Текст книги "Дураков здесь нет! Или приключения дракоши"

– Ма-ам! Ну расскажи дальше, пожалуйста! Он назвал ее по имени, значит, они знакомые? Он тоже индеец?

– Нет, он волк…

– Говорящий?!

Я представила реакцию Маринки на убийство говорящего волка-индейца с бабушкой-орком в животе, Красную Шапочку с томагавком… и уткнулась головой в крыло. Ну их, этих французов, с их странными понятиями.

– Знаешь что, Мариночка. Лучше я расскажу тебе другую сказку. Жил-был на свете кот. И, когда он состарился…

– А кто такой кот? – немедленно спросила Рриша.

Кажется, это будет труднее, чем я думала.

Окружающая обстановка тоже сну не способствовала. Несмотря на глубокую ночь, над головой то и дело свистели крылья и рокотал вертолет, за холмом мелькали огни, и под слаженное рычание «и-и – раз!» двигалось что-то тяжелое. Орал в рацию папа Игорь: «А я говорю срочно! Срок? Вчера! Что значит – не знаешь откуда? Да хоть роди! Но завтра чтобы всё было приготовлено!» Всё – это корабли. Для драконьего отдыха в пути. Все-таки лететь двое суток с одной-единственной передышкой на крохотном островке – на такое способна половина, и то без гарантий. А остальным что, падать и топиться? Так что папины корабли сейчас – самое то. Теперь маги сходили с ума, высчитывая, что получится полезней: скопировать один корабль (как то драконье яйцо, помните?) или вырастить еще пару островков? Вулкан разбудить маги в принципе могут, но как точно просчитать силу извержения и куда потом деть цунами? По всему видать, что пока придется обойтись кораблями.

«И-и – раз! И-и, взяли!»

Племя готовилось.

Далеко не все из них были счастливы отправиться за океан. Воинам не улыбалось просить приюта у тех, кого они собрались завоевывать – не то чтоб они опасались (приступы паранойи постепенно лечились), а просто не по чести, мол. Проще говоря – совестно. Женщины боялись самого путешествия, особенно насколько тяжело оно будет для детей – сколько им ни втолковывай, что детишки перелетят на материк через хатарессу и при этом с них чешуйка не упадет – все бесполезно. По-моему, здешние дамы боятся уже просто по традиции. А сами дети страшно волновались, как бы непонятливые взрослые не заставили бросить тут новые замечательные игрушки. Единственным утешением было, что вечно голодным драконам в кои-то веки было позволено есть сколько влезет. Весь накопленный продзапас через хатарессу все равно невозможно переправить. Кое-что унесут те, кто полетит через океан, но такой перелет – не то путешествие, в которое стоит нагружаться по маковку. Особенно если учесть, что над морем ветер сильней. Так что ямы-склады, еще недавно так заботливо упакованные, сейчас безжалостно вскрывались и делились на три части. Первая складировалась рядом, постепенно распределяясь на пару сотен примерно одинаковых кучек – будущий «наспинный» груз. Вторая спешно паковалась и срочно грузилась на свободных драконов, которые один за другим срывались в темноту, туда, где высилась невысокая скалистая Уохро – единственная гора на сотни километров вокруг. Маги и драконы спешно сооружали там новый временный склад. А остальные продукты просто сваливались неподалеку – ешь кто хочет. Не думаю, правда, что у кого-то был особый аппетит.

Тяжело покидать свой дом. Даже если ты закаленный путешественник.

Уй, ветер какой холодный.

– Мам? – Неугомонное пятилетнее наказание в очередной раз раскрывает старательно зажмуренные глаза. – А мы точно успеем до сезона бурь?

– Марина, спать немедленно! Вон Рриша уже давно спит, а ты…

Большое и очень теплое опускается на спину, прикрывая и меня и дочек. Крыло Рика.

– Точно, точно, – успокаивает меня и ее родной голос. – Все будет хорошо.

– Пап, а мы домой завтра полетим или в стаю?

– В стаю. Как раз успеем к празднику Нового года.

– А принца с собой возьмем?

– Нет, принц нужен дома. Мама и папа очень хотят, чтобы он пока побыл рядом.

– А мочалок мы с собой заберем? А то их тут затопит.

– Заберем. Вы и заберете. Они маленькие. Считайте, это будет ваш личный груз. Как у всех улетающих.

– Ура! Я их дома сразу выпущу, а потом… пап, а в какие стаи возьмут драконят?

– Во все понемножку. Как и взрослых.

– А мы Шиарри к себе возьмем? У него никого, ни мамы, ни папы. Пусть он у нас спит?

