Текст книги "Война Нескончаемого Ужаса"

– Тогда почему он не уничтожает нас?

– Выжидает. Он чего-то ждет. Но зачем ему понадобилось откалывать Грань Света?

– Быть может, он хочет сбить нас с пути? Хочет навести на ложный след?

– Либо заманить в ловушку, – продолжил дракон. – Первородный слишком стар и слишком силен. Мы не можем найти его, а Вселенная слишком огромна.

– Остается только ждать, – пожал плечами Магарат. – Пока он не покажется – мы бессильны. Диамарат, он отколол Грань Хаоса, и что с ней случилось? Где она теперь?

– Везде и нигде, – абстрактно ответил дракон. – Хаос по сущности своей един и неделим. Он вобрал в себя, пожалуй, всевозможные качества, какие только могли быть. Каждое существо наделено ими. В каждом есть и жажда крови, и безумие, и сострадание, и стремление к совершенству аль созиданию. У него слишком много Граней, но все они равны меж собой. Есть более опасные состояния Хаоса, а кроме того пусть в каждом существе имеется его частичка, но это не означает, что все идеально сбалансировано. В каждом преобладает определенная Грань, но может быть так, что она еще не пробудилась.

– А ты можешь сказать, какая Грань преобладает у меня?

Глаза Прародителя блеснули, засияли различными цветами на долю мгновения и он ответил:

– Жестокость.

– Что? Как же так? Я ведь…

– Истинно так. Ты никого никогда не убивал. Но ты смотришь, как я убиваю драконов Хаоса.

– И что же мне делать?

– А что ты делал до этого момента?

– Жил так, как жил всегда.

– Увы, друг мой Магарат, но боюсь, что с помощью Первенца скоро твоя жизнь не будет прежней. Однако чтобы ни случилось, ты должен всегда сдерживаться. Тебе досталась одна из самых опасных Граней, так что не думай, что будет легко.

– Диамарат…, – начал демон, но резко замолк. Он словно робел продолжать говорить.

– Я тебя слушаю.

– Мне страшно…, – признался Магарат, проклиная самого себя за такую слабость.

– Это хорошо.

– Что же хорошего в трусости?

– Ты не трус, Магарат. Сбежать в самый ответственный момент, оставив сородича в смертельной опасности – вот трусость. Тебе же страшно, ибо ты не знаешь, чего ожидать. Ты боишься неизвестности. Кроме того, немногие смогут признаться в подобном. Запомни это чувство, друг мой Магарат, и когда Первенец начнет действовать, когда опасность постучится тебе в дверь, открой ее и посмотри на нее. Будет ли тебе и дальше страшно?

– Я не знаю, ведь этого еще не случилось.

– Я понимаю, а потому не подразумевал, дабы ты дал ответ на вопрос именно сейчас. Когда такой момент наступит – все встанет на свои места, и ты все узнаешь.

***

Эльфы буквально сгорали от нетерпения. Они тоже ощутили жуткую дрожь, пробравшую всю Вселенную, и понимали, что это было как-то связано с Первенцем и той Силой, что должна была отколоться от Хаоса. Их сердца зажглись огнем ярости и гнева за гнусное и подлое нападение демонов, но, как и советовал Первородный, они не спешили предпринимать ответные меры и просто выжидали. Сразу же после собрания, древнейший элев применил невероятно сложную волшбу, благодаря которой эльфы с разных миров находили настоящую любовь, а следовательно могли дать потомство.

Самая сложная часть плана Первенца была пройдена – он отколол Грань Света от Хаоса. Далее он собирался создать великую армию, а для этого эльфы должны плодиться и размножаться. Его заклинание было воистину сложным, а потому он им гордился. Перворожденным казалось, что они находили истинную любовь, но то была лишь иллюзия. Элеву удалось создать столь реальное иллюзорное заклинание, что оно перехитрило даже замысел Творца. Создатель предполагал, что найдя настоящую и искреннюю любовь, организм эльфов будет вырабатывать особые вещества. Коль смотреть на это магическим взором, то оно будет похоже на легчайший дымок, идущий от пары и соединяющийся, образовывающий нить. Благодаря этому эльфы понимали, что они «нашли друг друга». Сам же организм, помимо уже указанной особенности, вырабатывал особый гормон, позволявший Перворожденным продолжать род. Изначально же все эльфы бесплодны. Заклинание Первенца оказалось столь искусным, что даже если длинноухие ненавидели бы друг друга, то смогли бы полюбить и дать потомство. Да, элеву удалось обмануть саму природу эльфов и перехитрить Творца.

