Текст книги "Дерзкая наследница"

Жиль поднялся, подошел сзади к приятелю и положил руки ему на плечи.

Я полагаю, дружище, что ты сумеешь сообщить ей обо всем, что касается поместья де Шевену. Ведь ты сам всего лишь несколько минут назад заявил, что тебе не составит труда туда пробраться.

Уэббу не надо было оборачиваться – он уловил насмешку в голосе Жиля и знал, что тот сейчас ухмыляется. Уэбб пристально посмотрел на отца.

– У вас есть новенькая на примете, не так ли, сэр? – спросил он.

– Да, есть.

– И вы хотите, чтобы я ею занялся?

– Да, хочу.

– Мне придется отправиться в Париж вместе с ней, чтобы ее подстраховывать?

– Можно сказать, что тебе необыкновенно повезло с этим заданием. – Жиль хлопнул друга по спине. – Именно в этом преимущества холостяцкой жизни с ее радостями.

Уэбб искоса взглянул на миниатюру с изображением Аделаиды, и даже она, казалось, смеялась над ним. Он снова посмотрел на портрет девочки и увидел в ее чертах что-то до ужаса знакомое… Но возможно ли подобное?.. Этого просто не может быть! Впрочем, Уэббу оставалось лишь надеяться, что он ошибся.

– У вас есть девушка благородного происхождения? Француженка с таким же цветом волос? И она согласна выполнить ваше задание?..

На сей раз отец даже не удостоил сына ответом – просто утвердительно кивнул.

Драйден – младший посмотрел на Софию. Ее глаза смеялись. И тут Уэбб почувствовал, что по спине его пробежали мурашки.

– Где же мы найдем такую женщину? Если бы я не знал своего отца, то мог бы подумать, что он намекает на вашу сестру, София. – Уэбб нервно рассмеялся.

– Так оно и есть, – кивнула маркиза.

– Лили?..

О Господи, за какие грехи ему ниспослана такая судьба?

Уэбб наконец понял: отец все-таки узнал о его парижской выходке и, по всей вероятности, решил, что назначение на канцелярскую работу – слишком мягкое наказание для сына.

Глава 2

Лили д'Артье, недавно прибывшая в Байрнвуд, поднялась по высоким каменным ступеням парадного входа. Послеполуденная прогулка под лучами бледного ноябрьского солнца подняла ее настроение.

Кок только она переступила порог, к ней подошла горничная:

– Миссис Коупленд, леди Траэрн просит вас пройти в кабинет. – Принимая у Лили шаль, девушка критическим взглядом окинула ее наряд. – Там уже все собрались, – добавила она.

«О Господи…» – подумала Лили. Она надеялась вернуться с прогулки до приезда Адама и его матери. Они сопровождали Лили в Англию и обещали заехать к Софии после того, как Адам закончит в Лондоне деловые переговоры.

Лили осмотрела свое платье. Ее дорожные сундуки еще не прибыли в Байрнвуд, и она одолжила несколько платьев у своей тетки – ни один из нарядов сестры ей не подходил, так как София была гораздо ниже ростом. К счастью, их тетка леди Ларкхолл жила в соседнем поместье, и они с Лили были почти одного роста. Однако тетя могла предложить лишь строгие траурные платья, которые носила со дня смерти любимого мужа.

Лили же, вовсе не собиралась носить траур и в Англии – ведь прошел почти год после смерти ее мужа. Однако траур преследовал ее, словно рок, и это казалось насмешкой, ибо молодая вдова не очень-то горевала после безвременной кончины своего Томаса.

Она посмотрела в зеркало и вздохнула. Черное платье облегало ее фигуру, словно саван, и лицо казалось совсем бледным. Волосы же, растрепанные ветром, все перепутались, и в них набились сухие веточки и листья, когда она пробиралась через чащу, чтобы выбраться на главную дорогу, так что сейчас ее прическа походила на птичье гнездо. И даже лицо у нее было грязное – широкая темная полоса пересекала всю щеку до самого подбородка.

Приподняв юбку, Лили увидела, что не только верхняя, но и все нижние юбки в грязи после ее долгих блужданий по лесу.

Не желая появляться в таком виде перед своей всегда безупречно одетой сестрой и ее гостями, Лили направилась в свою комнату, чтобы надеть другое теткино платье.

