Текст книги "Страна генералов и свобод. Часть I"

Молодые военные, строители свободной республики из наместничества Рио де ла Плата, привезли республиканские идеи после сражений против наполеоновской армии в Испании, куда были призваны защищать испанскую корону. Знакомство с идеями Великой Французской Революции оказало на них более сильное влияние, нежели навязываемая колониям верность испанской королевской семье. Юноши из Рио де ла Платы, которые сражались с Наполеоном в испанской армии, вернулись в Буэнос Айрес в марте 1812 года на английском фрегате, на котором путешествовали вместе Карлос Мария де Альвеар, Хосе де Сан Мартин, Мартиниано Чилаверт и другие молодые военные. Целью их стала борьба за независимость Латинской Америки. Все они были членами масонской ложи, одной из тех, что действовали в Европе и подчинялись Большому Американскому Союзу в Лондоне, подготавливавшему независимость Америк. Организовал этот Союз герой Французской Революции Франсиско де Миранда, сторонник независимости и суверенитета наций. Жизнью своей Миранда явил пример того, что было с борцами за независимость, если они не могли себя защитить. Его последователь, Симон Болùвар, не простил ему капитуляции перед испанскими войсками в Венесуэле и сдал его роялистам. Миранда окончил дни свои в испанских застенках.

Независимая внешняя политика и сегодня является делом весьма рискованным, а во времена монархов и колоний вся подготовка к отказу от власти метрополии могла вестись только тайно. Слово масон переводится с английского как каменщик. Масоны тех времён, свободные каменщики, начало своё вели от средневековых строительных гильдий. Их ложи или союзы были убежищем для людей свободомыслящих и преследуемых католической церковью. Название отражает цели подобных организаций. Масоны были строителями нового мира. Это были люди образованные и в силу этого поражённые открытием единства человеческого разума, продукта коммуникаций. Отсюда у них возникло ощущение единства человеческой расы, ибо все мы в той или иной мере состоим из тех, с кем когда-то общались. Это привело к осознанию несправедливости распределения возможностей между людьми. Будучи гражданами состоятельными и оторванными от реалий народной жизни, масоны часто возмущались «низменными» потребностями народа. Витая в идеальном мире, воплощения которого они требовали немедленно, и пренебрегая законами реальной политической борьбы, они часто проигрывали мировые баталии с несовершенством общественного устройства. В отличие от современных глобалистов, которые, ни от кого не скрываясь, озабочены сокращением человеческого рода посредством убийств и растления людей, они проповедовали верховенство человека надо всеми прочими ценностями. «Мы больше не можем признавать Бога как цель жизни, мы создали идеал, которым является не Бог, а человечество», – говорили масоны. Можно, конечно, смеяться над их наивностью. Современным глобалистам, однако, не стыдно являть миру комплекс стервятника, когда они подсчитывают «излишки населения» на планете. По глупости стервятники не озабочены вопросом, почему людей всегда не хватает там, где нужны большие усилия для выживания и продвижения человеческой расы, но всегда с избытком там, где люди приходят делить уже созданное кем-то. «Масонство содействовало усилению значения общественного мнения и возложило на него миссию контроля», – пишет историк. Знал бы автор этих слов, как в современном мире глобалисты манипулируют общественным мнением, называя вещи не их именами. Идея народовластия и разделения властей – все это зародилось в масонских головах и из масонских лож широко распространилось по миру. Трагичными оказались судьбы народных вождей Латинской Америки из-за их попыток создать народные государства через головы правящего класса, с которым невозможно было не считаться. После провала Панамского Конгресса, где Болùвар собирался создать Южные Соединённые Штаты, он в сердцах воскликнул: «Я подобен тому сумасшедшему греку, который, сидя на утёсе, пытался командовать судами, проходившими мимо!..»