Как найти настоящую и взаимную любовь? Это зависело от каждого из остроухих индивидуально. Обычно, чем они сильней – тем более требовательны к партнерам. Именно по этой причине Эйатиэль иль-Ватаноэ так долго не мог найти жену. Кроме того самому Первенцу не хотелось, дабы у него появилась эльфийка. Древнейший понимал, что в дальнейшем каждый, у кого будет семья, станет слишком уязвим. Жена и дети превратятся в бремя, в цель, при помощи которой можно будет воздействовать на эльфа. Подобного он не хотел допустить, так как нуждался в могущественном и сильном полководце. Эйатиэля будет невозможно запугать, ведь не будет тех ниточек, за которые другие смогли бы дергать. Хотя нет, одна нить все же есть. Раса. Верховный эльф очень беспокоился обо всей расе, и после рассказов Первенца боялся истребления. Ему не хотелось видеть гибель сородичей. Что ж, с годами, но его удастся превратить в спокойного и бесчувственного убийцу. Первородный знал, что ему удастся добиться подобного. Но также он задумался и о себе. Ведь на него возможно воздействовать с помощью остатков от его расы? Да, возможно. Но лишь в том случае, если их всех обнаружат. Нет, это невозможно. Уж слишком хорошо и надежно он их спрятал. А относительно Эйатиэля Первенец рассматривал и другой вариант развития событий: найти ему пару, позволить родиться ребенку, или даже нескольким, а после перевоплощенные в демонов элевы нападут на его дом и убьют всех, пока отец семейства будет где-нибудь сражаться. Тогда ярость Перворожденного возрастет и он станет неистов. Что ж, вполне возможно, что он поступит именно так. По крайней мере, данный вариант нельзя не учесть.

Прежде, чем создать огромную армию, Первородный хотел поговорить с главенствующими эльфами, рассказать им про Свет, и подготовить их. Он собирался научить Перворожденных новым заклинаниям, дабы те передали его знания следующим поколениям.

Он показал Эйатиэлю, как взывать к нему так, дабы даже Творец ничего не почувствовал. Также он рекомендовал не обращаться к нему слишком часто, так как у Создателя глаза и уши были всюду, а эльф мог случайно попасть под его взор. И он почувствовал зов. Он ощутил особые магические толчки. Эльфы вновь созвали совет. И элев переместился к ним, окружив себя и замок для собраний множеством заклинаний.

– Эйатиэль, я ведь просил не звать меня в скором времени, – возмущенным голосом заговорил Первородный, нахмурившись. На самом же деле ему было абсолютно плевать на подобное.

– Прошу прощения, древнейший, но мы не могли не воззвать к вам, – извинялся иль-Ватаноэ с опущенной головой.

– Прощаю. По какой причине вы меня позвали?

– Хотели узнать, что произошло совсем недавно? Мы все почувствовали жуткую дрожь…

– Да, Вселенная задрожала от того, что произошло, – элев специально не хотел говорить все сразу.

– И что же произошло? – аккуратно спросил король Арагниэль д’Атарнас, одетый в пурпурно-золотые одежды, и на голове его красовался лавровый венец перламутрового цвета.

– Случилось то, чего никогда не было, и, возможно, никогда не будет, – и Первенец замолк на некоторое время, обведя всех присутствовавших взглядом. – Грань Света откололась от Хаоса.

Перворожденные принялись перешептываться, пытаясь осознать только что сказанное древнейшим из существ.

– Так вот почему солнца перестали гореть столь ярко, – прошептал Эйатиэль иль-Ватаноэ, но элев его услышал.

– Истинно так, юный эльф.

