Текст книги "Сложнейшие сочинения по русской литературе. Темы 2012 г."

Быт и нравы столичного и провинциального дворянства в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Исправить нравы устаревшей нации так же трудно, как сделать белым черное дерево.

Пифагор

Говоря о романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» как об «энциклопедии русской жизни», необходимо упомянуть эпоху, в которую жил и работал Пушкин и в которую развивались события романа.

Отечественная война 1812 года показала, что русский народ – великая сила, фундаментом, которой были прежде всего патриотизм и искренняя любовь к Родине. По окончании войны народ-победитель, народ-герой был возвращен в первоначальное состояние. Солдаты, которые завоевали победу на фронте, вернувшись домой, опять превратились в подневольных крестьян, все подвиги их были забыты.

В связи с этими событиями в Москве и Петербурге дворянство разделилось на две неравные группы. Большая – преимущественно старшее поколение, консервативное по своим взглядам, привыкшее к своей жизни и не желающее ничего менять.

Другая же – молодые прогрессивные дворяне, видевшие мир и умеющие сравнивать свободную от крепостничества Европу и рабскую, подверженную предрассудкам Россию. Из этого класса впоследствии выйдут знаменитые декабристы, к нему принадлежал сам поэт.

Но наша задача – описать дворянство таким, каким оно было, с его сияющим блеском, балами и вечерами, дамами в шикарных нарядах и светскими львами. За внешней красотой скрывалось насквозь прогнившее общество, в котором «не вспыхнет мысли в целые сутки» и «везде встречаемые лица, // Непроходимые глупцы». Здесь мало кто получил серьезное образование и воспитание.

 
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь.
Так, воспитаньем, слава богу,
У нас немудрено блеснуть.
 

На самом же деле образования в обществе не требуется вовсе, а для того чтобы блеснуть воспитанием, необходимо всего лишь знать французский и уметь «кланяться непринужденно» и танцевать, а также «с ученым видом знатока // Хранить молчанье в важном споре».

Приобретая эти умения, человек становится своим среди подобнфых людей. Здесь он учится злословить, лицемерить и распускать сплетни.

В среде столичных дворян нет дружбы и любви, они полностью поглощены собой. Дворяне по своей природе космополиты, люди без родины, они увлекаются всем иностранным, говорят «на смеси французского с нижегородским», не зная до конца родного языка, для них нет понятия Родины и патриотизма.

Таков высший свет. Нетрудно понять, почему Онегину так быстро наскучило это общество, почему он отвернулся от всех его прелестей, поняв его суть.

Но и поместное дворянство не обрадовало героя. Если столичное дворянство с его пороками было сливками всего русского общества, то о провинциальных помещиках, живших в изоляции от всего мира, невозможно было сказать даже пары добрых слов.

Жизнь этих людей была настолько скучна, однообразна и лишена смысла, что Онегину даже не хотелось с ними видеться. Характерный пример провинциального помещика – дядя Онегина, сорок лет давивший мух и бранившийся с ключницей. Сорок лет «растительного» образа жизни этого человека обеспечивал труд крепостных крестьян.

Другой помещик – Дмитрий Ларин, жизнь которого «катится спокойно». Все управление поместьем взяла на себя его бойкая жена, а Ларину остается только ежедневно дожидаться вечера, когда к ним собираются друзья, чтобы «и потужить, и позлословить, //И посмеяться кой о чем».

Пушкин очень хорошо характеризует провинциальных помещиков, давая им меткие фамилии: Петушков, Буянов, Скотинины, Пустяков. Они говорят об этих людях так много, что продолжения характеристики не требуется.

Итак, в своем романе Пушкин срывает маски с представителей высшего света и помещиков и показывает паразитическое общество того времени.

Система «двойников» Раскольникова как художественное выражение критики индивидуалистического бунта (по роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»)

Страшен не грех, но бесстыдство после греха.

