Текст книги "Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели"
Автор книги: Елена Долгова
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
* * *
Из заметок Джулии Симониан
«Наверное, мы сделали все, что смогли. Сегодня Септимус приказал прекратить поиски Мюфа. Зачем он так поступил, зачем ушел один в ночь? Может быть, просто сорвался с карниза. И все-таки, стоит только закрыть глаза, я слышу, как под каменными сводами отдаются эхом его короткие шаги…»
Глава 13. Неясное проясняется
Кратер Воронки Оркуса, день «Z+21»
Коррозия изъела прутья до состояния бурого, крошащегося кружева. Хиллориан ударом каблука вышиб решетку – взлетела туча ржавой пыли. Прах мертвого железа тут же осел на лицах, заскрипел на зубах.
– Все в порядке, как раз то самое место, только веревку не к чему прикрепить.
– Глубоко там?
Септимус поправил налобный фонарь и свесился над вертикалью шахты.
– Метров восемь, пожалуй.
– Из нас двоих я – легче, так что спущусь, вы подстрахуете. Идет?
– Идет. Сдайте назад, Алекс. В этой каменной кишке нам никак не разминуться.
Дезет завозился, пятясь назад, в уже пройденную кубическую камеру. Септимус ползком последовал за ним. Они вынырнули из круглой «крысиной дыры», разогнулись, отряхиваясь и отплевываясь.
– Мальчишки там нет, а вот насчет прочего… Как должна выглядеть эта таинственная штука, которую мы ищем?
– Понятия не имею. Едва ли их там много, разберетесь.
Иллирианец обвязался веревкой и, задевая спиной свод, нырнул в тесноту лаза первым. Затем, цепляясь за край шахты, скользнул вниз, попытался найти хотя бы крошечный уступ. Стены оказались невероятно гладкими – ноги скользили, не находя опоры. Иллирианец повис на страховке. Неподалеку от верхнего края, на гладкой стене, маячило чуть ли не вплавленное в камень занятное изображение. Он не успел его рассмотреть – выше, в тесноте и пыли горизонтального лаза, тяжело дышал Хиллориан.
– Не очень-то вы легкий, Алекс. Вовсе не фрукт на ветке, так что, давайте, быстрее.
– Травите веревку. Еще… Готово.
Стриж отпустил трос и безразлично отметил про себя ошибку Хиллориана. Глубина шахты не превышала четырех метров. Книзу ствол слегка расширялся. На крошечном круглом пятачке среди битого камня обыденно стоял пыльный, ребристый, светлого металла небольшой куб. Из пола, почти у самой стены, торчали два наполовину обломленных, тронутых коррозией рычага.
Полковник, явно нервничая, перегнулся через край.
– Эй, что там?
– А я знаю? Сортир зеленых человечков.
– Чума на ваши шутки! Говорите, что нашли.
– Кое-какую странную штуку. Не уверен, есть ли от нее польза, но больше тут все равно ничего нет.
– Прикрепите к веревке сеть, кладите туда добычу, я подниму, потом помогу вам подняться.
– Не жадничайте, колонель.
– Не понял?
– Да не спешите вы так. Этот ящик Пандоры совсем небольшой. Мы с ним вылезем вместе.
Хиллориан на несколько секунд замолчал, а когда заговорил, голос его казался обиженным.
– Вы параноик, Алекс. Неужели вы вообразили, что я брошу вас подыхать на дне?
– И в мыслях такого не держал. Скажем так – я берегу ваши усилия.
– Тогда лезьте наверх – я держу. И уходим. Сыт по горло ржавой пылью и вашей наглостью.
Стриж сунул куб в сеть, прикрепил импровизированный рюкзак за спину, подтянулся на веревке, и, перебирая руками, добрался до края горизонтального лаза.
– Готово. Помогите немного, тут зверски узко.
– У меня руки заняты, справляйтесь сами.
Иллирианец тщетно пытался втиснуться в проход – мешала ноша за спиной.
– Проклятье, я застрял.
– Я предупреждал – надо было сперва поднять эту штуку, а потом самому лезть налегке.
Крыть было нечем. Дезет прикинул, сможет ли вцепиться в край лаза.
– Эй, колонель! Я сейчас ухвачусь за карниз. Подам сигнал – отпускайте веревку, освобождайте руки. Отцепите с моей спины эту дрянь. Втащите ее, я влезу следом.
