Текст книги "Пекин и Великая Китайская стена"

Верхняя площадка пагоды Биюньсы

Беломраморная пагода построена в 1749 году и сплошь покрыта орнаментом. Почти все наружные поверхности сооружения заполнены рельефными изображениями Будды и святых, масками, сложными фризами с растительным узором. С верхней площадки можно полюбоваться не только картинами природы, но и оригинальными постройками в виде небольших, тоже мраморных и пышно орнаментированных пагод. Некоторые из них выполнены в виде зауженных кверху 13-этажных башен с выступами. Имея в Биюньсы чисто декоративное значение, они точно повторяют формы реальных крыш. Некоторые пагоды на этой площадке выглядят как индийские ступы и также дополнены плоской скульптурой с изображением бодхисаттв, спрятанных в нишах под заостренными арками.

Вход в каждый буддийский храм Китая охраняет каменная статуя похожего на льва животного, стоящего или сидящего на задних лапах. Львы в Поднебесной не водились; появлению их скульптурных образов китайцы обязаны буддизму, где эти звери являются символическими охранниками монастырей, одновременно выступая стражами закона. На кладбищах фигуры львов с оскаленной пастью охраняли могилы императоров, вельмож и просто богатых людей, а установленные в городских учреждениях, они отпугивали злых богов.

Старые могилы

В пригородах Пекина невозможно отыскать даже небольшой участок заброшенной земли. Уходящая вдаль равнина не радует взор ни лесами, ни рощами: лишь мелкие группы растений и одинокие деревья с аккуратно постриженными кронами. Редкие места, где плоские, тщательно обработанные поля пересекаются цепями невысоких гор, как правило, занимают кладбища. Похожая картина открывается с вершины Горы долголетия (кит. Тяньшоу), которую избрали своей усыпальницей правители рода Мин. Первый император этой династии покоится в Нанкине, куда на короткий срок была перенесена столица Китая. Остальные 13 монархов правили уже из Пекина, где и были похоронены. Полностью заселенный некрополь на Тяньшоу стал именоваться Шисаньлин, что в переводе означает «13 могильных холмов».

Более двух тысячелетий в Китае возводились роскошные погребальные ансамбли, значительная часть которых благополучно существует поныне. Владыки Поднебесной всегда поддерживали идею торжественного погребения, считая свои могилы жилищами в загробном мире. К счастью, китайцы заботились о царских гробницах не меньше, чем о дворцах, благодаря чему нашим современникам представилась возможность увидеть великолепные памятники, каковыми являются Минские могилы. Глядя на этот мемориальный комплекс издалека, трудно представить, что причудливые ворота, разноцветные храмы и стройные башни украшают всего лишь кладбище.

Единственное полностью сохранившееся погребение – подземный дворец – построил для себя император Чжу Ицзюнь. В более древней и самой большой гробнице покоится император Чэнцзу. По обе стороны широкой дороги, которая начинается непосредственно от его памятника, располагаются таинственные постройки. О глубоком их содержании можно только догадываться, хотя, возможно, рядом с каждым из них путник останавливался, погружаясь в раздумья о прошлом и настоящем.

Согласно легенде идея устройства царского некрополя в окрестностях Пекина возникла у Чэнцзу после смерти жены. Найденная по его приказу долина вблизи столицы навевала мысли о безмятежном покое. Монарха восхитила мягкая линия гор; утопающие в туманной дымке склоны прекрасно подходили для большого могильника, где вместе с императрицей предполагалось похоронить и самого Чэнцзу. Еще при жизни императора холм стал ассоциироваться с долголетием, а просторная гробница получила название Чанлин несколько позже.

Китайские архитектурные комплексы чаще всего начинаются с мемориальных ворот пайлоу, иногда неверно называемые арками. В старину подобные сооружения возводились не только в честь выдающихся событий, не только во славу императора, но и служили своеобразными досками почета, отмечая события весьма скромные, например долголетие какого-либо крестьянина. Монументальные ворота прочно вошли в быт Китая и сегодня встречаются буквально повсюду: скромные и пышные, высокие и низкие, деревянные и каменные, разной ширины, с неодинаковым числом пролетов.

