Текст книги "Воплотить неведомое"

Когда Люба готовилась ко сну, желающая ещё порезвиться собака вцеплялась в одеяло или простыню и не давала застелить кровать. По-видимому, младший отпрыск в семье, где она жила до шестимесячного возраста, с удовольствием провоцировал эту вечернюю игру. Но, наконец, кровать застелена, и Влада, по старой привычке, залезает под одеяло и ложится головой на подушку. Она знает, что прежде ей позволяли занять это тёплое местечко, а её юная хозяйка отправлялась в спальню к родителям. Но Люба почему-то не собиралась проводить ночи в постели мужа и, невзирая на яростное сопротивление бигля, всё же заставила собаку понять, кто в доме главный. В то же время по остроте чутья равных Владе не было. Взять чей-нибудь след, а ещё лучше след чау-чау Урсулы и других питомцев хозяйки – её главное развлечение. Так что, отправляясь с биглем в шесть утра в Сакраменто, Люба была уверена в том, что Влада найдёт логово Урсулы даже в самом густом лесу.

Правда, самочувствие хозяйки оставляло желать лучшего. Как некстати эта простуда! Температуру удалось сбить антибиотиком, но голова по-прежнему болела, ныли суставы и першило в горле. Только бы найти Урсулу! От положительных эмоций у Любы мгновенно проходило любое недомогание.

По выражению лица Кристины и Олега можно было сразу понять, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Люба сжалась, готовясь услышать самое худшее, но вместо слов, Олег подвёл её к монитору.

«МУ МВД «Ногинское» обращается к гражданам Балашихинского и Ногинского районов, которым что-либо известно о содержании в частных домах медведей или о нападении диких животных на человека, связаться с управлением по одному из указанных ниже телефонов. 9 октября на 80-ом километре Горьковского шоссе в лесной полосе был скальпирован постоянно проживающий на даче пенсионер Гайдаенко Василий Павлович. По словам пострадавшего на него неожиданно напал чёрный медведь. Сопровождавший пенсионера зять выстрелил в животное из охотничьего ружья, после чего раненый зверь скрылся в лесу».

– Олег, неужели ты думаешь, что это могла быть Урсула?

– Я уже вообще не знаю, что думать, но и эту версию следует проверить.

– Как?

– Я выяснил, в какой больнице сейчас находится пенсионер и уже навестил раненого. По его словам, дело было вечером, и полной уверенности в том, что он стал жертвой медведя, а не похожей на зверя большой собаки у него нет. Место нападения пенсионер точно указал на карте. Это в районе реки Киржач.

– Всё-таки маловероятно, что речь идёт об Урсуле. Я хочу, чтобы сначала бигль обследовал окрестности Сакраменто. У меня с собой подстилка Урсулы, попона и другие личные вещи. Хотя я и не тренировала Владу брать след, но думаю, что она учует запах Урсулы, если та залегла где-то поблизости…

Погода не благоприятствовала поискам – шквалистый наполненный влагой ветер кружил в вихревом потоке последние листья, и только умытая дождём зелёная стена ёлок радовала глаз.

– Осторожно! – крикнул Олег, когда Люба сделала шаг в сторону багряно-жёлтого ковра, – там яма!

– Откуда ты знаешь?

– Я вырыл её по инструкции для поимки кабана. Глубина 2 метра, на дне уже скопилась дождевая вода. Сверху прикрыл рыбацкой сетью, засыпал листьями и положил сыр – ты говорила, что это любимое лакомство Урсулы.

– А ты не подумал о том, что она может сломать ногу?

– Согласись, что это всё же лучше, чем умереть.

– Ты, как всегда, прав, но где же сыр?

– Сетка слегка провалилась. Наверное, сыром позавтракали мыши или вороны.

– Сверху надо положить не лакомство, а кусочек пелёнки, на которой пописали мои собачки. Я всё предусмотрела.

Люба открыла тщательно запечатанный пакет с квадратиками из голубой материи и, зажав нос, с помощью прутика положила пару лоскутков в центр ловушки.

– Этот запах обязательно привлечёт Урсулу. Правда, в яму может попасть и другая собака.