– И что теперь?

– А теперь, прекрасная королева Лоритиаль иль-Ватаноэ, он должен набрать Сил. Процесс откола от Хаоса оказался очень трудным, так что Свет должен окрепнуть. А пока это не произошло, я обучу вас нескольким новым заклинаниям. Одни из них вы должны будете передать всем остальным эльфам, а те – своим потомкам. У нас мало времени, так что надобно браться за обучение следующих поколений как можно скорей. Как только ваши дети смогут уверенно стоять на ногах, ходить и говорить – беритесь за обучение. Я покажу вам смертоносные и опасные заклинания, которые должны лишать других жизни. Будет мерзко, будет неприятно, будет выглядеть отвратительно, но, ежели не научитесь убивать сами, то будете убиты демонами.

– Древнейший, – обратился к нему верховный Эйатиэль, – ты сказал, что одним заклинаниям надобно научить остальных эльфов. А другие заклинания?

– Другие же будут предназначены исключительно для вас. Вы – сильнейшие представители своей расы, а потому вы сможете обучиться.

– Сколько у нас времени на подготовку? – задал вопрос верховный Сейайаль, одетый в простые серо-зеленые одежды, но на нем висел плащ, сделанный из огромных дубовых листьев.

– Не могу сказать точно. Я лишь надеюсь, что удастся подготовиться в течение столетия.

Эльфы вновь стали переговаривать друг с другом. Сто лет? Так мало? У них было настолько мало времени?

– Да, времени очень мало, но за этот век может появиться, по меньшей мере, три новых поколения. Не забывайте: в численности и будет ваша сила. Это даст вам преимущество перед демонами, а после вашей победы над ними закрепит вашу власть. Вы будете самой многочисленной расой во Вселенной, а потому даже когда Творец создаст других существ, оспорить ваше превосходство они не смогут.

***

Творец негодовал. Первенцу удалось отколоть одну из Граней Хаоса. Немыслимо! Просто немыслимо! Даже он, Создатель всего и вся во Вселенной, не был уверен, что ему удалось бы совершить нечто подобное. Но Первородный рискнул и у него все получилось. Уничтожить. Надобно уничтожить его и всех оставшихся элевов. Но где они? Как их найти?

Он посмотрел на, как ему казалось, каждый уголок Вселенной, но не смог их найти. Первенец оказался слишком силен, коль сумел скрыть сородичей даже от его взора. Это означало, что нужно не просто посмотреть на Вселенную, но детально изучить каждый ее клочок, каждую планету, каждую комету, каждый метеор, каждую галактику и даже звезду. Только так ему удастся найти Первенца. Но это займет слишком много времени, и может быть уже поздно. Да, однозначно, если он возьмется за подобное, то неизвестный план Первородного уже осуществиться. Творцу оставалось лишь гадать и сокрушаться, пытаясь понять, что же предпринять. И он решил обратиться к тому, с кем еще никогда не говорил.

– Великий Творец, – начал он, смотря в просторы космоса, – прошу тебя, помоги. Скажи, дай совет, что мне делать? Как остановиться собственное детище? Он жаждет мести. Я полагаю, что он хочет уничтожить обе расы, что я сотворил.

Он ждал, но Вселенная была нема. Творец осознал, что бессмысленно пытаться заговорить с тем, кто тысячекратно выше тебя. Он следил за сотнями, возможно, тысячами Вселенных, так неужели будет беспокоиться из-за одной?

Но все потемнело вокруг, звезды задрожали, две галактики сорвались с мест и остановились перед Творцом. Они приняли вертикальное положение, и спиральные галактики продолжали вращаться, но начали смотреть на Создателя. Да, они именно смотрели на него, точно являлись чьими-то глазами. Небольшая россыпь звезд под ними создала едва различимый рот невиданного прежде существа.

– Великий Творец? – не поверил Создатель собственным глазам.

– Ничего, – резко ответило существо, и в голосе его чувствовалась столь грандиозная Сила, что она могла бы смять Творца за долю секунды.

– Я… я не понимаю…

– Это ответ на твой вопрос, Йагратор. Ничего не предпринимай.