Мемориальные ворота Шинайфан

Если пайлоу являются памятниками супружеской верности, то роскошные мраморные ворота Шинайфан на Минских могилах всего лишь предваряют вход в императорские гробницы. Возведенные в 1540 году, они приковывают взгляд монументальными колоннами с рельефами в основании. Высокие пролеты увенчаны традиционно изогнутыми кровлями, гармонирующими со скульптурными изображениями львов и драконов. Общая длина сооружения достигает 30 м; базами 6 мощных колонн служат большие мраморные кубы, а те, в свою очередь, опираются на стилобаты.

Отнесенные за пределы Минских могил, ворота Шинайфан можно считать своеобразной увертюрой к постройкам у подножия гор. Высокие, окрашенные в ярко-красный цвет, покрытые красиво мерцающей черепицей, они словно приглашают к обозрению ансамбля.

Мифический зверь бисэ

Некогда рядом с ними находился столб под названием «Сойди с коня» (кит. Сямбэй), от которого даже императору полагалось идти пешком, поскольку дальше лежала священная земля. Зодчие выбрали место для мемориальных ворот не случайно – по обеим сторонам от них находятся священные холмы Хушань и Луншань, посвященные соответственно тигру и дракону. Именно здесь образуется естественный въезд в долину, по обычаю расположенный в южной части комплекса.

Нетрудно вообразить, как осторожно ступали по священной земле императоры, подходя к памятнику своему предку. Увековеченный в камне, Чэнцзу был великим государем и первым похороненным в этом месте представителем династии Мин. Прославленный монарх скончался в 1424 году, а памятник год спустя установил его сын. Монумент представляет собой массивное 20-метровое сооружение с высокой двухъярусной крышей. Прорезанная накрест двумя узкими арочными проходами, постройка заключает в себе зал, где установлена статуя в честь императора – огромное изваяние фантастического зверя бисэ с огромной плитой на спине. Такой вид монумента встречается не только в императорских погребениях Китая. В облике легендарного животного воплотились черты льва, лошади, дракона и черепахи.

От памятника Чэнцзу вглубь комплекса ведет Аллея духов, истинная дорога чудес, по сторонам которой в четком ритме замерли стражи могил: каменные статуи священных животных и реальных китайцев из высших сословий. Огромные слоны, лошади, верблюды, мифические звери, фигуры чиновников, полководцев императора настолько грандиозны, что человек рядом с ними выглядит маленьким и беспомощным. Возможно, они были призваны подавлять человека так же, как это делали императоры, демонстрируя подданным свои роскошные дворцы, костюмы, многотысячные шествия. Однако минские исполины чувства угнетенности не вызывают, может быть, потому, что установлены без пьедесталов, прямо на земле.

Особая расстановка фигур – стоящие животные чередуются с лежащими и сидящими – исключает монотонность строя. Например, пара чудовищ сидит друг напротив друга на задних лапах, а следующая за ними пара уже стоит. Похожие на львов-сторожей, они имеют традиционные, свитые в кольца гривы и широкие ремни с бляхами на груди. Фантастические звери сечи немного похожи на бегемотов; их тела покрыты чешуей, а гривы и пряди стилизованной шерсти выглядят так, словно прижаты ветром. Если в образах львов и сечи прослеживается изощренная условность, то в следующей серии фигур торжествует реализм. Прекрасно исполненные с точки зрения техники, эти каменные слоны и верблюды удивляют естественностью.

Тем не менее во всех статуях минского кладбища полностью отсутствует движение; они выглядят вросшими в землю и слитыми с окружающим пейзажем. Упростив и несколько увеличив формы, скульпторы сумели достичь искомого впечатления мощи. В отличие от фигур в целом отдельные детали, в частности доспехи воинов, гривы коней и панцири, высечены тщательно и с любовью. Такие черты, как скованность и замкнутость, ярче прослеживаются в человеческих образах. Скульпторы изображали собирательные образы, то есть вообще чиновника или воина, даже не пытаясь сообщить своим героям характер или придать сходство с конкретными людьми. В этом здешние статуи сильно отличаются от глиняных воинов Цинь Шихуанди. Заключая в себе единственное качество – верность императору, скульптурные образы Минских гробниц созвучны царящему вокруг безмолвию. Холодные и сосредоточенные, они создают гармоничный ансамбль с пустынным пейзажем.

