Текст книги "На месте Валерии"

Мне не хотелось монополизировать гостя, и я проводила его к Адриану, который беседовал около окна с Серхио. Убедившись, что Борху вовлекли в разговор, я ретировалась, как бы невзначай причалив к Лоле с Кармен. Девочки увлеченно болтали о чем-то и вроде бы пикировались.

– Совсем незаметно, что вы его сканируете, не стесняйтесь, рассматривайте внимательнее.

– Мужчины обычно этого не замечают, – рассмеялась Лола.

– Ну и как он тебе? – спросила Кармен, уставившись на меня щенячьими глазами.

Итак, посмотрим. От него исходил тонкий аромат сексуальности, но красавчиком я его не назвала бы. Кармен намного привлекательнее. И все же я уловила в нем то, что сводило подругу с ума, – не знаю, из жалости или чувства женской солидарности. И что ей сказать? Лола меня опередила:

– Рискуя прослыть недалекой особой и настоящей стервой, все же признаюсь, что не ожидала увидеть такого здоровяка.

– Лола, что означает в твоем лексиконе «здоровяк»? – забеспокоилась Кармен.

– То, что он похож на увальня. Но не сердись, дорогуша, на его фоне ты кажешься более утонченной.

Я шумно выдохнула и, хлопнув Лолу по плечу, попросила помолчать минутку.

– Не стоит, правда… Ну ты меня поняла. Все сказанное отныне будет направлено против меня.

– Он славный, Кармен, – уверенно заявила я.

Кармен издали посмотрела на Борху с растерянной улыбкой и, повернувшись к нам, прошептала, что он особенный, хотя с трудом помещается за офисным столом.

В дверь позвонили, и на пороге появились Нереа с Хорди. Как правило, Нереа никогда и никуда не опаздывала, даже на десять минут, зато такую привычку имел Хорди, ее приятель-гей. Нереа была само совершенство в деловом костюме, до вечера сохранившем безупречный вид. Пиджачная пара темно-серого цвета шла ей необычайно, особенно в сочетании со светлой облегающей блузкой: сквозь тонкую ткань на груди робко просвечивал белый кружевной лифчик. Единственная соблазнительная деталь туалета работала весьма эффективно, поскольку на гостью сразу уставились все мужчины, находившиеся в комнате, включая Адриана.

Не скажу, что меня это задело, поскольку я привыкла, что Нереа притягивает взгляды мужчин как магнит, однако я ощутила укол ревности, ибо одним из этих мужчин был мой муж. Тот самый, кто за шесть месяцев предъявил на меня права один-единственный раз, превратив секс в трехминутное упражнение сунь-вынь; муж, с доисторических времен не смотревший на меня с таким живым интересом.

Опоздавшие вошли в гостиную. Нереа, не дожидаясь формального представления, сделала глоток мартини и, не теряя времени, взяла на абордаж Кармен, спросив вполголоса:

– Не хочешь ли ты сказать, что тот тип и есть парень, от которого ты потеряла голову?

Свершилось. Открытое объявление войны. Теперь жди неприятностей.

Кармен обожгла ее гневным взглядом. Лола молча улизнула, стараясь не расхохотаться. Мне надо было последовать ее примеру, но я искренне опасалась, что в моей гостиной сейчас разразится кошачья баталия. Кашлянув, я вмешалась в разговор:

– Послушай, Нереа, одно сегодня лучше двух завтра.

– Лучше, ты уверена? – с ехидством переспросила Нереа.

Кармен в ярости фыркнула и выпустила ядовитую стрелу, прежде чем отбыть к месту дислокации своей «любви»:

– Донье Совершенство предстоит понять, что другие люди не застряли в отрочестве, как некоторые. Нас интересует кое-что еще, помимо марки одежды, которую мужчина носит, и мышечного рельефа его пресса. Не сомневаюсь, что у твоего, так сказать, парня шикарная «шоколадная плитка». С вашего позволения…

Пристально глядя на Нереа, я замерла в ожидании, что она извинится за свое неуместное выступление, но у нее звякнул мобильник, и она отправилась на кухню, чтобы ответить.

