Текст книги "Мужчина с понедельника по пятницу"

15

Зайдя в парк, я уже издалека заметила компашку моих друзей-собачников, стоявших под дубом. Это было как дежавю. Мэри опять со всей силы швыряла синий резиновый мячик Базилику, который тот отыскивал и тут же тащил обратно. Он носился туда-сюда так стремительно, что его скорость приближалась к скорости мячика для пинг-понга во время матча за титул олимпийского чемпиона. Ариэль только что приехал и припарковал свой велосипед около дерева. Он снова перекрасил волосы в коричневый цвет. Сегодня Ариэль был одет в стильный вельветовый бушлат, джинсы и кеды. Прежде чем поприветствовать всех и чмокнуть в щеку, он вывалил из передней корзины Пагси, недавно побывавшего у грумера. Мое сердце подпрыгнуло от радости, когда я увидела Сэм. Было что-то успокаивающее, когда мы собирались все вместе после летних отпусков. В воздухе ощущалась осенняя прохлада, листья потихоньку начали опадать, вокруг практически не было детей, и все постепенно возвращалось на круги своя. Сегодня отсутствовала только Брижит.

Когда Ариэль спросил, почему я ковыляю, как старушка, я объяснила, что вывихнула лодыжку. Уолтер, Сэм и Ариэль терпеливо выслушали мой приукрашенный рассказ о падении. Бедной Мэри пришлось выслушать его повторно. В моей версии происшедшего я не просто рухнула, зацепившись каблуком за приспособление для снимания сапог, а упала изящно. Пока рассказывала, я даже не заметила, что непроизвольно смотрю через плечо Мэри.

– Да там он. – Она закатила глаза, глядя на Сэм.

– Кто? – Я сделала вид, что не понимаю, о чем она.

– Парень в кепке, – ответила Мэри.

– Я смотрю на того странного пса, – притворилась я. – Не могу понять, что это такое.

– Джилли Браун, ты врушка! – сказал Ариэль, уперев руки в бока.

– Вы с Гаем? – Сэм повернулась ко мне. – Я что-то пропустила?

– Ничего, – ответила я.

Почему они не понимают, что истинная причина, почему мне так хорошо с Гаем, заключается в том, что в нашем общении полностью отсутствует повестка дня? К тому же он помолвлен. С ним я чувствую себя собой, потому что не пытаюсь произвести впечатление.

– Что-то не в порядке с его подругой, – в очередной раз говорила Мэри Ариэлю и Сэм. Она никак не могла оставить в покое эту тему.

В его отношениях с Флорой не было ничего ужасного, Мэри из всего пыталась сделать драму. Типичная актриса.

Я поспешила сменить тему разговора, поведав, что сегодня вечером ко мне переезжает постоялец.

– Он секси? – спросил Ариэль.

– Очень, – улыбнулась я.

– Сегодня вечером? Так быстро? – воскликнула Мэри. – Ты задала ему свои вопросы?

Когда мы с Джеком вернулись из травмпункта прошлым вечером, он поднял с коврика в прихожей листок со списком моих вопросов, валяющийся под приспособлением для снятия сапог.

– Спросить Джека, имеет ли он судимость, – зачитал он, с трудом сдерживая смех. Джек довел меня до дивана и помог сесть. Покраснев, я попросила вернуть мне список.

– У меня нет судимости, – ответил он, – хотя должен признаться, что однажды стащил жареный картофель с тарелки моего брата, и время от времени из-за этого меня до сих пор преследуют демоны.

«Отлично. Красивый и с чувством юмора», – подумала я. За это Джек может круглосуточно слоняться по дому хоть в трениках. Он снова взглянул на список.

– На самом деле совершенно нет надобности проходиться по нему, – возразила я, но тщетно.

– Выяснить, готовит ли Джек, и если да, то составить график приема пищи. Обсудить. – Этот пункт, казалось, поставил его в тупик.

Он сделал паузу и стал поглаживать подбородок.

– Обсудить. Напоминает подготовку к школьному экзамену. Ладно, мое единственное кулинарное достижение в том, что в воскресенье утром я могу сварганить омлет с беконом, но поскольку я буду находиться здесь только с понедельника по пятницу, кухня остается целиком и полностью в твоем распоряжении.

