Текст книги "Ребенок от магната, или Цена запретной страсти"

Глава 20

– Это месячные, Артур! Это обычные женские дни, – глубоко дыша и отталкивая меня скрюченными пальцами, прошипела Злата.

Я, как идиот, стоял и не знал, что делать дальше. Еще несколько минут назад меня разрывало от желания наказать, прижать и отыметь эту маленькую непослушную сучку, вздумавшую снова показать свои острые коготки. Спорить со мной, наматывая нервы на изящные пальчики. Пока в какой-то момент я не понял, что она не играет, что девчонка на самом деле включила заднюю и готова отказаться от всех благ, которые я готов был бросить к ее ногам ради того, чтобы удержать.

И вот тогда пришло понимание, что мне нечем крыть. У меня нет ни одной точки, надавив на которую я мог бы убедить ее остаться со мной. Ни одного убедительного аргумента. Ничего, ради чего она могла передумать.

А если бы были? Воспользовался бы?

Проклятье! С ней я сам себя загнал в угол, разрешив попробовать запретный плод, ступить на зыбкую почву взаимного притяжения без материальной основы, а теперь банально испугался потерять то, чего, по сути, я себе позволить не мог.

Резкая злость схлынула, стоило девчонке согнуться пополам и стать белее снега. Критические дни! Да, черт побери! Мы совсем забыли о них, а ведь Злата говорила, что они должны были наступить. Только…

Неприятное предчувствие кольнуло под ребрами. Она, глубоко дыша, пыталась схватиться за мою штанину скрюченными пальцами, а на полу уже растекалось красное пятно.

– Твою мать! Маленькая, у тебя всегда так много крови? – выдохнул, присаживаясь на корточки рядом. – Это нормально?

– Не знаю. Нет, – замотала она головой, прикусив губу, – не так. Обычно меньше.

– Сильно болит? – сжал ее кулачок.

– Отпустило уже. Кажется.

– А когда они должны были пойти? Сегодня? Ты же говорила раньше?

Мы встретились взглядами и замолчали.

– Давно. Но у меня бывают задержки. Часто. Я привыкла.

– Злата!!! – взвыл я, хватаясь за голову. – Черт! И я, дурак старый, забыл!

– Ты думаешь?..

– Что? Я не думаю, я знаю. От секса случаются дети. Особенно от незащищенного. А у нас он был!

– Но… – Злата так и не договорила, испуганно уставившись на меня.

Я прикрыл на мгновение веки, стараясь выровнять дыхание. Вдох-выдох. И еще раз.

Потрясение? Радость? Страх? Злость? Как назвать это чувство, когда внезапно понимаешь, что скоро станешь отцом? Неожиданно. Незапланированно. Особенно когда видишь последствия своими глазами и понимаешь, что это не подстроено, не наиграно, не куплено у продажного гинеколога липовой справкой. Когда я знаю, что кроме меня у этой девочки никого не было и она не станет притворяться.

Увы, у меня в жизни это впервые. И мой внутренний процессор на этом моменте завис. Перестал реагировать, словно не справился со сложной задачей.

– Тебе надо в больницу.

– С месячными? Я уверена, что это они!

– С кровотечением!

– Артур, это не смешно, – покачала она головой.

– Вот и мне невесело совсем.

Я подал ей руку, помогая встать, и почти убедился в том, что Злата неправа. Нет, понятно, что в такие дни женщины используют всякие прокладки, тампоны и прочую лабуду, но чтобы кровь текла вот так, по ногам? Может, я и правда ничего не понимаю? Может, так бывает? Может, это мое сознание цепляется за любую возможность удержать Злату рядом с собой и готово разглядеть в обычных женских днях угрозу несуществующей беременности?

Злата закрылась в ванной комнате, а я так и остался подпирать стену спиной. Неприятная оскомина играла на языке. А если это правда? Если Злата все же беременна? И ей срочно требуется помощь? Если именно сейчас решается судьба нашего ребенка? Нашего общего, совместного малыша!

Мысль зазвенела в голове, ударив в виски, и отпечаталась ожогом в сознании. Рассыпалась на мелкие осколки, оставив нарастающую тревогу.

– Все в порядке? – постучал тихо в дверь. – Злата, ответь, пожалуйста!

