Текст книги "Все изменит поцелуй"

Глава 14

Услышав стук копыт, Оливия, разводившая костер, оторвалась от своего занятия и с улыбкой повернулась к дороге, ожидая увидеть Роберта, Гаспара и их друзей. Но тут из-за поворота вылетел незнакомый всадник с саблей в руке.

У Оливии перехватило дыхание. «Французский отряд!» – догадалась она. Роберт предупреждал ее о такой опасности, но она все время отмахивалась от него, считая, что он слишком уж осторожничает.

Рейф и его люди сразу же вскочили и подняли тревогу, но было поздно – в следующее мгновение их окружили французские всадники. Испанцы были в полной растерянности и даже не пытались защищаться.

Рейф выступил вперед и, заслоняя Оливию, спросил:

– Что все это значит? Мы всего лишь простые торговцы. Тут из-за спин французов выехал какой-то всадник. По его слегка запылившемуся щеголеватому мундиру можно было заключить, что он и является командиром отряда.

– Торговцы? Я так не думаю. Я скажу вам, кто вы такие. Вы – воры и убийцы! Все до единого! С этого момента вы все арестованы как изменники!

– Вы находитесь слишком далеко от своей родины, чтобы позволять себе подобные утверждения, месье, – ответил по-французски Рейф.

Оливия смотрела, пытаясь предугадать дальнейший ход событий.

– Ты, пес паршивый, Франция везде, где командую я, слышишь?! – закричал офицер.

– А кто вы такой? – спросил Рейф. Офицер спешился и ответил:

– Капитан де Женур.

Капитан был высок ростом, хорош собой и чрезвычайно высокомерен – видимо, считал себя весьма важной персоной. Он подошел к Рейфу и, глядя ему прямо в глаза, улыбнулся. А потом вдруг ударил его в лицо.

Оливия громко вскрикнула и поддержала Рейфела, иначе тот не устоял бы на ногах. Рейф выругался сквозь зубы и шагнул к офицеру, но француз снова ударил его.

Заметив, что у Рейфа сломан нос, Оливия вышла вперед и заслонила его – офицер, по-видимому, собирался нанести еще один удар.

– Мадемуазель Саттон, уйдите с дороги, – сказал француз.

Оливия уставилась на него в изумлении. Капитан знал, кто она такая!

Значит, французы наткнулись на них совсем не случайно. Очевидно, именно они преследовали их все эти дни.

– Мадемуазель, отойдите, – повторил офицер.

– Делай, что он говорит, – сказал Рейф.

Но Оливия не двинулась с места. Тогда капитан де Женур подал знак одному из своих солдат, тот слез с коня и схватил ее за руку.

Тут выступил Аламар, который всегда отличался чрезмерной вспыльчивостью.

– Убери от нее свои руки, грязная свинья! – закричал он в бешенстве.

Капитан де Женур молниеносно выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в Аламара. Юноша вскрикнул и отступил на шаг. В следующее мгновение изо рта его хлынула кровь, и он рухнул к ногам Оливии.

Капитан де Женур усмехнулся и, глядя на Рейфа, проговорил:

– Если еще кто-нибудь из вас попытается проявить столь же бессмысленный героизм, вы все разделите судьбу своего приятеля.

Оливия опустилась на колени и, взяв Аламара за руку, убедилась, что юноша мертв – ему уже ничем нельзя было помочь. Оливия попыталась овладеть собой, однако не удержалась, и из глаз ее хлынули слезы.

– Чего вы от нас хотите? – спросил Рейф.

– Неужели еще не понятно? – сказал капитан. – Мы ищем «Королевский выкуп», и нам нужна мадемуазель Саттон.

– Проклятый убийца! – закричал Гаспар, бросаясь на Джемми с огромным кинжалом в руке.

– Стой! – Роберт схватил друга за руку. – Да ты посмотри на него! Разве он похож на человека, который способен совершить все это?

Джемми сделал еще шаг вперед и тут, не удержавшись на ногах, упал на пыльную землю.

– К тому же я его знаю, – продолжал Роберт. – Этот человек – наш друг.

Гаспар что-то пробормотал себе под нос и внимательно посмотрел на Джемми. Затем, сообразив, что молодой человек никак не мог быть убийцей, разрезал на нем веревки.

