Текст книги "Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели"

«Не стоило так торопиться, – подумал полковник, – У меня еще есть в запасе время. Эта штука не взорвется, она просто старый хлам. И я оставил мешок с вещами, надо вер…»

…Сначала в полной тишине дрогнули склоны. Грохот нескольких взрывов пришел мгновение спустя, карниз содрогнулся, Хиллориана смяло, швырнуло наземь, грубо протащило к самому краю, осыпало мелким, острым щебнем. Налетел горячий ветер, который нес мусор и запах взрыва. Тряхнуло на совесть – Септимус, обламывая ногти, вцепился в камни – воронка кратера угрожающе надвинулась, пылью засыпало глаза.

Потом он лежал, часто мигая, распластавшись на краю пропасти, щекой прижимаясь к окаменевшей глине. Слух на время исчез. В абсолютной тишине, медленно вращаясь, разлетались по сторонам обломки бункера. Участок стены вместе с входом в подземелье тяжело, даже как-то нехотя осел, лавина камня и мусора рухнула в пропасть. Горело все, что только могло гореть: обрывки парусины, иссохшая до костяной твердости растительность. Хиллориан замер в тоскливом восхищении – у него на глазах в звенящем безмолвии, словно пальцы гигантской, протянутой к небу руки, полыхали жарким пламенем менгиры. Густая черная сажа смешалась с рыжими языками.

Спустя малое время вернулись звуки. Хиллориан встал на четвереньки и рассмеялся – почва под ним плавно, но размашисто покачивалась, словно палуба судна. Он переждал тошноту и встал, огляделся и понял, что вход в шахты исчез начисто.

– Ну что, ребята, вы хорошо поработали – спасибо. Отрицательный результат – тоже результат.

Хиллориан не замечал, что продолжает мыслить вслух.

– Полностью согласен, что поступаю как подлец, но мой долг важнее ваших жизней. В чем долг, говорите? Ну, это не вашего ума дело.

Еще четверть часа полковник потратил на то, чтобы, перекатывая камни, достать засыпанный рюкзак. Затем он пошарил в карманах куртки, нашел смятую пачку с последней, поломанной сигаретой и щелкнул чудом уцелевшей зажигалкой.

– Чума на них на всех. Я где-то выронил чип Аналитика, впрочем, плевать.

Хиллориан сжал сигарету в зубах, вздернул рюкзак на плечи и размеренно зашагал прочь. Вскоре он в одиночку начал подъем, навсегда, как ему тогда казалось, покидая сердце Аномалии.

Глава 15. Финал под шорох крысиных лапок
Кратер Воронки Оркуса, день «Z+22»

В сухой, пыльной темноте осторожно прошуршали лапки. Хмурик, подняв облезлый хвост, сделал пару робких шажков и остановился. Ему было больно, хотя лапы и ребра не пострадали, болело что-то внутри. Его гнездо исчезло – знакомый отнорок завалили громоздкие глыбы. Животное принюхалось – противно пахло гарью. К невкусным запахам разрушения примешивался знакомый запах еды. Хмурик просеменил вперед, обогнул сломанную балку, протиснулся в щель между камнями и наткнулся на искомое, куснул руку лежащего ничком человека, попробовал отодрать ноготь. Рука не шевелилась. Зверьку уже приходилось обгладывать тела, он вцепился в одежду мертвого, пробежал от кисти до локтя, с плеча перебрался на грудь и мягким, влажным носом дотронулся до человеческого лица.

В ту же секунду резкий шлепок отбросил зверька прочь:

– Ах ты, зараза.

Животное ощерилось, готовясь к схватке. Внезапно ожившая добыча зашевелилась и привстала. Она оказалась большой, слишком большой. Хмурик, пискнув, отступил и юркнул в глубокую щель между камней. Маленький мозг инстинктивно запомнил место – на всякий случай. Грызун убегал, унося в сознании чувство голода и незаслуженной обиды.

Стриж привстал, и тут же охнул, ударившись головой о низко нависший свод. Он лежал, почти зажатый между двумя плитами камня, просвет между которыми не превышал двух футов. Левая рука затекло, пальцы мертвой хваткой сжимали какой-то предмет. Чувствительность понемногу возвращалась – в ладонь словно воткнули десяток раскаленных иголок.

