Текст книги "История педагогики и образования. Учебник для вузов"

Греко-римская культура и образование оказали определенное влияние на варварский мир, лежавший на окраинах античного Средиземноморья. В орбиту влияния попали племена Западной, Центральной и Восточной Европы, Северного Причерноморья, в жизни которых длительное время сосуществовали традиции греко-римского образования и родоплеменного семейного варварского воспитания.

Так, народы Восточной Европы издревле были знакомы с греко-римской цивилизацией. Например, среди скифов – аборигенов Северного Причерноморья ее очагами стали греческие колонии, возникшие в VII–VI веках до н. э. (Ольвия, Фанагория и др.), и эллино-скифские поселения (Борисфен – порт в устье Днепра), появившиеся позже. Представители племенной скифской верхушки осваивали греческий язык и письменность. Скифская знать ездила получать образование в Грецию. Некоторые скифы известны как влиятельные проводники эллинской культуры и образования (царь Скил, философ Анахарсис).

В VI–IX веках плодами средиземноморской цивилизации пользовались восточные славяне, которые, в частности, применяли для записей греческий и латинский алфавиты.

Римское образование проникло в варварскую Галлию, завоеванную Римом в 58–51 годах до н. э. и находившуюся под его господством почти 500 лет. В течение этого периода на юге и северо-востоке Галлии распространились грамматические и риторические школы и одновременно сохранялся институт варварского воспитания. Занимавшиеся обучением жрецы и религиозные наставники назывались друидами.

1. Преемственность школы и педагогической мысли Древнего Рима по отношению к эллинской школе.

2. Сходства и различия в подходах к воспитанию Катона Старшего, Цицерона и Квинтилиана.

3. Взгляды Отцов христианской Церкви на человека и воспитание.

4. Влияние греко-римского образования на античный мир Европы.

1. Богуславский М. В. ХХ век российского образования: Учебное пособие. – М.: Perse, 2002.

2. Джуринский А. Н. История зарубежной педагогики. – М.: Владос, 1998.

3. Джуринский А. Н. История педагогики: Учебное пособие для студентов педвузов. – М.: Владос, 2000.

4. История образования и педагогической мысли за рубежом и в России / Под ред. З. И. Васильевой. – М.: Академия, 2012.

5. Платон. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1. – М.: Мысль, 1990.

6. Плутарх. Застольные беседы. – Л.: Наука, 1990.

7. Фролов Э. Д. Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли. – Л.: ЛГУ, 1991.

8. Чанышев А. Н. Курс лекций по древней и средневековой философии: Учебное пособие для вузов. – М.: Высшая школа, 1991.

Раздел 2
История отечественной педагогики

…Прилежно чти, всем сердцем внимай, и двократы прочитай словеса, а не тщися, листы токмо обращая…

Измарагд (XIV век)

Глава 1. Школы XI–XIII веков

Учебные вопросы:

1. Киевская школа «учения книжного».

2. Граффити из Киевской Софии об учителе и учениках школы «книжного учения» при храме.

3. Школа Владимира Святославича.

4. Школа в Новгороде.

5. Первое женское училище на Руси.

6. Начало обучения грамоте в Муроме.

7. Училища во Владимире-Волынском.

8. Женское монастырское училище в Полоцке.

9. Училища в Смоленске.

10. Школы в Галиче и Галицкой земле.

11. Училище во Владимире-на-Клязьме.

Б. Д. Греков писал: «Совершенно ясно, что “учение книжное” – это не обучение грамоте, а школа, где преподавались науки, давалось серьезное по тому времени образование. Грамоте обучали не в этой школе. Простая грамота была известна на Руси задолго до Владимира». Это «систематическое образование, обучение тогдашним наукам». Созданная князем школа «учения книжного» являлась дворцовым учебным заведением.

В 980 году князь Владимир приказал поставить изваяния главных восточнославянских божеств на киевском холме. На первое место он выдвинул Перуна, которого в то время почитали как бога войны и княжеской дружины. По мнению Б. А. Рыбакова, персонифицированный образ Перуна изображен в верхнем ярусе на Збручском идоле (IX–Х века).