По прибытии из Европы молодые военные организовали в Буэнос Айресе ложу Лаутаро, тайное общество, которое назвали в честь вождя мапуче Лаутаро, разбившего испанских завоевателей в Чили ещё в 16 веке. Целью ложи была борьба за независимость Объединённых Провинций Риа де ла Платы, провозглашение либеральной конституции, которая установила бы унитарную республику, и планирование глобальной стратегии в отношении власти испанцев на континенте. Президентом ложи стал Карлос Альвеар, вице-президентом Сан Мартин. Ложа имела филиалы внутри страны. Члены её называли себя братьями, имели код общения и были обязаны консультироваться с её руководством в случае вхождения в правительство. Хосе де Сан Мартин продвигал организацию Освободительной Армии (Армии Анд) и международное провозглашение независимости республики. Ложа намерена была прийти к власти, поддерживая кандидатуру Бернардо Монтеагудо при обновлении Триумвирата, назначенном на октябрь 1812 года. Триумвират же добился отвода Монтеагудо и выбора Педро Медрано, аргентинского адвоката и поэта, родственника Рибадабьи, что обеспечивало продолжение прежней политики. Все пути в правительство были перекрыты, и ложа решилась на переворот 8 октября 1812 года. В ночь на 8 октября гренадерским полком под командованием Сан Мартина и пехотным батальоном под командованием Франсиско Окампо, будущего губернатора провинций Кордоба и Ла Риоха, была занята Майская площадь (Пласа де Мажо). Широкие публичные выступления Монтеагудо с разъяснением позиции военных привели к тому, что переворот был одобрен всенародно. После некоторых колебаний городской совет Буэнос Айреса утвердил Второй Триумвират, который был в согласии с ложей Лаутаро. Новый триумвират созвал Ассамблею 1813 года, законодательный орган республики, созыв которого требовали от Первого Триумвирата. Карлос Мария де Альвеар, председатель этой Ассамблеи, организовал выборы представителей Буэнос Айреса и провинций. Официальное название собрания было «Общая Суверенная Конституционная Ассамблея». Она провозгласила «… исполнение суверенитета Объединённых Провинций Рио де ла Плата…». Она не достигла цели в написании конституции, но установила атрибуты суверенитета нового государства: национальный герб (без королевского оружия), розетку бело-голубого цвета и национальный гимн. В патриотическом марше, из которого получился гимн, были использованы слова «народ Аргентины», «Объединённые Провинции Юга», «трон благородного равенства». Гимн указывает на оценку аргентинской революции со стороны «независимых мира», все прочие революционерам были мало интересны. Ассамблея провозгласила свободу рабов, отменила дворянские титулы и военную службу для индейцев, упразднила инквизицию (церковный суд) и запретила практику пыток. Второй Триумвират принял меры против членов Первого: Пуэжредон был сослан в Сан Луис, а Рибадабья заключен в тюрьму и предстал перед судом. Провозглашение свободы рабов вызвало яростный протест в Бразилии, где были сосредоточены основные работорговцы Южной Америки. Множество бразильских рабов уже скрывалось на территории Объединённых Провинций. В результате давления со стороны работорговцев был принят только «закон свободы живота», то есть объявлялись свободными дети рабов, рождённые на территории государства после 31 января 1813 года. Рабство во внутренних провинциях было отменено окончательно только с утверждением Конституции Аргентины 1853 года, а в провинции Буэнос Айрес только в 1861 году. Ассамблея 1813 года решила заменить Триумвират Верховным директором в лице одного человека, поэтому Второй Триумвират прекратил выполнение своих функций 22 января 1814 года, а Хервасио Антонио де Посадас принял на себя управление в качестве первого Верховного директора Объединённых Провинций Рио де ла Плата. Год спустя, 31 января 1815 года, его сменил племянник Альвеара, опираясь на поддержку могущественной ложи Лаутаро. Управление в стране стало именоваться Директорией. Уже в то время наметились расхождения позиций Сан Мартина и Альвеара. Непримиримость этих позиций будет в дальнейшем составлять основу многолетней гражданской войны в Аргентине. Позиция Альвеара заставила провинции почувствовать, что революция просто заменила власть вице-короля на власть Буэнос Айреса, не дав им никакого преимущества. После успеха с созданием флота Посадас поставил Альвеара во главе Северной армии, поскольку Мануэль Бельграно был отстранён от командования из-за серьёзного поражения в Верхнем Перу в ноябре 1813 года. Республиканские войска были наголову разбиты роялистами, что завершило Второй Поход на север. Это было ошибкой Бельграно, которого убеждали временно отступить к Потосù. Он, однако, был уверен в успехе. После поражения он был допрошен Вторым Триумвиратом и в январе 1814 года отстранён от командования.

