой, состоящий в конфликте со временем. И шло постепенно раскрытие внутреннего мира Печорина: каждый из рассказчиков все ближе и ближе приближал нас к истине. Иная ситуация в пушкинской повести. Стоит отметить, что точки зрения троих основных рассказчиков в «Выстреле» практически совпадают, и к разгадке характера героя они читателя не приближают. Отличным от них является лишь мнение Ивана Петровича Белкина, за которым стоит еще издатель – А.П., а за издателем – сам А.С. Пушкин. Однако и эти рассказчики, и Пушкин свое мнение открыто в тексте не выражают. Таким образом А.С. Пушкин как автор практически теряется в этом многоголосии рассказчиков.

Сюжет повести несложен – это история неоконченной дуэли между Сильвио и графом, дуэли, завершение которой было отложено на шестилетний срок. Именно спустя шесть лет Сильвио решил воспользоваться своим правом на не сделанный ранее выстрел. Мотивом героя явилось желание лишить человека жизни именно в тот момент, когда она, эта жизнь, станет наиболее дорога ему. Таким образом, в основе пушкинского сюжета мы видим мотив отложенной мести, как и в основе сюжета повести «Гедеон» А.А. Бестужева-Марлинского, где мститель неожиданно появляется в доме своего врага накануне свадьбы его сына. Точно так же Сильвио у Пушкина появляется в доме графа, когда тот наслаждается безмятежным супружеским счастьем, любовью. Однако он лишь унижает графа, заставляя его поволноваться и смалодушничать (граф снова сделал выстрел и попал в картину). И в конце концов Сильвио сохраняет ему жизнь, выстрелив в ту же самую картину и всадив свою пулю в пулю графа. Причем стрелял Сильвио, почти не целясь. Тем самым он показал графу: мог убить – не убил. Тема романтической мести присутствует и в повестях А.А. Бестужева-Марлинского «Замок Венден», «Изменник». Однако при этом везде мотив мести звучит патетически торжественно, мстительность героя Бестужев рассматривает в неразрывном единстве с мотивами непреодолимой любовной страсти, тайного преступления, мук совести.

А.С. Пушкин же свободен от излишнего пафоса, взгляд его скорее скептический. Сильвио очень скоро выпадает из своего романтического амплуа, не являясь ни безупречно благородным рыцарем, ни абсолютным злодеем. В основе его конфликта с графом лежит поколебленное первенство. Как неоднократно отмечали литературоведы (Н.Я. Берковский), Сильвио недостает знатности и денег и он должен компенсировать это своим поведением. Таким образом, характер героя представлен многогранно, сохранена реалистичность мотивировок всех происходящих событий. Мотив нанесенной обиды, отложенной мести, да и сам конфликт получают у А.С. Пушкина иное освещение, нежели в произведениях романтиков. И граф, и Сильвио, в общем-то, растрачивают впустую все свои дарования, им некуда приложить свои силы. Вот они и проявляются в нелепой дуэльной истории.

Причем здесь очень важна пауза между началом и окончанием дуэли, пауза длиною в шесть лет. В пушкинской повети эта пауза имеет функциональный смысл: она не только мотивирует концовку повести и намекает на определенное развитие характера героя, но и создает в маленьком сжатом произведении большое художественное пространство и время. Таким образом, характер Сильвио у Пушкина предстает в развитии, а это является свойством уже реалистического произведения. Об определенной эволюции героя свидетельствует и последняя фраза повести: «Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении под Скулянами».

Романтическая атмосфера повествовательной ткани повести снимается и прозаическим взглядом Белкина, открывающемся нам в двойном эпиграфе: «Стрелялись мы. Баратынский. Я поклялся застрелить его по праву дуэли (за ним остался еще мой выстрел). Вечер на бивуаке. Здесь представлено два различных взгляда на дуэль – поэтический и трезво-прозаический. Три рассказчика представляют нам романтическую историю о демоническом злодее, в последний момент пощадившем своего противника.