– Отменно. Вы уже держитесь?
– Да.
Полковник Хиллориан выглянул из отверстия, жадно оглядел груз. Стриж почувствовал, как по воротнику его куртки в поисках узла нервно шарят пальцы полковника, как они грубо дергают запутавшийся шнурок.
– Быстрее. Я не фрукт на ветке.
– Сейчас…
Контейнер отделился от спины иллирианца и исчез в проходе – полковник отпихнул груз подальше.
– Готово, колонель?
– Да.
– Помогите мне влезть, дайте руку.
– Сейчас.
Всего в полуметре от себя Стриж видел напряженное лицо полковника, заострившийся нос, темные впадины вокруг глаз, резкую сетку морщин на обветренных скулах.
– Вы мне поможете, наконец?
– Нет.
…Первый удар был нанесен по пальцам, второй – в голову, но пришелся мимо – в плечо. Иллирианец разжал руки и с четырехметровой высоты рухнул вниз, стараясь приземлиться на ноги. Это ему почти удалось – под левый ботинок попал камень, вызвав резкую боль в лодыжке.
Стриж сидел на дне колодца, кривясь и ощупывая ногу.
Полковник, светя головным фонариком, заглянул вниз. Лицо его казалось черным пятном в нимбе холодноватого света.
– Вы живы?
– Издеваетесь?
– Нет, не издеваюсь. Тут мельче, чем мне показалось вначале. Я-то надеялся, что вы сразу сломаете себе шею.
– И зачем?
– Я не садист – зачем мне ваша медленная смерть, Алекс? Простите, оставить вас в живых не могу. В этом деле зверски мешают свидетели.
Внезапная ненависть захлестнула Стрижа, он совершил едва ли не самый глупый поступок в своей жизни – подпрыгнув, попытался дотянуться до каленусийского полковника. Пальцы бессильно царапнули гладкий камень колодца. Хиллориан покачал головой.
– Не дергайтесь, кости переломаете. Честное слово, мне очень жаль вас, но есть высшие соображения.
– Какие еще, ………………… высшие соображения?! Вы обещали.
– Все, что касается Нины Дезет – обещал и выполню.
– Так я вам теперь и поверил.
– Не хотите верить, как хотите..
– Хорошенькое дело вы задумали, в голову …………………. псих, если убираете свидетелей. Ставлю сто против одного, что руководство Департамента понятия не имеет о ваших манипуляциях.
– А это не ваше дело. Будете вопить и сквернословить – я обижусь и уйду. Вы как – хотите быстрой смерти или предпочитаете тихо чахнуть на дне?
Стриж едва не застонал от бессильной ярости.
– Пристрелите?
– А как же.
Полковник вытащил пистолет.
– Развернитесь к свету и не дергайтесь, тогда я постараюсь обойтись одним выстрелом.
Стриж, не отводя глаз, смотрел прямо в черное дуло пистолета.
– Интересно, что вы задумали, колонель? Ведь вы же не корыстны. Откуда такая нелояльность у наблюдателя? Небось, воображаете себя защитником человечества?
– Не ваше дело.
– Я угадал. Дерьмо вы поганое, а не защитник. Дерьмо – шизофреник с манией величия.
Длинное лицо Хиллориана болезненно дернулось, потеряв обычное замкнутое выражение. Он убрал пистолет.
– Ну все, с меня довольно. Я ухожу. На кой черт мне играть роль палача? Умирайте сами, Стриж.
Хиллориан решительно попятился, скрываясь в дыре.
– Эй, постойте, колонель! Не уходите.
– Поздно. Мне расхотелось. Бесплатный совет – у вас есть перочинный нож, надоест тут сидеть – вскройте себе вены.
– Вы губите мою бессмертную душу.
– Это у вас-то душа? Да от нее давным-давно ничего не осталось.
Полковник исчез. Дезет слышал, как хрустят камни и скрипит ржавое, битое железо. Септимус Хиллориан удалялся, унося с собой обиду, неведомые великие планы, а заодно и тайну Аномалии.
Оставшись в одиночестве, Стриж первым делом выключил фонарь – слабый свет перестал разгонять чернильный мрак. Затем иллирианец прислушался – часто стучал его собственный пульс, огромный массив камня и железа мертво молчал. Дезет привалился к стене, стараясь полностью овладеть собой. Через некоторое время сумасшедшее биение пульса замедлилось, темнота перестала тревожно звенеть.
