Текст книги "Франция. Страна королей и пяти республик"

От Реставрации к республике

В 1814 г. Франция устала от своего «цезаря» и приняла его отречение от престола. Европа была смертельно утомлена Наполеоном, ей хотелось покоя, а Франции – тишины. На этой волне всеобщей усталости к власти пришел брат казненного короля Людовика XVI – Людовик XVIII. К тому времени прямых наследников у казненного Людовика XVI не осталось: его единственный сын умер от голода, дурного обращения и побоев в тюрьме Тампля. Якобинцы хотели сделать из сына короля сапожника и велели обучать его сапожному ремеслу. На сцене появился сапожник Симон, ярый санкюлот, который и стал наставником дофина. Симон натянул на голову ребенка красный революционный колпак, учил его петь «Ça ira» и «Карманьолу».

Несчастного мальчика разлучили с матерью, королевой Марией-Антуанеттой, которую вскоре казнили, и сестрой – Марией-Терезой. Доктор Дессо, посетивший дофина в Тампле, писал: «Я нашел ребенка-идиота, умирающего, жертву самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения». Согласно официальной версии, юный Людовик умер в тюрьме Тампля – от истощения и плохого обращения. Однако многие историки считают, что дофину, которого роялисты после казни его отца признали королем, все-таки удалось бежать.

Так или иначе, но Людовик XVIII, пришедший к власти после отречения Наполеона Бонапарта, признавался, согласно заключенной в апреле 1814 г. конвенции о перемирии с Францией, не королём, а «Его Королевским Высочеством Господином, Сыном Франции, Братом Короля, Наместником Французского королевства». Русский император Александр I в письмах упорно именовал короля Людовика XVIII графом Прованским, а сам Людовик приказывал служить заупокойные мессы по казненному брату и золовке, но не по племяннику, имя которого всякий раз вычеркивал из поминальных распоряжений. Следовательно, делают вывод французские историки, брат казненного короля, возведенный на престол союзными армиями, и сам не был уверен в том, что его племянник мертв.

Самозванцы появлялись на исторической сцене довольно часто. Самым известным из них был некто Карл-Вильгельм Наундорф, поражавший современников знанием самых сокровенных подробностей из жизни покойного Людовика XVI и его семьи. По одной из версий, в тайну ребенка из Тампля была посвящена императрица Жозефина, которая поведала ее в Мальмезоне императору Александру I, после чего внезапно умерла. Так или иначе, но брат Людовика XVI все-таки сел на французский трон и реставрировал монархию Бурбонов.

Однако восстановить абсолютную монархию во Франции было уже невозможно, и новый монарх согласился на введение конституционного правления. Появилась Хартия 1814 г., которая гарантировала неприкосновенность собственности и некоторые политические и гражданские свободы. В частности, в Хартии провозглашалось, что «никто не может быть подвергнут преследованию или задержанию иначе, как в предусмотренном законом случае и в предписанной форме».

Парижская королевская ратуша, ныне мэрия Парижа

Тем не менее королю вручалась вся полнота исполнительной власти в стране. Он назначал чиновников и офицеров на все должности в государственном аппарате, армии, полиции и суде. Законопроект, принятый парламентом, приобретал силу закона только после того, как его утвердит король. Законопроект, отвергнутый королем, не мог быть представлен вторично в течение года на той же сессии парламента. Парламент состоял из палаты пэров и палаты депутатов. Король мог пожаловать титул пэра – пожизненный или наследственный. Пэрами по праву рождения были члены королевской семьи и принцы крови. В выборах в палату депутатов имели право участвовать те французы, которые достигли тридцатилетнего возраста и платили не менее 300 франков прямого налога. Избирались только те, кто достиг сорока лет и уплачивал не меньше 1000 франков прямых налогов. В итоге из тридцати одного миллиона французов право выбирать имели около 50 тысяч, а избранными могли быть не более 15 тысяч. Такой высокий избирательный ценз устраиваил очень немногих. Реставрированная монархия Бурбонов сохранила военно-бюрократический и судебный аппарат, созданный еще при Наполеоне.

Людовик XVIII не мог реставрировать монархию «с чистого листа» и вынужден был согласиться на некоторую либерализацию политического режима. Такой поблажкой произошедшим в стране изменениям стала Хартия 1814 г. Однако режим Людовика XVIII был непопулярен среди достаточно значительных слоев населения. Во Франции было много бонапартистов, что привело к кратковременному возвращению императора Наполеона Бонапарта с острова Эльба и режиму «Ста дней», который завершился поражением Наполеона при Ватерлоо и водворением «узурпатора» на остров Святой Елены.