– Договорились. Главное, чтобы ты его в паутину не заплела, как свою подружку.

– Ну пап! Я уже не маленькая такие глупости делать. Мне скоро шесть!

– Взрослые тоже творят глупости, – с усмешкой сообщает добрый папа, ни словом не заикаясь про необходимость спать. – Да еще какие. Рассказать, как мы варили варенье?

Эй! Я невольно дергаюсь. История про варенье – это наш с мужем персональный секрет, и он обещал никому не рассказывать, как я… кхм… Нет, я тогда ничего не взорвала, и на вкус получилось вполне даже приемлемо, вот только сахарный сок надо было брать очищенный. А я свежий взяла, да побольше. Так что первое варенье у меня получилось – мечта болотного жителя. Буро-зеленое, да еще пузыри на нем время от времени разбухают и лопаются. Кушать можно только в темноте или с завязанными глазами. А еще можно пугать студентов в универе. Зараза Гаэли выпросил у Рика немного моего дебютного вареньица и на предварительном зачете по алхимии валил подопечных почем зря, допытываясь у них, что это такое. Что интересно, до правильного варианта не додумывался никто, опознавая в зеленом-пузырящемся что угодно, от неизвестного яда до зародыша тинника. Неужели Рик сейчас про него расскажет?

Но, оказалось, в запасе у мужа есть история из собственного опыта.

…Варенье из желтяники семья Тоннирэ любила, но на столе оно бывало редко. Папа-алхимик, мать-переговорщик – откуда у них время на готовку лакомства, варка которого занимает шесть часов? Когда подросли дочери, на год-два с готовкой стало попроще, но, увы, ненадолго. У сестер тоже были учеба, увлечения, практика, да еще и женихи. И Тоннирэ-младший… нет, он не голодал, но рано понял: если ты хочешь поесть что-то вкуснее каши, то это «что-то» придется делать самому.

К варке любимого варенья будущий шаман подошел так же ответственно, как и к школьным опытам по алхимии: к назначенному времени были правильно рассчитаны пропорции, заготовлены ингредиенты, тщательно вымыты посуда и руки, выставлены специальные бутылочки для консервации. Юный кондитер (на тот момент Рику стукнуло двенадцать лет) не учел только одного – характера своих родственников. Отчего-то у вечно занятых родителей и сестер именно в день консервирования продуктов нашлось и время, и желание поучаствовать в процессе вареньеварения – по крайней мере эпизодически и критически.

– Рикке, – уже через пять минут возникла у котла старшая сестра. – Ты чем занят? Вареньем? Ну ты даешь! А знаешь, в желтянику нужно добавлять еще чуть-чуть каррчиной корочки – я читала, от нее оно обретает неповторимый аромат!

– Что ты делаешь?! – ахает мальчишка, но поздно. Порошок «корочки» уже просыпался в котел, и сестра, пару раз помешав смесь, испаряется, пока ее не припрягли к стерилизации специальных бутылок из гибкого стекла.

Следующей на Тоннирэ-младшего налетела мать.

– А, Рикке! Передашь папе, что меня срочно вызвали на границу с Тетне, что-то там у них опять не ладится. А ты опыт ставишь? Молодец… Варенье? Молодец, сынок! Только, на мой взгляд, сюда надо добавить немного вот этого. Что ты дергаешься? И этого. Пока, сынок.

Когда у котла появились сестры и отец, с чего-то решивший, что сын варит экспериментальную мазь от бородавок, Рик уже перестал сражаться за целостность рецептуры. И только старался отследить состав и количество добавок – интуиция подсказывала, что добром это коллективное творчество не кончится. Предчувствия его не обманули. Получившийся «продукт» выглядел странно, пах еще странней и категорически отказывался всасываться в бутылки. А когда его все-таки удалось туда впихнуть и острые колпачки-крышки затянулись, вот тогда и начались сюрпризы. Первая же бутылка, которую сестра попыталась взять в руки, долбанула ее острым колпачком и выдралась, на ходу обрастая перьями… Охамевшую бутылку попытались призвать к порядку, но не тут-то было – бухнуло, заискрило, грохнуло, расшвыряв всех куда придется и оставив на месте совершенно невредимую стаю бутылок. Возле ненормального варенья, как оказалось, искажалась магия, и любой чародей, неосторожно поколдовавший рядом, рисковал нарваться на самый непредсказуемый результат. А чокнутые бутылочки тем временем тихо и незаметно ныряли в кустики и пропадали навсегда…

– Спит.