– Благодарю вас, сэр, – сказал юноша, потирая затекшие руки. – Ваши друзья застали меня врасплох около часа назад. Они испугали мою кобылу, и эта проклятая кляча сбросила меня прямо в пыль. В этой стране трудно найти приличную лошадь. – Он посмотрел на убитых испанцев. – Эти люди…

Роберт кивнул.

– Продолжайте, я слушаю вас. Джемми вздохнул и снова заговорил.

– Конечно, я был не очень доволен тем, что меня связали. Но когда один из них – тот, что помоложе, – услышал топот копыт, он столкнул меня в тот овраг, и я остался незамеченным. Этот человек спас мне жизнь.

– Топот копыт? – переспросил Роберт.

Юноша кивнул.

– Здесь проезжал отряд… этих проклятых лягушатников. Когда вы сюда подъезжали, я подумал, что они вернулись.

– Французский отряд? – воскликнул Роберт. – Значит, они направились…

В этот момент со стороны лагеря прогремел выстрел, и майор понял, что его худшие опасения подтвердились.

– Да, французы, – ответил Джемми и кивком головы указал туда, откуда приехали Роберт с Гаспаром.

Майор кинулся к своему коню, на бегу изрыгая проклятия. Взлетев в седло, он вихрем помчался к лагерю. Тут со стороны ручья послышалось ржание.

– Это, наверное, конь одного из ваших… – сказал Джемми, взглянув на Гаспара. – Моя кобыла уже давно куда-то ушла. Скверная была лошадь – норовистая и не слишком надежная.

Гаспар свистнул, и конь тут же прискакал к нему.

– Теперь он ваш, сеньор, – сказал испанец, передавая поводья юноше. – А стрелять вы умеете?

– Да, сэр, стрелять я умею, – ответил Джемми; он быстро спустился в овраг и вернулся со своей седельной сумкой.

Затем оба запрыгнули в седла и в сгущавшихся сумерках поехали следом за Робертом.

Французские драгуны связали всех людей Рейфа.

– Ну, мадемуазель Саттон, – проговорил капитан де Женур, – так где же находится клад, который так долго ищет вся Испания?

Вместо ответа Оливия плюнула офицеру под ноги. При виде такого бесстрашия испанцы, хотя были связаны, громко засмеялись. Тогда капитан сорвал свою злость на Рейфе: он нанес ему еще несколько ударов – в лицо и в живот. Рейфел, не удержавшись на ногах, рухнул на землю. В этот момент Оливия сумела вырваться – ее держал один из солдат – и опустилась на колени рядом с братом Роберта.

– Ничего им не говори, – прошептал он ей в ухо. – Они до утра останутся здесь. Французы боятся повстанцев и по ночам никуда не ездят. – Закрыв глаза, Рейф добавил: – Роберт найдет тебя и спасет, не сомневайся.

Тут капитан де Женур пинком сапога отбросил Рейфа в сторону и с криком «довольно!» схватил Оливию за руку.

– Если он говорил, что вас освободят ваши дружки, сидящие в засаде у дороги, то могу вам сообщить: они уже не в состоянии никому помочь. Увы, они умерли.

Оливия похолодела. Она уже не пыталась освободиться.

«Умерли? – спрашивала она себя. – Неужели и Роберт… Нет, этого не может быть!» Обернувшись, Оливия посмотрела на Рейфа и увидела в его глазах печаль.

– Располагайтесь на привал, – приказал капитан своим солдатам. – Потом проверьте их груз. Посмотрим, что за товар везут наши друзья.

Сидя на бревне в сторонке, Оливия наблюдала, как расторопные французы разбивают палатку для своего командира, выставляют круговую охрану, разводят костры и разделываются с запасами провизии и вина, заготовленными Рейфом. До пороха и патронов они добраться еще не успели, так как были весьма довольны и тем, что уже успели найти. Вино чрезвычайно понравилось французам; сидя у костров, они праздновали свой успех и произносили тосты.

– Не судите моих людей слишком строго, – сказал капитан де Женур, приблизившись к Оливии. – Мы почти неделю не слезали с коней, пока искали вас. И теперь им хочется немного повеселиться.