Итак, в 1814 году будущая Боливия была в руках королевских войск, Чили под угрозой захвата, а испанский король Фердинанд VII вернулся на трон и начал абсолютистскую реставрацию, которая имела серьёзные последствия для молодых правительств Америки. В этой ситуации захват гарнизона Монтевидео с находящимися там испанскими солдатами стал неизбежной целью, поскольку отсутствие контроля над этой территорией представляло постоянную опасность для Буэнос Айреса в виде возможных военных экспедиций против Рио де ла Платы. Пока испанский флот имел доступ к порту Монтевидео, положение испанцев было неприступным. В 1814 году Альвеар и Хуан Ларèа, спонсор республиканской армии, начали создавать военно-морскую эскадру, подавляя бунты несогласных с республиканским правлением. В марте 1814 года адмирал Гильермо Браун смог поднять паруса, чтобы вести свой первый бой против флотилии роялистов, находившейся на острове Мартин Гарсия. Посадас назначил Карла Марию де Альвеара командующим армией, осадившей роялистов в Монтевидео, но тот принял командование только после морской победы Брауна, поэтому его военные действия были краткими, но успешными. Он заставил сдать территорию 20 июня 1814 года. Этот триумф существенно изменил географию революции в районе Рио де ла Платы в пользу революционеров. Но победа не дала ожидаемых результатов из-за растущего сепаратизма Хосе Хервасио Артигаса, лидера республиканцев Восточной Полосы: тот требовал, чтобы Восточная провинция была территорией, подвластной исключительно ему. Вскоре Альвеар был произведен в бригадные генералы. Ассамблея, почти не собиравшаяся, объявила осаждавшую армию и ее генерала «доброжелателями Отечества и героями». Именно тогда, в конце того же года, Посадас назначил Альвеара командующим Северной Армией, но офицеры восстали после расставания с Бельграно, и Альвеару пришлось вернуться в столицу. Видя, что армия не подчиняется ему, Верховный директор Посадас подал в отставку. Вместо него Ассамблея назначила Верховным директором Карлоса де Альвеара, памятуя его заслуги в создании флота и взятии Монтевидео. А генерал Хосе де Сан Мартин принял командование армией Севера. Ему была поставлена задача подготовить новое вторжение в Верхнее Перу. Сан Мартин, замечательный военный стратег, посвятивший свою жизнь освобождению родины от испанского владычества, никогда не вступал в противостояние властям внутри страны. Он не переубеждал отечественные власти, просто уходил в отставку, если был с ними не согласен. Потому, очевидно, что не считал себя знатоком государственного строительства. Так после всех своих побед он уйдёт и от какого бы то ни было участия в гражданской войне Аргентины. При этом раз и навсегда он выразит своё почтение истинному строителю государственности генералу Росасу. В случае с Северной армией Сан Мартин ушёл в отставку почти сразу после назначения, видя бесперспективность атак на испанские войска с восточной стороны Анд. Конечно не он первый заметил, что роялистов, с их оплотом в наместничестве Перу, можно одолеть только со стороны Тихого океана через капитанство Чили. Но именно он разработал стратегию такого похода, согласовав свои действия с лидером чилийских патриотов Бернардо О'Хиггинсом. На период подготовки освободительной операции Альвеар назначил Сан Мартина губернатором провинции Кужо (современные Мендоса, Сан Хуан и Сан Луис в предгорьях Анд), где с 1814 по 1816 годы генерал Сан Мартин подготавливал военную кампанию похода в Чили. Обосновавшись в городе Мендоса, столице провинции, Сан Мартин реорганизовал свой Гренадерский Кавалерийский Полк, превратив его в Армию Анд, которую он создал как из патриотов Объединенных Провинций, так и из изгнанников наместничества Чили. Позже эту армию назовут Освободительной. К 1817 году она насчитывала пять тысяч человек. Её структура – батальон артиллерии, батальон горных разведчиков, три пехотных батальона, кавалерийский полк. По замыслу Сан Мартина она была максимально приближена к решению задач военного характера в суровых условиях Анд. Генерал разработал армейский устав и возглавил подготовку офицеров. В одном из писем другу от 22 апреля 1814 года он отмечал: «…объединив вооруженные силы Аргентины и Чили, мы пройдем морем к Лиме. Именно этот путь нам нужен. Согласитесь, что до тех пор, пока мы не будем в Лиме, война не окончится». Для этой цели, по его мнению, нужна была «небольшая, но хорошо организованная армия».

