Текст книги "Детский альбом. Дневник старородящей матери Ирины Лакшиной"

Приходили ребята из лаборатории, подарили огромного волка, одетого как в «Ну, погоди!», только без папиросы. Волчара больше Катьки, но рожа добрая, как и полагается простофиле. Назвали Гошей. Имя немножко стиляжное, ему подходит.

Жалко, не было Толи. Они получили новую квартиру, переезжают.

Лехин папа соорудил шведскую стенку в детской. Ребенок в полном восторге – болтается на ней как обезьяна, только свекровь пугает ее криками: «Осторожно!» Шведская стенка мне очень помогает – пока Катюшка на ней висит, я работаю.

* * *

Родители Л., узнав о наших новых перспективах, отчего-то впали в уныние. Несколько раз повторили: «Зачем?» Я отвечаю: но у вас ведь двое детей. «Ну, мы…» – и значительное молчание. Особенно беспокоится свекровь: мол, у Ирочки было кесарево, как же так… тут же спохватывается и начинает поздравлять, но интонации печальные. Свекор держится бодрее: «Главное, чтобы мальчик!»

Интересно, как он отреагирует, если снова будет девочка.

Все хотят мальчика, только бабушка говорит: «А что нам за дело? Ребенок есть ребенок».

Моя мама только плечами пожала: «Ты знаешь, я на пенсию не собираюсь, так что на нас не рассчитывай». Как будто я рассчитывала. Помогала – и продолжает помогать – только бабуся: «Я все равно через базар к вам еду…» Сказала, что у нее много фланели для пеленок.

23 ДЕКАБРЯ

Приближается декрет. Узнав о подлянке, шеф, кажется, махнул на меня рукой. Я неискренне заверила его, что буду работать из дома, как только появится возможность. Он в эту мифическую возможность не верит (как и я, впрочем), но почему бы не сделать хорошую мину?..

Вероятность действительно близка к нулю. С одним ребенком и то трудно вырываться в институт, а с двумя, при кормежке грудью?..

* * *

Катерина начала рисовать – есть своя тетрадка, карандаши. Очень полюбила книжки: не рвет (!), листает, рассматривает картинки, просит почитать («потатай»), с картинками разговаривает. У нее проснулся интерес к кубикам: строит дом – и в полном счастье ломает.

Она занята – в это время я много успеваю. Если бы д-р Спок узнал, как можно одновременно полоскать белье, разговаривать с ребенком, отмывать мебель и пол от прошедшей трапезы и не дать бульону перекипеть, он бы отрекся от диплома. Кабы можно было поставить это на коммерческую основу, чтобы поделиться опытом со всеми старо– и не старородящими, тем более за бугром, то при курсе 4 рубля за 1 доллар я бы прилично заработала. «Практикум для молодых матерей», о!

* * *

В книжном удалось купить туалетную бумагу, три катушки, и две маленькие книжечки для Катюшкиной библиотеки – на плотной бумаге, с яркими картинками. Любимая сказка – про Аленушку: «Ау, ау, Аленушка!..» – и Катя аукает с полной самоотдачей.

1981

17 ЯНВАРЯ

У Катерины появилось новое «нельзя» – это относится к нам. Смысл: нельзя мне мешать, нельзя меня отрывать и т. п. Например, подошло время прогулки, а она увлеченно занялась кубиками.

– Доченька, пойдем гулять!

– Низ-зя.

Пробуем одевать, и ребенок впадает в неистовство, кричит отчаянно: нельзя, нельзя!..

Верно: хоть она не знает, что нет времени ждать, что собирается дождь и т. п., но требует, чтобы мы уважали ее занятость, ее дела.

НЕЛЬЗЯ не уважать.

Знает около 100 слов, я написала на чистых перфокартах – и не могу найти!..

* * *

Сегодня наша дочка рисовала, сидя за своим портативным столиком. Обнаружила, что приятнее рисовать прямо на столе, что с энтузиазмом и исполнила.

После разъяснительной работы я дала ей мокрую тряпку, и она с тем же энтузиазмом вытерла стол. У Федоры, похоже, горя не будет.

* * *

Пока не забыла, завтра:

– спицы (тонкие) – мама просила;

– макулатуру в сарай (пусть Л.);

– купить лук;

– кух. полотенца замочить;

– нашла ключи свекр., позв.! (в прихожей)

25 ЯНВАРЯ

Вернулась из поликлиники: двойня. Сразу два! Врачиха сказала, что ничем иным она не может объяснить такую активность: «много мелких частей», что бы это ни означало. Я только рада – всегда хотела троих, и тут выяснилось, что можно отстреляться вдвое быстрее. Правда, предстоит опять кесарево, это однозначно.

