Текст книги "Истон 2.0"

Глава 10
Дрейк

Чем была наполнена моя жизнь?

Вечеринками, выпивкой, случайными перепихами с не менее случайными девушками, играми в баскетбол, кражами, друзьями.

Так было раньше.

А сейчас?

Жалкими попытками выстроить эту самую жизнь. Всё валилось из рук и казалось, что я растерял былую уверенность в себе.

Потянулся вперёд и сделал чуть тише играющую песню Skydiving Without a Parachute группы Santa Cruz, а затем налил себе ещё рома из запасов Серхио, который, к слову, сидел рядом со мной на диване и своим присутствием не давал мне нажраться в одиночку.

– Кудрявый, может, просветишь, по какому случаю мы надираемся в дрова? – поинтересовался мой друг, потянувшись за пачкой сигарет.

Я хмыкнул, взяв сигарету и сунув её в рот. Координация уже была ни к черту, но мне было мало. Алкоголь – зло. Но в редких случаях он способствует отключению головы, а это именно то, что мне необходимо.

– Обмываем мою свободу, – протянул я, прикурив сигарету. – А ещё мою тупость, недальновидность и неумение расставлять приоритеты. Кроме прочего, – икнул я, чуть не поперхнувшись сигаретным дымом, – ты заявил, что в одиночку напиваются только настоящие алкаши, коим я по твоим заверениям не являюсь.

Серхио бросил зажигалку на столик и, закинув на него ноги, вальяжно откинулся на спинку дивана.

– Не нравится мне твоё уныние.

Сделав затяжку, выпустил дым в потолок.

– Позавчера я всю ночь слушал дыхание Селесты, – зачем-то признался я.

– Каким образом? – удивился он, повернув голову ко мне.

– По телефону.

– И поэтому ты сам не свой эти дни?

Отчасти. Всё намного сложнее, чем может показаться с первого взгляда. Я больше не мог отмахиваться от правды. Просто сил уже не осталось на подавление того, что рвалось наружу.

Я жил в уверенности, что испытывать страх – это про слабость. Я имею в виду мужчин. Поэтому, наверное, подавляющее большинство пацанов воспитываются будущими солдатами: плакать нельзя, бояться запрещено, прогибаться под девчонку вообще смерти подобно. Но открою вам страшный секрет – мужчины испытывают страх, потому что они – сюрприз-сюрприз – обычные люди. А знаете, какой самый адовый страх для таких, как я? Позволить девушке войти в твою жизнь и перевернуть в ней всё с ног на голову.

Сначала ты противишься понравившейся тебе женщине. Отрицаешь, убегаешь, отталкиваешь. Ты же мужик, в конце концов. Свидания? Да я вас умоляю. Цветы? На хрена сдались эти веники, если они через пару дней завянут? Красивые жесты? Обойдётся.

Постепенно ты осознаешь, что твоё сердце, будь оно неладно, уже всё решило за тебя. Пока ты тут воевал в своей голове, потратил уйму сил на сопротивление, убил кучу времени на соблазнение других, более безопасных женщин, тонул в этих пороках, пытаясь забыться, твоё чёртово сердце оживало только в присутствии одной-единственной женщины. Неудобной. Непонятной. Слишком требовательной. Но вместе с тем заводящей тебя. Мотивирующей. Заставляющей высунуть голову из задницы.

Скрипя зубами, скрестив пальцы и плюя через левое плечо, ты сдаёшься. Но слово на букву «л» самое прихотливое в Галактике. Стоит тебе к нему привыкнуть, как оно стремиться упорхнуть.

И тогда наступает второй акт пьесы под названием: «Страх мужчины». Потеря.

Эта женщина стала для тебя тем местом, куда можно ударить и потопить тебя. Ты отдал ей власть над собой, своими мыслями, своим чёртовым сердцем, своим телом, а кто-то вдруг решил, что может забрать у тебя её вместе со всем вышеперечисленным. И ладно, когда это просто какой-то ублюдок, с которым можно договориться на кулаках. Гораздо страшнее, когда сила, выступающая против тебя, несоразмерна твоим возможностям. Например, наркобарон.

Поверьте, мужчины подвластны страху. Просто не говорят об этом. И себе редко в этом признаются.