Между тем новому Верховному директору Объединённых Провинций Карлосу де Альвеару в то время было всего 25 лет. Его недолгое правление называли настоящей диктатурой. Он правил в окружении только своих сторонников, поддерживаемый могучей ложей Лаутаро. Организовал шпионскую сеть и без суда арестовывал и казнил противников, ввёл жесткую цензуру. Пытался окружить себя роскошью и церемониями, которые контрастировали и с положением страны и со скромностью предыдущих правителей. Всё это привело к росту оппозиции в провинциях и в столице. По всей территории вспыхнули демонстрации и мятеж. Из-за жёсткой направленности на централизм директору Альвеару не хватало влияния внутри страны. Восточная Полоса, Энтре Риос, Санта Фе, Корьентес, Кордоба и провинция Кужо выражали своё недовольство Верховным директором, которого упрекали в диктате. Столкнувшись с растущим недовольством, Альвеар решил запугать общественность решительностью. Критикующие его правление приговаривались к смертной казни. Иная точка зрения заключалась в построении государства на принципах федерации, когда все провинции имеют голоса одинакового веса для принятия коллективных решений. Злейшим врагом централизма был Артигас, предводитель республиканцев Восточной Полосы. Под флагом освобождения от диктата Директории он распространил свое влияние на провинции Побережья, создав так называемый «Союз Свободных Народов», куда входили сама Восточная Полоса, восточная провинция Мисьонес и восток Месопотамии. Альвеар послал адмирала Брауна предложить Артигасу независимость Восточной Полосы в обмен на уход из остальных провинций его союза. Когда предложение было отвергнуто, Верховный директор попытался атаковать Восточную Полосу. Но полковник Игнасио Томàс, начальник авангарда армии, предупредил Артигаса и объявил своё восстание против Директории, отказавшись участвовать в гражданской войне. Городской совет Буэнос Айреса поддержал позицию мятежников, решив, что Альвеар перешёл от централизма к диктатуре. Маятник внутриполитической жизни страны качнулся в сторону федерализма. К военному восстанию Томàса присоединился генерал Мигель Станислао Солèр. После слабого сопротивления Альвеар ушёл со своего поста всего через три месяца после вступления в должность. Укрывшись на английском военном фрегате, он направился в Бразилию. Его сторонники, в том числе Посадас, были арестованы. Должность Верховного директора на год занял Игнасио Томàс. Последовал роспуск Ассамблеи 13 года, где председательствовал Альвеар. Возникла необходимость создания законодательного органа. 9 июля 1816 года в городе Сан Мигель де Тукуман конгресс депутатов северо-восточных и центрально-западных провинций, а также провинции Буэнос Айрес совместно с некоторыми депутатами из Верхнего Перу объявил о независимости Объединенных Провинций Южной Америки, используя следующую формулировку: «… восстановить права тем, кто был лишен их, и провозгласить нацию свободную и независимую от короля Фердинанда VII, его преемников и метрополии.» Впоследствии, для принятия под присягой 21 июля 1816 года и чтобы развеять слухи о намерении перейти в подчинение Португалии, на секретном собрании был исправлен документ, одобренный 9 июля, и была использована формулировка присяги в следующем виде: «… независимость от короля Испании Фердинанда VII, его преемников и метрополии, а также от любого иного иностранного господства.» Бело-голубой флаг, созданный Бельграно, был принят в качестве национального.

