Текст книги "Венецианский призрак"

Глава 9

Настя бродила по пустой пятикомнатной квартире и не находила себе места, она была настолько расстроена, если не сказать, что шокирована, страшной находкой на старом кладбище, что не могла никак успокоиться. То она хотела звонить мужу и срочно вызывать его домой: «Максим! У нас дома поселились мертвецы!», то бежать в полицию и писать заявление на скрывающихся преступников: «Я нашла могилу супругов Катаевых, но, оказывается, они живы и здоровы и работают у меня дома».

Потом Настя хотела вернуться в таунхаус и поговорить со Светланой Викторовной откровенно, затем находила эту идею совершенно бредовой и решала все-таки вызвать мужа из командировки домой.

Настя до сих пор так ничего и не узнала о своем «интересном» положении, но на фоне всего происходящего безумства даже информация о беременности уже беспокоила Настю не так сильно. Сейчас ей было важно понять, каким образом погибшие супруги Катаевы оказались у нее дома и кто тогда эти люди, если они выдают себя за умерших людей?

– Но почему тогда на памятнике были их фотографии? – буквально взвыла Настя и легла на диван. Ее сильно знобило, казалось, что она простыла и заболела, хотя, возможно, это был просто пережитый стресс.

Пока Настя думала, говорить или не говорить мужу о происходящем, Максим позвонил ей сам.

– Привет, дорогая! – У Максима Николаевича было отличное настроение. – Ты где сейчас?

– Я дома, в городской квартире. – Настя едва сдерживалась, чтобы не расплакаться прямо в трубку.

– В квартире? Что-то случилось? – Настя слышала, что муж заволновался. – Что ты молчишь, Настя?

– Знаешь, Максим, здесь творится что-то непонятное. – Настя таки не удержалась и громко шмыгнула носом. – Я сегодня пробила сразу два колеса на машине и, пока ждала ремонтников, ну, пока они меняли колеса, случайно забрела на кладбище.

– Куда забрела? – Максим не мог поверить своим ушам. – Куда ты забрела? На кладбище? Настя, ты не рехнулась там, часом? Ты что творишь?

Муж был настолько зол, что Анастасия тотчас прикусила язык и не стала продолжать свой рассказ, она просто замолчала.

– Так, и что было на этом кладбище? – мрачным голосом спросил муж. – Чего ты замолчала?

– Да ничего особенного. – Настя всхлипнула и смахнула текущие по щекам слезы. – Просто я расстроилась немного, и все.

– Расстроилась? Немного расстроилась, гуляя по кладбищу? – Максим был в бешенстве. – Анастасия, тебе совсем, что ли, заняться больше нечем? С каких это пор ты стала бродить по кладбищам? Ты рехнулась совсем?

Настя в ответ лишь обиженно шмыгала носом, все желание поделиться с мужем своими переживаниями пропало начисто.

– Так как твои дела, кроме кладбища? – продолжал давить Максим. – Зачем ты приехала в городскую квартиру, если завела собаку в таунхаусе?

Настя постаралась взять себя в руки и ответить ему как можно спокойнее:

– Я поехала купить для Умки ошейник и еще там всякие собачьи штучки, а потом у нас началась метель, и я решила не рисковать на загородной дороге и осталась дома. А что не так?

– Все так, – немного успокоился Максим. – Я прилетаю через две недели и уже даже не знаю, что от тебя ждать. То мою маму спаиваешь, то по кладбищу бродишь. Настя, что за ерунда там у вас творится? За полтора месяца, что меня нет, у тебя там целый переворот случился, я переживаю за тебя.

«Я сама за себя переживаю», – хотела сказать Настя, да вовремя передумала. Ну что ей сейчас можно сказать мужу, чтобы он не посчитал ее умалишенной?

– Хорошо, что ты скоро вернешься домой! – Настя придала голосу максимальное спокойствие. – Ты будешь дома, и все наладится.

