Текст книги "Сбежавший жених"

Буквально сразу после этого кто-то с лязгом отодвинул засов по ту сторону двери, однако при этом опять не было сказано ни слова.

Недоумевая все сильнее и сильнее, я вошла в комнату. И тут же пожалела об этом.

Иногда случается так, что какой-то промежуток времени просто выпадает из сознания. Как ни старайся, но память выдает лишь отдельные эпизоды, почти не связанные между собой. Чаще всего такое происходит, когда события быстро сменяют друг друга, не давая тебе сосредоточиться на происходящем. Так было и в этот раз. Как я ни старалась впоследствии, но так до конца и не воссоздала цепь действий, которые привели к тому, что я оказалась на полу.

Неведомая сила сначала отбросила меня в сторону, затем кто-то знатно попрыгал по моим ребрам, потом швырнул на ковер и опять потоптался, но на сей раз на моем животе.

Я даже закричать не могла. Горло перехватило спазмом от страха и удивления. Я немо разевала рот, но все, что могла выдавить из себя – лишь какой-то жалкий писк полузадушенной мыши.

– Лежи смирно! – грозно шепнули мне на ухо.

Я немного расслабилась, узнав голос Фрея. Ну и что тут происходит? Неужели на меня напали мои же друзья, спутав с Селестиной?

– Вы закончили? – неожиданно услышала я спокойный голос драконицы.

Я с усилием завозилась под приятелем, который, как оказалось, и опрокинул меня на пол. Тот, правда, тут же слез с меня, и я увидела драконицу.

Селестина стояла в нескольких шагах от меня. Ее тонкую изящную фигурку окутывало мрачное багровое сияние, чьи отростки отходили от рук Седрика.

– Еще минуточку, – попросил некромант. Прищелкнул пальцами, и поверх этой сферы зазмеились ярко-зеленые всполохи нового заклинания.

– А вот теперь все, – проговорил Седрик и довольно потер ладони, видимо, наслаждаясь видом своего заклинания.

– Хорошо, – сказала Селестина и улыбнулась так, будто разговаривала с несмышленым ребенком. После чего хлопнула в ладоши – и чары некроманта исчезли так стремительно, будто их и не было никогда.

Лицо Седрика обиженно вытянулось. Должно быть, это стало для него полнейшей неожиданностью.

– Хорошо, что вы не стали сбивать меня с ног, как вашу подругу, – между тем продолжила Селестина. – Боюсь, в таком случае я бы чисто рефлекторно начала защищаться. И тогда это могло весьма печально завершиться.

– Дела, – озадаченно пробормотал Фрей и почесал в затылке.

А я, в свою очередь, недовольно нахмурилась. Ну вот, еще одна, которая любит словно невзначай ронять непонятные словечки. «Рефлекторно» – это как? Поневоле пожалеешь, что со мной больше нет Эдриана, который с удовольствием объяснял мне смысл всех этих мудреных выражений.

– Я же говорила, что это все бессмысленно, – откуда-то из пустоты раздался голос Ульрики, которая, по обыкновению, обезопасила себя при помощи чар невидимости. – Надо было бежать, как только она заявила, что желает поговорить с нами.

– Фея? – Между бровей Селестины прорезалась тоненькая вертикальная морщинка. – Я слышу фею? Полагаю, это так называемая хранительница рода Ульер?

– Да! – важно подтвердила Ульрика. И я не сомневалась, что в этот момент фею буквально раздувает от осознания собственной значимости. Еще бы, ведь получается, будто она настолько знаменита, что о ней знают даже черные драконы!

– Хорошо, что ты невидима, – холодно обронила Селестина. – И оставайся такой. Иначе я сожгу тебе крылья.

Ульрика подавилась от столь недвусмысленной угрозы. Забулькала что-то невнятно-возмущенное, но не рискнула уточнять причины откровенной неприязни к ней со стороны девушки.

Впрочем, по всей видимости, Селестина уже забыла о фее. Она смотрела на Седрика, стоящего напротив.