Таким образом, романтическая ситуация получает у А.С. Пушкина иное освещение: герой – обыкновенный человек, со своими слабостями и недостатками, все-таки находит достойное применение своим силам.

План сочинения

1. Вступление. Романтический сюжет и своеобразие пушкинского стиля.

2. Основная часть. Многоплановость сюжета в повести «Метель».

 Отсылки к прозе А.А. Бестужева-Марлинского в повествовательной ткани «Метели».

 Реминисценции из произведений В.А. Жуковского и А.С. Грибоедова.

 Новелла В. Ирвинга «Жених-призрак» и сюжетная ситуация «Метели».

 Мотивы войны 1812 года, реминисценция из А.С. Грибоедова.

 А.С. Пушкин и Петрарка.

 Развенчание романтической ситуации на композиционно-стилевом уровне

1) ироничность авторского стиля;

2) реалистические принципы в обрисовке характеров и реалистичность мотивировок происходящих событий.

3. Заключение. Многоплановость повести А.С. Пушкина.

Открывая читателю всю сложность и непредсказуемость жизни, А.С. Пушкин использует в «Повестях Белкина» традиционные сюжетные ситуации романтической и сентиментальной литературы («отложенная месть», «тайный брак» и т. д.). Но вместе с тем в каждой из повестей можно увидеть растворение романтико-сентиментальных стихий в реалистическом плане повествования. Не является исключением в этом отношении и повесть «Метель».

Мотивы «Метели» напоминают нам прозу А.А. Бестужева-Марлинского, в частности его повесть «Роман и Ольга». Как и Марья Гавриловна, Ольга прощается с родительским домом, со своей прежней жизнью. Но она не может решиться на отчаянный поступок, считая, что без родительского благословения счастье ее будет невозможно. В результате героиня Марлинского «с благодарной твердостью остается дома».

Сны пушкинской героини отсылают нас к произведениям В.А. Жуковского и А.С. Грибоедова. Накануне своего рокового тайного венчания Марья Гавриловна видит страшный сон: «То казалось ей, что в самую минуту, когда она садилась в сани, чтоб ехать венчаться, отец ее останавливал ее, с мучительной быстротою тащил ее по снегу и бросал в темное, бездонное подземелие… и она летела стремглав с неизъяснимым замиранием сердца; то видела она Владимира, лежащего на траве, бледного, окровавленного. Он, умирая, молил ее пронзительным голосом с ним обвенчаться… другие безобразные, бессмысленные видения неслись перед нею одно за другим». Сон Марьи Гавриловны напоминает нам вымышленный сон Софьи из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» и сон Светланы из одноименной баллады В.А. Жуковского[37]37
  Подковыркин П.Ф. История русской литературы первой трети XIX века. Полная электронная версия курса лекций. – Лекция15. Болдинская осень в творчестве А.С. Пушкина. ppf.asf.ru


[Закрыть]. Общим для Пушкина и Грибоедова является здесь мотив бедности предполагаемого жениха и внезапное появление отца. Светлана у Жуковского увидела своего жениха мертвым, однако у Жуковского несчастье – лишь «лживый сон», счастье – «пробужденье». В пушкинской же повести сон героини явился в определенной степени вещим: Владимир, не попав из-за метели на обряд венчания, ушел в армию и погиб в 1812 году. Марью Гавриловну же по ошибке обвенчали совершенно с другим человеком, которым и оказался затем влюбившийся в нее Бурмин. Таким образом в сюжете повести реализовался балладный мотив жениха-мертвеца.

Здесь также уместно вспомнить и о новелле американского писателя-романтика В. Ирвинга «Жених-призрак», в которой невеста была похищена призраком, оказавшимся затем другом погибшего жениха. Бурмин в пушкинской повести не является другом Владимира, однако в чем-то повторяет его судьбу. Как и Владимир, Бурмин, очевидно, участвовал в войне 1812 года (он – раненый гусарский полковник), так что вполне мог бы быть другом первого возлюбленного Марьи Гавриловны.