Обращает на себя внимание тот факт, что принятие новой веры и организация школы осуществлялись одновременно. И крещение Руси, и распространение грамотности князь считал звеньями единой политики – укрепления государства при помощи грамотного административного аппарата. С другой стороны, и князь, и церковь в равной степени были заинтересованы в подготовке грамотных людей, готовых к внушению народным массам представлений о божественном происхождении государственной власти. Таким образом, в школьном «строении» выражалось стремление феодальных верхов из идеологических соображений усилить влияние власти и новой религии на массы не только принуждением, но и педагогическими средствами, в силу чего школа со стороны князя Владимира получила активную поддержку.

Сведения о Киевской школе «книжного учения» взяты из «Истории Польши» Яна Длугоша (1415–1480) – польского историка, дипломата, церковного деятеля. Последние 13 лет жизни (1467–1480) он работал учителем при дворе короля Казимира Ягеллончика. Для создания трехтомной истории Польши Длугош использовал польские, чешские, венгерские, немецкие источники и древнерусские летописи. Видимо, он почерпнул известие об изучении в Киевской школе Владимира искусств (наук) из не дошедшей до нас летописи.

То, что мы сегодня называем отраслью знаний или учебной дисциплиной, в Средневековье называли искусствами, художеством, хитростью, не отделяя их от ремесла и опыта. И искусство (художество), и ремесло имели дело со знаниями, хотя постепенно первым наименованием стали обозначать теоретические знания, а вторым – практические. Но уже в XVII веке на Западе логика, геометрия, алгебра и другие отрасли знаний соотносятся с понятием «наука». Хотя слово «наука» в русской письменности известно с XI века, впервые пояснение его как совокупности знаний зафиксировано в Словаре Академии Российской 1809 года. К сожалению, вопрос о структуре предметов, изучавшихся в школе Владимира, остается малоисследованным.

Русским книжникам, несомненно, был известен комплекс семи свободных искусств (наук), изучавшихся в университетах Византии и Западной Европы. Первые сообщения об этом встречаются в «Речи философа» («о числе» – арифметике, «движении звезд» – астрономии, «мере земли» – геометрии); грамматика, диалектика, риторика, музыка упоминаются в «Паннонском житии Кирилла». Значительно позже было переведено сочинение Иоанна Дамаскина «О девяти музах и семи свободных искусствах», которое давало наиболее полное представление о комплексе наук, изучавшихся в школах повышенного типа Византии и Западной Европы. И все же вопрос об изучении в древнерусских училищах семи свободных наук из-за отсутствия источников отечественного происхождения остается открытым.

Анализ памятников письменности XI–XIII веков позволяет лишь предполагать, что русские книжники, работавшие в школах повышенного типа, пользовались своим вариантом структуры предметов, который в определенной мере учитывал опыт византийских и болгарских школ, дававших высшее образование.

Со временем в древнерусском языке наряду с понятием «книжное учение» от глагола «учить» стал употребляться более удобный термин «училище». Давность его появления подтверждается бытованием в различных вариациях с отличием в диалектах. Так, в карпатских говорах до середины XIX века для обозначения школ использовалось слово «учило». В 1836 году М. Шашкевич назвал свой учебник грамоты «Читанка для деток в народных училищах русских». В. И. Даль записал тверское диалектное слово «учельня» – «всякое заведение для обучения чему-либо, школа».

