Текст книги "Геония. Центурион. Мастер Миража. Предсказатели"

* * *

– Их нет уже более трех часов.

– Вы правы, Дирк.

Полковник напряг глаза, стрелка примитивно-механических (специально для Аномалии) часов тлела каплей фосфорического огня.

– Ждем еще тридцать минут.

Они устроились на более-менее чистом пятачке пола, полковник, скрестив руки на груди, привалился прямой спиной к облупившейся стене, Дирк сидел, ссутулившись и стараясь ни к чему не прикасаться, черные волосы вертолетчика, перепачканные пылью, свалялись и упали на лоб. Мюф отошел на десяток шагов и возился в темноте, расшвыривая легкие обломки.

Штрек ровно уходил во тьму. Здесь, в западной части пещеры, на стенах не осталось и следа облицовки. Грубого вида балки из неизвестного материала там и сям подпирали потолок. Коридор имел такой вид, словно его упорно прокладывали в твердом теле скалы, да так и бросили, не завершив. Среди камней тихо шуршало.

– Крысы, полковник – вы слышите их возню?

– Бросьте, Дирк. Это дурацкий кибер мальчугана.

Из расступившейся темноты и впрямь вынырнула уродливая техническая каракатица. Кибер потыкался в пыльные закутки, а потом с маху ударился о сапог Дирка. Вертолетчик едва не потерял равновесия.

– Ах ты, тварь!

Пинок отбросил машинку прочь. Пластиковый корпус затрещал, кибер замер, ориентируясь, потом счел ситуацию опасной и нырнул в сторону, уходя от несуществующей погони.

– Тим! Вернись, Тим! – Фалиан-младший рванулся следом за машинкой, Септимус едва успел ухватить его за рукав.

– Стой на месте, парень. Тим вернется сам.

Мюф не слушал. Он извернулся ужом, освобождая куртку и погнался за убегающим кибером. Хиллориан обреченно махнул рукой:

– Вставайте, Дирк, хватит прохлаждаться. Вы отличились – как всегда. Не надо было пинать этот хлам. Теперь придется искать мальчишку. К счастью, спрятаться ему некуда – дорога прямая как стрела.

Они устало шагали по рельсам, не подозревая, что через час в живых из них останется только один.

* * *

Стриж медленно опустил руку. Конус висел в пустоте. Мерные удары сердца продолжали отдаваться под сводами галереи.

– Это галлюцинация. Слуховая и зрительная.

Немного успокоившаяся Джу выпустила куртку Дезета и решительно замотала головой:

– Нет. У вас не может быть пси-галлюцинаций. Что именно вы видите?

– Свет. Его источник держится в воздухе без подпорок.

– Я вижу другое. Мастер Фалиан, что видите вы?

– Шар из огня.

Стриж попробовал поглядеть сквозь прищур, искоса, по-всякому.

– Чтоб я сдох, но это конус – я вижу его. Неизвестный физических эффект. Мне кажется, он не опасен.

– Для вас – очень может быть.

Конус, словно услышав спор, лениво уплыл в сторону и втянулся в кипящий водоворот черты. Удары невидимого метронома продолжались еще пару-тройку секунд, но потом затихли.

Глава 11. Бунт

…Мюф заметил, что подпиравшая потолок балка немного просела. Пачкая колени комбинезона, он опустился в грязь, осмотрел столб – длинная трещина начиналась внизу и шла наискось, от столба отделилась длинная, похожая на зуб щепка. Младший Фалиан потрогал острый конец зуба – и тут же сунул уколотый палец в рот, отсасывая соленую бусинку крови.

В этот самый момент, в дальнем конце штрека, в том месте, где пласты камня сходились острыми углами, шевельнулось нечто многоногое и приземистое.

– Тим!