Иоанн Златоуст

Роман «Преступление и наказание» был написан Достоевским в 60-х годах XIX века, в период, когда обостряется социальная дифференциация, индивидуализм, становятся все более резкими контрасты бедности и богатства, возникают невиданные ранее картины человеческих бедствий и человеческого падения. Все это нашло яркое отражение в романе. Достоевский очень широко изобразил страдания обездоленных, бесчеловечность и жестокость современной жизни. Достоевский считал, что «признаки жуткой болезни», несущие вражду, хаос, лужиных и свидригайловых, охватывают все слои общества. Таким образом, роман вырос на основе глубоких и печальных раздумий писателя над важнейшими проблемами времени.

Достоевскому с необыкновенной силой удалось показать в своем романе опасность для человечества индивидуалистического сознания, показать разоблачение идеи «сверхчеловека», которому можно все. Достоевский в течение всего романа показывает несправедливость и несовершенство теории Раскольникова, основывающейся на индивидуалистическом бунте, делении людей на «властелинов» и «тварей дрожащих». Достоевский в своем романе ставит перед нами вопрос: «Можно ли переступить через жизнь человека, пусть даже «бесполезного» для общества, ради добрых дел, облагодетельствования этого же общества?» И постепенно он доказывает несостоятельность теории Раскольникова, он показывает, что жизнь любого человека является святыней, и каким бы, по мнению общества, человек ни являлся, он имеет такие же права, как и тот, кто считает себя властелином.

Достоевский использует систему «двойников» Раскольникова. В качестве «двойников» в романе выступают Лужин и Свидригайлов, которые, по существу, воплощают теорию

Раскольникова в жизнь. Писатель показывает на примере этих «двойников», насколько ужасна теория Раскольникова. Например, Свидригайлов совершает свои преступления, не чувствуя никакой трагедии в душе, так как он тоже считает себя необыкновенным человеком. Конечно, Свидригайлов не знаком с теорией Раскольникова, не знает точных положений теории, принципа деления на обыкновенных и необыкновенных. Но в душе считает себя выше других, чувствует свое «превосходство» над другими и, совершая свои деяния, не испытывает никаких угрызений совести, так как он убежден, что имеет право это сделать. То же самое относится и к Лужину. Но Лужин и Свидригайлов стоят на разных уровнях деградации человека. Лужин находится на более низком уровне. Свидригайлов, в конце концов, кончает самоубийством: этот циничный и бессовестный человек не смог все-таки выдержать взятого на себя груза безнравственности.

Таким образом, теория Раскольникова о возможности стоять над людьми, презирая все их законы, не нашла своего практического подкрепления в судьбе Свидригайлова.

Что касается Лужина, то он, конечно, не способен на убийство в прямом смысле этого слова, на такое убийство, какое совершил Раскольников. Лужин высказывается за господство в обществе «разумно-эгоистических» экономических отношений. Лужина волнуют только собственная выгода, карьера, успехи. И исходя из этих интересов он совершает все свои поступки. Ведь именно с этим прицелом и облюбовал он Дунечку: она помогла бы ему выйти в высшее общество, так как Дуня была хорошего рода, умна и красива, к тому же она еще была из бедной семьи, и, женившись на ней, он мог впоследствии постоянно упрекать ее и требовать, чтобы она была ему благодарна за его «благодеяние». Кроме того, Достоевский показывает, что именно Лужины толкают на гибель совестливых и беспомощных Мармеладовых. Лужин по своей натуре не менее бесчеловечен, чем обыкновенный убийца. Но он не будет убивать – он найдет массу способов для того, чтобы раздавить человека безнаказанно – способ трусливых и подлых. Но ведь Лужин в душе тоже считает себя «Наполеоном» и поступает, в общем-то, по теории Раскольникова. Однако Раскольников ненавидит Лужина, так как тот издевается над людьми, которых любит Раскольников. Значит выходит, что Лужин и Свидригайлов, которые могут «преступить», относятся к необыкновенным людям, в то время как такие добрые и совестливые люди, как Дуня, Соня и многие другие, которые не могут преступить, являются «тварями дрожащими». Так Достоевский старается показать несостоятельность теории, а следовательно, невозможность деления людей на «властелинов» и подчиненных.