– По-моему, месье, у вас нет особых причин для веселья, – заметила Оливия. – Ведь сокровища вы не нашли.

Капитан улыбнулся.

– Зато мы нашли вас, мадемуазель Саттон. Вас императору будет вполне достаточно.

– Бонапарту? – удивилась Оливия.

– Совершенно верно, Бонапарту. Как видите, слухи о вас дошли даже до императора. А за то, что я нашел вас, его величество переведет меня из этой Богом забытой страны обратно во Францию. Я стану героем. К тому же – весьма состоятельным человеком.

– Я вам ничего не скажу, – заявила Оливия.

– Скажете, мадемуазель, будьте уверены. – Погрев руки над костром, капитан добавил: – Я не намерен оставаться здесь и не упущу своего шанса.

Де Женур направился к своей палатке, потом вдруг остановился и, обернувшись, сказал:

– Приглашаю вас поужинать со мной в качестве моей гостьи.

Оливия уже хотела ответить отказом, но вдруг заметила, что на нее смотрит Рейф – он знаком дал ей понять, чтобы она приняла приглашение капитана.

– Ваш друг совершенно прав, – заметил француз, – советуя вам идти со мной. Потому что, видите ли… Мои люди, когда выпьют найденное здесь вино, начнут искать других развлечений, и я не смогу защитить вас. Если, конечно, вы к тому времени уже не будете заняты…

– Я от своих друзей никуда не уйду, – сказала Оливия.

– Утром вам все равно придется их покинуть. Женщин здесь нет… Какие же еще развлечения остаются моим людям? Боюсь, что стрельба по вашим друзьям будет одним из развлечений. И я не думаю, что вы захотите при этом присутствовать.

Рейф снова подал ей тот же знак, и Оливия, поднявшись на ноги, последовала за капитаном к его только что разбитой палатке.

Де Женур с улыбкой сказал:

– Вы приняли мудрое решение, мадемуазель.

Они подошли к палатке, и капитан с поклоном пропустил Оливию вперед. Она зашла и осмотрелась.

Большую часть палатки занимал переносной столик с походными стульями по обеим сторонам. На столе она увидела свой саквояж, а также свечу и бутылку вина. В углу располагалась узкая походная кровать.

Вспомнив про пистолет, Оливия тотчас направилась к своему саквояжу. Но капитан де Женур, взяв ее за руку, с улыбкой проговорил:

– Что же за сокровища у вас там хранятся?

Усадив Оливию на стул, он открыл саквояж и начал рассматривать его содержимое. Вытащив бриджи, которые Оливия позаимствовала у жены Колина, капитан покачал головой и что-то пробормотал по поводу «странных английских мод».

– Отпустите этих людей, – сказала Оливия, пытаясь как-нибудь отвлечь де Женура.

– Что? Этих разбойников? – Капитан усмехнулся. – Ни в коем случае. Если их отпустить, они перережут всех нас спящими еще до того, как взойдет солнце. Я, конечно, тронут тем, что вы о них заботитесь, но напрасно стараетесь.

Тут он извлек из саквояжа платье, а затем – записную книжку Оливии.

– О, вот это уже интересно, – пробормотал капитан. Усевшись на стул, он налил себе стакан вина, отхлебнул глоток и принялся листать ее. Минуту спустя, явно озадаченный, проговорил:

– Допускаю, что мой английский далек от совершенства, но все, что здесь написано, – полнейшая бессмыслица. Может быть, вы объясните мне, что означают эти каракули?

Оливия заявила:

– Сначала отпустите моих друзей.

Капитан пожал плечами и бросил книжку на кровать.

– Что ж, у нас впереди еще много ночей, и мы с вами успеем наговориться.

Он снова запустил руку в саквояж и вытащил пистолет.

– О… женщина, а носите с собой такие ужасные вещи! – воскликнул капитан. – Впрочем, зная, с какой компанией вы водите дружбу, я прекрасно понимаю, зачем вам это могло понадобиться. Нисколько не сомневаюсь, что к утру наше французское гостеприимство придется вам по душе.

Оливия нахмурилась, однако промолчала.

