Текст книги "Время неврозов, или Как пережить переходный возраст в категории 50±"

Глава третья
Жизнь как сон

Машка спит, ест, идёт, качаясь, в туалет. Валя всё время рядом, помогает не потеряться. Всё как в тумане, одна мысль: «Спать!»

Машка опять спит, ест, всё остальное… Действует, как автомат, засыпает мгновенно.

Прошло три дня. В семь часов утра отворяется дверь в палату и раздается громкий голос:

– Графинова!!!

Маша испуганно вскакивает, сердце сильно бьётся:

– А, что?

– Давление измерять! – медсестра спокойно удаляется.

Первое время Машке давление контролировали каждый день, потом постепенно перестали. В этот день давление было в норме, зато пульс от испуга подскочил до 115 ударов/мин. Машка еле уняла сердцебиение и внутреннюю дрожь. Получив после завтрака порцию таблеток, она опять погрузилась в сон. И вдруг отметила, что сны уже не такие тяжелые, дурманящие, состояние стало намного лучше, сердечко успокоилось.

Постепенно она стала замечать, что уже больше бодрствует, настроение улучшается. С лечащим врачом встречались каждый день, скорректировали лечение. Дурмана в голове не осталось. Жизнь начала приобретать новые краски.

Соседок по палате, которые вернулись из отпуска, выписали, и Маша с Валей остались вдвоём.

Дочки навещали Машку каждый день, тормошили немного. Заезжала сестра с новостями о друзьях и знакомых. Дни были похожи друг на друга, но она уже знала наверняка и повторяла как заведенная, что ОНА ЗДОРОВА, БОГАТА, У НЕЁ КРЕПКИЕ НЕРВЫ, ЕЁ ТЕЛО СОВЕРШЕННО, И ВСЁ ИДЁТ ХОРОШО!!!

Глава четвертая
Валентина

С соседкой по палате Валентиной у неё установились приятельские, дружеские отношения. Валя оказалась очень интересным человеком, глубоким, понимающим. Машке всегда нравилось, что люди часто открываются с совершенно новой стороны, это как другая сторона Луны.

Они много разговаривали, в чём-то их судьбы были очень похожи. Валька пыталась понять, почему это с ней произошло, и Маша терпеливо выслушивала, подсказывала, что знала сама, и, не замечая этого, они создавали психологическую разгрузку друг для друга.

У Вали были непростые отношения с супругом. Она любила его, а он любил выпить. Может быть, это и стало причиной накопившегося за много лет стресса. Валька всегда мечтала о любви с букетами, красивыми словами, дальними поездками. И вот, представьте, то ли мужик испугался, когда его благоверную привезли в невменяемом состоянии домой, то ли былое нахлынуло на него (причин много), но пить он бросил. И Валька со слезами радости на глазах рассказывала Машке, что звонит он ей каждый день, просит прощения за былое, приходил несколько раз и даже один сморщенный пиончик, смущаясь, протянул:

– Ты, Валюха, прости… слышь… выздоравливай скорее, я без тебя уже не могу, ей-богу, дома так пусто, борща сварить некому, а только ты такие борщи и варишь.

Окрылённая Валька решила заняться фигурой и внешним видом. За время болезни она сбросила десять килограммов, лечебная гимнастика и всевозможные процедуры существенно подкорректировали её фигуру, подтянулись руки, бедра. Единственное, над чем надо было работать, – походка!

Походка была слабым звеном во всей цепи. Валька ходила «бёдрами», плечи, голова, грудь – всё опущено вниз и тяжелым грузом висело над талией. Машка потихоньку стала контролировать Валькину походку: то по спине погладит, то ткнёт в бок, мол, грудь подними. Валюха слушалась и, как примерная ученица, расправляла плечи, поднимала голову, грудь, втягивала живот – и вот уже другая, гордая и независимая Валентина идёт рядом. Чудеса!

Глава пятая
Пополнение

Этот день знаменателен тем, что в жизни Вали и Марии появился некто, или нечто, что целиком изменило их размеренную жизнь вдвоём.