– Что? Но почему? Ведь Первенец хочет уничтожить все, что я создал…

– Он лишь попытается, но это не означает, что ему удастся достичь желаемого.

– Ты видел будущее? Все образуется?

– Я никогда не смотрю в будущее, Йагратор. Я лишь говорю, как есть. Первенец твоего творения попытается достичь желаемого, но это еще не означает, что ему все удастся.

– А если ему удастся уничтожить обе расы? Если он добьется желаемого?

– Создашь новые расы, – спокойно ответило сильнейшее из всех существовавших существ.

– Но почему ты столь спокоен? Ведь эта Вселенная – твое творение, твое детище. Неужели ты допустишь, чтобы кто-то попытался уничтожить то, что я создал?

– Существует несколько тысяч иных Вселенных. Я лишь создал их, создал Творцов. Не более того. Все остальное не зависит от меня и моих желаний. Я подарил вам всем свободу, и лишь вы вольны решать, что делать.

– Тогда почему запрещаешь мне что-либо предпринимать?

– Ибо каждое из твоих творений – свободно, как и ты, Йагратор. Коль твой Первенец желает уничтожить созданные тобой расы, то пусть попробует. Я итак закрыл глаза на то, что ты сделал не столь уж и давно. Я позволил тебе один раз уничтожить обе расы, но больше подобное не повторится. Коль вновь решишься на подобное – я тебя уничтожу.

Творец не привык к угрозам, и потому сказанное Великим Создателем звучало втройне страшней.

– Но кроме всего прочего, я не хочу, дабы ты вмешивался в происходящее. Не ищи никого, не пытайся что-либо предпринять, не пытайся найти и наказать Первородного.

– Но почему?

– Мне интересно посмотреть, что будет дальше, Йагратор.

– Почему ты называешь меня Йагратором? Что это значит?

– Таково твое имя. У каждого из Творцов Вселенной оно есть, но они ведомы лишь мне одному.

Он никогда не знал, что у него было имя. Йагратор. Что оно означало? И означало ли что-либо в принципе?

– Значит, пусть все идет своим чередом? – на всякий случай переспросил Творец.

– Пусть все идет своим чередом, – подтвердил Великий Создатель, и галактики вернули на места, равно как и звезды.

Йагратор долго пытался прийти в себя, и уже проклинал все Сущее. Он не привык быть таким слабым. Не привык, что от него не должно что-либо зависеть. Он ведь был Творцом. Творцом! Какой от этого смысл, коль только и оставалось, что смотреть за тем, как все будет рушиться? И его поразило то, сколь бесчувственен был Великий Творец. Его поразило, что он столь спокойно говорил обо всем. Ему было плевать на собственные творения. Он создал все, позволил каждому из Создателей обустроить вверенные территории и наблюдал. Просто наблюдал за всем. И похоже, что грядущие бедствия его лишь забавляли.

– И я бессилен…, – с поникшей головой, прошептал Йагратор.

***

Я помню начало моего творения. Я помню, сколь скрупулезно Творец созидал меня. Как он вкладывал собственную душу, дабы я ожил. Дабы я стал его величайшим творением. О, я все прекрасно помню. То пьянящее чувство огромной Силы, что вкладывали в меня. Это было прекрасно. Это было бесподобно. Несравненно. Если бы я только мог, то повернул бы поток времени вспять, лишь бы вновь ощутить наяву эти чувства. Пусть я и почти равен моему отцу, но ни я, ни он не способны обернуть ход времени. Остается только память.

Я помню и как отец уничтожил нас. Апореи были достойной расой, но мне не удалось спасти хоть кого-то из них. Но все это недостойно моего внимания. То дела давно минувших дней. Я же должен жить настоящим и будущим, а оно обещает быть грандиозным. Эльфы готовы напасть на демонов, их предводители передали мои слова и волю остальным, передали им мои учения. Разум каждого из Перворожденных вскоре будет под моей властью. Мне достаточно лишь щелкнуть пальцами, дабы эльфы перешли в атаку. Как же долго я ждал этого момента. Я могу подождать еще минуту. Насладиться. Осознать. Вдохновиться.

