Текст книги "Перед тем, как он ее застрелил"

– Там она. С одноклассниками, – наконец выдавил он. – Делает проект. Для класса.

– Примерная школьница, значит? Ну а вы? Тоже учитесь?

– А мне подарили «Твикс», – вмешался Тоби. – Сегодня я ни разу в штанишки не покакал и даже не пописал. Вот! Мне хотелось, но я утерпел, тетя Кен. Я спросил: «Можно в туалет?» – и мне дали за это «Твикс». Вот! – И Тоби покрутился на одной ноге.

Корди смотрела на Кендру, та пыталась угадать верный тон.

– Так вы хотите пиццу или нет? – наконец обратилась она к Джоэлу.

Мальчик с готовностью кивнул. Ему хотелось поскорее уйти. Джоэл взял три фунта, протянутые Кендрой, и вытащил Тоби из магазина. Братья направились в сторону Грейт-Вестерн-роуд.

Когда дверь закрылась, наступило минутное замешательство. Кендра не знала: то ли делать вид, что ничего не произошло, то ли внести в ситуацию ясность. Выбор зависел от Корди.

Правила приличия предусматривали смену темы. Дружба предписывала честное обсуждение. Между этими двумя крайностями существовала золотая середина, и Корди решила придерживаться именно ее.

– Да, дети требуют уйму времени. – Корди сняла с витрины пепельницу и затушила сигарету. – Ты ведь даже не предполагала, что значит быть матерью.

– Я вообще не собиралась быть матерью. При всем при этом мне кажется, я неплохо справляюсь.

Корди кивнула и задумчиво посмотрела на дверь.

– Их мать не собирается забрать детей?

Кендра покачала головой и, отводя разговор в сторону от Кароль Кэмпбелл, заметила:

– Несс помогает мне. Она уже большая. Джоэл тоже не маленький.

Кендра смолкла, ожидая, не заведет ли Корди речь о Тоби.

Корди именно это и сделала, но в такой форме, что Кендра полюбила подругу еще больше.

– Короче, Кен, понадобится помощь – звони, – сказала Корди. – И если захочешь потанцевать – тоже. Всегда к твоим услугам.

– О’кей, детка. По-моему, у нас все отлично.

С небес на землю Кендру вернул звонок инспектора школы миссис Харпер, разрушивший жизнь на Иденем-уэй, 84. К тому времени прошло почти два месяца с начала обучения. Несс сумела отсрочить свое разоблачение благодаря тому, что за это время ни разу не появилась на занятиях, если не считать вступительного теста. Ученики школы часто меняли место жительства, поскольку власти постоянно переводили эмигрантов, претендующих на политическое убежище. То обстоятельство, что Ванесса Кэмпбелл, которая числилась в списках, не являлась в класс, было воспринято многими преподавателями спокойно: значит, ее семья поселилась в другом районе. Учителя не включали ее в перечень отсутствующих, который подавали инспектору, и поэтому известие о том, что Несс не посещает школу, настигло Кендру только через семь недель.

Позвонили Кендре не домой, а на работу. Она, как это часто случалось, была одна в магазине, поэтому не могла уйти. А ей хотелось. Ей очень хотелось немедленно сесть в свой «пунто» и броситься на поиски племянницы, как в ту ночь, когда Кэмпбеллы появились в Северном Кенсингтоне. Но поскольку это было невозможно, Кендра заметалась по магазину. Она ходила туда-сюда мимо стоек с поношенными джинсами и старыми пиджаками и старалась не думать о всей той лжи, которой ее кормила племянница, и о лжи, которой она сама только что угостила миссис Харпер.

Сердце Кендры так громко билось, что она с трудом слышала голос в трубке.

– Прошу прощения, что так вышло, – оправдывалась Кендра. – Это недоразумение. Да, я записала Несс и ее брата в школу. Но девочке пришлось уехать в Брэдфорд, она ухаживала за матерью.