Было такое чувство, что воздух между этими двумя вот-вот начнет искриться от напряжения. Я невольно поежилась, встала на четвереньки и отползла подальше. Так, на всякий случай. А вот на ноги я пока подняться не рисковала. После столкновения с Фреем все мое тело ныло, будто меня долго и упорно месили кулаками. Наверное, не унаследуй я от отца троллью выносливость – то дело вполне могло закончиться парочкой переломов.

– Аккуратнее нельзя было? – злым свистящим шепотом осведомилась я у приятеля, который тоже не торопился встать с пола.

– Прости, – виновато пробасил тот и скрестил длинные ноги. – Седрик велел мне убрать тебя с линии чар. А то, мол, тебя зацепит, когда он по драконице ударит. Вот я и постарался выполнить это как можно быстрее и вернее.

– Да уж, выполнил на отлично, – пробурчала я, пытаясь определить, какая часть тела у меня болит больше. По всему выходило, что у меня абсолютно все болело одинаково сильно.

– Простите, – в этот момент начал говорить Седрик, не сводя глаз с Селестины, и я моментально забыла о своих болячках, вся оборотившись в слух. – Но не попробовать я не имел права.

– Я понимаю и не сержусь на вас, – кивнула Селестина. По всему было видно, что если драконица и злится, то очень хорошо это скрывает. Скорее, ее забавляло все происходящее. Затем она тряхнула длинными волосами, заставив их красиво разметаться по спине, и почти промурылкала, глядя в упор на некроманта: – Надеюсь, теперь вы убедились, что ваши чары практически бесполезны против черных драконов.

– Увы, да, – отозвался Седрик, и в его тоне послышалась искренняя досада.

– Не расстраивайтесь, – ласково попросила Селестина. – Вообще, стоит признать, для человеческого мага вы очень и очень неплохи. Я редко встречала мастеров вашего уровня. Но против драконов способны бороться лишь сумеречные маги, и то не все. Пожалуй, среди ныне живущих есть только двое таких, и оба по иронии судьбы живут в Итаррии. С одним вы знакомы, а вторая еще слишком мала, чтобы участвовать в охоте на драконов. Есть, конечно, и третья, но ее обучение закончилось, так и не успев начаться. Впрочем, полагаю, вы об этом осведомлены.

– Откуда вы знаете, что я знаком с Себастьяном Олдрижем? – резко спросил Седрик, и теперь его голос зазвенел от сдерживаемого с трудом гнева. Правда, мне почему-то показалось, что это отражение его чувств к некоему Себастьяну Олдрижу, а не раздражение на излишнюю осведомленность драконицы.

– Я навела справки. – Селестина пожала плечами. – В определенных кругах в курсе ваших непростых взаимоотношений со столь уникальной и одиозной личностью, как сьер Себастьян Олдриж. Хотя, насколько мне известно, он уже пару лет как принял дворянство, о чем его так долго просил его величество Альберт Первый, и теперь стал нейном Себастьяном Олдрижем. Полагаю, без влияния его любимой женушки тут не обошлось. Хотя кому я рассказываю! Вы ведь не будете спорить, что именно из-за той давней истории предпочли покинуть Итаррию и присягнуть на верность королеве Виоле?

– Не буду, – хрипло подтвердил Седрик. Помолчал немного, играя желваками, после чего сказал: – Ваша осведомленность о моем прошлом говорит о том, что вы знаете мое настоящее имя. Откуда?

И действительно – откуда? Я удивленно покачала головой. Я ведь его так и не назвала Селестине. И непонятно, зачем она вообще его спрашивала, если и без того в курсе, кто он.

– В нашей стране не так много стоящих некромантов, – уклончиво проговорила Селестина. – Конечно, у меня оставались некоторые сомнения, поэтому пришлось положиться на интуицию. Как видите, она меня не подвела.

Я тихонько хмыкнула. Что же, теперь понятно, почему она пыталась выудить у меня имя Седрика. Боялась ошибиться и сесть в лужу.

– Давайте все-таки ближе к делу, – предложил Седрик. – Вы в самом деле желаете помочь нам с Дани?

– Я хочу его проучить, – спокойно подтвердила Селестина. – Но вы должны понимать, что я не позволю его арестовать.

– Он убийца! – резко заявил Седрик.

