Текст книги "Межмировая таможня"

Набитые резаными грибами в соусе нежнейшие мясные трубочки, похрустывая обжаренной внешней корочкой, прямо-таки таяли во рту.

– Еще немного, и я начну радоваться жизни, – пробормотала Ринель, пододвигая к себе вторую порцию. Ронди доедал третью.

– Не спеши: ее пирожки – это тоже нечто!

– И давно ты откопал это местечко?

– Достаточно. Правда, обычно я сюда захожу в одиночестве...

– И поэтому она так на тебя смотрит? А как же матрос?

Айрондир аж подавился грибами, а Тусси, мгновенно оказавшаяся рядом, с силой долбанула его по спине, гневно глядя на Ринель.

– А матрос плавает, понятно тебе, леди? Все они, коты мартовские, в некотором смысле матросы. Поматросят, а ты потом отдувайся, как дура. Понятно? Только вот лезть в мою личную жизнь не советую – глаза выцарапаю. А лучше объясни мне леди, как ты можешь быть таким же вот Мастером на государственной службе? Из спецподразделений, что ли?

– Да где уж нам уж выйти замуж, мы уж так уж как-нибудь... Такой Мастер у нас на весь клан один, так что корми его как следует. А я Мастер Порядка при Дырках – вот и все дела. Ну ладно – это он может о своих подвигах вешать, а нам, госсотрудникам, молчать велено.

– Почему?

– А фиг его знает, но клятву дают все.

– Слушай, леди, если ты при Дырках состоишь, может, поможешь?

– А что за дело?

– Ринель, порядочные эльфы вопросом на вопрос не отвечают. – Ронди наконец продышался и смог говорить.

– Ты порядочный, ты и молчи. Так что такое?

– Мне для кухни кое-какие пряности нужны...

– А что, Мастер помочь не может?

– Мастер сказал, что помочь может его сестра, если захочет. А их не достать, невыгодно.

– За деньги?

– Так ведь это ж не партия. Я же не крупный оптовик. А протаскивание всяких мелочей – это как раз при таможне отслеживают. Заказ-то я оформила, и три шкуры они с меня сняли, вон, почти голая хожу, но теперь говорят, что-то там с настройкой, а рожи так кирпича и просят.

– Какие рожи?

– Да у тех ребят с восьмого Тампера. Как я понимаю, они мой груз получили, и то ли зажали, то ли кто повлиятельнее перекупил. Ну, из тех, кто может себе позволить одного из наших поваров держать... Только мне от этого не легче... Поможете?

– А заявка была оформлена?

– Ну... зуб даю, была!

– По всей форме? И налог на контрабанду уплачен?

– И налог на контрабанду, и страховка на случай нерасчетного взаимодействия немагических сущностей в секторе и добровольное пожертвование в фонд помощи ветеранам Таможни.

– Ладно, если была оформлена, они тебе твою кулинарию завтра сами доставят. – Голос Ринель звучал мягко, только давно прошли те времена, когда матросы с Дырок покупались на ее ласковый голос. Сейчас уже все знали, что сотрудников бригады "У" лучше не видеть, а если все же видеть, то подальше от своего терминала. – Хотя если они в самом деле загнали куда-то твой заказ, то завтра смогут принести разве что свои головы повинные с отступными. Или отступные повинные с головами.

– Нужны мне их головы или отступные! Я их в гребешковое суфле не добавлю.

– Тогда... Когда там следующее открытие Дырки в тот мир?

– Через девять дней. Так ведь еще снова заказать надо, при следующей переброске заказ передадут, потом пока его в том мире выполнят...

– А вот это уже не твое дело. Или возвратят то, что уже получили, или за свой счет закажут Высокому Магу открытие виртуальной дырки для передачи сообщения и передадут заказ с очередной переброской. А у В.М. с лицензией работы на таможне за срочную работу такие расценки...

– Ну ладно, сестренка, сможешь это уладить – уладь. Хотя бы для меня. А если сама сюда приезжать думаешь, то тем более. Я бы и сам мог...

