Текст книги "Анни"

Он спокойно подошел к ней, обнял, пропустил свою руку ей за затылок, и наклонил к своей груди. – Тс. Тс – услышала она шепот – Я всегда твой и остаюсь только с тобой. Я ведь тоже не мальчик. Знаю цену всему и ты себе все надумала.

Ее плечи обмякли, она обвила его руками и повисла. Такие минуты ласки от него давно не было. Она знала, ее это давило и оскорбляло, он исполнял свой супружеский долг и особенно в последнее время не пытаясь даже создать романтику, быстро и холодно, чтобы скинуть напряжение и расслабиться, привычно погладив ее голову, лежащую у себя на груди и моментально провалиться в сон, не слыша ни одного слова, произнесенного ею. Им не нужно было приезжать в Венгерское королевство. Ей это уже становилось понятно все больше. И что ей теперь делать?

23. Анни выкричалась, выплакалась, высказалась. А на следующее утро решительно отправилась к графу фон Махелю. Она прометалась всю ночь. Она стояла на коленях в молитвах к деве Марии и ход ее дальнейших действий определился. Уставшая, измученная, с воспаленными глазами и кругами от бессонницы она взяла себя в руки и решила действовать. Терять было уже не чего, а университет для нее – не только цель. Для нее сейчас вся жизнь была поставлена на кон. Ей всегда говорила тетушка, что чувства графа к ней не только дружеские. Хелен постоянно напоминала ей в трудные минуты о любви его. Выхода не было, только он может ей помочь. Если любит, она готова пожертвовать всем, даже своей девственностью. Концы концов, пора взрослеть и набираться женского умения. Покровительство графа надо использовать. Утром, подойдя к дому графа и позвонив в дверь, прежде чем она увидела хозяина, ей успел подействовать на нервы отпрыск знатного рода, который не пропускал случая, что бы не поиздеваться. Его дико возбуждало то, что она всегда умела дать ему отпор, а это его только подзадоривало. Когда экономка Дора доложила о неожиданном визите Анни Милешевской, он в халате тупо бродил по дому в поисках пива, которое граф уже давно запретил держать в доме, а все спиртные напитки прятались в чулане и ключи находились только у графа. Ибо все начиналось у молодого отпрыска с пинты пива и заканчивалось пьяными оргиями в борделях. Только услышав краем уха о визите Милешевской, он поспешил ей на встречу. Граф был в ванной и не знал.

Меньше всего Анни сейчас была готова воспринимать издевки наглого сынка. Заградив ей проход в гостиную комнату, он с ехидной усмешкой, из под черных бровей смотрел на нее. Её обдало перегаром и спертым запахом мускуса вперемешку с табаком. Устало вздохнув, Анни прижалась спиной к косяку двери и стала терпеливо ждать.

Он расставил свои руки и приблизившись к ней вплотную, оперся ими на стену.

– Милая побирушка, чем обязаны?

Анни молчала.

Он навалился не нее всем своим корпусом. Придавил к стене и сделал попытку впиться губами ей в губы. Со всей своей яростью она толкнула его и не ожидав, он потерял равновесие и чуть не упав, схватился за ручку двери. Это его разозлило, и он хотел даже вновь броситься на нее, но она выкрутилась и вбежала в гостиную.

– Ах ты… – выругался он и неотступно пошел за ней, тяжело дыша ей в спину. Но, по дороге его взгляд задержал графин с водой. Жадно глотая воду прямо из графина, он косо таращился на девушку.

– Ты с какой целью так рано? – наконец-то поставил он графин. – еще в таком помятом виде. Тебя что насиловали всю ночь? За деньгами? – и тут его взгляд обострился и он громче – Что, насиловали и не заплатили? К покровителю прибежала?

– Вы только об этом можете думать целыми днями? – смело спросила она.

– Да….а о чем я еще должен думать? Ты ко мне обратись, я хорошо заплачу – и он опять подошел к ней вплотную и провел сзади по спине рукой.

Она отстранилась.

– С вами? Так лучше с голоду умереть, чем с вами!

– Так ты ж еще не умирала ни разу! Тебе ли знать о голоде? Вот и дергаешься, как кобыла под конем на случке..