Сзади ко мне подошел Адриан и шепотом уточнил, действительно ли Серхио тот самый Монстр, как мы окрестили возлюбленного Лолы и как он тоже привык его называть. Я повернулась к нему и кивнула. Адриана изумило выражение моего лица:

– Что случилось?

– Кармен и Нереа поцапались, как всегда.

– Неужели так быстро? Подожди еще, они сейчас выпьют стаканчик-другой и вцепятся друг дружке в волосы.

– Мне совсем не смешно, Адриан, – призналась я, мягко отстранившись.

Он улыбнулся:

– Ладно тебе, все будет в порядке. Не вмешивайся, пусть сами разбираются, не маленькие.

Нереа вышла с кухни, тряхнув волосами, и Кармен испепелила ее взглядом.

– Что ж, представьте меня моржу, – небрежно проронила Нереа, приближаясь к парочке.

Оставалось уповать на чудо, чтобы дело не закончилось расцарапанными лицами. Нереа, при всей ее чопорности, была способна на самые неожиданные выходки.

8. После вечеринки

Вечер протекал в непринужденной дружеской атмосфере, если не принимать в расчет некоторого охлаждения между Нереа и Кармен, больше не сказавших друг другу ни слова. К двум ночи гости разошлись, оставив после себя пепельницы, полные окурков, и забитую под завязку посудомоечную машину.

Лола уехала первой. Поцеловав меня дважды на прощание, она шепнула, что позвонит позже и все объяснит.

Но и без объяснений я догадывалась, что проблема состояла в ревности Серхио. Довольно глупо, но он не мог смириться с мыслью, что Лола способна принять за чистую монету его совет и начать перестраивать свою жизнь. По-моему, он, в какой-то степени осознавая это, стремился полностью подчинить Лолу себе, подавив ее волю. Разве не льстит самолюбию то, что рядом с вами постоянно находится человек, растворившийся без остатка в любви к вам? Может, и мне стоило поискать такого преданного поклонника?

На первый взгляд, корень зла заключался в том, что этот парень пользовался повышенным вниманием со стороны женского пола. Впрочем, с такими выразительными карими глазами, темными и глубокими, и мускулистым телом, которое он поддерживал в прекрасной форме регулярными занятиями в спортзале и здоровым питанием, разве он мог рассчитывать на что-то другое? Но, несмотря на внешность Адониса, в том, что касалось интеллекта, он был прост до безобразия, что в моих глазах сильно умаляло его привлекательность. И не важно, что Серхио питал к Лоле какую-то привязанность, так как… Позвольте мне усомниться в искренности подобных заявлений, если они исходят из уст Лолы.

Но главное, что они уехали вместе. Я это знала точно, поскольку, словно невзначай подойдя к окну, увидела, как они садились в одну машину. Легко представить, как для них должен был окончиться вечер.

Лола обожала наблюдать за Серхио, когда он вел машину. Впрочем, обойдемся без эвфемизмов: Лола безумно возбуждалась, наблюдая за Серхио, сидящим за рулем, вот в чем суть. Но она об этом помалкивала. Неосмотрительно было бы льстить ему, признаваясь, насколько ей нравилось то или иное его качество, ибо потом ее откровения могли обернуться опасным оружием. Комплименты лишь повышали его самооценку и позволяли ему обращаться с ней по-прежнему, то есть с пренебрежением.

Они молча посматривали друг на друга. В тот вечер, в пятницу, невеста Серхио встречалась с подругами, и он, изображая честного и верного парня, без тени лицемерия, сказал ей, что зайдет куда-нибудь с приятельницей выпить по рюмочке. Разумеется, нет хуже лжи, чем полуправда. Естественно, Серхио забыл упомянуть, что эта приятельница – его любовница, с которой он встречался уже около года. И тем более он не торопился рассказывать, каких усилий ему стоило удержаться в рамках приличий и не пялиться на нее на работе, а также описывать пряный вкус запретного плода, когда он стягивал с нее трусики на офисной парковке, прижав к кузову грузового пикапа.

