Текст книги "Война Нескончаемого Ужаса"

– Воспоминания, – абстрактно ответил Прародитель.

– Не понимаю…

– До вас существовало еще две расы: элевы и апореи. Творец тогда не создал Баланса, ибо считал его бессмысленным. Но однажды он уничтожил собственные творения, – дракон резко замолк.

– И что случилось потом? – Магарат жаждал подробностей, но Бриллиантовый Прародитель некоторое время молчал.

– Первенец творения оказался настолько силен, что даже Творцу не удалось его уничтожить. Ты понимаешь значение слова «уничтожить»? Нет нужды отвечать. Порой я забываю, что ваши знания настолько уступают нашим. Уничтожая кого или что-либо, ты делаешь так, чтобы это перестало существовать и жить.

– Перестало? Какой ужас! Зачем это нужно? – возмутился Магарат, ибо он и в самом деле не понимал подобной необходимости и жестокости. Демоны никогда не враждовали меж собой.

– Этого я не знаю. Подобные вещи выше даже моего понимания. Они существовали всегда, до моего появления и до создания Творца.

– До создания… То есть Творец тоже сотворен?

– Именно.

– Кем?

– Его никто никогда не видел, Творца Творцов. В каждой Вселенной у него особый облик. У нас он в виде дракона.

– Но… откуда ты это знаешь, если его никто никогда не видел?

– Неверный вопрос, юный Магарат. Мы сотворены со знаниями почти всего в Великом Сущем. Правильней спросить: почему мы это знаем?

– И почему?

– Такова воля Великого Творца. Иных разумных объяснений я не нахожу. Я вижу, тебя интересует нечто. Что именно, дитя? Что ты хочешь узнать?

– Все! Мне хочется узнать абсолютно все от тебя!

– Похвальное стремление, но это невозможно, ибо я сам не знаю абсолютно всего.

– Тогда, хочу знать все, что ведомо тебе.

– Увы, юный Магарат, но и это невозможно, ибо знания мои столь велики, что у нас на разговор ушли бы миллионы лет, а я пока не знаю, сколь долго ты сможешь прожить.

– Разве я не бессмертный?

– Что именно ты подразумеваешь под бессмертием?

– Невозможность прекратить свое существование…

– Таковых не бывает. Даже Творца можно убить.

– Убить? – лицо демона невольно скривилось от столь неприятного слуху слова. Не зная его сути, он сразу понял, что ничего хорошего в нем не было.

– Не знаешь и такого слова? Убить, по сути своей, тоже самое, что уничтожить. Одно существо прерывает жизнь другого.

– Что? Зачем? Зачем кому-то кого-то убивать?

– Я не знаю, ибо раньше подобного не случалось. Но я знаю, что это такое. Точнее, такого не случалось средь рас, но не у меня.

– Тебя хотят убить? – поразительно, кто мог хотя бы помыслить о том, чтоб убить столь прекрасного и могущественного дракона?

– Можно сказать и так. Драконы Хаоса. Как-нибудь я расскажу тебе о них. Мы остановились на том, что все смертны, а демоны также умирают от старости. Но как будет с тобой и тебе подобными – мне пока неизвестно, ибо неведомо мне, что решит Творец.

– Но зачем тогда он позволил мне появиться? Почему я существую? Мне подобных демонов очень мало. Если мы можем умереть от старости, то тогда должны иметь возможность продолжить род. Или я не прав?

– Ты одновременно и прав и ошибаешься.

– Разве такое возможно?

– Нет ничего невозможного, юный Магарат. Ты прав, что тебе нужно продолжить свой славны род, дабы Сила твоя не развеялась по просторам космоса. Но, ежели смотреть на все глазами Творца, то ты ошибаешься. Вспомни, что я говорил тебе о Первенце творения. Как думаешь, если он найдет близкую себе по Силе женщину, и она понесет от него, то сколь могущественен будет этот потомок?

– Даже не могу себе вообразить.

– Никто не может. Мои братья считают, что этот потомок станет могущественней Творца и Анатиял.

– А ты что скажешь?