Катюшка, тебе придется основательно потесниться…

Мысленно переставляю мебель в детской. Нужна вторая кроватка. Ну, вначале «новенький» может спать в коляске (за это время добудем кроватку).

Главное – как с Катькой: ничего заранее не готовить. Боюсь, боюсь.

* * *

Ирина, ты балда: почему «вторая»? – нужно две кроватки! Вообще все умножать на два. Тряпок, положим, хватает; однако остальное… В комнате достаточно места, но для троих?.. Или можно держать их – новеньких – в одной кроватке? Бред…

3 ФЕВРАЛЯ

Холодно – как бы Катерина не простудилась. Она привыкла бегать по квартире в одних трусиках и майке, за что меня с Л. постоянно гноят все родители, даже моя бабушка смотрит скорбными глазами.

Соски будут путать… и пускай. У близнецов какая-то, говорят, особенная связь друг с другом.

7 ФЕВРАЛЯ

Ужин, у нас в гостях родители Леши. Катя поела и говорит тихо и лукаво, как бы намекая на некоторую условность этого обычая: «Си-ба» (=спасибо). Дед недоволен.

– Громче!

Катька так же тихо, почти интимно:

– Сиба…

– Громче, громче! – давит свекор.

К. верна себе – спокойно повторяет вполголоса:

– Си-ба.

– Ну кто так говорит? – возмущается дед. – Громко надо, чтобы все слышали!

К. приподнимается на стуле и рявкает в его сторону:

– Мо-ло-ка!

занавес

8 ФЕВРАЛЯ

Тоже из вчерашнего. Свекровь пожаловалась, как сильно болит у нее нога (погода меняется). Катька подхватила: «Нога! У бабы нога!» Сегодня целый день ходит и повторяет: «У бабы нога!» Леха спросил:

– А у тебя что?

Дочь с нескрываемой гордостью ответила:

– Голова!

* * *

Близнецы (не вижу, не могу представить их лиц) меня пинают немилосердно. Может, народная молва преувеличивает близость и любовь между ними? Такое впечатление, что все эти «мелкие части» играют в футбол у меня в животе.

12 ФЕВРАЛЯ

Лешка собой очень горд: он то и дело показывает Катьке на мой живот и медовым голосом спрашивает: «А кто это у мамы в животике?» Добился того, что ребенок отвечает: «Ма-а-ленький!..» На улице она не пропускает ни одной коляски – рвется заглянуть, как там «ма-а-ленький».

Оба счастливы – и дочка, и папа.

Вчера мы были в гостях у Томки с Аликом, и Л. с торжеством продемонстрировал этот трюк. Все дружно восхитились сообразительной девочкой. После чего Тамара взяла Катьку за руку, подвела к ничего не подозревавшему Лехе и спросила: «Скажи, Катенька, кто это у папы в животике?»

– Ма-а-ленький! – радостно сообщила Катерина.

Давно не было так весело…

23 ФЕВРАЛЯ

Любопытно наблюдать, как естественно Катька принимает все условности игры. Сажая куклу на качели, произносит с абсолютно нашими интонациями: «Садись, садись, не бойся! Ну-ка! А теперь стой на ногах!» Она берет кукольную коляску, стелет в нее носовой платок и только после этого сажает туда своих «деток». Этот цикл повторяет по многу раз.

* * *

Интересно воспринимает сказки – например, про лису и петушка, где лиса цап! – и утащила петушка. Всегда с нетерпением ждет этого «цап»; иногда мы, читая, шутливо «цапаем» ее легонько и все смеемся. Мы с Л. были уверены, что этот «цап» останется своего рода игрой; оказалось, нет. Катька восприняла это «цап» как любое проявление насилия – например, когда Л. подхватывает и тащит ее вверх по лестнице, когда ребенок еще не нагулялся. Страшно обижается и жалуется мне: «Папа – цап! Папа – цап!..»

И то же во время массажа, когда медсестра переворачивает ее и начинает месить спину: «Зоя – цап!..»

Очень обидно, до слез. И с тех пор любое принуждение для нее обозначается словом «цап».