Читая роман Достоевского, мы сталкивается с теорией, идеей, которая существует столько, сколько практически существует цивилизация. И всегда перед людьми стоял вопрос: «Стоит ли жизнь человека ^счастья» всего общества?» Достоевский считает, что жизнь любого человека бесценна, и никто не может распоряжаться ею по своему усмотрению. Он доказывает, что это ужасная, сумасшедшая теория, и с ужасом думает о том, что эта теория может получить всеобщее распространение и привести в итоге даже к гибели цивилизации.

Базаров и его мнимые единомышленники

Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений в святое и великое.

В. Г. Белинский

В 10-20-е годы XIX века, когда складывались декабристские идеи и убеждения, стали возникать тайные общества, и в среде дворянской молодежи появилась мода на «секретнейшие союзы», члены которых не имели никаких политических убеждений. И потому грибоедовский Чацкий, человек стойких убеждений, которые вели его, как считал Герцен, «прямой дорогой на каторжные работы», резко бросает Репетилову: «Шумите вы, и только?». Да, за убеждения люди шли на тяжкие испытания и даже на смерть. Убеждения приводили к самоотверженным поступкам таких героев, как Инсаров, Рахметов, Базаров.

На фоне дворянской среды, изображенной в романе В. Г. Белинского «Отцы и дети», фигура Базарова приобретает особую рельефность. Тургеневский герой убежден в необходимости коренной ломки существующего строя. «В теперешнее время полезнее всего отрицание», – говорит он и следует этому убеждению до конца. Всеразрушающую, проникнутую максималистским пафосом, устремленную за все и всякие пределы силу отрицания тургеневского героя нельзя себе представить отдельно от его внутренней свободы, от его неспособности как-то ограничивать, утешать или обманывать себя. Полюбив Одинцову, но поняв, что между ними пропасть, Базаров оставляет ее, хотя чувство любви сохраняет до самой смерти. Верность своим убеждениям ученого-атеиста он проявит и перед смертью, когда откажется от религиозных обрядов. Писарев был прав, утверждая, что умереть так, как умер Базаров, – все равно что совершить великий подвиг. Да, это действительно так: человек погибает, не поступившись своими убеждениями, своими принципами.

В любви, дружбе, жизни Базаров трагически одинок. И это одиночество подчеркивается образами его «учеников», для которых выстраданные базаровские убеждения становятся просто модой. Насколько естествен Базаров со своей беспощадной резкостью и прямотой, настолько неестественны Ситников с Кукшиной. Ситникову очень хочется прослыть человеком, близким к Базарову, он щеголяет резкостью взглядов, но это человек без убеждений, готовый, поддавшись моде, стать «нигилистом». Кукшину Тургенев изображает резко карикатурно, показав на ее примере уродливые формы женской эмансипации. Это ничтожная женщина, у которой сумбур в голове и нет никаких собственных убеждений.

В главе XIII, споря о женской эмансипации, Кукшина на слова Ситникова: «Вы заступаетесь за этих бабенок?», отвечает таким образом: «Не за бабенок, а за права женщин, которые я поклялась защищать до последней капли крови». Комическая важность поведения, поза, любовь к трескучим фразам в сочетании с вульгаризацией взглядов подлинного и последовательного отрицателя Базарова, одинаково, в принципе, характеризуют и Аркадия, и карикатурных Кукшину и Ситникова. Тургенев достигает этой цели иногда путем указания на жест, движение персонажа, чаще отдельными словами и выражениями персонажа (Кукшина поклялась защищать права женщин не как-нибудь, а «до последней капли крови»).

Сцена романа, где изображается «пирушка» в доме Кукшиной, представляет собой злую карикатуру на людей, которые рядятся в модные одежды, чтобы прослыть «прогрессистами». В образах Ситникова и Кукшиной Тургенев запечатлел тех, кто слепо подражает модным веяниям и безрассудно ими увлекается. Базаров без труда выдерживает соседство с Ситниковым, как и Чацкий рядом с карикатурой на новых людей – Репетиловым. Ситников и Кукшина как бы сильнее оттеняют самобытность, величие, верность убеждениям Базарова, его трагическое одиночество.

