Текст книги "Психологическая сепарация: подходы, проблемы, механизмы"

3.3. Модель психологической сепарации (Н. Е. Харламенкова, Е. В. Кумыкова, А. К. Рубченко)

Для удобства анализа проблемы и изложения собственной точки зрения сепарация и ее механизмы представлены в настоящей книге как внешний и внутренний процессы. На первый взгляд, это разделение создает впечатление упрощенного толкования сепарации, когда внешнее и внутреннее рассматриваются 1) как два разные процесса, либо, когда 2) внутреннее находится в отношении изоморфизма или гомоморфизма по отношению к внешнему, либо, когда 3) одно (внутреннее) постепенно вырастает из другого (внешнего), как это обычно объясняется с позиции теорий социальной детерминации психических явлений. Подобные варианты соотношения внешнего и внутреннего хорошо известны, однако, с нашей точки зрения, они недостаточны для понимания природы, особенностей и механизмов сепарации.

Предваряя более детальный анализ проблемы и формулировку основных положений авторской концепции, остановимся на четырех важных задачах исследования. Первая из них касается толкования внешнего и внутреннего с точки зрения их единства; вторая связана с определением понятия «механизм сепарации» и с обсуждением конкретных психологических механизмов; третья – с факторами, определяющими разнообразие механизмов в зависимости от возраста, пола и других особенностей субъекта сепарации; четвертая – с оценкой вклада в процесс сепарации такой переменной, как «объект сепарации», т. е. того, от кого (или от чего) происходит отделение. Предложенное нами название – объект сепарации – условно, поскольку все участники процесса сепарации являются субъектами, без активной роли которых не могут быть достигнуты желаемые эффекты.

Сепарация часто рассматривается преимущественно как отделение, в результате которого, как ожидается, человек должен стать самостоятельным, т. е. начать сам думать, сам делать, сам выражать собственные чувства, сам жить. Он как бы переходит к автономному существованию. Если придерживаться этого мнения, то получается, что сепарация имеет локальный характер, т. е. возможна только в определенном возрасте; она конечна, т. е. достижима в какой-то момент времени; она способствует появлению особого мира людей, не нуждающихся в поддержке, совете и внимании, существующих обособленно. Намеренно выделяя излагаемую позицию как вполне традиционную, отметим, что в этом случае сепарация выполняет функцию разотождествления, но понятно, что не может быть ею ограничена[4]4
  Результат сепарации как отделения (разотождествления) может быть обозначен как «автономия». Кроме того, термин «автономия» может быть применим для обозначения какого-то краткосрочного состояния. Чтобы сделать собственную позицию более определенной, мы используем иной термин – «автономность», которым обозначаем качество личности как свободу человека быть самим собой и в отношениях с другими людьми, и в отношении с собой при учете временного континуума «прошлое – настоящее – будущее» и сохранении межличностной коммуникации.


[Закрыть].

Адекватно расширяя функции и механизмы сепарации, изложим собственный взгляд на проблему.

Начиная с простого, укажем на то, что внешняя сепарация может быть представлена, с одной стороны, как разделение, разрыв отношений, дистанцирование, отдаление (как дисгармоничная сепарация), сопровождаемая чувством обиды, ощущением несправедливости, желанием избавиться от внешнего контроля, а с другой – как принятие на себя ответственного решения, как проявление самостоятельности, инициативного поведения (как собственно внешняя сепарация). Между этими двумя полюсами располагаются различные варианты внешней сепарации, которые имеют индивидуальное своеобразие и определяются целым рядом факторов (например, возрастом, полом, семейными традициями и др.). В целом, говоря о механизмах внешней сепарации, их можно объединить в две группы, тогда в одну из них будут включены механизмы, обеспечивающие дисгармоничную сепарацию: эмоциональное и коммуникативное дистанцирование, оппозиция, негативизм и другие механизмы (в том числе и косвенного характера), способствующие разъединению и отделению от мира, созданию сверхсуверенного пространства. В другую группу следует отнести механизмы, способствующие собственно внешней сепарации, т. е. обеспечивающие дифференциацию паттернов поведения, ролей, функций субъектов общего социального пространства, а также механизмы сепарации субъекта от собственных паттернов поведения, ставших малоэффективными. Следует подчеркнуть, что при проявлении дисгармоничной сепарации доминируют механизмы, способствующие разъединению, либо, наоборот, слиянию ролей, паттернов поведения и др.; при внешней сепарации в собственном смысле слова – механизмы, направленные на дифференциацию и интеграцию паттернов поведения, взаимодействуют системно.