«Итак, Хиллориан… – подумал Стриж. – Наш колонель имеет цель, отличную от целей Департамента Обзора. Вывод первый – получив искомое, он не собирается возвращаться в стены Департамента. Вывод второй – Нину он оставит в приюте. Вывод третий – вся группа, отработав задачу, должна отправится на тот свет. Мальчишка и Дирк уже мертвы, старика и девушку Хиллориан пристрелит».
Стриж вскочил, словно подброшенный.
– Ну уж нет, сукин сын, колонель. Я подпорчу тебе удовольствие от победы.
Иллирианец снова включил налобный фонарик, подобрал и снова бросил бесполезную, оставленную полковником веревку. Затем он, взбивая пыль и хромая, метался пятачку, со всех сторон огороженному камнем. Ржавая труха скрипела под подошвами ботинок.
– О, зараза!
Штырь рычага, о который запнулся иллирианец, оказался не таким уж и проржавевшим. Дезет присел на корточки, потрогал холодное железо. Рычагов оказалось два.
– Знать бы еще, что они включают… Если включают вообще. Так правый или левый?
Иллирианец чуть напряг правую руку. Интуиция корчилась, вопя об опасности, и Дезет разжал пальцы, чтобы вытереть со лба пот.
– Так дело не пойдет. Так я просижу здесь вечно.
Иллирианец пошарил в кармане и извлек на свет каленусийскую мелкую монету. «Решка» на ней изображала единицу, «орел» – дворца Сената в Порт-Калинусе.
– Сенаторы идут налево, цифры – направо…
Маленький серебристый диск взлетел и упал, Стриж извлек его из сухой грязи.
– Орел.
И в ту же секунду, опасаясь передумать, рванул левый рычаг. Хрустнуло… и не произошло ничего. Затем хрустнуло еще раз, круг пола, отделившись от стен, медленно-медленно, словно поршень, пошел вверх.
– Так это что – лифт?
Стриж смеялся, поднимаясь в облаке железной пыли. Перед глазами очутилось то самое, уже забытое, вплавленное в камень стены изображение. Табличка походила на найденную Хиллорианом, но Стриж, разумеется, не знал о находке полковника. Вертикаль делила поле изображения пополам. Над двумя кругами, означающими рукояти рычагов, имелись недвусмысленные символы: слева – направленная вверх стрела, справа – веер ломанных линий, стилизованное изображение взрыва.
Стриж сунул руку в карман и потрогал везучую монету.
– Еще раз спасибо Каленусийскому Сенату. Раз полковник списал меня в расход, пора до него добраться.
Площадка, дрогнув, замерла. Иллирианец торопливо протиснулся в горизонтальный лаз, прополз до самое узкое место, выпрямился и побежал туда, где два часа назад остались в тревожном ожидании Белочка и Иеремия Фалиан.
Фонарь садился и светил все слабее. Тоннель пронзал скалу, теряясь в сумраке. Два раза пришлось возвращаться – Стриж по ошибке сворачивал в тупиковые коридоры. В конце концов, отбросил всякую осторожность, он бежал не останавливаясь, огибал нагромождения железа, падал, поднимался, ловил в темноте ложные, призрачные отблески света.
– Успеть…
Затаись Хиллориан в любом из многочисленных тупичков – он имел бы великолепные шансы против безоружного иллирианца. Впрочем, ниши пустовали, наблюдатель не ждал погони, его противник в одиночестве миновал ряд гулких, пустых комнат, перешагнул через стрелу монорельса, обогнул груду сломанных вагонеток, но аппендикс коридора оказался пуст.
– Будь ты проклят, наблюдатель. Я опоздал.
Стриж остановился. Помеченная коррозией, но еще крепкая вагонетка, подпертая отрезком трубы, перегораживала тупиковый проход. Толстый конец, упертый в пол, пропахал в мусоре короткую дорожку – кто-то с другой стороны безуспешно попытался выбраться. Дезет вздохнул с облегчением.
– Они живы, нет смысла запирать покойников.
«Состояние между жизнью и смертью имеет множество интересных градаций.» Иллирианца передернуло, когда он вспомнил, кто и при каких обстоятельствах произнес эту фразу. Разобрать завал оказалось делом одной минуты.
– А вот и я… О, черт!