– О нет, миссис Коупленд, – сказала горничная. – Вас просили зайти в кабинет, как только вы вернетесь с прогулки.

«Что за спешка? – подумала Лили, направляясь к массивной дубовой двери. – Хотелось бы надеяться, что Адам уже доставил мои сундуки».

Она тихонько постучала. Дверь открыла София.

Лили медленно вошла в комнату. Она не могла понять, почему сестра принимает гостей в таком неуютном месте, как кабинет Жиля. И тотчас же выяснилось, что она ошиблась, решив, что Адам уже приехал.

София с мужем сидели на ужасной, набитой конским волосом софе, которую Жиль держал для «нежеланных гостей». Отметив про себя это странное обстоятельство, Лили взглянула на пожилого джентльмена, поднимающегося из-за дубового стола.

В последний раз Лили видела этого человека пять лет назад, однако сразу же узнала его. Он смотрел на нее холодным, пронзительным взглядом.

– Я так рада снова увидеться с вами, лорд Драйден, – проговорила Лили чуть хрипловатым от волнения голосом; именно этого человека ей меньше всего хотелось видеть.

– Гуляли, Лили? – спросил лорд Драйден, глядя на ее мокрый подол. – Очень разумно. Моя жена ежедневно совершает прогулки. Поэтому она и выглядит более стройной и моложавой, чем большинство женщин ее возраста.

– Да, конечно… Сегодня такой чудесный день, и мне не хотелось упустить эту возможность… – Лили надеялась, что выглядит веселой и беззаботной, однако сердце ее бешено колотилось.

«Лорд Драйден в Байрнвуде? Что он здесь делает?» Впрочем, было совершенно очевидно: лорд Драйден собрал своих лучших агентов отнюдь не для светской беседы.

Но может ли быть такое?.. Лили старалась отогнать дикие мысли, приходившие ей в голову. Бросая робкие взгляды на присутствующих, она не видела никаких признаков того, что ее могут обвинить в измене.

Жиль, София и даже вечно сварливый лорд Драйден слащаво улыбались, и Лили была уверена: закричи она сейчас, что видела огонь в западном крыле дома, все они ужасно обрадуются этой новости.

– Садитесь, моя девочка, – сказал лорд Драйден, указывая на пустое кресло возле стола.

Лили медленно опустилась в кресло и окинула взглядом комнату. Дверь в сад была открыта настежь – слишком легкомысленно в ноябре, но не для Жиля и Софии, обожавших свежий воздух.

В кабинете же все было по-прежнему, как и пять лет назад, вот только сидевшие рядом люди вели себя довольно странно.

– Может, вы окажете нам честь, миледи, – сказал лорд Драйден, повернувшись к Софии. – Будет лучше, если она услышит это от вас.

У Лили перехватило дыхание. Она знала, что подобное может случиться. Она каждый день говорила себе, на какой риск пойдет, если сделает выбор…

– Не волнуйся так, Лили. – Улыбка Софии и ее спокойный голос развеяли опасения Лили. – Все чудесно. Никто не умер.

– Тогда в чем же дело? – пробормотала Лили, надеясь, что никто не слышит, как колотится ее сердце.

– Люсьен, – сказала сестра.

«Люсьен? – подумала Лили. – Какое отношение он имеет к моему визиту в Англию? Наверное, никакого, но лучше спросить».

– Ты получила от него известие? Из Парижа?

– В каком-то смысле да, – со вздохом ответила София. – Мне лучше сразу тебе все рассказать. Боюсь, что моя служба у лорда Драйдена стала опасной не только для меня. Любому из членов нашей семьи, вернувшемуся во Францию, грозит смертельная опасность.

«Куда это София клонит?»

– Могу тебя успокоить: в ближайшее время я не собираюсь возвращаться во Францию, – проговорила Лили, вставая.

– А нужно, чтобы вы отправились в Париж, миледи, – раздался резкий голос лорда Драйдена.

– Сэр, едва ли это разумно. Моя сестра только что сказала…

– Ваша сестра еще ничего вам не сказала. Садитесь и слушайте.

