Текст книги "Оживлённое пространство"

− Получается какая-то вечная жизнь…

− А тебе это ничто не напоминает?

− Что-то из области религии? − попробовал угадать Серёга. − Круг реинкарнаций, кажется?

− Ну да − вечную жизнь религия обещала нам на Том Свете. А у нас это всё есть уже на Этом. Хотя, возможно, на Том происходит то же самое…

− Постой, − беспокойно прервал её размышления Серёга. − А как же Земля и Солнце − они-то не погружаются в Имитацию? Я помню, перед нашим экспериментом в Перу очень много говорили о всевозможных космических катастрофах − падение на Землю больших астероидов, расширение Солнца, смена Земных полюсов. Да, в конце концов, и на Земле возможны катастрофические извержения, наводнения, ураганы…

− О! Об этом можешь не беспокоиться! Когда придумали Имитатор ощущений и поняли, насколько он востребован, на Земле были созданы все условия для наиболее комфортных, безопасных и бесконечных погружений в имитируемые реальности.

− А если угроза катастрофы будет извне? − не унимался Серёга.

− Во-первых, на околоземную орбиту вывели большое количество автоматических летательных аппаратов с автономной и непрерывной зарядкой аккумуляторов с помощью кристаллов. Каждый из этих аппаратов снабжён мощным преобразователем материи, запрограммированным особым образом. И теперь любое космическое тело, вплоть до Чёрной дыры, и вообще любая смертоносная энергия при опасном приближении к Земле и даже к Солнечной системе будут дематериализованы.

− А если прилетят инопланетяне?

− Значит, им не повезёт. Это был сознательный выбор землян. По этому поводу даже проводили референдум.

− А как быть с Солнцем? Оно-то всё равно увеличивается.

− А чем Солнце хуже человека? Его теперь тоже периодически обновляют с помощью Преобразователя материи. Так что теперь оно уже никому не грозит поглощением. Даже его излишняя активность теперь контролируется автоматически. И погаснуть ему не дадут.

− Хорошо. А если Земля всё же перевернётся или опасные вулканы проснутся?

− И Земля довольно часто обновляется. Причём обновляется с наиболее комфортными для жизни параметрами. А на Земле в самых безопасных местах построены огромные города, полностью защищенные от вторжения других земных обитателей! − постаралась предугадать следующий Серёгин вопрос Вероника.

− Так значит, на Земле есть и другие обитатели? − обрадовался Серёга.

− Конечно, есть. Теперь уже не существует разных государств, зато существует три группы различных зон. Не в смысле территорий, а в смысле назначения.

− Тюрьмы что ли? − съязвил Серёга.

− Да нет. Зоны − это защищенные друг от друга пространства. В первую группу зон входят зоны обитания людей новой формации. Они называются зонами Погружений. Такие зоны есть на каждом континенте. Внешне они выглядят довольно уныло − ровные ряды одинаковых небоскрёбов без каких-либо украшений и практически без внешних признаков жизни. Ты же был сегодня на улице и видел их?

− Да, видел. Выглядят они тоскливо.

− Зато у каждого человека новой формации есть удобная для любых жизненных задач квартира. Да и активная жизнь теперь кипит только внутри помещений, а не снаружи. Редко кто выходит на улицу погулять − смысла нет. Мне кажется, ты один такой оригинальный.

− А почему деревьев нет?

− Деревья есть, ты не прав. Просто все природные объекты находятся во второй группе зон. И такие зоны тоже есть на каждом континенте. Только теперь это совсем дикая природа с большим количеством диких и опасных животных. Хотя, думаю, в лесах Амазонки, в Австралии или где-нибудь в Африке ещё живут племена аборигенов. А может, где-нибудь и сохранились религиозные общины. Мы называем всех людей, живущих вне зоны Погружений, людьми старой формации. Мы уважаем их право на жизнь, но свои территории мы от них отгородили тремя полосами защиты во избежание нежелательных вторжений.

− Это что за полосы? − нервно перебил её Серёга. − Минные поля что ли?

− Ну что ты! У нас всё гораздо гуманнее, хотя ты и воспринимаешь всё так скептически.