Внутренняя сепарация также реализуется по-разному. Если придерживаться самой общей классификации, то следует выделить два направления внутренней сепарации: сепарацию Я от внутренних объектов (Я от не-Я – структурный аспект) и сепарацию образа Я (чувств, мыслей, переживаний) в настоящем от образа Я (чувств, мыслей, переживаний) в прошлом и будущем (Я от Я во временной перспективе – генетический аспект). В норме оба эти проявления сепарации функционируют во взаимодействии друг с другом, а именно дифференциация Я от внутренних объектов сопровождается дифференциацией Я настоящего от Я прошлого и будущего (и наоборот); причем в этом случае дифференциация функционирует совместно с принятием новых отношений между Я и внутренними объектами, а также новых ощущений, представлений и т. д. о себе. Эта группа механизмов обеспечивает процесс личностного роста, когда человек сепарируется от прежних чувств, действий, образа мыслей, не вполне соответствующих новым жизненным задачам, проявляя внутреннюю независимость по отношению к ним и «архивируя» их в своей личной истории, а также от того, что еще только ожидается и может быть отнесено к будущему. В качестве психологических механизмов выступает рефлексия, механизмы внутренней независимости и принятия.

Проблемными проявлениями внутренней сепарации являются разные виды дедифференциации:

1) Я и внутреннего объекта, ведущей к слиянию с внутренним объектом (объектами), к потере чувства Я и сопровождаемой сепарационной тревогой;

2) Я настоящего и Я прошлого и будущего, ведущей к стагнации личностного роста, которая вызывает страх изменений.

Кроме дедифференциации проблемная сепарация проявляется в виде дезинтеграции:

1) Я и внутренних объектов, ведущей, например, к акцентированному, повышенному вниманию к себе (нарциссизму), к внутренне гиперболизированному представлению о себе и ощущению себя как более значимого и полноценного по сравнению с внутренними объектами, к конфликту с ними;

2) Я прошлого, будущего и Я настоящего, к отрицанию себя в прошлом и будущем, к потере чувства идентичности, к нарушению временной перспективы в развитии Эго.

Как и в случае внешней сепарации, в проблемных случаях внутренней сепарации начинает преобладать одна из двух тенденций – либо отождествление, либо разотождествление. Устойчивая тенденция отождествления не позволяет разделить Я и внутренние объекты, разделить Я в прошлом, будущем и Я в настоящем в процессе личностного роста; устойчивая тенденция к разотождествлению создает условия для внутриличностных конфликтов. При недостаточной духовной и личностной зрелости, как при устойчивом раз-отождествлении, так и при отождествлении проявляется тенденция к психопатологии.

Зрелые формы внутренней сепарации проявляются в совместной работе обоих механизмов. Заметим, что и внутренняя, и внешняя сепарация представлены механизмами отождествления и раз-отождествления. Обсуждая далее модель сепарации, мы попытались развести механизмы внешней и внутренней сепарации, допуская условность такого различения.

Функционирование субъекта представляет собой единый процесс, и предпринятое нами выше разделение необходимо для того, чтобы понять и показать целостную картину психологической сепарации. Для этого еще раз перечислим выделенные нами ранее конструкты (§ 3.1).

Прежде всего, это конструкты Я и Мир (общество) (см. рисунок 3.1). Являясь социальным существом, человек должен ощущать себя частью Мира, совершенствуясь в нем и преобразуя его.

Рис. 3.1. Модель психологической сепарации (Н. Е. Харламенкова, Е. В. Кумыкова, А. К. Рубченко. Рисунок выполнен П. А. Харламенковым). По существу, Я включено в этот Мир по принципу взаимодействия с ним, посредством установления отношений, которые могут быть не только межперсональными, но и общественными, имеют широкий контекст и отличаются разнообразием, специфичны в разных возрастах. Специально подчеркнем, что на всех выделенных нами уровнях Мира – детско-родительских отношений, возрастных кризисов, трудных жизненных ситуаций, повседневных ситуаций – сепарация происходит в отношениях Я – значимый Другой.

Важнейшим для авторской концепции является положение о том, что отношения Я с Миром для каждого человека начинаются с рождения и фактически поддерживаются привязанностью к объекту заботы о нем (в первом блоке Мир на рисунке выделяем 1-й элемент – «Детско-родительские отношения» как значимые для становления здоровой привязанности). Отметим, что безопасная (надежная) привязанность, основой которой является эмоциональная доступность матери, способной реагировать на потребности ребенка, быть уверенной в себе и своих действиях, является (в отличие от других типов привязанности) предиктором формирования индивидуальности и автономности ребенка.