По иронии судьбы, позвонив Лоле, Серхио выяснил, что у нее тоже были вполне определенные планы на вечер. Она пригласила знакомого на вечеринку к замужней подруге, иными словами, на нашу вечеринку. Он разозлился, но не подал вида. Серхио хорошо знал, как вернуть ее в родную гавань. Он ограничился уверениями, что страстно желал увидеть Лолу тем вечером, и поклялся, что умирает от желания обнять ее и поцеловать, слегка покусывая подбородок.

Лола в два счета отменила назначенную встречу и предложила Серхио сопроводить ее в гости. Он согласился просто потому, что идея ему понравилась. А впоследствии он мог спокойно сыграть в «откровенность» с невестой, сказав, что ходил с приятельницей на презентацию новой коллекции фотографа, внештатного сотрудника журнала «Оризонте». Прозвучало бы это солидно, и потом ему не пришлось бы сочинять небылицы, чтобы отчитаться за время, проведенное в постели Лолы.

В машине на обратном пути Серхио нарушил молчание:

– А твои друзья знают обо мне?

– Думаю, они считают тебя моим шефом, если ты это имеешь в виду.

– Но я не твой шеф, Лола, – улыбнулся он.

– Ты почти мой босс. – Она сидела, уставившись в окно, и не отреагировала на его улыбку.

– Меня поражает, что ты так болезненно все воспринимаешь. Они знают, что мы с тобой спим?

– Да. – Было поздно, Лола устала, и ей не хотелось врать.

– Что еще они знают?

– Не больше того, что я рассказываю: ты самовлюбленный олень, обремененный невестой, но в постели ты бог.

Улыбка Серхио сама собой угасла, когда он сосредоточил внимание на дороге. Впрочем, он услышал все, что хотел.

– И как будто тебя это устраивает, не так ли? – с чувственной интонацией негромко спросил он.

– Как будто.

– Не забывай об этом, пожалуйста.

Они переглянулись, и Лола на миг возненавидела себя, вдруг осознав, насколько это униженное смирение противоречит ее истинной сущности. Лола была сильной и самостоятельной женщиной. Она покинула родительский дом в восемнадцать лет, уехав учить языки за границу. С тех пор она не просила никакой помощи, кроме совета подруг в критические моменты, когда требовалось принять важное решение.

Она зарабатывала деньги, копила их и тратила, развлекалась, знакомилась с разными людьми, переезжала из одной страны в другую и сама не заметила, как за шесть лет превратилась в человека, каким всегда хотела стать. В двадцать четыре года она нашла работу, позволявшую ей продолжать учиться, и через шесть месяцев обрела полную независимость.

Лолу в жизни не влекло так ни к одному человеку, как ее влекло к Серхио, который, как назло, относился к ней несерьезно. Она имела обыкновение поддерживать отношения с двумя парнями попеременно, не вешалась мужчинам на шею и старалась избегать длительных связей просто потому, что они ее не прельщали. Но теперь Лола страдала, страдала потому, что мужчине, с которым она мечтала построить что-то серьезное, это не было нужно.

Они приехали к дому Лолы. В свое время она недоумевала, почему так получалось, что они встречались только на ее территории. Ей надоело проводить время в собственной квартире. Но потом Лола догадалась, в чем дело: Серхио не приглашал ее к себе, таким образом избавляясь от необходимости тщательно уничтожать следы присутствия возлюбленной, чтобы невеста не заподозрила его в неверности.

И она смирилась, как обычно, хотя такое положение вещей ей совсем не нравилось. По лестнице они поднимались в обнимку. У порога квартиры Лола лишилась трусиков, и Серхио скользнул рукой между ее ног. Они занимались любовью около часа, на сей раз воспользовавшись широкой столешницей на кухне. Серхио, как истинный Монстр, заставлял ее потеть, стонать, сквернословить и дарил потрясающие оргазмы. В этом ему не было равных.