Стриж машинально сунул подобранный предмет в карман, пошарил вокруг, отыскивая пистолет и фонарь. Оружие уцелело, фонарь нашелся рядом, Дезет пощелкал переключателем – лампа даже не моргнула, стекло оказалось разбитым вдребезги.

– Живые есть?

Молчание, сухой шелест земли, тонкий писк зверька. Стриж попытался вспомнить, в какой стороне остался выход, но тут же бросил бесполезное занятие – очертания штреков, форма стен – все это изменилось до неузнаваемости. Он выждал, надеясь, что глаза привыкнут к сумраку – все напрасно, к полной темноте привыкнуть нельзя, ни один луч света не проникал в заваленный тоннами камня подземную ловушку.

– Эй, Джу, Фалиан, отзовитесь!

Он кричал и звал, еще надеясь на ответ, но в душе понимая, что чудес не бывает. «Здесь нет воды. И я буду умирать один, много дней». Стриж ощутил острый клаустрофобии – масса камня, казалось, давила на плечи, неподвижный воздух не позволял вдохнуть. Иллирианец заметался в темноте, инстинктивно стараясь найти место попросторнее. Ладони скользили по камням, зарывались в измельченный мусор.

…На чужую, холодную кисть он наткнулся случайно, затем нащупал предплечье и плечо, слой за слоем сдвигал крошево мусора, пока не вытер пыль с неподвижного лица, не ощутил рукой гладкие густые волосы.

– Джу, ты жива?

Дезет пытался найти пульс на запястье, не нашел, отогнул ворот куртки, нащупал сонную артерию – она медленно вздрагивала в такт ударам сердца.

– Джу, ты меня слышишь?

Никакой реакции.

«У нее может быть поврежден мозг. Нужно осмотреть зрачки». Стриж поспешно шарил вокруг, поднимал и бросал обломки. Вырвалось и метнулось прочь горячее, гладкое тельце «хмурика».

Фонарь сострадательницы обнаружился в стороне. «Звезды и Разум – неужели и этот разбился?» Стриж, воззвав в душе к справедливости, щелкнул переключателем, увидел свет, закрепил ремешок на голове, склонился над девушкой, приподнял неподвижное веко.

Зрачок Джу заметно сузился.

– Это уже получше.

Он убавил яркость, экономя заряд, обследовал шею, конечности, позвоночник – переломов не оказалось, но девушка не приходила в себя. В ее неподвижности чудилось нечто странное – транс, обморок или все же начало конца? Стриж освободил от щебня неподвижное тело, полусидя устроился у стены, прислонил к своему плечу голову сострадательницы.

– Если нужна энергия – берите мою.

Ответа не последовало. Он ждал, выключив фонарь, сберегая последние капли энергии в батарейках. Тьма колыхалась вокруг сетью, не черной – серой, сплетенной из хищных нитей.

Мало чувствительный к таким вещам иллирианец только дернул свободным плечом.

* * *

Лимб22
  Лимб – кайма, видимый край диска небесного тела, он же – потусторонний мир.


[Закрыть], безвременье

Куртка исчезла. Джу очень замерзла. Она стояла на сквозном ветру а тонком и коротком кружевном платье. Туфельки, те самые, которыми она выстукивала по ступеням «Виртуальных приключений», скользили по мокрым камням, у самых носков скала кончалась пропастью. Внизу, под этим обрывом, сквозь плоский слой перистых облаков просвечивал город – стеклянные ярусы крыш, нефрит скверов, серебряные ниточки улиц. Город выглядел безлюдным, ветер размеренно свистел, огромные массы воздуха двигались, время от времени широкая прореха в облаках позволяла получше рассмотреть город.

«Что мне делать? Я не могу туда спуститься. Руки совсем окоченели». Ветер крепчал, грозя сорвать со скалы, дыры в облачном покрывале обретали очертания зверей, становились птицами, геометрическими фигурами, гротескно искаженными человеческими лицами.