Тут капитан вытащил еще одно платье. Оливия едва не расплакалась – это платье было на ней во время последнего обеда на борту «Сибариса». Увы, та восхитительная ночь больше никогда не повторится…

Взглянув на Оливию, капитан сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы вы надели вот это платье. В нем вы будете выглядеть гораздо привлекательнее, чем в вашем тряпье. Видимо, так вас нарядили для маскировки, не так ли?

– Благодарю вас, но я предпочитаю именно такой наряд, – ответила Оливия.

Капитан снова пожал плечами и бросил платье на кровать.

– Что ж, в таком случае вы наденете его, когда я буду представлять вас императору.

Де Женур опять принялся рыться в саквояже. Вытащил он и пакетик с ядовитым порошком, который дал Оливии Аламар.

И тут у нее появилась идея.

– Послушайте, месье… Ведь Франция отсюда далеко, не так ли? Почему же вы уверены, что сможете доставить меня в Париж?

Этот вопрос вызвал именно ту реакцию, на которую Оливия и рассчитывала. Капитан ударил кулаком по столу – да так, что некоторые мелкие вещи посыпались на пол, – и заорал:

– Помолчи, английская сучка! Ты не увидишь Франции, пока не будешь валяться у меня в постели и удовлетворять все мои прихоти!

«Нет, не зря леди Финч говорила, что французы чересчур вспыльчивы, – мысленно улыбнулась Оливия. – Какое счастье, что она оказалась права!»

Судорожно сглотнув, Оливия изобразила смущение и уронила шаль к своим ногам. Наклонившись за ней, она схватила пакетик с ядом и зажала его в кулаке.

Глядя на лагерь с вершины холма, Роберт раздумывал, как бы освободить Рейфа и его людей.

А также Оливию.

Судя по голосам, доносившимся из лагеря, французские драгуны уже напились, и им ничего не стоило ради забавы перерезать всех пленников. Так что следовало поторопиться – майор прекрасно это понимал.

– Мне кажется, я не вижу Аламара, – прошептал Гаспар. – Значит, он либо сбежал, либо…

Роберт молча кивнул. Он и сам уже пришел к выводу, что Аламара скорее всего нет в живых. Кроме того, нигде не было видно Оливии. Куда же она могла деться? А ведь он уже решил, что скажет ей о своих чувствах – скажет, что любит ее, и попросит у нее прощения…

– Смотрите, это не наша королева? – спросил Джемми, указывая на палатку, стоящую посреди лагеря.

На холщовой стенке можно было различить тень – мужскую фигуру, склонившуюся над столом. А рядом была еще одна тень – явно женская.

– Оливия! – пробормотал Роберт и вздохнул с облегчением.

– Гаспар, – прошептал он, – посмотри-ка вон туда. – Майор указал на навьюченных мулов. Несчастные животные еще не были разгружены. – Если бы нам удалось спуститься туда и заполучить ящик пороха, мы могли бы их праздник увенчать своим фейерверком, как ты считаешь?

Гаспар засмеялся и с ножом в зубах пополз в направлении одного из вражеских постов, выставленных по периметру лагеря.

– А мне что делать? – спросил Джемми.

– Прикрой меня, – сказал Роберт и направился к мулам.

Почти все французы пьянствовали, сидя у костра; часовые с завистью наблюдали за ними и не очень-то добросовестно выполняли свои обязанности.

Роберт подкрался к ближайшему животному, но, как назло, это оказалась Эвелина. Ослица, увидев его, оглушительно заревела.

– Заткнись, – прошептал Роберт. – Тихо! Ты что, не видишь, что я пришел к вам на помощь?

Эвелина несколько секунд смотрела на него, а затем снова разразилась душераздирающим ревом.

– Как вы сумели меня найти? – спросила Оливия. – Ведь испанцы ненавидят французов, и я не думаю, что меня мог выдать один из них.

Капитан засмеялся.

– Вы явно недооцениваете власть золота!

Немного помолчав, он снова наполнил свой стакан и сказал:

– Если вам так уж хочется знать, это сделал один из ваших соотечественников. Он охотно согласился выдать вас за часть клада – ведь мы непременно его найдем. – Указав на бутылку, капитан спросил: – Не желаете сделать глоток вина перед сном?