– Где ты живешь? – спросила я.

– Убедиться, что Джек не бомж, – прочитал он и расхохотался так громко, что мне показалось, что затряслись стены. – Подойди ближе, – жестом предложил он.

Наши глаза снова встретились. «Ох, беда», – подумала я.

– Все в порядке. От тебя не разит. – Тогда он придвинулся сам. От него пахло дорогим лосьоном после бритья.

– Убедись, что он любит собак, – продолжил он. Это напомнило мне, что нужно позвонить Глории. После моего падения она забрала Раскина к себе.

– Звучит забавно! – воскликнула Сэм, находясь под впечатлением. – Сколько ему лет?

– Тридцать.

– Тридцать, – с тоской вздохнул Уолтер. – Как бы мне хотелось снова стать молодым. Когда ты молод, у тебя все еще впереди. Ты ничем не связан, у тебя достаточно пороха в пороховницах…

«О-о, началось», – подумали мы, переглянувшись.

Мэри вдруг раздраженно покачала головой.

– Видала я таких, – сказала Мэри, как будто у нее имелся хрустальный шар, через который она заглянула в будущее и увидела там нечто зловещее. – Я никогда не доверяла людям, которые проявляют чрезмерную инициативу.

– Он поступил как настоящий мужчина, – возразила я, скорее для самоуспокоения. – С его стороны было очень мило отвезти меня в травмпункт, хотя из-за этого он угробил свой вечер.

– Точно, – согласилась Сэм. – Мой муж в подобной ситуации просто затолкал бы меня в такси.

Наконец к нам подошел Гай, спрашивая, что мы так бурно обсуждаем. Тут же подбежал Базилик и попытался «изнасиловать» Бедолагу.

– Сейчас мы обсуждаем выскочек. – Я указала на Мэри, она пожала плечами и зажгла сигарету. Сегодня ей нужно было прийти в магазин пораньше, потому что заглянет Боб, ее ремесленных дел мастер.

– Джилли, а чем занимается Джек? – поинтересовался Гай, как только мы отошли от нашей компании.

– Он работает на телевидении. Продюсирует «Звездочет».

«Звездочет» – это песенный конкурс, который продвигает неизвестных исполнителей и делает их звездами. Мне нравилась эта передача. Она была одним из моих тайных увлечений.

– Ну и? Он обзавелся семьей? – спросил Гай.

– Не думаю.

– Женат? Холост?

– Не знаю. Думаю, холост. – Мне не хотелось рассказывать Гаю о нашем флирте.

Раскин заметил белку и начал ее преследовать. Но безуспешно. Я предложила Гаю присесть на скамейку, потому что жутко разболелась нога. Удобно устроившись в тишине парка, мы в течение нескольких минут наблюдали за проходящими мимо нас людьми, пока Гай вдруг задумчиво не произнес:

– Интересно, неужели у него нет друга, у которого он бы мог остановиться?

– Гай, но ведь невозможно же так долго жить у друзей и злоупотреблять их гостеприимством. Остаться на ночь – это одно, но жить месяцами…

– Где он живет?

Я собиралась ответить, но никак не могла восстановить в памяти, что именно сказал Джек.

– Он говорил мне, но я никак не могу вспомнить, наверное, из-за обезболивающего, – пожаловалась я.

– Да ладно. Это не столь важно.

– Сегодня вечером я выясню.

– Разумеется.

– Почему ты так странно смотришь на меня? – Я уже давно заметила, что когда Гай нервничает, он начинает поправлять кепку.

– Джилли, ты спросила рекомендации? – улыбнулся он, но я поняла, что за улыбкой скрывается беспокойство.

Я заерзала на месте.

«Мне нужно где-то обосноваться до декабря, пока не завершится шоу, – сказал Джек, возвращая мне мой список. – Но если ты все еще сомневаешься, я предоставлю тебе рекомендации».

Рекомендации? Разве кто-то будет спрашивать рекомендации у мальчика с ангельским голоском, поющего в церковном хоре?

«И вот еще… Если вдруг ты возненавидишь меня или решишь, что от меня дурно пахнет, я обязательно съеду. К Рождеству, так или иначе», – пообещал Джек.