А потом? Что я буду делать после того, как эльфы уничтожат демонов? Уничтожу эльфов? Возможно. Творец создаст новые расы. А что мне помешает вновь натравить их друг на друга? Особенно теперь, когда Свет отделился от Хаоса. Что бы ни предпринял отец, как бы ни пытался исправить содеянное мной, ему это не удастся. Вселенная уже никогда не будет прежней. Но какое мне дело до того, что станет делать Творец? Он ничего не сможет изменить. Как же приятно сознавать, что ты превзошел собственного отца.

И Первородный щелкнул пальцами.

***

Эйатиэль иль-Ватаноэ получил сигнал от Первородного. Великий элев оказался прав, и всего за одно столетие родилось три поколения эльфов. Все успели достичь необходимого для войны возраста. Они уверенно владели магией, а помимо того Первенец преподнес новые дары, новое оружие. Сталь. Мечи, топоры, луки, арбалеты и копья. К удивлению верховного эльфа, сородичи оказались весьма искусны в обращении с невиданным прежде оружием. Перворожденные быстро привыкли к нему, и вскоре сталь словно пела в их руках. Три новых поколения эльфов были готовы к бою, и уже подрастало четвертое. Через лет пятнадцать и эти дети присоединятся к великой войне.

У Эйатиэля в распоряжении было аж три тысячи Перворожденных. Они находились в одном далеком мире демонов, что назывался Йэархгарат. Эльф понимал, что нападать сразу на крупные города бессмысленно, ведь надо сперва опробовать собственные силы, проверить, сколь легко эльфам удастся лишать жизни других.

В поселении перед ними было всего восемьсот демонов. Никаких стен, никаких укреплений вокруг не было. Перворожденные, по совету Первенца, окружили самые крупные города высокими стенами с защитными башнями. И Эйатиэль сильно сомневался, что даже великий город демонов Тихко-Хароке был бы хоть сколь либо защищен. Ведь демоны слишком самоуверенны.

Напали они скрытно. Незаметно. Ночью.

Перворожденные быстро подобрались к поселению. Большинство демонов уже были в собственных домах, и лишь некоторые из них оставались на улицах. Эйатиэль увидел одного из загулявших, в пару прыжков оказался перед ним и вонзил кинжал ему в здоровенное брюхо. Демон коротко выдохнул, но не упал. С широко раскрытыми глазами он посмотрел на эльфа, а после на живот.

– Что происходит? – удивленно спросил он, смотря на собственную кровь. Все семь длинных пальцев на его руке были окровавлены.

Верховный эльф на мгновение растерялся, ибо не думал, что все пойдет так. Он надеялся, что демон умрет сразу.

– Зачем ты это сделал? – все таким же изумленным голосом спросил раненный.

Не понимал. Он в самом деле не понимал, почему Перворожденный вонзил кусок стали ему в живот. Неужели этот демон ничего не знал? Этот мир находился довольно далеко их столицы. Так неужели здесь никто не знал о случившемся? Неужели эти демоны невиновны? Но ведь его сородичи, на которых подло напали прихвостни Магарата тоже были невиновны! Они вырезали эльфов в целом мире! От подобных мыслей Эйатиэль рассвирепел, вынул кинжал и вонзил демону прямо в правый глаз с плоским зрачком по рукоять. Часть кинжала показалась из вражьего затылка. Вынув его, верховный эльф принялся истерично вонзать сталь в демоническую голову. От увиденного некоторых Перворожденных стошнило, кто-то даже потерял сознание, и никто не посмел помешать командиру. Они боялись, что в порыве гнева тот случайно заколет и их.

Придя в себя, Эйатиэль обнаружил, что нависал над лежащим бездыханным телом демона. От его головы и лица почти ничего не осталось. Эльф превратил все в кровавое месиво. Отдышавшись, иль-Ватаноэ встал и кивком головы дал понять, что нужно продолжить путь.

По дороге эльфы зарезали еще троих. Лишь одного удалось умертвить моментально, остальные же были удивлены происходящему. Продвигаясь дальше, они увидели худощавую и высокую женщину.