После секса они по обыкновению приняли душ, и Серхио ушел, весьма неубедительно сославшись на важные дела, запланированные на утро субботы.

Оставшись одна, Лола свернулась калачиком на кровати. Она не возражала против одиночества, но в тот вечер ее охватила тоска. Она почувствовала себя… грязной. Наслаждение возносило ее к облакам, но потом, когда чары рассеивались, падать с небес на землю было очень больно.

На глаза наворачивались слезы. Впрочем, я не уверена, что Лола умеет плакать. Сильные люди не привыкли сдаваться в минуту слабости. Хотя чем черт не шутит?

Вслед за Лолой нас покинули Кармен и Борха. Когда они уходили, я услышала, как Борха предлагал отвезти спутницу домой, и подумала, что план сработал. Предсказать дальнейшее было нетрудно: романтический поцелуй в подъезде, затем дебютные гастроли на диване. Однако… Сев в машину, Кармен ясно поняла, что этой ночью ничего в ее жизни не изменится: Борха притих и погрузился в раздумья.

Весь вечер Кармен изображала раскрепощенную сексуальную женщину, щеголяя в узеньких брючках, туфлях на высоченных каблуках, в кругу fashion[5]5
  Здесь: стильных (англ.).


[Закрыть] друзей (Fashion? Да я почти весь день расхаживала по дому в тапках), но, похоже, все было напрасно. Ей не удалось произвести на него впечатления. Приходилось признать, что она ему просто не нравилась. Настроение у Кармен резко испортилось, и она надулась, как ребенок.

– Я прекрасно провел время, – негромко признался Борха, не отводя взгляда от дороги, поскольку движение в центре оказалось на удивление интенсивным, несмотря на поздний час.

– Разумеется, и я тоже, – небрежно ответила она.

– Твои друзья очень милые люди, а работы Адриана – вообще отпад.

Кармен сдержала улыбку. По крайней мере, он не раскрыл их хитрость, ее легенда не подвергалась сомнению и гордость не пострадала. Приободрившись, она решила поддержать беседу, внушая себе, что и дружбы с ним ей будет достаточно.

– А ты видел те фотографии, что висят в ванной?

– О да. – Борха усмехнулся. – Они весьма… художественные.

Они молча переглянулись, обменявшись понимающими улыбками. Речь шла о моих фотографиях, которые Адриан сделал на заре наших отношений. В девятнадцать лет предложение жениха отснять фотосессию в стиле ню льстит и будоражит воображение, однако редко кому приходит в голову, что через какие-то восемь лет эти фотографии могут вызывать чувство неловкости, особенно если муж держит их в ванной комнате. Но неудивительно, что Кармен и Борха отметили эти снимки: объективно они и в самом деле были хороши – достаточно целомудренные, с мастерски поставленным освещением. Они относились к числу тех немногих вещей, которые напоминали мне, что под нынешней тусклой личиной все еще скрывалась женщина, способная вызывать желание.

– А ты осмелилась бы позировать для таких фотографий?

– Сразу видно, что ты парень не промах, – покраснев, ответила Кармен.

– Вроде того. – Они рассмеялись, на сей раз искренне. – Спасибо, что пригласила меня, Кармен.

– И тебе спасибо, что пошел со мной.

Домчались они быстро. На прощание молодые люди обменялись поцелуями в щеку. Борха по обыкновению дождался, пока она войдет в подъезд, они помахали друг другу, машина тронулась с места и скрылась из виду.

Раздевшись (ей нравилось спать обнаженной), Кармен села на кровать и поклялась себе, что больше не станет предпринимать никаких шагов, чтобы сблизиться с Борхой. Ясно как божий день, что он не отвечает ей взаимностью. Она не может вечно гоняться за тем, чего не существует и в помине.

Забравшись в постель, она поставила звук на айпаде на максимальную громкость и позволила себе помечтать в последний раз, слушая песню в исполнении Ленни Кравица.