Базаров не оставил последователей, не выполнил громадной поставленной перед собой задачи. Но это не значит, что он не был нужен России. Герои не погибают бесследно: их жизнь, их стремления и неудачи и сама их смерть имеют историческое значение.

Да, люди, имеющие собственные убеждения, верные им до конца, являются «двигателями истории», и, может, наши трагические неурядицы последних лет произошли потому, что для кого-то, к сожалению, для очень многих, реформирование общества, демократия, гласность стали модой, а не выстраданными убеждениями, и мы не сразу распознали опасность, исходящую от зла, рядящегося в чистые, белые одежды. Будущее благополучие нашей страны и ее народа зависит от деятелей нового типа, тех, для кого убеждения не станут модой, кто пойдет за них на плаху, но не остановится, не сдастся, выполнит свой долг человека и гражданина до конца.

Мать и дочь Раневские в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад»

Чем больше привычек имеет человек, тем меньше он свободен и независим.

И. Кант

«Вишневый сад» был написан Чеховым в завершение творческого пути писателя. Пьеса начинается с того, что

Раневская приезжает в свое поместье, а в конце II действия уезжает снова во Францию. И между этими событиями – эпизоды жизни в поместье Гаева и Раневской. Отношения, переживания, чувства и стремления говорят о духовных процессах времени. В основном складывается впечатление «шаткости» общения персонажей. Например, обращение Лопухина к Раневской: «Вы, собственно, сделали для меня когда-то так много, что я… люблю вас, как родную… больше чем родную». Раневская обращается к Ане, целуя руки: «Ненаглядная дитюся моя…». Не только о любви друг к другу, но и о любви к Родине, вишневому саду говорит, почти плача, Раневская. Все ее излияния постоянно, однако, перемежаются совсем противоположными поступками. Раневская является представительницей старого, отжившего времени, в то время как Аня – женщина нового времени, у которой еще вся жизнь впереди. Этим и объясняются поведение и монологи Раневской. Гаев замечает: «Она хорошая, добрая, славная… все же, надо сознаться, она порочна…». Аня, с ужасом слушая, защищает мать и нападает на дядю. А сама говорит: «Едва доехали. И мама не понимает! Сядем, а она требует самое дорогое…». Безденежье и недовольство друг другом четко слышатся в репликах.

Только Петя Трофимов «предчувствует счастье» в далеком будущем и зовет идти дорогой «необычайного, непрерывного труда». Раневская, конечно же, не верит Трофимову. Аня же, напротив, тянется к его идеям. Даже когда был продан вишневый сад и Раневская была в отчаянии, Аня успокаивала: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу…». Одна Аня мечтает обрести «новый чудесный мир». Она стоит как бы в стороне от главного события пьесы. Хотя Аня и могла стать наследницей и матери, и дяди, но ее духовная жизнь складывается вне ее положения в семье.

Раневская-мать стремится прожить жизнь, ничего не упустив. При этом она говорит: «Я точно потеряла зрение: ничего не вижу». Это как бы говорит о том, что герои пьесы не видят и не слышат движения истории, не улавливают переходов, изменений. При первом же знакомстве с Раневской-матерью мы видим в ней барыню, умиленную видом комнаты. Она проста, обаятельна, внешне добра. Но доброта ее оказывается чисто внешней: Раневская раздает милостыню в то время, как домашние слуги голодают; устраивает ненужный бал, когда нечем оплатить долги. Прожив жизнь, она остается большим ребенком (так же, как и Гаев). Вишневый сад дорог Раневской как воспоминание о детстве, молодости, благополучии.

В образах Ани и Пети Трофимова Чехов представляет новое поколение. Он надеется на то, что они начнут переустройство жизни на новых, справедливых, демократических началах. Именно они должны превратить Россию в цветущий вишневый сад. Сама Аня легко расстается с погибшим имением. «Начинается новая жизнь, мама!» – объясняет она Раневской. Именно Аня при расставании с имением говорит: «Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!».