На всех уровнях взаимодействия Я с Миром (выделенные на рисунке детско-родительские отношения, возрастные кризисы, трудные жизненные ситуации, повседневные ситуации) основой сепарации выступают отношения между Я и значимым Другим.

Это значит, что установление отношений эмоциональной близости с ребенком, понимание его желаний доступны матери только тогда, когда ребенка рассматривают как индивидуальность, как субъекта, а не просто как объект воздействия и воспитания. Без этого условия установление доверительного контакта невозможно. Одновременно с этим мать и другие близкие люди часто в большей степени осознанно пытаются найти способы включения своего ребенка как человека, имеющего свои индивидуальные особенности, в социальный Мир, что и создает почву для поиска родителями не только универсальных, но и уникальных способов интеграции ребенка в социум, запускает механизмы отождествления/ разотождествления, механизмы рефлексии и внутренней независимости.

Благодаря надежной привязанности ребенок способен сохранить свою индивидуальность и развивать ее, одновременно владея способами взаимодействия с окружающим Миром, транслируемыми ему родителями и подкрепляемыми не только родителями, но и другими взрослыми. Поскольку эти механизмы обнаруживаются благодаря рефлексии родителей, а не их проекции на ребенка своих способов коммуникации, они близки «собственной жизни» ребенка, открывая для него «собственный Мир – внешний и внутренний как целое» (Я в Мире), а также возможность ощутить внутреннюю независимость, также подкрепляемую родителями. Согласно определению Е. В. Кумыковой, «внутренняя независимость – эмпирическая свобода (чувство личной ответственности, умение управлять собой, способность делать осознанный самостоятельный, независимый выбор), которая организует автономность и целостность жизненного пути личности как субъекта жизнедеятельности» (Кумыкова, 2011а, с. 14). Внутренняя независимость – механизм, развиваемый ближайшим окружением, поддерживаемый им для обеспечения дифференциации Я и не-Я. Наряду с этим механизмом родители подкрепляют ребенка в принятии себя, в умении интегрировать, соединять разные аспекты своего опыта, своего Я.

В отличие от надежной привязанности иные типы привязанности затрудняют дальнейшее развитие автономности ребенка, что проявляется либо в чрезмерном отождествлении с родителями и в сепарационной тревоге, либо в чрезмерном отчуждении и конфликтности. В обоих случаях ребенок рассматривается как объект воздействия, похожий на родителей и поэтому не имеющий «своего собственного», индивидуального мира либо отличный от них и имеющий «нежелательную» индивидуальность, которая отрицается взрослыми и поэтому не прорабатывается с точки зрения интеграции ребенка в социум.

Дальнейшее развитие ребенка также происходит при активном участии родителей и других, значимых для него людей. По мере взросления система отношений расширяется и дифференцируется, оставаясь основой сепарационного процесса. Выделяя конструкт «отношения» как важную составляющую модели, мы указывали на то, что именно в отношениях с другими людьми, а не в ходе отчуждения от них человек развивает свою автономность, постоянно изменяет и постигает ее. Детско-родительские отношения являются базовыми в развитии внешней и внутренней сепарации; отношения с другими значимыми людьми, со значимым Другим, обязательно присутствуют на всех уровнях взаимодействия с Миром, в том числе и при прохождении возрастных кризисов, при совладании с трудными и повседневными жизненными ситуациями.

Развиваясь, ребенок формирует свою эго-идентичность. Согласно практически большинству теорий развития, формирование Я, выделение и отделение себя проходит посредством прохождения возрастных кризисов. Выделяем 2-й элемент в блоке Мир – «возрастные кризисы». Это наиболее глобальные в жизни каждого человека вехи его личной истории, сопряженные с возрастными задачами, транслируемыми Миром, основой которых выступает внешняя и внутренняя сепарация.

При прохождении нормативного кризиса человек предвосхищает изменение социальных требований по отношению к нему и благодаря рефлексивным механизмам оценивает свои чувства, мысли, состояния, особенности, которые требуют изменения, разотождествляясь с ними. Подобные же процессы касаются внутренних объектов. Внутренняя сепарация предполагает и внешнюю как отчуждение от прежних паттернов поведения, и изменение отношений с другими людьми. Происходящие изменения требуют принятия и отождествления с ними. Однако, если кризис переживается человеком болезненно, то, как правило, первично происходит внешняя сепарация, провоцируемая социумом; внутренние процессы принимают характер конфликтной независимости, либо развитие тормозится, личностный рост замедляется и человек фактически остается или становится со-зависимым.