– Лучше не надо! – хором сказали Ринель и Тусси и, переглянувшись, рассмеялись.

* * *

Еще вчера я гордо рассуждал про себя о том, что с каждым проведенным в столице днем я воспаряю все выше и выше – вон, даже с самим Государственным Казначеем лично пообщался. Но, с другой стороны, чисто профессиональной, мои дела, наоборот, идут все хуже и хуже. На первое задание я летел на завывающей и сверкающей оперативной машине, вчера в Казначейство нас везли на служебном развозном экипаже, и наконец сегодня все вернулось на круги своя. Для полицейского сериала, это, наверное, был бы нестандартный ход: супергерой и борец за справедливость отправляется на операцию, стоя на одной ноге в переполненном трамвае.

Когда я в офисе заикнулся о машине, мохноног меня поднял на смех: «Ты бы еще себе транспарант над головой соорудил. Дескать вот он я, опер легавый, подходи по одному, кто смелый! И будь спокоен, подойдут. Чему вас только в ваших университетах учат!..»

Вопрос отпал сам собой. После получасового инструктажа и короткой экскурсии в арсенал мне под расписку был выдан недельный проездной, и теперь я имел дополнительные полчаса на обдумывание задания и приведение себя в нужное состояние духа – насколько это вообще возможно в трамвае. Моя роль в операции оказалась проста до чрезвычайности: войти в Свободную, пройти сквозь рынок, найти Хуманскую Пивную и, уничтожив от двух до шести кружек, выйти обратно. В разговоры не вступать, конфликтов избегать, покупок не делать. Внимания к себе не привлекать, кольцом не размахивать, а просто сидеть и на часы поглядывать, словно кого-то ожидая. Супер-Барсика не выискивать, а он связь со мной будет держать по коммуникатору, выполненному в виде серьги в моем правом ухе. Я было возмутился, дескать за кого меня так примут, но оказалось, что именно с такой серьгой – всего лишь за дурака провинциала, который слепо подражает первой же увиденной столичной моде. Потому что на «лесбиянку, уже нашедшую себе пару и не желающую дополнительных приключений» я ну никак не тяну.

– Ну разве пальцем покажут пару раз, – успокоил Ак-Барс и хихикнул: – У нас эту штучку все больше Ринель пользует, да и то не для работы, а чтобы просто не приставали.

Ничего более подходящего для скрытной связи в конторе сейчас не оказалось. Замаскированная под дешевую иллюзию «Звук вокруг – Твой добрый Друг» переговорка не пожелала работать даже как простой плеер, а Говорящего Мотылька уже месяца два как забыли вовремя покормить, и он, решив что пришла зима, завалился в спячку. Словом, пришлось соглашаться на серьгу, и пока Ак-Барс ее подцеплял, я наконец задал главный свой вопрос: а вообще какого результата от меня сегодня ждут? Мохноног ответил очень туманно, из чего я заключил, что оправдываются мои худшие подозрения: каких-либо результатов от меня вообще не ожидалось. Впрямую сказано ничего не было, но я понял: вся эта программа была им выдумана исключительно ради того, чтобы выполнить приказ Ринель о моем участии в работе, но при этом не слишком забивать себе мозги заботой о младшем товарище. Я очень постарался не обидеться, но нехорошее чувство в душе все-таки затаилось.

В очередной раз взвыл мотор, колеса загрохотали по стрелке, трамвай затрясся, и пробирающийся к выходу дварф в выходной робе с силой пихнул меня в бок, освобождая дорогу. Как я уже успел понять, в трамвае такое поведение считается вполне нормальным и даже где-то вежливым – он по крайней мере старался не наступать на ноги. Однако я чуть не взвыл от боли: прикрепленная под плечом кобура вдавилась мне в ребра и, наверное, оставила там вмятину. Я судорожно подергал рукой, сдвигая кобуру на другое место. Вот тебе и оборотная сторона медали – а как я был горд, когда полчаса назад Артуро вручил мне оружие! Внутри кобуры лежал спелл-револьвер системы «Уж», теоретически относящийся ко второму гражданскому классу. Но, уверил меня рыцарь, в каждый заряд Ринель вбухала не меньше десяти зеленых, и теперь работать с «Ужиком» будет на три порядка веселее. Я стоял тогда счастливый и гордый, пока не сообразил, что раз меня снаряжают такой серьезной пушкой, значит, есть вероятность, что и против меня будет применено нечто сравнимое.