«Кто спит?» – хотела спросить я, но губы не послушались. Мне было тепло и уютно, возле меня тихонько сопели дочки, пернатые бутылки так и порхали рядом, и все было хорошо. Только бы за холмом поменьше шумели…

Бу-бу-бу… Бу-бу-бу… Назойливый шум упорно ввинчивался в уши. Казалось, на моей голове сидели два дятла и соревновались, кто первым продолбит насест. Дадут нам поспать, в конце концов? Полыхнувшая злость мгновенно выпинала сон прочь, и я уже отчетливо расслышала:

– И не проси! – незнакомый мужской голос.

– Да почему? – а это Или. Голос одновременно и злой, и просящий. – Ты ведь можешь, это твоя обязанность!

– Нет. Я не имею права вмешиваться так…

– Ну неужели так трудно?! Ты бог или кто?

– А ты отстанешь или нет?

Да что ж такое?! Секундочку… Бог? Или опять глючит, что ли? Обещала же больше ни-ни! Я с трудом приоткрыла усталые глаза – во сколько же мы вчера заснули? – и наткнулась взглядом на…

А и правда бог.

Крепкий плечистый парень на вид чуть постарше меня, рыжеволосый, одежда самая обычная. Но шло от него нечто особое, что изредка мелькало в самых сильных магах в момент волшебства, – ощущение силы, от которого чуть покалывало грудь и лицо.

– Эй, – вырвалось у меня.

М-да, Сашка, тебе точно иногда надо жевать, а не говорить. Самые подходящие слова для обращения к богу нашла, ага. Впрочем, божьей парочке хватило и этого – оба дернулись, как будто их Риково варенье клюнуло.

– Ну вот, разбудили, – досадливо прошипел парень. – Спасибо, Или!

– Да на здоровье! – махнула рукой ничуть не раскаявшаяся богинечка. – Кстати, удрать ты ведь не удерешь? Драконы твои, неприлично…

– Кто бы мне говорил о приличиях! – дернул плечом парень. – Богиня, которую пришлось разыскивать по всем мирам грозди! Для которой совершенно чуждыми являются слова «долг» и «труд», будто из незнакомого языка!

– Сам ты!..

– А ну тихо! – рявкнула я шепотом. – Или, ты вроде собиралась благословить племя? Тебя Гаэли с вечера ищет! А ты тут парня уговариваешь. А вы… вы бог чего?

– Огня, – как-то удивленно проговорил парень. – И вулканов, по совместительству.

Ага. Кажется, я догадываюсь, с чего Или к нему пристала, как папарацци к звезде шоу.

– Рада познакомиться. И чем обязаны?

Личико Или вдруг стало очень злорадным.

– Приветливо тебя встречают, Архо. Приятно, правда?

– Если тут ты, я не удивлен, – довольно зло фыркнул бог. – Скорей удивлен тем, что они еще живы. При таком-то покровительстве…

– Гад!

– Вы сегодня успокоитесь или нет? Или, зачем ты его достаешь?

– Он не хочет острова делать! Те, которые вам нужны!

– Еще раз говорю, я не имею права! Ну как ты не поймешь, магма – это не шутки! Ты представляешь скорость остывания камня? Не говоря уже о высоте приливной волны? При имеющихся условиях я все равно не успею до начала сезона бурь, поверьте. Разве что ускорю потоп.

– А если еще Ветра попросить? И…

Архо с интересом посмотрел на коллегу.

– Ты серьезно готова просить Ветра? После вашей последней встречи? После того, как вы так сцепились, набив друг другу все что можно и нельзя? Не говоря уж о Виссе?

Или отвела глаза в сторону и что-то буркнула.

– Что-что?

– Если надо…

Архо смешливо потер переносицу.

– А говорят, чудеса творят только боги. Но чтоб ты наступила на горло своим желаниям ради кого-то – это воистину чудо, причем без малейшего нашего вмешательства. Не подскажешь, кто привел в порядок твою милую головку? Я лично походатайствую, чтоб наш пантеон пополнился.

Только этого мне еще не хватало. Тьфу на этих богов, откуда в них столько легкомыслия?

– Впрочем, не до шуток.

Архо легко скользнул-порхнул по земле, вмиг оказавшись рядом – и правда будто огонь. И так же быстро подрос до трех метров. Глянул в глаза и неожиданно проговорил очень мягко:

– Кажется, наша очередь благодарить вас за помощь. Я не смогу сейчас создать острова, это правда. Но попрошу Виссу и Ветра. Они задержат сезон бурь насколько возможно. Дней на пять. Устроит?

– Конечно! Спасибо!