До обеда Валя ушла на процедуры. Машка в это время занималась в спортзале. Когда она вернулась, в палате оказалась новая пациентка: женщина лет пятидесяти, темноволосая, в меру упитанная и, как оказалось потом, сзади с «моторчиком». Забегая вперёд, скажем, что, если она не спала, то постоянно перемещалась в пространстве, шатаясь, сшибая все углы, проливая воду, напитки. Ну а уж если засыпала, причём сразу и крепко, то даже на Олимпе Зевс позавидовал бы таким громовым раскатам. Храпела она громко и с удовольствием. Но пока это секрет!

Здороваясь, она тихим голосом прошептала:

– Меня зовут Тамара Тропинкина.

Машка кивнула в ответ:

– Мария, можно Маша. Слушай, уже обед, пойдём в столовую.

В столовую ходили в соседний корпус, поэтому надо было одеваться и спускаться вниз, потом идти по внутреннему дворику метров сто, а Тамаре, похоже, уже сделали инъекцию или дали таблетки, а может, это было привычное её состояние, только она поплелась за Машкой, качаясь, как берёза на ветру. Навстречу шла Валентина. Машка представила ей Тамару, сказала, что теперь она живёт с ними. Валька удивлённо наблюдала за походкой Тамары, её сбивчивым шагом и странным выражением лица. Да, одним словом, клиника.

После ужина Тамарка начала раскладывать свои вещи. Она была беспокойной и какой-то бестолковой. Шороху было много. И вещей почему-то тоже. Она заполонила ими шкаф и половину кровати. Только к вечеру она перестала укладываться, что-то причитать и стонать, и все заснули… Ненадолго…

Всё началось с безобидного посапывания, потом похрюкивания, потом мурлыканье переросло в громкий храп взрослого мужчины. Такого поворота событий девчонки не ожидали. Несмотря на снотворное, сна у них не было. Тамарку пытались будить, она послушно переворачивалась, и через несколько минут всё начиналось сначала. Забылись только под утро, злые и раздражённые.

Утро прошло тихо, спокойно, так как Маша с Валей решили не высказываться по поводу ночных кошмаров. Подумали, что это из-за таблеток, что потом всё пройдет. Но странности продолжались.

Общение с Тамарой было вежливо-официальным, теплого контакта как-то сразу не получилось. Она постоянно о чём-то рассказывала, что-то искала в своих многочисленных сумках, суетилась, названивала по телефону. В столовую приходила позже всех, покачиваясь и никого не замечая. Днём, в перерывах между едой, она спала, впрочем, как и все.

Глава шестая
Ночное приключение

Тамаре назначили анализы на утро: как обычно, кровь и моча. Перед сном баночку она поставила на тумбочку и уснула быстро, как всегда.

Ночью Валюха проснулась от странного журчания. «Дождь, что ли», – подумала она и повернулась к окну. Тамара в темноте стояла на фоне окна вполоборота и, очевидно, не понимая, что делает, писала в баночку. Валя крикнула:

– Ты что это делаешь?

Тамарка испуганно вздрогнула, прекратила журчать и побежала, качаясь, в туалет, неся баночку в руке и орошая остатками свой путь. Скоро она вернулась и стала причитать, что с ней такого никогда не случалось, что она крепко заснула и вообще она ничего не понимает. Завалилась в кровать и уснула, похрапывая.

Утром Валентина рассказала Машке о том, что произошло ночью, и Машка возмутилась:

– Пусть теперь полы за собой моет!

Тамарка, видимо, всё слышала и решила встрять в разговор:

– Девочки, это я от таблеток, видимо, ничего не соображаю… я никогда… и вообще, я не в баночку, это у меня недержание…

Всем стало как-то неудобно, и Машка вышла в коридор, села в уголочек в кресло и задумалась о том, что жизнь бывает разной, что надо понимать, что хоть мы люди и не совсем здоровые, у каждого свои проблемы, но всё-таки мы люди. На душе стало легче.

Тем временем Тамарка потихоньку принесла полведра воды и швабру и помыла в палате полы. Даже стало жаль её. Разговаривать было не о чем, да особо и не хотелось.