Из нагрудного кармана раздался тихий голос: «На следующей остановке выходим...» – подарок темного эльфа на самом деле оказался даже еще более классной штучкой, чем я сначала думал. Ориентироваться с этой картой в городе было прямо удовольствие, конечно, когда она знала то место, куда я правлюсь. Я протиснулся к дверям, и как только они с шипением разъехались в стороны, с наслаждением вывалился на улицу. Потратил несколько секунд на то, чтобы просто отдышаться, и лишь затем оглянулся по сторонам. Задавать карте дополнительные вопросы было бессмысленно: стена Свободной и серый полог над ней уходили вверх почти что рядом, а указатель «Пешеходные ворота» не оставлял возможности заблудиться. Собственно, улица в них и упиралась, а трамвайные рельсы в последний момент уходили вправо, в объезд. Народу было довольно много – как идущих туда или оттуда, так и стоящих на месте лотошников с немудреным товаром: сумки, пирожки и одноразовые пугалки, из тех, что можно продавать без разрешения. Большой и примитивный рекламный плакат во всю трехэтажную стену ближайшего дома уговаривал «не спешить в Свободную, а заглянуть на Пригорный!», потому что «удовольствия столько же, а риск минимальный». На всякий случай оглянувшись, я, как и ожидал, увидел за спиной ограду и ворота Пригорного Рынка. «Рынок этот – можно сказать, придаток Свободной, причем придаток достаточно похабный. Сюда выползает большинство незаконных и полузаконных вещей, которые можно легко добыть на самой Зоне, но трудно сбыть в городе, – вспомнил я слова мохнонога. – Полиция старается держать Пригорный под контролем, но не очень-то получается. Паршивое место, его давно закрыть пора, но у Семей там большие интересы».

– Э, парэнь, продать-купить хотим, да? – Крючконосый орк, как бы случайно остановившийся рядом со мной, произнес это с небрежной уверенностью, что мне деваться некуда, кроме как прямо сейчас изложить ему все свои дела.

– Нет, спасибо, у меня встреча, – ответил я, памятуя указания Ак-Барса. Хотя совет «в разговоры не вступать» относился к поведению в самой Свободной, здесь, наверное, себя тоже надо вести так же.

– Конечно, конечно, молодому человеку нужна встреча...

А это еще откуда? Рядом с орком словно из ниоткуда возник рыжеволосый полуэльф не совсем ясного пола, и его негромкий, посвистывающий шепот лез в уши, заглушая остальные звуки:

– Желаем своего вида или, наоборот, интересуемся экзотикой? Хороший набор специальных программ, со стимуляторами и без, имеются лицензионные копии...

– Да нет, я не про это... – попытался отбиться я.

– В таком случае можно предложить интересную встречу другого плана...

– Паслушай, лохматый, ты уважаемому господину не мешай! – Орк попытался перебить полуэльфа, видимо, испугавшись, что в борьбе за потенциального клиента «лохматый» возьмет верх. Я хотел было воспользоваться ситуацией и объяснить обоим, что на самом деле не нуждаюсь ни в каких услугах, но вдруг сообразил, что это и будет именно тем, от чего предостерегал Ак-Барс: вступлением в разговор. Фактически я уже это сделал, и надо было срочно исправлять ситуацию. Однако молчание мое было истолковано обеими сторонами весьма своеобразно. Орк властно, хотя и внешне дружески, положил мне руку на плечо и со словами: «Ай, пошли, зэмляк, пусть он тут остается!» попробовал двинуться со мной в сторону Пригорного. Полуэльф тут же вцепился в мой локоть с другой стороны и потянул примерно в ту же сторону, но под другим углом, словно стараясь оторвать себе кусок на память. Я уперся, и тут же сзади раздался троллячий рык:

– Гым, твоя заказа делал, теперь брать не хочет?