Мюф бесстрашно шагнул вперед и наморщил нос – темнота пахла гнилью и еще чем-то острым, ядовитым. Свет фонаря прополз по стене и упал на неровный пол штрека…

Мюф испуганно замер. На полу кое-что упруго копошилось. Щетинились жесткие усики, скалились зубы, светились злобой бусинки многочисленных глаз. Два десятка грязно-бурых, линялых «хмуриков», срослись хвостами и образовали единое целое – подобие крысиного короля.

Мюф, сбросив оцепенение, неистово, пронзительно заорал…

* * *

– Вы слышали, Дирк? Он здесь, это его голос.

– Поймаю паршивца – уши оторву.

– Спокойно, лейтенант. Без радикальных действий… Да стойте же!

Обозленный вертолетчик, не слушая Септимуса, бросился на звук. Отчаянный крик на секунду оборвался, словно крикун сделал короткий вдох, а потом возобновился с удвоенной силой.

– Дирк, вы где? За которым поворотом?

– Я свернул налево, полковник.

– А я направо…

– Сейчас я подойду… Что там у вас?

– Мальчишка вопит как резаный. А, черт! Я уронил фонарь и он погас.

– Помощь нужна?

– Спасибо, нет. Ищите парня, чтоб ему пусто было.

Дирк заколебался – если фонарь Хиллориана разбился, помощь полковнику совсем бы не помешала. Крик младшего Фалиана оборвался, Тусклый свет его маленькой лампы разглядеть не удавалось.

– Эй, парень! Ты где? Кончай прятаться – вылезай.

Мюф не показывался.

Лейтенант остановился, переводя дыхание и оперся о стену. Пальцы нащупали треснувший столб, наткнулись на острую щепку в виде клыка. Дирк отдернул руку и несильно пнул подпорку, на уколотом мизинце выступила почти черная капля крови…

…В тот же миг многолетняя усталость материала сделала свое дело. Опора хрустнула, подалась и распалась пополам, как небрежно сломанная спичка. Ее обломок ударил Дика под колено. Массивные глыбы отделились от потолка и покатились вниз, каменная пыль клубом взвилась над местом катастрофы. крошка стен, мелкие обломки кремня веером брызнули во все стороны…

– Дирк!

Острый треск заглушил голос Хиллориана. Своды тоннеля тряслись, уцелевшие, перегруженные подпорки угрожающе прогнулись. Септимус поспешно шарил в пыли. Фонарь нашелся в неожиданном месте – почти под ботинком самого полковника. Щелкнула кнопка, вспыхнул свет, полковник пристроил лампу на лоб и затянул ремешок на затылке. В отдалении, сзади, стучали, приближаясь, шаги бегущих.

– Кто идет?

– Это мы, колонель. Я, со мною девушка и Фалиан, —вынырнувший из-за поворота Стриж пытался вытереть лицо, но только размазывал по нему грязь. – Что здесь случилось?

– Обвал. По-моему, завалило Дирка. Подождем, пока осядет пыль, и проверим.

В этот отчаянный момент Белочка смотрела на Хиллориана почти с ненавистью:

– Пока мы медлим, он умрет.

– Если лейтенант так плох, он умрет все равно. Стойте! Вы его не найдете в кромешной темноте.

Четверо замерли в стиснутом камнем пространстве, мучительно долго пережидая.

– Все. Теперь чисто. Пора.

Угловатые глыбы почти завалили штрек, проход сузился до предела. Септимус, обдирая плечи, протиснулся вперед, давая место Стрижу.

– Вот он…

Иссиня-бледное лицо лейтенанта выглядело отрешенным, глаза оставались закрытыми. Правая ступня в парусиновом ботинке неестественно вывернулась наружу, неподъемный столб лежал поперек живота. Самое худшее – смертельно искалеченный, раздавленный Дирк все еще жил. Веки задрожали и приподнялись, открыв мутно-черные от расширившихся зрачков глаза. Ни говорить, ни даже кричать вертолетчик не мог, из уголка рта сочилась вязкая жидкость – желчь, смешавшаяся с кровью из прокушенной губы.