Упоминание в повести о 1812-м годе, о победе русских войск вновь отсылает нас к А.С. Грибоедову: «Женщины, русские женщины были тогда бесподобны. Обыкновенная холодность их исчезла. Восторг их был истинно упоителен, когда, встречая победителей, кричали они: ура! И в воздух чепчики бросали».

Описывая зарождающееся чувство Марьи Гавриловны к Бурмину, А.С. Пушкин вспоминает сонет Петрарки: «Если это не любовь, так что же?». И уже здесь звучит мотив судьбы, реализованный в пушкинском сюжете. Петрарка сравнивает любовь со смертью, человек в его сонете бессилен перед властью судьбы:

 
Призвал ли я иль принял поневоле
Чужую власть?.. Блуждает разум мой.
Я утлый челн в стихийном произволе.
 

Мотив бессилия человека перед судьбой звучит и в пушкинской повести. «Суженого конем не объедешь» – решает в повести Прасковья Петровна, автор же будто бы мимоходом замечает: «Нравственные поговорки бывают удивительно полезны в тех случаях, когда мы от себя мало что можем выдумать себе в оправдание».

Таким образом, в «Метели» присутствуют все романтические и сентименталистские атрибуты: клятвы в вечной любви, старая часовня, письма с печаткою, изображающей два пылающие сердца, бледность героини, бедность ее возлюбленного, свидания на лоне природы. Но все эти элементы с самого начала овеяны неизменной авторской иронией: «Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следственно, была влюблена. Предмет, избранный ею, был бедный армейский прапорщик, находившийся в отпуску в своей деревне. Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной, заметя их взаимную склонность, запретили дочери о нем и думать, а его принимали хуже, нежели отставного заседателя. Наши любовники были в переписке и всякий раз виделись наедине в сосновой роще или у старой часовни. Там они клялися друг другу в вечной любви, сетовали на судьбу и делали различные предположения».

При этом постоянно подчеркивается какая-то игрушечность, литературность данной ситуации. У сентименталистов и романтиков мотив увоза героини из родительского дома основывался на героико-трагической основе либо на злодейском обмане. У А.С. Пушкина обстоятельства во многом обусловлены характерами героев. Характерно, что романтическому намерению «тайно обвенчаться» у Марьи Гавриловны сопутствует трезвый расчет. Она тщательно собирается в дорогу: увязывает белье, не забывает взять «теплый капот», собирает свою шкатулку, успевает написать два письма. Владимир самоуверен и легкомыслен, что отчасти можно оправдать его молодостью. Собирается он в Жадрино, когда уже наступают сумерки, закладывает маленькие сани в одну лошадь и один, без кучера, отправляется в дорогу. В результате он попадает в метель и, едва не заблудившись, останавливается в незнакомой деревне. И лишь к утру он попадает в Жадрино, где и узнает о состоявшемся венчании своей невесты с незнакомцем. Бурмин – ветреный и импульсивный повеса, с радостью участвующий в любом приключении. Пожалуй, в юности этот герой напоминает нам Минского из повести «Станционный смотритель». Однако стоит отметить, что характер этот не статичен. Раненый гусарский полковник, вероятно, был храбрым и мужественным воином на Бородинском поле, он оказался способен на настоящую любовь, вполне раскаялся в своем легкомысленном поступке и, сумев преодолеть собственное малодушие и эгоизм, даже признался во всем Марье Гавриловне. Таким образом, следуя принципам реализма, А.С. Пушкин изображает действительность в развитии, в определенной динамике.

Таким образом, известный в литературе сюжет получил оригинальное воплощение в пушкинской повести. События повести мотивированы не судьбой, а самими характерами персонажей. Образы многогранны и даны в развитии, автор избегает какого-либо морализирования и оценок ситуации, сохраняя объективность повествования.

План сочинения

1. Вступление. Традиционный материал и своеобразие пушкинского стиля.

2. Основная часть. Уход от литературной традиции.

 Античные мотивы в описании дома Адриана Прохорова.

 Традиционность роли гробовщика в английской литературе эпохи Возрождения и пушкинское видение героя.

 Герой из простонародья и традиционные принципы изображения его в русской литературе XVIII – начала XIX века. Объективность А.С. Пушкина.