? – ФЕВРАЛЯ

25-е, что ли. Хотя ночь уже. Забыла записать интересный момент: когда говорю: «Не надо, доченька», Катя переспрашивает: «Нельзя?» Если я подтверждаю: «Да, нельзя», – она слушается; когда я легкомысленно говорю: «Лучше не надо», Катюня еще подумает, слушаться или нет. Это нормально – во всяком случае, лучше, чем частые запреты.

Все, спать-спать.

27 ФЕВРАЛЯ

Раскаяние

(вставная новелла)

Катя стоит на своем маленьком стульчике и раскачивается, шкодливо посматривая на меня.

– Доченька, не качайся: упадешь. Лучше слезай и пойдем руки мыть.

– Не надо.

– Надо, ручки грязные. Помоем и будем читать.

– Не надо.

Падает со стульчика, шлепается об пол, обижается и с ревом бежит:

– Ма-а-ма!..

Убеждаюсь, что ничего страшного.

– Катенька, мама говорила: не надо качаться?

– Да-а-а! (рев продолжается)

– А ты не слушалась?

– Да-а-ааа! (покаянный рев)

– Ну, и что мы теперь будем делать?

Замолкает и неожиданно говорит:

– Мыть руки.

И мы идем в ванную.

…Это было поздним утром, сейчас почти ночь. Я записала практически слово в слово. Смотрю на запись и думаю: зачем я несла этот бред, кому читала мораль, к тому же снова в третьем лице?! Ребенку нет и двух лет! Она упала, ушиблась, все поняла – так зачем, спрашивается?..

Катька, лет через двадцать ты прочитаешь эту тетрадку и задумаешься о кретинизме твоей старородящей матери. Мне стыдно сегодня – и мне будет так же стыдно через эти гипотетические двадцать лет. Это мое раскаяние, доченька.

* * *

Когда забирается на высокий стул, чтобы кушать, сама себе негромко говорит: «Садись».

28 ФЕВРАЛЯ

Гулять не ходили – у Катенка заложен нос, от этого легкий кашель. Настроение, впрочем, хорошее, впечатления больного ребенка не производит. Аппетит хуже, но это уж точно не беда.

* * *

Интеллигентная няня

(вставная новелла)

Меня буквально достали – все, включая Леху: няня, няня, надо найти няню, как Ирочка будет управляться, надо поспрашивать, люди знают… Провалитесь вы с вашей няней, которую к тому же негде взять. Никакой няне я детей не доверю. Все это объяснила раз, потом второй, потом… Достали. Мать насела: «А что такого? У твоей кузины была няня, очень интеллигентная дама». Когда мама что-то изрекает, она называет Светку кузиной, только так. Это когда Светкиной маме делали какую-то сложную операцию, дядя Дима договорился, что отправит С. (ей было около года, что ли) вместе с няней к нам. Почему няня не могла присматривать за ребенком у них, я не поняла, зато отлично помню эту «интеллигентную даму». Мать открывала ей дверь, и тут же неслась на работу – по лестнице стучали каблуки. Инесса Арнольдовна, интеллигентная дама, – надо же, помню, как ее звали! – не спеша снимала пальто и подолгу разглядывала себя в зеркале, пока Светка вопила в ожидании завтрака. Потом Интеллигентная Дама поворачивалась ко мне и неприязненно спрашивала: «Почему ребенок кричит, она что, больна?» Мне было почти пять, я отдыхала от детского сада по случаю «мама-у-меня-болит-живот» и не могла понять, как взрослая тетка не понимает, что Светке хочется есть. «Она голодная», – объясняла я. «Ну так дай ей соску!» – раздраженно говорила Арнольдовна, после чего проходила наконец, но не к Светке, а на кухню, где открывала крышки кастрюль и вдумчиво рассматривала содержимое, потом… «А ты почему не в садике?» – спрашивала она меня запоздало. «Свету переодеть надо», – подсказывала я. «Постепенно», – спокойно говорила няня. Мне надоедало смотреть на нее в нашей кухне, я шла к Светке.