На конгрессе не было провинций, которые объединил Артигас. Провинции аргентинского Побережья (Мисьонес, Корьентес, Энтре Риос) и зоны провинций Формоза, Чако и Санта Фе, расположенные по берегам рек Парана и Парагвай, а также сама Восточная Полоса объявили независимость от Испании еще в 1815 году. Эти провинции рассчитывали на проведение своего конгресса, который так и не состоялся, поскольку на Побережье было совершено нападение со стороны португальской Бразилии.

Необходимо разъяснить возникновение слухов о намерении перейти в подчинение Португалии. Дело в том, что изменения в европейской политике и реставрация абсолютизма сказались на освобождении Латинской Америки. Флагманом промышленного развития в мире была Британия, имевшая конституционную монархию. Большинство мыслителей эпохи Просвещения гораздо больше интересовались идеями конституционной монархии, нежели воплощением республик. Кромвель дискредитировал республиканство, поэтому философы считали, что республики заканчиваются либо анархией, либо тиранией, а республиканский строй подходит только маленьким европейским государствам. Только серьёзное ущемление прав колонистов Северной Америки и неспособность британской монархии защитить их права привели к широкому восприятию этой монархии как тиранической. Поэтому поиски системы управления Объединенными Провинциями Южной Америки вовсе не были предательством молодой республики. Мануэль Бельграно, один из ведущих военачальников освободительного движения, был до 1810 года приверженцем идеи Карлотизма – течения, которое предлагало независимую конституционную монархию во главе с принцессой Карлотой, сестрой Фердинанда VII и супругой принца Португалии. Республиканцы во главе с Морено рассматривали в этом проекте тайное стремление присоединить страну к португальской Бразилии. Но всё это были лишь попытки сохранить стабильность молодого государства, предотвратить скатывание его в бесконечные междоусобные войны, а также попытки получить международную поддержку. Альвеар, вдохновлённый британской поддержкой Болùвара и не имея опоры в провинциях, уповал на протекторат Британии, буквально призывая её «прийти и править». Обычная ошибка слабых правителей, считающих что кто-то извне будет решать их проблемы. Поддерживая Болùвара, Британия решала свои проблемы противостояния с Испанией, но никак не проблемы молодых латиноамериканских государств, чему подтверждением явилась и судьба самого Болùвара и развитие отношений Британии с Аргентиной. В Рио де Жанейро Альвеару пришлось писать испанской короне оправдательные письма, поскольку выяснилось, что Британия теперь союзник Испании против Бонапарта. Но склонить Карлоса Марию де Альвеара к сотрудничеству с роялистами всё-таки не удалось ни одному из испанских дипломатов. В 1817 году Бразилия захватила столицу Восточной провинции, Монтевидео. Артигас сумел удержать захватчиков внутри города, и Aльвеар поселился в оккупированном Монтевидео в мае 1818. После почти трех лет изгнания в Рио де Жанейро он предпочитал любыми путями быть ближе к родине. После провозглашения независимости 1816-го года Объединённые Провинции были федерацией фактически без центрального правительства. Ещё до Конгресса 1816 года Бельграно и Бернардино Рибадабья были отправлены в Европу, чтобы искать поддержки Объединенных Провинций как в королевской оппозиции в Испании, так и в Великобритании. Дипломатическая миссия провалилась, но Бельграно узнал об изменениях идеологии, которые произошли в Европе после Французской революции. Если с её победой было достигнуто согласие в отношении создания республиканских правительств, то после правления Наполеона I снова предпочтение отдавалось монархиям, но уже в форме конституционных монархий по типу Британской. Он также заметил, что европейские державы одобряли южноамериканские революции, но одобрение это было скомпрометировано, когда страны начали впадать в анархию. Когда посланники Объединённых Провинций вернулись в Буэнос Айрес, его правительство было обеспокоено политическими волнениями, вызванными сепаратизмом Артигаса и предводителя провинции Санта Фе Эстанислао Лопеса. Пуэжредон стал новым Верховным директором. Бельграно был отправлен в Росарио, чтобы