− Да я просто хочу во всём разобраться…

− Можешь не объяснять. Я уже не первый раз тебе об этом рассказываю. Ну, что ж поделать, если ты любишь периодически полностью очищать своё сознание… − снисходительно заключила Вероника.

− И что, я всегда так реагирую? − озабоченно спросил Серёга.

− Нет. Надо отдать тебе должное. У тебя всё зависит от настроения, с которым ты вернулся из Погружения… − кокетливо улыбнулась она.

− Так что там у вас с полосами защиты? − нетерпеливо напомнил Серёга.

− Вокруг каждой нашей территории проложена невидимая полоса эмоционального воздействия, создаваемая специальным излучением и вызывающая у нарушителей границы дикий, иррациональный страх. Следующая полоса защиты − это двадцатиметровый забор, скрывающий территорию от любопытных глаз, и только самых упорных нарушителей уже после забора встречает третья и самая негуманная полоса − преобразователь материи…

− Получается, из мира природы ни у кого нет никаких шансов попасть сюда? − возмутился Серёга. − А вдруг дети аборигенов захотят стать людьми новой формации? Они и связаться с нами не смогут?

− Я не знаю. Ведь есть же ещё и третья группа зон. Может быть, где-то рядом с ней есть такая возможность… − растерянно попыталась его успокоить Вероника.

− А в третью зону вы кого поместили? − с нескрываемой злостью продолжил допрос Серёга.

− В третьей группе находятся памятники, музеи и самые известные города нашей цивилизации. Они стоят пустыми и тоже время от времени автоматически обновляются с помощью преобразователей материи. Как и наши жилые кварталы, эти объекты огорожены линиями защит − на случай, если такой человек как ты захочет там побывать.

− А вот это приятно! − неожиданно подобрел Серёга, но тут же снова забеспокоился: − Только как же туда попасть? Я не видел на улице ни одной машины.

− А мы теперь уже и не пользуемся машинами. После того, как научились преобразовывать материю, как ты понимаешь, научились и телепортироваться. И это, скажу тебе честно, гораздо удобнее.

Серёгино сознание уже начало уставать от такого насыщенного потока новой информации. Возможно, поэтому различные невротические эмоции то и дело атаковали его. Необходимо было что-то срочно предпринять.

− Слушай, − обратился он к Веронике. − Мне так надоело здесь сидеть. Может, посмотрим, как сейчас выглядит Москва? Погуляем по городу…

− Если хочешь, я тебе расскажу, как туда попасть. Только пойти с тобой не смогу… − неожиданно смутилась Вероника.

− Не сможешь? Но почему?

− Разве ты не понимаешь?

− Что ты имеешь в виду? − заподозрил неладное Серёга.

− Обстановка этой комнаты и я… − многозначительно проговорила Вероника, ожидая от Серёги догадки. Но, так и не дождавшись, она сама закончила: − Мы созданы материализатором только для этого пространства… и не можем телепортироваться вместе с тобой…

− То есть ты − не настоящая?!.. − ужаснулся Серёга.

− А вот это спорный вопрос! − кокетливо заявила Вероника, игриво прикасаясь к Серёгиному телу кончиками пальцев. − Разве ты не чувствуешь мои прикосновения? Или я не вызываю у тебя сексуального желания?..

− Я тебя чувствую, − нервно выдавил из себя Серёга, отодвигаясь от неё. − А где настоящая Вероника?

− У той Вероники своя квартира и свой Имитатор ощущений, − послушно ответила эта Вероника, оставаясь на своём месте.

− Я хочу увидеть её прямо сейчас! − потребовал Серёга.

− Боюсь, это невозможно.

− Почему?

− Сейчас она наверняка находится в Погружении, − спокойным тоном, чётко выговаривая слова, отвечала эта Вероника, − а попасть в её квартиру без её присутствия невозможно.

− И что, нет способа встретиться с ней? − не поверил Серёга.

− Почему же нет? − неожиданно оживилась Вероника. − Можно узнать параметры её теперешнего Погружения и загрузиться в ту же реальность с условием встречи с ней. Можешь погрузить своё сознание в тело её партнёра по сексу или просто знакомого. Ты даже можешь родиться её ребёнком. Помочь тебе?