Тишина убивала. На кой черт я не пошел вместе с ней? А если обморок? Если ей настолько плохо, что она не сможет ответить и открыть?

– Нормально. Терпимо, – раздался слабый голос.

Злата, бледная и слабая, появилась на пороге. Держась за меня, прошла до комнаты и свалилась на кровать, поджав под себя ноги. Накрыл ее одеялом, проверил лоб, чтобы исключить температуру.

– Я схожу в аптеку за тестом. Если это не критические дни, то тебе срочно нужно в больницу. Давай убедимся хотя бы так? Методом исключения? Не спорь сейчас. Хорошо? Вот и умница. Сережу в котором часу забирать с подготовки?

– Через пятнадцать минут, – благодарно выдавила она.

– Лежи пока. Не вставай. Здесь рядом есть аптека. В пяти минутах ходьбы. Сережу я тоже заберу, не волнуйся.

А через час я мерил шагами приемное отделение гинекологии, не находя себе места, вытряхнув всю душу из медсестры и достав вопросами и претензиями тот редкий медперсонал, что изредка появлялся здесь.

Мои опасения подтвердились. Тест оказался положительным. И, не дожидаясь скорой, я на такси увез Злату в первую городскую больницу.

– Здравствуйте! Вы привезли Лебедеву Злату Юрьевну? – женщина в белом халате и в очках с тонкой оправой отвлекла от мыслей.

Ну наконец-то, мать вашу!

– Да. Вы врач? Что с ней?

– А кем вы ей приходитесь? – наморщив нос, нетерпеливо перебила она.

– Злата беременна?

– Простите, могу я вначале узнать, с кем разговариваю?

Усмехнулся, представляя, как в другой раз эта высокомерная выдра ковриком расстилалась бы, узнав, кто я, а не устраивала глупых допросов.

– Отец ребенка, если мои предположения верны, – ответил, перекрывая ей проход, заметив, как она поглядывает в коридор, за мою спину.

Врач окинула меня высокомерным взглядом, задержавшись на мгновение на растянутых в коленках домашних штанах и резиновых тапочках. Едва качнула головой, словно показывая, что она думает на мой счет. Явная разница в возрасте плюс внешний вид.

Хмыкнула неодобрительно под нос, но тут же натянула непроницаемую маску безразличия.

Да, увы, сегодня я не в костюме от William Fioravanti и не в туфлях от Silvano Lattanzi. И абсолютно не настроен производить неизгладимое впечатление на медицинских работников. При желании я могу это устроить даже в таком виде, но сейчас меня волновало совершенно иное.

– Злата Юрьевна беременна. Вы вовремя обратились. Угроза выкидыша серьезная. Она приняла решение оставить ребенка, поэтому сейчас мы назначили ей поддерживающее лечение и оставляем у нас.

– Надолго? – уточнил, понимая, что все мои планы летят к чертям, прокручивая новые сценарии дальнейших шагов.

– Не могу сказать точно. Все индивидуально. Но, думаю, не меньше пары недель.

– С ней самой все в порядке? Как она себя чувствует?

– Сейчас ей нужен в первую очередь покой. Никаких нервных потрясений. Срок беременности всего пять-шесть недель, и риск выкидыша очень большой.

– Простите, еще раз – какой срок?

В голове с противным ржавым скрипом завертелись шестеренки, напоминая, что я познакомился со Златой меньше месяца назад.

Четыре недели! Четыре! А это гораздо меньше.

Уравнение не сходилось.

Глава 21

За тройным пластиковым стеклопакетом бушевала непогода. Крупные капли дождя бились о стекло и ползли вниз кривыми струйками. А у меня в душе наступила весна. Я беременна!

Господи, это чудо!

Чудо-о-о!

Мне все еще не верилось, низ живота по-прежнему тянул, хоть кровотечение и остановилось, но радость, распиравшая изнутри, подталкивала на всякого рода глупости, вроде завизжать от восторга или попробовать допрыгнуть до потолка.

Изумление, страх, неуверенность смело одним бурным потоком осознания, что я скоро стану мамой! Я любила детей и всегда мечтала о большой семье. О тех временах, когда в доме будет звучать детский смех, когда на каждом шагу начну спотыкаться о кубики, а по вечерам встречать любимого с работы. Когда-нибудь. Когда встречу своего принца.