– Бродячих псов я здесь не встречал, а хозяйку алабая мы предупредили. Кстати, именно на этом месте я оставлял для приманки куриные шейки. Лисы здесь не водятся, так что их могла съесть только Урсула.

Влада с упоением обнюхивала пни и кусты и так сильно тянула поводок, что Люба с трудом удерживалась на месте. До сих пор, с целью внушить собаке, что решение всегда остаётся за хозяйкой, Люба сама выбирала маршрут прогулки. Но на этот раз выбор предоставили биглю. Влада азартно продиралась сквозь чащу, заставляя Любу передвигаться, как минимум, со скоростью велосипеда, и перевела дух только у ворот садового товарищества. Вплотную к забору примыкал старый дом с полуразвалившимся фасадом. Из щели, ведущей в подпол, неожиданно выбрались на свет пятеро полуторамесячных щенков – четверо шоколадных и один серенький с подпалинами как у хаски. Они бросились к людям с такой искренней щенячьей радостью, что остаться равнодушными было невозможно.

– Боже, как же их жалко! – всхлипнула Кристина. – Не знаю, почему, но животных я больше жалею, чем людей.

– Учёные установили, что люди более искренно сочувствует побитой собаке, нежели побитому пьянице. Щенки ещё более беспомощны, чем дети. У потерявшегося ребёнка гораздо больше шансов получить помощь, чем у выброшенного на улицу щенка. Ему не поможет даже мать…

– Люба, ты не против, если я отдам приготовленную для Ур-сулы еду этим малышам?

– Конечно, отдай. Я бы взяла их всех… если бы у меня был свой дом.

– Мы с Олегом будем подкармливать их. Наверное, и здесь есть люди, живущие на даче круглый год. Пойдёмте, поговорим с ними. Может быть, разузнаем что-нибудь и об Урсуле.

Где-то совсем рядом послышался собачий лай, и снова Любе почудилось, что её зовёт Урсула. Она поспешила на зов и, пройдя метров пятьдесят, подошла к воротам настоящего дворца. Однако ограда требовала ремонта – несколько металлических прутьев срезаны, от чего в заборе образовалась довольно широкая лазейка. Не думая об опасности незаконного вторжения на территорию частной собственности, Люба протиснулась через щель и очутилась в дизайнерском саду, в котором было всё – клумбы, композиции из подстриженного кустарника, каменные горки, статуи, фонтаны и декоративные водоёмы. Из глубины сада снова послышался знакомый лай.

– Урсула! – позвала Люба и вдруг увидела на дальней каменной горке что-то чёрное и пушистое. – Урсула!

У Любы закружилась голова, и во избежание падения она была вынуждена опуститься на мокрую траву. На секунду закрыла глаза, а когда открыла, увидела перед собой огромного чёрного кота породы «мейн-кун». Он смотрел на непрошенную гостью с недоумением, но без страха, очевидно сразу признав в ней друга кошек.

– Мадам, Вам плохо? – к Любе бегом направлялся мужчина средних лет в ярком спортивном костюме.

– Простите за вторжение – я ищу свою собаку. Это чёрная девочка чау по кличке Урсула. Мне показалось, что я слышала её лай.

– Это мог быть только мой сен-бернар Гранд, добрейшее существо, которого грабители по неведению принимают за гибрида кавказской овчарки – московскую сторожевую.

Мужчина, так и не представившись, проводил Любу до ворот, за которыми её уже поджидали вовремя подоспевшие Кристина и Олег. Судя по их усталому виду, вся эта история им обоим уже порядком надоела. Так что с их стороны вполне логично было предложить Любе вернуться домой, перекусить и ещё раз обдумать, стоит ли гнать машину до границы Московской и Владимирской областей и совершать поход по непроходимым для автотранспорта лесистым берегам реки Киржач. Но Люба настаивала на своём.