– Ну куда уж там наладится! – буркнул Максим. – Мало того что у меня неприятности на работе, так еще и дома творится черт-те что.

– У тебя неприятности? – удивилась Настя.

Впервые за все время их брака она слышала, чтобы муж жаловался на проблемы на работе.

– Ну да, – осекся Максим, – здесь есть некоторые трудности, но они вполне себе разрешаемые. Ну ладно, я вернусь, и мы все обсудим.

– А что именно мы обсудим? – Настя почему-то прямо почувствовала, что первой темой для их обсуждения станет ее беременность, если она, конечно, подтвердиться.

– Найдем о чем поговорить, – хмыкнул Максим. – Ты давай держись там, не раскисай и прекрати маяться дурью. Люблю тебя.

– И я тебя, – ответила Настя.

После разговора с мужем ей не только не стало легче, ей даже стало тяжелее. Настя подумала, что, если ко всем ее неприятностям на нее сейчас еще и беременность свалится, то она просто рехнется. И она уже в который раз пожалела, что тогда обманула мужа и был незащищенный секс.

Зачем ей сейчас этот ребенок? Кому он нужен? Максу?

Вряд ли, у него там еще и на работе какие-то неприятности. А про себя Настя и думать не хотела, она очень боялась, что с ее головой что-то не так, потому что в духов и привидений она не верила, но тетки в черных плащах, исчезающие на фреске гондолы, пропадающие следы на снегу, испарившееся вино и, как вишенка на торте, семейная могила домработницы и ее мужа – это уже перебор.

Каждый из этих эпизодов можно объяснить спокойно и логично, если постараться, но то, что таких «проблем» стало слишком много и они валятся как из рога изобилия, говорит только об одном: или она сходит с ума, или этот таунхаус действительно проклят и в нем живут привидения!

Наконец-то у нее хватило смелости признаться хотя бы самой себе, что она уже почти поверила в проклятие погибшей девочки и теперь просто боится вернуться в свой дом.

Настя покрутила в руках телефон и позвонила Марине, они не разговаривали уже пару дней, и Анастасия начала волноваться.

– Маринка, привет! Как твои дела?

– Все хорошо, даже отлично! Я дома, и больше меня ничего не беспокоит. А как твои дела?

«А у меня по дому бродят два покойника, скорее всего, я беременна нежеланным для мужа ребенком, а так тоже все прекрасно», – хотела сказать Настя, но, конечно, ответила совсем другое:

– Спасибо, все хорошо.

– Максим-то твой еще не вернулся?

– Скоро уже, через две недели прилетит! – Настя одновременно и ждала возвращение супруга, и очень его боялась. В случае, если завтра гинеколог подтвердит ее беременность, им предстоит очень непростой разговор.

– Ну, хорошо же! А ты в Венецию-то собираешься? Ну, в феврале, как обычно?

– Я не знаю. – Настя действительно в последнее время уже ничего не могла планировать, все шло совершенно не так, как она хотела.

«Хотя почему же не так? – ухмыльнулась про себя Анастасия. – Ты же мечтала забеременеть, вот и радуйся».

– Ладно, Маринка, мне пора, рада была тебя услышать.

– И я рада. – Маринка рассмеялась. – Я здесь недавно твою бывшую домработницу видела, ну, Анжелику, она просто цветет и пахнет. И ты не поверишь, где я ее встретила! Вот угадай!

– И где же? – без интереса спросила Настя. «Наверное, в поликлинике или в аптеке, куда еще может ходить эта клуша Анжелика, ну не в секс-шопе же».

– Кстати, – не унималась Маринка, – ты мне так и не объяснила, почему ты решила с ней расстаться?

Марина не знала историю про погибшего Андрея Викторовича (Настя не хотела пугать беременную подругу), и, естественно, причина расставания с Анжеликой для нее до сих пор оставалась тайной. Настя тогда сказала, что просто решила заменить домработницу, но не пояснила, почему именно.

– Да так, были причины, – туманно ответила Анастасия. – Так где же ты ее видела? Неужели в поликлинике и она вставала на учет по беременности?