Лили уже хотела возразить, однако под пристальным взглядом лорда Драйдена невольно снова опустилась в огромное кресло, стоявшее у стола. Следующие двадцать минут она изумленно смотрела на пожилого джентльмена, излагавшего свой план – речь шла об Аделаиде де Шевену, которую Лили, прибыв в Париж, должна была изображать. София же с Жилем лишь молча кивали, как бы давая понять, что этот визит в Париж – дело чрезвычайно важное и «весьма деликатное», как выразился лорд Драйден.

– Теперь понимаете, почему вы нужны нам, Лили. Можете не сомневаться: мне очень не хочется давать вам столь опасное задание, но у меня, к сожалению, нет выбора.

Лили задумалась. В кабинете царило молчание.

– Дорогая, поверь, все это не так уж сложно, как кажется – заверила сестру София.

Лили даже не удостоила маркизу ответом. Кого София пытается обмануть? Если ее схватят, то непременно расстреляют…или того хуже. Но не страх заставлял ее молчать – совсем другое…

У нее просто не было времени. Во всяком случае, сейчас.

– Весьма сожалею, но вынуждена разочаровать вас, милорд. Я не могу отправиться в Париж, – сказала Лили. – Через три месяца я должна вернуться домой. Должна вернуться во что бы то ни стало.

– Мы вернем вас в Англию так скоро, что никто по вас не успеет соскучиться, – пообещал лорд Драйден.

– Мне необходимо сделать в Лондоне кое-какие покупки. И Софии обещала познакомить меня со всеми лучшими портными. Я так долго носила траур… Мне бы хотелось сбросить с себя эти траурные оковы.

– Вы успеете сделать все это до отправки в Париж, – последовал ответ. – Вам нужно полностью обновить гардероб, если вы представитесь наследницей де Шевену. Я уже послал за мадам Волней, лучшей модисткой в Лондоне. Она и ее портнихи обслужат вас.

«Боже, какая забота», – едва не вырвалось у Лили. Она лихорадочно размышляла, пытаясь придумать подходящую отговорку.

– Но ведь я так долго не виделась с Софией и Жилем… – пробормотала Лили. – К тому же я обещала нанести визит всем своим тетушкам. У меня столько семейных обязательств, что я просто не могу выполнить то, о чем вы меня просите. А что я скажу мистеру Сен-Жану? Они с матерью совершили такое утомительное путешествие, чтобы сопровождать меня. Я ожидаю их приезда сюда с минуты на минуту. Им так хочется провести с нами несколько недель. Как я объясню им свое исчезновение сразу после их приезда?

– Мы можем сказать Сен-Жану, что заболела наша тетя в Нью-Йорке. А так как я в положении, то тебе пришлось отправиться туда, чтобы ухаживать за ней.

«Черт бы тебя побрал, сестрица», – подумала Лили. У Софии всегда была наготове ложь – на все случаи жизни.

– Но мне так хочется провести время с вами, дорогая София. Возможно, весной я смогу вернуться к вам, и тогда мы обсудим ваш план. – Лили с надеждой посмотрела на сестру.

– Ты что, Лили, плохо слушала? – нахмурилась София. Она резко поднялась с софы. – Ведь наш Люсьен сейчас во Франции. Его жизнь поставлена на карту. Ты не можешь отвернуться от семьи только потому, что у тебя какие-то другие дела. Думаешь, ты осталась бы в живых, если бы я не рисковала жизнью ради тебя?

Терпение Лили иссякло. Поднявшись с кресла, она пристально посмотрела на сестру.

– Ты по собственной воле связала свою судьбу с Англией. И именно ты виновна в том, что наша семья оказалась в подобной ситуации. Из-за твоих ошибок, сестра, жизнь Люсьена сейчас в опасности. Ты во всем виновата, так что не пытайся переложить ответственность на меня.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Сестры смотрели друг на друга, точно разъяренные кошки.

Наконец Жиль поднялся, обнял жену за плечи и усадил обратно на софу.

– София, твоя сестра имеет право отказаться. Мы с тобой так долго жили, постоянно рискуя, что совсем забыли: другим такая жизнь не по вкусу. – Жиль улыбнулся Лили. – Лорд Драйден обращается к тебе с такой просьбой, потому что ты очень похожа на Аделаиду. Ты подходишь по возрасту – и такая же красавица.

Жиль взял со стола миниатюру в позолоченной рамке и протянул Лили.

– Посмотри-ка, Лили – Пчелка, – сказал он, называя ее детским прозвищем. – Вы словно близнецы. И если бы события развивались по другому, то могли бы даже стать подругами.