«Я умерла, – подумала Белочка. – меня убил взрыв, и это не город, а прикинувшаяся им Холодная Пустота».

– Хей!

Она обернулась. Прямо за спиной, на большом округлом валуне сидел Мюф.

– Рад видеть тебя, Джу.

– Я тоже очень рада. Что ты здесь делаешь?

– Стерегу Дверь.

– Обманывать нехорошо. Здесь нет двери.

Мюф поджал ноги, охватил колени руками, на ресницах от резкого ветра выступили слезы.

– Все это место – Дверь, я стерегу ее. Джу, мне холодно, сделай что-нибудь, освободи меня.

– Я попробую. Отсюда можно сбежать?

Мюф кивнул.

– Просто иди спиной вперед и старайся не смотреть в яму. Лучше всего смотреть на облака. Я буду считать.

– Пошли вместе. Ты же хочешь, чтобы я взяла тебя с собой?

Мюф подумал, потом мотнул головой.

– Нельзя, тогда некому будет считать. Надо, чтобы считали. Иди одна, Джу, и скажи деду, чтобы он меня забрал. Пожалуйста. Я знаю, он может.

Холодные руки Мюфа обняли Белочку за шею. Они были нечеловечески жесткие и ледяные. На ее ухо упала то ли капля, то ли слеза.

Хвала Разуму, не все потеряно – капля была теплая. Мюф выпустил шею Джу и принялся считать:

Раз-два – привет.

Другого хода нет.

Здесь – черта,

Там – зола.

Замри – беги.

Не береги.

…Золото-медь,

Надо успеть.

Сильную рать

Быстро собрать…

«Это только считалка. У нее нет никакого смысла», – подумала Белочка и все же сделала шаг от обрыва спиной вперед. В лопатки ударил тугой ветер, короткий подол юбки бился словно флаг. Еще шаг назад.

– Мне трудно. Давай, уходи быстрее! – раздался голос Мюфа.

– Я ухожу не надолго! Жди! Мы обязательно заберем тебя!

Маленькая фигурка скорчилась на камне. Свист ветра перешел в ураганный рев, этот ураган опрокинул Белочку, но сзади не оказалось тверди, только бесконечные массы воздуха. «Я сейчас разобьюсь, я упала», – подумала Джу и рухнула вниз.

* * *

Воронка Оркуса

Стояла кромешная темнота, от неудобной позы затекла шея. Белочка судорожно вдохнула и закашлялась. Вспыхнул неяркий свет, озарив окруженное камнем пространство. Слезы текли ручьем, спазмы сжимали горло при каждой попытке вдохнуть…

– С возвращением, леди.

– У-у-у…

– Что такое? Вам помочь?

– У-у-убирайтесь отсюда. Не надо на меня смотреть.

– Пустяки. Дышите носом, глубоко и медленно. Вот так.

– Что это было?

– Возможно, клиническая смерть, хотя едва ли. Я тут шарил без света и наткнулся на ваши окоченевшие руки.

– Тьфу. Умеете же вы сказать гадость.

– Нет, это такой иллирианский юмор.

– Где мы сейчас?

– Понятия не имею. Был взрыв, топография изменилась, мой фонарь разбился, колонель сбежал, потерялся проповедник.

– По поводу утраты проповедника – не слышу сожалений.

– Нет, мне на самом деле жаль, подвижный был дед, мог пригодиться. Вы согрелись, двигаться сможете?

– Попробую, но болит нога.

– Переломов нет, я проверял – обычный ушиб. Пошли, поищем другой выход.

Они двинулись в путь на четвереньках – по-другому не позволял низкий потолок.

«Иллирианец специально говорит всякую чушь», – сообразила Белочка. «Он боится, что я пойму – выхода нет. А его точно нет – я знаю, мы все здесь умрем – и я, и мастер Фалиан, если он еще жив, и сам Стриж. Как же все-таки страшно. Эти камни вот-вот рухнут нам на головы.»

Впереди сверкнул еще один фонарь.

– Вот и проповедник, легок на помине. Нужно протиснуться сквозь щель, дальше будет просторнее. Давайте руку, я помогу…

Место казалось незнакомым или просто до неузнаваемости изменилось. Иеремия стоял прямо и, задрав подбородок, рассматривал источник света высоко над головой. Странное приземистое существо жалось к его ногам.