И тогда я рванулся посильнее и, почувствовав, что наглые руки на секунду отпустили меня, побежал. Позорно, недостойно, но я попросту побежал вдоль улицы – ничего другого не пришло в голову. Полуэльф с орком на полуслове прервали ругань, и один засвистел мне вслед, а другой присел и захохотал, одной рукой держась за живот, а другой показывая пальцем. Прохожие сочувственно повернули головы в мою сторону, лотошники дружно заржали, и я пристыженно перешел на «деловой, ускоренный» шаг, всем своим видом показывая, что совершенно не представляю, над кем это тут забавляются. Это сработало. Наверное, здешние завсегдатаи довольно часто забавлялись подобными ситуациями, и ничего принципиально нового они сейчас не увидели. Когда я подходил к внешней стороне ворот Свободной, на меня уже никто никакого внимания не обращал – кроме меня самого, конечно. Это ж надо так попасться! Хорошенькое начало конспиративного задания. Как там Ак-Барс сказал: «Ты бы вывеску еще над головой повесил!»

Интересно, что он сейчас скажет...

– Здорово сыграл! Очень натурально, молодец, теперь тебя точно никто за шпика не примет! – Голос Ак-Барса в коммуникаторе был очень тихим, но одобрение, звучавшее в нем, ощущалось весьма явственно. Я пошарил глазами по округе: мохнонога нигде не было. Скорее всего он уже в котовом обличье двигался по известным только ему маршрутам, но не забывая при этом следить за мной. Так. Значит, он считает, что хитрый я все сыграл нарочно? Ладно, разубеждать не будем... Себя бы еще убедить в этой хитрости!

Тем временем Пешеходные Ворота приближались, и вскоре я оказался в хвосте недлинной и быстро продвигающейся очереди. Я знал, что это такое, и обошелся без глупых вопросов. Вот человек, которому я упирался в спину, исчез в дверях, я следующий...

– Спецконтроль, пройдите в кабину номер семь... – ненатуральный бесплотный голос бормотунчика раздался прямо над моим ухом.

Ну что ж, семь – так семь, вполне счастливое число! Темнота, потом ослепительный свет и ощутимое сопротивление, которое пришлось преодолеть, словно разрывая что-то вещественное. Ага, понял я, это была первая вуаль, начальный этап входа под полог. За ней последовали вторая и третья. Кроме того, меня дважды сфотографировали в полный рост, сняли отпечатки пальцев, спектрограмму ауры и просветили лучами, которые заставили коммуникатор нагреться так, что уху стало больно. Я знал, что то же самое ждет меня при выходе, и материалы потом придут, среди всего прочего, и к нам в бригаду. Более того, одним из авторов системы контроля посещений Свободной зоны была самолично Ринель, и поэтому, проходя через вуали и прочие процедуры, я, наверное, должен был бы себя чувствовать как дома. Но не чувствовал. Новые двери... И я оказался напротив стола, на котором лежали листок бумаги и ручка.

– Подпишитесь напротив крестика! – вновь ожил голос. – В случае если вы неграмотны, поставьте крестик напротив подписи!

Я послушно протянул руку и поставил подпись там, где напротив уже напечатанной фамилии пульсировал красный крестик. Листок сам собой заскользил вдоль стола и нырнул в прорезь. Здесь на магии не экономили, и строго говоря, даже моя подпись была лишней – все сведения, что были собраны обо мне за время прохождения спецконтроля, значительно явственнее устанавливали факт моего добровольного вхождения в Свободную, нежели какие-то там чернильные линии на бумаге. Однако «факт» к делу не подошьешь, и поэтому каждый входящий в конце процедуры расписывается: ознакомлен, предупрежден, от претензий отказываюсь заранее и безоговорочно.