НА грани обморока в ушах у Белочки тонко, по-комариному зазвенело. Пси-барьер выстоял, бесконечная боль Дирка не могла проникнуть в сознание, но вот вид… Несчастный лейтенант походил на растоптанного жука, но оставался при этом человеком.

Хиллориан оглядел раненого, цепко всмотрелся в искаженное лицо. Стриж резко оттеснил Белочку прочь.

– Что будем делать, Алекс?

– Ваш человек, вам и решать. Без сомнения, он не выживет.

– Это верно, – сказал полковник, вынимая пистолет. – Пахнет дерьмом и смертью.

– Мне кажется, пахнет еще и рудничным газом. Начнете стрелять – взорвемся все.

Полковник кивнул, убрал пистолет и вытащил нож, склонился над раненым, убрал мелкие камешки с горла лейтенанта, не торопясь примерился.

– Не смейте! – закричала Белочка

Хиллориан обернулся, лицо его задергалось от ярости.

– Стриж, сделайте одолжение, уведите подальше истеричку.

Иллирианец крепко до боли взял Джу за локти:

– Пойдемте, леди. Полковник сердится.

Джу обманчиво расслабилась, а потому ловко вывернулась из цепких объятий Стрижа.

– Вы оба больные ублюдки!

– Я же сказал – держите ее, Дезет! У вас руки растут не из того места – не можете справиться с бабой. Помогите, Фалиан!

Проповедник лишь равнодушно покачал головой. Он понуро стоял в самом закутке у стены, скрестив руки на груди, и, по-видимому, не собирался вмешиваться в потасовку. Белочка тем временем пнула иллирианца в голень, нырнула под руку полковнику и бросилась вперед, прикрывая собой Дирка. В лицо ударил резкий, запах крови, желчи и нечистот.

Хиллориан стоял, жестко выпрямившись, держа в опущенной руке нож, бледный до зелени в пронзительном свете четырех фонарей.

– Ты мелкая, пошлая психопатка. Нервная сука. Он умирает! Понимаешь – медленно умирает. Это уже не человек – это останки. Мы хотим помочь ему умереть быстро.

Джу почти прижалась к Дирку. Веки вертолетчика снова дрогнули, в уголке левого глаза собралась крупной каплей влага. «Он же все слышит и все понимает, он до сих пор еще здесь», – с ужасом поняла Белочка.

Хиллориан продолжал, медленно чеканя слова:

– Я не потерплю бунта подчиненных. Даже если придется вводить казни.

Алекс, возьмите ее и уберите отсюда. Делайте с ней все, что хотите, любыми средствами – долой.

Джу в ужасе обернулась. В серых, слегка меланхоличных глазах иллирианца отражалось холодное электрическое пламя. Джу сжалась, приникнув к Дирку. Бывший сардар помедлил.

– Простите, колонель, я пас.

– То есть, как?

– Дирку хуже не станет. Она врач – ну, пусть попробует лечить. Я не вижу причин применять насилие.

Полковник тяжело дыша, поднял руку с ножом, постоял, рассматривая побелевшие от напряжения костяшки.

– Мне надо было пристрелить вас, Стриж, еще там, в Ахара, еще четыре года назад. Результатом вашей дури станет его, – наблюдатель ткнул подбородком в сторону лейтенанта, – медленная смерть.

Дезет пожал плечами. Хиллориан грязно и витиевато выругался и, обдирая плечи, вылез из штрека. Дезет немного постоял, спрятав руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, потом фыркнул:

– Знаете, а ведь он прав. Надеюсь, вы понимаете, что творите.