Она удивленно и презрительно посмотрела на него – Наверное вы голодали когда-нибудь?!

– Я?. – и он сухо рассмеялся– Я. Нет. Но видел как женщины готовы на все ради куска хлеба и как они тогда покладисты!

Анни даже дернула плечами от сдерживаемого раздражения и злости.

– Может они не от голода. А ради детей? А вы на пожертвования, конечно же не способны! Кто-то от тупого безделья с ума сходит, а кто-то от горя и нищеты.

Он стал сердито серьезным. Но тут в комнату вошел граф. Он был удивлен и очень обрадован. Но, глянув в сторону своего отпрыска, ему стало неудобно, за вид своего сына, за запах перегара в гостинной. Но, уже ничего не поделаешь в данный момент и он спешно отвернулся. В жилетке на белоснежную рубашку, он собирался завтракать и отъехать из дома. Она увидела искреннюю радость в его глазах и легкую озадаченность. Руки целуют только дамам высокого сословия, но он всегда припадал губами к ее запястьям. Предложил ей завтрак и она согласилась, хотя аппетита совсем не испытывала. Желание поведать ему свою проблему было четким и осознанным, но она не знала, как это преподнести. Он заметил ее замешательство и озабоченность и решил не ходить вокруг да около, а облегчить ее положение.

– Анни, я вижу вы чем-то озабоченны и давайте сейчас без лишних ушей все мне расскажете. – взяв ее за руку он повел в свой кабинет. И все время, пока она ему рассказывала о том, какая проблема свалилась ей на плечи столь внезапно, ЕГО ЛИЦО ВЫТЯГИВАЛОСЬ И МРАЧНЕЛО.

В конце возникла томная, долгая пауза и повисла тишина. Граф размышлял, стоя у окна, устремив свой взгляд на улицу, но на самом деле его внутренний взгляд пытался заглянуть внутрь себя и разобраться в своих ощущениях. Его угнетала щемящая тоска в осмыслении того, что шансов у него вызвать у молодой девушки хоть чуточку любви к себе, таяло как февральский снег. И если раньше ее заботы были обращены только на учебу, но сердце ее было свободно. То теперь он услышал, вернее догадался о том, что сердце девушки стало занято. Иначе не возникло бы этой проблемы. Если она говорит, что не имеет никакого отношения к запрещенной литературе, значит так оно и есть. Для него Анни всегда была кристально честна. Он просто знал в сравнении, насколько могут люди лгать, какой у них тогда вид и каким тоном голоса они обычно это делают. Каждодневное общение с сыном, с людьми в бизнесе научили его этому знанию. Анни кто-то приревновал из высокопоставленных особ и решили убрать с поля зрения. Все так банально!

Анни же с нетерпением ждала ответа графа. Но тактично, что бы не висеть над ним своей нетерпеливой энергетикой отошла в конец комнаты и затихла.

А он все молчал и молчал. И Анни уже стала думать, что он не захочет брать на себя ношу разрешения ее проблемы.

И вот он принял решение для себя и еще более пристально поглядел на девушку. Слова его стали медленными и очень не уверенными. Ему не легко было это говорить.

– Милая моя девочка. Я, конечно же сделаю все, чтобы разрешить эту проблему. И мне это ничего не стоит, я поеду к ректору, предложу ему денег. Я постараюсь.

Анни шумно выдохнула. У нее как груз свалился с плеч. Не может же такого быть, что бы ректор университета не пошел на компромисс с самим графом фон Махелем, одним из самых влиятельных людей в Венгерском королевстве. Владельца завода, ипподрома и нескольких магазинчиков. Но она видела что граф еще многое хочет сказать. Напряжение осталось.

Он медленно пересек всю комнату и близко подошел к девушке.