Кендра понятия не имела, где находится этот Брэдфорд и сможет ли она найти его на карте, но знала, что там проживает много эмигрантов: в теплое время года часто сообщалось о беспорядках среди них; азиаты, афроамериканцы и местные скинхеды были готовы поубивать друг друга, лишь бы одержать верх.

– А там, в Брэдфорде, Ванесса посещает школу?

– Она занималась с частным преподавателем. Завтра племянница возвращается.

– Всякое бывает, миссис Осборн, но вы могли бы предупредить нас…

– Да, конечно, вы правы. Просто я… Дело в том, что у Ванессы мама заболела… У нас сложная ситуация… Мать вынуждена жить отдельно от детей…

– Я понимаю.

Конечно, она ничего не понимала и не могла понять, поскольку Кендра скрыла правду – ей нужно было любой ценой сохранить за Несс место в этой школе.

– Так вы говорите, девочка завтра возвращается? – уточнила миссис Харпер.

– Сегодня вечером я встречаю ее на вокзале.

– Мне показалось, вы сказали «завтра»?

– Я имела в виду, что в школу она придет завтра. Если будет здорова. Если заболеет, я позвоню вам, – нашлась Кендра.

Она замолчала в ожидании ответа. В эту минуту она благодарила судьбу за то, что Глория Кэмпбелл с детства вдолбила в нее хороший английский. Умение грамотно строить фразы сослужило ей добрую службу. Кендра понимала, что с таким произношением внушает гораздо больше доверия, чем если бы говорила на диалекте, который миссис Харпер, без сомнения, ожидала услышать, набирая номер ее телефона.

– Хорошо, так и передам учителям. В следующий раз обязательно с нами свяжитесь, миссис Осборн.

Кендра и не подумала обижаться на приказной тон миссис Харпер. Она была счастлива, что инспектор поверила ее объяснению, и безропотно приняла бы любые замечания, за исключением прямого оскорбления. Кендра испытала облегчение оттого, что сумела на ходу состряпать историю, но, положив трубку, разозлилась и заметалась по магазину. В это время по дороге из Учебного центра домой к ней зашли Джоэл и Тоби.

Тоби держал тетрадь, на некоторых страницах которой имелись цветные наклейки: они отмечали успехи Тоби при выполнении фонетических упражнений, повышающих технику чтения. Еще больше красных, синих и желтых наклеек со словами «Молодец!», «Отлично!», «Все правильно!» было на спасательном круге. Кендра оглядела Тоби, затем повернулась к Джоэлу.

– Где она шляется целыми днями?

Джоэл был не дурак, но над ним тяготело правило «не распускать язык». Он наморщил лоб и с идиотским видом спросил:

– Кто?

– Не притворяйся, что не понимаешь. Мне звонила школьный инспектор. Где Несс проводит время? С кем? С этой девочкой… как ее там… Сикс?

Джоэл молчал, опустив голову. Заговорил Тоби.

– Посмотри, тетя Кен, сколько у меня наклеек! Мне за них дали комикс, так много я набрал очков. Я выбрал «Человека-паука». Он у Джоэла в рюкзаке.

Перед глазами Кендры возникли картинки того, чем Несс, вероятно, занимается вместо учебы. Кендра проклинала себя за глупость и обзывала дурой. Джоэла и Тоби Кендра оставила у себя в магазине до закрытия, чтобы Джоэл не смог предупредить сестру; позже они вместе вернулись домой. Первым делом Кендра сняла рюкзак племянницы со спинки стула, бесцеремонно его открыла и высыпала содержимое на кухонный стол, за которым Несс болтала по телефону, лениво перелистывая последние проспекты колледжа «Кенсингтон энд Челси», словно и впрямь выбирала профессию.

Несс перевела взгляд со стопки проспектов на груду своих вещей, потом на лицо тети. Бросив в трубку: «Мне пора», она настороженно уставилась на Кендру.