Нет, И. Арн-на не торопилась и действительно все делала постепенно. Любимая ее сентенция была «родители вас не умеют воспитывать», это распространялось и на Светкиных, и на моих. Я не наябедничала на нее просто потому, что была уверена: воспитывают в садике, а родители совсем для другого. Если бы меня спросили тогда, для чего именно, не знаю, что бы я сказала. Наверное, мама – чтобы книжки читать, папа – чтобы говорить «я устал как лошадь, могу я хоть дома спокойно посидеть?!». Он говорил это лежа на диване, что для меня было в детстве загадкой: посидеть, когда лежишь?.. Не помню, сколько времени Светка жила с нами, долго ли была у нее та няня, но мне время от времени вспоминалась «интеллигентная дама». Почему моя мать, с ее небедным воображением, считала ее интеллигентной? «У Инессы прекрасный вкус, это при ее скромном достатке!» – говорила она. Папа кивал; ему хотелось залечь на диван с газетой. Не понимаю, в чем заключался «прекрасный вкус» Св-й няни. Вернее, сейчас не понимаю, а тогда, в дни отдыха от детского сада, я была уверена, что у И. А. действительно прекрасный вкус – ей очень нравилось, как мать готовит. Сама она могла сварить овсянку для сестры, причем каша всегда пригорала; мне иногда заваривала жидкое какао. Что она была за человек? Впрочем, почему «была», она вряд ли старше мамы. Может, Интеллигентная Дама до сих пор кого-то пленяет своим прекрасным вкусом, кто знает?

Убей бог не помню, как она одевалась. Вот как губы красила, помню: я смотрела завороженно, как она выпячивает и растягивает эластичную нижнюю губу, чтобы медленно нарисовать яркую дугу, а верхнюю губу почему-то красила от середины к углу – сначала одну половину, затем другую. Проделав все это, чуть смыкала губы, потом, отклонившись от зеркала, сама себе улыбалась. И только после этого неохотно шла в комнату к Светке.

Перечитала и сама удивилась: куда меня занесло, сто лет об этой кукле не думала? Мама, кстати, не сразу вспомнила, как ее звали, – порывалась сказать «Инесса Армановна». Лешка поправил: тогда уж Армандовна…

Помню, как я лет в 15–16 описывала в дневнике своих учителей и одноклассников; это очень похоже на сегодняшний экскурс в прошлое. Но тогда я не была старородящей и вот-вот мамкой троих детей, это простительно. Сейчас мне интереснее всего писать о Катьке, хоть Л. и смеется надо мной, что каждый ее чих описываю. Великие люди постоянно вели дневники, что понятно; но я сунула тетрадку в торбу перед роддомом, чтобы конспектировать д-ра Спока, а получилось совсем другое. Спок до сих пор у Аськи, надо вытребовать обратно, пригодится для «мелочи», которая вот-вот обретет право голоса.

Двух голосов, Ира.

2 МАРТА

Продолжаются дискуссии о няне. Пригрозила Л., что разрожусь двойней прямо здесь, если так и будет продолжаться. Он, как водится, поделился с родителями: мол, не надо Иру травмировать и вообще мы решили обойтись без няни; спасибо, дорогие родители, за совет. Ох, что тут началось! Свекровь угрожает уйти на пенсию и посвятить себя «малышам». Мне стало ее по-настоящему жалко: работу свою она любит, ни на какую пенсию до сих пор не собиралась и вообще жизнь их отлично налажена: дом, работа, ТВ для добродушной критики паршивых фильмов и летний отпуск. О чем речь, какая пенсия?.. Так бы жил любой.

Родители Лехи наперебой уговаривают меня: ты, главное, не нервничай. Когда я слышу такой совет, у меня начинает чесаться самое неудобное место – лопатка, например, или спина под лифчиком. Это не говоря о том, что «мелочь» интенсивно лягается в самый неподходящий момент. И как назло, вспомнилось, как свекровь пришла к нам, чтобы приготовить обед, когда я повалилась спать, это в начале тетрадки, после роддома. Стоило мне представить, что она приходит каждый день «помочь Ирочке», как зачесалась спина. Нет, только не это.

Но и не Инесса Арнольдовна!..

Часть 2
1 + 1

26 МАРТА, ОДНАКО

Вместо обещанных близнецов 12 марта родилась Анечка – на две недели раньше срока, 49 см, вес 3100. Трудно описать облегчение (все же не двойня) и разочарование (увы, не двойня).

В роддоме нас продержали долго: стафилококк. Не иначе как д-р Спок накаркал. Но мы не в Америке, поэтому роддом не сожгли, зато в течение трех суток не было воды (может, потому и не сожгли, чем тушить-то?). Никакой воды, совсем. Леха передавал «с воли» минералку, так что можно было не только попить, но и почистить зубы боржомом, умыться и помыть грудь. Анька в отличие от Катерины жадно припадала и сосала до изнеможения. Когда ее принесли в первый раз и она распахнула яркие голубые глаза, я была в шоке: перепутали?! Откуда эта голубизна? Соседка успокоила: глазки поменяются, да и волосики черные выпадут.