– Быть может, тебе стоит узнать о нем больше, прежде чем парень переедет? – предложил Гай. Должно быть, я нахмурилась, потому что он добавил: – Просто у некоторых моих друзей был неудачный опыт.

Немного рассердившись, я начала защищать Джека:

– Он не похож на тех чудиков, что приходили ко мне, он не держит в качестве домашнего питомца змею и просто мне понравился.

Гай повернулся ко мне:

– Прости за бестактность. Уверен, что он нормальный парень.

Испытав явное облегчение после его слов, я сказала, что вполне отдохнула и могу идти дальше.

– Но самое главное, – сказала я, – у него мало барахла. – Я улыбнулась, вспомнив слова Ричарда. У него была отвратительная привычка время от времени залезать мне в голову.

– У мужчин-постояльцев имеются и другие достоинства. У них нет привычки устраивать беспорядок. У меня была одна постоялица Мелани, сущий кошмар. Она выкладывала в ванной жуткое мыло кровавого цвета в виде фруктов и ставила вокруг свечи.

– Джек сказал, что из вещей у него один лишь рюкзак.

– Достаточно большой, чтобы хранить в нем разделочные ножи? – с нахальной ухмылкой проговорил Гай, но когда он увидел выражение моего лица, то тут же извинился.

Пока мы с Раскином плелись в сторону метро, я твердо решила, что не буду брать в голову все, что наговорил мне Гай. Кроме того, мне нужны были деньги, и я потеряла уже достаточно времени. Силы снова и снова показывать свой дом кончились; поиск окончен. Сегодня вечером, когда мы увидимся с Джеком, у нас будет возможность узнать друг друга получше. Интересно, скажет ли он, где живет?

16

Все верно. Вы смотрите шоу «Звездочет», которое поможет воплотить вашу мечту в реальность! Мы провели тысячи прослушиваний по всей Великобритании и отобрали пятнадцать счастливчиков, которые поборются за главный приз, но сегодня вечером, к сожалению, одному из них придется покинуть программу, и его мечты о славе рухнут, как карточный домик.

Я, Анна и Сюзи сидели, прилипнув к огромному телевизору, и смотрели конкурс на выбывание – нокауты. Соревновались мать-одиночка Лори и шестнадцатилетний Стивен. Лори проиграла. Она рыдала, но сквозь слезы говорила, что сделала это ради своих детей, и публика восторженно кричала «ура».

В ближайшее время Джек должен был вернуться домой.

Я призналась подругам, что жутко нервничаю, словно на первом свидании, и хочу как можно скорее покончить с формальностями и снова стать собой, почувствовать себя дома в безопасности. Я рассказала им о химии между нами, которую заметила в первый же вечер. Но что, если все это лишь мои фантазии?

– Уверена, что нет, – сказала Анна. – Она либо есть, либо нет. Третьего не дано.

– Он тебе серьезно нравится? – спросила Сюзи.

Я кивнула.

– Наверное, если бы моей квартиранткой была женщина, все было бы намного проще, – улыбнулась я, не в первый раз бросая взгляд на входную дверь.

– Он вернется не скоро, – сказала Сюзи, призывая расслабиться. Но у меня не получалось. Я поймала себя на мысли, что листаю The Week, лежащий поверх глянцевого журнала. Анна покачала головой и забрала у меня журнал, под которым лежал Heat.

– Что она собирается делать? – спросила Анна Сюзи, пока я запихивала компакт-диск в первый подвернувший под руку шкаф.

В преддверии приезда Джека я выбросила или спрятала все, что могло навести на мысль о моей прежней холостой жизни, например, котлеты по-киевски в морозилке. Я засунула подальше вычурную одежду, которой теперь нужно было ждать своего часа, чтобы вновь «выйти на сцену», когда после Рождества уедет Джек.

Вскоре Анна и Сюзи уже помогали мне перебирать коллекцию компакт-дисков.

– «Лучшее от Карли Саймон»[29]29
  Американская певица, одна из самых ярких представительниц «исповедального» стиля в поп-музыке.


[Закрыть]? – удивилась Анна.

– В шкаф, – сказала я.

– Энрике Иглесиас, – продолжила Анна.

– В шкаф! – хором закричали мы.

– Хотя мне он нравится, – призналась Сюзи.

– Мне тоже, – добавила я.