Встретила…

Нет, ну а чем не принц? Красивый, богатый. Нежный. Умеет быть. Проверено. Только вот с изъяном – женатый. У него, может, и неидеальный брак, но о разводе Артур не думает – это точно. По крайней мере, мне так дал понять.

Что меня ждало рядом с ним? На правах любовницы, которых у него до аварии вагон и маленькая тележка наберется. Вот где-то в конце этого поезда, наверное, он отвел место для меня. И нашего ребенка. Если, конечно, Артур согласится с моим решением. А если нет? Если ему не нужны дети? Ведь не завел по каким-то причинам наследников до сегодняшнего дня!

Так, стоп! Хватит о грустном! Врач строго-настрого предупредила: никаких волнений! Только покой и положительные эмоции. Значит, шлем все лесом, полем. Чем там еще можно? Перестаем об этом думать и настраиваемся на позитив. В конце концов, пока это только мои догадки. Артур еще никак не проявил себя с плохой стороны.

Стоило только вспомнить, как изменился его тон, когда он понял, что я не шучу и не играю, что мне действительно плохо и требуется помощь, как на душе теплело. Я не видела выражения его лица, просто не в состоянии была поднять взгляд, но дрожащие руки, нежные прикосновения и суетливые движения сказали сами за себя. Он волновался. Он действительно переживал за меня!

Еще неизвестно, кто из нас тогда перенервничал больше. А как он орал на меня, когда я решила идти сама? Донес из квартиры до такси на руках, стиснув зубы и забив на больное плечо. Терпел адскую боль ради моей безопасности.

Или я все придумала себе и это нормальная реакция мужчины в подобной ситуации, а я просто хочу увидеть в его отношении ко мне что-то большее?

Дверь в палату скрипнула, и появился сам нарушитель моего спокойствия. Следом за ним прошмыгнул Сережа и тут же кинулся ко мне обниматься. Прижался, обрадовавшись.

Артур зашуршал пакетами, оставляя их на тумбочке.

– Эй, мужик, аккуратней! – нахмурился, погрозив мальчугану. – На сестру сейчас нельзя так с разбега прыгать. – Присел на соседнюю кровать, подобрав полы больничного халата.

– Ничего страшного. Он не специально.

Я погладила брата по взлохмаченным волосам, и сорванец снова переметнулся к мужчине. За время нашего совместного проживания Сережа очень привязался к Артуру, став практически его «хвостиком». Это тревожило. Особенно если учесть, что рано или поздно наши пути должны разойтись.

– Как ты себя чувствуешь? Как настроение? Боевое?

– Спасибо, вроде лучше.

– Я рад твоему решению, – глядя в глаза, произнес мужчина твердым, уверенным тоном.

Таким, что довольные мурашки невольно поползли по коже. Прозвучало как похвала, как желание подчеркнуть важность выбранной мной позиции, хоть я и не сделала ничего особенного.

– Спасибо!

– Мне придется уехать. Это важно. И отложить отъезд я уже не могу, хоть и понимаю, что сейчас тебе нужна поддержка. – Он потер двумя пальцами переносицу, а я поняла, что он не решается сказать главного.

Присутствие Сережи связывало ему руки.

– Иди сюда, – подозвала брата. – В коридоре ловится бесплатный вай-фай, – подмигнула ему, протягивая телефон.

– Где?

– За дверью, в зоне отдыха, у окна. Там два кресла, диван и столик журнальный. Только никуда не уходи. Обещаешь?

Он послушно кивнул, выхватил телефон и с довольным видом поспешил за дверь.

– Ну? – повернулась к Артуру. – Ты хотел поговорить наедине? Я правильно поняла?

Он медленно встал, подошел ближе и присел перед моей кроватью на корточки. Окинул ласковым тягучим взглядом, задержавшись в районе живота. Протянул руку, неуверенно коснувшись.

– Я хочу этого ребенка, – выдохнул тихо, – сохрани его! Роди мне малыша! Нашего. Сына. Или дочку.

– Я не откажусь от него, даже если ты будешь против, – ответила в тон ему, ощущая приятное тепло от его ладони, расползающееся по всему телу. Чувствуя, как от него вспыхивает искорка надежды.

А вдруг?

А может?

– Правильно. Но я не откажусь. Наоборот. У меня теперь есть новый стимул, – улыбнулся, наклонив голову.