Наконец ушла и Нереа. Предварительно она попыталась оправдаться за фразу, так разозлившую Кармен:

– Валерия, но ты же понимаешь, что я имела в виду. Она намного… Не знаю, она достойна намного большего. Нельзя сказать, что парень урод, но рядом с Кармен мне хотелось бы видеть мужчину иного типа.

– И все же Кармен он нравится, и лично меня приводит в восторг, что она выбрала молодого человека с нестандартной внешностью, которая не соответствует стереотипу красавчика сердцееда.

– Ладно, принято, завтра я принесу ей извинения, – проворчала Нереа.

Адриан расхаживал по комнате, я докуривала сигарету, стоя босиком у окна, Хорди листал альбомы, а Нереа сидела, уставившись прямо перед собой. Как правило, мой муж не вмешивался в подобные разборки, но на сей раз он подошел и уселся на табурет рядом с Нереа.

– Хочешь совет? – тихо спросил он бархатным голосом.

Она повернулась и положила голову ему на плечо.

– Обычно ты скуп на советы, значит, сейчас хочешь сказать что-то важное, что мне следует усво-ить.

– Красота – это диктатура, которой когда-то приходит конец. Ее можно сохранить в памяти единственным способом – сфотографировать, и тогда она остается, лишенная жизни, на бумаге. И ничего более. Всего лишь безжизненные черты на бумаге. – Адриан поддернул рукава своего свободного свитера и взъерошил волосы.

Мои трусики чуть не расплавились.

– Речь не о внешности и вообще не о поверхностных вещах, Адриан, речь о… Я не знаю, как объяснить. Я представить не могла, что Кармен нравится такой тип мужчин.

– Кармен нравится не такой тип мужчин, ей нравится именно он. Ты не спрашивала, что именно ее в нем привлекает?

– Нет, – ответила Нереа смущенно. – Правда, я не спрашивала ее.

Они посмотрели на меня, и я сказала:

– Он нравится ей потому, что с ним она чувствует себя совершенно особенной, настоящей женщиной. Ей приятна его манера смеяться, пушок на руках, не спрашивайте почему. Еще она любит смотреть, как он закуривает, как дует на кофе, чтобы остудить. Она вспоминает, как он смотрел на нее, когда они с ним танцевали на вечеринке, и как он держал ее за талию, его ладони…

– Все, достаточно… – Нереа вскинула руки, сдаваясь. – Завтра я позвоню Кармен. А теперь пойду домой и подумаю, как исправиться. Нельзя быть такой злюкой. – Она улыбнулась.

Адриан легонько похлопал Нереа по плечу и проводил к двери.

– Ура, Валерия, мы ложимся спать – наши гости изъявляют желание нас покинуть.

Мы дружно засмеялись.

Подъехав к дому, Нереа некоторое время сидела в машине в прострации, не выключая музыку. Она чувствовала, что сглупила и выставила себя в неприглядном свете, испортив настроение Кармен. Она не предполагала, что выйдет так скверно, но Борха ей действительно совсем не понравился. Даже Хорди заявил с укоризной, что она вела себя как стерва, и, наверное, был прав. Беда в том, что Нереа всегда придавала слишком большее значение мнению окружающих, даже если это касалось личного. И теперь она совершенно не понимала слепой любви, которая заставляла женщину вроде Кармен, привлекательную и чувственную, испытывать непреодолимое влечение к человеку, совершенно ее недостойному.

Внезапно Нереа вспомнила о своем друге. Ей до боли захотелось получить от него весточку. Она знала, что не стоит проявлять навязчивость, но разве пожелание доброй ночи кому-то может досадить?

Нереа достала мобильник.

«Спокойной ночи, Дани. Пусть тебе приснятся хорошие сны. Увидимся завтра».

Она уже ложилась в постель, когда «Блэкберри» просигналил, что пришло сообщение:

«Тогда я увижу во сне тебя, малышка. Спокойной ночи и до завтра».