– Вы о происшествии с тем поверенным, который должен был следить за сохранностью имущества Моргана? – на всякий случай уточнила Селестина. Дождалась утвердительного кивка от Седрика и с кривой ухмылкой ответила: – Это был прискорбный несчастный случай.

– Вот как? – Брови Седрика сами собой поползли вверх от такого определения. – То бишь Дани без злого умысла совершенно случайно напал на сьера Густаво и ударил его кочергой по голове?

– Нет, напал он намеренно, – неохотно признала Селестина. – Но убивать не хотел. Лишь оглушить. И в любом случае, этот жалкий поверенный заслуживал хорошей взбучки, поскольку работал на нейна Ильриса Ульера.

– Это не отменяет того, что Дани надлежит отдать под суд, – перебил ее Седрик. – И пусть тот разбирается, случайно или намеренно Дани расправился со сьером Густаво.

Селестина открыла было рот, чтобы продолжить спор, но почти сразу закрыла. Несколько раз сжала и разжала кулаки, затем скрестила на груди руки, упрямо вздернула подбородок и проговорила:

– Глубокоуважаемый Седрик. Я уже сказала, что признаю ваши магические таланты. Но опять-таки напомню о том, что до настоящего охотника за драконами вам очень и очень далеко. Если вы попробуете пленить моего брата, то погибнете.

Брата? Я кашлянула, удерживая себя от вопроса. Получается, Дани и Селестина – брат и сестра? Но тогда выходит, что Селестина приходится сестрой и Моргану. Потому что я никак не могла забыть, как Дани назвал того при первой встрече братишкой.

Кстати, об этой крохотной детали я никому из друзей не рассказывала. Сама не знаю, почему. Но каждый раз, когда я только собиралась поведать Седрику об этом удивительном обстоятельстве, мой язык словно приклеивался к нёбу.

– Я не спорю, что у моего брата отвратительный характер, – продолжала тем временем Селестина. – Он вспыльчив, чрезмерно любвеобилен, часто не понимает и не принимает отказов и настаивает на своем до последнего. Поверьте, то преступление, которое он совершил в Ерионе, не останется безнаказанным. Даниэль предстанет перед судом рода и ответит за свое деяние. Полагаю, его на несколько лет лишат права подниматься в небо и менять облик.

Даниэль? И опять я лишь в последний момент удержалась от желания вмешаться в разговор Седрика и Селестины. Значит, вот какое полное имя этого дракона. Ну что же, это логично. Все-таки имя «Дани» более присуще для какого-нибудь крестьянина и уж никак не подходит гордому дракону.

– И это все? – язвительно переспросил Седрик, явно не желая смиряться с тем прискорбным обстоятельством, что Селестина не позволит отдать Дани в руки правосудия. – По-вашему, несколько лет без полета – это достойная кара за убийство?

– Вы даже не представляете, насколько это достойная кара, – спокойно парировала Селестина. – Даниэль словно умрет на это время. Для него мир померкнет. Ничто и никто не будет его радовать. Самая вкусная еда станет для него отвратительным месивом с горьким привкусом пепла. Самые красивые женщины не смогут возбудить его и даровать наслаждение. Самый яростный поединок не взбудоражит кровь. Разве без неба дракон сможет жить? Нет, Даниэль будет напоминать живого мертвеца все это время. Поверьте, для него это куда страшнее, чем любое заключение. К тому же не создали еще такой темницы, которая сумела бы удержать черного дракона. Как вы себе вообще это представляете? Или попросите Дани проявить сознательность и честно отсидеть положенное наказание, не пытаясь сбежать?

Седрик заметно смутился после насмешливого вопроса Селестины. Опустил наконец-таки голову, прервав таким образом их затянувшийся поединок взоров, и буркнул себе под нос что-то неразборчиво-ругательное.

– Вообще-то у королевы Виолы имеется зверинец для сумеречных созданий, – вкрадчиво напомнила я. – По всей видимости, ее величество знает и умеет обходить подобные затруднения.