Джу отвернулась, не удостоив Стрижа ответом. Она опустилась на колени, подавив отвращение, придвинулась к Дирку вплотную, положила узкие, холодные ладони на его виски и – сняла пси-барьер…

Это было очень больно и очень трудно. Сущность Дирка сплошь состояла из страдания. Разум Белочки рванулся прочь, подобно раненому животному убегая от опасности. Она вытерла непроизвольные слезы и вернула ладони на виски лейтенанта. Боль вернулась, но стало немного полегче. Джу поняла, что Дирк чувствует ее присутствие, верит ей, и осторожно потянула боль на себя. Холодное страдание умирающего, переходя к живому человеку, превращалось в палящий огонь. Белочка держала голову лейтенанта на коленях и плакала. В воспоминаниях звенели прохладные фонтаны Параду, бегал, коротко тявкая, щенок, сверкая боками, катился оранжевый мяч. Дирк слегка расслабился. Пламя боли чуть угасло, но тут же разгорелось снова. «Великий Разум, мне не справиться одной». Помощь пришла с неожиданной стороны, в серой мгле нарисовались новые силуэты – светящийся Иеремия и маленькое, яркое пятно – отблеск сущности Мюфа за спиной луддита.

«Спасибо». «Не за что, девушка, сочтемся потом». Дирк замер, вытянувшись. Он еще не умер, но больше не страдал. Белочка снова коснулась разума вертолетчика и какое-то время наблюдала обрывки его собственных воспоминаний – утонченная, аристократического вида старуха в коричневом бархате (мать?), иссиня-черные волосы смуглой женщины, близнецы с бумажным змеем. Белочка и Дирк, оба они точно знали, что близнецы будут жить очень долго…

Джу осторожно и мягко разорвала контакт и дождалась остановки дыхания раненого. Потом встала, отряхнула каменное крошево с дрожащих от слабости колен.

– Умирают все. Но никто не должен умирать в грязи и ненависти.

Иеремия все так же молча, скрестив руки, стоял в углу. Джу заметила среди битого камня пистолет Дирка, подобрала и сунула себе в карман. Потом, слегка шатаясь, выбралась из штрека. Стриж шел сзади, не отставая, и она обернулась, чтобы посмотреть иллирианцу в лицо. В выражении глаз Стрижа было нечто странное, Джу поняла – он впервые посмотрел на нее всерьез.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Она отрицательно помотала головой.

– Насчет чистой смерти – быть может, вы и правы, Джу, но я слишком часто видел, как люди именно так и умирают – в грязи. И еще – простите меня и простите всех нас за эту безобразную сцену.

Глава 12. Полевая философия
Каленусия, Горы Янга, кратер Воронки Оркуса, день «Z+17»

Тело Дирка осталось в штреке – его заложили камнями, возведя над местом обвала грубое подобие саркофага. Полковник держался отчужденно, «бунт» оставил без последствий, лишь приказал Дезету сдать пистолет.

Выживших наблюдатель опросил по-отдельности, вся информация, которая касалась «конуса» и «черты», осела в походном кейсе полковника.

Выводов не было ни у кого – потрясение оказалось слишком сильным.

Утро следующего дня экспедиция встретила в унынии – следы Мюфа так и затерялись в обвалившейся шахте. Джу, выплеснув энергию на Дирка, словно оцепенела, для настоящей скорби не хватало ни сил. Старший Фалиан, погрузившись в ставшее для него едва ли не обычным состояние транса, твердо объявил, что внук жив. Стриж только хмыкнул, полковник же медлил, оттягивая окончательное решение.

– Хорошо, – сказал он, наконец. – Возьмите фонарь, Дезет, и за мной. Фалиан, вы тоже с нами. Симониан остается следить за лагерем.

Отправленная в полуотставку Джу потихоньку извлекла со дна мешка поддельное «Руководство по лечению кишечных расстройств». Привычно свистел ветер, шуршал песок, плескался маленький водопад. Соорудив себе из хлама подобие кресла, Джу свернулась клубком и погрузилась в чтение.

По мнению Майера между мыслями и реальностью могло существовать нечто вроде изощренного обмена. Фанатично уверенный в своей правоте человек, не обжигаясь, принимал в ладони раскаленную сталь. Невинный подносил к устам чашу яда и без вреда для себя глоток за глотком пил отраву на глазах у свидетелей казни. Мифология древней Геонии насчитывала много таких историй, но прошли века, и чудеса сделались крайне редкими.