Слова Жиля остудили гнев Лили. Ему всегда удавалось ее успокоить, хотя она очень не любила это признавать. Ей и сейчас не хотелось уступать, однако любопытство взяло верх, и Лили поднесла к глазам миниатюру. На нее из позолоченной рамки смотрела девочка лет десяти – двенадцати.

И Лили на несколько мгновений перенеслась во времена своего детства – революция тогда еще не разрушила весь ее мир.

Она увидела себя маленькой девочкой, избалованной и капризной дочерью графа, имевшей собственные апартаменты в Версале.

Да, Жиль верно сказал: Аделаида вполне могла бы быть ее подругой. Они могли бы посещать одну и ту же монастырскую школу близ Парижа, делиться своими секретами и со временем быть представлены королю и королеве, что позволяло их знатное происхождение.

Лили покачала головой. Нет, она не попадется на удочку Жиля. Ту жизнь не воскресишь, как не воскресить и саму Аделаиду.

У нее же, Лили, сейчас своя жизнь, и это означает, что она должна находиться в Лондоне, а не в Париже.

И никто не заставит ее изменить решение.

– Не думаю, что я именно та женщина, которую можно отправить в Париж, – заявила Лили. Немного помолчав, она продолжала: – К тому же я не такая сообразительная и храбрая, как ты, София. Я уверена, что наделаю массу ошибок и меня разоблачат. Нет, я вам не подхожу.

– Не беспокойтесь, моя девочка, – улыбнулся лорд Драйден. – Я не отправлю вас в Париж без надежной охраны.

Лили заметила, как Жиль кивнул в знак одобрения. Но неужели он собирается оставить Софию перед самыми родами? Может быть, все-таки выполнить просьбу лорда Драйдена? Может, ей стоит отправиться в Париж хотя бы для того, чтобы спасти Люсьена?

– Жиль, ты считаешь, что было бы разумно оставлять Софию одну? – спросила Лили.

– Я вовсе не собираюсь ее оставлять, – ответил Жиль. – Лорд Драйден отправит с тобой надежного человека. Я уверен, что ты будешь очень довольна.

Лили взглянула на Жиля. Ей очень не понравилась его ухмылка.

Но кто же будет сопровождать ее в Париж, если не Жиль?

– Лили, я сделаю все возможное, чтобы вы вовремя вернулись, – снова заговорил лорд Драйден. – А что касается сообразительности и храбрости, то, я думаю, вы очень разумная и смелая молодая леди и справитесь с любой задачей. Так что не беспокойтесь, все будет хорошо. – После этого лорд Драйден еще долго перечислял все принятые им меры безопасности.

Лили слушала его вполуха. Она с отсутствующим видом вертела на пальце колечко с гранатами и думала: как же поступить? В первую неделю января ей следовало находиться в Лондоне, но по какой причине – об этом она и предпочла бы умолчать. Но что же все-таки придумать? Что сказать лорду Драйдену?

Лили задумчиво смотрела на кольцо, которое подарил ей отец мужа перед самой смертью. Только потом она узнала, что это за кольцо и почему отец Томаса просил ее никогда не снимать его. Эмблема в виде шмеля и кроваво-красные, камни , горевшие огнем даже под скудными лучами ноябрьского солнца… Это кольцо ее завораживало и странным образом успокаивало.

Она подняла голову и посмотрела в окно, на густую листву деревьев. И тут же вспомнила свой последний приезд в Байрнвуд. Тогда умерла ее глупая девичья любовь, тогда умерли ее мечты.

«А ты думала, что выйдешь замуж за этого бессердечного негодяя и будешь с ним счастлива».

Вспомнив свои девичьи мечты о замужестве, Лили вдруг поняла, что сказать лорду Драйдену. Ей казалось, что теперь-то он отступится и перестанет ее уговаривать. Глубоко вздохнув, она объявила:

– Я действительно не могу отправиться во Францию. Мне не хотелось сейчас говорить об этом, но если уж все так сложилось… Я должна находиться в Лондоне в первую неделю января, потому что выхожу замуж.

Уэбб Драйден слышал почти весь разговор; он уже довольно долго стоял у открытой двери, выходившей в сад. Все предыдущие доводы Лили казались вполне разумными, но вопиющая ложь о предстоящей свадьбе… Хватит. Пора положить этому конец.