В древнерусской письменности термин «школа» впервые встречается в 1382 году. Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин, А. В. Арциховский, В. Л. Янин и другие историки, следуя общеевропейской традиции, ретроспективно распространили термин «школа» на учебные заведения Киевской Руси. Если учесть тот факт, что учитель X – XIII веков в силу несовершенства методов обучения и индивидуальной работы в процессе занятий с каждым учеником в отдельности не мог заниматься более чем с 6–8 учениками, а князь набрал в школу большое количество детей, то их на первых порах следовало распределить между педагогами. Такое деление учащихся на группы было обычным в школах Западной Европы того времени. Из дошедших до нас актов кантора школ средневекового Парижа известно, что количество учащихся у одного учителя парижской школы было от 6 до 12 человек, в школах Клюнийского монастыря – 6 человек, в женских начальных школах Тиля – 4–5 учениц. 8 учеников изображены на миниатюре лицевого Жития Сергия Радонежского, 5 учеников восседают перед учителем на гравюре лицевой «Азбуки» 1637 года В. Бурцева.

О таком же количестве учащихся свидетельствуют берестяные грамоты новгородского школьника XIII века Онфима. Среди них одна – с другим почерком (№ 201). В. Л. Янин предполагает, что эта грамота принадлежит товарищу по школе – Даниле, которому Онфим приготовил приветствие: «Поклон от Онфима к Даниле». Нельзя не отметить сходства почерка Онфима с почерком грамоты № 65, по-видимому, принадлежавшей третьему соученику. Возможно, с Онфимом учился и четвертый новгородец – Матвей (грамота № 108), их почерки очень схожи. Таким образом, и письменные, и археологические источники свидетельствуют о существовании школы как основной формы обучения детей в Древней Руси.

«Город Ярослава» – первоклассная фортификационная система, построенная в верхней части Киева после утверждения в 1019 году Ярослава Мудрого на великокняжеском престоле. Сооружалась она как продолжение «града Владимира». К созданию города-крепости князя побуждала сложная международная обстановка – нападения печенегов с юга и угроза Польши с запада. Окруживший новую постройку вал представлял собой гигантские земляные стены. Перед валом на относительно ровной поверхности располагался глубокий ров; вал дополняла стена из дубовых городен. Такой мощи не было ни у одного из фортификационных сооружений городов Древней Руси.

Парадную сторону «города Ярослава» украшали Золотые ворота, через которые проходил главный въезд до Софийского храма. Ворота с ярусами, бойницами, боевыми площадками и надвратной церковью Благовещения («чтобы благие вести шли в град») поднимались в высоту на 30 метров. Верх церкви был позолочен, поэтому, как считают исследователи, ворота и были названы Золотыми. Подступы к ним пересекал ров с перекидным подъемным мостом. Через ворота выезжали иностранные послы, выступали в боевые походы княжеские дружины, возвращались с поля боя храбрые воины. Ворота являлись символом непобедимости и политической независимости Киева.

Одержать победу в районе Золотых ворот было почти невозможно. В летописях не встречается сведений о захвате Киева с их стороны. Не удалось это и монголо-татарам, обладавшим мощной осадной техникой – стенобитными машинами. Лишь овладев в 1240 году городом, они разрушили это сильнейшее оборонительное сооружение.

В 1750 году руины ворот с целью сохранения их остатков были засыпаны землей, а в 1832 году раскопаны. В 1982 году в связи с 1500-летием Киева ворота были восстановлены.

Д. С. Лихачев, комментируя летописи, пишет: «Здесь отмечается учреждение Ярославом Мудрым при храме Софии особой переводческой школы, где переводчиками, по-видимому, были те самые русские из детей “нарочитой чади”, которых Владимир приказал набирать для обучения. Научное исследование памятников древнерусской литературы открывает все большее количество переводов, которые были сделаны в XI веке с греческого языка на русский язык, и при этом русскими переводчиками. К числу таких переводов принадлежат переводы Хроники Георгия Амартола, Хроники Синкелла, замечательный перевод “Истории Иудейской войны” Иосифа Флавия, блещущий богатством и гибкостью языка, переводы “Христианской топографии” Козьмы Индикоплова, “Александрии”, “Повести об Акире Премудром”, “Жития Василия Нового” и др. Эта интенсивная переводческая деятельность была только одним из проявлений того большого литературного подъема, которым характеризуется княжение Ярослава Мудрого».