– Ничего, ибо зачастую мы переоцениваем подобных существ. Мы, Прародители, всегда полагали, что рождаемые от сильных союзов демоны будут в разы могущественней, но ошибались.

– Вы также ошиблись и на счет меня? – полюбопытствовал Магарат.

– Истинно так. Мы видели, сколь долог был путь различных родов демонов, дабы ты появился. Мы знаем, что у тебя не будет потомства, а потому полагали, что Творец наделит тебя колоссальной Силой, – это не то, что ожидал услышать демон.

– Неужели я слаб?

– Ты – один из сильнейших демонов во Вселенной. Но мы полагали, что ты будешь сильней.

– Вы думали, что я буду как тот Первенец?

– Подобное мы исключили сразу же. Ты и наполовину не уподобился ему, Магарат. Не отчаивайся и помни, что подобная Сила накладывает на тебя огромные обязательства перед всей расой. Как знать, быть может, твой потомок и стал бы могущественней тебя, но мы этого никогда не узнаем.

– Как же все сложно…

– Поверь мне, юный Магарат, все куда сложней, нежели ты полагаешь.

***

Творец наблюдал за демонами и пришел к выводу, что нужно приступить к созданию новой расы. Он помнил угрозы Первородного, но был уверен, что сможет ему противостоять. Он был уверен, что сможет все исправить, ведь Первенец творения не обладал столь огромной мощью в Созидании, как он. О, если бы только Творец знал, что задумал первый элев… Если бы только он знал.

Новая раса должна была отличаться от демонов. Но какими именно их сделать? Он решил, что они не должны выглядеть столь различно. У них должен быть единый облик. Конечно, рост, телосложение, цвет глаз и волос и прочие несущественные мелочи во внешности будут накладываться сами собой. Но ни в коем случае он не хотел создавать новых демонов. Нужно нечто совершенно новое.

И он начал творить.

Восемь раз Творец начинал работу с начала, но результатом остался доволен. Он создал существо нормального роста, пусть и уступающее многим демонам, с длинными прекрасными волосами, яркими глазами. Оно было стройным, грациозным, с двумя руками и двумя ногами. Черты лица плавные, изящные; уши относительно длинные и заостренные. Смотря на собственное творение, он понял, что оно воистину прекрасно. Он понял, что оно великолепно и радует его очи.

Представителем новой расы стала женщина, ибо Творец понимал, что именно они продолжатели рода, а потому надобно особенно постараться, дабы создать ее прекрасной. Со всеми последующими расами он поступал также: первыми всегда были женщины, и, удовлетворившись их видом, созидал дальше.

Как бы только назвать эту дивную расу? Творец решил наделить их большим умом, не малыми магическими способностями, и хотел, чтоб они владели магией Земли, исцеления, природы, астральной и ментальной. Конечно, пройдут миллиарды лет и все расы обучатся новому, станут гораздо сильней, сумеют постичь иные магические направления, но он об этом не думал. Как назвать расу?

– Эльфы, – слово само собой вспыхнуло в голове подобно свечи, и долго не могло угаснуть. – Да, эльфы. Демоны хоть и раса, но они различны по облику. А потому теперь именно вы будете Перворожденными, вместо элевов. Эльфы. Прекрасные.

***

Вселенная огромна, она постоянно расширяется и в ней великое множество неизвестных уголков, в которых не горела ни одна звезда. Но он знал их все. Он знал каждый кусочек космоса. Знал каждую галактику, каждую планету, каждую звезду. Он знал все, ибо был равен Творцу. Он – величайшее творение Создателя, его венец, редчайший и красивейший бриллиант в скопище драгих камней.

Он уверенно шел в самое сердце Вселенной, к Великому Океану Силы, которое Творец именовал Колыбелью, ибо именно в том месте он был сотворен, и именно откуда и начал созидать.

Первородный прошел через густые завесы Силы спокойно и уверенно. Любой из демонов, даже Магарат, сгорел бы на месте в столь колоссальной концентрации магии, либо бы его разорвало на куски от переизбытка энергии.