На другой день всё было тихо, Тамарка всё время куда-то уходила, покачиваясь, Машка с Валей с ней не разговаривали, да и особых тем для разговора не было. День прошел без особых событий, единственной новостью было то, что будет проездом в Ташкент через Москву Машкина родная тётка Раиса Васильевна, давно заслужившая в силу своего возраста и педагогического таланта авторитет и бесконечное обожание в Машкиных глазах. Тётка была обворожительной, жизнерадостной, непроходимой оптимисткой. Когда Машка с ней встречалась, весь мир окрашивался в яркие тона, проблемы отходили на задний план, и хотелось быть похожей на неё, смеяться, как она, громко и заливисто: «Ха-ха-ха». Все домашние и друзья называли её за глаза ласково Раюшкой, и вроде бы она даже знала об этом, но никогда не показывала виду. Для Машки Раюшка была примером для подражания уже долгое-долгое время, но жила всё-таки Машка по-другому… Неизвестно, правда, по какой причине.

Глава седьмая
Мадам

С утра ярко светило солнце! Тамарка два дня почти не храпела, да и девчонкам хотелось зарыть топор войны, и Машка с утра что-то спросила у Тамары, завязался разговор, и так потихоньку образовался хрупкий мир, которому ещё предстояло обрести свою крепость.

Тамара опять засобиралась домой: что-то взять из вещей, навестить маму, дочку. Она долго перекладывала какие-то предметы из сумки в пакет, из пакета в сумку. Одновременно с ней Валюшка тоже собрала свой пакетик для процедуры, оставила его в палате и пошла перед уходом в «дамскую комнату». Маша в это время лежала на кровати, размышляя о своей насыщенной стрессами жизни и о том, как всё-таки постараться изменить это направление на другое.

Тамара, наконец, взяла сумку и пакет и вышла, опять зашла, сказала, что забыла ключи в плаще, достала их, снова вышла, потом ещё раз вернулась с сумкой и без пакета, схватила какой-то пакет и уже окончательно отбыла. У Машки закружилась голова от её перемещений, но такова Тамарка.

В это время зашла Валя, удивленно посмотрела на свой стул, потом на соседний, заглянула под кровать и спросила в шоке:

– Где мой пакет?

Машка оторвалась от своих мыслей:

– Не знаю, здесь стоял.

Валентина ещё раз прокрутилась вокруг своей оси.

– Так, может, это… мадам прихватила со своими сумками?

Валька бросилась к выходу из отделения, к медсестрам спросить номер Тамаркиного мобильного, но там был только домашний телефон.

Валентина растерянно оглянулась и, к своему удивлению, увидела свой пакетик у раздевалки. Рядом сидели две пациентки и мило беседовали.

Валька спросила:

– Вы не знаете, чей это пакет?

Женщины рассказали, что сейчас переобувалась какая-то дама, заглянула в этот пакет, сказала: «А, это не мой!» – и ушла… Так пакет тут и стоит.

Валька ругнулась, схватила пакет и, уже опаздывая, побежала на процедуру, мысленно представляя в красках свою встречу с Тамаркой.

Когда мадам вернулась, подружки очень сухо встретили её. В палате воцарилось молчание.

– Что случилось? Я чего-то не знаю, – удивленно спросила Тамарка.

Тут уж Машка по полной ей и выдала все претензии. Мадам выслушала, молча оделась и вышла на улицу.

Вернулась она уже перед сном, извинилась, тем не менее, сказала, что не согласна с этой версией, но девчонки уже больше не хотели перемалывать эту тему, хотели спокойствия и тишины, и решили оставить все как есть.

И с того дня Тамару «за глаза» все стали называть «Мадам».

Глава восьмая
Новенькая

На другой день в палате появился еще один пациент, вернее, пациентка. Это была молодая девушка лет двадцати, высокая, стройная, темные волосы собраны в пучок на затылке, брови и глаза очень выразительные, и выражали они тоску и печаль.

Полные губки её улыбнулись на Машкино приветствие, и она назвала себя:

– Меня зовут Эля. Фамилия – Кораблёва.

Машка кивнула на девочек, которые годились ей в бабушки:

– Тамара, Валентина. Можно на «Вы», но по именам, без отчества.

«Договор» был подписан, в палате сразу стало веселее, и девушки бальзаковского возраста приободрились.

Элю, как и всех в первый день, вызвал лечащий врач, долго беседовал, назначил лечение, и все… Три дня девчонки Эльку толком и не видели, она спала, спала, спала. Поднимали только в столовую.