взять на себя командование армией Севера при сильной поддержке Сан Мартина. Пуэжредон так объяснил свой выбор: «… я выбираю Бельграно; он самый методичный человек из всех, кого я знаю; он полон цельности и природного таланта. У него может не быть военных знаний Бонапарта в том, что касается армии, но я думаю, что он лучший, кто у нас есть в Южной Америке». Бельграно прибыл на Конгресс Тукумана 6 июля 1816 года, чтобы объяснить результаты дипломатической миссии в Европе. Он думал, что введение местной монархии поможет предотвратить надвигающийся хаос, который может возникнуть в любой момент с уходом от единоначалия Испании. Он также знал, что Декларация независимости была бы легче принята европейскими державами пусть в независимой, но монархической стране. С этой целью он даже сформулировал План Инков, предлагавший монархию, управляемую знатным представителем цивилизации инков. Он думал, что это вызовет поддержку со стороны коренного населения и исправит действия испанской колонизации против инков. Предложение было поддержано Сан Мартином, рядом других военачальников, депутатами из Верхнего Перу и других провинций, но было решительно отвергнуто Буэнос Айресом: Кабильдо никогда не принял бы перуанское Куско (древнюю столицу инков) как столицу нового государства. Когда 9 июля Конгресс, наконец, подписал Декларацию независимости и принял в качестве национального флаг, созданный Бельграно, План Инков всё ещё обсуждался, но был отложен из-за чрезвычайных ситуаций в провинциях, вызванных войной.

В августе Бельграно снова принял командование армией Севера, но с очень ограниченными ресурсами. Ему было приказано избегать попыток наступления против роялистов на севере и оставаться в оборонительном положении в Тукумане. Верховный директор генерал Пуэжредон поддерживал план, разработанный Хосе де Сан Мартином: создать армию Анд в Кужо (провинции Мендоса, Сан-Хуан и Сан-Луис) и, совершив переход через Анды, победить роялистов в Чили, откуда, получив контроль над чилийским флотом, атаковать крепость роялистов в Лиме совместными с чилийцами силами. Подготовка армии стала практически общенародным делом: пожертвования населения и финансовая помощь Верховного директора позволили обучить и оснастить Армию Анд. К армии присоединился чилийский полководец Бернардо O'Хиггинс, который участвовал в свержении испанского господства в Чили в 1810 году и был членом чилийского Национального конгресса. А Конгресс Объединённых Провинций в 1817 году переместился из Тукумана в Буэнос Айрес, где продолжил собираться до 1820 года. 22 апреля 1819 года был официально обнародован принятый Конгрессом текст Конституции Объединённых Провинций. Конституция предусматривала разделение властей на три самостоятельных ветви. Исполнительной властью должен был руководить Верховный директор, который избирался большинством голосов на совместном заседании палат Конгресса. Директор должен был служить 5 лет на своему посту. Он имел полномочия назначать губернаторов провинций. Законодательную власть необходимо было осуществлять через Конгресс, состоящий из палаты сенаторов и палаты депутатов. Вводились квоты на определённое число сенаторов и депутатов от провинций, причём все они должны были быть людьми небедными. Эта конституция, опубликованная 25 мая 1819 года, сразу была отвергнута провинциями, которые начали войну против избранного Конгрессом Верховного директора Хосе Рондò. Армия Анд в лице Сан Мартина отказалась прерывать совместную с чилийцами операцию по освобождению Перу, армия Севера Мануэля Бельграно взбунтовалась в Арекито (провинция Санта Фе), поскольку офицеры отказались бороться с федералами (сторонниками равноправия провинций) и попросили оставить их на северной границе. Один из восставших так объяснял свой поступок: «Мы не желаем использовать оружие Родины, отвлеченное от своей главной цели, против своих же граждан, тех самых, пот и труд которых обеспечил его существование». Большая часть провинций отказалась помогать Буэнос Айресу, и его уменьшенные войска были разгромлены 1 февраля 1820 года сторонниками равноправного федерализма, что означало падение Директории и роспуск Конгресса, а также прекращение действия всех национальных властей.