В битве при Ватерлоо противником Наполеона выступила коалиция европейских монархов. Ватерлоо – это небольшое селение в 20 км от Брюсселя, на дороге из Шарлеруа. В наполеоновскую эпоху это селение входило в состав королевства Нидерланды. Сражение состоялось 18 июня 1815 г. и стало кровавым эпилогом наполеоновской эпопеи. Европа действительно устала от императора и отослала его на покой, на маленький остров Святой Елены. Поразительно, что еще в юные годы, изучая курс географии аббата Лакруа, Наполеон написал в своей тетради «Святая Елена, маленький остров» («Sainte Hélène, petite île»). На этих словах оборвался для будущего императора курс географии, как через много лет оборвется жизнь.

После Ватерлоо власть вновь вернулась к Людовику XVIII, и король, твердо решивший умереть на престоле, а не в тюрьме, на гильотине или в изгнании, пошел на еще большую либерализацию политического режима. Людовик прекрасно понимал, что возврата к 1788 г. быть не может и новой Францией нужно править по-другому. Однако его окружение в большинстве своем состояло из бывших эмигрантов, аристократов, лишившихся своих земель и состояний после революции, и многие из этих людей требовали «белого террора». Но король так и не решился на «белый террор», а вместо этого принял ряд либеральных законов. В частности, в 1817 г. был принят избирательный закон, по которому право голоса получили около 100 тысяч наиболее состоятельных граждан, в 1818 г. – закон о парламентском контроле над бюджетом, в 1819 г. – либеральный закон о печати. В 1824 г. король, давно страдавший подагрой, уже не мог ходить. Он умер в том же году, в возрасте шестидесяти девяти лет – от «либеральной болезни», как говорили аристократы.

Преемником Людовика XVIII стал его младший брат, граф д, Артуа, взошедший на французский престол под именем Карла X. Граф д, Артуа, брат несчастного казненного Людовика XVI, так долго и упорно интриговавший против короля при его жизни, добился французского престола после его смерти. Не будь революции, страной правили бы потомки Людовика XVI, в частности, его сын Луи-Шарль. Но Луи-Шарль Бурбон умер в Тампле, а после революционных лет и Наполеоновской империи престол Франции освободился для тех, кто при другом раскладе не смог бы на него претендовать.

Карл X был, что называется, «ультрароялистом». Еще Людовик XVI называл его бóльшим роялистом, чем сам король («plus royaliste que le roi»). Если Людовик XVIII пытался примирить французов под знаком Реставрации монархии, то Карл X мечтал о возвращении к политическому режиму 1788 г., к «старой доброй» Франции и абсолютной монархии. Но подданные короля могли принять его только в качестве конституционного монарха. Карла X не раз предупреждали о том, что не стоит посягать на Хартию 1814 г., выполнявшую в стране роль Конституции. Однако Карл был смел, энергичен, полон сил и решимости. Он настаивал на жестких мерах и пытался вернуть монархии ее прежний престиж. К моменту воцарения Карлу было уже 67 лет, но король поражал двор и подданных своей неукротимой энергией и силой воли. Это, с одной стороны, вызывало к нему симпатии, а с другой – отпугивало.

К 1830 г. правительство Карла X потеряло симпатии парижан. Карл, считавший своего брата Людовика XVIII безбожником, циником и отступником, предателем интересов монархии, решил посягнуть на краеугольный камень новой Франции – Хартию 1814 г. Король подписал Июльские ордонансы, ограничивающие свободу прессы и сокращающие количество избирателей. Непосредственным следствием этой фатальной ошибки стало Июльское восстание 1830 г. в Париже, которому толком никто не противостоял.

2 августа 1830 г. король отрекся от престола и назначил преемником, в обход сына, герцога Ангулемского, своего внука, десятилетнего графа Шамбора. Этот мальчик был сыном герцога Беррийского, любимого ребенка Карла, заколотого рабочим Лувелем. Регентом при графе Шамборе стал герцог Луи-Филипп Орлеанский, впоследствии единолично правивший Францией.