– Анни Милешевская, девочка моя, не хочу ходить вокруг да около. Уже довольно длительный период времени я мучаюсь одной дилемой, а в разрешении ее уже только вы можете мне помочь. – и она увидела какой напряженный и печальный у него взгляд. – Анни, я люблю вас. Я желаю взять вас в жены. Почему дилема – потому что я знаю, что намного старше вас, но я могу, я уверен, я могу сделать вас счастливой и дать вам все для осуществления ваших планов в жизни. Вы взрослеете, я это вижу, вы станете жить со мной совершенно другой жизнью. У вас исчезнут проблемы, которые вас тревожат. Мое положение и мое состояние. Анни, вы достойны другой жизни, а я только такую женщину хочу привести в свой дом… – и он умолк, и она кожей почувствовала его напряжение.

Слегка придавленная услышанным, и… сбитая с толку, непредвиденным оборотом событий, она как солдатик, опустив руки по швам смотрела на него, удивленно хлопая длинными ресницами.

Он взял ее ладошки в свои руки и стал медленно целовать. Она и шла сегодня, предвидя какую плату ей придется решиться заплатить за решение своей проблемы. Но это было столь неожиданно и масштаб этого предложения так грандиозен, что она даже речи лишилась в первые минуты услышанного.

Он перестал целовать ее руки, нерешительно и осторожно взял за плечи и притянул к себе. Любовь его была осторожной. Он вначале слабо коснулся ее губ, потом сильнее и вот она почувствовала, как он отпускает свои эмоции и поцелуй набирает силу и страсть. Она даже побоялась отстранятся, но, но… надо признаться, она его не хотела.

Когда он отпустил ее, она чуть не расплакалась от той муки, которая вошла в ее осознание. Муки выбора. И муки выбора не сердца, а разума.

Он в ожидании не сводил с нее глаз. И она понимала, что должна что-то сказать.

– Ваше сиятельство..– начала она, но он перебил – Анни, я прошу тебя называть меня просто.

– Граф. Я так ценю ваше отношение ко мне, но… но я не ожидала, это для меня так, так…..я не могу прийти в себя. Можно мне пойти домой и все осмыслить? Я сейчас не готова, я в шоке.

Он опять притянул ее к себе и поцеловал в лоб, по– отечески. – Конечно, конечно, милая. Я не буду давить на тебя. Ты подумай. Решается твоя жизнь. Я буду ждать. – отпустил. – Позавтракай со мной.

Вернувшись домой в легком трансе, она застала ожидавшую ее подругу.

Хелен без ее ведома сходила к князю Войцеховскому. Когда она поведала ей об этом, Анни всем своим сердцем была благодарна ей за заботу. Он попросил ее приехать в охотничий домик. Да она полетит туда на крыльях! В душе, после пережитых негативных эмоций, словно после затянувшегося ливня, выглянуло солнышко и на полянке стали распускаться свежие, яркие первые цветочки. Но она так дурно выглядела. Подойдя первый раз за два дня к зеркалу, она отшатнулась. Эти воспаленные глаза! Эти впалые щеки! —«О, дева Мария! Теперь я знаю, как люди старятся!» Я поеду вечером, я должна привести себя в порядок – ответила она подруге и тут, когда она уже на тонком интуитивном уровне почувствовала, что проблема ее уладится, такую сильную усталость ощутила, что каждое движение стало даваться с трудом. Посмотрев с благодарностью на подругу, она осторожно положила свою голову ей на плечо и несколько раз прошептала – Я чуть– чуть посплю, не могу, посплю. Хорошо?

Но Хелен ответила твердо. – Да, поспи. Я пойду к твоей тетушке. Но кто тебе поможет уложить волосы как ни я? Ты ж должна поехать не золушкой, а принцессой. Я тебя наряжу и только тогда отпущу. Все. Спи.

24. Артур Войцеховский ждал Анни довольно долго. Несколько раз он выходил из дома и садился на коня, выезжал на встречу, туда, где в западной стороне находился город.

Он поражался своему нетерпению и упрекал себя за это! Как мальчик сгорает от нетерпения первого свидания, так и он не находил себе покоя, но твердо знал, что сейчас в его жизни все иначе! Им не владела безраздельная, жгучая, эгоистичная страсть! Он не причинит этой девушке ни малейшего неудобства. Он как отец, озабочен ее жизнью, судьбой, ее проблемами, желаниями. Она ему нужна вся, целиком, а не только красивым, желанным телом!