– О, у нас гости? – удивилась демонесса. – Не знала, что к нам явятся наши друзья. Проходите, проходите, – добродушно обратилась она к ним.

Увидев же окровавленное лицо Эйатиэля, она не понимала, что происходило.

– У вас идет кровь? О, Тьма, срочно идемте! Я позову целителя.

Верховный эльф шел уверенно. Подойдя к демонессе достаточно близко, он быстро зашел ей за спину, схватил за волосы и наклонил к себе, открыв шею для удобного удара.

– Ай! Что вы делаете? Вам не нужна помощь? – как и предыдущие, она не понимала, что происходило.

Эйатиэль вонзил несколько раз кинжал ей в спину, и демонесса жутко закричала. Крик был каким-то скрипучим, больше похожим на мерзкое трение металлических пластин друг о друга, только много громче. Эльф поспешил перерезать ей горло, но было уже поздно. Демоны выходили из домов, и те, что были достаточно рядом, смотрели за убийством с широко раскрытыми глазами.

– Убить! – коротко приказал верховный эльф, и Перворожденные набросились на демонов, точно голодные дикие звери.

Они мучили, отрубали врагам конечности, сворачивали им шеи, вскрывали животы, наносили десятки ран. Многие демоны даже не шевелились. Они стояли на месте, оцепеневшие от ужаса и невероятности происходившего. Те же, что додумались кинуться прочь, далеко убежать не смогли, так как порядка двух тысяч эльфов взяли поселение в кольцо. Эйатиэль не собирался оставлять выживших, но вскоре передумал. Схватив одну демонессу, он вместе с ней вышел к кольцу Перворожденных и приказал им ее не трогать.

– Отправляйся к верховным демонам, и передай им, что настало время расплаты. Мы не успокоимся, пока не отомстим за каждого сородича! – взгляд эльфа очень не понравился демонессе. Он ее сильно напугал.

Смотря вслед убегавшей, Эйатиэль осознал, что никто в поселении даже не пытался сопротивляться. Все умирали без боя. Неужели эти демоны и вправду ничего не знали? Бред! Глупо! Эльфы тоже ничего не знали, а воины Тьмы напали на них, уничтожив очень много Перворожденных. Так почему он должен смилостивиться над ними? Почему он должен пощадить их? Лишь из-за того, что они не сопротивлялись? Из-за того, что они ничего не знали?

– Никакой пощады, – прошептал Эйатиэль и выставил руку в сторону убегавшей демонессы. Короткий белоснежный луч ударил ее в спину и пробил навылет. Бездыханное тело упало на землю, а эльф вернулся в поселение, дабы убедиться в том, что они убили всех.

***

Помимо Эйатиэля еще порядка сорока отрядов эльфов получило приказ от Первенца. Они все нападали на небольшие поселения демонов, ведь так решил сам Эйатиэль иль-Ватаноэ. Этот эльф стал эдаким верховным королем всех Перворожденных. Почему? А потому, что именно с ним заговорил Первородный. Именно к нему он явился, и именно благодаря нему все другие эльфы узнали о столь великом и могущественном существе. А потому вполне справедливо, что Эйатиэль иль-Ватаноэ стал, пусть и не гласно, правителем всей расы. Возможно, он не был сильнейшим средь всех эльфов, но он достаточно мудр.

Единственный, кто ослушался его совета, был король Арагниэль д’Атарнас. Венценосный правитель хотел отомстить демонам сполна, а потому собрал аж десять тысяч Перворожденных и напал на небольшой город, в котором насчитывалось не менее восьми тысяч темных отродий. Он кричал, что сам Свет руководил и уверил его в грандиозной победе. Разумеется, Эйатиэль был недоволен тем, что король не выполнил его приказа.

– Я не намерен извиняться, Эйатиэль, – гордо заявил правитель д’Атарнас. – За два дня о нападения мне было видение. Я видел Свет. Видел… Он был столь теплым, при его присутствии мне становилось спокойно на душе. И он говорил со мной. Он говорил мне, Эйатиэль, что я должен отомстить как подобает. Он уверил меня, что я одержу победу, – король Арагниэль говорил воодушевленным голосом, и взгляд его был таким же. Не было похоже, дабы он лгал. Разве можно было не поверить такому?