Та перебирала все, что вытряхнула из рюкзака. Несс посмотрела Кендре за спину, туда, где на пороге кухни переминался с ноги на ногу Джоэл. Прищурившись, девочка оценила вероятность того, что ее выдал брат, и отбросила эту версию. Джоэл вполне надежен. Информация просочилась из другого источника. Тоби? Этого быть не может. У Тоби одни тараканы в голове.

Кендра пыталась читать по содержимому рюкзака, как жрец читает по внутренностям животного. Она развернула голубые джинсы и черную футболку с надписью золотыми буквами «Сладкая киска», после чего те сразу полетели в мусорное ведро. Кендра перебрала тональный крем, лак для ногтей, заколки для волос, спички, сигареты, потрясла ботинки на высоких каблуках, проверяя, не спрятано ли что-нибудь в них. Наконец достала из ведра джинсы и обследовала карманы, обнаружив упаковку жвачки «Ригли сперминт» и несколько свернутых в трубочку бумажек. С торжествующим видом Кендра кинула их на стол, как неопровержимую улику, доказывающую ее наихудшие опасения.

– Итак, как ты это объяснишь? – начала Кендра.

Несс молчала.

В этот момент так громко заработал телевизор, что всем на расстоянии двухсот ярдов стало ясно: в доме 84 в сотый раз смотрят «Историю игрушек-2». Кендра выразительно глянула на Джоэла. Тот поспешил наверх просить Тоби сделать потише. Там Джоэл и остался, понимая, что от места взрыва лучше держаться подальше.

Кендра повторила вопрос. Несс взяла со стола пачку сигарет и, порывшись в вещах, нашла спички.

Кендра выхватила у нее коробок и швырнула в раковину, туда же последовали сигареты. Указывая на бумажные трубочки, она продолжила:

– Господи, ты забыла историю отца? Тот тоже начинал с косяков, с марихуаны. Ты прекрасно знаешь. Он не скрывал этого, даже брал тебя в общество взаимопомощи, на эти их встречи. Ты ждала его в игровой комнате, пока они занимались. Твой отец мне рассказывал. Так что происходит? Отвечай правду. Думаешь, наркомания – это то, что случается с другими, но не с тобой?

Несс терпеть не могла упоминаний об отце. Из чувства самосохранения она позволяла себе по отношению к нему одну эмоцию – презрение, и еще большее презрение она испытывала по отношению к тетке.

– Из-за чего переполох? Ну, кручу я самокрутки. И чё? Ты ваще вечно думаешь самое худшее.

– Говори нормально, как тебя учили, Ванесса. И не надо о самокрутках, я же вижу, что у тебя есть нормальные сигареты. Я не такая дура, как тебе кажется. Ты куришь марихуану, прогуливаешь школу. Что еще?

– А я тебя предупреждала, что не буду носить эту идиотскую форму.

– Полагаешь, я поверю, что ты бросила школу из-за формы? Ты что, считаешь меня идиоткой? Где ты проводила все это время? Что делала?

Несс потянулась за пачкой «Ригли». Она хотела показать этим жестом, что если ей не дают курить, то уж пожевать жвачку она имеет полное право.

– Ни фига не делала.

– Ничего, – поправила Кендра. – Ни-че-го. Повторяй! Ни-че-го.

– Ничего.

Несс положила жвачку в рот. Она играла с упаковкой, вертя ее в пальцах и не отрывая от нее глаз.

– И с кем ты ничего не делала?

Несс молчала.

– Я жду!

– С Сикс и с Таш. Довольна? Мы сидели у Сикс, слушали музыку. Только и всего.

– Она твой поставщик? Эта Сикс.

– Еще чего! Она моя подруга.

– Тогда почему я ее ни разу не видела? Она тебя снабжает, и ты боишься меня с ней знакомить?

– Пошла ты! Я тебе объяснила, что это самокрутки. Не веришь – не надо. Ты сама никого в упор не видишь.

Кендра понимала, что Несс хочет свернуть разговор, и не могла этого допустить.

– Куда ты катишься, Ванесса? Это немыслимо! – издала она извечный вопль страдающих родителей.