Им повезло – за пределами Балашихи пробка чудесным образом рассосалась, и через полтора часа голодные, измученные, но с чувством выполненного долга они подошли к берегу красивой извилистой реки. Идти было трудно – повсюду упавшие деревья, коряги, бурелом. Небо по-осеннему серое и неприветливое. Ночью первый снег опушил ветви и опавшую листву, и теперь порывистый холодный ветер горстями швырял брызги в лицо. Неожиданно тишину безлюдной местности пронзил полный страдания нечеловеческий крик. Через какое-то время крик повторился, и было в нём столько боли и безысходности, что бигль и вся троица во главе с Олегом начали напролом пробираться к источнику звука.

– А вдруг это действительно раненный медведь или взбесившаяся собака?

Заданный Кристиной вопрос заставил на секунду замедлить шаг. Воспользовавшись тем, что о нём забыли, бигль перемахнул через загородивший тропинку ствол старого дуба и с глухим лаем помчался вперёд. Лай становился всё громче, затем послышался визг испуганной собаки. За голыми ветвями осин теперь хорошо просматривался чёрный зверь с пышной как у льва гривой. Вокруг него, подбадривая себя громким лаем, юлой вертелась Влада.

– Это же тибетский мастиф! – первой идентифицировала «зверя» Люба. – Да ещё какой! Два года назад похожего на большого чау мастифа в Китае продали за миллион долларов.

Поначалу показавшаяся огромной собака встала, потянулась и спустилась с усыпанного жёлто-коричневыми листьями пригорка. Выглянувшее из-за туч солнце в одно мгновение преобразило лес и осветило длинношерстного мастифа, совсем не такого крупного, каким его восприняли при первом осмотре. Как он был похож на Урсулу! Но её лицо Люба узнала бы из тысячи лиц. А это был кобель с невероятно красивой, но чисто по-мужски, мордой. Все трое почти одновременно достали из кармана лакомство – Кристина протянула собаке ломтик сырокопчёной еврейской колбаски, Олег – кусочек сыра, а Люба – говяжью печёнку, любимое лакомство Урсулы. Но эти тибетские мастифы! Одна из немногих неподкупных пород.

Однако уловка сработала. С грозным рычанием отвергнув сыр и колбасу, кобель повернул голову и принюхался к исходящему из ладони Любы аромату.

– На, возьми, ешь, миленький, – Люба положила печёнку на крупный кленовый лист, и, когда кобель наклонил голову, легко застегнула ошейник.

На более светлом подшёрстке во многих местах были следы свежей крови, но при ближайшем рассмотрении раны оказались неопасны – несколько глубоких царапин. Люба похвалила себя за предусмотрительность – в кармане перекись, йод, вата, флакон гаммавита и шприц. Она не раз убеждалась в том, что вовремя сделанный укол существенно улучшал как психическое, так и физическое состояние животного.

У кобеля была потрясающе привлекательная мордочка, почти такая же как у самоедской лайки Бони, – высшая похвала в устах Кристины. И, в отличие от Урсулы, он, казалось, был счастлив встрече с людьми. Конечно, такую породистую собаку могли искать, но с первого взгляда Люба поняла, что не отдаст Ламу – она с ходу придумала собаке это простое и многозначительное имя. В конце концов, шансов на выживание в этой глуши у него практически не было, раны могли начать гноиться, да и клещи вдруг активизировались – зоркая Кристина сняла с Ламы не меньше пяти кровососов.

Лама так измучился за долгие дни скитаний, что не сразу понял, куда попал. Новая хозяйка ему понравилась с первого взгляда, чего не скажешь о её питомцах. Едва он вошёл в прихожую, какие-то маленькие пучеглазые собачки окружили его со всех сторон и залились испуганным лаем. А сколько котов! И такие наглые – никого не боятся. Но рассуждать на тему who is who у Ламы не было ни сил, ни желания. Он с удовольствием опустошил миску мясного супа и, чуть пошатываясь, отправился искать подходящее место для ночлега. Сначала спать, а завтра он разберётся со всеми и постарается понравиться хозяйке – всё-таки даже в такой тесноте лучше, чем в сыром заболоченном лесу.