Счастливая, она закружилась по комнате, как девочка в день своего рождения, и мысли о Кармен выветрились из головы.

9. Деловая поездка

В понедельник вечером я получила по электронной почте письмо от Кармен. Первым делом подруга сообщила, что в гробу она видела все эти теории о хорошей энергетике и космической карме, поскольку является живым примером того, что справедливости в мире не существует вовсе. Потом она рассказала, что они встретились с Борхой на работе как ни в чем не бывало, и потому она решила навсегда отказаться от амплуа обольстительницы, ибо она для этой роли совершенно не годилась. (Надо сказать, по этому поводу я придерживалась противоположного мнения.)

Затем подруга поведала истинную причину своего уныния. В течение нескольких месяцев она добивалась, чтобы ее включили в состав команды специалистов, работавшей с очень важным клиентом агентства. Ее мечта осуществилась, но произошло это в полном соответствии с поговоркой: «Бойтесь своих желаний». Работа воодушевляла Кармен, и она могла до бесконечности сидеть в офисе, занимаясь этим проектом, но – всегда есть «но» в подобных историях – руководителем этой группы назначили ее шефа. И она не только не избавилась от него, но была вынуждена постоянно поддерживать с ним контакт.

Ныне суть проблемы заключалась в следующем: команда готовилась сделать презентацию проекта новой рекламной кампании бренда в филиалах фирмы клиента. Коллеги решили, что ехать с презентацией должна Кармен (тут я вовсе не пытаюсь польстить ей только потому, что она моя подруга), поскольку она будет биться за проект как тигрица. Для страховки с ней ехал шеф, и в качестве тыловой поддержки в последний момент к ударному отряду присоединился Борха.

На прощание подруга послала мне тысячу поцелуев, извинялась за занудство и снова поблагодарила за то, что я предоставила квартиру для неудачного эксперимента «Кармен – Борха».

Я немедленно бросилась ей звонить, разволновавшись, как будто это мне предстояло собирать чемодан, и попыталась подбодрить ее. На мои увещевания Кармен отреагировала довольно нервно:

– Поездка меня совершенно не радует. Я не хочу находиться рядом с Даниелем ни на минуту дольше, чем это будет совершенно необходимо. А совместное путешествие не поможет поскорее забыть Борху. И момент самый неподходящий. Я вчера гладила и умудрилась испортить единственный выходной костюм, а покупка нового в этом месяце станет катастрофой, так как я все еще выплачиваю кредиты за учебу в магистратуре и лазерную эпиляцию.

Я утешила Кармен, сказав, что ее ждет испытание на прочность и она непременно выйдет из него победительницей. Однако подруга была очень подавлена. Прощаясь со мной, Кармен уныло сказала, что полностью опустошена и вдохнуть в нее жизнь может только большой пакет пончиков.

На другой день в обеденный перерыв Кармен отправилась покупать костюм. Нравившиеся ей фасоны явно вышли из моды. Совершенно упав духом, она без энтузиазма выбрала костюм, очень похожий на те, что обычно носила Нереа, с узкой юбкой ниже колена. Кармен со злостью прогнала свежее воспоминание о том, как отлично сидела на нашей подруге эта модель, ибо собственное отражение в зеркале наводило на мысли о большом кувшине.

Желая поднять настроение, Кармен прогулялась по отделу нижнего белья и, хотя ей надлежало быть очень экономной, все же купила пару сексуальных комплектов, подумав, что они пролежат на дне ящика комода и успеют выйти из моды раньше, чем она их наденет.