Это мы еще посмотрим. Может, будет красавица, как Элизабет Тейлор – у той ничего не выпало и не поменялось. Если бы что-то внутри не подтолкнуло: Аня, Анечка – то назвала бы Лизой. Или не назвала бы – Карамзин мешает. Если Лиза, то – бедная.

* * *

…Только дома до меня дошел весь ужас происходившего: роддом – без воды. Там я не задумывалась, из чего варили суп, например. А стерильность?.. Роды, операции? Жутко стало, когда санитарка протянула мне ребенка: ногти у нее были совершенно траурные. Никакого боржома не хватило б отмыть их. Еще подумала малодушно: акушерки и хирурги работают в перчатках, а санитаркам не выдают?.. И хорошо, что младенцы так туго запеленуты: меньше вероятность заражения.

Вчера Лешка нас привез домой. Он, бедолага, так замотался с этими боржомными рейсами, что забыл мои сапоги. Так и пошла по снегу в атласных тапочках…

Анька в развернутом виде оказалась худышкой, непрерывно сучащей ногами и руками (те самые «мелкие части», которые ввели в заблуждение врачей), очень длинной, с огромными ступнями. Не девочка – кочерыжка. На шее – гнойник. Сразу вспомнились черные ногти санитарки.

Счастливая Катюня: «Мааама!..» К сестричке отнеслась без интереса.

27 МАРТА

Молока очень мало, выходит с трудом. На столе – весы, на кухне – порошок для молочной смеси, в коляске – детеныш, орущий очень громко и недовольно.

28 МАРТА

Сплошная карусель – подгузники, кормежка, переодевание… Катька присматривается. Мы с самого начала разрешили ей трогать малышку («только осторожно – видишь, она совсем маленькая»). Сначала она не обращала на сестричку никакого внимания, называла ее снисходительно «лябонок» (=ребенок) и недоумевала, зачем этот ребенок нужен.

…Я лежу на диване, кормлю Аньку. Подбегает Катюшка:

– Мама, идем!

– Куда, доченька?

– Играть.

– Я сейчас не могу, я Анечку кормлю.

Напряженно думает и решительно говорит:

– Ребенка – в коляску!

Кроватки пока для Анюты нет из-за моей суеверности.

29 МАРТА

Приходили Лехины родители. При виде новой внучки оба обомлели. Дед прокурорским голосом спросил: «В кого это у нее голубые глаза?» Свекровь поспешно заверила, что «так бывает, цвет поменяется». Катерина повторяла: «Лябонок! Лябонок!»

Дед бухнулся в кресло:

– Ну-ну. Как говорится, не в мать, не в отца, а в проезжего молодца. Никогда такого не видел…

А тут Леха пришел из кухни с бутылочкой «Линолака». Потряс бутылку как следует, а сам ухмыляется:

– Папа, какого цвета глаза у мамы?

– Так у нее карие! – свекор смотрел прямо на меня.

– Нет, – мягко поправил Лешка, – я говорю о своей маме.

– Ну-ка, повернись к свету! – властно приказал свекор.

…А ведь правда: у Л-й матери голубые глаза. Почему я думала, что серые?

1 АПРЕЛЯ

20 суток. Вес нетто: 3 270.

Кормежки:

5.40

10.30

13.45

17.45

21.00

23.55

Сильно смахивает на расписание электричек…

Грудь побаливает. У Галки был мастит. А вдруг у меня тоже?

Аньку пока не купали – пупок очень раздраженный.

* * *

Купить:

– марганцовку;

– мяту (коробочки в аптеке);

– детское мыло.

9 АПРЕЛЯ

Вчера в больнице вскрыли нарыв на Анечкиной шее. Господи, только бы последний!.. В анализе все тот же стафилококк. Только бы больше не было…

Вес 3 160.

Кормежки:

7.45

10.45

14.00

17.25

20.45

0.30

4.00

Ездили в больницу на перевязку. Шея чистая, тьфу-тьфу.

10 АПРЕЛЯ

Катя зовет меня из детской:

– Мама! Иди сюда!

– Не могу, Катенька, отойти от Ани, а то она упадет.