– А это что такое? – спросила удивленная Белочка.

– Богопротивная игрушка, которую ты подарила моему внуку, – невозмутимо сообщил Фалиан.

– Откуда он взялся?

– Пришел из темноты.

– Сейчас не время спорить, – вмешался Дезет. – Нужно отсюда выбираться. У кого есть разумные предложения?

Иеремия покачал головой.

– Выход открыт, но он слишком высоко. Зацепиться не за что.

– Я все же попробую.

Попытки Стрижа не заняли и пяти минут, но закончились двумя падениями, к счастью, с небольшой высоты.

– Вы правы, ваше проповедничество. Там, повыше, камень совершенно гладкий – как стекло.

Пронзительно-белый день сиял сквозь безнадежно недосягаемый выход. Белочка исподтишка рассматривала Стрижа – тот казался неестественно спокойным. «Это крайняя степень отчаяния, – поняла она. – До сих пор, и уже давно, он удерживал нас всех, заслоняя от безумия, но теперь резерв исчерпался».

– Алекс…

– Что?

– Вам плохо?

– Как сказать – я не справился с задачей.

– Вы и так сделали все, что могли.

– Я сделал все ошибки, какие только мог.

– Как думаете, куда подался Хиллориан?

– Занятный вопрос. Сдается мне, он больше не вернется в Департамент. Септимус не маньяк, но он явно не в себе.

– Мне кажется, полковник чего-то боится. Я даже уверена наверняка.

– Убегая, Септимус кое-что потерял, я подобрал эту штуку как раз перед взрывом, а потом обнаружил у себя в кулаке. Не хотите поглядеть?

– Хочу.

– Понадобится уником.

– Мой еще чуть-чуть работает.

Дезет пошарил в кармане и вытащил оттуда чип, вставил его в разъем, после чего по экрану медленно, словно нехотя поползли строки: «Здравствуй и прощай, сынок. Надеюсь, что у тебя хватило терпения не трогать раньше времени последнее завещание старика. Впрочем, вероятность того, что ты используешь чип не ко времени, ничтожно мала, и я благодарю Разум за то, что он послал мне такого пунктуального человека…»

Когда письмо закончилось, Стриж, Джу и Фалиан некоторое время молчали, пытаясь собраться с мыслями.

– Мне кажется, Мюфа еще можно вернуть, – с надеждой казала Белочка.

– Вернуть откуда? Чисто физически – он не мог тут выжить.

– Кто этот Элвис Миниор Лютиан?

– Судя по осведомленности – кто-то из высших кругов их департамента. Похоже, он нарушил правила своей конторы и ждал неизбежной расплаты. Хиллориану Аналитик внушил, что в Аномалии существует некий «ключ» – технология или артефакт, который можно использовать в собственных целях.

– Мне кажется, с характером полковника такая доверчивость не вяжется.

– Вы его мало знали. Я – чуть больше. Септимус верил в две вещи – в исключительную личную миссию и в свою правоту. Возможно, он собирался принести пользу Конфедерации, но внутри Аномалии постепенно сошел с ума – захотел могущества для себя. В любом случае, ваши соотечественники не уймутся, исследования по Аномалии не прекратят.

– Мне немного жаль Септимуса. Его тоже обманули, обещав то, чего нет. Этот Элвис Миниор Лютиан-Аналитик – порядочный циник.

– Тоже мне, нашли, кого жалеть. По мне так Аномалия просто снимает барьеры. Сравните поведение Септимуса и Дирка, а потом делайте выводы.

– Интересно, зачем он украл стимуляторы?

Стриж смущенно фыркнул.

– Это не колонель, это я сам. Не сердитесь, сейчас все объясню. Экспедиция с самого начала выглядела как команда смертников. Я быстро понял, что полковник утаил детали, но еще надеялся получить то, что мне наобещали. Стимуляторы стали небольшой страховкой. Если дело обернется плохо, я собирался уйти, использовать их и оторваться от погони, ведь Аномалия на меня не действует.

– Собирались всех бросить?