Анни появилась на горизонте и он направил коня в ее сторону. Она увидела его нетерпеливый порыв. Спрыгнув, он обхватил ее за талию и почти стянул с коня. Опять, как и на бале, она слышала громкий стук его сердца, грудь у него вздымалась. Вновь их обоих охватил феерический взрыв счастья. Он сдерживал себя колоссальными усилиями, что бы не испугать ее своим натиском. Долго, внимательно вглядываясь в ее глаза, скользя взглядом по ее губам, всем своим существом, она ощущала его желание. Но… она в его глазах читала отрицание. Вот этого понять было невозможно. Почему в них боролось не принятие ее, она – стену, выстроенную им увидела перед собой. От этих смутных догадок ее как-буд-то бросило в холод. Только не это! Не предпринимая никаких действий, она замерла, находясь в кольце его рук и не знала, что делать?

Он сильно, резко притянул ее голову и впился губами. Но это все выглядело так, словно он не всегда справляется со своим желанием, оно побеждает, а потом усилием воли он опять выстраивает стену между ними. Это было так мучительно! И она решила все выяснить. У нее не было никакого опыта, все что она говорила и делала, было на интуитивном уровне.

– Князь, вы меня любите? – прямо и очень твердо спросила она, но руки у нее тряслись от избытка эмоций и ноги подкашивались.

Он сильно, сильно прижал ее к себе, как-будто у него вот– вот отнимут самое дорогое для него в жизни!

Он ее любит. Она это читала в его глазах, она чувствовала это в его голосе, движениях, но он ее отрицал. Он сознательно ее держал на расстоянии этой не понятной стеной, не видимой, но ощутимой. Она и не знала что так может быть! Только ее тонкая чувствительность посылала не ясные сигналы, заставляющие стыть кровь в жилах от ужаса несбыточных надежд. Вот, ты только дотронулся, прикоснулся к своему счастью, тебя охватило чувство полноты и радости и вдруг– все, ты в пустыне, холодной и темной, одна, все исчезло и счастье оказалось миражом. Почему? Что это? Но сейчас же она в его объятьях. И его сильные руки сжимают ей затылок, они дрожат, и он так же – боится потерять ее!

Она снова спросила – Князь, вы любите меня? – и сейчас ее голос наполнился слезами.

Вот теперь он отстранился. Да, он знал, он должен быть честен. Он не может манипулировать этой девушкой и играть ее чувствами.

– Анни, вы мне стали так дороги! Я люблю вас! Я готов делать для вас все, все что ни скажете, что ни попросите! Но……до конца мы не можем быть вместе. Официально не можем.

Анни даже ахнула. Она не верила своим ушам, она не предполагала, что так может быть, разве так бывает? И мысли ее стали хаотично работать в усилиях понять, что происходит!

– А как можем? – появилась межбровная складочка и в недоумении – Как любовники?

Он промолчал, но глаза его сказали «Да». Ее ошпарило кипятком и она отступила назад. Тело стало ватным, бессильным и ей хотелось опуститься на землю и к чему-нибудь прислониться.

Дальше ее слова летели не подконтрольно ее разуму, а только подгоняемые обидой и слабостью силы духа в такие моменты. – Князь. Не молчите. Не лгите мне ни в чем. Я ничего не понимаю, что нам мешает, что вам мешает, если вы меня любите? А, наверное, не знатность моего положения? Отсутствие приданного, и я гожусь только на роль любовницы!? – на глаза накатились слезы. Она теряла силу. – Но, но, мне казалось вы сильнее, вы смелее, вы не так как все зависите от предрассудков! Даже граф, граф выше этого! Его это не останавливает! А вы, вы же трус! Трус!

Он был смущен. Да, в его глазах отражалось чувство вины, но он сильнее расправил плечи и выпрямил спину, тем самым подчеркнув свою непоколебимость. Стена между ними стала не преодолимой. Она чувствовала, что ее слова бесполезны и совершенно ничего не изменят. Он открылся для неё, но в глубине своего разума уже все решил и этим самым снова закрылся. Она просто выплескивает наружу свои эмоции.

Закрыв лицо в отчаянии руками, она в отрицании и как бы в неверии замотала головой. Он дотронулся до нее и настойчиво отнял их от лица. Ей даже показалось, что его глаза так же стали влажными от слез.