– Ну пусть она упадет. На пол.

В легком потрясении говорю совершенно ненужные слова:

– Разве тебе ее не жалко? Разве ты ее не любишь?..

– Люблю, люблю, – соглашается.

– А зачем же ты так говоришь?

Улыбается и покладисто отвечает:

– Ну, пусть она, моя любимая, упадет на пол.

12 АПРЕЛЯ

Сегодня месяц нашей Кочерыжке. Вес 3 550. Животик очень мучает. Наверное, мое скудное молоко плохо рифмуется с «Линолаком».

Больно кормить, больно сцеживать.

14 АПРЕЛЯ

Переодеваю малышку. Катька крутится рядом. Осторожно гладит ее, находит все новые откровения:

– Волосики!

Вчера это были «ушки». Проверила – сунула палец Аньке в ухо:

– Дырка!

Самый большой интерес – «глазки», пытается ткнуть пальцем. Я делаю то же самое – ей, легонько.

– Тебе неприятно?

– Да…

– Вот видишь! Анечке тоже неприятно, не надо так делать.

16 АПРЕЛЯ

Была у врача, чуть не пропустила кормление. Поскольку врач не из родной поликлиники, а по блату, то все решилось очень быстро: мастит, операция. «Когда?!» – «Сейчас». Повернули меня головой к стенке, занавесили простыней – и приступили. Хирург, седой толстячок, ехидно спрашивал у второго, который утверждал, что «молочко застоялось»:

– Молочко?! Молочко, спрашиваю?..

Тот неопределенно что-то бормотал.

Почти не чувствовала боли. Наоборот, стало легче. Разрешили повернуться, сесть. Упаковали меня будь здоров, но из левой груди торчала трубка. «Зачем?» – «Это дренаж, милочка».

Анюта, переходим на одностороннее кормление.

Дома свалилась и продрыхла три часа. Просыпаюсь – бабушка сидит. «Ничего, – говорит, – все вырастают…»

Я выросла. Значит, об Аньке.

20 АПРЕЛЯ

Заходила Томка. Принесла откровение: надо сушить апельсиновые шкурки. На фига? – От моли помогают.

Апельсины изредка к нам попадают. Сушить можно на подоконниках или прямо на батарее (?). Потом сухими переложить шерстяные вещи.

Мне затея импонирует тем, что не будет этого гнусного нафталинового запаха, который не выветривается никогда и проникает повсюду. Поможет ли от съедения, не знаю, но хотя бы разнообразит меню моли, а то что это, только шерсть да шерсть, все равно что человеку только мясо трескать.

* * *

Катя начала задавать вопрос «что это?». Рано это или, наоборот, поздно, не знаю, но все объяснения типа «это такая специальная штука, которая…» выслушивает чрезвычайно внимательно, старается понять.

Свои объяснения мы, как выяснилось, контролировали не очень тщательно. В результате у Катюшки появилась забавная формула: «такой специальный». Например, когда кто-то из гостей, увидев шведскую стенку, спросил: «Что это у вас такое?», ребенок совершенно серьезно ответил: «Это такая специальная лесенка, чтоб висеть».

Мы не заметили, как оказались окруженными множеством «таких специальных» предметов, и с каждым днем их становилось все больше. Не удивлюсь, если она думает, что мы «такие специальные» мама и папа…

28 АПРЕЛЯ

Злобно выдрала и сунула в печку страницы с расписанием Анькиных кормежек и «стульев» и моих перевязок. Нет, я не партизан. Очень больно; трубка торчит, все неудобно – шевелиться, двигаться, спать. Я лучше про детей продолжу.

Катька страстно тянется ко всему, что предназначено сестричке: «Линолак», пустышка, погремушки. Протягиваю: «На!» Тут она с кокетливой улыбкой лукаво говорит: «Не надо». Хотела грудь, но я твердо сказала, что это только для самых маленьких, у которых зубов нет. И все внимание переключилось на зубы.

* * *

Или вот: Анечка уснула на диване, перекладывать я не решилась – вдруг проснется? Сварила кофе, вернулась и вижу: Катюшка стоит рядом с диваном. Дергает одеяло и размеренно кричит:

– Лябонок! Лябонок!

Если бы малышка была не накрыта, а завернута, непременно оказалась бы на полу.

Слово «лябонок» она произносит с неизменным умилением, очень снисходительно и протяжно.