Внутри же, в самом сердце Колыбели, все пылало. Первородного ударил нестерпимый даже демонам жар, и одежда его загорелась. Он же продолжал идти вперед к ярко-красному сердцу Колыбели. Тряпки, в которые он был одет, давно обратились в прах, от коего тоже не осталось и следа. Чешуя его блестела от лучин, а пламя не посмело даже лизнуть его небольшим пляшущим язычком. Казалось, что все вокруг робело при его виде.

Он остановился, посмотрел на сердце Колыбели и довольным голосом произнес:

– Грядут великие перемены.

И он не лгал.

ГЛАВА II

ЭРА ВОЙНЫ

Возможно ли погасить солнце? Даже столь огромное, как, например, в галактике Айаррат. Оно там столь колоссальных размеров, что все четырнадцать планет, кружащихся вокруг небесного светила, представляют из себя раскаленные пустыни, а само солнце по весу сравнится с сотнями тысяч других звезд. И Магарат чувствовал всю ту огромную, неистовую мощь Хаоса, что таилась в нем. Так возможно ли подобное?

– Нет ничего невозможного, – заговорил Диамарат. Прародитель сиял, переливался столь ярко, что затмевал даже самые яркие звезды вокруг. – Я тебе это говорил и притом не однократно.

– Я помню. Но все же меня это поражает… Сколь могущественным нужно быть, дабы погасить такую громаду? И я говорю не про тебя.

– Я уверен, что однажды появятся те, кто сможет совершить нечто подобное. Более того, я также уверен, что появятся существа столь могущественные, что подобные солнца не будут для них представлять какой-либо трудности.

– Разве может быть нечто сложней?

– Вселенная огромна и в ней великое множество тайн, юный Магарат. Существуют великие водовороты бездны в космосе, что поглощают все вокруг себя.

– Поглощают? Уничтожают?

– Погибнут лишь слабые. Если же твоя мощь даже немного, но превосходит Силу этого водоворота, то ты останешься в живых.

– И этот водоворот сможет поглотить даже такое солнце?

– Если он достаточно огромен и силен, то сможет поглотить сотню таких.

– Но зачем они нужны?

– Великая причуда Мироздания, – резко качнул головой Бриллиантовый Прародитель.

– Какие еще тайны хранит Вселенная?

– Далеко отсюда, на другой стороне, почти на самой границе, существует одно нечто…, – дракон замолк, словно пытаясь подобрать слова, чтобы ясней выразиться. Или же он раздумывал, стоило ли говорить демону о том существе, либо было еще слишком рано?

– Что за существо? – сразу же спросил Магарат. Ему не нравилось, когда Диамарат вел себя подобным образом. Он хотел получить ответы, а не смотреть на молчащего дракона.

– Я и сам не знаю, что это такое. Оно очень странное. Оно чуждо даже нам, Прародителям. Мои братья его не видели, но я узрел. И увиденное мне не понравилось. Оно похоже на великую магическую концентрацию черного цвета. Но оно не является источником магии. Оно не отдает, но забирает.

– Что именно?

– Все. Оно поглощает все вокруг себя. Галактики, звезды, миры, Океаны Сил – все уходит в его ненасытную утробу.

– Как такое возможно?

– Я не знаю, Магарат. Это, возможно, величайшая из тайн нашей Вселенной.

– Как зовут то существо?

– У него нет имени. Потому я и называю его существом, или же нечто.

Воистину поразительна Вселенная и замысел Великого Творца, коль существуют подобные создания. И что делать с этим всем? И сколько еще подобных чудес существует? А главное, зачем они?

Диамарат резко поднял голову, будто бы прислушиваясь к чему-то. Сиять он резко перестал. Подобное поведение не понравилось демону, а потому он невольно напрягся. Что же случилось?

– Магарат, уходи отсюда! – встревожено приказал Бриллиантовый Прародитель.

– Почему?

– Сделай то, что я сказал! Уходи!

– Но в чем дело? – Магарат стоял на месте и хлопал глазами. Он не понимал, что происходило и что так напугало Диамарата.