Можно заметить, что молодые герои «Вишневого сада» далеки от быта усадьбы, дни свои проводят в разговорах. Совсем иначе себя ведут герои старшего поколения, хотя и они не отличаются особой активностью.

Мысль о будущем открывает в финале произведения далекие горизонты жизни. Открытый финал пьесы говорит о том, что жизнь продолжается и обещает заманчивые перемены.

Понтий Пилат и Иешуа. Смысл противостояния (по роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита»)

Писатель должен быть стойким, как бы ни было ему трудно. Без этого литературы не существует.

М. Булгаков

Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» посвящен борьбе добра и зла. Автор в одной книге описывает события 20-х годов прошлого века и события библейских времен. Действия, происходящие» в разное время, объединены одной идеей – поисками истины и борьбой за нее. Перенесемся в далекий Ершалаим, во дворец прокуратора Иудеи Понтия Пилата. «В белом плаще с кровавым подбоем» появляется он пред человеком лет двадцати семи, у которого «руки связаны за спиной, под левым глазом синяк, в углу рта – ссадина с запекшейся кровью». Человек этот – звали его Иешуа – обвиняется в подстрекательстве к разрушению ершалаимского храма. Арестант хотел было оправдаться: «Добрый человек! Поверь мне…» Но его «научили» соблюдать этикет: «Крысобой вынул бич и ударил арестованного по плечам… связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица, и глаза обессмыслились».

Трудно не согласиться с тем определением, какое дал себе прокуратор: «свирепое чудовище». Понтий Пилат живет по своим законам: он знает, что мир разделен на властвующих и подчиняющихся им, что формула «раб подчиняется господину» незыблема, значит, он господин всех и вся. И вдруг появляется человек, который думает иначе! «…Рухнет храм старой веры, и создастся новый храм истины». Более того, этот «бродяга» смеет предлагать: «Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более, что ты производишь впечатление очень умного человека». Он не боится возражать прокуратору и делает это столь искусно, что Понтий Пилат приходит на некоторое время в замешательство. У Иешуа своя жизненная философия: «…злых людей нет на свете, есть люди несчастливые». Арестант показался Пилату интересен. В его невиновности прокуратор убедился сразу. Конечно, он чудаковат и наивен, его речи несколько крамольны, но зато «бродяга» обладает чудесным свойством снимать головную боль, которая так мучает прокуратора! И у Понтия Пилата уже сложился план действий: он объявит Иешуа сумасшедшим и вышлет его на остров в Средиземное море, туда, где находится его (Пилата) резиденция.

Но это оказалось невозможным. Иуда из Кириафа представил такие сведения о «безумце», что наместник кесаря не имеет права не казнить его. Прокуратор хотел и даже пытался спасти новоявленного «пророка», но тот решительно не хотел отказываться от своей «истины». «В числе прочего я говорил, что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».

Всесильный прокуратор во власти страха теряет остатки гордого достоинства: «Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? Или ты думаешь, что я готов запять твое место? Я твоих мыслей не разделяю!» Обнаруживается постыдное малодушие умного и почти всесильного правителя: из-за боязни доноса, боязни погубить собственную карьеру Пилат идет против своих убеждений, голоса человечности и совести. И Понтий Пилат кричит так, чтобы слышали все: «Преступник! Преступник! Преступник!». Иешуа казнен. Почему же мучается прокуратор? Почему ему снится сон, будто он не послал на казнь бродячего философа и целителя, будто они идут вместе по лунной дорожке и мирно беседуют, и он, «жестокий прокуратор Иудеи, от радости плакал и смеялся во сне»? Могущество Понтия Пилата оказалось мнимым. Он трус, верный пес кесаря. Совесть мучает его. Ему никогда не будет покоя – он понимает, что прав Иешуа. У Иешуа остался ученик и последователь – Левий Матвей. Он продолжит дело своего Учителя. В евангельской легенде заложены вечные истины, которые, будучи забытыми, непременно напомнят о себе нравственной деградацией общества.