Наступил новый день, порадовавший почти летними красками утренней зари, голубыми проблесками неба между грудами косматых облаков, весёлым смехом домашних горлиц и приятными для слуха руладами певчих птиц. Но вскоре вернувшееся к Ламе чувство радости при пробуждении сменилось беспокойством – в комнате были только звери и птицы. В мисках – сухой корм и вода, на полу – мягкие пелёнки – не трудно сообразить, для чего они предназначены. Никто, по-видимому, не торопится вывести его на прогулку. Из кухни доносятся такие запахи, что на чаппи и смотреть не хочется, но хозяйки на кухне нет. Там только ворчливый мужик, который так долго пилил её за то, что она привела в дом Ламу.

– 21 декабря прошлого года ты поклялась, что больше никого не приведёшь в дом! – кричал Антон. – Поклялась! Да, действительно жаль, что ты выбрала не ту профессию. Из тебя мог бы получиться Ветеринар с большой буквы, к которому вся Москва записывалась бы на приём. Но ты устроила лечебницу на дому! Как мы прокормим их всех?! Экономическая ситуация нестабильная, продукты дорожают… Не дай бог, разразится кризис, ощутимый и для простых людей. Ты жалуешься, что тебе не хватает денег, что у тебя нет возможности путешествовать, когда захочется. Но ты сама выбрала для себя такую жизнь.

– Антону лучше не попадаться на глаза, – решил Лама. – По крайней мере, пока всё не утрясётся. Но где же всё-таки эта добрая женщина? Как её зовут? Жаль, что он не успел запомнить её имя.

Однако вскоре выяснилось, что чёрный медведь совсем не такой безобидный зверь, каким он показался при первом знакомстве. На улице он с оголтелой агрессией набрасывался на кобелей, дома покусывал в порядке воспитания мелких, а когда Люба передала его на попечение Кристины, черныш сразу поставил все точки над i и наглядно показал, что не собирался мириться с присутствием в доме самоедской лайки кобеля Бони. Ламу, как это не прискорбно, пришлось бы сдать в приют, но, к счастью, в сети на сайте avito.ru города Владимира вовремя обнаружили информацию о пропавшем «добреньком» метисе тибетского мастифа чёрного окраса по кличке Барон…

Девятый день

В десять вечера позвонила Кристина и, заикаясь от волнения, оповестила, что многие жители микрорайона видели Урсулу. Через десять минут Люба уже была на пути в Сакраменто…

Кристина рассказала, что, по словам очевидцев, изголодавшаяся собака искала еду, но на контакт с людьми по-прежнему почему-то не шла. Неужели она предпочтёт умереть, но не предать память о своей хозяйке? Нет, это слишком возвышенные чувства для животного. Хотя… Знаем ли мы о том, что происходит в их душе при расставании с теми, кого они любят? Лебедь не хочет быть, если умирает его спутница по жизни, сорока, выращенная человеком, не может прижиться в чужом доме и отказывается принимать еду.

Утром следующего дня голод направил Урсулу к скоплению торговых точек на Горьковском шоссе. Здесь вкусно пахло свежими лепёшками, жареной курочкой, варёной колбаской и сосисками. Она робко заглядывала в магазинчики и кафешки и не отказалась бы поднять с земли любой мало-мальски съедобный кусок, она съела бы даже ломтик чёрствого хлеба, но никто не обращал внимания на исхудавшую и утратившую былой лоск псину. Никто, кроме наблюдавшей за ней Любы и своры собак, обсуждавших, как расправиться с пришелицей, посягнувшей на их территорию. Люба наняла помощника из числа молдавских гастарбайтеров – сторожа со стройплощадки, который в этот момент вместе с Олегом перегородил Урсуле путь к бегству по направлению к столице. С другой стороны её поджидали Люба и Кристина. Но Урсула не узнала свою хозяйку – утром второпях Люба слишком легко оделась, и по приезде в Сакраменто ей пришлось облачиться в спортивный костюм и пропитанную запахом парфюма куртку дочери. Но голос! Неужели Урсуле не послышалось?! И её зовёт любимая хозяйка?!