– Она просто не имела дело с черным драконом, – снисходительно обронила в мою сторону Селестина. – Поверьте, Даниэль при попытке посадить его под замок не оставит от королевского дворца и камня. А скорее всего – разнесет весь Ерион. Не стоит. Честное слово, не надо так поступать. Позвольте драконам судить дракона. Это не человеческого ума дело.

– Мы еще вернемся к этому вопросу, – глухо сказал Седрик, должно быть, осознавая, что проиграл этот спор, но не желая оставлять последнее слово за драконицей.

Селестина кивнула, пряча в уголках губ легкую улыбку. Надо же! Прекрасно понимает то, что загнала некроманта в угол, но все-таки решила проявить к нему снисходительность и не наносить, так сказать, смертельного удара по его самолюбию.

– В таком случае как вы желаете проучить Дани? – опять вмешалась я, видя, что Седрик пока не в состоянии продолжить беседу.

– Как я уже сказала, Даниэль действительно натворил много бед, – произнесла Селестина, переключив свое внимание на меня. – И проблема даже не в том, что он убил сьера Густаво. Тот ничтожный человечишка на самом деле заслуживал наказания, поскольку имел глупость служить сумеречным драконам. Нейн Ильрис Ульер… В общем, не буду вдаваться в подробности, но он далеко не такой великодушный и благородный, как желает казаться. Но моя основная претензия к Даниэлю заключается в том, как он вел себя здесь. Пытался соблазнить замужнюю женщину, устроил драку с ее оскорбленным мужем… А самое страшное – во время драки, заслуженно получив пару ударов по лицу, потерял голову от обиды и едва не спалил заживо несчастного смертного. Это неправильно. Так нельзя было поступать. И я об этом заявила ему сразу же. У Кирка были все основания задать ему хорошую взбучку. И Дани должен был соразмерно защищаться, а не черпать силу и огонь от тени. Он должен был осознавать, что тем самым привлечет ненужное внимание королевских дознавателей к этому месту, когда мы по определенным причинам прикованы к нему и не можем ехать дальше. Благо еще, что Кирк не пострадал особо. Поэтому я не стала чинить разборок с Дани, надеясь, что его глупость не приведет к неприятным для нас последствиям. Но сегодня я увидела вас. И поняла, что мои чаяния пошли прахом. Что же, в таком случае, пусть Дани получит по заслугам. Ему будет особенно обидно, что по носу его щелкнет человеческий маг.

– То бишь, если я правильно вас понял, то вы желаете наказать брата моими руками, – с сарказмом уточнил Седрик. – Я, стало быть, вступлю с ним в поединок. И если проиграю…

– Вы не проиграете, – поморщившись, перебила его Селестина. – Потому что на вашей стороне выступлю я.

– А почему вы сами не можете наказать брата? – не выдержав, с недоумением воскликнула я. – Зачем вам вообще обращаться к нам?

– Тому есть много причин. – Селестина пожала плечами и принялась перечислять, загибая длинные тонкие пальцы. – Во-первых, если бы я с вами не переговорила, то вы бы продолжили путаться у меня под ногами. Мы не можем прямо сейчас сорваться в дорогу. Обстоятельства вынуждают нас еще пару-тройку дней провести здесь. И все это время мне надо где-то добывать еду, то бишь в любом случае я бы постоянно с вами сталкивалась. Это раз. Во-вторых, я действительно хочу наказать брата. Он вбил себе в голову, что должен вернуться и закончить все-таки начатое с этой пустоголовой Алисией. Сама я с ним драться не хочу и не могу. Это запрещает кодекс нашего рода. За то, что я выступила на вашей стороне, меня тоже по голове не погладят. Но не думаю, что мое наказание будет чрезмерно строгим. Это два. А в-третьих, Морган очень просил привести к нему тебя, Тамика. Я… – На этом месте Селестина почему-то смутилась. Но почти сразу с усилием продолжила, глядя мне в глаза: – Я пыталась его отговорить. Он не в том состоянии, чтобы общаться с кем-либо. И особенно опасно ему говорить с тобой.

– Почему? – не удержалась я от закономерного вопроса.

– Потому что он испытывает к тебе слишком сильные чувства, – загадочно ответила Селестина. – В его положении это неприемлемо. Эмоции могут убить его.