Мне ничего не остается, как признаться – да, я дико боюсь, что потерял Селесту навсегда. Я всё понимаю, поверьте. Не вчера родился. У меня нет никаких прав на эту девушку, но я полтора года жил, вспоминая её признания в любви, её горящие глаза, смотрящие на меня с невыразимой лаской и нежностью, её безоговорочное доверие ко мне. Мать вашу, только я успел привыкнуть к такому отношению и свыкнулся с новой реальностью, где моя жизнь магическим образом преобразилась и начала крутиться вокруг девушки, как резко потерял всё.

Однако я больше не мог. Селеста оккупировала все мои мысли, что мои работоспособность и продуктивность были на нуле. Я ни о чём другом думать не мог. В какой-то степени в тюрьме было проще свыкнуться с реальностью, но выйдя оттуда, тебе никуда не деться от призраков прошлого. Наступает момент, когда суровая правда буквально слепит глаза, заставляя тебя что-то делать. Только вот что?

– Я влип, Эскобар. По самые гланды, – озвучил я, стряхивая пепел в стоящую между на нами на диване пепельницу. Чувствуя озадаченный взгляд друга, я добавил: – Мне не всё равно на Селесту.

– Да ну на фиг?! – театрально воскликнул он, давясь смехом. – Правда, что ли? А мы-то думали, ты всерьёз это утверждал.

Покосился на него, не скрывая недовольства.

– Твой сарказм сейчас неуместен.

– В самом деле? Ты реально полагал, что мы слепые и глухие дебилы и ни черта не понимали, когда ты каждого из нас при любой возможности спрашивал о ней?!

– Я сам не понимал, что со мной, откуда тогда вам должно быть это известно?

– Большое видится на расстоянии, Кудрявый. Ты влип ещё до того, как сдался на милость Доновану. Просто боялся рискнуть, решив пойти по пути наименьшего сопротивления.

Я чуть не раздулся, как жаба, от возмущения.

– Сесть в тюрьму, по-твоему, путь наименьшего сопротивления?

Он неопределённо покачал головой и затянулся.

– Я не про тюрьму, а про тот день, когда озвучил планы моего отца. Тогда ещё никто из нас не знал, что вскоре за вами с Терри придут. – Он выдохнул, а затем внимательно посмотрел на меня сквозь облако дыма. – А ну-ка стоять. Что ты сейчас сказал?! Ты ради неё сел?!

Чёрт. Язык мой – враг мой.

Когда я не ответил, он немного наклонился вперёд, не сводя с меня пытливого взгляда, как бы говорящего: «А не свихнулся ли ты, дружище?!».

– Не заставляй меня повторять вопрос. Я был уверен, что ты в первую очередь оберегал Терри, но меня точил червь сомнения, что всё не так просто. Так я прав, да?

Сокрушенно выдохнув, я посмотрел в потолок, как будто это могло помочь найти ответ, который я и без того знал с самого начала.

– Да, я сел ради неё.

Серхио, кажется, перестал дышать.

– Но… зачем?

– Чтобы точно не помешать ей хотя бы попытаться наладить свою жизнь. Конечно, я о Терри думал, но так сложились обстоятельства, что этим решением я мог спасти сразу всех, пожертвовав своей свободой. И, судя по всему, репутацией.

Да, всё именно так. Когда меня привезли в участок и учинили допрос, я понял, что просто так с меня не слезут. Уж слишком они норовили впарить мне все кражи, совершенные в Бостоне. Конечно, я понимал, что могу всё отрицать, нанять адвоката и выйти под залог, но чего ради? Чтобы стать свидетелем новой жизни Селесты? В глубине души я понимал, что не смогу держаться от неё подальше, поэтому решил, что решётка точно удержит меня от неё на достаточный срок, чтобы она меня забыла. Вот только она не забыла. Я и подавно. Мы как два магнита тянемся друг к другу, минуя все обиды, недопонимания и обстоятельства.

Безусловно, здесь не идёт речь о доверии с её стороны. Но своим ночным звонком она только подтвердила мои догадки – между нами ни хрена не закончено, что-то по-прежнему тлело.

Серхио что-то пробормотал под нос на испанском и покачал головой, словно услышал очередную теорию заговора о том, что нас окружают рептилоиды.

– Ну ты и… отчаянный отморозок.

Я невесело прыснул от смеха.

– Я думал, для тебя это не новость.