В тот момент, когда она развернулась на 180 градусов и трусцой побежала на зов, вожак стаи дал команду атаковать конкурентку. Здоровые псы окружили Урсулу. Они злобно скалились, рычали, готовясь в любой момент разорвать ту, что посмела посягнуть на их завоёванное в боях с другими бездомными псами право на получение объедков. Урсула поворачивалась к нападающим лицом и защищалась, как могла, но силы были не равные. Её спасло лишь то, что нанятый Любой помощник давно опекал стаю и пользовался авторитетом у вожака. Как вихрь ворвался он в гущу схватки, и псы подчинились команде, а Урсула из последних сил рванула туда, где можно было укрыться от этого кошмара. Помощник, вдохновлённый перспективой получить за поимку собаки 1000 рублей, помчался за Урсулой со скоростью олимпийского чемпиона. Она попыталась свернуть в сторону, но вовремя заметила, что путь к отступлению перегородила машина Олега. В такой ситуации самым безопасным местом, где можно спрятаться, ей показался заполненный машинами большой гараж. Она не знала, что ворота только что открылись, и владелец автопарка готовился к выезду, но слышала приближающийся топот преследователей. Урсула забежала в гараж, и в этот момент кто-то попытался надеть на неё ошейник. Она кусала эту руку, кусала больно, до крови, но Олег, а это был он, не выпускал ошейник. Хозяин гаража не понимая, что происходит, схватился за ружьё и грозился пристрелить собаку, если её немедленно не уберут. Помощник громко звал на помощь Любу. И когда она подбежала к Урсуле и пристегнула поводок, та вдруг поняла, что все её злоключения позади. Она лизала знакомые руки, из последних сил виляла хвостом и покорно пошла рядом, услышав понятные многим собакам слова: «мы вместе».

Перед отъездом в Москву Олег вдруг вспомнил, что необходимость в яме-ловушке отпала, и её следует как можно скорее закопать во избежание каких-либо случайностей. К тому времени Урсула уже приняла ванну, плотно позавтракала и ни на секунду не отходила от Любы, всем своим видом показывая, что обещание хозяйки «быть всегда вместе» должно быть исполнено. Пришлось взять её с собой, хотя и не хотелось, чтобы снова увлажнилась высушенная феном и тщательно расчёсанная шубка, чтобы к ней прилипли листья и колючки.

Урсула первой почуяла, что в ловушку попалась жертва – натянула поводок, навострила уши и нервно поскуливала. На всякий случай Олег вернулся к машине и достал из багажника рыбацкую сеть и верёвку. Если в яме животное, это полбеды, но если человек… Худшие опасения оправдались – в ловушку угодил здоровый мужик неславянской, а даже скорее обезьяньей наружности. Он был пьян и приземлился крайне неудачно – под тяжестью туши не выдержали фаланги пальцев правой руки. Судя по всё нарастающей боли это был перелом. Оба эти обстоятельства не позволили ему выбраться из ямы самостоятельно. Он с трудом сдерживал готовящийся вырваться из груди вой. Мужчине, несмотря на его отталкивающую внешность, можно было посочувствовать и по другой причине – в наполовину заполненной холодной водой яме он насквозь промочил ботинки и штаны. Однако на жертву он похож не был – скорее на разъярённую гориллу. И всё-таки Олег рискнул предложить ему помощь…

* * *

Прервав свои воспоминания, Люба вздрогнула. Ей показалось, что совсем недавно она видела того типа, которого они тогда извлекли из ямы для кабана. Эта бычья шея, низкий лоб, сросшиеся брови и нос, вдавленный, как у обезьяны. Да, это был тот самый мужчина, в котором они с Дашей заподозрили наёмного убийцу. Тот роковой день Люба запомнит до конца жизни.

* * *

В толпе участников схода её внимание привлекла женщина лет сорока на вид. Она была очень похожа на её студентку Дашу, ту самую сожительницу чеченца Казбека, к которой так ревновала Люба героя своей пьесы «Приручение чеченского волка». Голову её, однако, прикрывал надвинутый на лоб отороченный мехом капюшон, так что полной уверенности у Любы не было. Неожиданно женщина сама направилась к ней. Она откинула капюшон, и Люба увидела мало изменившееся за эти два десятилетия обрамлённое светлыми прядями худенькое личико Даши. Как два глубоких омута темнели на фоне молочно-белой кожи её чёрные цыганские глаза. Однако часть лица была обезображена следом глубокого ожога.