– На что ты намекаешь?

– Я не намекаю. Я говорю прямо. Теперь ты точно поедешь со мной. Без всяких отговорок.

Я прикусила губу до боли, пытаясь справиться с негодованием, со злостью, с чертовой кучей претензий, рвавшихся из меня, но благоразумно молчала, успокаивая внутреннюю бурю. Вряд ли я способна тягаться с ним по части закона. Артур с легкостью перетянет на себя одеяло, сделав экспертизу на определение отцовства, и отберет у меня малыша. С его связями и деньгами я проиграю любой суд. И лишусь ребенка.

Злата, твою мать, успокойся и не накручивай!!! Еще ничего не произошло.

– Могу я попросить тебя отвезти Сережу домой, к маме? Скоро начало учебного года, а меня, похоже, оставляют тут надолго.

– Мы уже были там, – с какой-то странной интонацией отозвался он.

– Все хорошо? Она нормально вас встретила? – Я нутром почуяла неладное.

Под ребрами кольнуло неприятным предчувствием.

– Все под контролем. Но Сережу я там не оставлю. Пацан поедет со мной.

– Что-о? Ты с ума сошел? Артур, это на похищение ребенка смахивает! Не переходи границы! – подалась вперед.

– Успокойся. Он будет под присмотром, и ты сможешь сразу же приехать к нему, как только позволят врачи. Со школой тоже проблем не будет. С документами вот разобраться не мешает, но, надеюсь, и тут найдем выход. В крайнем случае подключу юристов.

– Какие документы? Ты о чем? Мама… она, может, и не идеальная мать, но будет волноваться…

– Злата, твоя мама в больнице! – перебил Артур грубо и тут же исправился: – Извини! Не знал, как тебе сказать.

Сердце ухнуло вниз.

– Что с ней?

– Ее парализовало. Три дня назад забрали в больницу. Дома никого нет. Теперь понимаешь, почему я не хочу оставлять его одного?

– В какой она больнице? – проклиная себя, спросила тихо.

С последними событиями, со своими обидами я совсем забыла про нее. Не звонила и не приезжала. Даже не интересовалась, как она!

– Так, прекрати! – Артур положил мне руки на плечи и легонько тряхнул. – Ты не виновата! Это может случиться с каждым, а при ее образе жизни риск повышается. Не надо казнить себя, не надо брать ответственность за поступки взрослого, сознательного человека. Это ее вина, но никак не твоя! Слышишь? Я проконтролирую, чтобы ее перевели в лучшую клинику и оказали квалифицированную помощь. Прогнозы не самые плохие, но сейчас ей нужны помощь, уход, внимание. А ты сама в больнице, в положении. Чем ты можешь помочь? Тебе ни нервничать, ни тяжелое поднимать нельзя. Рискнешь проверить – потеряешь ребенка. Этого хочешь? – заглядывая в глаза, твердым решительным голосом спросил он.

Артур был прав. Черт побери, как бы я ни брыкалась, ни злилась и ни огрызалась, он прав. Против его железных доводов я даже не смогла подобрать аргументы. Мне самой сейчас нужна помощь, крепкое мужское плечо, которого наша семья лишилась со смертью папы. А сейчас… мама.

Нет, нет, нет! Даже думать не хочу о плохом! Я не выдержу еще одной смерти. И выбирать между родной матерью и собственным ребенком страшно.

Подняла взгляд на сидящего передо мной мужчину. Он ведь протягивает руку помощи, поддерживает и оберегает, так стоит ли отказываться ради принципов? Что мне важней в этой ситуации? Жизнь или гордость? Но как перешагнуть через свербящую, пожирающую изнутри ревность?

Стоило все же прояснить пару моментов, чтобы хотя бы знать, к чему готовиться в будущем.

– А как же жена? Она не будет против? – усмехнулась ехидно.

Все-таки сложно скрыть желчь, когда играют гормоны.

– Я обещаю, что тебя это не коснется никаким боком, – отрезал строго.

– Как? Как меня это может не коснуться? Ты сейчас издеваешься?

