Текст книги "Горькие плоды смерти"

В Кембридже Рори поставила машину на автостоянке отеля «Риверхаус». Отель располагался на берегу реки на расстоянии пешей прогулки от знаменитых колледжей города – это было современное строение из дерева и стекла, удачно вписавшееся среди старых развесистых ив и сикомор.

Надев на Арло жилет, Стэтем пристегнула к ошейнику поводок и направилась к стойке портье. Она как раз открывала дверь, когда ей навстречу, в сопровождении полицейского в форме, вышел коренастый мужчина. Судя по его словам – «все опечатать и ждать дальнейших распоряжений», – он тоже имел отношение к местной полиции.

От присутствия полиции Рори сделалось нехорошо. Арло моментально это почувствовал и стал толкать ее ногу в направлении большого ящика с растением, на который она могла бы при необходимости присесть, если у нее закружится голова.

– Клэр Эббот? – обратилась она к кряжистому мужчине.

Тот остановился. Кивнул полицейскому в форме – мол, занимайся делами – и стал ждать, ничего не отвечая редактору, пока его спутник не ушел. После этого он представился – старший суперинтендант Дэниел Шихан. А кто она такая?

Сначала Рори употребила слова «близкая подруга», затем назвалась коллегой и лишь после этого сообщила, что она лондонский редактор Клэр Эббот. В Кембридж она приехала потому, что ей рано утром позвонила помощница Клэр, Каролина Голдейкер.

– Где Клэр? – добавила Виктория. – Что случилось? Как там она?

Уже задав все эти вопросы, она моментально поняла неуместность последнего. Каролина не могла ошибиться – во всяком случае, после приезда «Скорой помощи». До этого – возможно, но никак не после. К ее собственному ужасу, из глаз у редактора потекли слезы.

Собака снова ткнулась носом ей в ноги. Полицейский взял ее под руку и провел в отель, в фойе, где усадил на диван и сел рядом. Арло лег на пол у ног хозяйки. Полицейский наклонился и погладил лохматую голову песика.

– Как я понял, ты у нас пес-помощник? – спросил он у Арло, прежде чем заговорить с Рори.

По его словам, полиция пыталась выйти на ближайших родственников покойной, но не смогла ничего добиться от женщины, обнаружившей тело. Пришлось дать ей слабое успокоительное, чтобы она хоть немного пришла в себя. Эта женщина настояла, чтобы ей разрешили кому-нибудь позвонить, попросить, чтобы за нею приехали. Мол, она вряд ли сможет одна добраться домой, когда ей придется уехать отсюда. Не могла бы мисс Стэтем назвать имена родственников покойной? Перед тем как состоится вскрытие, необходима официальная процедура опознания умершей, причем само вскрытие будет произведено, как только…

– Вскрытие? – переспросила редактор.

То есть тело Клэр вскроют, разрежут… Сдвинут в сторону кожу… Удалят и взвесят внутренние органы, а жуткий разрез на груди зашьют… Рори прижала ладонь ко лбу. Арло запрыгнул на диван и положил голову ей на колени.

– Для тревоги нет никаких оснований, – сочувственно произнес Дэниел Шихан и, взяв ее руку в свою, легонько пожал ее пальцы, после чего позвонил портье. Можно принести чаю? А печенья? Чайный кекс тоже устроит, если таковой у них найдется. Затем Шихан повернулся к плачущей рядом с ним женщине.

– Таковы правила, – пояснил он. – Когда внезапно умирает здоровый человек, необходимо установить причину его смерти. Поэтому – вскрытие. Но до этого родственники должны официально опознать покойную. У нее был муж? Дети? Братья или сестры?

– Никого, – ответила Рори. – Родители давно умерли, детей нет. Есть брат, но они уже много лет не общаются. У них… были сложные отношения.

Больше ничего говорить не нужно, подумала Стэтем. По словам самой Клэр, ее старший брат был частью хорошо забытого прошлого. Она больше не питала к нему ненависти за то, что он сделал с нею, одной темной ночью лишив ее невинности. Напротив, целых два десятилетия она пыталась его простить. Дело закончилось тем, что писательница просто вычеркнула его из своей жизни.

– Клэр была бы против его присутствия здесь, – добавила редактор. – Если можно, я опознаю ее сама.