Обычно за ним следует немое обращение к самому себе: «В чем моя ошибка? Что я сделал не так?» Но Кендра не спросила себя об этом, так как дети были не ее и заниматься ими она была не обязана. Но как-никак они определяли жизнь Кендры, и нужно было найти к ним подход. Кендра задала другой вопрос, хуже которого нельзя было придумать.

– Что сказала бы твоя мама, Ванесса, если бы узнала о твоем поведении?

Несс скрестила руки на груди. Ее этим не проймешь – ни воспоминаниями о прошлом, ни прогнозами на будущее.

Кендра не имела понятия, чем конкретно занимается Ванесса, но предположила, что главную роль в жизни племянницы играют, во-первых, наркотики, во-вторых, с учетом возраста, мальчики. Хрен редьки не слаще. Обо всем этом Кендра знала, поскольку много чего видела на улицах Северного Кенсингтона. Продажа наркотиков. Сбыт контрабанды. Хулиганство. Грабежи. Случайные драки. Группы парней в поисках приключений. Девчонки в поисках того же. Единственный способ избежать неприятностей – строго следовать маршруту «дом – школа – дом».

– Ты должна взяться за ум, Ванесса, иначе попадешь в беду, – наставляла Кендра.

– Как-нибудь сама о себе позабочусь.

Зерно разногласий между Кендрой и Несс заключалось в том, что они совершенно по-разному понимали значение фразы «заботиться о себе». Трудности, болезни, разочарования, смерть близких убедили Кендру, что главное в жизни – твердо стоять на ногах и рассчитывать только на свои силы. Те же самые учителя преподали Несс совсем другой урок: главное – убежать от трудностей как можно дальше.

У Кендры оставался в запасе последний аргумент, она надеялась, что хоть он заставит племянницу задуматься и изменить свое поведение.

– Ванесса, ты же не хочешь, чтобы твоя мама узнала о твоем поведении?

Несс оторвала взор от обертки «Ригли», которая полностью приковывала ее внимание, и тряхнула головой.

– Почему бы и нет, тетя Кен! А тебе что, не терпится с ней поделиться?

Это был неприкрытый вызов, без всяких сомнений. И Кендра его приняла.

Глава 4

Конечно, Кендра могла бы отвезти всех на машине, но предпочла автобус, а затем поезд. На то у нее были свои соображения. Раньше, когда дети Кэмпбеллы навещали свою мать, их сопровождала неработающая Глория. В отличие от Глории Кендре было чем заняться: труд в магазине и практика массажистки. Поэтому в будущем детям предстояло ездить к Кароль Кэмпбелл самостоятельно, и чем раньше они освоят дорогу, тем лучше.

Главным в плане Кендры было то, что Несс не сразу должна понять, куда они едут. Если она узнает раньше времени, то может сбежать, а Кендра нуждалась в помощи племянницы, которую та должна была оказать, даже не догадываясь. Кендре очень хотелось, чтобы Несс повидалась с матерью, а Кароль Кэмпбелл – с дочерью. Почему – Кендра не смогла бы объяснить ни себе, ни племяннице. Но ведь между матерью и дочерью некогда существовала связь, несмотря на тяжелое состояние Кароль.

Путешествие началось в автобусе номер двадцать три, который шел до вокзала Паддингтон. По случаю субботы автобус был набит битком. Когда они оказались на Квинсуэй, где в выходные дни орды подростков шатались по магазинам, кафе и кинотеатрам, Несс решила, что это и есть цель их поездки. На подъезде к остановке Уэстбурн-Гроув Несс поднялась с места – они сидели на втором этаже – и стала пробираться к выходу, своим поступком открыв тетке глаза на то, где проводила часы, отведенные для занятий в школе.

Кендра прихватила Несс за куртку и держала до тех пор, пока автобус не тронулся с места.

– Мы выходим не здесь, Ванесса, – произнесла она.

Несс смотрела, как скрывается из виду Квинсуэй, после чего обернулась к Кендре. Дальнейший путь был Несс незнаком; с Наташей и Сикс, своими постоянными спутницами, девочка никогда не садилась в двадцать третий автобус и никогда не уезжала дальше Квинсуэй.