От количества выпитого (а это пошла третья бутылка рома) перед глазами появился приятный, как в осеннее утро, туман. Такое всё размытое, нечёткое, призрачное…

А в голове вместо мозгов, наполненных неутешительными мыслями о собственной никчемности и бесперспективности своего положения, плескался дряблый пудинг, в котором едва ли можно было зацепиться хоть за одну мысль. Кайф. Вот именно этого состояния я и добивался – полнейшая безмятежность. Пусть и временная.

– Я повторю свой вопрос, заданный ещё тогда у меня дома: ты любишь Селесту?

Не знаю, что конкретно я испытываю, но эта хрень настолько сильная, что я чувствую тотальную опустошенность, когда Селесты нет рядом. Чувство утраты не покидало меня с тех самых пор, как я сел за решётку. А уж как вышел – и подавно.

– Она дорога мне. Слишком дорога, чтобы я мог добровольно исчезнуть с её радаров. – Я последовал примеру друга и закинул ноги на столик, и немного сполз пониже, уютно устроившись на кожаном диване.

– Твою ж мать, – выругался он, залпом допив остатки рома и снова потянувшись за бутылкой. – Кудрявый, я догадывался, что ты влюбился, но не думал, что всё зашло так далеко.

– Я же не сказал, что влюбился, – возразил я, протянув ему бокал, чтобы он обновил выпивку.

Мы одновременно потушили сигареты, пока Серхио, посмотрев на меня исподлобья, наливал нам ром почти до краев.

– Но ты и не отрицал.

– Чёртов юрист, – улыбнулся я, вызвав его смех.

– Если я не обращу твоё внимание на подобные нюансы, то ты ещё долго будешь оправдывать себя обычным стремлением помочь красивой девушке, игнорируя тот факт, что, вообще-то, она замужем и защитник у неё есть.

Я хрюкнул от смеха.

– Забавно, да, что мы сейчас обсуждаем твоего младшего брата и мою бывшую?

– Да обхохочешься просто.

– Ты специально пригласил её к нам в тот день, ведь так?

Он кивнул, совершенно не скрывая довольного выражения лица.

– Специально. Я просто знаю, каково это, когда ты хочешь остаться наедине с девушкой, значащей для тебя слишком много. Вот и решил дать вам возможность спокойно поговорить.

Ну, мы не просто поговорили в итоге…

– Кстати, как так получилось, что многие латиноамериканцы без ума от блондинок?!

Мой несвоевременный и совершенно нелогичный вопрос, казалось, вообще не удивил друга.

– Ты видел наших женщин? – Я кивнул. – Не заметил, что они все – реально все – брюнетки со смуглой кожей? – Я посмотрел в сторону, вспоминая латиноамериканских красавиц. И ведь правда, все с оливковой кожей и тёмными блестящими волосами. Поэтому снова кивнул. – А Шейлу ты видел? Она же натуральная, мать его, Белоснежка. Натуральная блондинка, с молочной кожей и небольшой россыпью веснушек, которые она старательно замазывает своей штукатуркой, но от которых я тащусь. Мы, латиноамериканцы, привыкли, что наши женщины жгучие, знойные, темпераментные брюнетки, и именно это заставляет нас пускать слюни на подобных белокурых ангелов. Хотя моя крейзи чика не уступает в темпераменте моим соотечественницам.

Я улыбнулся, попивая ром и наблюдая за его мечтательным выражением лица. Он сейчас похож на какого-то романтичного придурка, над которым мы с Терри всегда прикалывались в детстве.

– Когда я смотрю на неё, – продолжил он, – то у меня кровь закипает. Ни одна женщина не имеет и не имела на меня подобного влияния. Я обожаю её манеру раздувать из мухи слона или специально провоцировать меня. Она заряжает меня. Её любовь к драме, дизайнерским шмоткам и путешествиям лишь больше подстёгивает меня. Она истинная девочка, которую мне хочется оберегать и баловать.

Ну, это чувство мне знакомо. Даже слишком.

– А как ты понял, что любишь Шейлу?

Господи, я звучал так жалко, но по какой-то причине мне и впрямь было это интересно.

Серхио блаженно улыбнулся, смотря на свой бокал с ромом.