– Да какое у него положение-то?! – закричала я в полный голос, устав от всех этих недомолвок и тайн. – Что вы с ним делаете?

– Тихо! – испуганно шикнул на меня Седрик. – Мое заклинание неслышимости искажает звуки, но не уменьшает их громкость. Эдак мы весь постоялый двор взбудоражим.

– Поверьте мне, мы не делаем с Морганом ничего, против чего он возражал бы, – негромко проговорила Селестина. – Все, что с ним творится сейчас, происходит исключительно по его доброй воле.

Я несколько раз глубоко вздохнула, памятуя о предупреждении Седрика и стараясь успокоиться. А то чего доброго кинусь на Селестину с кулаками, пытаясь силой выбить из нее всю правду.

– Твоя рука, – вдруг проговорила драконица и скользнула недоуменным взглядом по моей повязке, видимо, только сейчас ее заметив. – Что с ней?

– Я поранилась, – глухо проговорила я, не имея ни малейшего желания признаваться в том, что порылась в вещах ее брата и обнаружила там проклятую монету.

В темно-карих глазах девушки промелькнуло открытое недоверие. Она недовольно покачала головой, но настаивать на правдивом ответе не стала.

– Ладно, не суть, – сказала она. – Сосредоточимся на главном. Итак, вы согласны поучаствовать в моей забаве? Учтите, если вы откажетесь и сами попробуете пленить Дани, то в итоге погибнете. Скорее всего, умрут и еще безвинные люди, волею случая оказавшиеся в столь гостеприимном месте. Если не верите, то можете испробовать на мне еще свои чары. Бейте заклинаниями, сколько вашей душе будет угодно.

Седрик поднял было руку и грозно нацелил на драконицу указательный палец, но почти сразу передумал.

– Обойдемся без столь драматических сцен, – проговорил он с кривой ухмылкой.

– Отлично! – Селестина воссияла самой радостной из всех возможных улыбок, и я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться ей в ответ, хотя понимала, что это будет, мягко говоря, неуместно.

Некоторое время в комнате было тихо. Седрик морщился, словно от нестерпимой боли, явно недовольный тем, что ему пришлось согласиться на условия драконицы. Фрей перебрался в кресло, и только сейчас я сообразила, что не вижу в комнате Мышку. Интересно, почему? И по какой причине Седрик не стал говорить Селестине о том, что у нас имеется настолько весомый аргумент против Дани? В самом деле, кто нам мешает в крайнем случае натравить на черного дракона тварь Альтиса? Для Дани подобное столкновение наверняка закончится весьма печально, если не сказать – фатально. Но Седрик предпочел удержать этот козырь при себе. Значит, у него наверняка есть запасной план.

«Дался ему этот Дани, – с откровенной опаской произнес глас моего рассудка. – Попытка сыграть против двух драконов сразу может очень плохо для всех нас закончиться. Не сомневаюсь, что в случае настоящей опасности Селестина обязательно забудет про свои претензии к брату и встанет с ним на одну сторону. И что-то мне подсказывает, что Седрик вряд ли позволит Мышке расправиться с прекрасной драконицей. Гляди, злится на нее, а нет-нет да искоса поглядывает».

Я не стала вслушиваться в дальнейшее недовольное брюзжание моего внутреннего голоса. Если честно, мне плевать на возможные чувства Седрика к Селестине. Куда больше меня волнуют собственные любовные переживания.

– Когда ты отведешь меня к Моргану? – спросила я, прервав затянувшуюся паузу.

– Как только мы закончим с Даниэлем, – отозвалась она. – Полагаю, так будет правильней всего. Надеюсь, после твоего свидания с ним наши дороги навсегда разойдутся.

Я ничего ей не ответила, хотя, что скрывать очевидное, ее слова больно резанули по моему сердцу. Я не могла поверить, что Морган способен так поступить со мной. Он же знает, что совсем недавно меня бросил первый жених. Арчер Ульер взял и объявил о своей помолвке с некоей Арчибальдой. Нет, ну до чего же дурацкое имя у его новой невесты! А еще обиднее то, что Арчер так усиленно клялся, будто я – его единственная любовь, что заставил меня поверить этому. И теперь новое испытание. Буквально сразу же после нашего объяснения с Морганом последний желает последовать этому дурному примеру.