– А где тогда? – поинтересовалась Несс.

Кендра не прореагировала. Вместо этого она поправила Тоби воротник курточки и обратилась к Джоэлу:

– Все в порядке, дружок?

Мальчик кивнул. Ему поручили присматривать за Тоби, и он старался изо всех сил. Но страх перед возложенной на него ответственностью сковал его до кончиков пальцев. С самого утра Тоби пришел в возбужденное состояние, словно сверхъестественным образом чувствуя, куда они едут и что их там ждет. Он потребовал надуть спасательный круг до предела и шагал на цыпочках, что-то бормоча и размахивая руками, словно отгоняя мух. В автобусе стало еще хуже. Ни за какие коврижки Тоби не согласился ни снять спасательный круг, ни сдуть его. На все уговоры Кендры он громче и громче отвечал «нет», потом расплакался и стал кричать, что круг снимать нельзя, потому что скоро вернется бабушка, и вообще, Мейдак сказал, что круг помогает ему дышать, он задохнется без круга. Несс выругалась и взяла дело в свои руки, чем только ухудшила ситуацию. Тоби перешел на визг, а Несс уже почти рычала.

– Сейчас позову полицию! Ты у меня допрыгаешься, Тоби!

Джоэл съежился, мечтая провалиться сквозь землю.

– Ванесса! – Кендра пыталась смягчить ситуацию. – Мы едем в автобусе номер двадцать три. Запомнила? – Она также хотела, чтобы у племянницы в голове отложился маршрут.

– Ты тоже начинаешь меня бесить, тетя Кен! На фига мне это нужно?

– Ты должна запомнить, прошу тебя. Автобус номер двадцать три. Идет от Уэстбурн-парка до… Вот мы и приехали. Вокзал Паддингтон.

Несс прищурилась; она прекрасно знала, куда идут поезда с вокзала Паддингтон. За последние годы она с братьями проделывала этот путь множество раз.

– Чего? Нет! Я не… – начала было Несс, но Кендра стиснула ее руку.

– Надеюсь, ты не станешь закатывать скандал на глазах у прохожих, как пятилетний ребенок. Джоэл, Тоби, выходим.

Несс могла бы улизнуть сразу, как только они ступили на землю, но ей нравилось наносить удар в тот момент, когда другая сторона меньше всего этого ожидает. Удрать, пока они шли по выщербленной платформе вокзала, – слишком примитивно. Несс выбрала другую стратегию.

Она попыталась высвободиться из теткиной хватки.

– Ну хорошо, хорошо. – Девочка даже постаралась говорить на раздражавшем ее «дерьмовом», то есть правильном, английском. – Отпусти меня. Не бойся, не сбегу. Иду я, иду, ты же видишь. Но это дурацкая затея, как ни крути. Неужто бабка тебе ничё не говорила? Ладно, скоро все сама увидишь.

Кендра не стала исправлять ни ошибки, ни вульгарные выражения. Она вынула из сумочки двенадцать фунтов и вручила их Джоэлу, а не племяннице, поскольку не верила Несс, несмотря на все показное смирение.

– Пока я беру билеты, купите в магазине на вокзале мамин любимый журнал и шоколадку. И что-нибудь перекусить для себя. Джоэл, слышишь?

Мальчик поднял голову. Лицо его было очень серьезным. Ему недавно исполнилось двенадцать – неделю назад, и на его плечи давил груз, словно он держал земной шар. Кендра понимала это, но не видела способа ему помочь, хотя и жалела племянника.

– Я рассчитываю на тебя. Ты ведь не отдашь эти деньги сестре?

– Да сдались мне твои вонючие деньги, Кендра! – взорвалась Несс. – Пошли! – скомандовала она братьям.

Дети зашагали к привокзальному магазину. Несс схватила Тоби за плечи и надавила, пытаясь заставить идти на всей ступне, а не на цыпочках. Тот попытался вырваться. Несс не отпускала.