Он стал все объяснять – Анни. Мне все это также мучительно, как и вам. Я не знаю, как мне жить без вас…….– осекся и поправился – тебя? Где искать силы, как избавляться от этого наваждения! Я хочу, чтобы ты радовалась в этой жизни, а не грустила. Что бы твоя мечта исполнилась, и что бы ты была рядом, все время рядом! Только сейчас это не может быть явно!

– Но, князь… – она хотела возразить.– —

– Если ты этого не желаешь, этого не будет, но….я буду желать этого, как не желал этого еще никогда в своей жизни! Анни, ты девочка. Ты еще только познаешь жизнь! Не все так просто и однозначно, как тебе видеться!

– Так говорят слабые люди! Что может мешать, если мы любим друг друга? Вы женаты? Вы женаты….но, вы же не любите свою жену, вы живете со старухой, зачем, князь, зачем так?

Теперь он выпустил ее и в глазах появился холод и мука. Почему мука? У него мука! Самого блистательного, самого мужественного и умного мужчины на свете?

Она увидела его спину, он медленно пошел вперед. Почему? Он не хотел смотреть в ее глаза? И как бы зацепившись за него невидимым тросом, она зашагала следом, как в бреду. Ей надо было все понять.

– До тебя у меня была жизнь. Анни, я старше тебя и не изначально был богат. Ты просто не знаете мою жизнь в прошлом. Да, я живу с немолодой женщиной, но только ей я обязан тем, что имею сейчас. Но на самом деле, поймите, это все иллюзия. Моего ничего нет. Все благодаря ей и все ее. У меня ничего нет. Пока она со мной, я богат, как только я разведусь. Я ничего не имею. Я никто.

– Как это? – выдохнула она.

Он обернулся и встал перед ней прямо, как перед священником.– Анни, нет смысла сейчас копаться в моей родословной. Она так сомнительна. Я бастард. Моя мать была наложницей турецкого султана. В семь лет я попал в дом баронессы. Она, только она знает мои настоящие корни. Не важно, что мой отец турецкий султан. Главное, что я незаконнорожденный. Баронесса дала мне образование, потом, после смерти ее первого супруга, я стал ее протеже и потом мужем. Я амбициозен, так же как и ты. И у меня тоже есть цели и желания. Только когда тебе предлагают роскошь и решение всех твоих проблем деньгами и положением в обществе – ради чего от этого отказываться!? Я был счастлив. А баронесса прекрасная женщина. И она живет ради меня, и любит меня. Я не могу причинить ей горе. У нее больное сердце. Ее погубить я не в состоянии, она этого не заслужила. Только добро. Одно добро я видел от нее и любовь!

– Но, вы же ее так и не полюбили! —

Это моя проблема. Я до вас, вообще никого не любил. А сейчас я связан брачными узами и не разорву их никогда!

– Но… так ли она добра, князь? Ведь это только по ее просьбе со мной свершили такое? Она легко ломает жизни, люди для нее ничто! Вы заблуждаетесь! Я думала и поняла, она меня убрала из университета за то…..вы знаете, за что!

– Убрала. Анни, она вас вернет. И все это она сделала из ревности. Никто не знает, на что способен из ревности! Жизнь сложнее, чем ты ее видишь. Но, ты молода, ты максималистка. Анни, любовь испаряется как дым, а жизнь очень жестока!

Анни потупилась в землю. Ангел бесшумно ел траву сзади. Она начала осознавать его слова, но не принимала их. Она четко знала, что это не правильно и так не должно быть. Значит он ее не любит. Богатство и положение в обществе для него сильнее и важнее. А значит любовь всегда что-то второстепенное и она ему не важна! Это только слова, закрывающие правду!

– Значит, состояние и деньги – это то, что в жизни вы цените превыше всего! Вот это истинна! – и ей стало от своих же собственных слов так тошно. Она готова сейчас была умереть. Иногда на нас наваливаются эмоции такой силы, что держать их усилием воли ты не в состоянии, а что делать в этих ситуациях, за что цепляться, чтобы перенести это и жить дальше – ты не знаешь? Состояние не стояния в свою полную силу охватило ее. Плечи ее опустились и как-будто согнулись от груза, который незримо положили ей на плечи. И в то же время, только на уровне интуиции ей уже хотелось оправдать его, потому что ради денег она отправилась на кражу с Игн и ей то понятно, когда обстоятельства заставляют совершать переломные и дерзкие поступки в жизни!