«Как только Лили узнает, кто будет ее сопровождать, – подумал Уэбб, – она сразу же забудет о свадьбе и с радостью отправится в Париж». Уэбб нисколько не сомневался в том, что Лили по-прежнему в него влюблена. Он же согласен был потерпеть… Главное – запирать понадежнее дверь своей спальни и не открывать окна, когда она будет поблизости. В конце концов Лили – уже взрослая женщина, а не пятнадцатилетняя девочка. К тому же она, оказывается, вдова…

– Снова замуж? За кем ты сейчас охотишься? – спросил Уэбб.

Он видел Лили впервые за прошедшие пять лет и сейчас смотрел на нее и удивлялся: что за нелепая идея? Неужели отец собирается выдать ее за воспитанную в монастыре молодую леди, которую ждет Наполеон?

Если Лили и повзрослела, это не очень-то бросалось в глаза – ее платье было слишком просторным, и черная ткань скрывала все, что должно было выделяться. Она осталась той же долговязой девочкой, которую он помнил. Уэбб с улыбкой вспомнил о том, как леди Марстон уверяла: со временем Лили превратится в настоящую красавицу.

Что ж, когда он встретится с Амелией, ей придется отдать ему крону – она проиграла пари, ибо чудес на свете не бывает.

В траурном платье лицо Лили, и без того довольно бледное, казалось еще более бледным и безжизненным. Однако она, по всей вероятности, сохранила свои мальчишеские повадки – из волос ее торчали листья и сухие веточки. Неужели Лили до сих пор лазит по деревьям?

Возможно, черты ее лица были весьма привлекательны, но грязные подтеки на щеках и всколоченные волосы нисколько не красили молодую вдовушку.

При неожиданном появлении Уэбба Лили раскрыла рот и молча уставилась на него, ошеломленная, – ведь она только что думала об этом человеке, и вот он снова врывается в ее жизнь.

Уэбб подошел к ней с чарующей улыбкой.

– Значит, выходишь замуж, Лили? Неужели ты не могла придумать что-нибудь более правдоподобное? Забудь своего жениха и отправляйся в Париж вместе со мной.

Уэбб протянул ей руку, ожидая, что она с восторгом пожмет ее. Но Лили, к его величайшему изумлению, посмотрела на его руку так, словно она была покрыта язвами.

«Невероятно… – думал Уэбб, внезапно увидевший разницу между неловкой пятнадцатилетней девочкой и женщиной, стоявшей перед ним. – Где ее ласковый взгляд? Где трепещущие ресницы? Где застенчивая улыбка?»

Ничего этого не было. Зеленые глаза Лили смотрели на него пристально и холодно. Взгляд этих глаз, казалось, пронзал насквозь. Нет, Лили вовсе не обрадовалась. И она вела себя не так, как должна вести себя женщина, встретившаяся со своей «единственной в жизни любовью», как она называла его пять лет назад. Уэбб вынужден был признать: перед ним стояла разъяренная женщина.

Возможно, она просто сердится на него за то, что он так надолго исчез из ее жизни, успокаивал себя Уэбб. Но тут Лили повернулась к его отцу.

– Это, – сказала она, тыча пальнем в Уэбба, – это и есть ваш надежный человек, которого вы собираетесь послать со мной? Я не желаю пятнать свою репутацию, путешествуя вместе с этим ужасным… развратником.

– Развратником? – Уэбб залился краской.

– Да. К тому же лжецом, грубияном и негодяем, – добавила Лили. – Стоит ли продолжать? Или вы хотите, чтобы я добавила к этому списку и другие ваши грехи?

И тут Уэбба осенило, и он расплылся в улыбке. Ведь Лили просто ревнует! Возможно, София как-то упомянула о его любовницах, чтобы избавить младшую сестру от влечения к нему, а она истолковала это по-своему. Он снова посмотрел на Лили. Скорее всего так оно и есть. София же с Жилем казались немного смущенными, так что, пожалуй, его догадка верна.

– Лучше умереть, чем связываться с этим безмозглым…негодяем , – продолжала Лили.

– Безмозглым? – удивился Уэбб; он начинал раздражаться. Его можно было назвать каким угодно – но безмозглым?..