Некоторое время Кендра смотрела им вслед, потом отправилась за билетами. Автоматы, как всегда, не работали, пришлось встать в очередь к кассе.

Кэмпбеллы лавировали в потоке. Большинство людей стремилось к расписанию поездов, и все взгляды были обращены на табло, словно отъезжающие узрели Второе пришествие. Джоэл взял Тоби под свою опеку, показывая ему, как экскурсовод, разные диковинки и побуждая тем самым двигаться вперед.

– Смотри, Тоби, вон парень с доской для серфинга. Интересно, куда он едет? А вон, глянь-ка, тройня в колясочке!

Таким образом Джоэлу удалось довести брата до магазина. Там он огляделся в поисках Несс и заметил сестру у стойки с журналами. Выбрав «Элль» и «Хелло!», Несс развернулась к прилавку с конфетами и шоколадками. Джоэл стал протискиваться к сестре.

В магазине давка была еще больше, чем на вокзале. Спасательный круг очень мешал, ситуацию спасало только то, что Тоби прижимался к брату как приклеенный.

– Мне чипсы, только простые. А можно еще пепси? – попросил Тоби.

– Тетя Кен ничего не сказала насчет питья. Зависит от того, сколько денег останется.

Было ясно, что немного, особенно учитывая выбор Несс.

– Тетя Кен говорила об одном журнале. Нам еще должно хватить на шоколадку для мамы. И на перекус для нас.

– Пошла твоя тетя Кен в задницу, Джоэл. Давай деньги, я беру это все.

На обложке «Хелло!» старый рок-н-ролльщик демонстрировал свои тридцать два зуба, двадцатую по счету жену и младенца, который годился ему в правнуки.

– Хочу «Милки вэй». Чипсы, «Милки вэй», пепси – и все, – канючил Тоби.

– Вряд ли мы сможем…

– Отдай деньги мне, – потребовала Несс.

– Тетя Кен…

– Должна же я, блин, расплатиться или нет?

Несколько человек уже обратили внимание на детей, в том числе юноша-азиат, стоявший за прилавком. Джоэл залился краской, но не сдался. Он знал, что потом ему здорово достанется от Несс, но решил выдержать натиск сестры и выполнить наказ тети, даже если Несс его убьет.

– Какие чипсы ты хочешь, Тоби? – поинтересовался Джоэл.

– Усраться можно, какой этот Джоэл важный! – фыркнула Несс.

– «Кеттл» подойдут? Они без добавок. Годятся?

Казалось бы, чего проще: Тоби оставалось только кивнуть, и они вышли бы из магазина. Но как обычно, Тоби выбрал свой путь. Ему надо было пересмотреть все выставленные на витрине пакеты с чипсами и еще прикоснуться к каждому, словно пакеты обладали магическими свойствами. Наконец Тоби остановился на тех чипсах, которые Джоэл предлагал ему с самого начала. Руководствовался Тоби при этом не составом и калорийностью – такие вещи семилетнего ребенка заботят мало, – а цветом упаковки.

– Да, эти самые лучшие, – заключил Тоби. – Зеленый – мой любимый цвет.

– Угомони этого придурка и гони деньги! – кипятилась Несс.

Джоэл не обратил на сестру никакого внимания. Он выбрал шоколадный батончик для себя и пористый шоколад «Аэро» для матери. У прилавка Джоэл расплатился, заботясь о том, чтобы сдача попала в ладонь к нему, а не к сестре.

Кендра ждала их у магазина. Она взяла пакет с покупками и заглянула в него, бросив протянутую Джоэлом сдачу в карман. Поколебавшись мгновение, Кендра вручила пакет Несс. После этого она построила всех троих перед расписанием поездов.

– Как выбрать нужный поезд, научите-ка меня, – велела она.

– Тетя Кен! – Несс вытаращила глаза. – Держишь нас за идиотов?

– Посмотреть на пункт назначения? – предположил Джоэл. – Проверить остановки?