Дэниел ответил, что отдаст на этот счет распоряжение.

– Могу я спросить?.. – задала вопрос Рори. Полицейский выжидающе посмотрел на нее, оставаясь дружелюбным и проявляя явное сочувствие, за что женщина была ему благодарна. – Я не вполне понимаю, что здесь делает полиция.

Принесли чай – на уже накрытом передвижном столике. Слава богу, там стоял фарфоровый, а не ужасный металлический заварочник. Фарфоровые чашки и блюдца. Кувшинчик с молоком. Сахарница. На тарелочке имбирное печенье, пять штук. Шихан хмуро посмотрел на это скромное угощение, затем поднял крышку чайника, перемешал его содержимое и разлил по чашкам.

Разломив пополам печенье, старший суперинтендант спросил у Рори, можно ли угостить Арло. Та мгновенно прониклась к нему симпатией. Дэниел коротко сообщил ей, что любой звонок по номеру 999 берется на заметку полицией. Любая смерть считается подозрительной до тех пор, пока не доказано обратное. По этой причине в отель и был отправлен дежурный офицер.

Полицейский убедился, что факт смерти имел место, опечатал место, в котором та случилась, и позвонил дежурному инспектору.

– В данном случае – мне, – пояснил Шихан. – В настоящее время у нас нехватка сотрудников.

– То есть это не означает чей-то злой умысел? У меня в голове не укладывается, как кто-то… – Стэтем широко открыла глаза, из последних сил стараясь снова не расплакаться.

– Скажем так, свидетельств злого умысла не найдено. Возле кровати лежит опрокинутый стакан, только и всего. Не терзайте себя сомнениями на этот счет.

«А в остальном?» – мысленно спросила себя женщина. Как можно не терзаться сомнениями, пока точно не известно, что случилось с Клэр?

– Мне позвонила ее помощница, – сказала она. – Вы можете сказать мне, где она?

Полицейский ответил, что Каролина у себя в комнате. Она заявила полиции, что эта внезапная смерть разбудила в ней страдания, какие раньше терзали ее в связи с утратой сына. Так что сейчас она сама не своя.

– Кто станет осуждать эту несчастную женщину? – заключил Шихан.

«Действительно, кто?» – подумала Рори.

Спиталфилдс, Лондон

Чарли Голдейкер понял это по голосу Алистера, как только тот произнес:

– Это ты?

На вопрос пасынка, что случилось, Маккеррон ответил:

– Мне нужно в Кембридж. Было бы неплохо, если б ты поехал со мной. Понимаешь, твоя мать и я… К сожалению, у нас тут с нею проблемы…

– Что случилось? – снова спросил Чарльз, кончиками пальцев чувствуя, как участился его пульс, и еще сильнее сжал телефон. – В Кембридж? Алистер, что с мамой?

– Нет, нет! – поспешил успокоить его отчим. – Умерла Клэр Эббот. Скоропостижно скончалась. Она и твоя мать…

– Клэр Эббот? О, господи! Как это произошло?

– Они с твоей матерью поехали в Кембридж по каким-то делам. Клэр хотела, чтобы Каролина, как обычно, поехала с ней. Мол, там нужно было продавать книги, ну и все такое прочее. Она умерла ночью, и твоя бедная мать нашла ее утром. Она позвонила… она была не в себе. Сказала, что в Дорсет в таком состоянии ей одной возвращаться нельзя, поэтому я должен…

– Умерла? – Чарли все еще пытался осмыслить то, что Клэр Эббот, которая в его представлении была этакой небожительницей, действительно умерла. – Это какой-то несчастный случай? Господи, она ведь ничего с собой не сделала?

– Ничего не знаю, кроме того, что она умерла. Знаю только, что твоя мать позвонила мне и сказала, что в нынешнем состоянии не способна одна вернуться домой. Она просто не сможет сесть в поезд, сделать в Лондоне пересадку и при этом еще тащить свой чемодан. По телефону ее было трудно понять, она твердила что-то невразумительное. Я понял лишь, что полиция уже прибыла туда, и ей пришлось отвечать на вопросы. От чего ей сделалось еще хуже.

– Полиция? – повторил Голдейкер. Эх, встряхнуть бы, как тот герой мультфильма, собственные мозги, чтобы не переспрашивать собеседника!