– Здравствуйте, Любовь Владимировна. Я узнала вас, хотя двадцать лет назад вы были блондинкой… Мы все восхищались вами как преподавателем и как женщиной.

– И на том спасибо. Ты общаешься со своими однокурсниками?

– Вас конечно больше других интересует Казбек.

– Не скрою, именно он вдохновил меня на творчество. Я бы хотела побывать в Чечне, узнать правду о том, что происходит в этой и других республиках Северного Кавказа. В 19-ом веке Кавказ сделался для русских страной раздольной воли, кипучей жизни и смелых мечтаний.

– Если вы рассчитываете на то, что собранный материал позволит написать книгу, которой заинтересуются на Западе, то это вряд ли. Запад потерял интерес к России. Только благодаря истории с импичментом Президенту США Трампу, многие американцы узнали из СМИ, что страна Россия это Зло, ну, и Путин соответственно… А своим главным конкурентом Штаты считают Китай. Так что вряд ли их заинтересует рассказ о жизни в Чечне. Тем более что Казбек не чеченец…

– Как так?!

Последняя реплика окончательно заинтриговала Любу и укрепила её в намеренье поехать в Чечню. Вот если бы издали ещё одну книгу, а там и до Нобелевской не далеко. Желание славы вновь овладело ею, как тогда, когда она хотела, чтобы Казбек если и не любил её, то восхищался, преклонялся перед ней.

– Так кто же он?

– Мне кажется, что он связался с очень опасными людьми. Извините, но я обещала хранить его тайну.

– Казбек женился на чеченке?

– Ту, на которой он женился, вообще нельзя назвать женщиной.

– Он гей?

– Напротив, производитель себе подобных. Скажите, Вы замечали за ним какие-либо отличия от других?

– Он был очень не глуп. И что удивительно, пропуская занятия по физике, все контрольные писал на отлично. И сила у него была немереная. Однажды в электричке на меня напал грабитель. Мужик гигантского роста с телосложением атлета. Но Казбек легко расправился с ним. Ты знаешь его адрес в Грозном?

– Да, я была у него. Во время войны от города остались одни руины. Но теперь я не увидела никаких следов разрушений. Вы всё-таки хотите встретиться с ним?

– Хочу, но не могу себе этого позволить. Он был влюблён в меня, когда я выглядела молодой привлекательной женщиной. И каждый раз при встрече интересовался тем, какие шаги я предприняла для того, чтобы он стал Президентом Чечни. Интересовался вроде бы в шутку. Но я видела, что у него зарождается мания величия. И вместо того, чтобы прекратить игру, я подзадоривала его, цитируя Пушкина: «Высоко над семьёю гор, Казбек, твой царственный шатёр сияет». И так далее и тому подобное.

Однако постаревшая мало кому известная писательница ему будет совершенно не интересна. Я могу встретиться с ним только в компании со славой и деньгами.

– Вам не надо с ним встречаться ни при каких обстоятельствах.

– Ты ревнуешь?

– Нет, что Вы! Но это может быть опасно для Вас.

– Почему?! Этот чеченец всегда выступал в роли моего телохранителя.

– Я дала Казбеку клятву, что буду хранить его тайну, но думаю, что Вам я должна рассказать всё. Мы можем зайти ко мне попить чаю с абрикосовым вареньем.

– Прямо сейчас?

– Да, пока дочь с внуком не вернулись с новогоднего представления. Мы купили квартиру в районе парка Дубки, вотчины Че Гевары, то есть примерно в километре от вашего дома.

Они шли по улице Маяковского к автобусной остановке, когда внезапно Люба замедлила шаг и, сделав резкий бросок влево, наклонилась над нахохлившейся от холода птицей. Это была черная ворона с блестящими умными глазами и неуклюже выпирающим правым крылом.