– Молодец, тогда командуй, куда нам двигаться, – улыбнулась Кендра.

– Платформа номер девять, усраться можно, – вставила Несс.

– Следи за языком! – возмутилась Кендра. – Это правильно, платформа номер девять. Джоэл, отведи нас туда.

И Джоэл направился к платформе.

В вагоне Кендра устроила небольшую викторину, желая проверить, как племянники знают путь. Вопросы были адресованы всем троим, но включился в игру только Джоэл.

«Через сколько остановок выходить?», «Что нужно предъявить кондуктору, когда он обходит вагон?», «Что делать, если забыли или не успели купить билет?», «Как действовать, если захочется в туалет?»

Джоэл с готовностью отзывался. Несс с мрачным видом уткнулась в «Хелло!». Тоби, болтая ногами, осведомился, будет ли Джоэл есть свой шоколадный батончик. Джоэл хотел сказать: «Да», но заметил надежду в глазах брата и протянул ему батончик.

«Как называется остановка, на которой выходить?», «Куда идти потом?», «Как следует поздороваться?», «Что делать, если дежурной не окажется на месте?»

Когда Джоэл не мог ответить, Кендра обращалась к Несс, но та реагировала одинаково: «Понятия не имею». «Не рассчитывай, что я отстану от тебя, мисс Ванесса», – каждый раз повторяла Кендра.

Поезд постепенно удалялся от Лондона по направлению к западу. Места эти были хорошо знакомы Кэмпбеллам, поскольку из года в год они ездили этой дорогой сначала с отцом, потом с бабушкой. Они шли пешком по сельской местности полторы мили, переходили дорогу и оказывались у высокой кирпичной ограды с зелеными железными воротами.

– Все, баста, с меня довольно, – заявила Несс, когда они высадились на станции, возле маленького кирпичного домика размером с общественный туалет.

Вывески не было – просто белый дорожный знак с разводами ржавчины. Не было ни платформы, ни стоянки такси. Только живая изгородь, за которой начинались поля, ожидающие зимы. И ни души кругом.

Перед станционным зданием стояла единственная скамейка, выкрашенная в зеленый цвет так давно, что краска выцвела и местами облезла.

Несс плюхнулась на скамейку.

– Мне и тут хорошо.

– Ты не можешь здесь оставаться, – возразила Кендра.

– А ты не можешь тащить меня насильно. Попробуй рискни. Тогда я буду драться, вот увидишь. Я умею.

– Пойдем с нами. Пожалуйста, – попросил Джоэл. – А если мама поинтересуется, где ты? Она это точно сделает. Как тогда быть?

– Твои проблемы. Сообщи, что я сдохла, сбежала с бродячим цирком. Короче, то, что ей больше понравится. Не хочу ее больше видеть. Хватит с меня. Я с вами сюда приперлась, а теперь возвращаюсь в Лондон.

– А билет? На какие деньги ты купишь билет? – удивилась Кендра.

– Уж найду как-нибудь! И не только на билет, если понадобится!

– Где ты их найдешь? Каким образом?

– Заработаю!

– Ты что, устроилась на работу?

– Зависит от того, что ты называешь работой. – Несс расстегнула куртку, выставила грудь, обтянутую футболкой, и фыркнула: – Ты не в курсе, тетя Кен? Я раздеваюсь – этим и зарабатываю.

Когда дело приняло такой оборот, Кендра поняла, что дальше говорить бессмысленно. Она только взяла с Несс слово, что та дождется их возвращения на станцию, и Несс согласилась, хотя обе понимали, что ее обещание ничего не стоит. Что касается Кендры, ее ожидала серьезная встреча, и она не стала тратить силы на выяснение того, как Несс добывает деньги. Несс же давно относилась к обещаниям как к пустым формальностям: взрослые часто давали ей обещания и, сколько Несс себя помнила, никогда им не следовали.

В итоге Кендра с мальчиками оставили Несс сидеть на дряхлой скамейке между доской с объявлениями, которые, судя по всему, меняли лет десять назад, и урной для мусора, которую, видимо, опорожняли примерно тогда же.