– Свет крепнет, брат, – продолжил говорить он Эйатиэлю. – Он набирается Сил. Еще совсем немного и он покажет себя во всей своей красе. Он воссияет, изгонит Тьму, а вместе с ней и демонов. И мы ему в этом поможем. Ведь даже Первенец творения повинуется Свету. Он лишь смиренно исполняет его волю.

Первородный слушал разговор короля Арагниэля и не мог избавиться от улыбки. Этот глупый эльф настолько обезумел от жажды мести, что стал бредить. Ему мерещилось, что сам Свет говорил с ним. Глупец! Если бы он только знал, что ни Тьма, ни тем более Свет не могли говорить с кем бы то ни было. Если бы он только знал, что этим Силам совершенно безразличны чувства и желания других существ. Свет еще слишком молод, дабы что-либо понимать. Но он есть, он дарует определенные способности. Но не стоит забывать, что извечна и первоначальна именно Тьма. Да, Свет достаточно силен, а в скором времени станет еще сильней, но именно из Тьмы все зарождается и в ней же все погибает. Эльфы этого не понимают, равно как и демоны. Хотя, вполне возможно, что Магарату известно подобное, ведь он много общался с Бриллиантовым Прародителем. Но Эйатиэль иль-Ватаноэ ничего не знал, а потому им можно было легко манипулировать. Первенец решил, что, ежели удастся воздействовать и управлять этим верховным эльфом, то удастся повелевать всей расой. Он точно знал, что Эйатиэль был сильнейшим средь Перворожденных, также как и Магарат являлся самым могущественным из демонов. Но брать под управление эту мерзопакостную расу он совершенно не желал, а вот заставить оба творения отца сражаться друг с другом – совсем другое дело. Безумно интересно посмотреть, кто победит. Конечно, демонов было намного больше, но никто из них не был готов к войне. Эльфы лучше подготовлены, они пробуют свои новые возможности на небольших поселениях, учатся убивать. В этом их преимущество. Если же убить верховных демонов, то их раса совершенно перестанет представлять угрозу. Да, надо сказать об этом Эйатиэлю.

***

Все нервничали, не могли найти себе место. Как такое возможно? Как такое вообще случилось? Эльфы обезумели? Только узнав о случившемся, Тиэлла срочно созвала других верховных демонов в надежде узнать хоть что-то. Увы, но ответов она так и не получила. Возникли лишь новые вопросы.

– Как подобное могло произойти? – изумился Чаад-Хаар. Это был высокий и крепкий демон с четырьмя мускулистыми руками, мощными ногами, двумя хвостами. Но главной его особенностью было наличие двух голов. Собственно, именно по этой причине у него и было двойное имя. Говорила всегда лишь одна голова, а вторая молчала. Почему? У нее не было ни глаз, ни рта, лишь особое умение видеть вещие сны, видения. Но это был совершенно неконтролируемый процесс.

– Почему эльфы напали на нас? – спросил Жайарбах. Он был весьма тучным, с огромным вторым подбородком, из-за чего больше походил на жабу. Вместо ног он имел десять паучьих ножек, и у него была всего одна рука, да и та в виде клешни краба. Хоть он и выглядел странно и не казался сильным, на самом деле Жайарбах являлся весьма могущественным демоном. Не просто так ведь он был верховным.

Магарат молчал, равно как и Тимириэль. Демонесса не просто взяла себе эльфийское имя, но попросила одного из мастеров по смене внешности изменить ее, дабы быть ближе к Перворожденным. Интересно, как она поступит после произошедших событий? Оставит облик зеленоволосой прекрасной длинноухой красавицы, или же вернется к настоящему виду?

Нависло долгое молчание. Демоны не знали, как реагировать на подобное и что предпринять. А что они могли? На что готовы были пойти?