Дракон собирался что-то прорычать, но промолчал. Прародитель неотрывно смотрел на громадное солнце. Демон тоже устремил туда взор, и увидел несколько надвигавшихся на них странных силуэтов.

– Теперь поздно, – раздосадовано заключил дракон. – Стой как можно дальше от меня и не приближайся.

Силуэты все приближались. Они были похожи на густые туманные тени… или же нет? Магарат отчетливо видел, как они приобретали форму, очертания. И это были драконы.

– Драконы? – изумился демон.

Они выглядели по-разному: одни похожи на Диамарата внешне, но имели за спиной минимум одну пару крыльев и не состояли из алмазов, другие же были длинными, вытянутыми, больше похожими на змей с лапами и большой мордой. Одни массивные, с множествами выростов, шипов по всему телу, иные совершенно гладкие. Смотря на двоих, Магарату видел, что у тех на головах имелись самые настоящие волосы как у эльфов ярко-красного цвета, точь-в-точь как его глаза, и вокруг носа множество длинных усиков. С несколькими парами рогов, со щупальцами по всему лицу, с перьями вокруг глаз, с куриными лапами на которых имелись внушительные когти. В одной или в двух парах глаз зрачки могли быть как круглые, так и плоские как вертикально, так и горизонтально, а также крестообразными, похожими на молнии, либо на полукруг. Иными словами, надвигавшиеся на них существа словно состояли из различных частей различных животных.

– Да, Магарат, это драконы. Драконы Хаоса, – недовольно произнес Бриллиантовый Прародитель.

– Но почему они здесь?

– Хотят убить меня.

– Зачем?

– Ибо безумны.

Лишь когда драконы оказались достаточно близко, Диамарат заметил, что их глаза блестели, постоянно и часто метались из стороны в сторону, и в них горел красный огонек. Диамарат сказал чистую правду: они были безумны из-за Хаоса.

– Отойди от меня и не пытайся что-либо им сделать, – строго приказал Бриллиантовый Прародитель, и Магарат не смог ему воспротивиться.

Безумные драконы нападали по очереди, кто как успевал. Первым на Диамарата набросилось весьма тучное создание, не слишком-то и похожее на дракона, и по всему телу у него имелись огромные глаза. Голова была какой-то овальной, безглазой. Огромная пасть раскрылась, обнажив несколько рядов небольших, тонких, почти как иглы, зубов, расположенных по три ряда. Безумный дракон целился в шею Прародителю, который услужливо подставил ее. Укус. Все зубы безумца разломались, разлетевшись в разные стороны. Не находись они в космосе, то Магарат услышал бы мерзкий скрипучий звук, сменившийся треском. Он видел, как дракон Хаоса принялся мотать головой, как широко раскрылась его пасть. По мотанию головой и вечно раскрывающейся пасти не трудно догадаться, что существо кричало от боли, но ничего слышно не было. Почему же тогда ему удавалось говорить с Прародителем? Магия способно на все. Конечно, Диамарат общался при помощи мыслей, но демон был столь могущественен, что мог использовать вольно текущие магические порывы и ветра космоса, преобразуя их так, как ему хотелось. На это уходила некоторая концентрация, а во время сражения драконы явно не собирались занимать себя подобными вещами. Оно и к лучшему.

Остатки зубов выпадали у безумного чудища, и их место заняли новые. Прародитель не придал этому никакого значения, и поспешил сам схватить дракона за толстую шею. Впившись в нее зубами, он положил одну лапу на вытянутый затылок твари, вонзив туда когти, а вторую опустил на основание шеи. Диамарат резко развел лапы в стороны, сильно сжал челюсть, а голову стремительно поднял. Многоглазое чудище извивалось некоторое время, его пасть постоянно раскрывалась столь широко, что, казалось, оно могло бы проглотить целый мир. Безглазая голова с новыми зубами медленно поплыла по просторам космоса, очи на теле твари закрылись.

Так вот, как убивают, подумал тогда Магарат. Так вот, что означает «убить». Демон впервые увидел подобную насильственную смерть, и она ему не понравилась. Он считал это чем-то противоестественным, неправильным, жутким. Одно дело – умирать от старости, но совсем другое, когда тебя буквально разрывали на части. У демона закружилась голова.