– Копы задавали твоей матери какие-то вопросы, но это в порядке вещей. Они ведь обязаны допросить того, кто нашел… ее. Клэр. Того, кто нашел Клэр, а этим человеком была твоя мать. Лучше б это была горничная или кто-то другой. Но так уж вышло. Она жутко расстроилась. Все, что мне известно, – это то, что там сейчас полиция и эта ее Рори, близкая подруга Клэр, та самая, что повсюду ходит с собачкой, помнишь? Она тоже там. Такие вот дела, парень. Мне нужна твоя помощь, потому что у меня с твоей матерью сейчас не лучшие отношения. Кроме того, она просила, чтобы ты тоже приехал. Кстати, она звонила тебе, но ты почему-то не ответил.

– У меня все утро были пациенты. Я только сейчас освободился.

– Можешь не объяснять. Так ты поедешь? Разумеется, не один. Я заеду за тобой, и мы отправимся туда вместе. Ну как, поедем, Чарли?

– Разумеется, – ответил психолог. – Но, боже мой, Алистер, после истории с Уиллом это может подтолкнуть ее…

– Знаю, – сказал отчим.

Они договорились. Маккеррон в тот момент был уже в пути и звонил с автозаправки на шоссе. Чтобы ему не пришлось колесить по всему Лондону, они назначили место встречи, а Чарли, в свою очередь, отменил оставшихся пациентов. Какая ужасная ирония судьбы, подумал он.

Насколько ему известно, Клэр Эббот была воплощением физического здоровья – в отличие от его матери, которая, как известно, пребывала не в самой лучшей телесной форме. За последние годы она набрала избыточный вес, грозивший ей инфарктом или инсультом. Господи, как же так получилось, что Клэр скоропостижно умерла?!

Отель «Риверхаус», Кембридж

Сидя в садовом кресле, Рори наблюдала за тем, как шумные туристы, неумело орудуя шестом, пытаются плыть по реке на плоскодонной лодке. И почему они решили сделать это самостоятельно, вместо того чтобы воспользоваться услугами лодочника в соломенной шляпе? Кстати, их здесь вон сколько! По этой причине незадачливые гребцы кружились на одном месте, тогда как туристы более мудрые, разумно отдавшие себя в руки профессиональных лодочников, сидели спокойно, наслаждаясь речной прогулкой в направлении Грандчестера.

Позади нее, за одним из выставленных на газон столиков, сидела Каролина Голдейкер. Она отказалась от подаваемого в отеле дневного чая, который ей настойчиво предлагали муж и сын, заявив, что не хочет ни пить, ни есть. За кого они ее принимают? Умерла Клэр, неужели они не понимают этого? Из ее жизни вырван еще один человек…

«Вырван до срока из материнского чрева», – пришло вдруг в голову Виктории. Как странно, подумала она, всего одно-единственное слово способно вызвать в памяти строчку из Шекспира, причем абсолютно не связанную с недавними событиями.

Она отлично поняла Каролину, когда та отказалась от бутербродов, булочек и сластей, поскольку сама весь день ничего не ела. Только нашла что-то для бедняги Арло. Тому не пришлось предлагать дважды: пес в два счета расправился с предложенным угощением. Что же касается ее самой, то от одного только вида и запаха еды Стэтем становилось муторно. Она с трудом заставила себя выпить чашку чая.

Сын и муж совместными усилиями вывели Каролину из отеля. Когда они спустились вместе с нею по лестнице вниз, в вестибюль, женщина уже едва передвигала ноги. Она сообщила им, что задыхается в помещении и не в состоянии сдать сама свой гостиничный номер. Во всяком случае, не сейчас, когда на нее все пялят глаза, зная, что это она нашла бездыханное тело Клэр. Не иначе как люди думали, что она как-то причастна к случившемуся.

«А все эти чертовы легаши!» – прошипела она. Это они настояли на том, чтобы допросить ее подальше от ее номера и от комнаты Эббот. Все видели, как они провели ее в конференц-зал, и теперь думают, что она как-то связана с тем, что случилось глубокой ночью.

Пока что известно было лишь то, что Клэр умерла между полуночью и тремя часами утра. Но даже это было не более чем предположением со стороны судмедэксперта. Сказать нечто большее можно будет лишь позднее, в том числе и назвать точное время и причину смерти.