Удар, нанесенный, к счастью, не обрезком рельса, а всего лишь палкой, пришелся вскользь, задел ухо и закончился на уже помятом Септимусом плече. Стриж едва ушел от второго удара.
– Погодите!
Иеремия изменил тактику и нанес тычок, метя в солнечное сплетение. Сардар снова уклонился.
– Это ошибка! Я сейчас все объясню.
«Ничего ты им сейчас не объяснишь…»
Предпочитая без нужды не повторяться, Стриж на этот раз ударил проповедника не пониже уха, а в болевую точку на бедре. Фалиан упал на пол и на несколько минут выпал из обращения. Стриж развернулся как раз вовремя – девушка целилась в него из пистолета Дирка:
– Стой на месте, мерзавец.
– Я и так стою на месте. Мы можем спокойно поговорить?
– Мне не о чем с тобой говорить.
– Что случилось? Здесь побывал полковник?
Белочка угрюмо молчала, но ее полукивок намекал на утвердительный ответ.
– Я с ним вовсе не заодно. Вы мне не верите?
Каленусийка отрицательно качнула головой, палец на спусковом крючке напрягся. «Сейчас выстрелит».
– Пожалуйста, леди, уберите пистолет. Я пришел, чтобы помочь вам. Я все, абсолютно все сейчас объясню.
Курок медленно подался под пальцем.
«Она не будет стрелять. Сенс-сострадатель не может убить человека, – подумал Стриж. – Не может даже в аффекте, а она просто просто испугана и обозлена». Иллирианец сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы забрать оружие…
Белочка и не подумала отступать. Она зажмурилась, представила вместо ненавистного лица Дезета черный круг мишени и спустила курок.
Грохот выстрела ударил в уши, отдача бросила руку вверх и назад. На головы людей с потолка обрушился водопад ржавой трухи. Буркнул что-то неразборчивое валявшийся на полу Иеремия Фалиан. Джу открыла глаза.
Стриж не умер. Он стоял на прежнем месте, потеряв три четверти самоуверенности и рассматривал дырку в рукаве куртки. Пуля чиркнула наискосок, прорвав плотную ткань. Из рваной дырочки высунулось белое перышко.
Когда это перышко вспорхнуло, из прорехи немедленно проклюнулось еще одно.
– Вот же зараза…
Перышек становилось все больше. Белое облако поднялось в лет и наподобие снега облепило все: грязный пол, каштановые волосы Белочки, заворочавшегося на полу Иеремию, самого Стрижа.
– Посмотрите, что вы наделали, леди.
Стриж отлепил от щеки перо, но на его место немедленно приклеилось новое.
– А я думал – такие шутки давным-давно набивают синтетикой.
– Откуда взялся этот экземпляр?
– Не знаю. Мне всю экипировку выдали в Департаменте…
Куртка продолжала линять, Белочка чихнула, отмахиваясь от пуха:
– Это невозможно терпеть. Заклейте дырку чем-нибудь.
– Сначала отдайте мне пистолет.
– Это еще зачем?
– Вооруженное насилие нудно доверять специалисту. Вам на будущее совет – не вынимайте ствол, если не решили стрелять на поражение, себе будет дороже. У меня только что был повод убить вас. И повод, и куча возможностей.
Белочка скептически сморщила нос, и иллирианец поспешно добавил:
– Я не собирался пользоваться моментом.
– Где Септимус?
– Не знаю. Был со мной, потом мы поссорились. Вы его видели?
– В каком-то смысле – да. Он примчался как сумасшедший, прежде, чем мы успели что-то понять, завалил проход снаружи и исчез.
– Это точно был он?
Джу смерила Стрижа презрительным взглядом.
– Я сенс. Я видела его ментальный отпечаток.
– Очень интересно, а что конкретно вы способны видеть? Например, про меня.
– Про вас – ничего интересного. Просто стена. Такая плотная, высокая, холодная стена. Непроницаемая. Вы идеальный «нулевик», между прочим, большая редкость.
– А полковник?
На этот раз сострадательница задумалась всерьез.
– Его образ – плотный, стальной, черный и одновременно как бы размытый. Он не такой, как вы, его можно рассмотреть, но толку от этого никакого. Все заливает черная вода.
– Вам не приходило в голову, что его могут… прикрывать от «просмотра»?
– Технически? Я в такое не верю.