Серёга хотел что-то ответить, но неожиданно ощутил ноющую боль и дикую тоску где-то в глубине своего существа. Он резко вскочил и подошёл к окну. Ему хотелось распахнуть его и наполнить лёгкие свежим холодным воздухом, чтобы как-то заглушить нахлынувшие неприятные чувства.

Однако никакого механизма, открывающего окно, он не обнаружил. Тогда он схватил горшок с большим фикусом и со злостью швырнул его в стекло. Горшок мягко отскочил от стекла, ничуть не повредив его, и аккуратно опустился на пол. Само растение тоже совсем не пострадало.

В полной растерянности Серёга жалобно посмотрел на Веронику.

Вероника, с сочувствием глядя на него, грустно заметила:

− Окна у нас не открываются, потому что Имитатор работает только в замкнутом пространстве. Но у нас внутри всё есть. Чтобы вдохнуть свежий воздух, достаточно лишь задать параметры комнатного Имитатора. Ты какой воздух хочешь ощутить? Горный или морской?

− Свежий! − заорал Серёга.

Вероника проворно встала, быстро подошла к панели с разноцветными кнопками и нажала на синюю. На стене над кнопкой тут же появился светящийся голографический дисплей. Она сделала несколько красивых движений руками, едва касаясь пальцами экрана, и уже в следующий момент Серёга ощутил себя стоящим на вершине живописного горного перевала. Сильный холодный ветер дул ему прямо в лицо.

Серёга раскинул руки и побежал по крутому склону вниз, не глядя под ноги, словно надеясь взлететь. Но тут же споткнулся и упал, прокатившись по инерции довольно далеко. С трудом затормозив, он почувствовал сильную боль в колене и запах земли и травы. Абсолютно все его ощущения были очень яркими и вполне реальными.

Он медленно поднялся и оглянулся назад. Позади него на вершине перевала стояла Вероника, вернее − его домашняя красотка, которая довольно успешно в течение последних двух часов выдавала себя за Веронику.

− Послушай! − крикнул он ей. − Ответь мне, пожалуйста, на такой вопрос…

− Конечно, отвечу, − добродушно улыбнулась Вероника, осторожно спускаясь к нему. − Я же для этого в основном и существую.

− Для этого? − с недоверием переспросил Серёга.

− Ну, ещё и для удовлетворения твоих сексуальных потребностей… − томным голосом произнесла она, и в глазах у неё призывно загорелся дьявольский огонёк.

− Скажи, − продолжил Серёга, не обращая внимания на её сексуальные провокации, − кто-нибудь из настоящих людей занимается развитием этого мира или это всё − лишь Нечто законсервированное, контролируемое только компьютерами?

− Поначалу, конечно, занимались… − начала объяснять Вероника, но Серёга бесцеремонно её прервал.

− Я уже не хочу знать, что было вначале! − грозно рыкнул он. − Что сейчас?

− Сейчас абсолютно все люди новой формации живут лишь в Погружении.

− А дети?

− Детей уже давно не рожают. Население Земли и так велико, а умирать никто не собирается. Собственно, для того чтобы люди больше не размножались и в то же время могли полноценно долго жить и придумали Имитатор.

У Серёги появилось какое-то раздвоенное чувство. С одной стороны, ему было безумно интересно узнавать подробности устройства этого сверх развитого мира. Процесс узнавания чем-то напоминал ему приятные стороны его писательской деятельности на Алтае. Там он тоже очень долго жил один и черпал информацию и чувства, погружаясь в миры собственных фантазий. И довольно часто этот процесс был весьма увлекательным.

С другой стороны, ему очень хотелось вырваться из этого замкнутого пространства на свободу. Всё-таки на Алтае его одиночество было относительным. Во всяком случае, он хорошо понимал, что в любой момент может нарушить созданные им самим же условности и снова погрузиться в процесс общения с людьми, потому что на протяжении трёх лет одиночество было по большому счёту его собственным свободным выбором.

А в этом мире он всё время ощущал невозможность вырваться за рамки оберегаемого людьми пространства. Здесь существовал лишь один способ для развития − бесконечные погружения в различные варианты течения жизни.

Полное бессилие и безграничная тоска разом навалились на него.