Если верить бредням Майера, Аномалия могла оказаться скопищем грез самых разных людей, но такое романтическое объяснения совсем не устраивало Белочку. Походя, буднично, безо всяких чудес, этот физический эффект уже убил девятерых: наблюдателя Нуньеса с напарником, двоих летчиков, людей с горноспасательной станции, Дирка.

«Этот наблюдатель явно не договаривает, это еще не конец, и ведь кто-то украл мои ампулы».

Джу подобрала несколько камешков, бросила их один за другим в бездонную воронку и поклялась себе набраться терпения и сделать все, чтобы исподволь выудить тайну полковника…

* * *

Полковник Хиллориан посветил фонарем, вытер каменную пыль со щеки.

– Мы на месте. Это та самая развилка. Мальчишка в заваленном тупике, отделен от нас слоем камня, если ему повезло – жив, хотя я бы не питал излишнего оптимизма.

– Старик уверен, что все в порядке.

– Старик – заинтересованное лицо, Алекс, – тихо шепнул Хиллориан. – Завал в правом проходе нам не разобрать, так что сворачиваем налево и поищем обходной путь.

Иеремия, который то ли слышал их, то ли не слышал, описал лампой дугу. Штрек уходил вперед, заметно изгибаясь вправо.

– Проходы сближаются. Ну все, здесь тупик. Погодите… Вверху узкий лаз… Смотрите, Стриж!

– Да. Узковато, конечно, – отозвался Дезет из-за спины Хиллориана. – Неплохо бы забраться туда, а вдруг лаз соединен с соседним штреком. Благословляете, колонель? Тогда я полез.

– Оставайтесь на месте. Я сам хочу там побывать.

Хиллориан подтянулся на руках и нырнул в отверстие. Полковник с отвращением припомнил истории о том, как якобы не способная пятиться крыса, намертво застревала в длинной, запаянной с одной стороны трубке, в конце которой оставляли приманку. Одураченное животное съедало свой кусок сыра, а затем медленно издыхало от голода, голохвостым задом к выходу, в двадцати сантиметрах от свободы.

– Мюф!

Полковник крикнул на всякий случай и с крайним изумлением услышал слабое эхо ответа:

– Я здесь…

Проход обрывался, в кромешной темноте внизу что-то судорожно возилось. Полковник посветил фонарем – в круг света попало осунувшееся, чумазое лицо мальчишки. Хиллориан высвободился из тесноты каменного лаза, тяжело приземлился на дно.

– С тобой все в порядке?

Мюф казался неестественно спокойным – в хладнокровии затерянного в подземелье паренька полковнику почудилось нечто жутковатое, нечеловеческое.

– Да. Здесь мой кибер. Я нашел королеву хмуриков. Кричал и звал, но никто не приходил. Я не мог дотянуться до второго выхода. Где Джу? Где дедушка?

Септимус потянул спертый воздух, мельком глянул в угол, сплюнул от отвращения при виде комка сросшихся зверьков.

– Пошли отсюда, парень.

Он подсадил ребенка в недосягаемое для того отверстие. В свете фонаря блеснул плоский, намертво прикрепленный к подпорке прямоугольник тусклого металла. Хиллориан остановился, вытер лоб, глаза, поправил лампу, смахнул грязь с находки. «Ого! Или это полная схема штреков, или я идиот».

– Ползи первым, парень. Я сейчас.

Хиллориан, как мог, почистил табличку. Схема оказалась на удивление примитивной – никаких лабиринтов и прочих сложностей. Он перевел дыхание, еще не смея надеяться на удачу. Знаки читались легко: веер черточек – взрывное устройство, стилизованная кнопка – пуск. Знак кнопки приходился на только что покинутый Хиллорианом тупик. «Значит, где-то там спрятан пульт».