 Реминисценции из произведений классицистов и сентименталистов в описании пирушки у Готлиба Шульца. Разговор автора с читателем.

 «Гробовщик» и «Каменный гость»

 Мотив круга в повести

3. Заключение. Многообразие игровой стихии повести «Гробовщик» и авторская оригинальность.

Умелое применение традиционных мотивов, ситуаций, использование сюжетов, образов, уже известных в литературе, – неотъемлемое свойство поэтики А.С. Пушкина. При этом он заново осваивал и перерабатывал традиционный жизненный материал. Стоит отметить, что для русской литературы начала 19 века прием использования известных или даже «чужих» сюжетов, тем, мотивов, был вполне приемлемым. А.С. Пушкин в этом плане не только не боялся заимствований, но нередко и сознательно прибегал к ним, полемизируя с уже известными писателями в принципах подачи жизненного материала, в освещении конфликта, в расстановке повествовательных акцентов. Эта особенность авторской поэтики нашла свое отражение уже в «Повестях Белкина», первом прозаическом реалистическом произведении А.С. Пушкина. Попробуем проанализировать в этом отношении повесть «Гробовщик».

Главным действующим лицом в повести В.С. Пушкина выступает мелкий ремесленник, гробовщик Адриан Прохоров. Сюжет повести – новоселье, переезд героя на новое место жительства, в желтый домик, о котором он давно мечтал. И уже первый интерьер здесь вводит античные мотивы. Описывая новое жилище Адриана, автор замечает: «Над воротами возвысилась вывеска, изображающая дородного Амура с опрокинутым факелом в руке, с надписью: «Здесь продаются гробы простые и крашеные, а также отдаются напрокат и починяются старые». Образ «дородного Амура с опрокинутым факелом» (эмблемы смерти в античности) вводит в повествование «высокие» мотивы, перекликаясь с эпиграфом из оды Г.Р. Державина «Водопад» «Не зрим ли каждый день гробов, Седин дряхлеющей вселенной?». Так в маленький, будничный, мещанский мирок своего незамысловатого героя, простого ремесленника А.С. Пушкин вводит темы и мотивы, являющиеся принадлежностью высоких поэтических жанров.

Далее, повествуя о своем гробовщике, автор заявляет свое оригинальное видение данного литературного типа. Характеризуя героя, А.С. Пушкин вспоминает о гробовщиках Шекспира и Вальтера Скотта. И это сопоставление не случайно. Как замечают исследователи, в «Гамлете» и в «Ламмермурской невесте» гробовщики – «фигуры эпизодические», призванные судить мир с точки зрения народного мироощущения[38]38
  Петрунина Н. Первая повесть Пушкина. – В мире отечественной классики. Сборник статей. М., 1987, с. 137–138.


[Закрыть]. В определенном смысле эти образы функциональны – призваны подсветить центральные сюжетные коллизии и несколько оттенить образы главных героев – Гамлета и Эдгара Рэвенсвуда. И У. Шекспир, и В. Скотт делают своих гробовщиков некими устойчивыми символами, воплощающими мораль здравого смысла, соседство жизни и смерти, смеха и слез. А.С. Пушкин же объектом своего изображения делает именно гробовщика, пытаясь раскрыть внутренний мир героя, пытаясь проникнуть в его мысли и чувства, ощущения и переживания[39]39
  Там же, с. 138.


[Закрыть]. Герою из простонародья поэт не отказывает в сложности душевных движений.

Русские сентименталисты и романтики также часто изображали героев из народной среды. При этом образ подавался либо в комическом плане (В.И. Майков «Елисей, или Раздраженный Вакх»), либо в духе сентиментального морализирования (Н.М. Карамзин «Бедная Лиза», В. Измайлов «Ростовское озеро»). Пушкину же удается избежать каких-либо явных и однозначных оценок ситуации или характера героя. Сохраняя определенную объективность, А.С. Пушкин потихоньку отделяет себя от своего героя. Автор сравнивает своего Адриана с гробовщиками Шекспира и Вальтера Скотта, избегая подробных описаний русского кафтана Прохорова и европейских нарядов его дочерей (в противовес «нынешним романистам»), сравнивая будочника Юрко с почтальоном А. Погорельского, изобразившего в романтической повести «Лафертовская маковница» будничную жизнь московской мещанской среды с большой естественностью, поэтичностью, мягким юмором.