– Нет, – конфисковала его Анна.

Потом мы втроем рылись в DVD-дисках, и подруги изъяли из моей коллекции «Язык нежности», «Мамма Мия!», «Свободные» и…

– «Дамы в лиловом»[30]30
  Фильм с Джуди Денч и Мэгги Смит, рассказывающий о жизни престарелых сестер, которые после ночного шторма неподалеку от своего дома находят молодого человека без чувств.


[Закрыть], – вздохнула Анна, держа в руках диск. Я расхохоталась.

– Почему бы в один из уютных вечеров вам с Джеком не посмотреть его? – обмолвилась Сюзи.

Почему бы мне не проверить ванную комнату? Я так увлеклась в своих стараниях сделать спальню Джека совершенной, что забыла о мелочах. Из зеркального шкафчика над раковиной мы убрали «тампаксы» и упаковку презервативов.

– Как знать, – предположила Анна, – они могут пригодиться.

Я бросила все это Анне, Анна – Сюзи, а Сюзи, не без усилий, затолкала все в сумочку для туалетных принадлежностей. Теперь Анна держала в руках тюбик крема от молочницы.

– О, спасибо, – сказала я, схватив крем. – Не думаю, что утром Джеку захочется созерцать это.

Потом Сюзи предложила убрать в сумочку восковые полоски для зоны бикини.

– Не думаю, что они мне понадобятся прямо сейчас, – улыбнулась я обеим.

– Я тоже так считаю, – добавила Анна.

– Ну ладно, и я так думаю, – закончила Сюзи.

Затем я показала девчонкам комнату Джека. Теперь она должна зажить новой жизнью. На туалетном столике стояли цветы, на прикроватной тумбочке – кувшин с водой и бокал, на двуспальной кровати лежали чистые простыни. Я выстирала и отутюжила синий пятнистый пододеяльник, убрала со стены картину с испанской оливковой рощей, заменив ее абстрактным эстампом с изображением Нью-Йорка, который, мне казалось, больше в стиле Джека. Я подошла к занавескам и задернула их.

– Почему бы тебе не положить на подушку шоколад? – предложила Анна.

– А на дверную ручку не повесить табличку «Не беспокоить»? – добавила Сюзи. – Я тоже не отказалась бы здесь пожить. Когда мне можно переехать?

Нам показалось, что около дома остановилось такси, и мы, как непослушные подростки, драпанули из комнаты, бросившись вниз по лестнице. Мы услышали лязг затвора и шелест листьев и с неистовой энергией влетели в гостиную и уселись на спинку дивана. Я поправила волосы, накрасила губы и скрестила ноги, затем снова их выпрямила. Сюзи схватила журнал, это оказалась телепрограмма, и начала его пролистывать. Мы нервно засмеялись.

– Скажи что-нибудь, – потребовала я от Анны. – Расскажи смешной анекдот.

Анна уставилась на нас.

– Вы обе безнадежны, – заявила она. – Да, кстати, у тебя зубы в помаде. – Анна жестом указала на мой рот.

– Надеюсь, он вернется не слишком поздно, – час спустя заявила Сюзи. – Мне скоро домой. – До этого она позвонила Марку и сказала получше следить за детьми.

– Вот он! – закричала я, подзывая всех к столу. Я недавно зарегистрировалась на Фейсбуке.

– Хорош, – согласилась Анна, глядя на изображение на экране. – Красивый.

Да, он сидел на идеальной лужайке в рубашке с расстегнутым воротом и джинсах. Мы начали изучать его профиль. Джек Бейкер интересуется:

Женщинами

– Хорошее начало, – сказала Сюзи, энергично кивая.

Статус: холост

– Почему? – спросила Анна.

Хобби: делать ТВ-шоу, заниматься любовью

– А вот это неправильно. Вот и прокололся, – провозгласила Анна. – Он весь из себя!

– Я бы тоже так написала, если бы имела такую внешность, – настояла Сюзи.

Любимое ТВ-шоу: «Звездочет» (потому что оно мое)

Любимые книги: Журналы тоже считаются? (Stuff[31]31
  Журнал о современных компьютерных технологиях.


[Закрыть] and Nuts[32]32
  Популярный еженедельный мужской журнал.