– Если понадобится – да.

– А обыска не испугались?

– Я не носил эти ампулы с собой, а еще на пустошах нагрузил ими мешок Дирка. Сделал из парня этакий ходячий склад.

Белочка с удовольствием отметила, что иллирианец смущен и злится, но апатия его исчезла. Стриж, впрочем, примирительно махнул рукой:

– Знаю, все это выглядит некрасиво, но мы тогда не были знакомы. Давайте, не будем ссориться. Нужно как-нибудь выбраться из ловушки.

Чуть в стороне шевельнулся упорно молчавший Фалиан. Кибер у ног старика тоже зашевелился, потом неловко приподнялся на манипуляторах и зашагал в сторону Белочки.

– Эй, не давайте ему подходить!

– Что?..

– Берегитесь!

Последующие события произошли почти мгновенно. Кибер с размаху ткнулся в сапоги Джу, она потеряла равновесие и упала набок. Дезет выхватил пистолет, полетели стреляные гильзы, три пули прошили пластиковый корпус кибера. Машинка дернулась, перевернулась на плоскую спину и забилась, то складывая, то распрямляя манипуляторы. Запахло паленым – из круглого брюха игрушки потянулась вверх струйка дыма.

– Что это с ним?

Джу встала, потирая ушибленный локоть. Стриж ковырнул мертвую машинку носком сапога.

– Не знаю. Технический сбой, наверное.

Луддит отнесся к буйству греховной техники безо всякого удивления – он, все так же брезгливо сторонясь Стрижа, подошел к киберу и двумя ударами крест-накрест распорол тонкий пластик корпуса.

– Что там?

– Ничего особенного. Трос, который нам пригодится, чтобы выбраться, остальное – обломки. Даже для кибера очень примитивно. Не понимаю, как эта горсть хлама внутри заставляла его работать.

– Теперь я понимаю, почему киберу не вредила Аномалия.

– Из-за простоты конструкции.

– Нет, это не машинка Нуньеса. Это – чужое создание. Мне страшно, Алекс. Мюф хотел кибера – он его получил. Аномалия выполняла наши желания.

– Ну это едва ли, – с сомнением сказал Стриж. – Я не искал тут неприятностей.

Он присел на корточки, потроша утробу мертвой машины.

– Трос из приводов подойдет, тонковат, но ничего. Сейчас я снова полезу наверх. У вас сохранились горные рукавицы?

– Вот, возьмите, мне они все равно велики.

Стриж прикрепил отломанную ногу кибера к извлеченному из его же внутренностей веревке и подбросил импровизированный крюк, метя в отверстие на потолке, но конструкция рухнула обратно. Он прицелился снова, и на этот раз нога мертвого кибера легла поперек отверстия.

Белочка, стоя внизу, смотрела, как Дезет лезет наверх, как, на минуту заслонив собой просвет, он отцепляет и вытаскивает веревку. Иллирианец отошел в сторону и исчез. Упало несколько мелких камешков, шаги заглохли – то ли Стриж остановился, то ли попросту отошел подальше от разлома. «Он не вернется, – вдруг с ужасом сообразила она. – Это вполне в его духе. Сейчас Стриж уже отошел уже метров на двадцать, думает, где искать брошенный рюкзак, уцелели ли крючья…»

Джу поискала ментальный след иллирианца и, как всегда, ничего не нашла.

– Мастер Фалиан… Мастер Фалиан! Да очнитесь! Надо что-то делать.

Иеремия равнодушно пожал плечами:

– От судьбы не уйти. Каждый человек, девушка, следует своим наклонностям.

Джу заметалась, тщетно пытаясь справиться с паникой, в этот миг наверху зашуршало, на фоне неба снова появился силуэт Дезета:

– В чем дело, что за шум?

– Ни в чем. Вас долго не было.

– Я закрепил веревку, завязал на ней узлы. Забирайте рукавицы. Вас я согласен вытащить руками, но увесистого проповедника не потащу, пускай лезет сам.

Через полчаса все трое очутились наверху. Склон Воронки с северной стороны изменился, бункер исчез, там и сям все валялись горелые куски пластика.