Воин. Статуя на Минских могилах

Могила императора Чэнцзу устроена в кургане Чанлин, 300-метровый путь к которому трижды прерывается дворами. Могильный холм огорожен круглой стеной, отчего дорога к гробнице растягивается почти на 1 км. Храм великого благодеяния (кит. Линэньдянь) возведен, конечно, не для отдыха в пути, хотя именно так некоторые воспринимают сооружение во втором дворе. Почти не производя впечатления снаружи, изнутри он потрясает величием: и без того большие размеры еще больше увеличивает пустота. Вместо скульптуры, мебели и ритуальных вещей здесь устроены колонны из цельных стволов южного кедра. Легко представить, с какими трудностями столкнулись средневековые мастера, доставляя, обрабатывая и устанавливая колоссальные бревна. Неизвестно, покрывала ли их когда-нибудь краска, но сегодня колонны в Линэньдянь гордо демонстрируют естественный вид своей древесины.

К началу прошлого века все дворы гробницы Чэнцзу превратились в сады с многовековыми деревьями. Особо пышная растительность отличает третий двор, где листва совершенно скрыла Башню усопшего (кит. Минлоу), внутри которой находится памятник императору. Царское захоронение обозначает надпись: «Здесь покоится Чэнцзу, нареченный именем Вэньхуанди, владыка великой династии Мин». В то время торжественные имена вместе с монархами получали не только жены, но и наложницы, а также отличившиеся по службе сановники. Однако посмертное возвеличивание придворных тем и ограничивалось, ибо никому из них не полагалось такой роскошной гробницы, как, например, Вэньхуанди, посмертное имя которого в переводе с китайского языка означает «просвещенный государь».

Среди монархов династии Мин дольше всех правил Чжу Ицзюнь, занимавший трон 48 лет. Столь долгий срок владычества, причем в условиях мира и относительного благополучия, позволил накопить средства на достойную могилу. Над созданием усыпальницы в виде подземного дворца более 6 лет трудились 30 тысяч рабочих. Если верить придворным счетоводам, то на строительство была истрачена колоссальная по тем временам сумма – 8 миллионов минских юаней.

Ворота подземной усыпальницы Чжу Ицзюня

Гробница Чжу Ицзюня была раскрыта в 1956 году. Изучение уникального памятника началось с разгадки секрета входных дверей. Их массивные створки оказались запертыми, причем на плитах не обнаружилось следов замка. Через некоторое время археологи выяснили, что двери замкнуты изнутри с помощью тяжелой каменной плиты. Один ее конец упирался в углубление пола, а другой мягко скользил по створке. Когда смыкались обе половины двери, особого вида замок попадал в гнездо, плотно и навсегда запирая вход.

Весь подземный комплекс состоит из 3 просторных залов и 2 боковых комнат. Тяжелые створки входных дверей выточены из цельных кусков белого мрамора; такие же ведут в боковые покои, но их отделка дополняется медными притолоками – верхними брусьями дверных проемов. Первое помещение гробницы изумляет необычной сводчатой формой потолка и его покрытием в виде массивных каменных плит. Во втором зале стоят 3 стула с подлокотниками, выполненные целиком из мрамора и по обычаю украшенные извивающимися драконами. Одинаковые комплекты посуды для жертвоприношений, установленные перед каждым креслом, покрыты желтой глазурью. В больших фарфоровых чашах-светильниках обнаружилось масло и обожженные фитили. В глубине подземного дворца, посредине главного зала, на постаменте возвышаются 3 саркофага из дерева, покрытого киноварным лаком. Помещенные в них гробы хранят в себе мумии самого императора и скончавшихся раньше двух его жен. Известно, что забальзамированные тела женщин несколько лет стояли в специальном помещении одного из пекинских монастырей в ожидании смерти Чжу Ицзюня.