Слова летописца о том, что Владимир «вспахал» почву для развития просвещения, а Ярослав посеял книжное учение, раскрывают определенную преемственность в развитии древнерусского образования, дают возможность представить устройство школ не как нагромождение кратковременных случайностей, а как длительный процесс определенной последовательности.

Киевский храм Софии – главное сооружение Ярослава Мудрого – резиденция русских митрополитов, центр русского просвещения, сосредоточения политической и культурной жизни Руси. Согласно Лаврентьевской летописи, строительство каменного храма было завершено в 1037 году.

По величине и красоте оформления храм не имел себе равных в Европе, кроме собора Софии в Византии.

Храм являлся главным общественным сооружением города. Здесь принимали иностранных послов, в прихрамовых помещениях работала дворцовая школа. Не в Киево-Печерском монастыре, а в Софии, при митрополии, как убедительно доказал Д. С. Лихачев, возникло древнерусское летописание в виде «Сказания о распространении христианства на Руси». Здесь произнес свое знаменитое «Слово о законе и благодати» Иларион. В 1934 году комплекс Софии объявлен государственным архитектурно-историческим заповедником; здесь открыт музей, ведутся реставрационные работы, исследования граффити, датированных XI–XVII веками, на штукатурке, покрытой более поздними наслоениями извести.

Созданная библиотека сыграла выдающуюся культурно-просветительную роль. Она являлась учебной базой дворцовой школы. Обращение переводчиков к светским средневековым повестям и романам, книгам исторического содержания обогатило русскую культуру и просвещение новыми религиозно-философскими, социально-политическими, педагогическими идеями, морально-философскими суждениями античных авторов, приемами, восходящими к античному ораторскому искусству. Переработка отдельных произведений, насыщение их картинами русского быта, ряд дополнений содействовали развитию древнерусской оригинальной литературы, укреплению ее связей с мировым литературным процессом.

Летописи, западноевропейские хроники, скандинавские саги сохранили сведения о воспитании и службе при дворе Ярослава многих иностранцев. Среди них – сыновья погибшего в 1016 году английского короля Эдмунда Железнобокого Эдуард и Эдмунд, викинги из Норвегии, в том числе Магнус Добрый, Гаральд, сын ярла Брусы Ригвольд, Улаф, сын шведского короля Стенкиля Инге.

При дворе Ярослава находились венгерский королевич Андрей и его брат Левенте. Хроники сообщают об изгнании польским королем Мешко II единокровного Безприма, бежавшего на Русь, и др. Безусловно, юные претенденты на трон европейских монархов стекались в Киев вследствие различных политических ситуаций, здесь они знакомились с русской культурой, обычаями, дети же и подростки из семей эмигрантов получали образование. Все это способствовало признанию за рубежом Киева как одного из крупных центров средневековой культуры и просвещения международного значения.

Киев стоял на перекрестке мировых торговых путей. Сюда «…от всех далних многих царств стицахуся всякие человеци и купцы, и всяких благ от всех стран бываше в нем». О большой колонии армянских эмигрантов XII–XIII веков, их врачах несколько раз упоминает Киево-Печерский патерик. Исследователь Е. А. Яцкевич обнаружил в архиве армянских актов XIII–XIV веков сведения о существовавшем среди армян-переселенцев обычае собирать средства для устройства школ. Мусульманский путешественник XII века ал-Гарнати в своих записях сообщает о созданной им в Киеве школе, где он обучал единоверцев чтению Корана.

