Текст книги "Тяжело в учении"

Высидев почти час в пропахшей пылью и реактивами тишине лаборатории, я решила вернуться. Бал вот-вот должен начаться, и Светлолика не захочет опаздывать, а значит, я в безопасности. Чтобы лишний раз не рисковать, я отправилась прямиком в актовый зал – уж там-то не будет Ликиных чемоданов, косметики и прочей чепухи! С такими мыслями я скользила по довольно прохладному полу, почти не замечая, как шарахаются студенты, родители и даже преподаватели.

– Бесья бабушка! – охнул кто-то, не успевший отскочить и словивший меня в свои объятия. – Ты живая или уже нет?!

– Сама не знаю, – буркнула я, отпихивая откровенно ржущего Алтэка. – И вообще, грешно смеяться над чужим горем, друзья так не поступают! Вот ты мне друг, а?!

– Друг! И готов тебе последнюю рубашку отдать! – ухмыльнулся Ал, демонстративно оттягивая ворот шелковой черной рубахи. Вот ведь несправедливость – в кои-то веки даже он похож на некроманта, а я, как всегда, тяну лишь на хиленькую жертву!

– Не нужна мне твоя рубашка, – насупилась я. – А вот от ботинок не отказалась бы!

Про ботинки я ляпнула со злости и совсем не ожидала, что Ал примется их снимать.

– Э-э, – пролепетала я, когда парень щедро подвинул их ко мне. – Я вообще-то пошутила!

– А я нет, – хмыкнул однокурсник. – Давай обувайся, иначе заболеешь и действительно… того…

Ботинки оказались огромными, неудобными, но теплыми. Так мы и пошли дальше – Алтэк босиком и я в его обуви, едва передвигая ноги и то и дело норовя растянуться на полу. Если бы не надежное дружеское плечо, далеко я бы не ушла, а так даже до входа в зал добралась, ни разу не упав.

Зато чуть было не упала Светлолика, узрев свою младшую сестричку в столь экстравагантном наряде и под ручку с босым кавалером. Святомир, крутящийся возле старшей, так и покатился со смеху. Лика, надо отдать ей должное, быстро взяла себя в руки и, шипя, как разозленная кошка, затолкала нас в просторную нишу, подальше от любопытных глаз.

– Бестолочь! – шепотом ругалась она, обвинительно тыча в меня пальцем. – Ведешь себя ничем не лучше братцев! Это ж надо было додуматься…

Я послушно кивала, и не пытаясь изобразить раскаяние. Ал и то покраснел, сосредоточенно разглядывая свои босые ноги и боясь лишний раз вздохнуть. Наверное, научен горьким опытом, что перебивать разгневанных сестер чревато. Заметив, что ее слова свистят мимо моих ушей, Лика махнула рукой и, сверкнув глазищами, сунула мне сверток. В нем обнаружился шелковый шарф ярко-синего, как и мои глаза, цвета, а еще – туфли. Нужного размера – у нас с сестрой он одинаковый, и на высоченных каблуках – у Лики других нет.

– Так гораздо лучше, – одобрил Ал, получив назад свои ботинки.

Я согласно хмыкнула, накинув на плечи шарф. Лика, недовольно сопя, поправила мне сбившуюся прическу и наконец-то разрешила присоединиться к «приличному обществу».

– А мы-то переживали, что из-за упыря отменят родительский день, – протянул Ал, когда мы попали в водоворот спешащих на бал. – Да этого несчастного никто и не заметил бы, еще и затоптали бы в придачу!..

Это точно – и не думала, что будет такая толпа! То и дело приходилось уворачиваться, чтобы не получить локтем в бок или, того хуже, в глаз. Но внутри все оказалось не столь страшно – кто-то общался, чинно стоя возле стеночек, кто-то танцевал, тут и там бешеными зайцами носились детишки… Минуточку, а где Свят?!

Я окинула взглядом украшенный яркими шарами, лентами и цветами зал, но так и не обнаружила пропажу. Стоящая у противоположной стены Лика, судя по беспомощному выражению лица, – тоже. С чувством выругавшись, я стала пробираться на выход. Мой братец – оружие массового поражения, и если он решит выкинуть какой-нибудь фокус в стенах Школы, папочка разорится, оплачивая магам нанесенный ущерб!.. Если будет кому оплачивать… Где-то в Школе тихо-мирно лежали коробки с магическим фейерверком, который планировали запустить после бала, а Святомир обладает феноменальной способностью находить все, что взрывается, горит, разливается, а затем взрывать, поджигать и разливать найденное.

Чудом не переломав ноги на лестнице, я добежала до кладовки, рванула на себя дверь – и едва не сползла по косяку. Открытая коробка с фейерверками стояла на низком столике, заваленном различной ерундой типа серпантина и ленточек, а чуть поодаль прямо на полу сидели двое мальчишек, в одном из которых я узнала Свята, и сосредоточенно что-то выводили на большом листе ватмана. За всем этим безобразием наблюдала довольная Краснояра, даже ради праздника не сменившая удобные брюки и рубашку на платье.

– Талантливые ребята, – улыбнулась она мне. – С первого раза поняли устройство и принцип действия этой вот магической игрушки. Теперь основные заклинания разбираем… Лапочки!

Я засмеялась: судя по всему, удовольствие от происходящего получали и сорванцы и мастерица.

– Иди веселись, – подмигнула Краснояра. – Я им скучать не дам.

– А вы сами с ними не заскучаете? – спросила я.

– Сомневаюсь, – усмехнулась мастерица. Я уже было собралась последовать ее совету и уйти, как она окликнула меня: – У твоего брата есть способности. Если их развивать, из него может получиться неплохой чародей…

«Главное, чтобы в процессе развития способностей чародей не стер с лица земли какое-нибудь королевство», – мрачно подумала я. А уж если к этому подключить и Зара… Уверена, что тогда конец света будет не за горами.

Кивнув, я поспешила уйти, чтобы избежать новых вопросов, ответы на которые дать все равно не могла. В любом случае решать чародейскую судьбу близнецов царю-батюшке, не мне. Вот пусть у него и болит голова! А я и в самом деле буду веселиться, пока есть такая возможность.

Первыми, кого я увидела, вернувшись в зал, были Лантэлия и Лис, кружащиеся под звуки вальса. Оба такие красивые и счастливые, что я залюбовалась. Несмотря на тесное общение с матерью Ланки, Лис выглядел бодрым и жизнерадостным – эдакий образчик несгибаемого сына лесов. А может, леди Рэанис попала под эльфийское обаяние и смилостивилась над рыжекудрым красавцем? Надо будет потом у Ланы спросить. А вон и сама леди-мать: высокая, стройная – сразу понятно, в кого пошла моя подруга красотой и статью; обычно строгая и сдержанная, сейчас женщина улыбалась, не сводя с нашей парочки глаз. Что ж, видимо, Лису повезло и высочайшее одобрение он получил, зря только нервничал. Я посмотрела чуть правее и занервничала сама – возле забранного тяжелыми бархатными шторами окна легкомысленно забывшая про Свята ее высочество Светлолика откровенно кокетничала с Ипполитом. Мужа с батюшкой на нее нет… Главное, чтобы наш страновед не узнал, чья она сестра, иначе жизни мне не будет. Надо бы спрятаться от греха подальше, пока меня не засекли. Оглядевшись по сторонам, я увидела Шейли, скромненько примостившуюся на резной скамеечке возле кадки с миниатюрным цветущим деревцем, и скользнула к ней, постаравшись скрыться за пышными ветвями.

– От Лиона прячешься? – хихикнула Шел, оценив мою маскировку.

«А он-то при чем?» – хотела спросить я, но буквально в десятке шагов от своего убежища заметила любимого и невыносимо дорогого наставника, с хмурым видом застывшего напротив высокого мужчины с темными, тронутыми сединой волосами. И мужчина, и стоявший рядом с ним парень были одеты в черное с ног до головы и до жути походили на книжных некромантов. Выражение лиц, кстати, соответствовало. Ривенс на их фоне казался добрым-предобрым чародеем, пришедшим в логово злобных коллег на верную погибель.

– Кто это? – шепнула я.

– Мастер Ргеон с учеником, – ответила Шел.

О личном ученичестве я хоть и немного, но знала. Обычно сильный маг, желающий поделиться накопленными знаниями с подрастающим поколением, брал себе от одного до трех учеников и возился с ними до полного усвоения юными магами колдовской науки. Срок зависел от талантов учителя и способностей ученика – иногда хватало и двух-трех лет, а некоторые и по шесть-семь мучились. Зато и специалисты при таком методе обучения получались не хуже, чем окончившие обычные школы, а иногда и лучше.

– Перестань так глазеть, – шикнула Шейли, дернув меня за рукав, и я поспешно отвела взгляд. Но то, что Лион чем-то очень недоволен, если не сказать взбешен, заметила.

– Чего это он? – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– У них старые счеты.

Я вздрогнула и обернулась. Рэм, небрежно привалившийся к стене, помахал мне рукой. Я не ожидала встретить третьекурсника на балу – учитывая его нелюбовь к подобного рода затеям. А вот своему стилю он не изменил – если Лис, поддавшись на Ланкины уговоры, надел строгий серый костюм, то Рэмион был похож на отправляющегося в странствия великого героя-чародея, каковыми их любят изображать на картинах.

– Какие счеты? – Я забыла про маскировку и подобралась поближе, заодно присмотревшись повнимательнее и позавидовав черной кожаной куртке с серебряными нашивками. Хочу такую же! Да и сапоги классные, вон какая подошва – никакая грязь не страшна…

– Много будешь знать… – затянул было Рэм, но взглянул на злобно запыхтевшую меня и рассмеялся: – Я тоже не знаю, так что ничем не могу помочь. Если интересно, спроси у Лиона!

– Похоже на то, что мне жить надоело? – фыркнула я.

– Нет. Похоже на то, что тебе нечем заняться, – улыбнулся Рэмион, шагнув ко мне.

Я не успела возразить, как мы оказались в центре зала, среди танцующих пар.

– Так нечестно! – возмутилась я, цепляясь за довольно ухмыляющегося товарища и пытаясь восстановить равновесие – спасибо моей несравненной сестрице за эти бесовы каблуки!

– Ты мне танец должна, – спокойно оборвал меня Рэм.

– Когда успела? – удивилась я, вскользь отметив, что танцевать парень умеет довольно-таки хорошо. Теперь главное – не оттоптать ему ноги. Не хотелось позориться и объяснять, что во всем виноваты каблуки, а не врожденная неуклюжесть, которой я не страдала.

– Когда на первом занятии сбежала к Лису, – напомнил Рэмион.

Вот ведь!..

– Не обещала, значит, не должна, – нахмурилась я, колеблясь между желанием насладиться танцем и отомстить, вонзив ненавистный каблук в кое-чью ногу. – И вообще, не пойму, за что тебя девушки любят?! Где романтика, где чуткость?! Пещерный человек, а не почти состоявшийся маг – ни приглашения, ни церемоний…

– Не учел, – виновато хмыкнул Рэм, без труда закрутив нас в сложном пируэте. – Ну хорошо, тогда я буду должен тебе. Устроит?

Я улыбнулась так довольно, что он наверняка пожалел о своем предложении.

– Устроит! Покажешь танец с мечом – и будем считать, что квиты!

Рэмион заметно погрустнел, но с шага не сбился.

– Покажу, только не сейчас, хорошо?

Я разочарованно поморщилась, но согласилась. Если он надеется, что я забуду, то зря – этот должок я намеревалась выбить из него любым способом.

– Извини, – прервал мои размышления взволнованный голос Рэма, – кажется, я буду должен тебе еще и обычный танец…

– Почему? Я только во вкус вошла! – запротестовала я, слегка упираясь, пока меня вели туда, откуда, собственно говоря, и взяли.

– Мне нужно, – таинственно отозвался Рэмион и, не дожидаясь новых возмущений, испарился.

И что это было?! То тащит танцевать, то убегает, не утруждая себя объяснениями… Хваленая мужская логика, да? В таком случае предпочитаю логику женскую, в ней хоть какой-то смысл имеется! Я хотела поделиться с Шел своим негодованием, но кое-что меня насторожило. В зале не было мастера Ривенса и двух странных магов, и это очень мне не понравилось. Подозреваю, что не только мне…

Воспользовавшись тем, что Шел отвлеклась на Алтэка, я тихонечко пробралась к выходу. Оглянувшись на залитый ярким светом зал, на веселых, беззаботных людей, плотно прикрыла створки дверей и, подобрав путающуюся в ногах юбку, вновь побежала вниз. Но если в первый раз я просто беспокоилась, то сейчас меня трясло от необъяснимого страха.

Что-то должно было случиться. Что-то уже происходило; я не знала, что именно и как это можно остановить, но все равно бежала, не чувствуя ног, боясь лишь одного – не успеть. Мыслей не было никаких – только кровь пульсировала в висках, отсчитывая безвозвратно уходящее время.

Меня накрыло на крыльце. Упав на мокрые от дождя плиты, обхватила руками голову и закричала от пронзившей тело боли. И вместе с криком вырывалось на свободу нечто, до сих пор мирно дремавшее в самом темном уголке души. Оно раскручивалось спиралью, захлестывая Школу и двор, и с этой странной силой уходили и мои собственные силы. С трудом открыв глаза, я увидела, как в белесо-сером небе кружат размытые силуэты. Сотни, тысячи нечетких фигур с черными провалами вместо глаз – оконцами в саму Бездну… Их крики и стоны причиняли острую боль, но не я была нужна им.

Перевернувшись на живот, я приподнялась на дрожащих руках. Опустошающая спираль силы продолжала тянуть из меня жизнь, но она же давала власть сделать то, что я хотела.

– Убирайтесь вон! – запрокинув голову к страшным небесам, прохрипела я.

Что-то внутри дрогнуло и оборвалось – показалось, что сердце, – и ненасытные прозрачные жгуты рванули вверх, к призрачному воинству, окрашивая мир в багровые тона…

Ярко-зеленые кошачьи глаза смотрели так пристально, словно могли видеть душу насквозь. Говорят, что кошки – привратники мира мертвых, стражи потерянных душ. Значит, не показалось и мое сердце действительно разорвалось там, на мокрых ступенях школьного крыльца? И сейчас меня оценивают, взвешивают совершенные при жизни дела и определяют посмертную долю? Но разве этим занимаются кошки, а не боги?..

– Специально для вас, госпожа студентка, на экзамене будет и этот вопрос.

Я дернулась и зашипела от тупой боли, поселившейся в груди. Глаза насмешливо сверкнули и отдалились, и я поняла, что они вовсе не кошачьи, а я все-таки жива.

– Мастер Ривенс, – еле слышно прошептала я.

Было сыро, холодно и больно, и это радовало, служа хоть и неприятным, но доказательством жизни. Я лежала на тех же ступенях, моя голова покоилась на коленях злого аки тысяча бесов Рэмиона, через правую щеку которого тянулась длинная, слабо кровоточащая царапина. Рядом, не обращая внимания на грязь и сырость, сидел Лион, более бледный и усталый, нежели обычно.

– Жить будет, – усмехнулся он, кивнув Рэму.

– Не факт, – хмуро буркнул приятель, смерив меня весьма нехорошим взглядом.

– Я ничего не сделала! – Слабость слабостью, но, почувствовав нешуточную угрозу, силы на возмущение я нашла довольно-таки быстро.

– Именно что ничего – даже не подумала! – рявкнул Рэмион, да так, что едва не сбросил меня со ступенек.

Я поморщилась и резко, рывком, села. Мир несколько раз перевернулся вверх тормашками, и я бесславно растянулась на мокром крыльце – от меня не ожидали такой прыти и не успели среагировать.

– Что произошло?! – отбиваясь от попыток Рэма помочь мне сесть, спросила я, смотря при этом на Лиона, так и не сдвинувшегося с места.

– Что произошло? – отстраненно повторил он. – А произошло то, что в одной Школе оказались два взывающих, один из которых не сумел справиться со своим даром и едва не призвал кучу озлобленных призраков, а вторая не смогла поставить щиты и едва не выгорела, возвращая тварей обратно. Достаточно информации или же описать все подробно, с формулами и прочими расчетами?

Я тихо ойкнула и вовсе уж неприлично уставилась на мастера Ривенса:

– Так это на вас хотели призраков натравить?! Это же преступление!

– Это случайность, – поморщился Лион. – Подобная той, что произошла с тобой на первом нашем уроке.

– Я тогда испугалась и совершенно не умела контролировать себя, – возразила я. – Сомневаюсь, что ученик мастера Ргеона…

– Виорика, – жестко оборвал меня Ривенс, – не забивай голову надуманными проблемами. Если тебе нечем заняться…

– Есть, – поспешно буркнула я, прекрасно зная, что за этим последует щедрое предложение найти мне дело. Но кто-то, возможно, пресловутые бесы с немыслимой силой продолжали тянуть меня за язык, и я не выдержала: – Но он же мог вас…

– Что? – прищурившись, поинтересовался Лион, и я окончательно скисла.

Действительно – что? Что мог сделать недоучка вроде меня с некромантом второй ступени посвящения? Тем более наставник был не один, а уж в способностях Рэмиона тоже не приходилось сомневаться. И если бы не я, не сумевшая распознать зов проснувшегося и откликнувшегося на спонтанный выброс силы дара…

– У-у-у!.. – тоненько провыла я, закрыв жарко заполыхавшие щеки ладонями.

– Самокритика, конечно, дело хорошее, – улыбнулся Лион, по достоинству оценив всю степень моего раскаяния, – но в данном случае она неуместна. Это мое упущение. Что ж, будем работать над усилением контроля… И начнем, пожалуй…

– Сейчас?! – с невыразимым ужасом выдохнула я.

– Завтра, – странно закашлявшись и якобы незаметно для меня ткнув тихо ржущего Рэма в бок, заявил наставник. – А сейчас тебе лучше вернуться в комнату и привести себя в порядок. Нам ведь ни к чему сеять панику среди учеников и родителей, не так ли?

Паники не случилось. Когда я, умытая и переодетая, вернулась в актовый зал, то застала ту же идиллическую картину всеобщего счастья и веселья. Нашего отсутствия не заметили не то что друзья – еще бы, Ланка с Лисом вообще ничего вокруг себя не замечали, – но и моя сестрица, так и не отцепившаяся от как никогда ранее похожего на павлина Ипполита. Сильно сомневаюсь, что разговаривали они о нравах и обычаях соседних стран. Ну и славно, зато не будет лишних вопросов, отчего я в форме и куда делось платье… Свята не наблюдалось, Краснояры – тоже, и я заключила, что о братце можно не волноваться. Позволив себе с облегчением вздохнуть, я вдоль стеночки пробралась в самый темный и тихий уголок и мирно там продремала до окончания бала.

Разбудили меня раскаты грома. Подпрыгнув на скамье, я протерла слезящиеся глаза и запоздало поняла, что это всего-навсего фейерверк, до которого, к счастью, так и не добрался Свят. Студенты, преподаватели и гости высыпали на балкон, опоясывающий внешнюю стену актового зала, и с восхищенными ахами наблюдали за расцвечивающими темное небо сполохами, которые, сплетаясь, превращались в невиданные цветы, силуэты мифических созданий и сложные, завораживающие узоры, а затем распадались на мириады ослепительно-ярких искорок и, словно снежинки, медленно осыпались на землю.

Наконец-то этот безумный во всех отношениях день закончился…

На прощанье преподаватели расщедрились – совместными усилиями открыли универсальный телепорт для гостей. Светлолика после долгих колебаний решила вернуться к отцу, чтобы Свят не «потерялся» и не оказался где-нибудь далеко на севере. Зная братца, я целиком и полностью поддержала ее. Младший был непривычно задумчив, а особый взгляд его хитро блестящих глаз рождал уверенность, что в ближайшее время обитателям дворца будет не до скуки. Распрощавшись с дорогими родственничками и проследив, чтобы они вошли в портал (обнаружить братишку среди ночи под кроватью очень уж не хотелось), я буквально доползла до комнаты и рухнула на постель, не раздеваясь.

Ланки не было. Влюбленные времени не замечают, а еще не ведают, что такое усталость, опустошенность и желание уснуть месяца на два как минимум. Счастли-и-ивые… Влюбиться, что ли?

Я рассмеялась и натянула на голову подушку, словно прячась от глупых мыслей. Нет уж, острых ощущений и без того хватает! Одни родственники чего стоят… И пожалуй, грех жаловаться – я ведь тоже счастливая, потому что у меня есть сестра и братишки, пусть шебутные и бестолковые, но все-таки родные и неравнодушные. И если я раньше ничего не замечала – более того, не желала замечать! – то кто в этом виноват, кроме меня самой? Ведь закрываясь от мира и не желая ни с кем делиться своим теплом, глупо ожидать тепла от других…

Глава 19
Практика

Теория без практики подобна упырю без клыков – вроде и страшно, но не смертельно.

Из наставлений известного боевого мага

Вчера накрапывал нудный серый дождик, а сегодня землю сковал легкий морозец, покрыв лужи хрустящим ледком. Все ближе подходила зима, все явственнее чувствовалось ее присутствие, и невозможно было надышаться вкусным свежим воздухом, в котором уже не осталось осенней вязкой сырости.

Я стояла у школьных ворот, ловя языком редкие снежинки, и блаженно щурилась на игриво прячущееся в снеговых облаках солнце. Сумка валялась на пожухлой, посеребренной инеем траве, там же лежала и теплая шапка, мешавшая полнее ощутить легкую поступь зимы. Жизнь была прекрасна. За ночь я выспалась и восстановила потраченные силы, а потому практический выезд, еще вчера казавшийся худшим кошмаром, теперь радовал.

Хотя выездом это нельзя было назвать даже с большой натяжкой, ибо на учебные подвиги нам предстояло идти пешком. Не потому, что в Школе не хватало лошадей – неподалеку располагалась конюшня, полностью принадлежащая нашему славному учебному заведению, – просто до пункта назначения было рукой подать. Жители близлежащей деревушки, в коей едва ли насчитывался десяток кособоких избушек, в отличие от горожан не боялись ни магов, ни их учеников, а потому охотно обращались в Школу за помощью, щедро обеспечивая студентов практикой.

Итак, все было замечательно – солнышко клонилось к горизонту, морозец пощипывал щеки, падал редкий снежок, со ступенек жилого крыла, бурча что-то явно ругательное и сгибаясь под тяжестью двух сумок, спускался сияющий недавно подбитым глазом Тирх…

А этот какого беса тут забыл?!

Зарождающийся вечер сразу же потерял все очарование, когда однокурсничек, чтоб ему в Бездну провалиться, сгрузил свои сумки неподалеку от меня и с независимым видом прислонился к ограде.

– Шапку надень! – недовольно рявкнули в ухо.

Я подпрыгнула на месте и возмущенно уставилась на бесшумно подкравшегося Рэмиона. Не дождавшись от меня реакции, парень поднял шапку и ловко напялил мне на голову, донельзя ворчливо проговорив:

– Еще не хватало тебе заболеть на первом же выезде!

– Не дождешься, дедушка! – не сдержалась я, поправляя сползшую на глаза шапку.

– Договоришься, внученька! – хмыкнул Рэм. – Кстати, что у тебя в сумке? Она даже на вид неподъемная!

– Универсальное средство против нежити, – буркнула я, бросив взгляд в сторону надменного Тирха. – А он что тут делает?

– Этот? Этот с нами, – невнятно отозвался Рэмион, увлеченно потроша мою сумку.

– Эй! – завопила я, отбивая у бесцеремонного и чересчур любопытного друга свою собственность, и только когда сумка оказалась вне зоны досягаемости Рэмиона, поняла, что именно он сказал…

– Как это – с нами?! – просипела я. – Зачем?!

– Лион так решил, – пожал плечами ничуть не расстроившийся неудавшимся покушением на мои вещи парень. – Да ты не переживай, я с этого… осла глаз не спущу.

– Кстати о глазах… – протянула я с намеком.

– Я здесь ни при чем, – покачал головой Рэм, явно сожалея, что не имеет к роскошному фингалу никакого отношения. – Знаешь, в Школе многие хамов не любят, рано или поздно это должно было случиться… Справедливость в некотором роде все-таки восторжествовала, не находишь?

Но, как выяснилось уже в дороге, до торжества справедливости было очень и очень далеко. Один только вид Тирха вызывал в душе целую бурю отнюдь не человеколюбивых чувств, и уже было не до упырей, гулей и прочих прелестей полевой практики. Неотмщенное женское эго вопияло о своих нарушенных правах, и, пожалуй, только присутствие Лиона, невозмутимо ведущего нас сквозь темнеющий лес, сдерживало от применения «универсального средства против нежити» в качестве не менее универсального орудия мести.

– И все-таки что у тебя в сумке? – словно прочитав мои мысли, вновь привязался Рэм, приноравливаясь к моему шагу.

– Книга, – мрачно созналась я. – Краткий справочник по борьбе с нежитью и нечистью…

– Ты бы еще полный с собой захватила, – закусив рукав куртки, простонал Рэм.

– Надо будет – захвачу, – огрызнулась я, уже жалея, что вообще связалась с этой практикой. Сидела бы сейчас на своей кровати, пила бы чай, читала… да тот же справочник хотя бы, и горя не знала!

Отчаянный вопль положил конец приступу жалости к себе любимой. Столь поразительную ноту выдал не кто иной, как Тирх, вляпавшийся в невидимую в сгустившейся темноте паутину, сплетенную отнюдь не обычным безобидным паучком. И его счастье, что хозяин паутины впал в спячку с окончанием теплых деньков! Мстительная частичка меня удовлетворенно заурчала, и я впервые за вечер подумала, что взять с собой этого самовлюбленного олуха было не худшей идеей мастера Ривенса. Одни только шуточки, отпускаемые старшекурсниками в адрес Тирха, чего стоили! Особенно старался Грошен, одногруппник Рэма и Лиса. Его описаниями наводнившей лес нежити впечатлился даже Лион, коротко, но весомо попросив парня заткнуться и смотреть под ноги. Но надолго смуглого здоровяка не хватило – расслышав клацанье зубов Тирха, он успокаивающе хлопнул того по плечу, чуть не пришибив, и пробасил:

– Да не трясись так, вся приличная нечисть давным-давно уже в спячке!

– А неприличная? – подозрительно уточнила я, тоже проникшись жутковатыми байками.

– А неприличную мы живенько отправим в сон. Вечный, – хохотнул Грошен.

– Изничтожим, – буркнул Тирх, вроде бы и тихо, но Лион все равно услышал.

– Я вам изничтожу, – строго нахмурился он, обернувшись. – К боевикам захотелось? Да без проблем, пусть мастерица Краснояра устроит вам экзамен на профпригодность. Надеюсь, хотя бы так можно изничтожить глупость, которой под завязку забиты ваши головы!

Все верно. Окончательно и бесповоротно нечисть и нежить уничтожают боевые маги, некроманты же разрушают удерживающие связи и позволяют иным сущностям с миром уйти из нашей реальности или же слиться с природой и однажды возродиться к новой жизни.

– Ну а все-таки что мы будем делать, если встретим нечисть? – не унималась я, невзирая на более чем отвратительное расположение духа наставника. На мне он еще круче срывался, и ничего, живая до сих пор, а вот темный лес, таинственно скрипящий, шуршащий и вздыхающий, настораживал куда больше…

– Колыбельную споем, – усмехнулся Рэм.

– Да ну вас, – обиделась я. – Я же серьезно!

– Он тоже, – хмыкнул подозрительно быстро успокоившийся Лион.

Я представила себя поющей заунывным голосом «баю-бай» какой-нибудь бешеной кикиморе и пожалела, что меня не взяли к боевикам. Убойное заклинание было бы куда эффективнее. И эффектнее, чего уж там.

– Не вздыхай так тяжко, а то даже приличная нечисть вылезет посмотреть, какую животинку тут умучили, – доверительно шепнул Рэмион, за что и поплатился, полетев на землю.

– Под ноги смотреть надо! – невинно улыбнулась я, показывая на вылезший из-под листвы корешок. А я что? Я ничего! Лес – место опасное, и в большинстве происходящих здесь несчастных случаев виновата вовсе не нежить, а невнимательность таких вот горе-путешественников!

– Мастер Ривенс! – убедившись, что Рэм занят обиранием репьев с куртки и не намерен продолжать беседу, привязалась к наставнику я. – А что нужно будет делать?

– Тебе – молчать, наблюдать и никуда не лезть, – в своей обычной вежливой манере ответствовал Лион, ловко огибая колючие кусты. Мгновением позже в них на полном ходу влетел Тирх, чем немало меня порадовал.

– Ну а все-таки? – не унималась я, не удовлетворившись навязываемой ролью пассивного зрителя. – У них там что-то завелось, да?

– Завелось, – буркнул Ривенс, не сбавляя шага даже ради того, чтобы нерасторопный студент сумел с минимальными потерями выбраться из колючек. – Нечто зубастое, прожорливое и выть ночи напролет гораздое…

Громкий резкий вопль, от которого подогнулись колени и похолодели руки, подтвердил слова Лиона.

– А вот и неприличная нежить, – мрачно подытожила я, окидывая оценивающим взглядом мигом сбившихся в кучку парней, чьи лица в тусклом сиянии магического светлячка были на редкость бледны и суровы. – Кто первым будет петь ей колыбельную?

– Баньши! Зуб даю, она и есть!

– К бесам баньши, будь это она, ты сейчас вряд ли смог бы рассуждать!

– Тогда гарпия? Тьфу, оглохнуть можно…

– Угу, гарпия! Запуталась в ветвях, наверное, потому и вопит, не двигаясь с места!

– Твои предложения, умник?

– Может, сирена? – неосмотрительно влез в высокоинтеллектуальный спор Грошена и Лиса Тирх, из-за чего попал под перекрестный огонь недобрых взглядов. Даже Лион, не вмешивающийся в установление истины методом научного тыка, многозначительно хмыкнул.

– Где ты видишь здесь море? – приподнял брови Рэмион, дочерчивая аккуратный обережный круг – чтобы вопящая пакость не решила восстановить силы, закусив нами.

Совершенно лишняя, на мой взгляд, предосторожность: что бы это ни было, оно не обращало на нас никакого внимания, полностью сосредоточившись на тоскливых завываниях. Музыкальное сопровождение вполне соответствовало ситуации… Вдалеке горели одинокие огоньки – кто-то в деревне не спал, то ли наслаждаясь бесплатным концертом, то ли опасаясь отходить ко сну под впечатляющую колыбельную. Позади остался лесок, сейчас не представлявшийся таким уж темным, мрачным и опасным, потому что справа раскинулось старое неухоженное кладбище, и черные кресты на фоне проглядывающей сквозь перистые облака луны казались более чем зловещим предзнаменованием. Выли откуда-то слева, в той стороне, где виднелись какие-то развалины, тоже весьма удачно вписывающиеся в общую картину.

Поглубже натянув шапку – морозец крепчал с каждой минутой, – я вернулась к своему занятию, удостоившись презрительного хмыканья Тирха, разочарованного отсутствием в здешних местах сирен. «Ну и бесы с ним, болезным», – неприязненно подумала я, переворачивая страницу краткого справочника. Если уж даже Лион не имел ничего против… Хотя он ясно дал понять, чтобы я не вмешивалась, значит, то, что я тихо-мирно сидела и читала, целиком и полностью его устраивало.

А научный диспут тем временем разгорелся с новой силой…

– Оборотень?

– Призрак?

– А я говорю, что баньши!..

– Вытьянка! – захлопнув книгу, громко сказала я. – В просторечии именуемая «поющей костью». Дух невинно убиенного и не похороненного как следует человека, привязанный к собственному телу…

– Ты это в справочнике нашла? – уставился на меня отстаивающий версию с баньши Грошен.

– Нет, я это вижу, – вздохнула я, обреченно кивая в сторону развалин, где отчетливо белело нечто, очертаниями напоминающее человека.

– Щит, – нахмурился Лион, одарив меня грозным взглядом.

Я, ойкнув, последовала его совету – после устроенной наставником утренней тренировки ментальная защита давалась намного проще, чем раньше. Вой сразу же потерял бо́льшую часть проникновенности и безутешности, даже дышать легче стало, а белая фигура потускнела и почти слилась с общим серым фоном.

Захватив с собой Грошена, Лион направился к развалинам, строго-настрого запретив мне и Тирху выходить из обережного круга и велев Лису и Рэму глаз с нас не спускать. Я надеялась, что мне разрешат хотя бы посмотреть на обряд упокоения несчастной нежити, а потому всерьез обиделась.