– Смешно! – прыснула Марина. – Нет, мы пересеклись с ней в агентстве по недвижимости, она выбирала себе таунхаус на Черном море. Знаешь, я слегка удивлена, откуда у твоей бывшей домработницы такие деньги? Вот я и подумала: а может, она у вас воровала?

– Нет. – Настя действительно удивилась, все время, все пять лет, пока Анжелика у них работала, она постоянно жаловалась на безденежье, ну, потому что ее муж Михаил был постоянным безработным и много гулял с чужими бабами. О том, что ее Анжелика тайная миллионерша, Настя ничего не знала и даже не догадывалась. – Нет, она у нас ничего не воровала. А ты что в агентстве сама-то делала?

– А мы ищем квартиру побольше! – Марина просто излучала оптимизм. – Антону на работе дали беспроцентный займ, и мы решили расширить жилплощадь к рождению малыша.

– Это же просто здорово! – обрадовалась за подругу Настя. – Я так за тебя рада, ты не представляешь!

– Я тоже рада, ну, пока.

– Пока.

Разговор с подругой тоже слегка озадачил Настю. Конечно, ей было глубоко наплевать, откуда у ее домработницы такие большие деньги, что она может себе позволить купить дом на побережье Черного моря, но, с другой стороны, это по меньшей мере странно.

Если у тебя такие обалденные сбережения спрятаны дома под матрасом (ну хорошо, или в банке под проценты), то зачем тогда работать домработницей? Ради сомнительного удовольствия стирать чужое грязное белье и готовить завтраки для хозяев? Вот этого Настя точно понять не могла.

Она побродила по квартире, включила везде свет, а потом все-таки набралась смелости и позвонила Светлане Викторовне, по телефону она не хотела выяснять никакие вопросы, она собиралась просто предупредить домработницу (преступницу? привидение?), что сегодня назад не вернется, а останется ночевать в городской квартире. И чтобы они с мужем не забыли покормить Умку, выгулять его, а затем пустить домой.

Ночи сейчас уже очень холодные, и щенок может просто замерзнуть во дворе, а когда она уезжала, Умка вроде бы как раз носился на улице.

С гулко бьющимся сердцем Настя набрала номер Светланы Викторовны и, когда услышала, что «абонент выключен или находится вне зоны действия сети», едва не выронила сотовый телефон из руки.

– Господи! – Настя снова начала впадать в панику, до этого момента Светлана Викторовна никогда не выключала свой сотовый телефон, потому что Настя настойчиво ее просила всегда оставаться с ней на связи. И вот теперь «абонент – не абонент».

Настя сбросила вызов, посчитала про себя до ста и обратно, и снова набрала Светлану Викторовну, и снова услышала, что абонент временно недоступен.

Когда она позвонила Кеше, Иннокентию Ивановичу, супругу Светланы, она уже знала, что он тоже не возьмет трубку. Так и оказалось, и его номер был «вне действия сети».

– И что бы это могло значить? – Настя была совершенно не готова к такому повороту, она хотела заночевать сегодня в городской квартире, утром съездить на прием к гинекологу, а уже потом вернуться в таунхаус и поговорить с Катаевыми прямо и откровенно (Настя еще хотела на всякий случай прихватить с собой охранника с пропускного поста).

Ну, вполне логично, когда супруги Катаевы поймут, что их рассекретили, они могут повести себя агрессивно, например, а Настя сама за себя постоять точно не сможет. И вот теперь весь ее план полетел к чертям собачьим, эти идиоты просто не брали трубку!

– А что, если они все вывезли из дома? – ахнула Настя, такой поворот ей и в голову прийти не мог! Действительно, если они преступники, скрывающиеся от правосудия (иначе зачем еще имитировать собственную смерть?), то они спокойно могли выждать момент, когда она куда-нибудь уедет из дома, а сами в это время собрали все ценное и сбежали!