Вечером за чашкой кофе коллега по работе замучила Кармен жалобами. Ей уже было тридцать с хвостиком, и она недавно рассталась с близким другом, с которым встречалась всю жизнь. Когда я говорю «всю жизнь», то подразумеваю отношения, длившиеся по меньшей мере лет пятнадцать. Коллега поделилась с Кармен своим горем, глаза ее распухли от слез. Кармен хотела утешить ее, сказав, что она встретит другого мужчину быстрее, чем думает, но у нее язык не повернулся. Волосы у бедняжки обильно росли везде, а когда Кармен говорит «везде», то имеет в виду их устрашающее количество на лице и затылке. К тому же, страдая близорукостью, знакомая Кармен не могла носить линзы и была обречена расхаживать в очках с толстенными стеклами, напоминающими иллюминаторы. И все эти прелести усугубляло неумение пользоваться имеющимися возможностями, чтобы хоть немного привести себя в порядок, а также отсутствие элементарных гигиенических навыков, вроде регулярного мытья головы. Короче, несчастная была безнадежна.

Бросивший ее жених тоже не мог претендовать на сходство с Адонисом, так что парочка была та еще. Захлебываясь от рыданий, коллега Кармен в порыве откровения выболтала, как завидовала ей из-за ее молодости и независимости, ведь это предполагало, что она может заполучить любого парня, какого пожелает.

Смутившись, Кармен в свою очередь призналась, что ей пока не везло с мужчинами. Она высказала соображение, что они обе занимали неправильную жизненную позицию.

– Жить надо так, словно весь мир лежит перед нами на блюде. Я уверена, что тогда отбоя не будет от мужчин, которым захочется занять место рядом с нами. А мы сможем их использовать и бросать без сожаления.

Коллега повеселела. Не зря говорят, что чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу.

Вернувшись домой, Кармен снова примерила костюм и некоторое время походила в нем, чтобы он сел по фигуре. Она чувствовала, что он тесноват и его необходимо немного разносить. Приталенные вещи Кармен не нравились. Она обладала пышными формами, пожалуй, даже слишком, и ей не доставляло удовольствия подчеркивать богатство плоти, которого были лишены ее коллеги и подруги. Однако, хотя она и не отличалась худобой, держу пари, что все знавшие Кармен женщины немного завидуют ей. Я в жизни не видела более красивой груди, чем у нее, не говоря уж об упругой, шелковистой коже.

Включив компьютер и прочтя несколько новых постов, она встала, чтобы переодеться в пижаму, мельком взглянула в зеркало и замерла, рассмотрев наконец себя как следует.

Она вспомнила свою несчастную сослуживицу, ее несуразный облик, и… отметила свои длинные ноги, нежные чувственные губы. Подумала, что умеет со вкусом накраситься и уложить волосы. Пусть новый костюм и сидел на ней совсем не так, как на Нереа, но он шел ей гораздо больше, чем старый. Из зеркала на нее смотрела красавица с темно-рыжими волосами, ниспадавшими густой волной, и в туфлях на высоченных каблуках, с которыми она примеряла обновку.

У Кармен улучшилось настроение. Хандру как рукой сняло. Она повесила костюм на плечики напротив кровати, открыла дорожную сумку и положила туда один из новых сексуальных комплектов белья, нарядную пижамку, вызывающие джинсы и декольтированную облегающую кофточку, которую она не надевала тысячу лет. Настало время действовать сообразно моменту.

Утром она встала ни свет ни заря, чтобы заранее приехать в аэропорт и не заставлять коллег ее дожидаться. Даниель уже был на месте, а Борха прибыл через пять минут.

Во время короткого перелета Кармен не раз ловила на себе взгляды Борхи, придававшие ей уверенность. Следовало проявить характер, придерживаясь выбранной линии поведения, так как довольно скоро она почувствовала, что начала расслабляться рядом с Борхой, а он охотно оказывал ей знаки внимания. И потому всю дорогу Кармен продолжала щелкать клавишами на миниатюрном ноутбуке, доводя до совершенства последние детали предстоящей презентации.

Кармен казалась настолько уверенной в себе, что даже Даниель воздержался от наездов на нее, решив, что в них нет необходимости.

Приземлившись, Кармен отправила нам сообщения (Лоле и мне, так как на Нереа она все еще дулась), перечислив преимущества бытия обновленной Кармен, уверенной в себе и независимой. Чисто случайно мы с Лолой завтракали вместе в центре, когда пришли эсэмэски. Лола закончила перевод раньше назначенного срока, и ей дали выходной в ожидании нового заказа.