Стриж с сомнением покачал головой.
– Ладно, не будем спорить. Отдайте мне пистолет, Джу, полковник наверняка вернется, чтобы вас прикончить.
– Вы сами ничем не лучше.
– Вы правы, леди, я только другой, иллирианский вариант того же самого, но выгодно отличаюсь от Хиллориана тем, что не собираюсь вас убивать.
– Вы – подлец.
– Был бы совсем подлец – отобрал бы у вас ствол другим способом, без дебатов.
Белочка попятилась, сжимая твердую ребристую рукоять. Пристрелить иллирианца – не самый плохой выход. Если он лжет. А если говорит правду? «Я не могу убить человека. Я не хочу видеть, как он перестанет двигаться, дышать. Это мое проклятье, мои способности мешает мне стрелять. Иллирианец знает про это. Он знает все, у него все просчитано наперед». Джу почувствовала, как слезы досады наворачиваются на глаза. В носу защипало, горячие шустрые капли часто потекли на щеки. «Я осталась одна, даже хуже чем одна – в компании с диверсантом-убийцей и проповедником-психопатом. Мюф ушел, мой бедный, маленький, мертвый друг…»
– Ну так вы решились на что-нибудь? – сухо спросил Стриж.
– Забирайте пистолет.
– Поздравляю, верное решение.
Стриж прибрал оружие и внимательно посмотрел на Белочку. Скулы каленусийки заострились, под глазами чайного цвета залегли круги. «Надо найти Хиллориана и любой ценой узнать правду. Иначе мы все погибнем, нас сдадут ка мелкую монету». Дезет, не торопясь, подошел к Фалиану.
– Вы живы, господин проповедник?
– Ы…
– Вопрос был риторический. Живы и ваш паралич вот-вот пройдет. Мои глубочайшие извинения за инцидент. От вас извинений не жду – ни черта их не дождешься. Ваше желание убить меня более чем объяснимо, учитывая кое-какие обстоятельства. А теперь мое предложение – вы не пытаетесь прикончить меня до тех пор, пока мы не разберемся с Хиллорианом и не уйдем из опасной зоны. Как только леди окажется в безопасности, я весь к вашим услугам. Мы можем устроить разборку до первой крови, до второй или до смертоубийства одной из сторон, а до той поры обязуемся не вредить друг другу. Как вам такая диспозиция?
– Порази тебя чума, негодяй.
– Как это понимать – вы отказываетесь?
– Я согласен.
– Отменно. Может, я помогу вам встать?
Иеремия поднялся сам, проигнорировав помощь сардара.
– …ну, как хотите. Раз все стороны пришли к соглашению, не будем терять время – пришла пора переломить ситуацию в деле Хиллориана.
Перед тем, как начать роковую охоту, Стриж отыскал среди груды вещей аптечку Белочки, извлек оттуда квадратный кусок пластыря и тщательно заклеил рваную куртку. Сквозняк тоннеля ворвался в тупик, облетел углы, разметал по полу грязную кучу истерзанного пуха.
Глава 14. Охота
Кратер Воронки Оркуса, день «Z+21»
Хиллориан собрал свои вещи и оставшиеся продукты, уложил рюкзак, расстелил на полу брезент и принялся за чистку пистолета, аккуратно раскладывая на ткани детали. Солнце повисло в зените, потоки тепла низвергались в долину. Аномалия притихла как ночной монстр, мирно спящий в полуденной тени.
Септимус с ностальгией припомнил Аналитика, тот любил ерничать, поглаживая на коленях знаменитый кротовый плед: «мальчики мои, осознав цель, предваряйте действие размышлением. Но размышлений этих не затягивайте. Раз засомневавшийся, да не расхлебает потом дерьма».
Полковник, в этот миг живая иллюстрация правоты Старика, отложил в сторону промасленную тряпку. Интересно, что творит сейчас запертый в тесноте колодца Стриж? Мечется, бесцельно бросаясь от стены к стене? Ждет помощи, до конца цепляясь за пустые надежды? На мгновение Хиллориану захотелось вернуться – вновь проползти горизонтальным лазом, отыскать вход в колодец, вытащить иллирианца, предложить ему мир и даже рассказать часть правды. Этот парень поймет правильно, наверняка должен понять. Инструкции Аналитика не запрещали подобного оборота – яростно возражала сама природа Хиллориана. Доверчивость – опасна, раскрывшийся – обречен.