Еще сидя за столом с чаем, Рори спросила Каролину, почему полиции понадобилось ее допросить. На первый взгляд это был вполне невинный вопрос, но, когда она его задала, холодный ответ Голдейкер – «С чего ты взяла, что они хотели меня допросить? Неужели ты только что поглупела?» – вынудил редактора отодвинуть от стола стул, встать и отойти к низкой стене, отделявшей сад от берега реки.

Вдогонку ей полетел голос Каролины:

– Или ты совсем дура? Мне казалось, что ты уже поняла, что она легла спать в добром здравии, а ночью умерла, и копы хотят знать, что с нею случилось! Видела ли я что-нибудь, слышала ли я что-нибудь, почему я не зашла к ней, когда ей стало плохо…

Стэтем обернулась. Поскольку в саду были и другие люди, пришедшие туда выпить чаю, она вернулась к столу и, понизив голос, спросила:

– Когда ей стало плохо? Что они хотели этим сказать?

– То, что она была на полу, Рори. То, что дверь между двумя смежными комнатами была открыта, – стала объяснять Каролина. – По их мнению, все это выглядит чертовски подозрительно… Как будто у меня имелся подлый план ее убийства, правда, одному богу известно, с какой целью.

Чарли протянул к ней руку.

– Мам, ты сейчас не в себе, что неудивительно в таких обстоятельствах. Но, может, будет разумнее вернуться в отель, найти какую-нибудь комнату и там спокойно поговорить?

– Конечно, я не в себе! – неожиданно выкрикнула его мать. Люди за другими столиками с интересом обернулись на нее. Не удостоив их вниманием, Голдейкер заговорила дальше: – И ты сидишь здесь… нет, вы только посмотрите на него, как он сидит и таращится на меня, будто я с Марса! Про нее ведь не скажешь, что она не в себе, не так ли? Нет, нет, кто угодно, только не наша дорогая Шэрон!

Рори поняла, что Каролина имеет в виду Алистера и его любовницу, и посмотрела на Чарли. Тому явно было неловко.

Редактор снова села, а Арло внезапно заскулил. Собачьим нутром он понимал: происходит что-то не то, однако инстинкт пока еще не дал ему команды защищать хозяйку. Да, она была рассержена, но не испугана.

– Ты не слышала ее? – неожиданно спросила Стэтем у Каролины.

– Как ты смеешь говорить со мною таким тоном?! Тоже мне, коп! – окончательно вышла та из себя. – Я спала. Я ни черта не слышала! Что я должна была слышать? Случись у нее инфаркт, инсульт, да что угодно, она не стала бы издавать никаких звуков.

– Но если ей хватило сил добраться до двери между двумя вашими комнатами, то почему она не позвала тебя? Она открыла одну дверь, но почему не открыла другую?

– Потому что та была заперта, понятно?! – взвизгнула Каролина. – Потому что я заперла ее. Потому что мне хотелось хотя бы раз побыть одной. Я ведь не хотела приезжать сюда – или ты забыла? Я приехала ради нее. Но ты считаешь, будто это она оказала мне честь, взяв меня с собой. Поэтому я заперла дверь и пошла спать. Если б я зачем-то понадобилась ей ночью, она могла, черт возьми, позвонить мне по телефону!

К их столику подошел официант с кувшином воды в руках и что-то сказал на ухо Алистеру. Не иначе, что они могут пройти в отель, где им предоставят отдельную комнату.

Маккеррон встал. Чарли последовал его примеру. Было видно, что тот чертовски рад, что хотя бы кто-то из гостиничного персонала догадался предложить им то, о чем он только что говорил матери, а именно уйти из сада.

– Мама, давайте продолжим наш разговор в другом месте… – сказал он, подходя к ней.

– Она знала, что ты заперла дверь? – спросила тем временем Рори.

– Конечно, знала. Мы с нею обменялись парой колкостей, – ответила Голдейкер. – К тому же я ужасно устала от нее за вечер. Поэтому, захлопнув эту чертову дверь, я сказала ей, что запираюсь на ключ. И вообще, что отныне я требую для себя отдельный номер, и никто не осудит меня за это. Хватит с меня этих идиотских смежных комнат.