– Я тогда ещё пешком под стол ходил. Она была такой прекрасной, маленькой, беззащитной, что во мне, почти четырёхгодовалом ребёнке, проснулся инстинкт оберегать её от всего на свете. Конечно, это была не та любовь, которая с годами сформировалась и продолжает развиваться, но уже в то время я понимал, что эта девочка всё для меня.

– Но ты же понимал, что вам не суждено быть вместе, – напомнил я, на что он кивнул, подняв на меня глаза. – И при этом всегда следовал за ней.

– А как я мог не следовать? Первая мысль, когда я просыпался, была о ней. Последняя перед сном тоже. Когда что-то происходило в моей жизни первой, кому мне хотелось рассказать, была она. Когда Райан чем-то делился из их жизни, я сразу в уме прикидывал, чем могу им помочь. Она была и остаётся центром моей Вселенной. Любое решение, которое мне когда-либо приходилось принимать, было во имя Шейлы. Даже самое непростое.

Как мне всё это знакомо…

Вот же чёрт…

Я намертво влип в эту хрень.

Ополовинил бокал и прикрыл глаза, заелозив на месте.

Неужели со мной это случилось? Будучи типичным представителем убежденных холостяков, мне непросто признаться, что я… ну, как это сказать…

В общем…

– Мать вашу, я пропал.

Серхио тихо рассмеялся.

– Да, тебе не позавидуешь. Поверь, уж я-то знаю, о чём говорю. Сам скоро буду отмечать месяц свободы от оков своей семьи. Теперь мой отец возлагает все надежды на Родриго и ты, – он указал в меня бокалом, – если решишься на какую-нибудь хрень, очень разозлишь его. Имей это в виду, когда тебе в голову взбредёт прокрасться ночью в её спальню.

Я прямо почувствовал, как загадочная улыбка расползлась на губах и с наигранным непониманием посмотрел на друга.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Ну-ну, – фыркнул он. – Не попадись, как я однажды феерично попался с голой задницей верхом на Шейле. Хорошо, хоть кончить успели.

Я рассмеялся. Жаль меня не было, когда Райан застал его с поличным. Я бы всё отдал, чтобы увидеть его лицо в тот момент.

Поставил бокал на стол, упёр локти в колени и опустил голову. Что мне делать?

– Короче, твой брат скорее опасность для Селесты, чем защита.

Серхио поджал губы и опустил взгляд.

– Что правда, то правда. Но чёрт… Кудрявый, что ты собираешься делать? Пойми, я на твоей стороне. Я бы на многое пошёл, чтобы вытащить Селесту из своей семьи, но у неё ребёнок от Родриго, а это всё усложнило до бесконечности.

– Я собираюсь внимательно изучить все бумаги, что вам удалось нарыть за это время. Вдруг что-нибудь позволит мне найти рычаг управления на одного из мужчин, затеявших этот бред. Я готов припереть к стене и Донована, и твоего отца.

Серхио иронично приподнял бровь.

– Моего? Не хочу тебя расстраивать, но моего припереть к стене практически невозможно.

И это я тоже прекрасно понимал. И, поверьте мне, данное осознание добивало меня больше всего. В кругах наркокартеля любая проблема решалась очень быстро – выстрелом в голову. Если я попаду в фокус внимания главного головореза в округе, то моя жизнь резко оборвётся.

Только я правда отчаянный отморозок и мне было плевать, что со мной будет, пока Селеста продолжает плакать по ночам. Вытащить её из плена невозможно, но как-то помочь, я думаю, в моих силах.

– Селеста на пределе. Я это чувствую. Ещё немного и она сорвётся. Нельзя этого допустить. Она и так уязвима, но если впадёт в депрессию или опустит руки, то они её подавят окончательно.

– Вот же чёрт, – взвыл мой друг. – Узнаю себя, когда пытался спасти Шейлу. Ты по уши влюбился. Ты правда влип. Крепко так и прочно.

Уголок губ дёрнулся и прежде, чем ответить, я сделал большой глоток рома, который уже не обжигал глотку, а приятно согревал внутренности.

Я её предал. Но ведь главное – уметь подняться после падения. Не каждому дано собрать себя в кучу и продолжить сражение, а у меня, по сути, других вариантов просто не осталось. Стать алкоголиком, конечно, просто, но не по моей части. Опустить руки – вообще не в моём духе. Я спортсмен, в конце концов, привыкший добиваться своего. И сейчас в моих приоритетах значилась Селеста. Как только я буду уверен, что её жизни ничего не угрожает и мистер Вега поумерил свой пыл, то смогу заняться своей жизнью.