– Я больше не чувствую Аномалии.

– Значит, она исчезла.

– И чем же вы тогда встревожены?

– Тем, что в Порт-Калинусе осталась моя дочь. Если техника заработала, полковник может связаться с Департаментом, я – в любом случае не могу. Поддержки с базы Лора больше не существует, пока мы доберемся до столицы, Хиллориан уже распространит свою версию событий. По результатам меня могут ликвидировать. Не хочу пугать, но вас и Фалиана – тоже.

– У вас остался стимулятор и возможность уйти через границу.

– Без дочери я не уйду, не обезвредив полковника – не уйду тоже. Хиллориана нужно догнать еще в горах.

– Вы его убьете?

– Пока не знаю, сначала нужно понять, насколько он вменяем. В других обстоятельствах убил бы сразу, но мы на каленусийской территории.

– Я не стану помогать вам в убийстве.

– Я и не прошу.

– Продуктов мало.

– Не печальтесь, в горах еще остались козы.

– Моя аптечка пропала, нет воды.

– Наберем, сколько сможем, из местного источника. Оставайтесь с проповедником и ждите здесь. Я немного осмотрюсь и вернусь за вами.

Стриж обогнул завал разбитых взрывом менгиров и прошел пару сотен метров. Импровизированный лагерь, Белочка, долговязая фигура Иеремии – все это скрылось из виду. Мутный ручеек нес взбаламученную глину, Дезет отследил русло – вода струилась из еще не обследованной каверны. Близ входа в нее он перешагнул через мокрую грязь и замер.

Прямо перед иллирианцем, на фоне черного провала, с пистолетом наготове, стоял воскресший полковник Хиллориан.

– Так вы все еще здесь, колонель? – спросил замерший на месте Стриж.

– Да, будь вы прокляты. Обвал закупорил долину. Прохода к перевалу больше нет.

– Вот как. Очень интересно.

– Стоять. Оружие на землю.

«Септимус предсказуем, опять хочет моей сдачи», – подумал Стриж и чуть развел в стороны пустые ладони.

– И что теперь?

– Медленно вытащи пистолет из кобуры. Держи его рукоятью вперед. Так… Теперь встань на колени и положи ствол на землю.

«Он не хочет видеть мои глаза – понял Стриж. – Стрелять будет сверху в голову. Потом ликвидирует остальных, у него уже не осталось выбора».

…Септимус вышел из темноты, он еще не привык к сиянию полудня и старался не думать ни про заваленный проход, ни про обман Аналитика, балансируя на грани приятного ощущения власти. Фигура Дезета представлялась чернильным пятном на ярко-белом фоне, перед глазами мельтешили воображаемые мушки. Прежнее безумие утихло, но оставило после себя легкую слабость и замедлило рефлексы. Пинок в колено вывел Хиллориана из равновесия, пуля не попала в иллирианца, вместо этого лишь чиркнула по камню. Стриж уже спрятался за большим камнем, успев подобрать свой пистолет. Полковник повторил этот маневр, укрывшись за другим валуном. Противники медлили, никто не решался высунуться первым.

– Может быть, поговорим, Алекс?

– Не о чем.

– Даже застрелив меня, ты ничего не добьешься.

– Добьюсь приятной мелочи – справедливости.

Стриж не мог слышать, как вздохнул Хиллориан.

– На самом деле я не совсем солгал. О шансах погибнуть тебя предупредили. Умолчали только, что это стопроцентный шанс. Насчет твоей дочери – я бы свои обещания выполнил. Теперь она в любом случае останется в приюте, а питомцы там иногда умирают.

– Этот шантаж больше не пройдет.

– Надо же, мой враг обиделся. Между прочим, зря. Ты был пропащим ублюдком, я снова сделал тебя человеком. Ну да, всего на несколько недель, зато каких…

«В чем-то он прав, недели были яркие, – подумал Стриж. – Однако, с чего бы это наблюдатель так разболтался? На обычного Хиллориана многословие не похоже. Или сукин сын совсем сошел с ума, или замыслил новую пакость».

Полковник, не получая ответа, тем временем примолк.

– Эй, колонель! А как же остальные? Девушка, ребенок, старик. Их-то за что?