Так Конституция 1819 года была отвергнута страной. Буэнос Айресу пришлось ограничить свои интересы собственной провинцией с её первым губернатором Мануэлем де Саратеа, который подписал с победителями Договор Пилар. Это было соглашение, подписанное в городе Пилар провинции Буэнос Айрес 23 февраля 1820 года, между Мануэлем де Саратеа (губернатором провинции Буэнос Айрес) и двумя губернаторами Федеральной Лиги: Эстанислао Лопесом (провинция Санта Фе) и Франсиско Рамиресом (провинция Энтре Риос). Тогда уже определились два основных политических течения в стране: федералы, выступавшие за равные права всех провинций на доходы страны и равное участие в её решениях, и унитарии, выступавшие за преференции провинции Буэнос Айрес. Основные положения договора заключались в том, что он провозглашал национальное единство наряду с федеральной организацией государства (выдвинуто Хосе Хервасио Артигасом) и в связи с этим реорганизацию существующего центрального правительства. Договор предусматривал прекращение гражданской войны и вывод войск из провинций Санта Фе и Энтре Риос. Буэнос Айрес обещал помощь провинциям в случае нападения бразильцев. Реки Уругвай и Парана объявлялись судоходными для дружественных провинций. Договор предоставлял широкую амнистию изгнанным или преследуемым политическим деятелям, но был суров к чиновникам предыдущих администраций, которые «ставили под угрозу свободу нации», то есть правили плохо и неэффективно. Вдохновитель договора Артигас оговорил для себя возможность присоединения Восточной провинции к другим членам федерации, если посчитает это присоединение «соответствующим интересам провинции под его управлением». Буэнос Айрес, основная армия которого воевала с испанцами в другой части континента, при подписании договора не был готов выполнить условие освобождения Восточной Полосы от бразильской оккупации, длящейся с 1816 года. Лопес и Рамирес посчитали стратегически правильным реорганизовать свои провинции на оборону и отказаться на данный момент от войны с бразильцами, навязываемой им союзом с Артигасом. Они (а затем и провинция Корьентес) считали не своим делом продолжать войну против бразильского вторжения. Полагали, что это втянет их провинции в оборону на собственной территории, а им важны были только отношения с Буэнос Айресом, который в то время многое определял в их жизни. Вся Восточная провинция (теперешний Уругвай), Восточная часть Корьентес и почти вся провинция Мисьонес находились под властью Бразилии, которая могла безнаказанно нападать на аргентинцев, как это происходило с провинцией Энтре Риос, где Бразилия оккупировала её тогдашнюю столицу Консепсьон дель Уругвай в мае 1818 года. Чтобы обуздать бразильские вторжения, единственное, что казалось Лопесу и Рамиресу жизнеспособным, – это заключить союз с унитариями Буэнос Айреса, даже если они были объявленны врагами федерализма. Губернаторы предполагали получить такой союз при посредничестве Саратеа, который также был сторонником федерализма. Артигас был забыт. Заключённый договор спас аргентинскую Месопотамию от присоединения к Соединенному Королевству Португалии, Бразилии и Альгарве, но послужил подтверждением «сдачи» Восточной Полосы португальской империи. Артигас стал рассматривать подписание договора в Пиларе как предательство дела свободных народов и опрометчиво объявил войну губернатору провинции Энтре Риос. Война эта привела Восточного военачальника в изгнание с его окончательным исчезновением в качестве общественного деятеля. Важность Договора Пилар настолько велика, что он является одним из предшествующих пактов, упомянутых в преамбуле современной Конституции Аргентины. Договор явился итогом безуспешного движения к централизму сквозь все конгрессы и проявлением мудрости правящего класса, которому удалось сохранить национальное единство. Между 1820 и 1852 годами, за исключением краткого периода 1825 – 1827 год, страна не имела общенационального правительства, делегируя провинциям всю полноту управления в рамках их территорий. Единственным исключением было внешнее представительство, которое взял на себя губернатор провинции Буэнос Айрес Хуан Мануэль де Росас, стоявший на позициях федерализма. Это было время войн Аргентины за свою независимость с Конфедерацией Перу-Боливия (по поводу территорий в Верхнем Перу), с Францией и Британией, с так называемым правительством обороны Монтевидео.