Возрастные кризисы нередко рассматриваются как важная часть процесса личностного роста, как оздоравливающее страдание, которое, в конце концов, выводит человека на новый уровень развития, на новый уровень дифференциации и интеграции. Имея в своем опыте надежную привязанность, человек обладает ресурсами преодоления возрастного кризиса: семейными ресурсами «поиска себя» на определенном этапе взросления, а также своими собственными ресурсами, которые были транслированы родителями и в определенной точке роста нуждаются в пересмотре, в своеобразной редакции. Внутренняя независимость как механизм дифференциации Я и не-Я, безусловно, имеет возрастную специфику, которая более подробно раскрывается в последующих главах книги. Здесь лишь отметим, что в норме работа механизма становится все более чувствительной к нюансам, к дифференцировкам; меняются типы отношений между механизмом внутренней независимости и механизмами отождествления/разотождествления.

Любая модель всегда имеет ограничения и исходно принятые условности. В нашем случае мы условно разделили внутреннюю независимость и принятие, а также отождествление и разотождествление, считая, что первые функционирует в пространстве суверенного Я, а два других – на границах Я и Мир. Учитывая возрастной аспект, отметим, что по мере развития личности слаженность выделенных механизмов должна повышаться, причем на фоне все возрастающего уровня дифференциации Я и не-Я. Заметим, что внутренняя независимость выступает как индикатор различения Я настоящего от Я прошлого, а разотождествление/отождествление как определение Я в контексте личного пространства, встроенного в более широкий контекст – Мир.

Кроме возрастных кризисов, основой сепарации становятся менее глобальные, но значимые для человека жизненные этапы, события, перемены. Личность, в том числе ее своеобразие, уникальность, автономность, формируются посредством нахождения здоровых путей выхода из трудных жизненных ситуаций. Выделяем 3-й элемент в блоке Мир – «Трудные жизненные ситуации». В отличие от возрастных кризисов, которые могут быть развернуты во времени и так или иначе осознаваемы, жизненные трудности, как считает Л. И. Анцыферова, непреднамеренны и чаще всего неосознаваемы. «Жизнь, однако, ставит личность в такие ситуации, когда только намеренное изменение ею своих особенностей может привести к благополучию. Изменить себя, не изменяя себе – задача трудная, и человек вряд ли справился бы с ней, если бы у него… мотивация приспособления была бы не менее мощной, чем побуждение перестроить мир» (Анцыферова, 1994, с. 9).

Обобщая известные в психологии типы жизненных трудностей, Анцыферова выделяет повседневные неприятности, негативные события, связанные с различными периодами жизни и возрастными изменениями (неудачи при поступлении в вуз, увольнение и т. д.) и непредвиденные несчастья и горести. К последним можно было бы отнести отдельную группу ситуаций, которые называются стрессорами высокой интенсивности. Их воздействие отличается от влияния других стрессоров тем, что человек, во-первых, сталкивается с такими обстоятельствами жизни, которые связаны со смертью или угрозой смерти, или с угрозой серьезных повреждений, угрозой физической целостности других людей, во-вторых, испытывает интенсивный страх, беспомощность или ужас (Тарабрина, 2009, 2011, 2012а, б; Тарабрина, Быховец, 2012, 2014). Одним из психологических последствий воздействия травмирующих событий является посттравматический стресс, наличие которого не всегда подтверждает известную закономерность: чем интенсивнее угроза, тем выше мотивационный потенциал совладания с ней (Анцыферова, 1994). Тем не менее и в психологии посттравматического стресса рассматривается проблема посттравматического роста, которая представляет собой отдельную проблему, но специально мы на ней останавливаться не будем.

Трудные жизненные ситуации требуют преодоления, которое предполагает изменение личностью своего отношения к ситуации, изменение себя (в том числе и связей с внутренними объектами), регуляцию и проработку своих чувств, изменение стратегий поведения. При возникновении такой ситуации типичным поведением становится обращение за советом к самым разным источникам, т. е. использование внешних способов совладания с трудностями. И даже в этом случае человек вынужден осуществлять селекцию стратегий и выбирать наиболее подходящие именно для него способы совладания. Отождествляясь с ними и одновременно изменяя свою идентичность, субъект разотождествляется с тем, что стало достоянием его индивидуальной истории, но актуально уже перестало быть востребованным. Трудные жизненные ситуации выступают для человека как таковые опосредованно, через отношения Я – значимый Другой, и именно поэтому представляют для личности особую проблему, ведь в этом контексте человек ставит перед собой главный вопрос: принять эти трудности и научиться с ними жить, изменив себя и социальные отношения, либо остаться прежним, вновь и вновь переживая трудную ситуацию и находясь в отношениях зависимости с социальным окружением.