Правда же смогу?

Должен смочь. Как бы мои руки ни зудели от желания схватить Селесту в охапку и бежать с ней не оглядываясь, я не мог так поступить с ней. Потому что мне по-прежнему нечего было ей предложить. Моя репутация после заключения валялась в сточной канаве, стабильной работы всё ещё не было, а перспективы спрятались за густым туманом. Но, как бы то ни было, я не мог отвернуться от неё и в этот раз. Она нуждалась во мне, пусть вслух это не произнесено.

Мне нереально тяжело жить без цели в жизни. На протяжении детства я старался заработать хоть немного денег, чтобы помочь бабушке. Затем ушёл с головой в баскетбол, увидев там неплохую перспективу. Потом задался целью поступить в Гарвард любой ценой. Следом захотел зарабатывать денег, да побольше. И всегда добивался всего, что наметил. Без цели ни один уважающий себя мужчина не способен функционировать должным образом. Довольствоваться малым – тоже не про меня. Я жадный до всего.

Значит, пора высунуть голову из задницы и с опозданием помочь уязвимой красавице отстроить вокруг неё надёжные стены.

Подняв голову, схватил мобильник со стола и написал Уиллу:

Как обстановка?

Уилл: Девушки запланировали на завтра вечеринку.

Я нахмурился и озадаченно посмотрел через плечо на уже бухого Серхио.

– Тебе что-нибудь известно о завтрашней вечеринке?

– Ага, – пьяно ухмыльнулся он. – Это девичник, куда нам всем вход заказан.

– А где будет эта вакханалия?! – мой голос едва не сорвался.

Серхио понимающе улыбнулся.

– Не кипятись ты так. Насколько я понял, эта мысль принадлежит Айрис. Они хотят собраться девочками и устроить посиделки с вином, попкорном и романтическими комедиями, чтобы поднять настроение Селесте. Поэтому, как ты выразился, вакханалия будет у неё дома.

Ла-а-адно. Дома ещё можно.

Хотя чего я так заволновался?

Вздохнув, я раздосадовано посмотрел на Серхио.

– Я ошибся, да?

– Когда?

– Когда отдал её твоему брату.

Серхио снова потянулся за сигаретами.

– Ну, не мне судить. Но я бы на твоём месте ни за что не отдал любимую девушку. Вы лучше убейте меня, но своего я не отдам.

Да, я ошибся. Но я всего лишь мужчина. Нам свойственно косячить.

– Чёрт. Вот я лох. Но почему-то в тот момент в мозгу вспыхнул только один вариант – отойти в сторону. А сейчас мне кажется, что я совершил дичайшую глупость. А её уже не вернуть в полном смысле. Мне остаётся роль второго плана.

Серхио глубоко затянулся и на выдохе хриплым голосом ответил:

– Есть такой закон Старджона. Он гласит, что ничто не может идти всегда правильно.

– Опять твои законы, – заворчал я, выхватив у него пачку сигарет.

– Зато они работают. Если ты оказался в яме, перестань копать.

– Ещё один закон?

– Ага, только забыл название. Что-то с дырами связано.

Да я в такой дыре нахожусь, что вам и не снилось.

– Что мне делать?!

– А что ты хочешь по итогу получить? – ответил он вопросом на вопрос и, как всегда, попал в яблочко, юрист хренов.

– То, что я хочу получить – нереально. Однако в первую очередь создать комфортные условия для чужой жены. Классно звучит, да?

– Мне нравится, – Серхио сверкнул своей фирменной дьявольской улыбкой. – Но я и впрямь не лучший советчик, поскольку сам действовал за спиной лучшего друга. Я скажу только одно: если ты не боишься моего отца, то иди напролом. Жизнь любит смелых.

Меня жизнь так любит, что без мыла трахает уже не первый месяц.

Я столько прикалывался над друзьями, думая, что сам сделан из другого теста.

А оказалось, что мне показалось.

Глава 11
Дрейк

Весь следующий день я мучился от похмелья, зато смог уснуть, что уже можно считать маленькой победой.