– Тс-с-с! Тебе нельзя нервничать, – сменив резко тон на ласковый, перебил Артур. Взял меня за руку, погладив тыльную сторону ладони, и отвел взгляд. – С женой я разберусь сам. Этот брак договорной, и просто так развестись я не могу. Кристина – медийное лицо. Она работает на имидж концерна, участвует в благотворительных компаниях, посещает светские вечеринки, заводит нужные знакомства. Она не касается моего личного пространства. Просто так вышло, что в какой-то момент мне стало выгодней жениться на ней, чем нанимать кучу пиар-менеджеров. Между нами нет любви. Это даже не брак, а обычные деловые отношения.

– Ты спал с ней?

Он поднял голову, посмотрев странным взглядом.

– Я не говорил, что святой.

– Вот как. Деловые отношения… Ты хотел меня успокоить или, наоборот, завести еще сильней? Особенно если вспомнить, какой штат работников в твоем подчинении и ты вот так видишь обычные деловые отношения, то…

– Черт, Злата! Я не то имел в виду! – стукнув кулаком по кровати, Артур мотнул головой. Встал, нервно сжав переносицу двумя пальцами. – Я не трахаю все, что движется. Без разбора.

Мне очень хотелось верить. Более того, я ждала нечто подобное, каких-то признаний, оправданий, ну хоть частичных пояснений, что вся та муть про любовные подвиги Артура, плавающая в интернете, неправда. Пусть без подробностей, простое «нет».

– Журналисты врут? – поиграла бровями.

– Врут, – согласно кивнул мужчина. – На некоторых из тех, с кем меня обвиняли в связях, у меня бы даже не встал.

– Ты сам себе противоречишь, – вставила шпильку.

– Я хочу донести до тебя одно: для меня ты, именно ты гораздо более важна, чем все бывшие, вместе взятые. Я сейчас скажу, наверное, неприятную вещь, но… просто пойми меня правильно. Пойми то, что я хочу донести до тебя.

От его предостережений заныло в области затылка. Он просит понять его, но как, если мы изначально люди из разных миров? Если давно известно, что сытый голодного не разумеет? И то, что считается нормальным для его круга, дико и неприемлемо для меня!

Но я сама виновата, когда позволила себе и ему большее. Допустила крохотную возможность нашего общего счастья, а теперь уже поздно махать шашкой и открещиваться. Теперь я повязана по рукам и ногам общим ребенком.

– Я постараюсь, – кивнула сдержанно в ответ.

А следом услышала практически свой приговор:

– Я не хочу видеть тебя в роли своей жены.

Глава 22

Я надеялся, что моя девочка сможет меня понять. Принять таким, какой я есть на самом деле. В конце концов, меняться мне уже поздно и у нее только один выход.

Я не собирался ей врать, не обещал воздушных замков и несбыточных чудес. Я вообще реалист, считающий, что лучше горькая правда. Убежденный прагматик и атеист в области возвышенных чувств, хотя порою мне казалось, что Злата умудряется находить лазейки и проникает под самую толстую броню, доказывая мне же, что даже такой прожженный циник и ловелас умеет чувствовать.

Она запустила руку в волосы, разделяя на прядки. Намотала кончики спиралькой на палец.

– Это из-за покушения?

– Отчасти. Дело даже не в этом. У меня никогда не было семьи в общепринятом смысле этого слова. Женщины, выполнявшие роль любовницы, пиар-менеджера, красивой картинки рядом. Это часть моего мира. Часть той игры, что положено отыгрывать на публику. Даже те же любовные скандалы, раздутые желтой прессой, зачастую заказные. Я не спал с ними, не встречался и уж тем более не любил никого. Но порой подобное просто необходимо, чтобы привлечь к себе внимание, встряхнуть прессу и подогреть интерес. Я привык так жить. Это было нормой. До встречи с тобой. – Я взял паузу, наблюдая за ее реакцией.

Злата молча переваривала услышанное. Спокойно. Без обиды глядя на меня.

– Я предполагала нечто подобное, – отозвалась она.