Следующим напал дракон с множеством рогов. Он видел, что пытаться укусить Прародителя бесполезно, так что шел на таран. Диамарат даже несмотря на внушительные размеры, быстро отлетел в сторону и схватил дракона за рога. Резким движением, он свернул твари шею, но на этом не остановился. Прародитель оторвал два рога и вонзил ему же в голову.

Остальные чудища осознали, что нападать по одному на столь грозного противника – глупо, а потому окружили Диамарата и атаковали вместе. Длинные, точно змеи, драконы Хаоса быстро летали вокруг цели. Четырехкрылый безумец изрыгнул огнешар ярко-красного цвета, и его примеру последовали трое других. Диамарат даже не пытался что-либо предпринять против этого, а спокойно смотрел на ярко-красные росчерки. Они отразились от него обратно в драконов Хаоса. Те, судя по всему, ждали чего-то подобного, так как моментально все разлетелись в разные стороны. В тоже время змееподобные твари напали на Прародителя. Один принялся обвивать задние лапы и хвост Диамарата, а второй взялся за передние и голову. Им удалось. Они схватили Бриллиантового Прародителя. Дракон с длинными и седыми волосами держал передние лапы и голову великого исполина. Он изрыгнул струю ярко-красного пламени по шее Диамарату, пытаясь его обезглавить.

Магарат чуть было не сорвался с места, но в голове прогремел строгий голос Прародителя:

– Не смей!

Тело Бриллиантового дракона, уникального в целой Вселенной, засияло ярче солнца. Свет был столь ярок, что демону невольно пришлось сильно зажмуриться и прикрыть глаза руками. Драконы Хаоса, что удерживали исполина, перестали изрыгать пламя, замотали уродливыми головами. Сияние было столь чистым и ярким, что им выжгло глаза. Остальные четверо смогли отвернуться или же прикрыться крыльями, но только не змееподобные. Они ослабили хватку, и Диамарат этим воспользовался. Одного он буквально рассек надвое хвостом, вывернулся, повернулся лицом в сторону второго и откусил ему голову. Больше его никто не удерживал. Тот же дракон, которого он рассек, все еще оставался в живых, а потому Прародитель еще раз ударил его хвостом, но этот раз вдоль оставшейся половины тела.

Магарат вновь мог смотреть на происходящее, и Бриллиантовый дракон уже разбирался с оставшейся четверкой. Мощным ударом лапы, он буквально промял тело, а следующим ударом лишил его челюсти. Следующему он оторвал все четыре крыла, вонзил когти ему в тело и разорвал надвое. С оставшимися двумя он поступил точно также.

Когда все было кончено, тело Диамарата почти что скрылось за ярко-красной кровью безумных драконов. Одной лишь мыслью Бриллиантовый Прародитель очистил себя от этой липкой мерзости и вновь засиял, отражая лучины солнца. Магарат стоял в исступлении, словно каменное изваяние. Он был в ужасе от увиденного.

– Мне очень жаль, что ты увидел подобное, – заговорил Прародитель, подойдя к демону. – Нужно было сразу переместить тебя в другую часть Вселенной.

Демон все еще молчал.

– Я очень надеюсь, что тебе больше не придется лицезреть что-либо подобное. Магарат?

Бриллиантовый Прародитель издал мощный рев, разошедшийся, возможно, по всей галактике, и демон лишь после этого пришел в себя и посмотрел на дракона.

– Я понимаю, что тебе никогда прежде не доводилось видеть чего-то подобного, но неужели увиденное настолько тебя поразило?

– Я… Оно меня не поразило, но ужаснуло. К чему такая жестокость, Диамарат? Почему ты столь жестоко… убивал их?

– Увы, но с драконами Хаоса иначе нельзя. Либо ты избавишься от них, продемонстрировав свою жестокость, либо они сокрушат тебя.