Стенки императорского гроба покрывала драгоценная парча изначально золотисто-красного цвета. Рядом с телом правителя лежали вещи, которые человеку его звания требуются в загробной жизни: кубок, золотое блюдце, чаша из белой яшмы, прикрытая золотой крышкой с большим кораллом вместо ручки. В истлевшей шкатулке лежали яшмовые пояса тонкой работы. Царское ложе окружали многочисленные фарфоровые предметы, слитки золота и серебра, а также необходимые в мире ином золотые доспехи и меч, инкрустированный драгоценными камнями. Не менее ценные вещи лежали рядом с женскими гробами. Помимо посуды и украшений, здесь находилась одежда, в частности головной убор из цветов и отделанных малахитом золотых фениксов, определивших его название – фениксовая шапка (кит. фэнгуань).

Боковые залы, несомненно, предназначались для захоронений, хотя ко времени прихода археологов они были совершенно пустыми. Видимо, в них предполагалось поместить тела наложниц, как делалось и в древности, и в более поздние эпохи, включая раннюю пору Мин. При Чжу Ицзюне утратил силу обычай убивать женщин, в том числе и дворцовых служанок, тотчас после смерти повелителя. Во всяком случае, в гробницу поместили только мертвые тела императора и ранее умерших императриц, а боковые залы остались напоминанием о мрачной традиции.

Вход в гробницы Силин

Колонны мемориальных ворот комплекса Силин

Выходя из подземного дворца, современные посетители могут услышать загадочное «пение» дверей. Несмотря на тяжесть мраморных створок, один человек вполне способен сдвинуть их с места. Когда древние плиты приходят в движение, раздается сначала негромкий, а затем отчетливый звук: некоторым кажется, что он похож на аккорд органа. Каким образом возникает звучание и, главное, как достигается его мелодичность, составляет одну из многих тайн старых китайских мастеров.

В отличие от Минских гробниц, где архитектура проста и величественна, могилы маньчжурских императоров Цин (1644–1911 годы) изумляют пышностью декора. Некрополь представителей последней правящей династии оказался разделенным на 2 части: к юго-западу от столицы находится Западное императорское кладбище с китайским названием Силин.

В противоположной от него стороне раскинулось Восточное императорское кладбище Дунлин. В период правления маньчжуров при сооружении императорских гробниц особое внимание уделялось выбору места погребения. Занимавшиеся этим специалисты стремились к созданию пространства, где могла бы отразиться главная идея учения фэн-шуй: гармония природы и построек как результата человеческой деятельности.

По древнему обычаю, царский сын устраивал могилу рядом с погребением отца. Однако император Юнчжэн, нарушив вековые традиции, отверг указанное астрологами место на Дунлин и решил после смерти расположиться вдали от предков. Его прах торжественно захоронили на новом кладбище Силин, устроенном к западу от столицы. После того как следующий император Цяньлун приказал похоронить себя в Дунлин, могилы отцов и сыновей стали располагать в разных местах: поочередно в Дунлине и Силине.

Комплекс Силин включает в себя 14 могил, в том числе царские захоронения Тайлин (императора Юнчжэна), Чанлин (императора Цзяцина), Мулин (императора Даогуана). Устроенная в 1909 году могила императора Гуансюй, получив название Чунлин, стала последним императорским погребальным комплексом в Китае. Несмотря на колоссальные размеры, Силин не производит впечатления монументальности, видимо, из-за обилия и сложности декора. К главному погребальному храму ведут огромные, вычурно оформленные пайлоу, резные мостики, колонны, статуи фантастических и реальных зверей. Выполненный в основном из мрамора, этот ансамбль резко выделяется на фоне темной зелени.