Жалобно посмотрев на Веронику, он печально спросил:

− Можно ли покинуть этот мир?

− Ты имеешь в виду смерть?

− Да! Действительно! Ведь есть же ещё и смерть! − неожиданно обрадовался Серёга.

− Смерть − это твой личный выбор и ты можешь в любой момент воспользоваться им, но ты уверен, что после смерти ты не попадёшь в некое подобие этого мира? И, возможно, ещё менее приятное?

Вероника подошла к нему и нежно взяла его за руку. Весь её вид олицетворял сочувствие. И в этот момент Серёга ощутил в себе раздвоенность другого свойства. На этот раз раздвоилось его сознание.

Одна его часть хорошо понимала безысходность происходящего, она безоговорочно принимала все условия этого мира, прекрасно осознавая, что для ощущения покоя в душе она должна пережить некоторый набор эмоций в определённом порядке и что в ней уже совсем скоро наступит продуктивное состояние для выбора следующего Погружения. И даже какие-то обрывки воспоминаний предыдущих Погружений яркими вспышками пронеслись в этой части его сознания. А другая часть его сознания отчаянно вопила: «Я не из этого мира! И я не хочу здесь быть!»

Словно попав в эпицентр водоворота, эта часть сознания завертелась в стремительно нарастающем темпе, уцепившись лишь за одну мысль: «Бежать!» И уже в следующее мгновение раздвоенность исчезла, и Серёга ощутил, как его единое сознание выплёскивается из плотного сплетения тонких нитей судьбы в яркий светящийся поток самого творения, фонтаном бьющий из вершины Молодой горы сакрального города инков.

13. Приятное течение

Оказавшись снова в светящемся потоке энергии творения, Серёгино сознание ещё некоторое время крутилось вокруг завязанных в толстый узел событийных нитей. Но как только он осознал, что огромный сплетённый намертво узел будущих событий, из которого он только что вынырнул, поглотил в себе не только продолжение событийных нитей, но и продолжение всего потока энергии творения в этой его части, Серёга моментально потерял способность парить и наслаждаться свободным течением.

У него не было сил бороться, да и не имел он теперь никаких желаний относительно своего идеального будущего. Он имел лишь огромное желание жить. Жить полной жизнью, без каких-либо иллюзий и ограничивающих свободу предопределений. Поэтому чувства и ощущения, которые он вдруг начал осознавать посредством собственного физического тела, сидящего на твёрдой земле, ничуть его не разочаровали и даже в какой-то степени обрадовали.

А ощущение прохладного ночного воздуха окончательно отрезвило Серёгу. Он вдыхал полной грудью этот бодрящий нектар и с каждым вдохом чувствовал невероятный прилив сил и нарастающую злость.

На удивление его мышцы не затекли и не устали от долгого сидения в одной позе, и всё же ему очень хотелось встать, размяться, заставить окружающих его людей двигаться и закончить, наконец, эту дурацкую игру в чудеса.

«Зачем мне всё это надо? И как я докатился до такой жизни?!»− со злостью думал он.

И действительно − никогда раньше, в его прежней жизни три года назад он даже представить не смог бы столь странное для себя времяпровождение. С раннего детства он никогда не делал того, в чём не разбирался. А о будущем думал лишь с рациональной точки зрения, ориентируясь на понятия − реально или нет. Хотя, конечно, часто ошибался в собственных прогнозах. И поэтому по большей части старался жить лишь в настоящем − здесь и теперь.

Он даже сформулировал свой собственный жизненный принцип, описывающий способ своего существования, − творческая реализация, драйв и свободное течение в свободном пространстве прямо сейчас…

И этот способ был наиболее комфортен Серёге. Он дарил ему множество захватывающих и постоянно меняющихся впечатлений, приятных знакомств, а иногда и настоящий успех в творчестве или в обществе и никогда не подводил его. Серёгина жизнь была динамична и многогранна, эмоциональна и наполнена, удивительна и интересна. И драйв практически никогда не покидал Серёгу (за исключением кратковременных творческих депрессий, конечно).

Но всё это было до его командировки на Алтай. До того момента, когда ритм его жизни вдруг сильно замедлился. До того момента, когда Серёга наивно подумал, что два года в глуши − это всего лишь очередное приключение и не более того.