– Мне не нравится урожай этого года, – ответила Оливия.

Она пыталась как-нибудь отвлечь внимание Француза, чтобы всыпать ему в стакан свой порошок. «Если он попытается затащить меня в постель, – думала Оливия, – то я сама проглочу яд».

Тут вдруг раздался безумный рев Эвелины, и Оливия насторожилась – именно так Эвелина кричала всякий раз, когда Роберт пытался с ней подружиться.

Неужели Роберт?

Ослица снова заревела, и капитан де Женур, поморщившись, заткнул уши.

Оливия лихорадочно соображала. Нет, не может быть! А если все-таки Роберт? Ведь такую реакцию у Эвелины вызывал только он.

Да, конечно, это Роберт!

Значит, он жив! А капитан де Женур солгал!

Капитан тем временем подошел к выходу и высунулся из палатки. Убедившись, что он не смотрит в ее сторону, Оливия высыпала в его стакан с вином порошок Аламара.

– Уймите эту проклятую тварь! Немедленно! – закричал де Женур.

Оливия ликовала: порошок, немного побулькав, растворился в розовом вине.

Тут капитан вернулся к столу и взял свой стакан. Несколько секунд спустя прогремел выстрел, и несчастная Эвелина умолкла навсегда.

– Наконец-то сдохла эта проклятая скотина, – проворчал капитан и залпом осушил свой стакан.

«И ты, негодяй, тоже», – подумала Оливия.

Внезапно раздался огромной силы взрыв, затем еще один. И тотчас же послышалась ружейная пальба.

Схватив пистолет, капитан бросился к выходу. Но вдруг остановился и, схватившись руками за горло, обернулся, дико вращая газами. Потом уставился на пустой стакан.

– Ты… – Капитан навел на Оливию пистолет, но нажать на спусковой крючок уже не успел. По его телу пробежали страшные судороги, и он замертво рухнул посередине палатки.

Оливия перепрыгнула через его труп и подбежала к своему пистолету. Потом взяла также оружие капитана и бросилась к выходу – в лагере по-прежнему раздавались выстрелы и слышались крики.

Держа в каждой руке по пистолету, Оливия высунулась из палатки, но воспользоваться своим оружием не успела – к ней подбежал Роберт.

– Не стреляй, это я! – прокричал он.

Оливия кинулась в его объятия. Роберт взглянул на труп капитана и пробормотал:

– Похоже, что и на этот раз ты сама все сделала как надо.

Глава 15

Отряд Рейфа потерял четырех человек. Их спешно похоронили, быстро прочитали молитвы над могилами и еще раз поклялись избавить Пиренеи от французской чумы.

Тела убитых драгун бросили в овраг, предварительно собрав все оружие французов и боеприпасы. После этого отряд тотчас двинулся в путь: Роберт и Рейф решили, что им следует уехать как можно дальше, чтобы обезопасить себя на тот случай, если у капитана де Женура где-нибудь поблизости было подкрепление.

Большую часть следующего дня они пробирались по суповому бесплодному горному хребту, отделявшему Португалию от Испании. Когда солнце стало клониться к западу, отряд остановился на ночлег в заброшенном монастыре, расположенном на краю обрыва. Из этого монастыря были хорошо видны близлежащие окрестности, так что погоню они заметили бы своевременно.

После нескольких часов отдыха, в котором чрезвычайно нуждались все без исключения, лагерь стал понемногу оживать. До Бадахоса было уже не так далеко, и почти никто не сомневался: на следующий день они увидят берега реки Гвадианы и лагерь Веллингтона.

Монастырь поразил их безупречной чистотой. Особенно обрадовалась Оливия. В монастырской прачечной располагался огромный резервуар, который постоянно наполнялся водой из подземного источника. Мужчины предоставили прачечную в полное распоряжение Оливии, и она смогла наконец-то выкупаться и выстирать свою одежду.

Свежая вода и кусочек мыла, который она прихватила в гостинице, превратили самое обычное купание в необыкновенное наслаждение – Оливия упивалась такой нежданной роскошью. Потом – поскольку всю свою одежду она повесила для просушки – Оливия облачилась в «то самое платье».