С. А. Высоцкий, комментируя граффити, пишет: «Относительно слова “грамматик”, которое имеется в надписи, Е. Ф. Карский замечает, что так называли себя профессиональные писцы южнославянских рукописей». Однако известно, что слово «грамматик» широко употреблялось в Греции для обозначения учителей, преподававших в школах повышенного типа курс грамматики. Император Юстиниан в 534 году установил видным грамматикам вознаграждение в сумме 70 солидов и определил этой категории педагогов ряд других привилегий. Не исключено, что слово «грамматик» через переводную литературу было распространено на учителей грамматики Киевской дворцовой школы. С. А. Высоцкий далее указывает: «Событие, о котором говорится в надписи, несомненно, как-то связано с Софийским собором. Можно предположить, что “грамматика” “выгребли” – выкопали в соборе во время какого-то ремонта. Речь, вероятно, идет о мощах, которые потом “вьедаша к Лазорю”, то есть были перенесены в монастырь, где игуменом был Лазарь. Имя Лазаря упоминается под 1088 годом». Этим грамматиком мог быть один из педагогов дворцовой школы, прах которого князь велел похоронить в пределах территории Софийского собора.

Открыватель граффити С. А. Высоцкий продолжает: «Автор надписи Пищан (несомненно, это его мирское, а не крестильное имя) сообщает, что он написал граффито, когда ходил учеником к дьяку в Софии». Словом «дьяк» в то время называли и церковнослужителя, и учителя, обучающего детей. Характерно, что в ряде славянских стран дьяком именовали школьника: словенское dijak – «школьник», «студент»; болгарское дякь – «школьник»; сербохорватское giak – «школьник», «писец»; польское diak, zak – «школьник». На Украине до середины XIX века учителей называли дьячками, а школы грамоты – дьяковками.

Некоторые исследователи считали сведения о 300 учащихся в школе поздней вставкой или вымыслом. Однако М. Н. Тихомиров пишет, что Вологодско-Пермская летопись содержит оригинальный текст, отсутствующий в других летописных сводах.

Я. С. Лурье доказал, что текст летописи восходит к своду 70-х годов XV века и еще более ранним источникам. В правдивости сообщений летописи не сомневался А. А. Шахматов. Данные летописи о контингенте учащихся школы совпадают со следующими словами из Хроники М. Стрыйковского: Владимир отдал на учение «всех названных сынов своих и возле них несколько сот боярских сынов». Представляется справедливым мнение П. П. Толочко, указавшего, что мы лишь не знаем, какие древние источники находились в руках составителей поздних летописей.

По приблизительным подсчетам, дворцовая школа Владимира с контингентом в 300 учащихся за 49 лет (988–1037) могла подготовить свыше 1 тысячи образованных воспитанников. Опираясь на эту силу, Ярослав Мудрый сделал новый шаг в развитии просвещения на Руси.

Созданная в 1030 году Ярославом Мудрым школа в Новгороде была вторым учебным заведением повышенного типа на Руси, в котором обучались только дети старост и священнослужителей. Некоторые историки считали, что в летописи идет речь о детях церковных старост, избиравшихся из низших сословий, но до конца XVI века известны лишь административные и военные старосты. Термин «церковный староста» впервые упоминается в источниках XVII века. Все это позволяет сказать, что контингент учащихся Новгородской школы состоял из детей духовенства и городской администрации. И отражал классовый характер древнерусского образования, обусловленный социальной природой феодального общества.

Главная задача школы заключалась в подготовке грамотного городского управленческого аппарата и священников, деятельность которых проходила в сложной борьбе с сильными традициями языческой религии среди новгородцев и угро-финских племен, проживавших в Новгороде.

Новгородская школа Ярослава являлась тем центром, вокруг которого в будущем объединялись культурные силы города. Ее деятельность опиралась на разветвленную сеть школ элементарной грамоты, о чем свидетельствует большое количество обнаруженных археологами берестяных грамот, писал, вощёных дощечек. На базе широкого распространения грамотности расцвела новгородская книжность. В Новгороде написано знаменитое Остромирово Евангелие, «Хождение в Царьград Добрыни Ядрейковича», математический трактат Кирика. Сохранились для потомков Изборник 1073 года, Начальный летописный свод, краткая редакция Русской Правды. Новгородские книгохранилища послужили одним из основных источников «Великих четьих миней» – собрания «всех книг, чтомых на Руси», состоящего из 12 огромных томов общим объемом свыше 27 тысяч страниц.