Молчание. Ветер тихо посвистывал в камнях. Дезет резко повернулся, спиной ощутив опасность…

Грянул выстрел, пуля почти задела висок. Хиллориан обошел Стрижа, воспользовавшись вторым выходом из туннеля. Еще две пули пришлись в песок возле самого плеча откатившегося в сторону иллирианца. Полковник не успел ретироваться за камни и теперь сидел за непрочными остатками переломанных конструкций.

Стриж аккуратно прицелился, выстрелил и, кажется, попал – на той стороне сдавленно ругнулись. «А ведь у колонеля остался последний патрон. Посмотрим, как он запоет, когда роли поменяются».

– Эй, Септимус! – позвал иллирианец, не высовываясь. – У меня есть идея – сдавайтесь-ка лучше вы. Расскажите про Аналитика, я готов выслушать, хуже все равно не будет. Пытать вас не стану, честное слово.

Голос полковника долетал плохо, тем не менее, сардар разобрал ответ.

– Гуманист-каратель нашелся, – отозвался Хиллориан и добавил чудовищно грязное ругательство. – Я служу свободе и процветанию Геонии. Цель оправдывает средства, в этом случае количество трупов значения не имеет.

– Свободе от чего – от здравого смысла, что ли? Раньше ты берег хотя бы своих людей.

– А ты раньше не церемонился с врагами.

– Ну так пользуйся моментом, бросай ствол и выходи. Может быть, до чего-то и договоримся.

За пластиковой развалюхой помолчали, потом пистолет, далеко отлетев, прошуршал о песок.

– Ладно, выхожу.

«Слава Разуму, это лучший исход, – подумал Стриж. – Я не хочу убивать колонеля почти что на глазах у Джулии. Даже после предательства в колодце, все равно не хочу».

Хиллориан появился, стараясь держаться с достоинством. Пуля Дезета пробила ему мякоть плеча – наблюдатель зажимал рану носовым платком. Впрочем, полковника следовало опасаться даже в таком жалком состоянии.

– Где остальные? Живы? – хрипло спросил Септимус.

– На твое счастье – да. Спокойнее, спокойнее, не оборачивайся, давай, обойдемся без эксцессов. Все уже кончилось, нет смысла ругаться.

– Твоя взяла. Убьешь?

– Я еще не решил.

Полковник брел медленно, шатаясь, кровь обильно проступала сквозь самодельную повязку.

– Жаль, что так получилось, – пробормотал он. – Мне очень жаль, Алекс, что с тобой так получилось. Если бы я мог выбирать… Но не могу. Можно, помедленнее… Я очень устал.

Движения пленника становились все более вялыми, Дезет замедлил шаг, пытаясь понять, что происходит.

Ошибку свою он осознал мгновение спустя. Хиллориан распрямился как пружина и бросился на иллирианца. Удар пришелся в основание шеи. Ошеломленный Стриж не удержал пистолет. Цепкие пальцы полковника намертво ухватили воротник куртки противника. Раненая рука действовала лишь чуть слабее. Толчок – и двое, рухнув на землю, наполовину зависли над краем воронки.

Дезет пытался вырваться, наблюдатель – скатиться вниз, увлекая за собой врага. Обрыв крошился, осыпаясь. Упало еще несколько камней. В конце концов Стриж и Септимус рухнули вниз, увлекая за собою лавину земли и сухих, сломанных веток. В этой лавине нашлось несколько крепких булыжников. Один из камней, катясь в пустоту пропасти, с хрустом ударил наблюдателя в висок. Пальцы полковника разжались, иллирианец освободился.

«Поздно – подумал он. – Слишком поздно». Карниз следующего яруса стремительно приближался. Несколько бесконечных мгновений Стриж смотрел, как навстречу ему несется циклопическая чаша долины, искореженный пластик, чахлая растительность, камни цвета терракоты, резкие изломы уступов…

Проигрыш. Удар о камни. Мир вспыхнул и взорвался, потом рассыпался, погас. Стриж уже не видел, как безжизненное тело полковника, кувыркаясь, полетело дальше – на самое дно Воронки Оркуса.