Дверь в противоположной стенке кабины раскрылась, и я сделал несколько шагов вперед, ожидая... ну, например, ожидая наткнуться на валяющийся поперек дороги труп. Однако внутренность Свободной зоны оказалась вполне цивилизованной: на гору, которую накрывал собой полог, вела ступенчатая асфальтовая дорожка, вдоль нее стояли ряды торговых палаток, чем выше, тем чаще прерывавшиеся более капитальными строениями. Кроме того, другие дорожки гору опоясывали, образуя террасы, и общий вид горы я бы даже назвал красивым, особенно ее вершину, сплошь застроенную островерхими домами и домишками. Народу было довольно много, но давки не было, более того, посетители были все как один преувеличенно вежливы друг с другом – будешь тут вежливым, когда у каждого второго в руке то пистолет-пулемет, то спелл-револьвер, а то и тяжелый метатель с инициирующим файрболом, пляшущим над выходным каналом. «Неужели это все они с собой притащили?» – поразился я, но ответ пришел сам собой: один из ближайших ларьков оказался лавкой проката оружия. Причем такого, за которое в городе обладателя сразу же взяла бы за жабры либо полиция, либо какая-нибудь из Семей, в зависимости от того, кто первый наткнется. Я пробежал глазами список, обращая в основном внимание на места изготовления, и понял, что ни разу не слышал о трех четвертях всех дырок, которые здесь использовались. Похоже было, что старатели, открывавшие новые порталы, первым делом перемещали к нам именно оружие.

– Брать что-нибудь будете? – Профессиональный взгляд пухленького темного эльфа за стойкой сфокусировался на мне. То есть он, конечно, уже давно исподволь оценивал меня, но пока что ожидал, когда клиент созреет.

– Нет пока что, – отозвался я.

– Напрасно, молодой человек, напрасно. Вы все-таки в Свободной зоне, и похоже, впервые? Я бы не рисковал на вашем месте, тем более что сейчас здесь опять завелись метровые – вы, наверное, слышали о гигантских крысах, которые способны выдерживать перемещение, не пользуясь помощью Высоких Магов? Да, они опять тут, и уже есть жертвы. Против них довольно хорошо работает дискомет известнейшей фирмы «Ладягин & К». – Хозяин любовно пробежался пальцами по линиям и выпуклостям дискомета. Я завороженно следил за его движениями. – Кроме повышенной точности и режущего эффекта зазубренной кромки, это оружие оказывает на метровых еще и психологическое действие за счет визжащих звуков, которые издают в полете вращающиеся диски.

– И сколько это стоит? – поинтересовался я, с уважением глядя на дискомет.

– Аренда будет всего две десятки в час, ну а с собой... – На лице у темного отразилась задумчивость, хотя наверняка у него все было подсчитано заранее. – С собой, меньше чем за девять слитков, не отдам.

– Залог, значит, оставлять?

– Не надо, молодой человек. Обычно я верю на слово.

– И не ошибаетесь? – поразился я.

– Иногда ошибаюсь. Но на этот случай на каждой моей игрушке есть заклятие... Нет, не скажу какое. Если захотите, сами попробуете разгадать, только за последствия не ручаюсь. Итак, вы берете с собой или в аренду?

– В аренду, конечно, – ответил я и, расплатившись за два часа, получил напутствие:

– Просто сдайте при выходе после первой вуали, и все. Счастливо!

Можно было двигаться дальше. Дискомет приятно оттягивал руку, и я вдруг задумался: а ведь я же могу попробовать пострелять хоть прямо сейчас. Здесь же Свободная зона, кто что мне сделает? Я глянул вправо: за стойкой со скромной табличкой «Скупка краденого: золото, серебро, аппаратура, магопойнты» восседал орчище весом в три меня, а сзади возвышался тролль-охранник, вооруженный метательной каменной булавой. Слева в окошечке бронированного ларька на редкость сморщенный гнум предлагал к обмену фальшивые монеты по безумному курсу, а под декоративным козырьком киоска подмигивали огоньки инициаторов. «Вот и ответ на вопрос: и кто, и что», – решил я и потопал вверх по асфальту. Спрашивать дорогу не потребовалось, потому что моя карта, оказывается, в Свободной тоже вполне ориентировалась и даже знала Хуманскую Пивную.