[Закрыть])

У Джека было огромное количество друзей – аж четыреста восемьдесят девять, в основном – гламурные женщины с пухлыми губками и именами, похожими на русские.

– Если быть объективной, то выглядит мелковато, – заметила Анна.

– Ты хочешь получить бесплатные билеты на его шоу или нет? – отругала Сюзи.

– Я имела в виду огромное количество его «друзей». Интересно, кто-нибудь из них бросится под двухэтажный автобус, чтобы спасти ему жизнь? – продолжала Анна. – Вот эта уж точно нет, – сказала она, указывая на Терезу Гемптон-Уильяс, которая выглядела как модель Vogue. – Сомневаюсь, что она решится сломать ноготь ради кого-то. Ох, Джилли, мне нужно у тебя кое-что спросить. Ты свободна в следующий вторник?

– В следующий вторник, – пробормотала я, открывая один из ящиков стола, чтобы попытаться найти там ежедневник. Под кипой бумаг Анна заметила фотографию в рамке, на которой были мы с Эдом. От него у меня осталась только она. Я не смогла расстаться с последней вещью, связывавшей меня с прошлым.

– Джек знает что-нибудь об этом? – спросила Анна, пока я закрывала ящик.

– Ничего.

– Они были слишком увлечены флиртом, – добавила Сюзи.

Анна повертела в руках фотографию, стоявшую на столе.

– Боже, а я помню этот отпуск! – воскликнула она. На снимке мы втроем отдыхаем на Ибице. Мы стояли на улице перед нашими апартаментами в платьях, подчеркивающих безупречный загар. Нам примерно по двадцать два года. Этот снимок был сделан жарким летним вечером (весьма приятным), когда мы собрались на танцы.

Девчонки ушли примерно в половине одиннадцатого вечера разочарованные; прежде чем отправиться спать, я нацарапала Джеку записку. Еще один тревожный сигнал, возвещающий, что тебе уже за тридцать, – ты становишься благоразумной и возвращаешься домой в приличное время. У Анны завтра утром намечался важный деловой завтрак с ее гнусным шефом; Сюзи тоже не могла засиживаться допоздна, потому что ей нужно было кормить малыша Олли, а я… а мне нравилось мое одеяло из гусиного пуха.

Я выключила свет.

Лежа в темноте, я поймала себя на мысли, что думаю об Эде. Не знаю, скучала ли я по нему или мне просто не хватало его присутствия. Самым сложным в наших отношениях оказалось то, что они напоминали большую книгу, автор которой по непонятной причине просто взял и остыл к ней. Наша история началась так хорошо. Это произошло в парке, когда Раскин выхватил у маленькой девочки хлеб и слопал его, а мать с дочкой орали на меня как сумасшедшие. Эд сидел на скамейке и читал «Файнэншел-таймс» и в буквальном смысле спас меня от крикливого семейства. Он мягко поговорил с девочкой, объяснив, что не нужно бояться собак и что Раскин просто маленькая жадина. Я стояла позади него и наблюдала. Мне показалось, он взмахнул волшебной палочкой и мгновенно на земле воцарились мир и спокойствие. Только благодаря присутствию Эда я чувствовала себя в безопасности. Именно это я так любила в нем.

Сначала у меня сложилось впечатление, что он очень гордится своей внешностью и уверен в себе, как мой отец. Эда выставили из дома, когда ему было семнадцать, потому что отношения с новой мачехой не сложились. После этого он поклялся, что ни за что на свете не приползет к отцу, чтобы клянчить деньги. Когда мы познакомились, у него уже была собственная фирма, занимавшаяся продажей рекламных мест в Интернете. Он разбогател.

– Как мне отблагодарить вас? – спросила я, усаживаясь рядом с ним на скамейку, когда мы остались одни.

Он закрыл газету.

– Угостите меня кофе, – предложил он. Наш утренний кофе длился до обеда, а потом растянулся до вечера. Я не успела и глазом моргнуть, как Эд потащил меня в «Мэйфейр»[33]33
  Один из лучших ресторанов Лондона.


[Закрыть], ресторан, которым управлял его двоюродный брат, где мы получили дополнительное шампанское, подарок от заведения. Мы проговорили до самого закрытия, пока сотрудники вежливо не попросили нас освободить столик. В такси по дороге домой он взял мою руку в свои и произнес:

– Я женюсь на тебе.