Рыцари революции… Насколько по-разному сложились их судьбы… В начале 1817 года Сан-Мартин возглавил переход своей армии через Анды в Чили, одержав решающую победу над испанскими войсками в феврале 1817 года и взяв город Сантьяго де Чили, столицу страны. Он отклонил предложение возглавить правительство Чили, поскольку имел другие цели похода. Чилийское правительство возглавил Бернардо О'Хиггинс, который тут же начал проводить в стране реформы по ограничению власти происпанской олигархии. Преодолевая сопротивление роялистов, Сан Мартин и О'Хиггинс добились провозглашения независимости Чили только в феврале 1818 года, в первую годовщину взятия патриотами чилийской столицы. Патриотам пришлось создавать свой военный флот. Его возглавил адмирал Кокрейн, английский мореплаватель, вставший на сторону республики. По совету Сан Мартина правительство Объединённых Провинций в феврале 1819 года заключило с Чили союзный договор о совместной военной экспедиции для освобождения Перу. В соответствии с договором была создана аргентино-чилийская армия, куда вошли 2,5 тысячи аргентинцев и 2 тысячи чилийцев. Испанцы сконцентрировали все свои силы на территории Перу. Это были регулярные войска численностью более 20 тысяч человек. Однако вице-король Хосе де ла Серна не смог организовать серьёзного сопротивления в связи с тем, что в Испании в то время разразилась вторая буржуазная революция, и Мадриду было не до колоний. Не принимая боя, вице-король оставил Лиму и отступил в Верхнее Перу. Уже через четыре дня в Лиму вошли войска Сан Мартина, встреченные ликующим населением. 28 июля по новому стилю 1820 года Сан Мартин провозгласил независимость Перу. Ему была вручена вся полнота гражданской и военной власти. В октябре 1821 протектор Перу Сан Мартин обнародовал законодательные акты о незыблемости частной собственности, открытии портов для иностранной торговли, отмене повинностей индейцев и освобождении детей рабов. Однако роялисты сохраняли контроль над большей частью страны, а протектор не рисковал выступать против значительно превышающего по силе противника. Помощь от Буэнос Айреса была невозможна в связи с распадом центрального правительства. Обстановка диктовала необходимость объединения сил патриотов для победоносного завершения освободительной кампании. Ещё в октябре 1820 года Сан Мартин обратился с посланием к Болùвару, на которое тот ответил: «…после блага Колумбии моя первая забота – это успех Вашего оружия…». Болùвар высказал убеждённость в объективной необходимости союза двух стран. Обмен посланиями между Болùваром и Сан Мартином продолжался без малого два года. Названный Освободителем Болùвар называл Сан Мартина «Освободителем юга Америки». 6 июля 1822 года представители Великой Колумбии и Перу подписали договор о союзе. Впоследствии армии двух стран часто выручали друг друга в боях с испанцами.