Луи-Филипп Орлеанский – один из самых примечательных французских монархов эпохи Реставрации и последний из французских королей. Он был сыном Филиппа Эгалите (Филиппа «Равенство», фр. égalité – равенство), герцога Орлеанского, который отрекся от своего титула и семьи и примкнул к революционерам. Филипп Эгалите вступил в якобинский клуб и даже проголосовал за казнь своего ближайшего родственника Людовика XVI. Бесспорно, либеральные убеждения гражданина Эгалите делали ему честь, но голосовать за казнь ближайшего родственника – это уж слишком! Конечно, наша собственная революция и последовавшая за ней сталинская эпоха знали немало Павликов Морозовых, отрекшихся от своих родных и близких, но едва ли можно считать это заслугой, несмотря на любые убеждения.

Юный Луи-Филипп последовал примеру отца, вступил в Якобинский клуб, а потом решил служить революции на поприще войны. Что им руководило? Конечно, этот странный принц верил в революцию, боготворил Прекрасную Деву Свободу, но эта ловкая девица очень быстро «вознаградила» его за слепую веру. Отец Луи-Филиппа, Филипп Эгалите, был гильотинирован по приказу тех же якобинцев, чью дружбу он так хотел приобрести. Перед гильотиной Филипп опустошил две бутылки шампанского и взошёл на эшафот лихо и смело. Даже роялисты, ненавидевшие принца-революционера, вынуждены были заметить: «Жил, как собака, а умер, как подобает потомку Генриха IV».

На аллее королев в Люксембургском саду

Луи-Филипп, герцог Шартрский, воевал в революционной армии против своих бывших друзей и родственников аристократов-эмигрантов. В 1792 г., в составе французских революционных войск, Луи-Филипп участвовал в сражениях при Вальми и Жемаппе. В 1793-м Луи-Филипп стал адъютантом «полководца революции» Дюмурье. Шарль-Франсуа Дюмурье изменил республике и в марте 1793 г., потерпев поражение при Нервиндене, вступил в секретные переговоры с австрийским командованием о совместном походе на Париж для разгона Конвента и восстановления монархии. Поддержки в войсках этот генерал не получил и в апреле 1793 г. бежал к австрийцам. С 1804 г. Дюмурье жил в Великобритании на пенсию английского правительства.

Луи-Филипп Орлеанский (простите, Эгалите), адъютант Дюмурье, вынужден был тоже бежать в Австрию. Историки до сих пор спорят, знал ли он об измене Дюмурье или же перешел к австрийцам вынужденно, поскольку после бегства генерала его адъютанту грозила гильотина. Может быть, в этом принце-якобинце внезапно заговорили кровь и происхождение, и он решил помочь погибшему делу монархии? Так или иначе, но после бегства Дюмурье в Австрию в войска пришел приказ об аресте адъютанта сбежавшего генерала. Луи-Филипп не стал дожидаться ареста и казни. Он счел бесполезным оправдываться перед революцией и перешел на сторону австрийцев. Наказание за это бегство было поистине дьявольским. В Париже якобинцы казнили отца Луи-Филиппа, гражданина Филиппа Эгалите, бывшего герцога Орлеанского.

До Реставрации монархии Луи-Филипп жил в эмиграции – в Швейцарии, Соединенных Штатах и на острове Сицилия. Впрочем, он не сразу примкнул к роялистской эмиграции. Странствовал по Швейцарии, стал учителем иностранных языков, математики и естественных наук. Правительство Директории, пришедшее на смену якобинской диктатуре, потребовало от Луи-Филиппа, чтобы он покинул Европу. В противном случае угрожали казнить двух братьев и мать принца-революционера. В ответ на эту угрозу Луи-Филипп уехал в Соединенные Штаты, жил в Нью-Йорке и Бостоне, тесно общался с Джорджем Вашингтоном. Во время своего пребывания на Сицилии Луи-Филипп женился на принцессе Марии-Амалии, дочери сицилийского короля. Он нежно любил свою жену. У счастливой четы было десять детей.

Младший брат казненного Людовика XVI, граф д, Артуа, встретил Луи-Филиппа холодно. Старшая ветвь Бурбонов не могла простить герцогам Орлеанским их поведение во время революции. Тем не менее за Луи-Филиппом сохранили титул принца. И Людовик XVIII, и Карл X вынуждены были терпеть «принца-революционера», а тот никогда не скрывал своих либеральных убеждений.

Во время правления Карла X сторонники Луи-Филиппа – орлеанисты – всячески добивались свержения короля. Французы мечтали о «конституционном монархе», который не будет посягать на Хартию 1814 г. Самой подходящей для этого персоной стал «революционер в отставке», Луи-Филипп Орлеанский. Он и пришел к власти после июльского восстания 1830 г., сначала как регент при десятилетнем графе Шамборе, а потом и единолично. Утром 30 июля 1830 г. прокламации, появившиеся на улицах Парижа, так говорили о Луи-Филиппе: «Он предан делу революции, никогда не сражался против Франции, всегда поддерживал трёхцветное знамя; он получит корону от французского народа и примет Хартию такою, какую желает Франция». Луи-Филипп был коронован под именем («le Roi-Citoyen») – «король-гражданин».

В июле 1830 г. Франция снова выбирала между монархией и республикой. Сторонники республики прочили в президенты генерала Лафайета. Однако Лафайет лично передал Луи-Филиппу трехцветное французское знамя. Поэтому 7 августа 1830 г. были приняты поправки к Конституции, а одновременно – Закон о передаче королевской власти герцогу Орлеанскому.

Луи-Филипп Орлеанский

«Король-гражданин» принял 14 августа 1830 г. новую Конституцию, которая сохранила многие положения Хартии и вместе с тем расширила их. Число избирателей увеличилось со ста до двухсот сорока тысяч, права палаты депутатов – были расширены. Луи-Филиппа стали называть «королем-буржуа».

Однако нельзя быть королем наполовину. Или ты – король, или – революционер. Либерализм и передовые идеи не спасли Луи-Филиппа от нового восстания. Французы, выбравшие себе самого либерального из королей, решили полностью избавиться от королевской власти и провозгласить республику. Луи-Филиппу не помогли даже явные успехи и победы его царствования: промышленная революция, научно-технический прогресс, постепенная замена ручного труда техническим, появление крупных железнодорожных линий, отмена телесных наказаний в учебных заведениях, создание системы народного образования и преобразование пенитенциарной системы и даже завоевание Алжира. К 1847 г. промышленная продукция Франции оценивалась в 4 миллиарда франков. Словом, лучшее – враг хорошего, и даже король-гражданин не устроил французов, которые захотели вовсе избавиться от короля.

Летом 1847 г. в стране разразился экономический кризис. Парижане объясняли это неудачной политикой кабинета министров во главе с Франсуа Гизо. И в Париже, и в провинциях прошла череда демонстраций, во время которых национальные гвардейцы братались с народом. Король поспешил отправить в отставку непопулярного Франсуа Гизо, но это уже не помогло делу. На узких парижских улочках возникли баррикады. Луи-Филипп согласился даже провести очередную избирательную реформу, но было поздно.

Через месяц после падения режима Луи-Филиппа и реставрации империи Наполеон III женился на самой красивой женщине Европы, испанке Евгении Монтихо, от которой у него родился сын Евгений-Людовик-Иоганн-Иосиф. Сын императора так и не унаследовал трон. Он стал английским офицером и погиб в 1879 г. в британской колониальной Африке во время одной из экспедиций против зулусов.

Режим Луи-Филиппа пал, империя была восстановлена, но республиканцы Франции всячески противились ее реставрации. Наполеон III пытался править жестко и сурово, подавлял оппозицию, принимал законы, подавляющие права и свободы граждан, но это ему мало помогло. В стране ширилось недовольство. Императору пришлось сменить гнев на милость и принимать либеральные законы. В 1860-е гг. глухое недовольство французов стало принимать угрожающие для императора формы. Тогда он решил, что нацию подстегнет «маленькая и победоносная война» и открыто вмешался в дела Европы и мира.

Крымская война 1853–1855 гг., предпринятая императором против России в союзе с Англией, закончилась победой Франции, но обескровила и разорила страну. Наполеон III вовлек Францию в целый ряд далеких военных экспедиций. С 1858 по 1862 г. французские войска вели войны в Китае, Аннаме и Кохинхине, Сирии и Мексике. Война в Китае оказалась относительно удачной для Франции, сирийский поход – провальным. Но Наполеон III и тут не угомонился и влез в тяжелую и ненужную для страны войну с Австрией за освобождение Северной Италии от австрийского владычества. Впрочем, эта война, едва ли полезная для Франции, имела явную пользу для Италии, которой наконец-то удалось объединить разрозненные княжества в сильное и сплоченное государство.

Наполеон III

Императору никак не давали покоя лавры дяди. Ему часто вспоминался Итальянский поход Наполеона I, о котором мадам Ортанс часто рассказывала своему маленькому сыну… Тень великого дяди сыграла с племянником злую шутку. С детства Наполеон Первый был для него примером, но скорее подавляющим, чем ободряющим. Наполеон III так пытался походить на Наполеона Первого, что потерял самого себя, собственное значение в истории. Как бы ни повторялись события, какими бы сходными ни были судьбы, в одну и ту же реку нельзя войти дважды. И нельзя дважды облачиться в один и тот же императорский пурпур. Судьба Наполеона III – еще одно подтверждение этой истины.

В 1870 г. Наполеон III решил, по собственному выражению, «поставить Пруссию на место», и началась трагическая и провальная для Франции война. Император стал во главе армии, но, по единодушному мнению офицеров, скорее мешал войскам, чем руководил ими. Ему неоднократно предлагали уехать в Париж, но император упрямо торчал в Меце, мечтая повторить подвиги и победы своего великого дяди. Но победы не было. Франко-прусская война завершилась страшным поражением Франции.

1 сентября 1870 г. Наполеон III находился на поле битвы под Седаном. Французы были разбиты и отступили под защиту городских укреплений. Однако армию еще рано было считать потерянной: в конце концов, можно было отступить и перегруппироваться для продолжения борьбы. Но император, не имевший точных сведений об исходе сражения, поспешил, не посоветовавшись с генералами, отослать свою шпагу прусскому королю Вильгельму I. Наполеон III позорно сдался в плен сам и предательски сдал врагу свою храбрую армию. Известие о сдаче Седана произвело в Париже настоящую бурю гнева и протеста. Армия могла бы сражаться, но, вследствие малодушного и неумного поступка императора, увы, перестала существовать. Пруссаки лавиной хлынули на просторы Франции, сметая все попытки сопротивления.

Вскоре в ворота прекрасной столицы Франции постучалась железным кулаком армия жестоких захватчиков, огнем и мечом прошедшая через полстраны. Тогда веселые и жизнерадостные парижане, стяжавшие всемирную славу неповторимым art de vivre – «искусством жить», с беспечной доблестью наплевали на то, что враг был многократно сильнее, их армия – разбита, а император бежал, бросив своих подданных. Они продемонстрировали миру иное искусство – бесстрашно драться и умирать за свободу любимого города.

Артистичные щеголи с Монмартра и трудяги-пролетарии с рабочих окраин встали на парижских бастионах плечом к плечу, сменив модные фраки и скромные блузы на синие мундиры национальных гвардейцев. Утонченные кокетки с парижских бульваров холеными ручками перевязывали раненых и стирали бинты рядом с простыми работницами и прачками. Ученые мужи из Академии наук постигали вопросы баллистики и пиротехники для нужд своей артиллерии… На фоне унижения и позора Франко-прусской войны Париж доблестно сражался, несмотря на чудовищные жертвы и разрушения, причиненные осадными орудиями пруссаков, и начавшийся во всемирной столице гурманов жестокий голод. Даже после капитуляции Франции «боши» не решились занять французскую столицу своими войсками! В память об этой героической обороне один из современных деловых кварталов в ближнем пригороде французской столицы, возвышающийся над парижскими крышами в блеске и помпезности многоэтажных небоскребов, носит название «Ла Дефанс» – «Оборона».

Дом инвалидов в Париже – символ военной славы Франции

К сожалению, когда спустя 70 лет, в июне 1940 г. германские бронированные армады вновь нависли над одетой в противовоздушное затемнение, подавленной и растерянной столицей прекрасной Франции, гордый дух защитников парижских «фортифов» не восстал, чтобы вдохновить их правнуков. Объявив Париж «открытым городом», правительство позорно бежало перед гитлеровцами, и под притихшей Триумфальной аркой загрохотали коваными сапогами пыльные колонны вражеских солдат в мундирах «фельдграу». Над Парижем на четыре долгих года опустилась зловещая тень нацистской оккупации. Желанный луч свободы вновь блеснул для парижан только 25 августа 1944 г., когда борцы Сопротивления и войска Союзников освободили ликующий город.

Но вернемся к эпохе Наполеона III… На поражение при Седане Париж ответил учреждением республиканского правительства Гамбетты. Было объявлено, что «император Людовик-Наполеон Бонапарт со всей династией перестал царствовать навсегда». 5 сентября 1870 г. император был доставлен германцами в Вильгельмсгоф, откуда ему разрешено было отправиться в Англию. Наполеон III умер в английском замке Чизельгорст, а во Франции началась эпоха республики. Ни к монархии, ни к империи уже не было возврата.