Глава девятая
Раюшка

Время шло, лечение потихоньку выравнивало энергетику в организме, и этот страшный климакс уже почти не беспокоил Машку. Приближался день её рождения, который предстояло провести в клинике, но Машу такое положение даже устраивало. Готовить не надо, квартиру к приходу гостей надраивать до блеска тоже не надо, а надо только утром прихорошиться, приободриться и встречать всех близких и родных в скверике около клиники. Тем более что одного гостя, вернее, гостью, Машка ждала с большим нетерпением.

Накануне дня рождения к Машке приехали сестра и дети, они же и привезли Раису Васильевну. Тётка появилась, будто солнце на небе выглянуло из-за туч. Её появление в Машкиной жизни сулило оживление, радость от встречи и новости от старых друзей. «Моя вторая мама», – так ласково называла Машка Раису Васильевну. А Раюшкин заразительный смех никого не оставлял равнодушным.

Так что встреча прошла прекрасно: сидели на лавочке в скверике, все были милы, обаятельны и шутили, не переставая. Хорошее настроение витало в воздухе, словно лёгкое облачко, и любой, кто попадал в его зону, сразу заряжался оптимизмом и чувствовал себя самым лучшим, самым уверенным, самым способным, короче, самым-самым. Раюшка всех умела подхваливать, поддерживать, с ней жизнь казалась проще и приятнее.

Тётка сначала была встревожена из-за Машкиного здоровья, но потом, видя, что лечение помогает, понемногу успокоилась. Она подарила Маше, словно маленькой девочке, мягкую-премягкую игрушечную собачку, с которой с этого дня Машка стала засыпать без таблеток. Раиса Васильевна словно угадала, что Мария всю жизнь тайно скучала по матери, которую потеряла слишком рано, поэтому в душе осталась недолюбленным ребенком, недоласканным, недообогретым. И в свои годы эта, уже взрослая, женщина, каждый день отдавая до капельки всю свою любовь и нежность милым дочерям, будучи довольно сильной современной дамой, ощущала свою беззащитность в огромном мире.

Может быть, поэтому она так хорошо сохранилась и выглядела моложе своих лет, что никогда за всю свою сознательную жизнь не считала свои годы, не относила себя к той возрастной категории женщин, которые демонстрируют свой возраст, как пьедестал, и делают замечания молодежи, когда им не уступают место в общественном транспорте. Маше было интересно общаться с молодежью, ей нравились скорость и энергия молодости, она и сама всегда ходила быстро, легко, словно летела, как ласточка. Ходить пешком ей нравилось с юности, когда она еще училась, была студенткой. Каждое утро, проходя по три-четыре километра пешком, она настраивалась на предстоящий день, обдумывала свои планы на будущее, ловила самые удачные мысли, облекая их в стихотворную форму и перекладывая на музыку. Так рождались ее первые стихи и песни. У Машки даже в ту пору была гитара, и она немного подыгрывала себе, сидя на подоконнике и мурлыкая тихонько в такт музыке. Да, в тот прекрасный период она чувствовала себя замечательно, потому что была молода, полна сил и созидательной энергии.

Юношеское увлечение очень помогало ей все последующие годы, тяга к творчеству не проходила, и Машка периодически радовала близких и друзей своими шедеврами, мечтая перейти на более высокий уровень в этом деле, но время шло, а конфликт между желаниями и возможностями продолжался. И поэтому Машка, не реализуясь в единственно верном для себя направлении, не получая той жизненной энергии, которая необходима для крепости нервной системы и физического здоровья, довела себя до больничной койки.

Родные люди, как могли, поддерживали Машку, и Раюшка играла в семейном оркестре первую скрипку. Вот и сейчас, при встрече, она была центром маленькой вселенной, и речь ее лилась бальзамом на Машкину израненную душу:

– Машенька, солнце моё, все пройдет, у женщины в жизни бывает два важных периода в жизни, которые надо просто пережить максимально без стресса, – это свадьба и развод, а всё остальное, например рождение детей, наличие преданных друзей, уютный дом, любимая работа, – это все радость, это счастье твоё. Умной женщине всегда достаётся от жизни только потому, что она умеет и знает, как выйти из любой ситуации, как решить трудную задачку, которую в очередной раз подбрасывает ей жизнь. И всего-навсего потому, что так жить интереснее, потому что на фейерверк смотреть приятнее, чем на тлеющие угли. Держись, родная! Ты еще встретишь своего принца, только на белом коне будешь ты восседать во всей красе, а он преклонит колено перед твоей женственностью и внутренней силой, которая так притягательна для мужчин достойных. Важно то, что ты есть, твоё сердце бьётся, у тебя куча талантов, и ты еще столько можешь сделать прекрасного. Только половина жизни прожита, впереди у тебя вторая половина… во всех смыслах!