Поэтому сидя в гостиной квартиры Терри, я подпирал кулаком подбородок, всеми силами стараясь особо не шевелиться, так как любое резкое движение отдавалось тупой болью в затылке и давлением в висках. И зачем я вчера надрался? Ведь знал же, что на следующий день буду помирать, но это всё равно не остановило меня от желания влить в себя максимум огнеопасного пойла. Видимо, в этом весь мой упрямый характер. Знал же, что рано или поздно копы могут заинтересоваться мной за кражи, но всё равно пробирался в дома. Знал же, что не стоит начинать что-либо с Селестой, но наплевал на все условности.

Вздохнул и потянулся за пятой по счёту чашкой кофе.

– Нашёл что-нибудь интересное? – поинтересовался Терри, заняв место напротив меня и поставив на стол целый кувшин с бодрящим эликсиром для меня.

Парни за всё то время, что я провёл в четырёх стенах, на самом деле неплохо потрудились. Передо мной лежали бумаги, добытые у судьи Беррингтона, мистера Вега и окружного прокурора Донована.

То есть, чтобы вы понимали, информации до хрена, но не вся она способна в полной мере обеспечить мне эффективный рычаг управления. Хотя бы потому, что во многих документах компромат собран… на меня. Забавно, но факт. Стараниями Кита Донована меня хотели закрыть по максимуму, намереваясь повесить все кражи, совершенные в округе за минувшие несколько лет.

– Если посмотреть на эти бумаги, то можно подумать, Донован мой фанат, – ответил я, отпивая кофе.

Терри усмехнулся, что-то просматривая в телефоне.

– Так и есть. Ты зациклился на его дочери, он – на тебе.

– Ну, не то чтобы я зациклился…

Терри вскинул на меня удивленные карие глаза.

– Бро, давай ты не будешь делать из меня дебила, идёт?

– Да я и не собирался, – заворчал я, уставившись в бумаги, но краем глаза поглядывал в свой телефон, ожидая смс от Уилла. Сегодня девчонки устроили девичник и поскольку нам дорога туда заказана, мне хотелось удостовериться, что Селеста хорошо проводит время.

– Вот и не начинай, – он отложил мобильник и подался вперёд, положив предплечья на стол и внимательно изучая меня. – Чтоб ты понимал, каждый из нас в своё время находился на твоём месте, когда охреневал от действительности и сражался с самим собой. Но чувства победили.

Я бы закатил глаза, если бы это движение не вызывало острую вспышку боли в моей тупой башке.

– Ты так говоришь, словно без ваших чувств жизнь не имеет смысла, – бросил я и заткнул себе рот, сделав большой глоток кофе.

Терри задумчиво наклонил голову набок.

– А разве нет? Ты можешь сколько угодно быть холостяком, трахаться с кем попало, бухать до утра и прожигать свою жизнь, визжа от восторга и вседозволенности, но наступает момент, когда ты понимаешь, что в этом просто на хрен нет смысла. Что дальше? Ну, красавчик ты, что можешь завалить в койку кого угодно. Ну, молодец, что ни к кому не привязан. Ну, здорово, что спишь один в постели, завтракаешь в тишине и засыпаешь в одиночестве. Но что потом? Лет через пять, когда у твоих знакомых появятся жены, то ты так же будешь находить выгодным подобный образ жизни? А через десять, когда вовсю пойдут дети?

Воу, полегче!

Такие разговоры не ведутся на больную голову. Да такие разговоры вообще никогда прежде не велись у нас с друзьями. Безусловно, я понимаю, что парни в какой-то степени эволюционируют. Но давайте мы не будем сейчас обсуждать семью и детей, а?

– Братан, тебя что-то не в ту степь понесло.

– Да ну? – наигранно изумился он, саркастично приподняв бровь.

– Да. Кто вас тут всех покусал, что вы с бабушкой решили одновременно атаковать меня на тему женитьбы?!

– Никто тебя не атакует, а лишь старается обратить твоё внимание на другую сферу жизни, от которой ты привык отворачиваться. Ты можешь сколько угодно игнорировать, но наступит момент, когда ты взвоешь от одиночества. Особенно, когда тебя будут окружать женатые друзья.

– Братан, не беси меня, а?

– Даже не начинал ещё.

– Ты уже вышел на продвинутый уровень.

– И не думал, бро.

– Вот и перестань.