* * *

Очень любит давать советы, как обращаться с ребенком: «положи на живот», «дай дудку» (пустышку), «переодеть!», «сисю дай» и т. п. Стала вести себя более активно – например, на днях утром подошла ко мне:

– Мама, дай подержать Аню!

Сама попросила (раньше не хотела). Я положила ей на колени Анютку, осторожно придерживая. Через полминуты Катерина встала, чуть не уронив ее, и удовлетворенно констатировала:

– Подержала.

* * *

Ни разу не прошла мимо кроватки с Анькой безучастно: то заглянет, то позовет, или подолгу стоит и тянет умиленно: «А-а-ань!»

29 АПРЕЛЯ

Катенок никак не может взять в толк, что во время кормежек я несвободна. Вот эпизод. Сижу, кормлю. Она подходит и просится:

– На коленки, к маме на коленки!

– Доченька, я не могу тебя сейчас взять на коленки – видишь, Анечку кормлю.

Отойдя, напряженно думает. Снова подходит и решительно говорит:

– Аня, слезай!

* * *

Новое слово Кати: «подовидло» (повидло).

* * *

Пока девчонки спали, уложила в чемодан Лехин свитер, свое барахло, все шерстяные шарфы и носки, щедро пересыпав сухими корявыми апельсиновыми корками. Можно спать спокойно? Мама весьма прониклась идеей и сушит корки. Где апельсины, спрашиваю. Съедаем, отвечает. Я предложила, что съедать будут ее внучки, а корки, так и быть, я верну. Как стеклотару, но бесплатно. Кажется, обиделась. Хотя делятся с нами дефицитом.

30 АПРЕЛЯ

Катька очень ответственно катит по улице коляску с Анечкой. Прохожие умиляются, спрашивают: «А кто лежит в коляске, сестричка или братик?» Она кокетливо отвечает:

– Братик!

– А ты кто, мальчик или девочка?

– Мальчик! – и хохочет.

И правда, иди знай, кто коляску катит, у всех детей весенне-зимняя униформа: комбинезон, сапожки, капюшон, а под капюшоном нередко вязаная шапка. Идут или едут этакие маленькие разноцветные гномики: где мальчик, где девочка?..

* * *

Кстати, о капюшоне. Катя долго рассматривала встречных детей и наконец спросила:

– Почему у одних детей острые капюшоны, а у других круглые? – После паузы решительно добавила: – Я тоже хочу, чтоб у меня был острый!

На свежем воздухе на меня снизошло озарение. Отвечаю:

– Острые капюшоны носят те дети, у которых острая голова.

Катя для проверки засунула руки под капюшон, ощупала голову и сказала, что ей это не подходит.

Если бы какой-то детеныш снял острый капюшон, он легко бы вывел меня на чистую воду.

1 МАЯ

Увидела на картинке индюка:

– Изюм.

Забавно: она перепутала? Те же гласные, такое же ударение, столько же слогов…

* * *

Когда мы ставим любимую Катькину пластинку со сказками К. Чуковского, мне кажется, что слушают обе. У Катерины бурная любовь к стихам: охотно, жадно слушает, много и легко запоминает. Мне достаточно произнести первую строчку – и дальше как по накатанной.

Присматриваюсь к младшей: слушает?..

Леха уверяет, что мне кажется.

3 МАЯ

Катя стоит, мелко дрыгая коленками:

– Окошко так делает.

Оказывается, проехал огромный грузовик и стекла вибрировали.

* * *

Вечер.

– Доченька, ты будешь картошку на ужин или вареники?

– Таблетки!

Имеются в виду витамины.

* * *

Проба слова.

– Баба Яга… Мама Яга! Аня Яга!..

Интересно, что «Катя Яга» не фигурировало.

5 МАЯ

Сидит рядом с Анечкой, показывает ей открытку:

– Смотри, это трактор.

* * *

С аппетитом ест за столом и вдруг поворачивается ко мне:

– А сколько времени?

Так спохватывается засидевшийся гость.

* * *

Любимая каша – манная. В Катином исполнении: «ванная каша».

26 МАЯ

…Что-то Лешка записывал – то ли на манжетах, то ли на полях газет, да где они, эти газеты-манжеты? Тем более что чувствую себя паршиво. Мастит не сдается, поэтому сдалась я – вернее, велели сдаться, и теперь бедная Кочерыжка все время на искусственном питании. Вес вполне приличный (4 150), округлилась, сияет голубыми глазами. У нее хороший вкус: очень полюбила мой вязаный жакет (он все время на мне, моль не доберется), хватает руками и не отпускает и хохочет во все горло. Любит «разговаривать», подолгу и громко.