В рассказе о будочнике Юрко возникает также мотив войны 1812 года, мотив, как бы предваряющий будущую ситуацию противостояния гробовщика «басурманам». В сцене дружеской пирушки у Готлиба Шульца мы также встречаем реминисценции из произведений сентименталистов и классицистов. Так, описывая новую будку Юрко, А.С. Пушкин вспоминает сказку А. Измайлова «Дура Пахомовна»: «…Юрко стал опять расхаживать около нее с секирой и в броне сермяжной». Изображая гостей сапожника, бывших навеселе, автор обращает внимание на переплетчика, «коего лицо казалось в красненьком сафьянном переплете». Цитата эта – измененный стих из комедии Я. Княжнина «Хвастун»: «Лицо широкое его как уложенье Одето в красненький сафьянный переплет». Таким образом, автор ведет свой неявный, завуалированный разговор с читателем.

Во сне Адриана Прохорова возникает мотив, сближающий повесть с пушкинским же «Каменным гостем», что неоднократно отмечалось в литературоведении. Как Дон Гуан приглашает на ужин статую покойного Командора, так и гробовщик, обидевшись на соседей, созывает к себе на новоселье «мертвецов православных». Однако Дон Гуан считает Командора своим врагом, он открыто смеется над ним. Адриан же, напротив, ищет защиты у своих клиентов, подтверждения ценности своего ремесла: «…чем ремесло мое нечестнее прочих? разве гробовщик брат палачу?». Но в обоих произведениях Пушкина мертвецы вершат свой суд над героями. Причем в «Гробовщике» бывшие клиенты Прохорова взывают к его совести и профессиональной этике. Некогда продал он первому клиенту, сержанту Курилкину, сосновый гроб, выдав его за дубовый. И сейчас в этом кошмарном сне именно отставной сержант Курилкин «простер ему костяные объятия». Так, метафизическое переходит на уровень внутреннего конфликта (героя с собственной совестью).

Наконец, большую роль в повести играет мотив круга. Гробовщик в повести движется по кругу в буквальном смысле («…тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую…», во сне он «целый день разъезжал с Разгуляя к Никитским воротам и обратно») и в переносном (каждодневные хлопоты, заботы и повторяемость событий). Здесь возникает неявная параллель с описанием кругов ада, которые проходят персонажи Данте[40]40
  Панфилов А.Ю. Повесть Пушкина «Гробовщик». 3. Топография Москвы. – Журнал «Самиздат». Электронная версия. www. zhurnal.lib.ru


[Закрыть]:

 
Как журавлиный клин летит на юг
С унылой песнью в высоте надгорной,
Так предо мной, стеная, несся круг
Теней, гонимых вьюгой необорной…
 

Так возникает мотив кругов ада, на который обречены грешники, мотив ответственности человека за все поступки, совершенные в жизни. И опять незамысловатый эпизод из жизни мелкого ремесленника обретает у Пушкина космическую глубину. Но, кроме того, мотив кругового движения обретает у поэта и иной смысл: сознание гробовщика пытается вырваться из бесконечной рутины жизни, бытовых хлопот, этой «езды по кругу». И пробуждение героя окрашивается в радостные, мажорные тона, примиряющие его с жизнью: «Солнце давно уже освещало постелю, на которой лежал гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел перед собой работницу, раздувающую самовар».

Таким образом, игровая стихия повести «Гробовщик» многообразна. Это своеобразный синтез, включающий и античные мотивы, и неявные параллели с сюжетом Данте, и обращение к европейской культуре эпохи Возрождения, и автореминисценции, и реминисценции из русских писателей – классицистов, романтиков. Синтез, открывающий нам новые грани уже знакомых культурных явлений и процессов.