Эх, поневоле заподозришь, что со мной что-то не так, раз все мои женихи разбегаются от меня, словно тараканы от яркого света.

* * *

И опять я вернулась в общий зал постоялого двора. За время моего отсутствия тут ощутимо прибавилось народа. Разговоры стали громче, под потолком плавали густые облака чада, двери, ведущие на кухню, то и дело хлопали, и тогда слышалась ругань кухарки, распекающей нерадивую помощницу.

Бедняжка Алисия совершенно сбилась с ног. Ее волосы слиплись от пота и сосульками падали на красное от жары лицо, под мышками платья расплывались неаккуратные мокрые пятна.

При виде меня она измученно улыбнулась и приветливо кивнула. Но подходить и начинать разговора не стала, бросившись на кухню за новой порцией кувшинов с пивом и домашней брагой.

Я оглянулась на Селестину, которая ободряюще кивнула мне.

«Все будет хорошо», – прочитала я по ее губам. Драконица улыбнулась, ловко проскользнула через битком набитый зал и вышла в дождливую хмарь.

Я проводила ее завистливым взглядом. Эх, с каким удовольствием я бы сейчас последовала за ней! У меня от этой духоты уже начинает голова болеть, а ведь мне предстоит весь вечер провести здесь, наблюдая за Алисией. Не говорю уж о том, что из кухни ощутимо тянет чем-то тошнотворно-пригоревшим, от чего у меня моментально ком к горлу подкатил.

Тяжело вздохнув, я примостилась на самом краешке ближайшей лавки. Мужчина, сидящий ближе всего ко мне, сначала обрадованно встрепенулся, видимо, предчувствуя теплую беседу с приятной девушкой, но, присмотревшись ко мне получше, сплюнул на пол, пробормотал неразборчивое проклятье и вновь вернулся к беседе с товарищами. Ну хоть одна польза от иллюзорных чар Ульрики: не приходится отбиваться от навязчивых предложений познакомиться от всяких сомнительных личностей.

Однако почти сразу я встала, поскольку заметила, что к Алисии на помощь подоспели две незнакомые мне девицы. Она быстро перекинулась с ними парой слов, после чего стащила передник, провела рукой по встрепанным волосам, силясь придать им хоть какое-то подобие порядка, но почти сразу обреченно махнула, осознав, что это бесполезно. И решительно направилась в сторону выхода.

Хм-м. Это было интересно. Наверное, Дани прислал своей так называемой даме сердца записку, в которой предлагал встретиться за пределами постоялого двора. А я-то думала, что он придет сюда. Заодно и сумку свою заберет.

«Да без разницы! – зло выдохнул внутренний голос. – Давай, руки в ноги – и за ней!»

Я послушалась гласа рассудка и поспешила на выход, при этом мысленно рассуждая, как же правильно говорить: руки в ноги или ноги в руки? Эх, жаль, что со мной нет Эдриана! Он бы обязательно просветил меня на этот счет!

Подумав так, я неожиданно даже для себя с такой силой прикусила губу, что почувствовала во рту солоноватый привкус крови. Да что со мной такое?! Неужели я действительно скучаю по этому высокомерному магу, который желал заточить Арчера в королевский зверинец, а меня хотел лишить тени? Я уж промолчу про его омерзительный план так или иначе уничтожить всех сумеречных созданий.

Но в этот момент мне стало не до воспоминаний о прошлом. Я наконец-то пробралась к выходу и покинула постоялый двор.

Хлопнула за моей спиной дверь, надежно отсекая от шума многочисленных разговоров. На какой-то миг почудилось, будто я оглохла: так тихо было снаружи. Лишь где-то на околице деревни заходилась в хриплом лае собака да изредка ветерок приносил негромкое ржание лошадей из конюшни.

С нескрываемым наслаждением я вдохнула полной грудью холодный воздух, напоенный свежестью недавнего дождя. Зябко повела плечами, осознав, что на улице было даже слишком прохладно. Как бы не простудиться после духоты общего зала. Ну да ладно, пора приниматься за дело.