Идти пришлось около четверти часа, и за это время я уже почти освоился. Ужасы Свободной зоны, которые я себе представлял и на которые смутно намекали коллеги по бригаде, оказались не такими уж ужасными. Никто никого не убивал прямо поперек дороги, никто не отбирал деньги, ну а всякого рода торговля совершенно невообразимыми вещами шла как-то очень корректно, так что в конце пути я почувствовал себя даже спокойнее, чем у ворот Пригорного Рынка – по крайней мере здесь мне никто ничего не навязывал. Конечно, не все было так уж спокойно и цивильно, но по-настоящему напугался я всего лишь один раз, когда из полуподвального помещения на улицу вдруг вынесло изможденную, тощую и вонючую фигуру с глазами, сверкающими так, что смотреть было больно. За всю свою жизнь я лишь один раз воочию встречался со светлым эльфом, пристрастившимся к ядовитым грибам, но и этого раза мне хватило. Одно только «сияние-в-глазах», обычно золотистое, еле угадываемое, и вдруг превратившееся в мощные лучи желтого света, способно напугать кого угодно! Я отшатнулся к стене и на всякий случай полез за пазуху: спелл-револьвер здесь был бы более полезен, чем дискомет, действующий сугубо материально. Но грибной постоял всего несколько секунд, обводя окружающее своими прожекторами. Тут же из полуподвала выскочили какие-то серенькие личности и, подхватив эльфа под белы ручки, с ласковой скороговоркой увлекли обратно. Он не сопротивлялся, хотя в таком состоянии эльф должен любое ощущение воспринимать усиленным тысячекратно – в этом собственно и есть весь кайф и все проклятие грибных. За несколько лет непередаваемых чувств, великих озарений и прочего форсированного наслаждения жизнью, они пережигают все, что дано от природы сроком на вечность, и после этого в течение нескольких дней дохнут, словно мухи в холода. Опасливо обойди подвал, я отправился дальше. Не хотелось бы попасть под взгляд грибного – кто его знает, что он поймет про меня такого, чего я и сам не знаю? А если это притон для таких, так и вовсе не стоит рядом задерживаться.

Хуманская Пивная порадовала добротно сделанной вывеской, изображающей всю древнюю технологию приготовления пива. Отказавшись от услуг гардероба – не для того деньги за дискомет платил, чтобы оставлять его на вешалке, я занял маленький столик и заказал первую кружку. К ней за счет заведения полагалась немудреная закуска – блюдечко моченого гороха, и я принялся за вторую часть задания. На самом деле намерения у меня были несколько более решительные, чем просто сидеть и заливать в себя пенистую жидкость, пусть даже и за счет конторы. В конце концов, если от меня каких-то полезных сведений не ждут, то это совсем не значит, что мне и не стоит пытаться их добыть! Я оглядел залу: соответственно с названием заведения здесь сидели только люди, причем только мужчины. Располагались они по двое, по трое за столиком, и я был единственным, кто сидел в одиночестве. Однако по зале грациозно порхали две симпатичные толстушки в кокетливых передничках, с легкостью удерживающие в руках по четыре кружки пива сразу. Ну что ж, можно начать и так... Я торопливо дохлебал остатки своей первой порции и подсмотренным жестом поднял руку. Официантка среагировала сразу и через мгновение ока оказалась рядом.

– Еще кружечку? – с легкой томностью поинтересовалась она. Вблизи она выглядела так же миловидно, но легкий муар на бархатистой коже подсказывал, что это косметика, и отнюдь не самая дорогая. Однако отступать было некуда.

– Да, пожалуйста. А что, крошка... – как же все просто выглядело в сериалах! И как по-дурацки, наверное, звучит такое обращение, когда сам его говоришь! – А что, крошка, вы тут только на разнос работаете, а подсесть-поговорить никак?