Из общей картины выбивалось лишь изображение в левой средней части таблички, скорее всего, оно соответствовало еще не обследованной части лабиринта, еще один тупиковый ход отмечал странный значок – квадрат, вписанный в круг. Хиллориан тщательно скопировал изображение в блокнот и спрятал его поглубже в карман. Потом подумал – извлек рисунок и поспешно сделал копию, убрав все обозначения, относящиеся к кнопке и взрыву, оставив только круг и квадрат. Потом подтянулся и протиснулся в лаз, предвкушая совершенно новый оборот событий.

* * *

Кратер Воронки Оркуса, ночь «Z+18»

Ночью ветер отогнал тучи, россыпь звезд замерцала а небе над Аномалией. Белесый свет Селены заливал скалы и окаменевшую глину, менгиры отбрасывали длинные тени.

Дверь бункера со скрипом отворилась, невысокая фигурка вышла наружу, Мюф сел на край карниза, свесив ноги вниз. Оркус молчал в ожидании, а потом появился голос. Он родился из шуршания песка и плеса капель, потом заметно окреп, воздух вокруг словно бы сгустился, заставляя шевелиться взлохмаченные волосы на макушке.

Мюф отодвинулся от края Оркуса, подтянул ноги и встал. Голос низко гудел, не собираясь униматься. Мюф потоптался возле бункера, тихонько позвал «Джу!», но ответа не получил.

Все так же мертвенно светилась Селена, черный зев шахты гостеприимно ждал. Мюф вошел, и его короткие шаги глухо отдавались под сводами. Он шел, не замечая, что позабыл фонарик, темнота редела, пронизанная мелкими искрами синеватого огня. Зов, словно плотный, упругий ветер гнал вперед, не позволяя остановиться, пока мальчишка не упал, споткнувшись о рельсу.

– Джу! Джу, помоги!

Мюф оперся содранными локтями о месиво ржавого железа, вскочил и рванулся прочь – что-то колючее царапнуло лицо, он наугад ударил кулаком, отгоняя врага в сторону.

– Джу!

– Я здесь, держись.

Силуэт, обрисованный частицами голубого огня, появился в темноте, Белочка шла навстречу Мюфу, искры плясали в ее волосах, на ресницах и даже на кончике носа. Это было смешно – младший Фалиан мгновенно успокоился.

– Пошли, – Джу протянула ему руку, и Мюф сжал теплые пальцы.

Они шли в темноте вдвоем и голубые искры вокруг дотлевали светляками. Безопасный, побежденный Оркус разочарованно вздохнул, отступаясь. Проход постепенно расширялся, превращаясь в зал. Пол оставался сухим, но младшему Фалиану все равно казалось, что где-то поблизости шуршит водопад. Джу больно стиснула руку Мюфа, ее привычный силуэт больше не светился искрами, он словно чуть расплылся по краям, потеряв отчетливость.

– Куда мы идем?

Джу молчала. Мюф попытался отобрать свои пальцы, но рука ее отвердела и похолодела, сжав его ладонь как тиски.

– Пусти, Джу.

Она молчала, полуразмытый силуэт почти слился с сумраком коридора. От Джу веяло пустотой. Мюф попытался остановиться, но не смог, упругий ветер гнал и гнал его вперед.

– Ты не Джу. Ты не Джу! Пусти, говорю!

Мальчишка рванулся, отбирая свою руку, силуэт растаял в воздухе, но это не помогло – напор воздухе сносил Мюфа вперед и вправо, туда, где, рассекая камень пола, клубилась фонтанчиками сухой пыли черта.

Он закричал, отбиваясь, но бороться оказалось не с кем. Оркус спал, а чтимый дедушкой Разум загадочно молчал. Младший Фалиан вытер нос и щеки рукавом. Песок вперемешку с синими искрами кипел совсем рядом, почти касаясь его ботинок.

И тогда Мюф шагнул за черту.