Когда мы доехали до моего дома, он попросил водителя сделать еще один кружок по району.

– Я напугал тебя? Да? – спросил он, заметив, что я совсем притихла после его предложения. Когда таксист уже в третий раз остановился, Эд, игнорируя его нетерпеливые вздохи, сказал: – Поехали ко мне.

На тыльной стороне ладони я написала ему свой номер телефона.

– Давай сделаем все правильно, – улыбнулась я, выходя из такси.

Я смотрела на его сторону кровати, которая теперь пустовала. Когда мы с Эдом начали встречаться, первую половину недели он ночевал у меня, а вторую половину недели мы проводили у него. И в его, и в моем жилище у каждого из нас имелись свои ящики, где мы хранили вещи, и я каждый раз смеялась, говоря, что было бы гораздо проще, если бы мы жили вместе всегда. Но мы решили не делать этого, пока не поженимся, отчасти потому, что жили на соседних улицах.

Быть одной тяжело. Друзья говорили, что быть независимой – очень хорошо, и я соглашалась с ними, но когда Нэнси подняла эту тему, в ее словах тоже была правда: если ты живешь в Лондоне, но ты одинока и тебе за тридцать, то можно умереть от скуки. Это правда. Многие женщины сейчас осознанно решают не выходить замуж, извлекают пользу из холостяцкого образа жизни и строят успешную карьеру. И я восхищаюсь ими. Но это не то, чего хотелось бы мне. В то время как мои друзья обзаводились семьями, у меня появлялось неприятное ощущение, будто я пропустила последний автобус домой. Будучи одинокой, я чувствовала себя лодкой без весла. Иногда я просто плыла по течению.

Когда мы с Эдом начали встречаться, ни один из нас не мог дождаться, когда мы окажемся в постели. Часто мы не спали до самого рассвета: занимались любовью, болтали и могли слышать, как ранним утром оживает Лондон, люди возвращаются домой после ночной смены, уборочные машины забирают мешки с мусором. К концу наших отношений мы почти не занимались сексом, но мне казалось, что это нормально и такое бывает у многих пар. Тем не менее мне запомнился наш отдых в Испании: я пыталась вытащить Эда за пределы виллы, но единственное, чего он хотел, – это спать и читать книгу. Быть может, мы слишком привыкли друг к другу?

Я спрашивала Эда, чего он хочет от жизни. Эд всегда отвечал, что не думает даже о завтрашнем дне, не то что о будущем, для него было гораздо важнее, что происходит здесь и сейчас.

– А что это значит для нас с тобой? – однажды спросила я, и в моем голосе послышалась неуверенность.

После смерти Мэган и развода родителей я мечтала о стабильности, хотя никак не могла заставить себя сказать ему об этом.

Меня подбросило, когда я услышала, как в замке поворачивается ключ. Пока Джек поднимался по лестнице, он разговаривал по телефону:

– Я вернусь в выходные, – сказал он, стоя на лестничной площадке рядом с ванной комнатой. – Мы можем обсудить это потом. Целую.

Интересно, с кем он говорит в такой час? Затем за дверью своей спальни я услышала его шаги. Быть может, как бы невзначай, крикнуть: «Добрый вечер!»? «Нет, Джилли, останови себя. Это плохая идея. Он может подумать, что ты приглашаешь его в постель».

Потом я услышала, как он шебуршит в ванной комнате. Я улыбнулась, вспомнив, как Анна, Сюзи и я прятали всякие женские штучки, и закрыла глаза.

Я слышала шум воды, должно быть, он чистил зубы. Через минуту он уже подходил к моей спальне. Я вспомнила сомнения Гая и сразу представила, что, как в фильме ужасов, распахивается дверь и входит он, размахивая разделочным ножом, квохча и смеясь, как сумасшедший.

Затем я услышала звук закрывающейся двери его спальни.

И я спокойно вздохнула.

В эту ночь мне приснилось, что Джек Бейкер сидит на моей кухне. У него длинные, до колен, волосы, и он ест, как пещерный человек, сжимая в руке деревянную ложку. Когда я приблизилась к нему, то увидела, что он ест мою кашу.