Еще один 4-й элемент в блоке Мир – повседневные ситуации, возможно, в меньшей степени способствуют психологической сепарации. Тем не менее их нельзя исключить из общей картины Мира, поскольку, как это видно на рисунке 3.1, они тесно сопряжены со всеми выделенными элементами этого блока и обеспечивают непрерывность его взаимодействия с Я. Особенностью повседневных ситуаций является латентное (неочевидное) проявление сепарации, т. е. не всегда осознаваемой субъектом работы механизмов разотождествления и отождествления в отношениях со значимыми Другими людьми и самим собой, которая в кризисных и трудных ситуациях становится вынужденной и поэтому более рефлексируемой им. Латентные проявления сепарации создают ресурсы для преодоления трудных ситуаций, возрастных кризисов и сохранения в них целостного Я.

Итак, взаимодействуя с Миром, человек постоянно находится в процессе отождествления или разотождествления со своими эмоциями, чувствами, представлениями о себе и Других, о своем поведении. Субъект активно строит отношения с Миром, функционируя как индивидуализированная часть этого Мира. Механизмы отождествления и разотождествления позволяют субъекту интегрироваться в Мир, не конфликтуя с ним и не поглощаясь им, они задействованы на границе Я и Мир и поэтому условно могут быть отнесены и к внешней, и к внутренней сепарации.

На уровне Я – второй блок модели психологической сепарации – функционирует механизм внутренней независимости, который помогает осуществлять процессы отождествления – разотождествления. Сама внутренняя независимость представляет собой сложный конструкт, который включает в себя рефлексию, творческое мышление, самостоятельность, самообладание и ответственность (Кумыкова, 2010а, б). Внутренняя независимость не дается человеку изначально. Как было сказано выше, первоначально она формируется в контексте детско-родительских отношений. Тесно связанная с разотождествлением внутренняя независимость выступает в качестве принципа функционирования человека, благодаря которому он сохраняет чувство внутренней свободы, т. е. возможность оставаться собой при необходимости закономерного изменения своего Я в границах своей индивидуальности в процессе жизни. Это, как бы сказал А. Адлер, «барометр нормальности», чутко реагирующий на снижение или неоправданное повышение (например, за счет игнорирования значимости внутренних объектов) свободы быть собой. Однако внутренняя независимость функционирует не автономно, а во взаимодействии с другим механизмом – принятием Я. Ведь невозможно развиваться дальше, сепарироваться, если нет принятия. Принятие обеспечивает целостность Я, интегрируя новое, сепарированное Я. С другой стороны, процесс сепарации «запускает» именно непринятие собственного «Я», желание что-то изменить в себе, своих мыслях, чувствах, поведении. Именно поэтому совместное функционирование этих механизмов и обеспечивает процесс внутренней сепарации.

В модели психологической сепарации значительное место отведено еще одному конструкту – автономности как одному из качеств личности. Всю свою сознательную жизнь человек стремится найти свое предназначение, идти своим путем, жить своей судьбой. Являясь качеством личности, автономность, так же как и механизм внутренней независимости, не может быть окончательно сформирована на том или ином этапе жизненного пути личности. Однако по уровню выраженности автономности можно судить о качестве самого процесса внешней и внутренней сепарации у каждого человека. Рассматривая детско-родительские отношения как основу формирования механизмов отождествления и разотождествления, а также внутренней независимости и принятия, мы выше отмечали, что чуткие родители помогают ребенку раскрыть свою индивидуальность в процессе развития идентичности. Благодаря этим механизмам они обучают ребенка в любых жизненных обстоятельствах учиться оставаться самим собой, что фиксируется в качестве автономности. Изменение обстоятельств жизни ведет к изменению самих механизмов, а также влияет на результат этих преобразований – на автономность, которая никогда не может быть окончательной.

«Я» человека каждый прожитый момент времени учится жить в Мире, в отношениях с другими людьми. Чем более слаженно Я это делает, тем человек лучше адаптируется, поэтому предложенная нами модель характеризуется своей целостностью. Именно стремление к целостности, интеграции различных частей Я в единое помогает человеку находить выход из трудных жизненных ситуаций и возрастных кризисов (внешняя сепарация). Человек, осуществляя в каждый момент времени внутреннюю сепарацию, «разотождествление – отождествление» с эмоциями, мыслями, мыслеобразами, частями Я и др., всегда бессознательно выбирает целостность с целью самосохранения и стремится избежать угрозы распада, потери автономности и своей идентичности.