Настя даже заулыбалась, такой поворот ее устраивал бы больше всего, потому что обыкновенные воришки – это просто люди, которые не чисты на руку, и на них можно написать заявление в полицию. А вот что делать с привидениями и кому на них писать заявление, Настя не знала и узнавать не собиралась.

Проще говоря, если супруги Катаевы сейчас сбежали из ее таунхауса, прихватив все ее украшения и деньги, это ее устроило бы больше всего.

Настя позвонила еще по разу на каждый номер и даже повеселела: Светлана Викторовна и ее муж Кеша были вне зоны доступа, а это значит…

– А это значит, что Умка сейчас находится во дворе и медленно погибает от холода и голода, – пробормотала Настя и пошла одеваться.

Меньше всего на свете ей хотелось сейчас выходить из теплой городской квартиры в студеную морозную ночь и ехать за город по скользкой темной дороге. Но ее щенок, вполне возможно, сейчас замерзает во дворе, а это значит только одно: у нее нет выбора и она должна вернуться.

Проклиная все на свете, Настя быстро оделась и спустилась в подземный гараж. Она посмотрела на большое электронное табло, расположенное внутри на стене, и вздохнула, на улице минус 15 градусов, и уже 22:35.

Пока она доберется до этого проклятого места, скорее всего, будет полночь. Как бы Настя хотела сейчас вернуться в квартиру, лечь в уютную постель, закрыться одеялом и никогда-никогда-никогда больше не появляться в «Северной Короне».

«Продам таунхаус к чертям собачьим!» – решение пришло само собой.

Как бы Настя себя ни уговаривала, что все идет хорошо, она уже успела возненавидеть этот загородный дом всей душой. И никакой зимний сад с фонтаном, и никакие светящиеся олени во дворе, и тем более фреска с венецианской улочкой (на которой пропадают лодки) не могли заставить ее передумать.

«Вот теперь я понимаю, почему Вера Павловна этот дом продать два года никому не могла, и это по такой-то цене! – Настя села в автомобиль и завела двигатель. – Это не потому, что Михаил Михайлович редко бывает в городе, это потому, что дом совершенно долбанутый и приносит исключительно одни проблемы!» – Она была в бешенстве, весь недавно пережитый ужас на кладбище трансформировался в агрессию.

Анастасия ненавидела таунхаус так, словно это был живой человек, который специально мотает ей нервы.

В городе было светло, кругом фонари, реклама, горящие вывески Настя ехала довольно спокойно, если не считать разрывающие голову мысли: как объяснить такую скорую продажу дома Максиму? Что завтра скажет гинеколог, беременна она или нет? И если все-таки беременна, то что она скажет мужу?

Она сейчас вернется в загородный дом, и, если супруги Катаевы ее ограбили, значит, ей придется вызывать полицию, а потом еще полночи ходить с ними по дому и описывать все то, что они стащили? А это значит, что уснет она сегодня в лучшем случае под самое утро.

Настя выехала за город, и сразу же стало в три раза темнее, она боялась ездить ночью по любым трассам, а уж тем более когда падает снег и дорога скользкая, как масло.

– Ничего! – Настя разговаривала сама с собой вслух, она даже музыку в машине не включила, чтобы полностью сосредоточиться на дороге. – Сейчас спокойно приедешь, спокойно вызовешь полицию, они опишут похищенное имущество, а потом ты немного поспишь, заберешь Умку и вернешься в городскую квартиру. И на этом все!

Больше всего она боялась подъезжать к семнадцатому километру – после того как ее в самый первый раз там подрезала серебристая иномарка, а затем она встретила там странную и до ужаса испугавшую ее женщину в плаще, она стала опасаться этого места.

– Нет чтобы сразу же понять, что это знак был! – бормотала Настя сама себе. – Нет, не поняла! Надо было еще тогда, в самую первую поездку, послать эту Веру Павловну на фиг и вернуться в город. Но нет же! Я поперлась дальше и купила этот проклятый таунхаус! Чтоб он сгорел к чертям собачьим!