Ей так хотелось, чтобы ее увидел Роберт… и чтобы вспомнил тот день, когда она впервые надела это платье.

Пользуясь относительной безопасностью своего убежища, люди Рейфа развели костер и, чтобы отпраздновать последний ночлег на пути в Бадахос, устроили настоящий пир. Появление Оливии было встречено громкими рукоплесканиями. Она в смущении улыбнулась, сделала книксен и села на свое место. Затем бросила робкий взгляд на Роберта. «Судя по блеску его глаз, он ничего не забыл», – подумала Оливия.

Когда все наелись, Пако стал потчевать слушателей рассказами о жизни испанских героев. Он был прекрасным рассказчиком, и все слушали его с величайшим интересом.

Неожиданно Оливия сказала:

– Расскажите мне легенду о «Королевском выкупе».

Все сразу замолчали и посмотрели на нее с удивлением. Оливия пожала плечами.

– Честное слово, я еще не слышала эту легенду.

– Как же так, принцесса? – спросил Пако. – Ты умна и отважна, как Каллиопа. И ты говоришь, что не знаешь ее истории?

Оливия отрицательно покачала головой и приготовилась слушать.

Как всякий хороший рассказчик, Пако выдержал небольшую паузу. Затем заговорил:

– В те далекие, безрадостные дни, когда мавры впервые вторглись в нашу страну, король Альваро, храбрый и могущественный правитель одной из северных областей, прослышав о печальной участи юга, собрал войско и отправился в поход против завоевателей-варваров, невзирая на мольбы королевы…

– О моя королева, должен быть какой-то другой выход, – говорил ей священник. – Вы можете притвориться больной и бежать. Вы можете сегодня уйти вместе со мной. В Бадахосе есть монастырь, где вам могли бы предоставить приют. Там вы были бы в безопасности!

Королева Каллиопа внимала словам отца Матео и сожалела о том, что иного выхода нет.

«Да будут прокляты мавры, взявшие моего мужа в плен в качестве заложника, и да будут прокляты все предатели», – хотела она сказать доброму священнику, но только молча покачала головой и сцепила пальцы на роскошном поясе, обвивавшем ее стан. Если бы она знала, что золото и серебро, ушедшие на шитье этого дорогого украшения, могли бы хоть как-то помочь спасению ее любимого мужа, она собственноручно вытащила бы из пояса все драгоценные нити.

У ее ног уже стоял небольшой сундучок, наполненный золотом и серебром – ей удалось это раздобыть в сокровищнице своего мужа. Но так как султану всегда было мало, она прибавила еще драгоценные камни и украшения, которые на протяжении нескольких веков были достоянием ее семьи. Наконец, перед тем как закрыть сундук, она сняла с пальца свое обручальное кольцо и крепко сжала в руке.

– О нет, моя королева, только не ваше кольцо! – воскликнул отец Матео, и это была скорее мольба, чем просьба.

– Пусть таким образом вместе с вами к нему отправится частица меня, – ответила Каллиопа.

Она закрыла крышку и повернула ключ в замке. Потом вручила сундук отцу Матео и сказала:

– Иного пути нет. Вы должны идти – без меня.

– Я не могу оставить вас в такой момент! Ваш муж ни за что бы не…

– Мой муж в плену у султана. Вместо него сейчас правлю я. Сокровища доставите вы один. Вы обязаны мне подчиниться. – Она протянула к священнику руку и, прикоснувшись к нему, продолжала: – Передайте этот выкуп нашим врагам и сделайте все, чтобы освободить моего мужа и вашего короля. – Потом с грустной улыбкой добавила: – Кому еще могу я поручить это, если не вам?

Отец Матео покорно склонил голову и подошел к двум стоявшим неподалеку слугам – им королева Каллиопа и отец Матео доверяли как самим себе. Слуги подняли сундук на плечи и уже собрались уходить, но королева их остановила.

– Пройдите по другой лестнице.

– Ваше величество, – запротестовал один из них, – эта лестница предназначена только для вас и для короля.

– Пройдите по ней, вам надо держаться подальше от любопытных глаз. Я слышу во дворе голос Эурико, двоюродного брата моего мужа, мне не хотелось бы, чтобы он… – Она пыталась подыскать слова, которые могли наиболее деликатным образом выразить ее мысль. – Не хотелось бы, чтобы он задерживал вас своими напутствиями, – сказала наконец королева. – В последнее время он и так уже проявил ко мне большое участие, и я не хочу больше злоупотреблять его добротой.