Официантка оскорбилась:

– Это вы, молодой человек, не туда попали. У нас тут люди... – Она сделала паузу и со значением провозгласила: – Пиво Пьют! – большие буквы прозвучали довольно отчетливо.

– Так я тоже...

Она смерила взглядом меня, единственную мою пустую кружку, но высказывать мнение вслух не стала, а лишь коротко бросила:

– Заказывайте.

Пришлось заказать. Наверное, то жалкое впечатление, которое я произвел на официантку, лишь усугубилось тем, что я не стал выбирать, а ткнул в первую же попавшуюся строчку. Наверное, в этом сорте были какие-то особые нюансы вкуса и букета, но для меня это было самое обычное пиво, единственным достоинством которого было то, что официантка от меня отстала. Я сделал осторожный глоток и, изобразив на лице наслаждение, прикрыл глаза, одновременно пытаясь вычленить из висящего в зале негромкого говора что-нибудь полезное. Но единственное, что удалось более-менее разобрать, была доносящаяся откуда-то с улицы старинная орочья песня. Хор в меру пьяных голосов старательно выводил:

 
Даль степная широка, да широка,
Ветер дует в спину, э-йэ-йэх,
Повстречаю эльфа я, да эльфа я
Там, за Андуином...
 

Да уж, Свободная зона – она и есть свободная. Попробовали бы эти горячие парни спеть такую песню на улицах столицы... Да хоть бы и моего городка. Живо угодили бы в кутузку, во-первых, за разжигание расовой ненависти, а во-вторых, за несанкционированное цитирование запрещенной литературы – тех самых книг, которые все знают чуть ли не наизусть, но которых, по официальной статистике, во всей стране четыре экземпляра. Если же строить обвинение на комплексном подходе к правонарушениям...

Стоп. Я ведь сюда зачем пришел – информацию собирать, а не воображать себя на прокурорском месте! Пусть первая попытка заняться этим кончилась провалом. Значит надо предпринимать вторую! Я окинул залу взглядом: единственным, кто, кроме меня, сидел в одиночестве, был парень чуть старше моих лет, в щегольской одежде – особенно меня поразили лацканы его блестючего пиджака, торчавшие в стороны и такие острые, что возникало опасение обрезаться. Лицо парня, обрамленное черными бакенбардами, было бесцветным, хотя до меловой бледности кожи Лорда ему было явно далеко. Впечатление общего пижонства дополняли темные очки, которые он не снял даже здесь. Такой пижон должен быть глуп и словоохотлив – истинная находка для меня! Я встал, поправил висящий на плече дискомет и вместе со своей кружкой перебрался за столик к пижону. Уже поставив свое пиво на стол и почти присев, я как бы спохватился:

– Вы не возражаете?

– Нет, пожалуйста...

Вот что значит тонкий психологический расчет! Стой я с кружкой как проситель, ему ничего не стоило бы отказать, а сейчас пижону ничего не оставалось делать, как признать свершившийся факт: я за его столом. Все же есть какой-то прок и от образования!

– Ну и как вам здесь? – Бархатные интонации пижона опять заставили меня вспомнить Лорда, и я на секунду подумал, уж не родственники ли они? Но размышлять на эту тему сейчас было некогда: пижон и впрямь оказался словоохотливым, надо было ковать железо, пока горячо.

– Неплохо, вполне неплохо, – отозвался я и продолжил: – Но все-таки я ожидал чего-то большего. Знаете, у нас в провинции говорили, что в Свободной зоне есть все, что только ни пожелаешь. А я пока что не встретил ничего такого, чего нельзя было бы найти на том же самом Приторном Рынке.

– И что же вы ищете? – Пижон немного оживился и даже чуть наклонился вперед.

«Монету, сворованную из казначейства!» – наверное, так бы напрямую и ляпнул ничего не соображающий дилетант и на этом наверняка засыпался бы. Действовать предстояло тонко: пусть он сам заговорит о том, что меня интересует!

– Если бы я знал чего! Чего-то такого, что ну как бы совершенно невозможно, но тем не менее есть... – Я сделал мечтательные глаза. Выражение глаз пижона за очками не просматривалось, но, кажется, ему тоже пока не скучно? Я продолжил: – А вот вы сами, например, тоже ведь здесь ищете чего-то необычайного?