– Но зачем так? Ты мог ведь просто сжечь их и все…

– Мог, но драконы Хаоса вновь бы напали. Сегодня иль завтра, иль через десять дней, но вскоре бы напали вновь.

– Почему, если ты всех… убил? – как же было мерзко произносить подобное слово.

– Хаос вездесущ, юный Магарат, ведь вся Вселенная состоит из Тьмы и Хаоса. У него везде его глаза, и он знает обо всем. Также и с его драконами. Они рождаются из его Пламени, и им известно, кто из них погиб, от кого и как именно. Если же просто их испепелить, то нападения не прекратятся.

– А если продемонстрировать свою ярость и жестокость, то они успокоятся? – догадался демон.

– Именно. Но рано или поздно, они нападут вновь. Но теперь у меня есть миллионы лет до следующей атаки.

– Диамарат… а почему они нападали? Точнее, почему они продолжили нападать? Ты избавился от двоих, показав свою жестокость. Почему другие не отступили?

– Драконам Хаоса не ведом страх, Магарат. Они могут испытывать лишь боль.

– Они нападают и на остальных Прародителей?

– Разумеется. Но они, в отличие от меня, из плоти и крови, а потому зубы, когти и рога могут их ранить.

– И эти драконы Хаоса не… убили никого из твоих братьев?

– Никого. Но помимо нас они также нападают и на наших детей, – Диамарат замолк и взор его сделался грустным, словно печаль всей Вселенной обрушилась на него. – Точнее, на их детей. У меня нет потомков. Магарат, что ты чувствуешь сейчас? – внезапно спросил Прародитель.

– Отвращение от увиденного. И… страх…

– Что тебя пугает?

– Ты, Диамарат. Меня ужаснула твоя жестокость.

– Понимаю. Ты впервые увидел нечто подобное, и ты никогда не думал, что я способен на такое. Увы, но иначе невозможно. Запомни, Магарат, что с врагами нельзя сомневаться в правильности своего выбора, также нельзя быть к ним добрым. С жестоким врагом надобно вести себя соответственно. Это не означает, что ты пал до него. Отнюдь. То лишь необходимость, ибо жестокие существа лучше всего понимают лишь жестокость. Глас разума для них – пустой звук. Если ты станешь жестоким по отношению ко всем – ты уподобишься своему врагу. Мы, Прародители, поняли это на собственном опыте.

– Надеюсь, у меня никогда не будет врагов.

– И я надеюсь, юный Магарат. Очень на это надеюсь, – искренне сказал Бриллиантовый дракон.

***

Город Тихко-Хароке в мире Акхиат являлся столицей всей расы демонов во Вселенной. Большинство из них уже могло почти свободно перемещаться меж мирами, а потому самые могущественные из них, в числе которых был и Магарат, решили создать единый великий город. В столицу свободный доступ имели и эльфы, ведь демоны с ними не враждовали и обе расы жили в мире друг с другом. С момента создания Перворожденных прошло около полумиллиарда лет. Вселенная стала куда больше, в ней появилось великое множество новых миров и галактик, а Творец создал замысловатое заклинание, которое вполне можно назвать чудом, ведь оно само создавало все новые и новые планеты, дабы заполнить образовывавшиеся пустоты космоса. Порой миры создавались за десятки миллионов лет, но иногда уходило куда больше времени.

Сам же город был столь огромен, что покрывал почти треть суши. Принято считать, что именно в Акхиате поселился самый первый из демонов, созданных Творцом, а потому эльфы прозвали то место Колыбелью. Сами же демоны именовали его «Dozhdorkhatz», что означало тоже самое. В нем жило, ни много ни мало, порядка двенадцати миллиардов демонов. Архитектура столицы была привлекательной: порой гротескная, с невысокими каменными домами со шпилями, устремленными вверх, множеством различных статуй (как правило, изображавших Творца, Анатиял или же Прародителей драконов), множеством садов (в том числе и на крышах). Сам мир был довольно зеленым, с пышной растительностью, дивными зверьками, двумя океанами. Ночью он приобретал довольно мрачный вид, ибо все погружалось в темно-синие тона, но сам город от этого становился лишь прекрасней.