Он как-то невесело улыбнулся:

– Знаете, после столкновения миров нас осталось не так уж много, а уж тех, кто «взращивает и пестует души», и вовсе не осталось. Может, нам свою молодежь к вам на воспитание отдать, а?

Пока я приходила в себя от такой милой перспективы, Архо уже качнулся в сторону, рыжие волосы живым пламенем метнулись в предутреннем сумраке. Секунда – и на месте человека затанцевал, извиваясь, огненный столб.

– Поздравляю с выздоровлением мужа, – шепнул огонь и взвился в небо, оставив на слегка подмерзшей земле оттаявший круг.

Рик! Из-за этих богов я совсем забыла про… о нет!

Рика не было. Рядом со мной на песке лежал небольшой дракон лет десяти…

– Марина-а-а-а!!!

Да-а, певицей мне, может, и не стать, но громкоговорителем или сиреной я при случае поработать могу. Мой вопль всколыхнул народ не хуже урагана. Да что там. Все оставшиеся аррохи могут покусать свои щупальца от зависти – их-то больше так никто не испугается. А тут… Несчастный дракончик подскочил, как будто в песке под ним притаился электрический скат, все, кто спал, проснулись, кто не спал – застыли в столбняке, а потом нервно заозирались, выискивая, что это только что было. В воздухе чуть не столкнулись два дракона, и к земле со свистом понесся груз белых мешков. Одним дублям все было глубоко параллельно, и они продолжали бдить, мрачно уставившись в неведомые дали.

– Марина! – Мне было не до суматохи. – Рик…

– Ты чего кричишь? – послышалось сзади. – Мам, что такое случилось?

А потом послышался второй голос, от которого я застыла, как памятник… девятый по счету.

– Саша…

Я не помню, как обернулась.

Помню только, как смотрела в его глаза – родные, серые, понимающие, живые, живые, живые!

– Рик!..

Драконы обычно не целуются при других. Они просто замирают – щека к щеке, – пока крылья дракона окутывают обнявшуюся пару. Но сейчас мы забыли про драконьи тела, про взбудораженный народ, про детей. Мы даже не обнялись – просто притянулись и сплавились в одно целое, и мир поплыл куда-то в сторону, отдаляясь, тая вместе с утренним туманом.

Но дети быстро вернули его обратно.

– Мам, так ты чего кричала? – Марина даже подпрыгивала от любопытства, старательно дергая меня за крыло.

– Кстати, а правда – почему? – Дыхание Рика защекотало чешуйки возле уха, и сосредоточиться стало необычайно трудно.

– Ну… – А что сказать-то? Извини, дорогой, я подумала, что наша дочь превратила тебя в… Хотя объяснять, слава богу, не понадобилось – драконье понимание сработало и тут, и Рик быстро опустил голову, пытаясь замаскировать вспышку смеха под приступ аллергии.

– Так здорово получилось! – радовалась Рриша. – Только немножко страшно.

Вот за что я люблю новую дочку – так это за редкий оптимизм. За честность я ее тоже люблю.

Тем временем народ выявил «источник помех» и стал подтягиваться, потихоньку окружая место разборок.

– Леди Александра, на вас напали?

– Что происходит?

– Ой, а кто это с тобой рядом? – Маришка вдруг пристально уставилась на бронзового дракончика, которого я – теперь уже понятно, что по ошибке, – приняла за своего омоложенного муженька. – Какой симпатичный…

– Э-э…

Драконыш и правда был на редкость симпатичным – блестящее бронзовое тело было будто выточено умелым мастером: чешуйка к чешуйке, пластинка к пластинке, даже хохолок у него лежал как-то по-особенному.

– Эй, ты откуда взялся? – контактная Марина моментально оказалась рядом с незнакомым дракончиком и в два счета наладила этот самый контакт. – Я тебя раньше не видела.

– Я знаю, я! – возрадовалась моя младшая дочурка, пока жертва их интереса потерянно открывала и закрывала рот, то ли не зная, что сказать, то ли не в состоянии улучить момент, чтобы вклиниться. – Мама решила родить нам братика, да? Ой, спасибо!

– Нет! – Неизвестно, кто больше возмутился таким «счастьем»: я, снова попав в центр внимания, дед Гаэли, возмущенный безграмотностью юного поколения (и уже начавший объяснять всем доступным ушкам, что драконы не относятся к классу живородящих), или сам драконыш, которому нежданно-негаданно сосватали новую мамочку. – Мастер Тоннирэ, скажите им!

– Вителлике?!