Подданные кивнули и потащили свою ношу к потайному ходу, скрывавшемуся за громадным настенным ковром. Когда они ушли, Каллиопа обратилась к отцу Матео:

– Помогите мне.

Пройдя через богато обставленную, залитую солнцем веранду, она приблизилась к скамье и сдернула с нее покрывало – там оказался сундук, как две капли воды похожий на тот, в котором находился выкуп.

– Помогите мне вытащить его на середину комнаты, – сказала Каллиопа, хватаясь за сундук с одной стороны.

Отец Матео ухватился за другой конец, и они перетащили его через всю комнату и поставили на том самом месте, где только что стоял его двойник.

– Что в нем? – спросил священник.

– Также сокровища – свинец и камни, – последовал ответ. – Это нужно для того, чтобы Эурико не отправился за вами в погоню. Благодаря этому сундуку он будет думать, что я еще не отправила выкуп.

В последний месяц Каллиопа очень боялась, что двоюродный брат ее мужа, воспользовавшись тем, что Альваро попал в плен, станет притязать на их небольшое, но процветающее королевство.

– Опасную игру ты затеяла, Каллиопа, – прошептал отец Матео, обращаясь к ней уже без всяких титулов.

В этот миг они были просто Каллиопа и Матео – как в детстве, когда вместе росли в поместье ее отца, неподалеку от Мадрида.

– Кузен вашего мужа не одобрит вашей двойственной позиции в этом деле. И если он решится нанести удар, то может завладеть не только сокровищами, предназначенными для выкупа.

– О, мой добрый друг, не беспокойся об этом. Эурико не осмелится причинить мне вред. Гнева Альваро он боится больше, чем гнева Божьего!

– И не зря, – с облегчением вздохнул отец Матео.

Каллиопа едва сдержала улыбку. Она пошла в угол комнаты, где стоял шахматный столик, и стала внимательно изучать расположение фигур на доске. Фигуры были в том же положении, в каком они находились, когда партия между ней и ее мужем была прервана известием о вторжении в Испанию мавров.

Ее муж был отважным воином, и во всем королевстве ему не было равных. Как могло случиться, что он не только потерпел поражение, но и попал в плен? Это не укладывалось у нее в голове и вызывало самые ужасные подозрения.

Она подозревала, что ее мужа предал кто-то из очень близких ему людей. Этот кто-то мог извлечь выгоду из несчастья Альваро и из того хаоса, в который Иберия будет ввергнута маврами. В подобных обстоятельствах такой человек, как Эурико, если бы он правильно сыграл свою игру, вполне мог бы захватить власть в небольшом королевстве.

Однако Каллиопа научилась играть в шахматы не просто для того, чтобы развлекать своего мужа. Она поняла тонкости этой игры, когда наблюдала за политическими интригами – сначала своего деда, потом отца и вот теперь мужа.

Хотя Каллиопа была всего лишь женщина, но она знала, что в ее руках находится фигура, способная объявить мат противнику.

«Королевский выкуп». Тут дверь в ее покои распахнулась без всякого стука и даже без слов «разрешите войти». Появился Эурико, который выступал с таким важным видом, будто у него было право входить в личные покои королевы когда ему вздумается.

Увидев сундук, он замер – даже лицемеру Эурико не удалось скрыть свою жадность при виде стоявшего перед ним золота.

– Сеньор, – сказала Каллиопа, почтительно наклонив голову в знак приветствия, хотя на самом деле ей хотелось схватить за горло и удавить этого наглеца. – Я как раз молилась вместе с нашим добрым отцом Матео. Вы, наверное, пришли, чтобы вместе с нами помолиться об освобождении моего мужа?

Эурико, взглянув на священника, сказал:

– Оставьте нас одних.

Отец Матео вопросительно посмотрел на Каллиопу, и она кивком головы попросила его исполнить эту просьбу. Лучшего способа дать отцу Матео уйти из замка и не придумаешь!