– Анни. Ты потом, потом меня поймешь, когда совсем станешь женщиной, и у тебя появятся дети. Ведь ты тоже не откажешься от своей мечты ради своей любви. Просто у тебя нет еще этого выбора.

– Князь. А если у меня есть выбор. Мне сегодня предложил замужество один из знатнейших людей в нашем городе, граф фон Махель. И ему не важно мое положение, он переступает через это?! Он не боится потерять свое положение в обществе, как вы! Значит, вот он любит, он не делает выбор! Он по– настоящему любит меня, а вы закрываете свою трусость словами о благородстве! Неужели женщина, которая живет с вами каждый день не чувствует вашей не любви?! И неужели ей так проще, жить с человеком который ее не любит и знать это? Я не понимаю! Я не могу это понять! Не лучше бы в жизни сделать над собой усилие и не унижать себя таким положением?

– Анни. Это надо испытать самому, говорить всегда легче.

– Нет. Я уверена, она не довольствовалась бы таким положением. Просто ей вы, как и мне, говорите о своей любви! Ведь правда, Я права?!

Он промолчал.

Она устало уперлась головой в круп лошади, как провинившийся ребенок. Голова заболела от напряжения испытанных эмоций. Ей захотелось очень остро, до нетерпения, домой, домой, под одеяло. Слишком тяжело разочарование, а как же дальше, как завтра собрать силы и продолжать жить с тем, что человек которого ты любишь, живет с другой и он тебя отверг! Такая путаница в голове, в чувствах, она поняла, что чтобы она сейчас в эмоциях не говорила, это только пустые слова и надо с этим поскорее покончить и может быть скоро за многое ей станет стыдно. Вот только надо разрешить для себя последний вопрос.

– Мне выйти за графа? Что бы как и вам, поуютней устроиться в жизни? Если нет смысла в любви – как вы считаете, значит надо приспосабливаться к обстоятельствам? – этими словами она унижала его, вероятнее и в ней жил этот женский эгоизм, что ей так хочется хотя бы словами причинить боль тому, кто причинил её ей. Если бы еще не давно шальная мысль могла бы закрасться ей в голову, что она способна это произносить, да еще кому, в лицо человеку, который для неё был совершенен во всем и где– то даже недосягаем! Она не поверила бы.

И тут резко и решительно бросилась к нему. По щекам текли горючие слезы. Но слова слетели с языка вызывающе – Князь, мне выйти замуж за графа? Скажите мне! Прямо скажите!

Да, в его глазах было много муки и тоски. Она кулачком стукнула его по груди – Скажите! Так будет лучше?! И удобнее?!

– Да, Анни. Так будет лучше для тебя – твердо произнес он.

Она еще раз в порыве стукнула его кулачком по груди. – Да будет так! – и стремительно запрыгнула в седло. «Ангел, прочь отсюда» О, дева Мария, она сейчас закроется одеялом и завоет от боли!» Такая боль! Такая душевная боль! А он просто трус, приспособленец! О, дева Мария! Будь он проклят!» И Ангел понес ее домой с большой скоростью. Князь даже не попытался остановить, догнать. У него тоже не было сил. Стена, которую он мысленно выстроил себе для того что бы ничего не изменить в жизни, сейчас обрушилась на него и он стоял опустошенный. Обстоятельства пошли не так, как ему хотелось. Анни оказалась намного эмоциональнее и максимально прямолинейна, ему все виделось проще! О… сколько в этом мире женщин мечтало стать его любовницей! Но Анни, почему нет! Чем ей это навредило бы? Кто узнал бы? Деньги, образование, он все обеспечил бы. Рядом с ним взрослела бы и училась невероятно покоряющему искусству наслаждения.