Настя уже настолько перенервничала, что была готова разреветься прямо за рулем в машине, а ведь ей еще предстояло долгое развлечение: вызвать полицию, описать похищенное имущество – в том, что супруги Катаевы были мошенниками, она больше не сомневалась. Иначе какой смысл хоронить себя заживо? Смысл только один: чтобы все решили, что их нет в живых, и оставили их в покое, в том числе и полиция, наверное.

За мрачными размышлениями Настя и не заметила, как промахнула злосчастный семнадцатый километр, а когда поняла это, то выдохнула с огромным облегчением. Она не могла сказать, что сама ожидала от этого места: что на дорогу спустится НЛО или из-под земли вылезет мутант?

Анастасия нервно хохотнула: в свете последних событий она, скорее всего, уже бы не удивилась ни тому ни другому. А потом бы еще и сама себя убедила, что ни в НЛО, ни в подземных мутантах нет ничего необычного. Что-что, а успокаивать себя Настя умела, и в этом она уже убедилась.

Она подъехала к КПП «Северной Короны», охрана посмотрела на номера и пропустила ее без лишних вопросов.

Настя проехала еще несколько метров и наконец остановилась возле собственных ворот. Даже из автомобиля она слышала, как громко и жалобно лает Умка.

«Все-таки бросили его на улице, твари!»

Настя при помощи дистанционного управления открыла ворота и въехала во двор.

В доме горел свет, весь первый и второй этажи были полностью освещены, так же работала и вся иллюминация вокруг дома.

Настя припарковалась у крыльца, вышла из «Порша» и огляделась. Умки нигде не было видно, во дворе собаки не оказалось. Когда Настя вошла внутрь дома, щенок тотчас выбежал ей навстречу, оказывается, она зря волновалась – Умка находился в тепле и ничего с ним бы до утра не случилось.

– Ну, привет! – Она присела на корточки и взъерошила собачью макушку. – Ты не видел, где Светлана? – спросила она у щенка.

Умка, поняв, что к нему обращаются, радостно завилял хвостом.

– Светлана Викторовна! Иннокентий Иванович! А вы где? Ау! – Настя медленно шла по коридору. – Почему у вас отключены телефоны? Вы где?

Настя заглянула в гостиную, горел верхний свет, работал камин, с кухни доносился запах свежезаваренного кофе (и это почти в полночь!), но ни домработницы, ни ее мужа Настя там не нашла.

«Ну все как я и думала! – Она была натянута как струна. – Сейчас я поднимусь к себе в спальню, а там похищены все мои украшения и взломан сейф с деньгами».

Настя поднялась наверх, чем дольше она находилась в этом доме, тем страшнее ей становилось, и это даже несмотря на то, что везде горел свет. Немного замешкавшись перед своей спальней, она все-таки толкнула дверь и вошла внутрь.

К огромному ее удивлению, все ее украшения оказались на месте, сейф также оказался на месте и без внешних повреждений.

«Ну и где они тогда все?» Настя уже сильно нервничала: если все ценные вещи на месте, то ее теория с мошенниками не имела под собой почвы, а это значит, что они…

– Ну, кто? – спросила сама себя вслух Настя. – Ну, не привидения же, честное слово!

Девушка спустилась вниз и снова зашла в гостиную, она со страхом взглянула на фреску (три пустые лодки слева и четыре пустые лодки справа), потопталась у камина и уже собралась идти в гостевой домик, когда в дверях показалась заспанная Светлана Викторовна.

– Вы чего так поздно? – спросила она у Насти, проходя в комнату. – Вы меня звали? Я уже спала просто.

Анастасия смотрела на домработницу со все возрастающим ужасом, женщина с фотографии на могиле и женщина, которая сейчас к ней приближалась, были похожи друг на друга как две капли воды.

Светлана Викторовна плохо выглядела спросонья, у нее было помято лицо, всколочены волосы, и какая-то неестественная бледность.