Священник поклонился ей и вышел из комнаты. «Счастливого пути, Матео», – сказала про себя Каллиопа.

Лишь только дверь за священником закрылась, Эурико стал подходить все ближе, кружа вокруг королевы, словно хищная тица.

– Мне не нравится, что у вас в комнате находятся мужчины. – Он прищурил глаза и, с подозрением посмотрев по сторонам, добавил: – Тем более – в отсутствие служанки. Что это вы тут с ним замышляли? – Он приблизился еще на один шаг.

– Замышляли? С отцом Матео? – засмеялась Каллиопа, отходя от него в сторону. – Да ведь он мой исповедник! Я исповедовалась ему в своих грехах.

– Ты уже страдаешь без меня, дорогая кузина? – спросил Эурико. – Хочешь, я буду согревать тебе постель, пока твой муж прохлаждается в плену у наших врагов?

Каллиопа посмотрела на него ледяным взглядом – таким же холодным, как похолодевшая от этих слов кровь Эурико.

– Кузен, как вы смеете претендовать на то, что вам не принадлежит?

Эурико, словно змею, выбросил вперед руку и схватил Каллиопу за запястье. Потом рывком привлек ее к себе и обнял, обдав ей лицо своим зловонным дыханием.

– Ты очень милая, Каллиопа, поэтому я пока что прощаю тебе твою дерзость. Однако впредь советую тебе относиться к своему новому королю и господину с подобающим уважением – иначе тебе не поздоровится.

– Отпустите меня!

Но Эурико лишь еще сильнее сжал ее в своих объятиях.

– Я пришел заявить о своем праве на королевство… – Он облизнул губы и добавил: – И на его жену.

В следующее мгновение она увидела в его глазах какое-то безумие – яростное, буйное.

– Никогда, – ответила Каллиопа. – Никогда я не стану вашей.

Эурико рассмеялся.

– Нет, ты будешь моей, маленькая потаскушка, и будешь доставлять мне удовольствие – не то я начну убивать тех, кого ты любишь! Я убью всех – от этого твоего любовника в сутане и до твоего любимого мужа, дорогая моя кузина!

Страх и отчаяние придали ей сил, и она вырвалась из рук Эурико. Попятившись, Каллиопа натолкнулась на шахматный столик и рассыпала фигуры. Однако свобода вдохнула в нее новую отвагу.

– И что же ты сделаешь? – спросила она. – Выступишь против Альваро, когда он вернется?

– А кто сказал, что Альваро вернется? – Эурико поставил ногу на сундук. – Чем отдавать свои сокровища какому-то надменному варвару, лучше я оставлю их там, где они и должны находиться, – в нашей с тобой спальне!

Тут Каллиопа опустила глаза, чтобы как-нибудь не выдать своего торжества, и, к своему огорчению, увидела, что у ее ног валяется разбитый белый король.

«Это предзнаменование. Это дурное предзнаменование», – внушал ей ее страх. У нее задрожали руки и ноги. «Нет, – сказала она себе, – это мне просто померещилось от страха». Ведь шахматы – всего лишь игра, один из способов приятно провести время. А вот человек, стоящий сейчас рядом с ней, – он сущий дьявол, и ей потребуется вся ее сообразительность, чтобы не дать ему одержать верх.

– Сейчас мы посмотрим, Каллиопа, что ты здесь спрятала, – сказал Эурико, становясь перед сундуком на колени и пытаясь его открыть. – Я не могу переходить к дальнейшим действиям, пока не узнаю тайну этого сундука.

– К каким действиям, Эурико? – спросила Каллиопа, медленно подходя к окну.

Ей было достаточно выглянуть в окно, чтобы увидеть, как одинокий путник со своим навьюченным ослом беспрепятственно вышел из ворот. Матео. Солнце уже почти скрылось за холмами, и скоро все окрестности окутает ночная тьма – та долгожданная, спасительная тьма, под покровом которой Матео сможет уйти подальше от замка и таким образом ускользнуть от Эурико и его приспешников.

Ее кузен поднял голову и сказал:

– Дай мне ключ.

– Нет, – с улыбкой ответила Каллиопа. Ей нужно было любой ценой выиграть как можно больше времени для Матео.

Эурико в гневе закричал: