Текст книги "Воин забвения. След бури"

Вдруг кметь замолк, встретив обескураженность на их лицах, и медленно опустился едва не мимо бревна.

– Ох, как… хорошо-то, – проговорил Олан, который смекнул всё раньше Ерута. – Что-то мнится мне: крепко мы вляпались. А с ним что? – кметь указал взглядом на Волота. – Он чего, как дурачок, по сторонам зыркает?

– А ты у него сам спроси, коль он тебя не покусает, – огрызнулась Млада.

– Это он ещё очухался слегонца. А то совсем ни петь, ни плясать был… – поддакнул Скурата и добавил, чуть погодя: – Знаете, что… Грести отсюда надо, пока мы тут все не сгинули. Коль воеводам так охота, пусть сами дорогу ищут.

– Не в темень же тащиться, – Ерут зло выплеснул остатки отвара в снег. – Заночевать придётся.

– Вот и будем на ночлег устраиваться, – кивнула Млада. – Дозор несём по очереди. За Волотом пригляд нужен. Мало ли, куда снова ринется. На рассвете возвращаемся в лагерь.

Парни согласно забурчали, поснимали с сёдел войлоки и одеяла, расстелили у костра. Даже одуревшего Волота кое-как уложили, а между делом всерьёз обсудили, не связать ли его на всякий случай. Думается, и без того не очень-то сладко им всем сегодня будет спаться. О себе это Млада могла сказать со всей уверенностью. Потому нести дозор она осталась первой.

Поначалу было тихо и безмятежно. Кмети всё же заснули, и по лесу разнёсся раскатистый храп Ерута, от которого будто бы даже покачивалось пламя костра. Млада сначала сидела, укутавшись в одеяло, и просто всматривалась в темноту между деревьями, затем принялась разглядывать вновь прояснившее тёмное небо. А там и вовсе встала и неспешно прошлась вокруг небольшого лагеря, краем глаза наблюдая за совсем притихшим Волотом. Тот, впрочем, не спал, но лежал смирно и бездумно смотрел на огонь.

Кто бы сейчас узнал в нём бойкого и внимательного следопыта, который уверенно вёл их, как все думали, прямиком к дороге или жилью тривичей. Что случилось с ним в лесной глуши такого, что заставило сначала бежать, не разбирая дороги, ломая кусты и сигая через овраги, а затем ввергло в полубезумное состояние, из которого он до сих пор не мог выбраться? И выберется ли – неизвестно. Млада найти ответ даже не пыталась, а особенно объяснить своё очередное видение. Хоть и понимала теперь, что разрозненные разговоры воев после трёх дней бурана о том, что они видели среди метели саму Морену-смерть, богиню зимы, могли быть правдой. А опасения спутников насчёт встречи с нечистью не казались такими уж глупыми и неподобающими храбрым воинам.

В конце концов, те, кто прожил на этих землях всю жизнь, знали о них гораздо больше, чем девица, потерявшая дом давным-давно вместе с Речной деревней. А нового так и не нашедшая. За время скитаний она обросла панцирем неверия во многое, на что не могла повлиять собственными силами. Но стоило только прийти сюда – и на неё посыпались загадки, сокрытые вокруг и в ней самой. А где-то вдалеке трепетала тонкой ниткой связь между ними. Так подсказывало чутьё.

Находившись, Млада снова села к огню и нахохлилась, стараясь сохранить тепло под одеждой. Время тянулось невыносимо долго, а будить Ерута ещё нескоро. Луна лениво ползла по небосклону, словно верхушка каждого дерева мешалась и задерживала её.

Заслышав вдалеке странный звенящий шелест, Млада вздрогнула и обернулась. Прислушалась. Но вокруг снова всё стихло. Только беспокойно зафыркали лошади, затопотали, косясь в темноту. И стоило снова сесть поудобнее, решив, что чудной звук всего лишь померещился, как он повторился – и теперь гораздо ближе. Как будто пробренчало монисто, сделанное из очень мелких монет или стекляшек.