– Мы должны поговорить с ними, – предложил невысокий демон весь покрытый густой шерстью и с восемью рогами на голове.

– И о чем же нам с ними говорить, Югдза? Что ты хочешь с ними обсудить? Спросишь, почему они напали на десятки наших поселений в различных мирах? – строго спросил Жайарбах.

– А почему бы и нет? Почему бы не спросить?

– Глупец ты, Югдза. Они напали и… прости, Магарат, я забыл слово…

– Убили, – напомнил он тучному демону.

– Точно. Убили. Какое мерзкое слово, – поморщился Жайарбах. – Они убили очень много демонов. Что нам делать с этим?

– Может, не все эльфы обезумели? Может, верховные Перворожденные ничего не знают? – предположила Тиэлла. После Магарата она была единственной из верховных с кожей. Никакой шерсти, никакой чешуи, никаких костяных наростов. За спиной у нее красовалась пара кожистых крыльев, которые она не могла убрать. Один глаз у нее был перламутрового цвета, а другой обсидианового.

– Быть может и так. Но что мы будем делать, если именно они стоят за всем? Что, если именно верховные эльфы виновны в этой мерзости?

– Нет, Жайарбах! Это глупо. Они ни за что бы так не поступили, они…

– Тимириэль, ты слишком привязалась к эльфам. Мы все считали их нашими друзьями. Никто никогда не хотел хоть как-то навредить им. Но они напали на нас. Что ты будешь делать, если выяснится, что именно верховные эльфы виновны во всем?

– Я не поняла твоего вопроса.

– Ты останешься с нами, вернешь себе прежний облик и имя, или же перейдешь на их сторону и будешь помогать им уничтожить нас? – Жайарбах спросил прямо в лоб.

– Как ты смеешь сомневаться в моей преданности и любви к нашей расе?!

– Посмотри на себя, на свое новое имя и ты поймешь причину моих сомнений.

– Довольно! – вмешался Югдза. – Так мы ни к чему не придем. Мы должны понять, что произошло и нужно постараться решить проблему. Почему эльфы решили напасть на нас? Из-за чего? Что ими движет?

– А что скажешь ты, Магарат? – поинтересовалась Тиэлла.

– Ничего. По крайней мере, пока что, – после коротких раздумий ответил верховный демон. – Я пытаюсь понять причину, но ничего не удается. Это все глупо, не логично, абсурдно.

– Быть может, в них пробудилась сила Хаоса? Что, если одна из его Граней дала о себе знать?

– Не похоже на то, Чаад-Хаар. Хаос хоть и нестабилен и сложен, не станет пробуждаться подобным образом сам по себе.

– Тогда, кто-то заставил его пробудиться в эльфах? – начал догадываться Югдза.

– Быть может, это сделали даже сами Перворожденные, – выдвинул теорию Жайарбах.

Магарат собирался что-то сказать, но его отвлекли телепатической связью. Ему сообщили, что в столицу пришел один эльф, и он хочет поговорить с верховными демонами. И они все переместились в великий город.

Приняли Перворожденного в доме Магарата. У верховных демонов не было специального приемного зала для кого бы то ни было, а потому они предоставляли для данных целей собственные дома. Эльф, только их увидев, вскочил с кресла и испуганно посмотрел на прибывших.

– Слава Творцу, вы согласились поговорить! – глаза его метались из стороны в сторону, словно дрожали.

– Что случилось? – сразу спросил Жайарбах.

– Я… я… я не знаю.

– Как это – не знаю? Почему ваши эльфы напали на демонов?

– Я… не знаю, – растерянно повторил Перворожденный.

– Тогда зачем ты здесь? – спокойно спросил Югдза.

– Меня прислал Эйатиэль иль-Ватаноэ. Его сильно беспокоит случившееся. Он сам не может понять причину случившейся трагедии. Молодые эльфы будто бы обезумели! Они напали на… ваши поселения.

– Почему же Эйатиэль иль-Ватаноэ сам не явился сюда? – вполне справедливо поинтересовался Магарат.

– Он… волнуется, что вы считаете его и других верховных эльфов виновными в случившемся. Потому он прислал меня.