7 ИЮНЯ

Уже почти неделю живем на даче. Сняли сами по себе, без родителей, причем отпочковались как-то безболезненно. Я подозреваю, их тоже напрягало наше тесное сосуществование, но прошлым летом мне казалось, что это раздражает только нас.

После обеда пришла Галка с Сережей. Он основательно возмужал и стал очень благопристойным молодым человеком. Я говорю: «Доченька, поговори с Сережей». Катька радостно подбежала и громко завопила, как с Анютой:

– Гу! Агу-агу! Агу!..

У нее свое представление о гостеприимстве. Пришлось объяснить, что Сережа уже большой («как ты»). Примерно через полчаса К. подошла к нему снова и начала дергать за руку:

– Здравствуй! Здравствуй!

Год назад они общались живее – помню, как моя дочь властно отбирала Сережину пустышку.

Пришлось помочь: «Покажи Сереже свои книжки», «Дай ему формочки». Быстро вырулили на вполне светское общение.

11 ИЮНЯ

Лев Толстой помнил себя в шесть месяцев (если не врал). Катя не Лев Толстой, так как прошлогоднюю дачу не помнит совсем. Переезд на дачу в этом году восприняла философски:

– Будем теперь у тети спать. И кушать, – добавила задумчиво.

Новая дача, как и новая хозяйка, намного лучше: Стаса – тетка приветливая, ненавязчивая, без «водобоязни» – мойся сколько влезет. И Катерине сразу понравилась. Весь небольшой сад в нашем распоряжении – коляска с Анечкой стоит под яблоней, «забрало» затягиваем марлей от насекомых. Умывальник тоже висит прямо в саду – точь-в-точь такой был в детском саду, где я мотала свой срок в шестилетнем возрасте. Помню страшное чувство, что я там состарюсь. И ряд висячих умывальников с лязгающими плюющимися носиками…

У нас отдельный вход через сад прямо с террасы. В нашем распоряжении упомянутая терраса с большим столом и каменными ступеньками в сад, большая комната с окнами на нее же плюс маленькая светлая комната. С террасы выход прямо в сад, тоже наш (у Стасы другая его половина). Так я себе представляю скромное поместье. Выход из комнаты на террасу пришлось завесить марлей – мухи достали. Летают с гулом, как снаряды: матерые, тяжелые, стремительные.

Этот рай имеет один минус: далеко до пляжа. Правда, от Зайгиной дачи до пляжа тоже было неблизко, но здесь песчаная дорога, в которой быстро и надежно вязнет коляска всеми колесами. Чувствую себя бурлаком на Волге. Л. целый день на работе, мы с Катюней при хозяйстве. Надо видеть, как ответственно она помогает мне мыть посуду! Вечером идем втроем встречать отца семейства, благо это коротенький отрезок по песку, потом начинается лес, хвойные тропинки. Если Л. приезжает не поздно, успеваем на пляж – тогда бурлаком становится Леха, а я иду, поплевываю.

Море вечером – это совсем дру…

* * *

Начисто не помню, что хотела написать о вечернем море – что-то лирическое, не иначе, – но проснулась Анька, лира умолкла.

* * *

Хозяйка (тетя, у которой отныне мы все делаем) – неоспоримый авторитет, причем со зловещим оттенком. Например, я делаю замечание:

– Вынь пальчик изо рта!

Катя, послушно исполнив:

– А то тетя придет, будет бить по ручкам.

Откуда это? Ну, спасибо, что не съест и на косточках не покатается…

12 ИЮНЯ

Ну денек! Катюшка помогала мыть посуду, но разбила стеклянную банку и порезала руку – настолько глубоко, что пришлось бросить спящую Анюту на перепуганную хозяйку и мчаться в больницу. Пока зашивали рану, Катька своими криками довела всю медицину до бешенства: «Мама, мамочка моя! Где моя мама?!» Никогда не пойму, почему меня не пустили, – амбулатория маленькая, накладывание шва на палец не полостная операция. Я ворвалась внутрь, где три матроны удерживали одного вопящего детеныша. Меня вытурили, естественно, хотя я боролась только за право держать Катьку на коленях. Никакие аргументы, что она будет спокойной, не помогли.