– Лорд Драйден , насколько я понимаю, вы хотите получить ответ немедленно. Так вот: я отказываюсь. Ваш сын и я совершенно неподходящая пара для подобного путешествия. Если мой жених узнает, что я путешествовала в обществе этого человека, он не захочет знать меня. К тому же моя репутация будет загублена. Я не могу выполнить вашу просьбу. Во всяком случае, не хочу иметь ничего общего с этим человеком.

Уэбб внимательно посмотрел на Лили и понял, что она не шутит. Она действительно испытывает к нему отвращение, и каждое ее слово – правда.

Развратник. Негодяй. Безмозглый.

Подобное презрение раздражало Уэбба, хотя он и чувствовал, что заслуживает такого отношения. Однако отвращение, которое испытывала к нему Лили, – откуда оно?

Где бы Уэбб ни находился, какие бы безумные поступки ни совершил, он всегда, даже зная, что вот-вот может расстаться с жизнью, чувствовал: есть такая страна, как Англия, страна с чудесными зелеными холмами, и там юные леди, похожие на Лили, ждут, когда их возлюбленные вернуться домой.

Впрочем, подобные ощущения чаще всего возникали у него в минуты крайней опасности, в самые черные моменты его жизни. И вот сейчас вновь настал такой момент… Но почему она так его ненавидит? Ведь все знают, что Лили любит его.

– Лили, мы даже не подозревали, что ты снова собираешься замуж, – улыбнулась София. – Мама в своих письмах никогда не упоминала о предстоящей свадьбе.

– Я еще никому об этом не говорила, – сказала Лили. – Это случилось… на корабле. Да, во время плавания. В одну из штормовых ночей, когда мы все думали, что погибнем, он сделал мне предложение. Романтично, не правда ли?

Уэбб окинул Лили критическим взглядом.

Оказывается, он совершенно не знал Лили. И совсем ничего не знал о ее жизни. Неужели Лили действительно выходит замуж? Во всяком случае, ведет она себя довольно странно: нервно крутит на пальце колечко и при этом пытается улыбаться.

Нет, Лили лжет. Он это понял еще тогда, когда стоял у двери, слушая их беседу. А сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, убедился в этом окончательно.

Но зачем?

– Расскажи нам свою романтическую историю. – Уэбб прошествовал к двери, ведущей в сад. – Обожаю романтические истории, – сказал он с усмешкой, скрестив на груди руки. – Это какой-нибудь простой матрос? Или тебе удалось очаровать надменного капитана?

Лили, стоявшая посреди комнаты, нахмурилась, и в какой-то момент Уэббу показалось, что она вот-вот запустит в него первым попавшимся под руку предметом.

– Он вовсе не матрос, – отрезала Лили. – И не капитан. Он… он…

– Неотразим? – предположил Уэбб.

– Это твой мистер Сен-Жан? – спросила София. – Именно поэтому ты пригласила его навестить нас?

Уэбб впился взглядом в лицо Лили. Она, казалось, колебалась – вероятно, размышляла, стоит ли ухватиться за брошенную ей соломинку. Наконец кивнула.

– Да, я обручена с мистером Сен-Жаном. София улыбнулась сестре:

– Значит, это произошло во время плавания? Мама была очень довольна, что он и его мать изъявили желание сопровождать тебя. Представь ее удивление, когда она узнает, что вы обручены. О, дорогая, неудивительно, что ты так торопилась переодеться. Ведь они должны приехать сюда еще до ужина.

– Мистер Сен-Жан появится здесь? – оживился Уэбб. – Горю желанием поскорее встретиться с твоим женихом. – В этот момент он заметил какое-то движение на подъездной аллее. – К нам благоволит само провидение: сюда пожаловал этот счастливец.

Уэбб улыбнулся: дерзкая девчонка побледнела. Возможно, испугалась, что ее увидят в таком наряде? Или же просто не ожидала, что час расплаты наступит так скоро?

Лили тоже посмотрела в окно – и ужаснулась. Из-за поворота выехала золоченая карета Траэрнов.

– Боже милостивый! – невольно вырвалось у нее.

– Иди переоденься, – сказала маркиза, поднимаясь с софы. – Мы с Жилем сами их встретим.

«Сами? – подумала Лили. – Но это невозможно… особенно сейчас». Уэбб внимательно наблюдал за ней, стараясь уличить во лжи. Его усмешка говорила сама за себя. Он ей не поверил. Этот болван, наверное, думает, что она все еще влюблена в него.