Раюшка перевела дух, улыбнулась и обняла сентиментальную Машку, которая уже начинала хлюпать носом от счастья, что так все замечательно в её жизни.

И такие милые были все в этот день, что расставаться не хотелось, но Наталья – сестра Машки – должна была повезти гостью по магазинам, и ещё они хотели погулять в зоопарке, поэтому шумная компания удалилась, а Мария вернулась в палату удовлетворенная, сияющая и, самое главное, успокоенная. Теперь у неё была цель, и впереди маячило только самое хорошее.

Глава десятая
Праздник

Сегодня был особенный день – день Машкиного рождения! Проснувшись, она решила полежать ещё (или, как она говорила, «поваляться»), долго смотрела на кусочек синего неба в окне и верхушки любимых березок, наслаждаясь возможностью немного подумать и помечтать. Мысли текли сами по себе, без напряжения, приходили и уходили, постепенно выстраивая четкую систему поведения. Новые зарождающиеся позитивные импульсы благотворно влияли на Машкино самочувствие, голова становилась лёгкой, словно просветлённой, и откуда-то изнутри поднималась волна детской радости, приходило ощущение ежесекундного счастья, и хотелось подольше сохранить его, продлить… Постой… не уходи, куда ты?.. Счастье моё…

Маша всегда любила этот праздник, но последние пять лет все время куда-нибудь уезжала в этот день из дома: то в Питер махнёт, то на море.

И вот сейчас она тоже не дома, и место более чем экзотическое… М-да: клиника неврозов. Поначалу она расстраивалась, но, поразмыслив, поняла всю необычность этого события: она, Мария Графинова, первый раз встречает свой день рождения действительно необычно, с новыми людьми, под звон колоколов близко расположенного монастыря, в рядовой больничной обстановке, в спортивном костюме и тапочках. И, тем не менее, с новой мечтой, с новыми планами и целями! Она уже поняла, что нельзя отказываться от самой жизни, от решения ежедневных задач, которые ставит перед ней судьба, что выполнение простых дел и обязанностей с радостью и добротой – это и есть жизнь. Сидеть в норке, конечно, комфортно, но так можно пропустить самое важное: рассвет и начало нового дня.

Маша вздохнула и прикрыла глаза. Она почувствовала, как солнечный луч скользнул по щеке, словно соглашаясь и радуясь её просветлению. День начинался хорошо!

Девчонки в палате с утра поздравили её добрыми пожеланиями, весь день шутили, даже Мадам вела себя хорошо, отношения постепенно наладились. Наверное, просто разные люди поняли друг друга и приноровились к ситуации.

Наташа, Лана с Иришкой и Димон смогли приехать к Машке только под вечер. Мария уже немного устала за день от процедур и от долгого ожидания, поэтому сначала даже чуть всё не испортила. Она ворчала на детей, что главный вход в клинику уже закрылся, и они не смогут дойти до монастыря. Но Дима попросил охрану выпустить Машку на полчасика посидеть в сквере. Когда Машу выпустили за ворота, то первое, что она получила, – это охапка бело-желтых хризантем от Димона, а потом веселые надувные шарики от Ланочки.

Иришка кинулась к матери целоваться, тряся какими-то пакетами, а сестра, как всегда, потёрлась с ней носом об нос (привычка у неё была такая). Все дружно обнялись, перешли дорогу и сели в сквере на лавочке у монастыря.

Машка немного подулась, что поздно они приехали, но радость от встречи перевесила, и она расслабилась.

Стали шуметь, доставать подарки. Их было много. Машка радовалась, как ребенок, каждому пакетику, доставала, примеряла что-то, открывала, закрывала и чувствовала себя абсолютно здоровой и счастливой. Ребята привезли много фруктов и праздничный торт.

В результате день закончился очень хорошо. Торт достался медсестрам, а фрукты и ягоды Машка раздала пациентам, которые сидели перед телевизором в холле. Букет едва влез в местную вазу, и её поставили в коридоре перед зеркалом. Одним словом, отметили!