– Клэр сказала мне о том, что вы с нею поцапались, – кивнула Стэтем. – Чего она не сообщила, так это тему вашего разговора.

– Прекрати! – крикнула Каролина.

– И все же я настаиваю, чтобы вы… – поспешил вмешаться официант.

– Послушать тебя, так можно подумать, что я… Что там у тебя в голове? Что я убила твою бесценную гусыню? Что я помешала ей и дальше нести для тебя золотые яйца? – кипятилась Каролина. – На фига мне нужно было это делать?! Или ты забыла, что, помимо всего прочего, в таком случае я тотчас же лишаюсь работы?

– А чего еще ты лишаешься? – поинтересовалась редактор.

Краем глаза она заметила, как из отеля в сад вышел щеголеватого вида мужчина, который направился прямиком к ним. По его дежурной улыбке Виктория догадалась, что это управляющий.

Ей страшно хотелось получить ответ на свой вопрос, а Каролина тем временем пришла в еще большее возбуждение. Рори не сомневалась, что сумеет выудить из нее то, что в ином случае эта женщина наверняка оставила бы при себе.

– Что еще, Каролина? – повторила она. И наплевать, слышит ли еще кто-нибудь ее вопрос!

– Что?! – огрызнулась Голдейкер.

– Ты сказала «помимо всего прочего». Что ты имела в виду?

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – вмешался в разговор подошедший управляющий. Смахнув с рукава несуществующую пылинку и сделав любезное лицо, он кивнул на соседний столик, занятый туристами с фотоаппаратами. Вот уж кто явно сгорал от нетерпения, желая лицезреть финал разыгравшейся перед ними драмы. Что же до официанта, то он воспользовался первой же возможностью удалиться, оставив начальника разруливать ситуацию.

– Всем, что в моих силах, – многозначительно добавил управляющий.

– Всё, с меня хватит! – заявила Каролина, не обращая на него внимания. Тем не менее она встала со стула. Рори последовала ее примеру.

Управляющий, по всей видимости, решил, что добился своего, широко улыбнулся и сказал:

– Да-да, если вы пройдете вот сюда…

– Я же сказала: с меня хватит! – выкрикнула Голдейкер. – Ты стоишь здесь, как хныкающий истукан… – Эти слова предназначались Алистеру. – …А она тем временем обвиняет меня бог знает в чем, потому что ее подруга умерла этой ночью! Можно подумать, Рори, мы не знаем, что тебе было от нее нужно! И каково это, знать, что тебе больше ничего не светит?

– Терпение, лапонька, – невнятно проговорил Маккеррон.

Супруга резко повернулась к нему:

– Это ты ее так называешь? Свою дешевую шлюху? Лапонька?!

– Ради бога, мама! – взмолился Чарли.

Взбешенная женщина шагнула к нему, но не для того, чтобы ударить, а лишь торопясь отдать себя в сыновние объятия.

– Отвези меня домой, Чарли. Прошу тебя. Отвези меня домой!

Камберуэлл, Южный Лондон

Индия не призналась бы в этом почти никому, но в последнее время она пристрастилась получать новости исключительно из Интернета. Именно так поздно вечером она узнала о скоропостижной кончине Клэр Эббот. Сообщение это появилось в небольшой боковой врезке, призванной отвлечь пользователя от того, что, собственно, вынудило его выйти в Сеть.

В данном случае фактов было всего ничего: «В возрасте пятидесяти пяти лет скончалась знаменитая феминистка». Фразу сопровождало фото Клэр. От неожиданности Эллиот на мгновение забыла, что, собственно, она искала во Всемирной паутине.

– Что-то случилось? – спросил стоявший за ее спиной Нэт.

Она тотчас вспомнила, что собиралась сделать: найти небольшой романтичный отельчик где-нибудь в Норфолке, если, конечно, таковой там имеется. Поскольку погода была хорошей, Томпсон предложил провести уикенд где-нибудь подальше от Лондона, и они остановили свой выбор на Норфолк-Бродсе[6]6
  Центр водного туризма в Восточной Англии, в котором много рек, озер и каналов.