Но даже если Уэбб поймал ее на лжи, она все равно не позволит себе снова влюбиться в него. Хотя Уэбб и стал самым красивым мужчиной из всех, которых ей доводилось встречать. За пять лет он изменился: появились едва заметные морщинки у глаз и какая-то… осторожность, прежде совершенно ему не свойственная. Но улыбка все та же – насмешливая. И он по-прежнему стройный и подтянутый.

– Иди же, Лили, они уже здесь, – сказала София, подталкивая сестру к двери. – Ты же не хочешь, чтобы они увидели тебя в таком виде.

– Мистер Сен-Жан не придает значения подобным вещам, – сказала Лили и была в этом совершенно права. Адам не обращал внимания на ее манеры и наряды, но восхищался тем, как она по-мужски управляла своим имением. Лили была уверена, что он отнесется к ее внезапному решению с некоторым юмором и охотно поддержит ее обман.

Адам уже несколько раз предлагал ей руку и сердце, но делал это так легко и непринужденно, что она не рассматривала его предложения всерьез.

– Он будет рад увидеть меня. Прошу прощения, но я сама встречу их и приведу сюда.

Лили с невозмутимым видом пересекла кабинет и скрылась за дверью. Затем почти бегом бросилась к парадному входу и сбежала по лестнице. В этот момент карета остановилась.

Бросив взгляд через плечо, Лили заметила, что все стоят у окна кабинета и с любопытством наблюдают за ней.

Она с улыбкой смотрела на Адама, выбиравшегося из кареты. Уэбб же, стоявший у окна, был явно растерян, и Лили заметила это. Он все еще считал ее ужасным ребенком, от которого одни неприятности.

«Смотрите-смотрите, мистер Драйден, – подумала она. – Вот какие мужчины находят меня привлекательной».

Двадцатичетырехлетний Адам Сен-Жан был высок и широкоплеч. Выбравшись из кареты, он провел ладонью по блестящим черным волосам и, заметив Лили, тотчас же направился к ней. На его чувственных губах играла улыбка.

– Адам, слушай внимательно, у меня мало времени, – проговорила Лили ему на ухо, когда он наклонился, чтобы поцеловать ей руку. – Наши планы рухнули.

– Возникли затруднения? – спросил Адам, глядя ей в глаза. – Не надо так волноваться, Лили. Ведь я здесь, и я готов оказать тебе любую услугу.

– Я всю объясню тебе прямо сейчас. Потом у меня не будет времени. Чтобы избежать… Семейные дела требуют, чтобы я уехала на несколько месяцев, поэтому мне пришлось соврать сестре и зятю.

Лили отвела Адама подальше от кареты, чтобы их не услышала его мать.

– Ты соврала? Ты мне нравишься все больше и больше, – усмехнулся молодой человек.

– В этом нет ничего смешного, Адам. И я не шучу. Ты должен подыграть мне. Это очень важно…

Отец Адама происходил из древнего дворянского рода; мать же не могла похвастать благородным происхождением. Рассказывали, что старший Сен-Жан, сражаясь за независимость Северной Америки под командованием генерала Лафайета, познакомился со скромной Имоджин Эвермонт, совершенно не похожей на кокеток французского двора. Не трудно понять, почему третий и безземельный сын французского барона остался в Новом Свете – ведь здесь перед ним открывались безграничные возможности; гораздо труднее понять, почему французский аристократ решил жениться на простолюдинке. Однако супруги имели троих сыновей и четырех дочерей – что свидетельствовало о крепком браке – и после окончания Войны за независимость жили в Виргинии и были вполне счастливы.

– В чем дело, Адам? В чем дело? – подала голос миссис Сен-Жан. – О чем вы там говорите? Я никак не могла выбраться из этой проклятой повозки. У меня ноют все кости после этой ужасной езды по ухабам. – Щуря близорукие глаза, она посмотрела на мощные каменные стены особняка. – Настоящий Содом и Гоморра, не так ли? Богатые всегда задирают нос перед теми, кому приходится тяжко трудиться. – Пожилая дама фыркнула и оглянулась на элегантную карету, которую любезно предоставил им Жиль. – Ну, теперь я вижу, что к нам относятся плохо, очень плохо, миссис Коупленд. Почему нам пришлось часами трястись в этом фургоне? Неужели ваши родственники не могли прислать за нами что-нибудь более удобное?