В пору правления рода Цин каждую императрицу, скончавшуюся до смерти супруга, хоронили в одной могиле с императором. Если женщине посчастливилось пережить своего хозяина, то ей полагалась могила менее богатая и обязательно удаленная от погребения мужа. Именно в такой могиле обрела вечный покой престарелая регентша Цыси, драгоценная наложница (кит. гуйфэй) императора Сяньфэна. Ее захоронение поначалу выглядело скромным, чем императрица была очень недовольна. Под предлогом невозможности ремонта она отдала приказ его перестроить, после чего ее могила, вопреки традициям, превзошла по роскоши и размерам надгробие супруга.

Восточные могилы Дунлин представляют собой погребальный комплекс, спланированный по конфуцианской схеме «главенствующего центра», то есть сообразно принципу различия «старшего и младшего», «высокого и низкого». Некрополь включает в себя могилы 5 монархов, их 4 жен, 5 наложниц и одной принцессы. Усыпальница первого императора Шуньчжи лежит на центральной оси комплекса, а могилы его потомков устроены по сторонам и следуют друг за другом в порядке старшинства, олицетворяя сыновнюю почтительность. Могилы императриц и царских наложниц размещаются на линии, проходящей ниже главных захоронений, словно говоря о подчиненном положении своих обитательниц. Тропинки от женских гробниц тянутся к дорогам, ведущим к могилам владык, а те, в свою очередь, стремятся к Священному пути, обрывающемуся у могилы Шуньчжи. В плане все дороги формируют своеобразное генеалогическое дерево, в котором посвященный непременно заметит символ продолжения рода и вечной власти Сыновей неба.

Самым оригинальным сооружением комплекса Дунлин является Цзинлин, или могила императора Канси, правившего 61 год. Так долго трон не занимал ни один из правителей Китая. На 1 год меньше находился у власти его сын Цяньлун, похороненный в могиле Юйлин. Достигнув 86 лет, он передал власть сыну и последние годы довольствовался титулом императорского отца. Благодаря множеству буддийских скульптур и рельефных изображений подземный дворец в Юйлин часто называют Торжественным подземным залом поклонения Будде.

Скромная могила Динлин служит пристанищем императора Сяньфэна, скончавшегося в 1861 году. Занимая престол немногим более 10 лет, этот неумный владыка довел страну до экономического краха. Беспрерывные смуты и проблемы во внешней политике тогда чередовались с внутренними и внешними неурядицами. Пустая казна потребовала отказаться от роскоши, поэтому при строительстве могилы пришлось употребить старые материалы.

Еще более непрезентабельный вид имеет сложенное из деревянных конструкций погребение Хойлин – могила императора Тунчжи. Единственный сын императрицы Цыси умер после скоротечной болезни в возрасте 19 лет, прожив меньше всех императоров цинской династии. Обстоятельства не позволили возвести достойную могилу, поскольку в казне не хватало средств и ее сооружение велось слишком поспешно. Все же погребальный комплекс Дунлин является лучшим среди царских захоронений Китая. Если не принимать во внимание могилы последних владык, здесь употреблялись лучшие материалы, были использованы новаторские приемы строительства и декора. Кроме того, этот ансамбль состоит из высокохудожественных памятников, что стало главным критерием для внесения его в Реестр объектов мирового культурного наследия.

Китайское барокко

…Колонки, несущие крыши шатер,

Планочки, папки резные,

с пестрой их позолотой —

Вот дело тончайшего вкуса

и радость для знатока!

И. В. Гёте

Древняя китайская архитектура характеризуется простотой, монументальностью и господством конструктивных форм. Средневековые памятники, напротив, отличаются декоративностью, порой даже излишней. Открыв для себя европейское искусство, зодчие Китая обратились к неумеренному украшательству. Увлечение разнохарактерной пышной отделкой повлекло за собой тягу к мелким, непомерно дробным объемам. Критика иностранных специалистов не помешала китайцам полюбить свои разукрашенные здания. Новая манера быстро прижилась и, перестав вызывать недовольство, определила своеобразие местного зодчества. Перегрузка орнаментальными деталями особенно заметна в постройках поздней эпохи Мин. Фантастическая по сложности архитектура, неуклонно развиваясь в течение XVII века, достигла апогея в следующем столетии, когда оригинальный стиль местного творчества стал именоваться «китайское барокко».