– Если я сейчас разведусь и женюсь на тебе – это вызовет огромный резонанс в обществе. Твое имя, фото, биографию начнут полоскать на каждом углу. Любая шавка будет считать, что имеет право плюнуть в твою сторону, унизить и выставить даже невинные факты в самом извращенном виде. Поверь, журналисты не пропустят ни одного события из твоей прошлой жизни, ни одного скандала, а такие факты, как работа в ночном клубе, растиражируют в первую очередь. Можно забыть о понятии «частная жизнь». Каждый день на протяжении всей беременности репортеры будут следить за каждым твоим шагом, доставать неудобными вопросами, звонками. Подсовывать снимки моих якобы бывших увлечений и ловить сенсации на фоне твоих сдавших нервов. Злата, девочка моя, ты возненавидишь меня уже через пару недель, а к концу беременности вообще начнешь мечтать либо грохнуть меня, либо сбежать на край земли, где нет цивилизации, телевидения и интернета. Я не хочу, чтобы ты страдала. Ты и наш малыш. Понимаешь?

Злата по-прежнему продолжала играть с прядями волос, а я только сейчас заметил, что она изменилась в последнее время. Стала более женственной, нежной. Беременность изменила ее к лучшему, сыграв на привлекательности, раскрыв подобно цветку из невзрачного бутона в шикарную розу.

Внутри засвербело от мысли, что ее может коснуться другой. Стать любовником, мужем, отцом моего ребенка…

Одни эмоции сменялись другими, играя на контрасте и вызывая ураган неконтролируемой ревности и злости. Руки уже сейчас чесались придушить любого, кто посмеет только взглянуть в ее сторону.

– Хорошо. Но что тогда ты предлагаешь? – отрывая меня от созерцания и откровенного любования ее прелестями, спросила Злата.

Спокойно, без нервов, истерик и обид. Именно так, как я и хотел. Контакт налажен. Можно действовать дальше, пока я на правильном пути. Выдохнул, давя в себе негатив. Сглотнул, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я не могу предложить тебе официального штампа и пышной свадьбы. Пока, по крайней мере. До того момента, как уляжется вся шумиха с моим чудесным воскрешением. – Злата улыбнулась на последней фразе. – Но мы ведь можем сохранить наши отношения в том же виде? Чтобы я знал, что у меня есть тыл, есть родной уютный уголок, где меня на самом деле ждут и… возможно, даже любят?

Она покраснела, закусив губу. Опустила голову, тряхнув волосами. Совсем как девчонка-подросток после первого поцелуя или признания.

Как ее угораздило связаться со мной? Вляпаться по самые уши, запутаться, подобно бабочке, в паутине?

Интересно, это мне судьба сделала сюрприз, подарив ее на моем жизненном пути, или Злате так не повезло со мной?

Она задышала чаще и глубоко, отчего грудь под прозрачной сорочкой призывно натянула ткань. Сосочки приковали взгляд, заставив поперхнуться и мысленно выругаться.

Твою мать! Член мгновенно отреагировал, налившись кровью, и уперся в жесткую ширинку джинсов. Опять эти чертовы эмоциональные качели, на которых я никогда не знаю, в какую сторону меня вынесет!

Как теперь вытерпеть, дотянуть до того момента, когда она поправится и нам все будет можно?! Как дожить до желанной близости?

Злата облизнула язычком губы. Медленно, задумчиво и безумно сексуально. Проклятье, у меня сносит крышу и встает на нее даже в таких условиях, даже зная, что нельзя! На простые невинные жесты!

– Я обещаю, что вы ни в чем не будете нуждаться, – прохрипел и чертыхнулся, понимая, что голос выдал меня с головой.

– Ни в чем? – каким-то странным тоном спросила она, томно взмахнув ресницами.

– Все, что в моих силах, – выдал на автомате.

Встретился с ней взглядом и замер, покачав головой. Или мне, озабоченному самцу, кажется то, чего нет, или Злата со мной на одной волне. Но она не дала развить мысль, потянувшись ко мне, и ласково, едва касаясь, провела ладошкой по моему паху, задевая даже сквозь грубую ткань нервные окончания.

– Уверен, что хватит сил и не нарушишь обещание?! – прошептала с вызовом и резко сжала руку, заставив выдохнуть сквозь зубы и закатить глаза.

– Играешь с огнем, маленькая!

Она убрала руку, оставив меня еще более возбужденным.

– Я соглашусь. При одном условии.

– Говори? – уверенный, что смогу исполнить любую ее просьбу, распахнул веки.

– Ты ведь хотел надежный тыл, любящую семью и никакой огласки. Чтобы это было только между нами, насколько это возможно. Я правильно тебя поняла? – Она пытливо уставилась на меня.

– Все так.

– Но ты ничего не сказал о верности.