– Вот и хорошо.

– Ну и всё.

– Вот и поговорили, – улыбнулся он такой бесячей улыбкой, что я-таки закатил глаза, о чём тут же пожалел и заскулил, уронив голову на стол.

– Как же болит голова.

– Выпей ещё обезболивающее, – посоветовал он, тут же подорвавшись и протянув мне таблетки со стаканом воды. – Вот видишь, была б у тебя девушка, то она позаботилась бы о тебе сейчас.

Да чтоб меня!

С трудом поднял голову и сердито засопел, но таблетки всё-таки взял.

– Где мой друг, который всегда был на моей стороне?!

– Бро, я и сейчас целиком и полностью на твоей стороне, – заверил Терри, снова сев напротив. – Я никогда не пожелаю и не посоветую тебе плохого, ты же знаешь.

Да, знаю я, но чёрт…

– Тогда завязывай… – Меня прервал его мобильник, завибрировавший на столе. Терри смахнул по экрану, и на его лице появилось мечтательно-гордое выражение. Даже хмуриться было больно, но брови сами сошлись на переносице. – Чего у тебя там?

– Да так, – он отмахнулся, улыбаясь как дурачок и печатая что-то.

– Айрис, что ли, пишет?

– Угу.

Хм.

Тогда я покосился на свой мобильник. А мне вот Уилл никак не ответит.

Придав лицу максимально небрежное выражение, я как бы между делом уточнил:

– Ну и… как они там? Тусуются?

– Угу, – он продолжал что-то печатать и не смотреть на меня.

– Всё в порядке?

– Угу.

– Братан, можешь нормально отвечать?!

– Да что ты нервный такой? Всё у них хорошо. – Он наконец отложил телефон и пригвоздил меня пытливым взглядом. – Хватит отнекиваться, бро. Дальше будет только хуже. Тебе нужно держаться подальше от Селесты.

Что?!

– Что?! – выдавил я.

– Послушай, она замужем. Мы тебя все предупреждали ещё до твоего заключения, до той вечеринки, но ты пошёл своим путём. Так и продолжай. Сейчас уже не до игр, а то, что ты делаешь с ней, очень это напоминает.

– Да ты сдурел, что ли? – раздражённо воскликнул, запустив ладонь в волосы. – То ты мне говоришь, что неплохо было бы остепениться, то предупреждаешь, чтобы я не преследовал Селесту.

Терри глубоко вздохнул, откинулся на спинку стула и отстранённым взглядом посмотрел в окно.

– Бро, я хочу жениться на Айрис.

Мать вашу. Почему этот разговор происходит именно сейчас?

– На хрена?!

– Потому что я люблю её. Потому что мне надоело, что она убегает каждый раз, едва почуяв, как мы врастаем друг в друга. Потому что она отдаёт мне всю себя, а я хочу дать ей свою фамилию. Этого достаточно? – он скептически глянул на меня, скрестив руки на мускулистой груди.

– Этот разговор не вовремя. Я туго соображаю и вообще…

– Спасибо, что тогда дал мне волшебный пендель и не дал мне потерять полтора года, – перебил он меня. – Но теперь я настроен всерьёз и хочу сделать её по-настоящему своей. А это означает, что мой взгляд на некоторые вещи изменился, и я иначе смотрю на женатые пары и удавил бы любого, кто посмотрел бы на мою Айрис, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Поэтому и говорю – не трогай Селесту. У тебя был шанс, ты его упустил.

Я опешил. Нет, я, конечно, и не собирался бегать за ней, но меня искренне удивила позиция лучшего друга.

То ли обезболивающие наконец подействовали, то ли я настолько охренел, что не заметил боли, когда нахмурился и мотнул головой, выставив руку вперёд.

– Подожди, то есть ты хочешь сказать мне, что запрещаешь любые действия по отношению к Селесте?!

– Именно, – спокойно кивнул Терри, выдерживая мой испепеляющий взгляд. – Ты, безусловно, можешь помочь ей. Я бы даже сказал, что ты обязан сделать всё, чтобы искупить свою вину перед ней, но ты не имеешь права пудрить ей мозги.

– Я и не собирался! – вскрикнул я.

– Моё дело предупредить. Хочешь стать ей другом – вперёд. Хочешь быть на подхвате – вперёд. Но не морочь ей голову, бро. Она тебя любила, и никто не знает, что она чувствует сейчас.