Млада снова вскинулась, сбросила с плеч покрывало и взялась за рукоять ножа. Где-то далеко промелькнула мысль, что, может быть, она попросту спит – незаметно задремать у костра проще простого. Но, с другой стороны, назойливый голос твердил, что им всем просто в очередной раз не повезло. И, возможно, даже больше, чем Волоту.

В подтверждение скверного предчувствия следопыт, как и давеча, тихо завыл и сжался в комок. Но как только тихий шелест вдругорядь пронёсся между деревьями, он взвился с места и стремглав бросился прочь, спотыкаясь и едва не расшибаясь о толстые сосновые стволы. Млада не стала его догонять – бесполезно теперь преследовать совершенно безумного кметя, и вряд ли что-то сможет вернуть ему рассудок полностью. Она вынула из ножен меч и медленно повернулась вокруг себя, стараясь вовремя углядеть опасность.

Лошади тревожились всё сильнее, пятились, жались друг к другу, но привязь не давала им сбежать тот час же. От шума все дружинники одновременно проснулись.

– Какого этот дубина блажит? – хрипло ругнулся Олан, но тут же насторожился. А вместе с ним и остальные.

Назойливый и неуловимый звон теперь заполнял, казалось, всё вокруг. Он метался над сугробами, путался в оголённых кустах и сыпался, сыпался будто бы с самого неба.

Парни, нашаривая оружие, поднялись с войлоков и встали полукругом, обратив тревожные взгляды в темноту. Справа от Млады промелькнуло что-то белёсое, потом с другого бока. Она повернулась и успела увидеть как будто бы полупрозрачный змеиный хвост. Но тварь эта ползла не по земле, а словно плыла в воздухе и передвигалась очень быстро.

– Твою ж… – ошарашенно проговорил рядом Скурата. – Что за дрянь?!

Теперь со всех сторон к ним мчались эти сотканные из сотен ледяных осколков существа. Именно они издавали тот шелестящий звук. Их зубастые, на манер ящериц, пасти разевались, и из них вырывался то ли хрип, то ли шипение. Первым делом они напали на несчастных лошадей. Но не растерзали, как сделали бы живые звери. Животины от укусов их морозных зубов просто попадали наземь мёртвыми заиндивелыми тушами. Змеи тут же потеряли к ним интерес и ринулись к дружинникам.

Млада взмахнула мечом, метя ближайшему в голову. Тот метнулся вбок, но, извернувшись, ей удалось достать его следующим ударом. Тварь зазвенела, как разбитое стекло, и осыпалась на снег. На клинке остался узорный след изморози, который тут же пропал. Кмети бросились отбиваться от остальных существ.

Их оказалась несметная стая – размытыми линиями они скользили повсюду, множились, будто рождали сами себя. Поднимались с земли снежные вихри, закручивались, становились плотнее – и тоже обращались ледяными змеями. Млада только и успевала крутиться во все стороны, разбивая в пыль очередного прозрачного супротивника. И старалась не думать, что станет с ней, если хоть одному из них удастся её коснуться.

Кто-то из кметей вскрикнул так громко, что сотрясся воздух. Ерут завалился на спину, держась за руку и прижимая её к груди. Млада в несколько широких шагов настигла ящера, который уже собирался атаковать его сверху. Брызнули в стороны морозные искры. Кметь заслонился от них пострадавшей ладонью: та посинела, будто он всю ночь держал её в снегу.

– Иди к огню! – приказала Млада. – Живей.

Едва не на карачках Ерут отполз прочь, не забыв, однако, нашарить меч, который до того уронил. Становилось совершенно ясно, что выстоять против дюжин змеев не удастся. Скурата и Олан всё больше уставали, всё чаще падали в снег и вставали с трудом. Порождения ночи и мороза, а может, и самой Морены, не давали им передыху. Меч Млады становится тяжелее, немели запястья и наливались свинцом ноги. Кожу кололо от ледяной пыли, которая постоянно летела в лицо. Глаза слезились, и всё вокруг размывалось в неразборчивое месиво.

– Сюда! Все! Скорее, – донёсся со спины оклик добравшегося до костра Ерута. – Они боятся огня!

И правда, можно было догадаться, что ледяные твари живого горячего пламени будут стеречься. Но то ли спросонья, то ли с испугу, никто об этом и не подумал. Все бросились в бестолковую схватку, крушить существ, которых никто раньше и в глаза не видел, и которым сталь их мечей была безразлична. Рассыпавшись, они снова возрождались – снега для этого кругом предостаточно.

Более не раздумывая, кмети развернулись и бодрой – откуда только силы взялись – рысцой побежали к костру. А смекалистый Ерут уже раскладывал вокруг него другие, поменьше, благо веток вечером всем скопом они набрали много. Ширилось пятно света и тепла. Злобно и разочарованно шипя, змеи кружили рядом, но ближе к огню не подбирались.

Млада единым махом перепрыгнула через бревно у костра и без сил упала на колени. Улепётывала она так же проворно, как и остальные. К чему пустая смелость и упорство – своя жизнь, какой бы она ни была – дороже. Тварь, что преследовала её, надтреснуто рыкнула и остановилась, всё же достав по шее стылым дыханием. Мороз продрал до самого нутра, прокатился осыпью с головы до ног. Млада хватанула ртом воздух, согретый огнём, и смахнула с волос иней.

– Цела? – тронул её за плечо запыхавшийся и взмокший Скурата.

Она только покивала. Подоспел следом и Олан. Весь отряд, к счастью, почти невредимый, тяжело дыша, развалился на снегу в круге света. А во мраке ночи кишели змеи, шелестели, будто переговаривались, решая, что делать дальше.

– Слава Огню Сварожичу, не пропадём, – вздохнул Ерут, всё ещё баюкая обмороженную руку. Та лучше выглядеть не стала, кметь и пальцами не мог лишний раз пошевелить.

Млада пошарила в мешке, достала оттуда чистые тряпицы и обмотала ими его кисть.

– За пазуху засунь – так теплее будет. А я ещё отвара приготовлю, согреешься изнутри – полегчает.

Кметь благодарно кивнул и, распахнув на груди кожух, осторожно просунул руку под него.

– Мне вот страсть, как интересно, что мы делать будем, когда у нас растопка закончится, – усаживаясь на бревно, высказался Олан. – До утра, положим, дотянем. А дальше? Если они и потом не уйдут?

– Вот доживем до утра, а там посмотрим, – пожал плечами Скурата, но будто на всякий случай начал собирать по снегу рассыпанный тут и там хворост.

– Подумать надо загодя, – возразила Млада. – Возьмем факелы, да и пойдём в сторону лагеря. Может, такого огня хватит, чтобы от них отмахиваться.

– Идти-то далече. Особенно без лошадей, – глянул вдаль Ерут.

– Можешь остаться здесь, если эти твари тебе милей. Мало они тебя приласкали?

Кметь скривился, покосившись на свою руку.

Больше разговаривать ни у кого охоты не появилось. Так они и просидели до самого утра, озираясь и прислушиваясь. Время от времени кто-нибудь подкидывал в огонь новые ветки, а если их не хватило бы, на дрова пустили бы и то бревно, на котором все устроились. Волот так и не вернулся, но о том, чтобы его искать, больше никто и не заикался. Кумекать долго не надо, чтобы понять, что на этот раз он сгинул насовсем.

Морозные змеи близко не совались, но и не пропадали, изводили шуршанием и тихим полязгиванием ледяных туловищ. И, чудное дело, как только солнце начало подниматься над окоёмом, они будто бы сами по себе истаяли, растворились в потеплевшем воздухе.

Кмети облегченно вздохнули и начали собираться: сняли с сёдел погибших лошадей самые необходимые вещи, которые можно было бы унести на себе, нагрузили заплечные мешки и двинулись в путь. Млада напоследок лишь погладила по морде Янтаря, к которому успела крепко привыкнуть. Все помнили, с какой стороны пришли: коль не отклоняться и не забывать посматривать на солнце, то до лагеря войска можно было и к вечеру добраться. Метели ночью не случилось, а поэтому старые следы конских копыт хорошо виднелись в глубоком снегу.

Млада шла впереди, уже привычно вперив взгляд в тропу под ногами. Так и забудешь, как голову поднимать. Но почему-то казалось, что если она упустит из виду вереницу следов хоть на миг, то снова всё запутается. Может, ещё больше, чем раньше.

Так они шли до полудня и после, то забирая в гору, то спускаясь в низины. Млада сразу заметила, что широкая проторенная тропа, которую якобы оставила дружина, и которой держался отряд, когда вышел из лагеря, пропала – не осталось даже малого напоминания. Верно, то был морок, напущенный неведомо кем. Высказывать свои догадки вслух она не стала, чай кмети не дураки – сами всё уразумеют.

Когда день начал клониться к вечеру, на лицах парней проступила усталость – за всё время пути они толком не останавливались на отдых. Наконец Ерут оскользнулся на склоне и, не сумев удержаться, рухнул в снег прямо на больную руку, которую так и пытался отогреть за пазухой. Покрыв самыми низкими ругательствами лес, Лешего и всех его приспешников, он поднялся, опираясь на подставленный Скуратой локоть.

Пока кмети возились, Млада встала на вершине невысокого холма, куда они взбирались, кажется, все последние часы, и глянула вниз. Чёткая тропка от копыт, будто издеваясь, продолжала бежать дальше, насколько хватало взгляда, и обрывалась ровно у трупов лошадей, оставленных отрядом в ночном лагере. Даже отсюда можно было разглядеть проталины вокруг кострищ и почувствовать едва уловимый запах дымка.

Млада тихо застонала и закрыла глаза, надеясь, что дурной сон, где она будто бы блуждала уже слишком долго, наконец развеется. Но нет. Всё повторялось точь-в-точь как накануне.

– Что там? – тяжело дыша, спросил Олан, а, проследив за её взглядом, глупо хохотнул и уселся в снег прямо на том месте, где стоял. – Этого не может быть…

Следом поднялись и Скурата с Ерутом. Они просто промолчали – да и что тут скажешь? Впору вешаться.

Быстро смеркалось, и надежда всё же найти дорогу уж не до тривичей, а хотя бы к становищу княжеского войска, стремительно таяла. Отряд спустился к своему остывшему лагерю. Даже не разбирая вещей, парни уселись на знакомом бревне и понурили головы. Млада же никогда ещё не ощущала себя настолько бесполезной. Все усилия оказались тщетны – и грядущая участь сгинуть здесь в безвестности нагоняла невыносимую тоску. Неужели всё обернётся так глупо?

Сколько они просидели так, в молчании, она не заметила. А костра развести никто не взялся. Знать, кметей уже не пугала новая встреча с морозными змеями. И все как будто ждали, что вот-вот среди деревьев послышится знакомый шелест – там и конец.

Но вместо него неподвижный воздух наполнился слабым ветряным дыханием. Качнулись ветки ольховника и плакучих берёз. Вдалеке пронёсся скрип снега то ли под шагами, то ли под полозьями саней – так и не разберёшь. Да и откуда здесь взяться хоть кому-то?

Но звук этот, наполненный необъяснимой жизнью, услышали все. Кмети вскинули головы, вглядываясь перед собой, Млада даже привстала. И она готова была поклясться, что и правда видит впереди припорошенную повозку, запряжённую серым тяжеловозом. А управлял ей мужик, лица которого не видно было за поднятым до самых ушей воротником тулупа.

– Эй! – что было мочи крикнула Млада, взмахнув руками. К её голосу присоединились и раскатистые окрики кметей.

Они подобрались и друг за другом бегом кинулись к селянину, который, если замешкаться, скоро уедет – не догонишь. Мужик на громкие возгласы, что наперебой разносились по лесу, никакого внимания не обращал. Его мерин продолжал размеренно и безмятежно трусить по дороге, которой ещё не было видно, и сани неумолимо отдалялись, пока Млада и дружинники, борясь с сугробами и усталостью, изо всех сил бежали им наперерез.

Они едва не кубарем выкатились на широкую, явно хорошо наезженную тропу, а мужик так и пропал за её поворотом. Но тут же, будто в одночасье прорвало незримую плотину безмолвия, с севера прозвучал стук копыт, и к измотанному отряду выехали два всадника. Они натянули поводья, остановились поодаль, пристально разглядывая всех поочерёдно. Млада сделала шаг вперёд, узнав их. Никогда она не думала, что так рада будет видеть знакомые лица.

– Медведь! – заплетаясь в собственных ногах, она поспешила к всаднику, который только что спешился. – Разорви меня лесовики, это ты.

Это и правда был он. Кметь, сбиваясь на бег, бросился навстречу и немало удивился, когда она обняла его, словно самого родного человека на свете. Взяв Младу за плечи, Медведь на миг отстранился, недоверчиво вглядываясь ей в глаза, будто засомневался, что она в своём уме.

– Вы как тут оказались? – обратился к остальным подошедший за ним Дьярви.

– Долго рассказывать, – вздохнул Скурата и осторожно похлопал его по спине. – А вы, гляжу, быстро излечились.

– Да почти седмицу проваляться пришлось, – слегка поморщившись, развёл тот руками. – Но мы понадеялись, что войско всё же нагоним.

– Нагоните, если найдёте, – хмыкнул Олан. – Мы сами его искали, посчитай, весь день.

– Так что его искать? По следу и идём. Покамест с дороги он никуда не сходил, – продолжая одной рукой прижимать к себе Младу, уверенно заявил Медведь. – А вы-то как заблудились?

– Кто б знал.

Коротко Олан рассказал, как они оказались здесь, на дороге, которую силились найти, но так и не нашли. Поведал, как потерялся в лесу обезумевший следопыт и как все они тоже окончательно заплутали, словно по чьей-то злой воле, пока незнакомый мужик на санях не развеял этот чудовищный морок.

Медведь и Дьярви только качали головами и с сомнением хмыкали. В такое точно не сразу поверить можно.

– Как бы то ни было, а нам нужно до темноты проехать ещё несколько вёрст, – задумчиво проговорил верег после того, как Олан замолчал. – Наш путь верный. Если войско ещё дожидается вас, то мы должны скоро к нему выйти.

– Я бы так уверенно не говорил, – усмехнулся в покрытые инеем усы Ерут.

– А разве нам есть, куда деваться?

Кметь неопределённо повёл плечами.

Раненого Ерута и Младу, как бы она ни сопротивлялась, усадили верхом, остальные продолжили путь пешими. Так они шли по дороге до самой темноты – и становилось непонятно, как можно было, столько кружа по лесу во все стороны, её не увидеть.

Заночевали у обочины, и то лишь потому, что измученные кмети из отряда уже едва передвигали ноги.

Утром Млада проснулась от невнятного гомона неподалёку. Уже светало, и парни, верно, все проснулись – жалостливо ждали только её. Но к своему немалому удивлению среди мужских голосов она различила один тоненький девичий. Как ужаленная, Млада подскочила на месте, опасаясь, что совсем уж рехнулась. Кмети, сидящие у потухшего костра, как один, примолкли. А на неё уставилась большущими ореховыми глазами молодая девица лет семнадцати, что вполне себе уютно устроилась между ними, закутавшись в чьё-то одеяло.

– Ты кто такая? – приветствие вышло не слишком вежливым, но Млада сейчас не способна была переживать об этом.

Незнакомка тепло улыбнулась, не заметив грубости, и наклонила голову, будто здоровалась с великомудрой большухой.

– Мира тебе в дороге. Меня зовут Искра. Я из Ракитки.

Глава 6

Путь до лагеря войска занял ещё больше полудня пути.

Ничего сложного в том, чтобы его найти, не оказалось. Отряд лишь к вечеру съехал с дороги, когда явственный след дружины отклонился к востоку. Сразу видно: прошли здесь не только пешие воины. Снег широкой полосой был примят копытами и полозьями обозных саней едва не до самой земли. А вот бураном ничего не занесло. Словно и не было его тут. Млада с давишними спутниками только переглядывались, молчаливо убеждаясь в том, что водила их по лесу те два дня очень уж нечистая сила.

Медведь, хоть поначалу в рассказ Олана не сильно-то поверил, к её словам прислушался более внимательно. А вскоре они с Дьярви согласились, что помешательство вряд ли могло коснуться всех кметей сразу. Да и Волот сбежал. Теперь придётся оправдываться перед сташинами за его нелепое исчезновение.

Но это уже мало беспокоило Младу: схлынуло потрясение прошлых ночей, притупились впечатления. А вот прибившаяся к отряду девица вызывала больше тревоги. Та поведала, словно на духу, как третьего дня с парнями и девчонками из Ракитки рыбачила на озере, что лежит в чаще неподалёку. И там на них из леса вылетел отряд вельдов из пяти человек. Шли они хоженой тропой и вовсе не скрывались – точно у себя дома. Парни хотели было побороться с супостатами, да как деревенским, не вооружённым ничем, кроме охотничьих ножей, тягаться с воинами? Вот они и кинулись кто куда, вняв разумным увещеваниям подруг. Вельды гоняли их по округе, знать, больше ради забавы. Правда, Искра, сразу отбившись от приятелей, теперь не знала, убили они кого-то или всем удалось сбежать. И это её очень тревожило: на глаза девчонки то и дело наворачивались слёзы. Она прерывалась, но, отдышавшись и приняв неуклюжее утешение кого-нибудь из кметей, которые со всем участием её слушали, снова продолжала рассказ.

Совсем заплутав, Искра ещё почти день не могла выйти на верную дорогу к Ракитке. Да и боялась, правду сказать. Вдруг вельды не ушли далеко? Непогоды, о которой говорили кмети, она не застала – знать, та прошла стороной. Повезло девчонке, иначе замёрзла бы насмерть в каком сугробе.

А наутро, едва пережив жуткую ночь в темноте и холоде, чудом не попав на зуб волкам, Искра набрела на дружинный отряд. И до сих пор поверить не могла в свою удачу. Ведь на их месте могли оказаться лихие люди: разбойники или сызнова вельды. Кмети добродушно предложили проводить её до лагеря, а там и до дома, раз путь войска лежит как раз через Ракитку. С охраной – оно же всяко спокойнее. Особенно когда могучие мужи кругом.

Мужам этим компания молоденькой, восхищённо хлопающей на их байки глазами девчонки была дюже приятна. Даже Ерут, порядком потрёпанный, забыв о попорченной ледяным змеем руке, приосанился и больше других глазел на пригожую Искру. К тому ж посмотреть там есть на что. Девчонка отличалась ладной фигуркой, которую не скрывал даже толстый тулупчик до колен, и солидной тяжёлой косой почти до пояса. Гладкие щёки её отливали здоровым, как и у почти всех деревенских девиц, румянцем, а полные губы то и дело трогала смущённая улыбка. Словом, на вкус мужчин, загляденье, а не девка. Так и не поверишь, что сутки в лесу блукала – ни тебе обветренной кожи, ни испуга и усталости в глазах.

Вот только Млада говорливой Искры сторонилась, хоть та постоянно норовила пойти рядом с ней: всё ж единственная женщина среди грозно выглядящих воинов. Как будто что-то отталкивало от неё. Или, может, морок и подвох теперь мнились ей во всём, даже в безобидной заблудившейся девице. В конце концов, особой доверчивостью к людям Млада никогда не отличалась.

Но Искра упорно силилась разговорить её, а то и принималась рассказывать о своей жизни в Ракитке. Там и выяснилось, что она не из простых деревенских, а дочка самого старосты Земко. Вот уж тот, верно, теперь с ног сбился, разыскивая родную потерю. Тем паче, если остальные парни и девушки уже вернулись домой в целости.

Значит, князь так просто этого не оставит. Только бы добраться до лагеря.

Когда огни дружинного становища показались впереди, уже начало смеркаться. Долетел до ушей приглушённый гомон тысяч мужских голосов и шум, который всегда сопровождает оседлое скопление множества военных людей: лязг оружия – знать, кто-то устроил противоборство на мечах – шаги, стук топоров, фырканье лошадей.

И, заслышав его, все невольно заторопились, даже растерянная Искра подобрала подол понёвы и ускорила шаг вслед за остальными. Выставленные в дозор часовые долго щурились, разглядывая приближающийся отряд, а узнав, нетерпеливо подались навстречу. Кто-то ринулся в лагерь – видно, чтобы позвать старшин. И не успела Млада вместе с уставшими спутниками переступить его границу, как издалека донёсся зычный голос Бажана. Его всегда слышно вперёд всех.

Встретить задержавшихся разведчиков вышли едва не все сотники во главе с воеводой и даже сам правитель. Драгомира почтительно пропустили вперёд. Он окинул прибывших взглядом, нахмурился, задержавшись на Искре, которая робко пряталась за спину Млады и, знать, только от любопытства слегка выглядывала из-за неё.

– Кто это? – князь кивнул на девчонку.

– Встретили по дороге в лагерь, – радостно улыбаясь, тут же гаркнул Ерут. – Говорит, заблудилась. Она из Ракитки. Старостова дочь.

Кто-то подтолкнул Искру в спину, и она вышла вперёд. Думается, живого князя она никогда не видела так близко, а то и не видела вовсе. Но сразу уразумев, что к чему, девчонка низко поклонилась.

– Здрав будь, княже.

Взгляд Драгомира на мгновение смягчился.

– Накормите её, что ли, – буркнул он, обращаясь к ближайшему сотнику. И добавил, снова поворачиваясь к отряду: – Девица из Ракитки, это, конечно, хорошо. Но следопыта, боюсь, она нам не заменит. Где Волот?

– Сгинул Волот, – на правах старшей ответила Млада. Парни вздохнули, как один. – А вот как, это любопытная история, княже. Рассказывать и рассказывать. Но главное, что дорогу мы сыскали. Тут она, недалеко пролегает, как оказалось.

– Хм. Почему же наши сторожевые отряды её найти не могли? – Драгомир коротко глянул на Бажана. Похоже, никто о близости дороги всё это время и не подозревал. Силён же был морок, да хорошо, что закончился. – Значит, ты, Млада мне всё и расскажешь, как отдохнёшь. И про Волота, и про дорогу, и как вы на Медведя с Дьярви натолкнулись.

Млада согласно наклонила голову. Князь ещё немного о чём-то поразмыслил, а затем повернулся уходить. Тут же все собравшиеся кругом кмети начали расходиться по своим делам. Лишь Бажан задержался, смерил Младу взглядом, молча приказывая оставаться на месте, и проговорил тихо, когда вокруг не осталось почти никого, кроме часовых.

– Вот почему там, где ты, постоянно случается какая-то ерунда?

– Если бы я знала, воевода.

– Иногда мне кажется, что не появись ты в детинце, ничего этого не происходило бы, – Бажан вздохнул и тоже пошёл прочь.

Млада неспешно поплелась за ним. Странно, но его размышления показались ей справедливыми.

* * *

Если верить словам Искры, от нынешнего лагеря до Ракитки, которая уже казалась чем-то вроде миража в пустыне, оставалось всего-то около двух суток пути. Более не медля, с утра войско сразу тронулось в путь. И, лишь завидев впереди вожделенную, точно женщина после долгого воздержания, дорогу, кмети повеселели и пошли ещё более споро, едва не обгоняя конных. Даже те, кто простыл во время бурана, вовсю заговорили о том, что, несмотря на недомогание, не станут оставаться в деревне, а пойдут дальше.

Погода, совсем не по-зимнему тёплая, только располагала к тому, чтобы идти, не останавливаясь на привалы. Запасмурнело, мягкий снег с глухим скрипом проминался под копытами коня, порученного Младе вместо погибшего Янтаря, и становился прозрачным от наполняющей его влаги. Кругом пахло отмякшей сосновой корой и оттого обманчиво казалось, что до весны не так уж и далеко. Такие дни в Сечень случаются очень редко. И каждый – радость и отдохновение от давящего, словно тиски, мороза.

Прошагав с короткими привалами больше половины суток, по приказу воевод дружина и ополчение всё же остановились для ночёвки. Требовался отдых лошадям, да и силы воинов не бесконечны. Нынче лагерь развернули на поляне, что пряталась среди сосен и елей недалеко от того самого лесного озера Глухое, где давеча рыбачила Искра с друзьями. Даже нашлись следы их небольшой стоянки на берегу да пробитые лунки. В остальном же безмолвное озеро покрывал толстый слой льда и поверхность его снег запорошил так сильно, что не сразу-то и разглядишь.

Пока расставляли палатки да старшинские шатры, наступил и вечер. Но даже теперь мороз только едва ощущался. Дружинники, подкрепившись с дороги, занялись кто чем: кто-то принялся чистить по-прежнему неопробованное в бою оружие, некоторые просто точили лясы, рассевшись вокруг костров, или ещё вечеряли.

На шее Млады, помимо Рогла, теперь висела ещё и Искра. Рассудив по уму, девчонку приставили под её надзор. Весь день старостова дочь ехала на одних из саней обоза едва не в самом хвосте, и пришлось за ней приглядывать, держаться неподалёку, как будто та могла свалиться ненароком, точно несмышлёный ребёнок. Едва не всё войско тянулось впереди, и даже вельдчонок, кажется, мог бы идти быстрее Млады, несмотря на то, что пеший. Но против приказа князя не попрёшь.

Теперь Искра, ничуть не уставшая и бодрая, за обе щёки уплетала походную похлёбку, изредка поглядывая то на Младу, то на сидящего рядом с ней Рогла. На мальчишку – с большим любопытством и теплом. Знать, привыкла к нему за время пути. То ли не знала она, что тот из вражьего племени, то ли это было для неё неважно. И потому своей беспечностью она напоминала блаженную. Вот уж у кого отрокам стоило бы поучиться дружелюбию!

Покончив с едой, Искра отряхнула руки от хлебных крошек и огляделась. Шумная жизнь войска и столь огромное количество мужчин вокруг – и в деревне-то её, небось, столько не живёт – по-прежнему нагоняли на девицу робость. Но она потихоньку осваивалась, то и дело расспрашивая о тех, кто больше всего привлекал её внимание. Таких за последнее время случилось немного – что разглядишь за спинами и крупом тяжеловоза? А теперь все, как на ладони. Навертевшись, девица остановилась взглядом на ком-то, даже дыхание затаила. Млада невольно посмотрела в ту же сторону.

И поначалу ничего особенного не увидела. Кмети копошились кругом, готовясь ко сну. Но ещё не все собирались спать, несмотря на приближение ночи. Сотники, как всегда с озабоченными лицами, мелькали между ними время от времени. Вагни – подошёл к одному из своих, назначая того в дозор на ночь. Верег кивнул с радостью на лице. Все были рады теперь, когда всё вошло в обычное русло. Хоть в дозор, хоть к бесу на рога, лишь бы с неба не сыпал снег и ветер не продувал одежду насквозь.

– А кто это? Я его видела вчера, – вдруг спросила Искра и кивнула на Хальвдана, который только что подошёл к Бажану, сидящему с другой стороны большого костра, и теперь о чём-то с ним разговаривал.

Млада медленно окинула девицу взглядом. Та задумчиво покусывала губу, изучая верега сквозь подрагивающую пелену нагретого костром воздуха. Кто знает, какие мысли крутились сейчас в её голове, но щёки Искры всё сильнее заливал румянец. Неужто приглянулся?

– Воевода, – нехотя пояснила Млада.

Теперь она почему-то прекрасно понимала Малушу, когда та не желала при первой встрече рассказывать ей про Хальвдана.

Верег, почувствовав взгляд Искры, повернул голову, но девушка не смутилась и продолжила смотреть. Воевода едва заметно улыбнулся и покачал головой. Затем что-то сказал Бажану и направился в их с Младой сторону. Старик проводил его недовольным ворчанием.

– Не лезь к девчонке! – едва долетели его слова.

Хальвдан будто ничего и не услышал. Он неспешно обошёл костёр и присел рядом с Искрой. Так близко, что будь на её месте Млада, он уже схлопотал бы по лицу. А девчонка даже не шевельнулась, лишь с ожиданием и вопросом подняла на верега свои большущие глаза. Любой кметь от столь открытого доверия в них растаял бы, как брошенный в горячие угли снежок. Но воевода охотник с таким опытом, что только позавидовать, а вот Искру – пожалеть. Хальвдан что-то тихо и вкрадчиво сказал ей на ухо, и та расплылась в улыбке, сначала застенчивой, а после более самодовольной.