– Крыло сломано, и, следовательно, птица летать не может, и, следовательно, нуждается в помощи человека, – хотя Люба и не произнесла это вслух, Даша не сомневалась, что такая мысль мелькнула в ее голове – все Любины студенты знали о её бесконечной любви к Природе и братьям меньшим. Было ясно, что будет немедленно принято гуманное, но необдуманное решение. Так оно и случилось.

– Любовь Владимировна! Неужели вы хотите взять в дом эту раненую птицу? Не забудьте, что ее надо кормить – вороне требуются белки, то есть мясо.

– Я не могу ее бросить умирать на холоде. И потом она беззащитна перед опасностью нападения со стороны бродячих собак и кошек.

Ворона с благодарностью посмотрела на Любу и, прыгнув вдруг в проем подвального окна, исчезла в черной дыре.

– Любовь Владимировна, надеюсь, Вы не будете пытаться обследовать эту модель абсолютно черного тела?

– Как ты можешь надсмехаться над моими чувствами?! – возмутилась Люба. – Иди и посмотри, нельзя ли пройти в подвал из подъезда.

К огорчению Даши, дверь в подвал оказалась не заперта. Скрепя сердце, она проинформировала Любу о данном факте и даже вызвалась сопровождать ее в это подсобное помещение. Как ни странно, оно имело вполне жилой вид: правый угол занимал приличный бархатный диван, на котором нежилась лоснящаяся трехцветная кошка. У торцевой стены стоял накрытый яркой клеенкой кухонный стол, на краю которого бурлил электрический чайник. На тарелке – свежие булочки с отрубями. Имелось в подвале и водоснабжение. Над раковиной висело довольно большое зеркало, на полочке стоял стаканчик с зубной щеткой. В левом углу располагались принадлежности, выдававшие род занятий обитателя подвала: рабочий халат, ведро с тряпками, швабра…

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнула Люба.

С противоположной стороны донесся шорох, гулко зазвучал пол под тяжестью многочисленных прыжков. Из темноты на Любу уставились десятки светящихся кошачьих глаз. Она пригляделась и заметила несколько наполненных сухим кормом и вполне съедобными объедками пластмассовых мисок. В одной из них сидела ворона со сломанным крылом и с жадностью заглатывала тонкую и длинную сосиску. Ни одна из кошек не покушалась на лакомство, терпеливо дожидаясь окончания вороньего пиршества.

– Вот видите, ей тут неплохо живется.

– Да-а, пожалуй, мне не по карману угощать ее сосисками, – Люба вздохнула со смешанным чувством разочарования и облегчения – в ее помощи не нуждаются, – это одновременно и хорошо и плохо.

– Я раньше даже не представляла себе, что такое подвал. А здесь, оказывается, живут люди, звери, птицы… Вот куда надо ходить подкармливать кошек.

– Не обязательно ходить именно в этот дом. Кошки живут во многих подвалах.

– Я все-таки хочу ещё раз взглянуть. – Люба шагнула в соседний отсек и внезапно громко вскрикнула.

– Любовь Владимировна?! С Вами все в порядке?

Люба что-то промычала в ответ – от испуга она остолбенела, лишившись на мгновение дара речи. Даша бросилась к ней и с силой тряхнула за плечи.

– Что Вас напугало?

Люба молча указала пальцем в сторону окна. На подоконники сидела огромная серая крыса. Как ни любила Люба животных, крысы не могли похвастаться тем, что вызывают в ней сострадание. Пользуясь тем, что сердобольная женщина все же не могла их травить, хитрые зверьки оккупировали садовый участок в деревне Чёрная, где много лет тому назад Люба снимала дачу для своей маленькой дочери Кристины. Крысы проделали в стенах и перекрытиях бревенчатой избы многочисленные ходы. По ночам Люба не раз просыпалась в холодном поту от топота и писка, раздававшегося сначала над головой, затем где-то возле самого уха. Если бы крысы осмелились проделать лаз в ее спальню, она бы не выдержала и наняла киллера, но умные животные ограничивались посещением кладовки, где хранились запасы крупы. А живущая возле ямы с отходами большая рыжая крыса вообще прониклась к Любе самыми теплыми чувствами. Если бы она могла вилять хвостом, как собака или карликовая свинья, то непременно делала бы это при каждом появлении арендатора дачи.