Контейнер лежал неподалеку, на полу, у самой двери, его грани блестели под лучами солнца. Полковник закончил собирать пистолет, отправил на место последнюю деталь и убрал оружие в кобуру. На что там намекал Аналитик? Может, уничтожить контейнер, не открывая?
Хиллориан поднял куртку, встряхнул ее от пыли, одернул мешковатый капюшон за спиной. Мысль насчет ящика не отпускала.
Наблюдатель припомнил бескровные губы и тонкую улыбку Аналитика. «Слушайся реликтового пси-критерия, который дураки зовут совестью». Отличный совет, что делать, если совесть молчит?
Хиллориан выбрался из бункера, оперся о скалу, бесцельно заглянул в Воронку – в десяти метрах ниже желтел карниз следующего яруса, но дна как будто бы не было совсем.
«Может, стоит забыть о словах Аналитика, мало ли что сболтнула полумертвая груда плоти? – подумал он. – Вернусь в Порт-Калинус, сдам находку в Департамент, получу награду и отпуск. Буду жить если не счастливо, то хотя бы успешно».
Контейнер блестел ребристыми боками. «Обидно все же уничтожать его, не открывая. Надо же, рука не поднимается…».
Хиллориан запрокинув голову и посмотрел вверх. Южный горизонт снова наливался свинцовой мглой. Над самим кратером пустое небо, наоборот, отливало кобальтом. Над бездонной ямой Оркуса не только не парили птицы, там не было даже мух.
«Зачем я сам-то мухой вьюсь над этим ящиком, все вокруг да около. Сейчас открою, посмотрю, что там, потом закрою, и дело с концом. Ну давай, смелее, Септимус!».
Приняв такое решение, наблюдатель действовал точно и аккуратно. Он поднял ящик, тщательно осмотрел его, нашел тончайшую трещинку и поддел ее ножом.
Потрясенный до глубины души он смотрел в этот ящик. Смотрел еще и еще, словно не верил глазам своим… На небольшом квадрате дна, там, где пристало покоиться ключу к судьбе самого Хиллориана, там не лежало… ничего!
Полковник, убедившись, что это не галлюцинация, отшвырнул коробку – бесполезная железка с обиженным звоном покатилась по камням.
– Нет, ну только не это! Маразматик, сукин сын!
Тень мертвого Аналитика ехидно молчала, ничуть не потревоженная проклятьями.
Септимус Хиллориан дрожащими пальцами нащупал в кармане прощальное послание Старика, извлек черный квадратик; вытащил из сумки бесполезный, безнадежно мертвый уником, попав со второго раза, втолкнул квадратик в щель. О чудо! Машинка слабо, неуверенно, но заработала. По экрану поползли ленивые строчки. Полковнику на секунду показалось, что он вновь слышит хрипловатый, протяжный голос:
Здравствуй и прощай, сынок. Надеюсь, что у тебя хватило терпения не трогать раньше времени последнее завещание старика. Впрочем, вероятность того, что ты используешь чип не ко времени, ничтожно мала, и я благодарю Разум за то, что он послал мне такого пунктуального человека.
Хиллориан взвыл с досады. Уником хладнокровно продолжал:
А теперь ближе к делу. Я сказал тебе правду, Аномалия – это вторжение. Как-нибудь на досуге, если останешься жив, удели немного времени сочинениям некого Хэри Майера. Впрочем, как добросовестный наблюдатель, ты наверняка уже это сделал. Не стану повторяться. Скажу лишь – Майер, сам того не желая, сказал обывателям правду – мир «бестелесных» дышит, живет. Где он? Везде и нигде. Каков он? Бесплотен и неописуем. Чего он хочет? Спроси о чем-нибудь полегче. Может ли он хотеть вообще? Не знаю. Я твердо знаю лишь одно – двум мирам нет места под одним солнцем. Скрыть расчеты от Департамента оказалось сложнее, чем совершить их. И все же дело сделано, я нашел человек, чья ментальная сущность способна, истратив себя, восстановить барьер между нами и Теми. Не бойся, этот человек – не ты.
– А кто тогда?! – заорал Септимус, полностью теряя равновесие.
…Он не обладает ни твоими способностями, ни твоей отвагой. У него нет никаких достоинств. Зачем цепь случайностей и закономерностей и случайностей выбрала его, понятия не имею. Этот человек, безвестный, слабый и невольный спаситель человечества – Мюф Фалиан.