Меня искренне порадовала перемена в мироощущении Кармен. Мы обсудили эту тему с Лолой, которая согласилась со мной и добавила, что уж теперь-то Борха точно клюнет.

Кармен блестяще выступила на презентации, однако Даниель не преминул сделать ей замечание. Он отметил, что пару раз она запнулась, а произносить термины на английском языке следовало лучше. На миг у Кармен возникла мысль придушить шефа, но теперь она была совершенно другой и не могла позволить себе поддаться на провокацию или завестись с пол-оборота, потому она демонстративно пропустила его слова мимо ушей, словно они значили не больше, чем шум ветра.

Борха с Даниелем отправились обедать, а Кармен закапризничала и предпочла остаться в отеле. Впрочем, причины такого решения были вполне прозаическими: она умирала в туфлях на каблуке и мечтала только о том, чтобы поскорее принять душ и расслабиться. Еще она надеялась как следует выспаться. На следующий день планировалась видеоконференция с управляющими международных филиалов компании-клиента, и Кармен хотела хорошо отдохнуть.

После душа она с наслаждением растянулась на кровати, но не прошло и десяти минут, как к ней в номер постучали. Открыв дверь, она очутилась лицом к лицу с Борхой, одарившим ее странным взглядом: Кармен щеголяла в пижамке, состоявшей из коротких штанишек и белой полупрозрачной маечки. Возможно, от его внимания не ускользнули темные ореолы сосков, легкой тенью проступавшие сквозь тонкую ткань.

– Ты что-то хотел? – Кармен притянула к себе дверь, стараясь спрятаться.

– Ничего особенного. Просто… – Борха прикусил верхнюю губу, потеряв ход мысли, уставился в пол, засмеялся и, засопев, закончил фразу: –…Я хотел спросить, поела ли ты.

– Нет. – Она усмехнулась. – И чувствую первые признаки голода.

– Если хочешь, я отведу тебя в кафетерий на первом этаже. – Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Борха приподнял брови и добавил, понизив голос: – Соглашайся.

Прежняя Кармен в этот момент непременно заволновалась бы, вообразив, что за приглашением пообедать кроется нечто большее, но для обновленной Кармен коллега всего лишь предложил сводить ее в кафетерий, больше ничего.

– Подожди минутку, я переоденусь.

Захлопнув дверь, она надела лифчик, джинсы и декольтированную кофточку, а затем отправилась вместе с Борхой вниз по лестнице.

Однако ее ждал большущий сюрприз. Судьба приготовила новые испытания для преобразившейся Кармен: в кафетерии они увидели Даниеля, сидевшего с чашкой кофе и что-то набиравшего в своем «Блэкберри».

Было бы верхом грубости устроиться за другим столиком, поэтому они взяли два стула и присоединились к шефу.

– Привет, – лаконично и сухо произнес Даниель.

– Привет. Кармен проголодалась, и мы подумали…

Ох уж этот Борха со своим маниакальным стремлением все объяснить.

– Да, хорошо, – прервал его Даниель, не отводя глаз от экрана.

Кармен подумала, что, если он намерен молчать, она, по крайней мере, поест спокойно, и заказала сэндвич и кусок пирога.

К ее несчастью, Даниель неожиданно встрепенулся и обронил с издевательской усмешкой:

– Боже, Кармен, как ты себя распускаешь. Тебе нужно следить за собой, поскольку в твоем возрасте все лишнее откладывается на бедрах.

Кармен захотелось вцепиться ему в горло и душить, пока он не посинеет, а потом пинать между ног, пока не оторвется то, что у него там имелось. Ненависть настолько застилала ей глаза, что она не обратила должного внимания на фотографию, установленную на его мобильнике в качестве обоев, – и очень жаль… Когда она взглянула на стол снова, экран погас, и телефон заблокировался.