Самого понятия «враг» не существовало для демонов и эльфов, да и в Тихко-Хароке жило не столь уж и мало остроухих. У Перворожденных не было такой единой столицы, но имелись крупные города, разбросанные по всей Вселенной, где демоны всегда являлись желанными гостями. Как бы хорошо не дружили меж собой обе расы, кровосмешения не было. Не потому, что они не доверяли друг другу (чего не было), но уже все знали, что союз демона и эльфа не мог дать никаких плодов.

Магарат все же оказался бессмертным. Точнее, он не мог умереть от старости, как случилось с его родителями почти четыреста миллионов лет назад. Но он также и не мог продолжить свой славный род. По этим причинам он не знал, чем считать дарованное ему бессмертие: даром, или же проклятьем? Помимо него было еще шестеро столь же могущественных демонов: Жайарбах, Тиэлла, Чаад-Хаар, Югдза, Тимириэль (она сама сменила себе имя, желая хотя бы в этом уподобиться эльфам, так как считала их безмерно прекрасными). Эти шестеро сильнейших демонов и основали город, но они не являлись правителями. В Тихко-Хароке все были равны меж собой, и смысл его создания в том, чтобы объединить как можно больше демонов, чтобы все развивались вместе, делились друг с другом мастерством, открывали тайны магии, обучали чему-то новому. Тем не менее, Магарат никому не рассказывал о том, как Бриллиантовый Прародитель поступал с драконами Хаоса. Безумцы за все это время нападали на Диамарата не менее дюжины раз, и каждый раз демон присутствовал при сражениях. Почему? Он сам того захотел, и потому попросил дракона, дабы тот перемещал его к себе. Зачем это было нужно демону? Он устыдился того, как повел себя в первый раз. Он устыдился собственной реакции, особенно тому, что чуть не потерял сознание. Подобным истязательским методом он надеялся закалиться. Помогло оно или же нет, он и сам перестал понимать уже после четвертой встречи с драконами Хаоса.

***

Эйатиэль иль-Ватаноэ являлся одним из сильнейших и древнейших эльфов. Перворожденные были столь же долгоживущими, как и демоны. Сильнейшие же из них стали бессмертны, как и Магарат. Но им Творец не запретил иметь детей, и даже столь могущественный эльф мог продолжить род. Однако Создатель не был глуп, и, дабы рано или поздно Перворожденные не оказались стократ сильней демонов, на прекрасную расу не распространялось правило передачи Силы. Даже если бы Эйатиэль связал свою жизнь с равносильной эльфийкой, то это вовсе не означало, что их потомки станут сильней. Более того, нельзя быть также уверенным и в том, что они хотя бы будут равны родителям по могуществу. Все решалось исключительно случайно, а к тому же эльфы владели несколько большим спектром в выборе магии, так что в этом было их преимущество. Но просто найти подходящего партнера – недостаточно. Оба эльфа обязательно должны быть не моложе определенного возраста (в зависимости от Силы и ступени в иерархии, минимальный порог был у каждого свой), и они должны искренне, по-настоящему полюбить друг друга. Просто желание завести детей в надежде, что хоть кто-то из них окажется могущественней родителей с эльфами не работало. Именно по этой причине многие из Перворожденных очень долго искали себе пару. Порой так и вовсе оставались одиноки до конца жизни. Но, ежели им не хотелось продолжать род, то можно было чувствовать себя значительно свободней.

Ирония в том, что чем сильней был эльф, то тем меньше становилось желание в наследнике. Эйатиэль иль-Ватаноэ именно к таким и относился. Он был достаточно силен, дабы понять, что ему будет очень сложно кого-либо полюбить так, чтоб это дало хоть какие-то плоды. Порой ему казалось, что он просто не способен любить. Конечно, иногда что-то загоралось там, в груди, когда он встречал несколько эльфиек, но в скором времени он понимал, что это была лишь иллюзия.

И вот он в лесу, стоял на ветви одного огромного златолиственного дуба. Столь сильные эльфы часто проводили время в одиночестве, равно как и демоны. Им нравилось уединяться с собственными мыслями, дабы порассуждать о великом и высоком, о безмерном и вечном. Либо Перворожденные любили наслаждаться пением птиц и музыкой, создаваемой ветрами. Шелест листвы и трав, скрипы могучих деревьев под напором воздуха. Все играло роль. Ко всему прислушивались эльфы.

– Дивные звуки, неправда ли? – раздался внезапно за его спиной относительно низкий, и несколько скрипучий и шелестящий голос.

Эльф обернулся и увидел странное, даже жуткое существо. Он привык видеть демонов, даже общался с ними, особенно с верховными, а потому он прекрасно понимал, что перед ним стояло нечто совершенно иное. Оно не было ни демоном, ни тем более эльфом. Так что же это за существо? Странные глаза, противное вытянутое по-змеиному лицо, все тело, судя по всему, покрыто чешуей. Творец успел создать новую расу, а он ничего об этом не знал?

– О, нет, Эйатиэль, ты ошибаешься, – ответило существо на не прозвучавший вслух вопрос. Итак, оно могло читать мысли.

– Тогда кто же ты? – чуть ли не враспев спросил эльф.

– Мое имя тебе знать не обязательно… да оно тебе ничего и не скажет, – удивительно, но его голос стал кристально чистым, как если бы Эйатиэль общался с другим эльфом. – Я – представитель самой первой из созданных Творцом расы.

– Ты не похож на демона.

– Потому что я не отношусь к этой мерзости. Я, юный мой друг, элев. А вы, эльфы, унаследовали наш титул Перворожденных. Но я не в обиде на вас. Лучше пусть вас именуют так, нежели этих уродов демонов.

– Я ничего не знаю ни про каких элевов. Откуда мне знать, что ты мне не врешь?

– Тебе придется мне поверить. Я знаю Творца и Анатиял лично. Как ни как, я – самое первое существо, созданное Творцом. Я – Первенец творения, – важным голосом отметил Первородный.

– Ты не похож на существо столь колоссальной мощи.

– Мне приходится скрывать ее, ведь иначе весь этот мир обратится в прах. Я слишком тяжел для него. Однако если ты отправишься со мной на просторы космоса, то я смогу тебе показать себя настоящего. Согласен?

И эльф согласился. Он не думал, что могло произойти нечто плохое, ведь еще никогда никто никого не убивал в целой Вселенной. Так откуда же он мог знать о чем-то подобном?

Отправившись в космос, элев раскрылся полностью, и ноги Эйатиэля подкосились. О, сколь велика была его Сила. Она опьяняла, заставляла чувствовать себя рядом с ним ничтожеством, жалким насекомым по сравнению со слоном. Непередаваемая мощь, почти бесконечная, как и сама Вселенная. И чтобы эльф не потерял сознание от такого могущества, Первородный вновь закрылся.

– Теперь ты мне веришь?

– Как… как такое возможно? – глубоко и часто дыша, спросил Эйатиэль.

Первенец творения услужливо принялся рассказывать ему обо всем. Эльф слушал не перебивая.

– Мне не верится, что Творец мог так поступить…, – заговорил он, когда элев закончил рассказ.

– Но именно так он и сделал. Он уничтожил целую расу, и почти уничтожил нас. Но я борюсь с ним. Мы почти равны, а потому не можем уничтожить друг друга.

– Но зачем ты мне все это рассказываешь?

– Как думаешь, через сколько лет Творец решит, что и вы ничтожны? Через сколько лет он поймет, что совершил ошибку, создав вас? Да, вы существуете уже полмиллиарда лет, но все-таки. Пока что он вами доволен, но его милость может внезапно обратиться в гнев.

– Не верю я, что он…

– И я не мог поверить. Я отказывался верить в происходящее, даже когда видел все собственными глазами. Я молил его объясниться, просил пощадить обе расы, но он был глух к моим словам. Он решил, что от нас нужно избавиться.

– Тогда почему он до сих пор не избавился от демонов? Коль он счел уродливыми и несовершенными вас, то в чем причина его задержки?