25. Все происходящие события за последнюю неделю обескровили Анни. В институт ее вернули. И как-то один раз, в перерыве между лекциями, у нее возник разговор с Игн. Сидя на подоконнике и прижав голову к окну, она неожиданно задала ему такой вопрос. – Ты же читал рукописи Карла Маркса и Фридриха Энгельса? О чем они? Так опасны для всех?

Игн оживился – А хочешь почитать? Ты поймешь.

Она отрицательно покачала головой. Ей было не до этого. Друг заметил, что она осунулась, поникла.

– Эта книга рассказывает, что для людей самый приемлемый и прогрессивный строй в котором они могли бы жить счастливо, это коммунизм. Но для установления этого строя, должны назреть предпосылки. Но этот строй возможно установить только путем революции, потому что ни один правящий класс не отдаст свою власть добровольно. Потерять свое богатство и власть никто не хочет. Но пока есть богачи и власть в их руках, равенства между людьми никогда не будет, всегда будут существовать голод и нищета, болезни и унижения.

Анни слушала и слушала внимательно, только огонька в ее глазах так и не вспыхнуло. Не это ее сейчас волновало больше всего.

– А разве могут быть равны люди все?

– Могут. Эти богачи жируют благодаря труду рабочих, рабочий класс создает их блага, но они имеют все, а тот кто создает это благо, выживают. Но, я тебе рассказываю это все так утрированно, надо читать.

– Да, это так – тихо сказала Анни. – но. Разве можно достичь равенства и счастья, путем насилия? – революции. – пояснил Игн.

– Революции? Это же не логично.

– Ну, да. Только разве можно по-другому? Ты же учила историю. На протяжении всего существования жизни на земле существовали войны, революции,. Восстания рабов – помнишь, мы изучали. Восстание Спартака. По-моему, люди, вообще никогда не умели договариваться друг с другом. Даже в своих собственных семьях! —

Анни вздохнула. У нее в душе давно поселился ком слез, и жизнь как-то потеряла свои краски. Стало все вокруг уныло. Силясь выкинуть произошедшие события из головы, потому что она перебирала и пересматривала их снова и снова, от этого уставала и растрачивала впустую свою энергию. Погрузившись в учебу, она не находила в этом успокоения и отрады. И запоминаться и заучиваться все стало с таким трудом. Ничего не попадало в голову, но зато память вновь и вновь переносила ее в тот значимый вечер для нее. И как только она возвращалась туда, ком слез внутри начинал шевелиться и грозился взорваться потоком слез. Но не могла же она навечно закрыться у себя в комнате и все горевать. Необходимо было дальше жить, общаться с людьми и учиться. Она закрылась как ежик колючками от мира и теперь его воспринимала в прострации.

Она подобрала свою сумку и направилась в аудиторию на лекцию. Но по дороге она сказала своему другу такие слова – Скажи мне, неужели жизнь человека ничего не стоит и ее можно так, одним махом руки перечеркнуть из-за чего-то: ревности, злости, обиды, неприязни? И так быстро и легко! Да… они могут себе позволить все! Как мы беззащитны!

– Ты о чем Анни? – спросил Игн.-

– Да, неважно. Пойдем.