Извиняться в итоге пришлось мне. И за то, что Рик, едва прозрев, тут же втихую смотался посмотреть, как идут дела и чем лично он может помочь. И за Маришку, которая, поднявшись в несусветную рань, увязалась за папочкой, и за принца, который, проснувшись в драконьем виде, тут же помчался к невесте – делиться новостью. А не найдя ее на месте, прилег подремать рядом с потенциальной тещей. И за себя. Точнее, за «несдержанность, повлекшую за собой всеобщую тревогу и утрату части материальных ценностей». (Да, последнее – это выражение Гаэли; а как вы догадались?) Словом, за всех. И я… что вы, конечно, я извинилась. Почему? Народ, ничего вы не понимаете! Да в такой эйфории – у меня муж выздоровел, муж, любимый, понимаете! – я готова извиниться не только за себя, дочку, будущего зятя и всеобщий переполох, но и за мировой финансовый кризис!

Хотите, я и перед вами за что-нибудь извинюсь?

Пусть и у вас будет хорошее настроение!

А вот у драконов настроение было не очень. Они вымотались еще ночью, а впереди маячила отправка детей. В неизвестность. Нет, племя вроде как и верило, что там детям будет хорошо, что о них позаботятся, но ведь одно дело верить, а другое – знать. А кто из здешних драконов бывал дальше побережья? Из женщин так вообще никто. Поэтому в лагере то и дело вспыхивали маленькие пожарчики – там, где мамам не удавалось сдержать слез. У мужчин была иная забота: запасы. Пещеры на горушке уже были забиты под завязку, а остальное? Нет, продукты можно было перенести подальше, перевезти вертолетом, переправить кораблями, но время, время! Раскопать ямы, вытащить продзапас, упаковать, перенести, выкопать новый схрон, пропечь огнем, уложить, закрыть – все это как минимум займет неделю, а до материка два дня пути. А до начала сезона бурь осталось не больше четырех суток. С ума сойти. Неудивительно, что все оживились, когда я рассказала про Архо.

– Дней пять? – переспросил Рэй. Измученный дракон, похоже, не смыкал глаз уже суток трое, с прошлой охоты, и поэтому слегка тормозил. Остальные выглядели не лучше и весть о сошествии на землю еще одного бога восприняли удивительно спокойно. Ну бог и бог, что такого. Спустился – значит, так тому и быть. А вот что у племени лишние дни появились – это да. – Ты уверена, золотая?

– Он так сказал.

Пусть драконы сами решают, верить ли этому конкретному богу. В конце концов, кто у нас дети солнца и огня?

Рэй с усилием потер закрытые глаза кончиками крыльев.

– Хорошо, рискнем. Но детей все равно отправим сегодня.

– Саша, ну ты-то с чего?

Я поспешно притушила слезинку. Блин, нашла время. Только женщин успокоила, что детям на новом месте ничего не грозит (два часа язык ломала!), и нате вам, сама туда же!

– Маришка с Рришей нырнут не одни, с ними бабушка пойдет, да там стая встретит…

– И я защищать буду! – вставил принц-оборотень.

– Вот видишь, и он защищать будет… Все нормально, путь через хатарессу еще никому не вредил. Ну, хочешь, мы с ними еще кого-то пошлем? Я Орро попрошу. Он тоже оборотень.

– При всем уважении, мастер Рикке… просите кого-нибудь другого.

Мы провожали к хатарессе драконят.

Поймите меня правильно. Я, конечно, знаю, что мы увидимся через двое суток. И верю, что с Маришкой и Рришей ничего не случится – ну просто некому уже нападать на драконов на том континенте. И если честно, нападающим на мою дочурку правильней будет посочувствовать. И я не верю, что с хатарессой стрясется что-нибудь именно в тот момент, когда она переправляет ребят. Но попробуй убеди в этом слезы! Они упорно выползают из глаз и…

И тут меня осенило.

– Он тоже оборотень… – прищурилась я.

Орро невольно попятился.

– Леди Александра…

– Подожди. Но ведь и я тоже оборотень! Я сама могу с ними пойти. Что ж мне раньше это в голову… – Я замолчала, споткнувшись при взгляде на лица и морды окружающих. – Что?

– Э-э, леди Александра, очень правильно, что вам не пришло это в голову раньше. Очевидно, есть некий предохранительный механизм, который не позволил вам раньше об этом задуматься.

– Чего?

– Вам нельзя сейчас оборачиваться, Александра.

– Примерно три месяца, – вставил непутевый мой братец Гарри. – Да и потом, пока яйцо не высидится.

– Какое… яйцо…

Мой взгляд беспомощно встретился с серыми глазами Рика.

– То самое, – вдруг улыбнулся мой муж.