Так что не вид серой крысы испугал Любу. Испугала ее неестественная поза, в которой застыл зверек – крыса стояла в вертикальном положении, разинув зубастую пасть, и не двигалась. По-видимому, крыса была мертва, но как ее угораздило стоять при этом на задних лапках? Преодолевая отвращение, Люба шагнула к окну и громко вскрикнула – тело зверька было нанизано на металлический прут как кусок баранины на шампур, и где-то в области сердца к груди был приколот вырванный из блокнота лист. Хотя лист был невелик, на нем отчетливо выделялись написанные черным маркером инициалы Н. Д.

Обеими женщинами овладел безотчетный страх, и, не сговариваясь, они бросились к выходу. На лестнице, ведущей в подвал, послышались гулкие шаги. Люба схватила Дашу за руку и, на всякий случай, втиснулась с ней в узкое пространство между стеной и старым, очевидно, выброшенным кем-то из жильцов шкафом. Из этого укрытия можно было пронаблюдать за вошедшим. Вопреки ожиданию, что им окажется дворник, незнакомец не только не походил на гастарбайтера из ближнего зарубежья, но и на среднестатистического химчанина. В своей чёрной куртке с надвинутым на лоб капюшоном он скорее был похож на киллера из телесериала. Внешность у него была довольно устрашающая: бычья шея, низкий лоб, сросшиеся брови и нос, вдавленный, как у обезьяны. И при все при том, в этом уродстве была какая-то дикая красота.

Мужчина приблизился к окну и, увидев крысу, зычно крикнул:

– Заур! – Не дождавшись ответа, незнакомец отцепил листок, сунул его в карман, вытряхнул из целлофанового пакета булочки, снял крысу с «шампура» и, поместив бездыханное тельце на место сдобных изделий, сполоснул руки под тонкой струйкой холодной воды. Скрутив пакет, сделал узел и, брезгливо взявшись за кончик, направился к лестнице.

Раздираемые уже не страхом, а острым любопытством женщины, стараясь не шуметь, на цыпочках последовали за незнакомцем. Когда они вышли из подъезда, он уже садился за руль черного внедорожника.

– Что всё это значит? – спросила недоумевающая Даша.

– Возможно, через убитую крысу киллер получил заказ. При написании детективов я ознакомилась со словарём блатного жаргона. «Н и Д» могут быть первыми буквами слов «Наседка и Дубак», что в переводе означает «Агент надзирателя, контролёра СИЗО, подсаженный в камеру для психологического воздействия на подследственного и раскалывания его».

Дорога к дому Даши от автобусной остановки пролегала через всё тот же парк «Дубки».

Окно кухни смотрит на Лужинское кладбище, – предупредила Даша, – но за столетними деревьями могил не видно. Зато тишина, и воздух свежий. Я, каюсь, как-то подумала о том, что если умру, дочка будет часто навещать меня. Только место там стоит пол миллиона…

Внезапно Даша тихо вскрикнула, схватилась за сердце и рухнула на так и не покрытую снегом придорожную траву.

– Даша! Что с тобой?!

Полагая, что женщине стало плохо с сердцем, Люба расстегнула её пуховик. В районе левой груди по блузке растекалось алое пятно. Не теряя ни секунды, она вызвала «скорую» и полицию. И только потом попыталась нащупать пульс. Даша явно силилась что-то сказать. Люба прислонила ухо к её губам, но разобрала только два слова «ёлка, игрушки». Решив, что женщина бредит, она не сообщила прибывшей опергруппе ни о последних словах жертвы киллера, ни о том, что Даша её бывшая студентка. И тем более о надетой на шампур крысе. Однако, услышав, как опер озвучил имя и фамилию погибшей, она вздрогнула. Новикова Дарья Михайловна. «Н и Д». Эти буквы могли быть инициалами. После этого Люба попыталась рассказать историю о вороне, благодаря которой они с Дашей оказались в полуподвале, где живут бродячие коты, и где они обнаружили мёртвую крысу. Но опер одним взглядом дал ей понять, что всерьёз её слова никто не воспринимает…