[Закрыть]. Что может быть лучше бодрящего морского воздуха и прогулок по песчаным дюнам? Сначала можно заглянуть в знаменитую деревушку Хорси-Мер и оттуда продолжить путешествие…

Индия с восторгом встретила это предложение и взялась отыскать место для ночлега. И вот теперь Нэт стоял у нее за спиной, положив ей руки на плечи. Он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Клэр Эббот, – ответила женщина и щелчком «мыши» вывела заметку на экран. Факты были крайне скудны. Кембридж. Отель «Риверхаус». Прибывшая на диспут с женщиной-священником, известной своими консервативными взглядами, Клэр Эббот умерла этой ночью. Причина смерти не указывалась.

– Это та самая женщина, у которой работает мать Чарли, – пояснила Индия. – Ужасно. Нэт, ей было всего пятьдесят пять! Представляю, в каком состоянии сейчас Каролина!

Эллиот уже рассказала своему другу про мемориал Уилла, про то, как на церемонии появилась его бывшая возлюбленная и какой скандал разыгрался из-за того, что на открытие также приехал Фрэнсис Голдейкер и его молодая жена-тайка.

Она не собиралась посвящать его в подробности, но Натаниэль дважды звонил ей в тот долгий день, беспокоясь из-за ее отсутствия. Его вопрос «тебя не будет весь день?» прозвучал столь проникновенно, что женщина тотчас выложила ему все, в том числе и рассказав про просьбу Чарли поехать вместе с ним на церемонию в Шафтсбери.

Последнее стало причиной незначительных трений в их еще окончательно не сложившихся отношениях. Впрочем, все разрешилось само собой, как только Индия объяснила Нэту, что если б не ее случайная встреча с Лили Фостер, все подумали бы, что это Клэр пригласила Фрэнсиса Голдейкера на открытие памятника с целью позлить Каролину.

На вопрос Томпсона о том, почему все так подумали бы, она ответила:

– Потому что такие они люди. Самое странное, Нэт, что весь этот хаос в семье Чарли сначала казался мне нормальным явлением, но в конце концов я все-таки ушла от них.

– А наша поездка в Бродс? – Мужчина кивком указал на монитор.

– Она состоится, – заверила его Индия. Правда, она тотчас засомневалась в этом, глядя на лицо Клэр Эббот, строго смотревшей на нее с экрана. Не самое лучшее фото, тем более в данных обстоятельствах. Странно, подумала Эллиот, как трудно, оказывается, уловить на фото внутреннюю суть человека. Каким уровнем мастерства нужно обладать, чтобы…

– Ты чем-то озабочена? – заметил Нэт. – Дело в этой женщине? В Клэр Эббот?

– Не совсем, – ответила Индия и задумалась. – Наверное, мне следует ей позвонить, – произнесла она затем, как будто пытаясь убедить в этом саму себя.

– Кому? – спросил Натаниэль и, пододвинув оттоманку ближе к столу, сел. Теперь его голова была на уровне головы его подруги, хотя и оставалась немного в тени. Его глаза казались совсем темными. Он в упор смотрел на Индию.

– Каролине, – ответила та. – Я могла бы выразить ей сочувствие. В конце концов, я несколько лет была ее невесткой… и формально до сих пор ею остаюсь…

– Гм. Верно. Кстати, когда мы поговорим об этом? – С этими словами Томпсон погладил ей затылок, как бы придавая некую небрежность своему вопросу.

– О чем? – спросила Эллиот.

– Индия… – произнес Нэт голосом разочарованного отца, чей ребенок увиливает от разговора о содеянном им проступке. – О тебе и Чарли. О том, что ты ему скажешь и когда.

Женщины тут же обмякла и вздохнула.

– Очевидно, я избегаю этого разговора.

– Очевидно, – согласился ее друг. – Сколько уже месяцев?

– С тех пор, как мы с тобой?.. – улыбнулась Эллиот, поймав себя на том, что готова утащить его в постель, лишь бы доказать, что ему нет причин беспокоиться по поводу судьбы ее брака. – Обещаю, ты узнаешь об этом в ту самую минуту, как только я решу с ним поговорить, Натаниэль Томпсон.

– Два месяца, двадцать дней, четыре часа и… – Нэт посмотрел на часы. – Тридцать семь минут. Нет, тридцать восемь.

– Ты шутишь! – рассмеялась его подруга.

Мужчина взял ее за руку и поцеловал ей ладонь.