Решив так, я прищурилась, силясь хоть что-нибудь разглядеть в окрестностях. На крыльце было светло от крохотного покупного шара, призванного привлекать внимание путников к вывеске постоялого двора. Но внизу все утопало в чернильном мраке.

Но почти сразу тьма ощутимо посерела, и я удовлетворенно крякнула. Нет, все-таки способности арахнии порой оказываются весьма кстати.

Двор был пуст. Должно быть, Алисия успела проскользнуть к хозяйственным пристройкам, пока я пробиралась к выходу. Нестрашно! Мне еще кое-что надо сделать перед тем, как я последую за ней.

В этот момент кто-то недовольно задышал мне на ухо, и я улыбнулась, поняв, что Ульрика не посмела проигнорировать приказ драконицы, пообещавшей в противном случае развеять ее пеплом.

– Чего стоишь? – прошипела фея, не торопясь становиться видимой. – Иди умывайся! Там сбоку есть бочка для сбора дождевой воды. Смоешь мои чары – и я над твоей внешностью опять поработаю.

Очередной порыв осеннего ветра пробрал меня до костей. При мысли, что сейчас мне придется плескаться в ледяной воде, я почувствовала, как покрываюсь мурашками. Мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом от холода.

– А без этого никак? – жалобно вопросила я. – Может быть, ты сумеешь просто наложить чары поверх предыдущих?

– Никак, – мстительно ответила Ульрика и замолчала, не снизойдя до дальнейших пояснений.

Я тяжело вздохнула. Ох, не сомневаюсь, что Ульрика просто решила в очередной раз проявить свой дурной нрав и сомнительное чувство юмора. Но унижаться перед ней и умолять проявить ко мне снисхождение я не собиралась. Ладно, заодно взбодрюсь. А то после предыдущей бессонной ночи глаза слипаются. Днем-то мне не удалось отдохнуть, как остальным.

Решив так, я быстро сбежала с крыльца и отправилась к бочке. Благо что та была полной после затянувшегося ненастья. И сейчас с неба продолжала сыпать морось, то и дело переходящая в мелкую снежную крупу. Да что там, даже поверхность воды была затянута тонкой ледяной коркой.

Я в очередной раз поежилась. Н-да, как-то я слишком себя переоценила. Надо было куртку надеть. Остается надеяться, что это не займет много времени. А то я рискую заполучить не банальный насморк, а полноценное воспаление легких.

Мысленно призвав на голову противной феи все проклятья, которые только вспомнила, я быстро кинула себе в лицо несколько горстей воды.

– Лучше, лучше умывайся, – насмешливо прокомментировала мои действия Ульрика. – За ушами потри, шею вымой.

– Сволочь! – не выдержав, процедила я сквозь зубы.

– А будешь ругаться – заставлю тебя целиком в бочку залезть, – парировала Ульрика.

Увы, я не сомневалась, что она была на это способна. Поэтому пришлось мне сцепить покрепче зубы, дабы те не стучали слишком уж громко, и продолжить водные процедуры.

Стоит ли говорить, что по окончании этой экзекуции я ненавидела весь мир и красочно представляла в воображении, как убью Ульрику, когда это несчастливое приключение наконец-то подойдет к завершению.

– Ладно, так и быть, достаточно, – милостиво обронила Ульрика, когда я перестала чувствовать пальцы, а губы так сильно дрожали, что я даже не смогла сказать ей еще пару «ласковых».

В следующее мгновение что-то невесомое опустилось на мои волосы. Щеки зажгло огнем.

– Давай, беги уже к сеновалу, – разрешила мне фея. – Поди, драконица заждалась, вот-вот изрыгать пламя начнет от ярости. И это не метафора.

Я не стала тратить драгоценное время на придумывание остроумного ответа. К тому же я вряд ли смогла бы его сейчас внятно произнести. Поэтому я просто предпочла во весь дух помчаться в указанную сторону. Быстрее закончим с этим – быстрее я вернусь в тепло. После пытки холодной водой, устроенной мне Ульрикой, жара и смрад общего зала постоялого двора казались настоящим счастливым уголком для бедной, несчастной и вусмерть замерзшей меня.

На сеновале было немного теплее. По крайней мере, здесь не чувствовалось пронизывающего ветра. Я обхватила себя руками в тщетной попытке согреться и замерла, настороженно вглядываясь в темноту сарая. Ну и где Селестина?

– Я здесь, – сразу же ответила она, словно прочитав мои мысли. – Все в порядке. Алисия спит сладким сном и не проснется до самого утра. Я сделала так, чтобы она не замерзла за это время, поэтому ничто и никто не потревожит ее покоя.

– Везучая она, – с трудом шевеля онемевшими от холода губами, невнятно проговорила я.

По всей видимости, Селестина заметила, как сильно изменилась моя речь за краткий промежуток времени. Она изумленно хмыкнула – и вдруг я увидела ее прямо перед собой. Стоит ли говорить, что при этом я не слышала ее шагов.

– О небо! – возмущенно фыркнула она. – Да ты же похожа на ледышку! Почему такая мокрая-то? Неужели умудрилась упасть в лужу, пока шла сюда?

– Нет, – лаконично отозвалась я, не имея ни малейшего желания посвящать Селестину в особенности моих взаимоотношений с Ульрикой.

– Постой, сама догадаюсь, – произнесла драконица. – Фея, да? Это она заставила тебя смыть ее предыдущие чары водой, хотя вполне могла бы изменить твой облик, не прибегая к столь радикальным мерам.

Я промолчала. Ответ и без того был очевиден.

– Истинная хранительница рода Ульер, – прошипела себе под нос Селестина. – Олицетворяет собой всю их лживую и подлую суть. Впрочем, не переживай. Сейчас согреешься.

Я не успела поинтересоваться у нее, что именно она собралась делать. Селестина неожиданно резко и сильно дунула в мою сторону. Я испуганно отшатнулась, как-то сразу же вспомнив, что передо мной черная драконица. Но ее дыхание не причинило мне вреда. Каким-то необъяснимым образом оно мгновенно высушило мое лицо и рубашку, промокшую на груди после поспешного и неаккуратного умывания. Я словно на какой-то миг очутилась в раскаленной парной. Жар выгнал холод, притаившийся в кончиках пальцев на ногах и руках, унял стук зубов и дрожь.

– Спа… Спасибо, – чуть запинаясь, изумленно выдохнула я.

– Не стоит благодарностей. – В голосе Селестины послышалась усмешка. – Я не желаю, чтобы после этой ночи ты надолго слегла. Точнее, мне уже поздно этого хотеть. Я обещала Моргану, что приведу тебя. И хочу, чтобы при этой встрече ты не напугала его своим умирающим видом.

Я очень хотела продолжить этот разговор. Расспросить у Селестины, как чувствует себя Морган, почему он вдруг решил, что нам надо расстаться. Но на все это не было времени. Ладно, сначала преподадим любвеобильному сверх всякой меры Дани урок – а потом уже буду решать собственные сердечные проблемы.

– Что ты узнала у Алисии? – спросила я.

– Дани действительно прислал ей новую записку и назначил встречу, – ответила Селестина. – Видимо, понял, что Алисия вряд ли сумеет куда-нибудь надолго отослать мужа. После произошедшего подобная просьба, обращенная к обманутому мужу, будет, мягко говоря, неуместной и очень подозрительной. Поэтому Дани написал, что будет ждать ее здесь, на сеновале. До назначенного времени осталось около часа. Заодно попросил принести его сумку, забытую при позорном бегстве. Но Алисия, эта дурочка, планировала все переиграть. Заявиться сюда без сумки и сильно заранее. Такое долгое отсутствие наверняка не осталось бы незамеченным Кирком. Тот отправится ее искать и застанет сладкую парочку за продолжением того занятия, которое он не дал завершить в прошлый раз. Если же этого не произойдет, то Дани придется самому пойти на постоялый двор за своими вещами. И опять-таки произойдет разборка между любовником и мужем. Видимо, полученная оплеуха сильно разозлила Алисию, раз она всерьез решила расправиться с супругом руками моего бестолкового брата.