Серёга не верил в возможность иной жизни для себя, кроме как драйв в условиях свободного творчества. Он всегда знал, что может приспособиться к любой, даже самой трудной ситуации и в любых условиях получить удовольствие от жизни. И всё потому, что внутри него бил источник неутоляемой жажды жизни. Он любил жизнь как таковую самой преданной и страстной любовью и не променял бы эту свою любовь ни на что и никогда.

Поэтому, оказавшись в некомфортных для себя условиях на Алтае, он довольно быстро нашёл новый способ получения удовольствия от жизни в полном одиночестве. Он просто изменил угол своего восприятия мира. Только и всего.

И под этим новым углом его снова ждал его любимый драйв и захватывающие переживания в потоке свободного творчества. Но только на этот раз в другой реальности − в реальности литературных фантазий. И даже знакомство с живой природой Алтая в полном одиночестве через призму этой реальности дарило ему новые, необычные и незабываемые впечатления.

Однако ощущение ограниченности в прежних своих возможностях, а главное − в возможностях непосредственного и живого общения с другими людьми не покидало его все три года одиночества. И, видимо, поэтому у него в сознании успело сформироваться целое поле нереализованных, ожидающих своей очереди желаний.

На Алтае Серёга регулярно и с большим удовольствием мечтал о том, как вернётся в прежнюю жизнь, как продолжит насыщать себя привычными эмоциями и ощущениями, как быстрое течение жизни заполнит пустоту в его душе, образовавшуюся в одиночестве, вопреки всем его оптимистичным усилиям.

Видимо, тогда и случилось непоправимое − непривычные жизненные обстоятельства незаметно изменили его. Он не хотел об этом думать и не желал признавать даже существование такой возможности. Но то, что за три месяца в Москве после Алтая он не реализовал ни одной своей Алтайской мечты, а, уцепившись за портрет первой попавшейся на глаза смазливой девчонки, спрятался от ритмов и насыщенности столичной жизни − всё это уже говорило о многом.

Неужели за три года вынужденной остановки в привычном движении он приобрёл страх активного физического движения в неизвестность? Неужели его писательская практика заставила его остановиться в своём стремлении к драйву среди живых людей? Неужели, задумавшись однажды, уже нет возможности двигаться дальше, не осознавая причинно-следственных связей этого движения и не стараясь удержать себя от неминуемых ошибок?

А иначе как ещё можно объяснить всё, что с ним теперь происходит?

Ведь он сидит в обществе странных и по большому счёту мало интересных ему людей и старательно делает вид, что строит вместе с ними какое-то идеальное будущее. Что за глупость! Какое ему дело до их будущего, ведь даже о своём он не имеет и не желает иметь никакого представления! И как им всем удалось убедить его в том, что он им вообще что-то должен?!

В конце концов, он ведь нормальный мужик! И в его собственные мужские принципы подобное времяпровождение не входит! Нормальный мужик должен действовать! Строить, разрушать, добиваться, стремясь к чему-то конкретному, а не эфемерному! В этом и заключается настоящее мужское присутствие в мире!

Неожиданно Серёга поймал себя на том, что рисует в своём сознании яркие картинки разрушения окружающих обстоятельств. Вот он резко подпрыгивает и оказывается в боевой стойке посреди сидящих к нему спиной мужчин! Затем он издаёт громкий боевой клич и начинает ногами избивать тёмные силуэты, буквально втаптывая их в землю! И уже через мгновение в ход идут кулаки, и вокруг постепенно не остаётся ничего, кроме кровавого месива…

Эта фантазия будоражила его сознание, раззадоривая и соблазняя на материализацию столь приятного действа. И параллельно в его голове выстраивались в лаконичные и устрашающие обороты речи − самые грязные и жёсткие матерные слова…

Однако, пережив пик агрессии в своём сознании, Серёга вдруг понял, что окружающие его люди не достойны столь бурного проявления его чувств.

«К чёрту все эти фантастические идеи и разговоры о высоком! К чёрту примитивную романтику и разговоры ни о чём! Надо ехать домой и делать дело!» − гневно подумал он, собираясь прямо сейчас встать и без лишних разговоров просто покинуть этих блаженных людей, собравшихся по его приглашению.