– А кому-нибудь вообще интересно, что чувствую я?!

– А что ты чувствуешь? – он со скепсисом прищурился.

– Адскую головную боль, – фыркнул я и, услышав его смешок, добавил: – И дикое раздражение от твоего поведения.

Терри безразлично пожал плечами.

– Ты сам просил оберегать её интересы, – напомнил он. – Никто из нас не имеет права вмешиваться в дела чужой семьи. Но я тебе всегда готов помочь, если вопрос касается её безопасности.

Растерянно посмотрел на документы, лежащие передо мной, хотя сосредоточиться теперь стало вообще нереальным.

– Я могу прижать Донована, – пробормотал я, подцепив документ, где чёрным по белому написано, что он отдал распоряжение признать смерть Розмари Бенсон несчастным случаем. Когда мы все знали, что маму Линды убили, то, мягко говоря, охренели. Несчастная девушка настрадалась за свою недолгую жизнь, но, к счастью, у неё теперь появился свой личный вечный двигатель в лице Райана. – Если я тоже начну его шантажировать, ему придётся вмешаться в дела семьи его дочери. За мной ведь не заржавеет отдать эти бумаги в нужные руки. У нас с ним свои счёты.

Терри кивнул.

– Допустим. А если он не пойдёт у тебя на поводу? Без обид, но ты не настолько страшный, как мистер Вега.

Почему мне кажется, что меня обложили со всех сторон и по-прежнему пытаются связать руки? Ненавижу это ощущение.

– Я взорву к чертям Бостон с его пригородами, если понадобится, но сделаю так, чтобы Селеста больше не плакала по ночам.

Терри кашлянул в кулак, словно попытался прикрыть довольную улыбку, но не успел он ответить, как на этот раз ожил мой телефон.

Увидев имя Райана, мысленно уже приготовился к ещё одной головомойке, но смахнул по экрану и поднёс телефон к уху.

– Я.

– Истон, чем занят?

– Копаюсь в документах и пытаюсь отойти от похмелья.

– Понял. Что скажешь, насчёт наведаться к девчонкам и испортить им девичник? Мы с Серхио решили, что это гениальная идея.

Покосился на Терри, внимательно всматривающегося в меня, и сжал губы, чтобы не выдать своих эмоций, хотя внутри меня словно что-то шевельнулось от предвкушения.

– Не возражаю.

– Я так и думал. Ты у О’Нила, да?

– Ага.

– Хватай его за шкирку и вперёд к девчонкам. Мы там будем минут через двадцать пять.

– А ты уверен, что я там не буду лишним? – вдруг слетело с моих губ, вызвав ещё более озадаченный взгляд Терри.

– С чего бы это? – удивился Райан.

– Ну…

– Тебе Терри, что ли, мозги промыл? – послышался вопрос Серхио. – Забей. Он просто включил режим сурового смотрителя семейных ценностей. А мы с тобой из другого теста, – загоготал он, и тут же послышался вопль Райана:

– Вот не учи его разным непотребствам!

– Поверь мне, его ничему учить не надо.

Не смог сдержать улыбку.

– Короче, мы в деле. Через пять минут выезжаем.

– До встречи, – одновременно произнесли они и отключились.

Терри уже догадался о сути разговора и вздохнул.

– Послушай, бро, я действую исключительно в ваших с Селестой интересах. Если мистер Вега узнает, что вас связывает нечто большее, чем простое общение, то плохо будет всем. Если Родриго догадается, что ты за его спиной спишь с его женой, то он побежит к отцу, и опять плохо будет всем. Подумай о последствиях, ладно?

Моя совесть по жизни немая и Терри частенько являлся её голосом. Я прекрасно понимал, что он на моей стороне, хоть мне и не нравилось слышать сказанное им, но я отличался тем, что всегда действовал своей головой. Мне не нужно собирать несколько мнений, чтобы принять решение. Мне не свойственно метаться и сомневаться. Меня характеризовали стремительность реакций и бескомпромиссность в принятии решений. Я просто беру и делаю, а потом уже разбираюсь с последствиями. И мой друг прекрасно осведомлён об этом, но мне не хотелось напоминать ему о своих постулатах, поэтому я лишь пожал плечами и взял чашку со стола.