Анастасия молча попятилась к камину, она в ужасе переводила взгляд с бледного лица домработницы на ее сморщенные руки. Да, у нее были очень сморщенные руки с длинными желтыми ногтями.

– Так вы звали меня или нет?

К счастью, Светлана Викторовна остановилась у дивана, она смотрела на Настю со все возрастающим раздражением.

– Н-н-н-нет, – прошептала Анастасия не слушавшимися ее губами, – идите спать, все хорошо, утром поговорим.

О том, чтобы сейчас начать выяснять отношения или спрашивать про найденную семейную могилу, не могло быть и речи. Настя была настолько напугана, что хотела только одного: скорее побежать наверх, спрятаться в своей спальне, закрыться на все засовы и дождаться утра. Что она будет делать утром, она еще не знала, но, скорее всего, позвонит Максиму и попросит его срочно вернуться.

– Хорошо! – буркнула Светлана Викторовна, тяжело развернулась и медленно пошла к двери.

Настя как завороженная смотрела на ее спину, на большую, сутулую, рыхлую спину и молилась только об одном: не закричать вслух от ужаса! Потому что, если она сейчас закричит, то Светлана Викторовна обернется, и она больше не сможет выдержать ее немигающий, холодный взгляд.

И тогда Настя наконец-то поняла, что ее так напугало, кроме явного изменения в поведении домработницы! У Светланы Викторовны сейчас были абсолютно желтые, как у кошки, зрачки, хотя раньше глаза у нее вроде были… голубые?

Светлана Викторовна, тяжело шаркая ногами, вышла из гостиной, а Настя схватила жмущегося к ее ногам Умку на руки и что есть мочи кинулась наверх.

В спальне она закрылась на все замки, придвинула к двери тяжеленную тумбочку, а затем бросилась к окну и проверила, закрыто ли оно. Анастасия выглянула во двор, в ярком свете переливающихся гирлянд она отчетливо видела, как ее домработница вышла на середину двора, а затем подняла голову и посмотрела прямо на нее. Настя громко вскрикнула и отшатнулась от окна, и тогда она услышала этот леденящий душу смех, Светлана Викторовна стояла под ее окнами и громко смеялась, так громко и так страшно, как живой человек смеяться не может.

– О господи! – Настя задернула штору и сползла на пол, она схватила сумочку и достала сотовый телефон.

– Максим? Максим! – захлебываясь слезами, кричала она в телефон. – Приезжай немедленно! Скорее возвращайся! Здесь у меня происходит что-то очень странное! Жуткое! Скорее возвращайся!

Она слышала, как перепугался Максим, он ее что-то спрашивал, задавал какие-то вопросы, но Настя орала в телефон как сумасшедшая:

– Возвращайся немедленно! – и ничего не могла с собой поделать.

– Ты где сейчас? – Максим тоже запаниковал.

– Я в таунхаусе! – заливалась слезами Настя. – А она стоит под моими окнами и смеется!

– Да кто она? Тебе что-то угрожает? – Максим был совершенно сбит с толку и страшно напуган, он понимал, что с Настей творится что-то неладное. – Поднимись в спальню и закройся на все замки, я сейчас вызову полицию.

Анастасия бросила телефон на пол и закрыла глаза, она сидела под окном, прижавшись спиной к стене, и пыталась молиться, но, к сожалению, не знала наизусть ни одной молитвы. Сколько она так просидела, она не знала, но, когда во двор заехала полицейская машина, а следом за ней забежала вооруженная охрана «Северной Короны», Настя немного приподнялась и выглянула из своего укрытия.

Из автомобиля выскочили трое мужчин, они забежали внутрь дома, а спустя пару минут в ее дверь громко постучали.

– Полиция! Открывайте немедленно!

Настя встала на негнущиеся ноги, подошла к двери, отодвинула дрожащими руками тумбочку и открыла двери.

– Я хозяйка дома, меня зовут Анастасия Робертовна! – Она бросилась к мужчинам. – И меня хотели убить!