Она дала согласие графу выйти замуж. Она не знала, что творилось у графа дома, когда его родной отпрыск узнал эту новость. Он впал в такую ярость, что слугам даже было приказано закрыть его в комнате. Он рвался и испускал ругательства, он метался по комнате из угла в угол. Он не верил и не мог принять это событие. Безродная девчонка войдет в этот дом, где когда-то хозяйничала его мать! Высокородная леди! Она будет распоряжаться их слугами, деньгами отца, она сядет за один стол рядом с ними и уляжется спать на одну постель с его отцом, а вместе с тем он предрекал ей только одну роль в жизни – приносить подносы, мыть полы, посуду, готовить еду и чистить их вещи! Он всегда распалялся ее отпором и строптивостью, но вместе с тем, отношение к ней у него было только как к девушке барделя, объектом удовлетворения его похоти и желаний. Его заводила ее красота, и чем строптивей она была, тем больше он ее ненавидел. То, что она училась в университете, казалось ему ошибкой, которая вскорости разрешится и каждый год, он был уверен, что это последний год её учебы, но приходил следующий, но он не вносил сомнения в его умозаключения. Граф же понимал, что с таким положением вещей надо что-то делать. Жить с сыном в одном доме он больше не мог, агрессивность его была столь явна, что могло произойти непоправимое. Он спросил у своей будущей жены, не желала бы она начать строительство нового дома и даже не ожидал, насколько эта идея вызовет энтузиазм у Анни. Чувство великой благодарности родилось у нее к графу. В своей жизни она и помышлять не могла о том, что когда -то сможет иметь дом, построенный по ее вкусу и желанию! Она вложит в него душу, свою фантазию! Дом– это всегда твоя защита, твоя опора в жизни, твое пристанище, когда ты по жизни растрачиваешь силы и изнемогаешь. На время эта новая идея притупила даже боль осознания того, что никогда не сможет жить рядом со своим любимым мужчиной. Анни высказала надежду, что ее любимого коня заберут из ипподрома, и он будет жить в конюшне ее любимого дома. «Хватит ему рваться на скачках!» Пусть теперь только живет и гуляет с ней, он заслужил отдых. И со своей стороны она постарается помочь своей тетушке. Граф в качестве свадебного подарка, вместо драгоценностей, которые Анни отвергла, купил землю и помещение на улице Дохань, недалеко от еврейской синагоги, где они запланировали открыть мастерскую, по пошиву нижнего женского белья с ручной вышивкой, для чего были наняты вышивальщицы и там же лавку для торговли этими изделиями. Тетушка не верила во все происходящее. Граф же отметил практичность своей будущей супруги, которая предпочла заняться обустройством быта и развитием семейного бизнеса, вместо того, что бы баловать себя драгоценностями и нарядами. Дом Анни продумала не большой, но уютный, очень светлый. Ей хотелось так много света в помещении, и окна большие, округлые сверху, где в одной из комнат, она сделала нишу, которую обрамляли четыре высоких окна, а в ней она видела длинный, массивный диван, где она сможет много читать или общаться со своими друзьями. Да, веселиться с друзьями, в ней еще оставалось ребячество. Она не думала о детской, но она подумала о кабинете графа и своем. Дом строился двухэтажным, Округлым, узким, но с огромным, высоким крыльцом, вдоль которого выстраивались массивные колонны, защищенным фасадом из балкона от дождя, и балкон так же защищался от дождя козырьком из черепицы.

Судьба повернулась так неожиданно! Ее заботы о строительстве своего дома и покупки мастерской для тетушки заставило думать Анни, что судьба не так к ней строга и даже очень благосклонна!. И в браке можно находить свое счастье и радость. Как то вечером, проходя по улице вдоль ограды, закрывающей уже начатое строительство их нового дома, она долго, долго стояла, смотрела сквозь дыры в заборе на уже начавшие расти стены ее дорогого детища и уверенно сказала сама себе: «Я хозяйка своей жизни и буду изо всех сил стараться стать счастливой рядом с графом и сделать счастливым его. Я, самая дерзкая и самолюбивая девчонка всего нашего района, стану покладистой и послушной, спокойной и рассудительной, ласковой и внимательной женой для супруга! Ведь все дело только в наших мыслях и я заставлю их работать так, как я хочу! Могла ли я и мечтать о том, что у меня будет свой, современный, красивый, стильный дом?! И если судьба протягивает подарок, надо им наслаждаться!» И она уже по ночам рисовала себе мысленные картинки, как она будет обустраивать быт в этом доме, какой создаст интерьер, какие у нее будут занавесочки, какая мебель, а какую шикарную она придумала себе ванную комнату! Клянусь, девой Марией, мало у кого в Венгерском королевстве будет такая ванная комната!» Да, это же неописуемое счастье и удовольствие просматривать чертежи– интерьеры модных домов и перенимать для себя их детали, стиль, а потом ездить по магазинам и покупать то, что тебе нравиться! Кстати, она, даже и не посещала в Будапеште никогда и десятой части тех магазинов, которые там существовали. Но граф посоветовал съездить в Австрию, и даже в Париж для этого! Когда она это услышала, то не поверила своим ушам! Неужели такое возможно?!