– Насчет минут, конечно, шучу. Но что касается месяцев и дней, то все точно. Я считал дни. Я говорил тебе, на что в первую очередь обратил внимание тогда в автобусе?

Индия мотнула головой.

– На то, как увлеченно ты читала. Прошло несколько дней, прежде чем ты, оторвавшись от книги, подняла голову и удостоила меня взглядом, – рассказал Натаниэль.

– Неужели? Странно. Совершенно не помню этого первого взгляда.

– Я не удивлен. – Томпсон переплел ее пальцы со своими. – По всей видимости, тогда все было для тебя еще слишком свежо.

– Что свежо?

– Твой уход от Чарли. Так когда ты ему скажешь, что больше не вернешься к нему?

Индия высвободила руку и снова посмотрела на монитор, на умное, проницательное лицо Клэр Эббот. Та точно сочла бы ее нынешнюю жизнь классической иллюстрацией поговорки «из огня да в полымя». Уйти от одного мужчины к другому? После такого короткого периода свободы? Эббот этого не одобрила бы, и кто осудил бы ее за это?

«Кто он такой, этот Натаниэль Томпсон, что мне о нем известно?» – мысленно спросила себя Индия, а вслух ответила:

– Пока не знаю.

– Ты не знаешь, когда скажешь ему, или не знаешь, готова ли навсегда уйти от него?

– И то, и другое, – сказала женщина.

Они находились во второй спальне ее крошечной квартиры, которая служила одновременно гостиной и рабочим кабинетом, поскольку настоящая гостиная по выходным превращалась в кабинет акупунктуры. Комната была маленькой, но Нэт нервно расхаживал по ее периметру. Этот человек был высокого роста, отчего казалось, что он заполняет пространство не только своим физическим присутствием, но и чувствами.

Странно, подумала Индия, мне придется жить с человеком, который не скрывает своих эмоций, как и Чарли до смерти Уилла. «В чем же секрет их привлекательности?» – задумалась она. Ее решимость не оказаться рядом с копией собственного отца? Но кто сказал, что именно так и будет? По идее, ей как раз-таки следовало выбрать мужчину, похожего на ее отца-дипломата.

– Так что же у нас с тобой? – спросил Нэт. – Небольшое разнообразие в твоей скучной, монотонной жизни?

– Неправда, и ты сам это знаешь. – Эллиот отвернулась от компьютера и посмотрела ему в глаза.

– Ты еще ни разу даже слова не сказала о своих чувствах. Я откровенен с тобой – вон оно, мое сердце, открыто нараспашку со всеми его чувствами. Что же мешает тебе, если не Чарли? Что в нем такого, Индия? С каких пор беспомощность стала вдруг такой привлекательной?

– Давай не будем ссориться. Если я не сказала этого, то не потому, что я сомневаюсь, а потому… – Женщина замолчала, подыскивая нужные слова, чтобы объяснить то, что сама понимала лишь смутно.

– Что?

– Не знаю, Нэт. Честное слово, не знаю. Кстати, в беспомощности нет ничего привлекательного. Просто я не хочу наносить ему смертельный удар.

– Но как ты тогда поступишь? Оставишь нас с тобой в подвешенном состоянии?

– Неправда.

Натаниэль снова принялся расхаживать по комнате. Шаги привели его к окну, из которого была видна улица и запущенный палисадник размером с небольшой чемодан.

– Он тебе не пара, – сказал мужчина, обращаясь, скорее, к виду из окна, чем к Индии, и тут же обернулся, чтобы посмотреть на ее реакцию.

Его подруга знала: вид у нее растерянный. Она не произнесла ни слова. Это было бы бестактностью по отношению к Чарли.

– Именно так ты и отреагировала, – произнес Нэт, как будто в ответ на ее немой вопрос. – И еще ты сказала: «Так давно».

– Я этого не говорила.

– Вообще-то, говорила. Перед тем, как заснуть. На грани яви и сна. Так хорошо тебе не было уже давно. И мы оба знаем, почему.

Женщину уязвили его слова, хотя сказанное было сущей правдой.

– Прошу тебя, давай не будем ссориться, – повторила она.

Нэт снова подошел к ней и, подняв с кресла, обнял.

– Не будем, – пообещал он. – Не будем, когда дело доходит до правды. Не будем из-за этого ссориться.