– Скорее – самого обычного, правда, в необычной форме. Знаете, примерно как вот бывают... скажем, любители нестандартных сексуальных ощущений – ну так вот, а я люблю ощущения гастрономические, и не совсем обычные. – Он мечтательно направил очки чуть вверх, немного наклонив голову, и продолжил все тем же убедительным, бархатистым голосом: – Я понимаю, вам в это трудно поверить, но чувства, которые вызывает дерзкое единение с источником жизни, нарушающее все каноны и правила – ах, что значит самый виртуозный секс по сравнению с этим! Жалкое подобие! Вряд ли вы сможете это когда-нибудь понять...

– Мне на самом деле трудно это понять, но я могу постараться... – Что-то мы не в ту степь удаляемся! Надо срочно сворачивать обратно, к теме расследования. – Я же больше предпочитаю материально выраженную необычность.

– Но это может стоить больших денег, а вы, похоже, человек небогатый?

– К сожалению. Но так будет не всегда! – пылко воскликнул я.

– В таком случае наши интересы совпадают. Вы ищете свое, а я – свое. Но поскольку материально я обеспечен явно лучше вас, мне получить свое гораздо проще, не так ли?

Я на всякий случай кивнул.

– Но и вы получите средства достижения своей цели, правда, в свою очередь. Вы согласны?

Я снова кивнул, хотя уже с некоторым сомнением: что-то не вовремя потенциальный источник информации ударился в философию. Или он хочет предложить мне что-то конкретное? Времени ведь в обрез – в любую секунду Ак-Барс может выйти на связь и испортить мне всю работу.

Но оказалось, что пижон тоже не собирается затягивать беседу. Его бледное лицо утратило мечтательность, а темные очки оказались строго напротив моих глаз. Голос приобрел жесткость, когда он, подавшись вперед, проговорил:

– Четыре слитка. Прямо сейчас. – Он хлопнул пачкой денег об стол. – Ну?

– А... а что от меня потребуется? – Я вдруг почувствовал, как где-то между сердцем и животом начинается мелкая, поганенькая дрожь. Кажется, я во что-то вляпался! Силы, во что же?

– Потребуется вести себя естественно. Бояться. Кричать. Сопротивляться. Убегать. – С каждым словом его голова наклонялась все ниже, а губы растягивались все шире, обнажая все новые и новые зубы. – Можешь даже пострелять, боеприпасы оплачу отдельно. Но я повторяю – прямо с-сейчас-с-с... з-с-с-сдес-с-с-сь... – И он наконец взглянул на меня поверх темных очков. Глазами, из которых исходило яркое красное сияние.

Я взвизгнул и начал вести себя естественно. Запустив кружкой с недопитым пивом в бледное лицо вампира, я кувыркнулся набок и попытался броситься наутек, но ремень дискомета зацепился за тяжелый стул, и в результате я грохнулся на пол, а стул оказался на мне верхом. Любитель острых гастрономических ощущений с очками, висящими на одной дужке в виде экзотической серьги, неторопливо надвигался, обнажив клыки, – теперь его улыбка простиралась от уха до уха. Я в полной панике забрыкался, ни на что особо не надеясь, но стул наконец отцепился и, более того, очень удачно полетел прямо в надвигающегося вампира. Обычного человека такой снаряд сбил бы с ног, но вампир принял его на сжатую в кулак руку, и этот кулак пробил толстое фанерное сиденье, словно бумажный круг. Он вдруг сделал молниеносный шаг, оказался поблизости, начал медленно нагибаться надо мной... Я заорал и, извиваясь червяком, отполз назад так быстро, как, наверное, не ползал ни один червяк, тем более на спине и локтях, так что медаль скорости в этом виде спорта теперь останется за мной. Я бы не отказался замахнуться и на рекорд по дальности, но почувствовал за спиной стенку и вскочил, прижавшись к ней спиной.