Услышав жалобы миссис Сен-Жан, Лили стиснула зубы. Она взглянула на окна кабинета, пытаясь определить, много ли у нее осталось времени. К ее огорчению, за стеклами уже никого не было. Лили нисколько не сомневалась в том, что сестра с мужем находились где-то рядом и слышали ворчание миссис Сен-Жан.

Она говорила Софии и Жилю о том, что миссис Сен-Жан не отличается хорошими манерами, но тогда у нее не было намерения представлять мать Адама как свою будущую свекровь. Ей и сейчас не хотелось представлять ее подобным образом.

Лили медленно повернулась к парадной двери и увидела тех, кто только что находился в кабинете. Все четверо стояли на лестнице, ожидая, когда им представят жениха и его мать.

– У меня нет времени на объяснения, – прошептала Лили, повернувшись к Адаму; тем временем его мать отчитывала слугу за то, что он недостаточно бережно обращался с ее багажом. – Мы помолвлены. Если кто-нибудь спросит, то скажи, что мы намерены обвенчаться в первую неделю января.

– Значит, мы помолвлены? – Взглянув в сторону дома, Адам расплылся в улыбке. – Конечно, помолвлены, – ответил он на свой же вопрос и на правах жениха запечатлел поцелуй на щеке Лили.

– Помолвлены? Кто помолвлен?! – спросила миссис Сен-Жан так громко, что ее слышали не только на ступеньках лестницы, но, возможно, и в соседнем поместье. – Адам, немедленно прекрати целовать миссис Коупленд.

Мистер Сен-Жан повиновался, но не сразу. Он еще несколько раз поцеловал Лили, ибо прекрасно понимал, что теперь имеет на это полное право. Наконец, отстранившись, Адам проговорил:

– Улыбнись, любовь моя. Тогда все будет выглядеть гораздо убедительнее.

Лили улыбнулась своему новоиспеченному жениху, затем, повернувшись к приближающимся родственникам, одарила и их чарующей улыбкой.

Ей очень хотелось бы думать, что она разыгрывает весь этот спектакль для Софии и Жиля, но сердце подсказывало: у нее один-единственный зритель и только для него одного она старается.

Для Уэбба Драйдена.

Тем временем София с Жилем приближались. Уэбб следовал за ними.

– Кто здесь собирается венчаться? – вопрошала миссис Сен-Жан, и ее голос звучал еще громче.

– Как кто? Ваш сын и леди Лили, – ответил Уэбб, впиваясь взглядом в глаза Лили. – Мы только что узнали эту приятную новость.

У миссис Сен-Жан отвисла челюсть; почтенная дама покачнулась, словно собиралась упасть в обморок. Бросив взгляд на Адама, Лили поняла, что сейчас он снова начнет целовать ее, вместо того чтобы прийти на помощь матери. Вырвавшись из его объятий, она бросилась к миссис Сен-Жан.

– Ох, простите меня… Мне очень жаль, что мы сообщили вам эту новость… таким образом, – говорила Лили. – Но дело в том, что во время плавания я дала согласие стать женой вашего дорогого сына,

Ресницы миссис Сен-Жан затрепетали, и она стала хватать ртом воздух, точно выброшенная на берег макрель. Наконец заговорила:

– Сначала, поддавшись соблазну встретиться с благородными людьми, я согласилась приехать в этот Содом и Гоморру – согласилась, рискуя погубить свою душу. Но такое!.. Мой дорогой мальчик женится на даме знатного происхождения. Подумать только – на леди Лили! Я думала, миссис Коупленд, что вы просто дразните моего мальчика. Если «Уатертон», – продолжала она, ссылаясь на плантацию Сен-Жанов, – подходит для меня, то там будет неплохо и вам. – Миссис Сен-Жан взглянула на своего улыбающегося отпрыска. – Как тебе удалось сделать такой подарок матери, Адам? – Она прижала сына к широкой груди так крепко, что едва не сломала ему ребра. – Представляешь, как будет рад твой отец! – Пожилая дама посмотрела на Уэбба глазами, полными слез. – Мне даже и не снилось, что мой Адам может жениться на особе благородных кровей. Я с трудом в это верю!