И всё же, прежде чем сделать шаг в этом направлении, Серёга решил осмотреться.

Было темно. Но небо было ясным, и множество звёзд, буквально нависших над головами участников эксперимента, легко давали возможность что-то увидеть. И, рассматривая лица участников, Серёга вдруг отчётливо почувствовал состояние счастья и покоя, исходящее от окружающих его людей, даже тех, которые сидели к нему спиной.

Практически все участники продолжали сидеть в заданных изначально позах друг напротив друга и держать своих партнёров за руки. Все, кроме Мистика и Вика. Мистик свернулся калачиком, положив голову на колени Вика, и мирно спал, накрытый шерстяным пледом. Вик продолжал сидеть в кругу мужчин, обнимая Мистика за плечи, но по всему было видно, что он тоже спит.

«Классно они придумали!» − подумал Серёга и тут же решил поступить так же. Пусть люди, мечтающие об идеальном будущем, продолжают свою мистическую медитацию, а Серёга ведь может, не нарушая их иллюзий, спокойно поспать и уже завтра естественным образом покинуть эту странную компанию. В конце концов, зачем лишний раз напрягаться…

Сначала он тоже хотел прилечь, но Вероника, сидящая напротив него, так трогательно держала его за руки, всем своим видом олицетворяя гармонию как таковую, что Серёга не решился её тревожить.

«Надо попробовать заснуть в этой позе…» − подумал он, закрывая глаза и стараясь отключиться.

Однако сон не хотел приходить. Серёга продолжал ощущать прохладу ночи, слышать дыхание некоторых участников эксперимента и раздражаться. На этот раз он раздражался оттого, что никак не может заснуть.

Но заснуть ему всё же хотелось больше, чем бушевать от раздражения. И тогда он постарался успокоиться с помощью очищения своего сознания от мыслей, расслабления мышц своего тела и замедления ритма своего дыхания. И в результате он всё-таки погрузился в полное забытье.

Сонное забытье без каких-либо снов было одним из любимых Серёгиных состояний и всё же иногда ему снились настолько приятные, полные каких-то особых ощущений сны, что он мог бы смотреть их сутки напролёт. Но по какой-то роковой случайности или скорее закономерности такие сны снились ему редко и не долго. Так произошло и на этот раз.

Забытье постепенно наполнилось отдельными несвязанными образами, и вскоре Серёга начал понимать суть происходящего. Он стоял у закрытой двери в комнате своей московской квартиры, а перед ним на полу сидели странного вида старухи.

Старух было много − человек 8 или даже 12. Все они были уже не молодыми и напоминали ведьм − длинные, седые, спутавшиеся волосы, злобный взгляд и сильно потрёпанный вид. Они были одеты в одинаковые и очень странные тёмные одежды, напоминающие монашеские рясы средних веков, и сидели в общем кругу, лицом к центру, заполняя собой всю комнату. Серёга же стоял за их спинами у двери. На нём, в отличие от старух, были светлые средневековые одежды и длинный белый плащ из тонкой, порезанной на отдельные полоски ткани.

Старухи не производили никаких движений и сидели молча, но этим своим молчанием, а скорее всего − своим присутствием, они держали Серёгу в сильном напряжении и в жёсткой зависимости от себя. Серёга точно знал, что должен своим вниманием удерживать старух в неподвижности, иначе они растерзают его. Такое положение вещей отнимало у Серёги все силы, а что-то изменить он почему-то не мог.

И всё же время от времени он пытался повернуть ситуацию в комфортное для себя русло, медленно приближаясь к двери. Но каждый раз, как только Серёга чуть-чуть расслаблялся или слишком близко подходил к двери, сидящие до этого к нему спиной старухи, поворачивались лицом и устрашающе тянули к его телу свои костлявые ручки, пытаясь уцепиться хотя бы за Серёгину одежду.

Усилием своего внимания, даже не дотрагиваясь до них и не говоря слова, Серёга возвращал старух в прежнее положение. Но с каждым разом делать это ему становилось всё труднее. И ситуация постепенно приближалась к катастрофе.

Однако в тот момент, когда несколько злобных существ вопреки его воле всё же продолжили своё стремление к нему, Серёга, пытаясь увернуться от захвата, подпрыгнул вверх и вдруг плавно воспарил к самому потолку.

«Я же умею летать!» − радостно вспомнил он.

Ощущение свободного парения настолько захватило Серёгу, что он даже забыл об опасности, стремящейся захватить и подчинить его. Он вытянулся в струну параллельно потолку и, лёжа на спине, двинулся по воздуху в сторону закрытого окна над головами старух.

Ведьмы не сразу поняли, что происходит, поскольку не умели летать и даже не допускали такой возможности в принципе. И уж тем более они не ожидали то, что Серёга сможет сбежать от них через закрытое окно. Поэтому, видимо, и реагировать начали не сразу.

Серёга же плавно продвигался к окну над их головами и ни на миг не сомневался в том, что теперь он свободен. Что-то внутри него точно знало − раз он может летать, значит, и просочиться через закрытое окно для него теперь не составит никакого труда, ведь, скорее всего, это неприятное происшествие всего лишь сон. И с этого момента − как только он об этом догадался − это уже осознаваемый им сон! А это значит, что всё происходящее теперь зависит только от его собственных желаний!

Теперь всё его внимание было сосредоточено на одном: почувствует ли он прохладу свежего воздуха при перетекании из комнаты на улицу сквозь стекло или нет. Поэтому, стараясь не пропустить ни одного телесного ощущения, Серёга медленно перетекал из затхлого тёмного помещения в светлое и безграничное пространство улицы.

И − о, чудо! − он ощутил свежий прохладный воздух каждой клеткой своего тела. Особенно в момент перехода! Он чётко ощутил разницу между ощущениями ещё находящихся в комнате конечностей и ощущениями уже парящих на свежем воздухе головы и шеи.

Однако столь потрясшие его впечатления не помешали ему дополнительно позаботиться о своей безопасности. На улице он быстро проверил свою одежду, хорошо понимая, что не могли эти коварные старухи так просто его отпустить. И только отстегнув три прицепленных к своей одежде каната, он взмыл ввысь в свободном полёте.

Но ощущение перехода из замкнутого душного помещения в свежее свободное пространство настолько потрясло его, что дальше удерживать состояние сна он уже не смог и практически сразу проснулся, почувствовав реальный свежий воздух вокруг себя…

На этот раз Серёга пребывал в приподнятом расположении духа. Больше его уже ничто не беспокоило. Он открыл глаза и увидел тёмный силуэт Вероники, сидящей напротив него. Вглядываясь в её силуэт, он прекрасно понимал, что Вероника − это вовсе не девушка его мечты. Вряд ли он продолжит общение с ней в Москве. Особенно теперь, когда он снова почувствовал лёгкий драйв внутри себя. Но для настоящего драйва, особенно для драйва, который он так любил, будущее и не было важно. А здесь − в настоящем − он хорошо чувствовал соблазнительные токи, исходящие от Вероники, и ощущал лишь одно желание − наслаждаться приятным купанием в этой мягкой и нежной Вероникиной энергии.

Он снова закрыл глаза и полностью отдался удовольствию взаимодействия с энергией Вероники, а заодно и со всем миром. И его душа, видимо, давно ожидавшая именно этого момента, тут же воспарила в бесконечном блаженстве, поднимаясь всё выше и выше над землёй, не прекращая танцевать танец истинного вдохновения, наполняя Серёгино существо новыми и доселе не доступными ему впечатлениями.

И в то же время ощущение лёгкого драйва внутри при отсутствии каких-либо мыслей или образов было похоже на что-то знакомое и очень родное − на что-то из лучезарного детства. И в этих новых и одновременно давно забытых старых ощущениях хотелось пребывать бесконечно.

Похоже, наконец-то Серёга нашёл себя! Теперь он чувствовал собственное течение и легко направлял своё движение, неизменно испытывая радость приятного взаимодействия с миром, не заостряя внимания на сопутствующих деталях. Ура! Он снова попал в свою струю!..

Постепенно его сознание полностью растворилось в ощущениях чистого блаженства, распространившись далеко-далеко за пределы Вселенной, и перешло в какое-то иное состояние. В состояние, которое невозможно передать никакими словами…