– Этот щенок, что ли?!
Да, да, Септимус, не удивляйся. К тому времени, как ты используешь-таки этот чип по назначению, проблема Большой Каленусийской Аномалии будет решена. Как? Надолго ли? Я не знаю. Тебе же, Септимус, я говорю – прощай и прими мою последнюю благодарность. Ты пришел в Аномалию, втайне мечтая отыскать способ улучшения природы человека. Ты хотел найти ключ, который дает доступ к преимуществу. К сожалению, такого ключа не существует. Вместе с тем, ты сделал все, что мог – доставил на место нашего маленького странника. Прости меня за ложь, правда была несовместна с твоей тайной мечтой. Надеюсь, ты примешь ситуацию достойно, и не натворишь ничего непоправимого.
Остаюсь с искренней приязнью, твой мертвый друг,
Элвис Миниор Лютиан, Аналитик.
Септимус выдернул чип из щели уникома.
– Будь ты проклят Разумом, мертвый урод! Ты использовал меня и выбросил – теперь я должен разгребать твое окаменевшее дерьмо!
Хиллориан замахнулся было, чтобы выбросить чип, но передумал и спрятал его в карман. «Если никакого артефакта здесь нет и в помине, что же я тогда нашел? Кто поместил пустой контейнер на дно колодца?»
Ответ сложился сам собой, Септимус хлопнул себя ладонью по лбу и захохотал: «Я искал нечто, в твердой уверенности, что оно существует. А раз искал, то и нашел. Неважно, что это. Я был обречен принять за ключ любой более-менее подходящий предмет. Например – вот этот…»
Септимус поднял с земли насквозь проржавевшую табличку:
7004 год. Наблюдатель Нуньес. Я скучал здесь. Станция R-735 – «Дохлая Вечность»
– Ах, скучал? Ну так и отправляйся в вечность!
Предсмертный автограф наблюдателя Нуньеса, весело кувыркаясь, отправился на дно. Полковник проводил его полет взглядом и подобрал лоскут брезента.
– А, может, ключ – это ты?!
Брезент, улетая в пропасть, захлопал потрепанным крылом.
– А ты, случайно, не ключ?!
Хиллориан наградил прицельным ударом растоптанного в лепешку кибера. Пластиковая лепёха упорно цеплялась за окаменевшую глину. Отправить ее в Воронку удалось лишь с четвертого пинка.
Черед «фальшивого» ключа наступил следом. Полковник, не жалея ног, наградил стальной ящик серией пинков. Последний удар послал корень зла прямиком на дно, тот описал широкую дугу и рухнул в таинственную глубину кратера.
– А ты?… А ты?…
Полковник орал ругательства, с наслаждением давая свободу бешенству. С оттенком изощренного цинизма он перечислял Разум, древних богов, покойного Аналитика, самого себя, брошенного в колодце Стрижа и недосягаемого сейчас Фантома.
Лишние продукты, части оборудования, секция сломанной мачты, увесистые булыжники, комья глины – все это сыпалось в раскрытое жерло Воронки Оркуса.
Конец амоку положил нелепый, косо торчащий из окаменевшей глины менгирчик. Попытка отправить его следом кончилась неудачей – полковник взвыл и наклонился к ушибленной ноге. Боль отпустила лишь через пару минут. Этого времени оказалось достаточно – Хиллориан наконец умолк, закашлявшись.
– Ты не просто солгал, Аналитик… Ты сделал хуже – ты превратил меня в истеричного дурака.
Шок, вызываемый неожиданным оборотом событий, не вечен. Септимусу хватило получаса, чтобы пережить поражение. В конце концов он откашлялся, вытер лоб, вздернул рюкзак на враз ссутулившиеся плечи, развернулся и шаркающей походкой пошел прочь – туда, где остались вбитые в обрыв крючья.
– Теперь еще подниматься в одиночку, без страховки…
Судьба играет человеком. Расшибленная о менгир нога заставила Хиллориана остановиться. Он нагнулся, прямо сквозь брезентовый ботинок ощупывая саднящий палец. Быть может поэтому полковник заметил длинную тень, которая косо наползала сзади…
– Стой!
Голос оказался весьма знакомым. Воскресший из небытия Стриж возник за спиной, Хиллориан вильнул в сторону, дернув плечами, сбросил рюкзак и пустился бежать, перепрыгивая через груды ржавого хлама.
– Стой, колонель!
Хиллориан, в несколько секунд преодолев дистанцию, ловко проскочил в черное отверстие каверны. Пуля пропела над головой, посыпалась каменная крошка. Полковник и не подумал надевать налобный фонарь – он рысцой бежал в полутьме, держась правой рукой за стену и считая повороты.
Стриж замешкался у входа, включая лампу. Септимус слышал мелодичный голос женщины и рокочущий бас луддита. «Они псионики и вдвоем отследят меня по ментальному отпечатку». Хиллориан, задыхаясь, натыкался на острые грани камня и груды мусора, на балки, целые и обвалившиеся, на живые, мягкие комочки «хмуриков». Мелкие зубы визгливых зверьков вонзались в толстый брезент ботинок.
– Будь ты проклят, Аналитик. Будь ты проклят.
Один раз полковник оказался в тупике, с маху налетел на груду глыб, отодвинув боль на самый краешек сознания, и ощупал сложенные камни – это оказалась гробница Дирка. Огни чужих фонарей мелькали совсем близко, он слышал голос Стрижа. Хиллориан нащупал в кармане оружие и осторожно попятился. Отблески чужого света позволили ему разглядеть развилку.
– Он где-то здесь. Я чувствую его пси.
– Эй, вылезайте, колонель. Я вас не трону, если выйдете сами.
Хиллориан подтянулся на пальцах и протолкнул себя в лаз под самым потолком. Фонарь на голове Дезета светил почти рядом с ботинками наблюдателя.
– Вы уверены, Джу, что он здесь? Наш прыткий друг как сквозь землю провалился.
– Я подойду поближе.
– Стойте на месте. Загнанная крыса опасна. Нужно проверить второй проход, скорее всего, он там.
Стриж отступил назад, свет его фонаря из яркой звезды превратился в тусклую точку. Полковник выждал, когда охотники уйдут, а потом мягко и ловко спрыгнул вниз из верхнего лаза вниз. Потом Хиллориан побежал, но не за Стрижом, а в противоположную сторону. В тупике он поспешно нацепил фонарь, и опустился на колени, лихорадочно шаря в толстом слое каменной крошки. Изодранные о камень руки обильно кровоточили – он не замечал глубоких царапин.
– Сейчас… Сейчас…
На миг Хиллориану показалось, будто тайник пуст. Полковник вскочил, паника едва не бросила его вслед за ушедшим иллирианцем.
– Тихо, тихо, Септимус… Ты не будешь торопиться.
Он принудил себя успокоиться, снова разгреб крошево камня, потом приник к земле, стараясь запустить руки поглубже в неподатливый слой.
Рукоять нашлась внезапно. Хиллориан аккуратно отгреб хлам в сторону и высвободил весь агрегат.
– Ну вот и все. Теперь – последний акт. Пяти, думаю, мне хватит.
Он поставил нониус на цифру «пять», беззвучно помолился силам, в который раньше не верил, и рванул рукоять.
В ту же секунду Септимус сам сорвался с места и, более не скрываясь, помчался к главному выходу. В минуты смертельной опасности слух его невероятно обострился. Он различал, как потрескивают балки, как в боковом коридоре насторожился Стриж. Слышал тихое дыхание сострадательницы, и широкие, уверенные шаги луддита. Свет, выплеснувшийся из боковой галереи, смешался со светом хиллориановой лампы.
– Стой, колонель!
Полковник только прибавил ходу. Стриж вынырнул из соседнего штрека внезапно. Противники столкнулись на бегу, более легкий иллирианец отлетел к стене. Что-то легонько ударило полковника по лодыжке, он не обратил на помеху внимания и тут же выстрелил на ходу, метя в огонек лампы.
Пуля ушла рикошетом, кажется, она все же задела иллирианца – тот не стрелял в ответ, фонарь Стрижа погас.
Полковник вылетел наружу. Яростные потоки солнца заливали чашу Воронки, Септимус бежал что было сил – бежал, не останавливаясь и не оглядываясь, уже не чувствуя погони за спиной, он поспешно миновал бункер, ненужный хлам, нужный, но брошенный в бегстве рюкзак. Хиллориан остановился лишь у самых крючьев для подъема наверх.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?