Несс испытала огромное облегчение оттого, что ей удалось избежать очередного мучительного визита к матери, и от радости даже подумала, а не сдержать ли слово, данное тетке. В глубине ее души жил ребенок, верящий в любовь, но только в любовь настоящую. Этот ребенок интуитивно чувствовал, что Кендра желает ей самого лучшего. Но Несс смущали два факта. Во-первых, она была не только ребенком, но и девочкой-женщиной пятнадцати лет, а в этом возрасте указания старших воспринимаются как вражеское насилие. Во-вторых, эта пятнадцатилетняя девочка-женщина давно не верила в то, что взрослые могут искренне к ней относиться. Несс брала в расчет только то, чего они хотят от нее и чего она сама хочет от них, и старалась это получить, подчиняясь требованиям или отвергая их.

Поразмыслив, Несс решила, что выполнять обещание, данное тете, будет скучно и холодно. Придется сидеть чертову кучу времени на занозистой скамейке, потом ехать обратно в Лондон в обществе Тоби, который достал ее до такой степени, что она готова была швырнуть его под колеса поезда. Хуже того, Несс пропустит все забавы и развлечения, которые наметили на сегодня Сикс и Наташа, то есть в который раз останется за бортом. Слишком высокая цена за послушание.

Не оставалось никаких сомнений, что выбрать: торчать на станции или вернуться в Лондон. Поэтому спустя двадцать восемь минут после того, как Кендра, Тоби и Джоэл ушли, Несс села в поезд на Лондон без малейшего сожаления.

Странное зрелище являла собой эта троица, бредущая по обочине: Тоби со спасательным кругом на талии, Джоэл в одежде не по размеру из благотворительного магазина и Кендра в светлой одежде, которая хорошо бы подошла для чаепития на террасе сельской гостиницы. Впереди показалась цель их путешествия: корпуса, флигеля, шпили и башенки облупленного сооружения в неоготическом стиле. Фасад был покрыт грибком и копотью; в щелях свили гнезда птицы.

Когда Кендра и дети ступили на главное крыльцо, вороны взмыли в воздух с криками и шумом. Окна на этой стороне имели металлические стержни, на которых изнутри крепились жалюзи. Перед большой массивной дверью Тоби остановился. Он так бодро прошагал всю дорогу от станции, держась за спасательный круг, что его неожиданное замешательство удивило Кендру.

– Ничего, – успокоил тетю Джоэл. – Тоби просто не понимает, где мы. Но он сообразит, как только увидит маму.

Кендра удержалась от естественного вопроса: как он может не понимать, если бывает здесь чуть ли не с рождения? И Джоэл был избавлен от необходимости давать ей очевидный ответ: Тоби уже давно находится в Муравии.

Джоэл открыл дверь и пропустил тетю вперед, а вслед за ней подтолкнул Тоби.

Регистратура располагалась налево от входа. На полу – линолеум в черно-белую клетку, на нем – коврик для ног, обтрепанный по краям. В вестибюле не было никакой мебели, если не считать стойки для зонтиков и деревянной скамейки. За вестибюлем виднелся коридорчик с крутой деревянной лестницей, ведущей на второй и третий этажи.

Джоэл приблизился к регистратуре, держа Тоби за руку. Кендра следовала за ними. Дежурную, сидевшую за столом, Джоэл видел в прошлые посещения, хотя имени не знал. Но лицо, желтоватое и морщинистое, вспомнил сразу. От нее сильно пахло сигаретным дымом.

Дежурная сразу выдала им пропуска.

– Не забудьте приколоть их на грудь, – напомнила она.

– Спасибо, – ответил Джоэл. – Мама у себя в комнате?

– Спросите наверху. – Дежурная махнула рукой в сторону лестницы. – Ступайте, ступайте. Нечего тут торчать. Нет тут ничего хорошего.

Странное во всех смыслах заявление. Люди приезжали сюда – или их привозили родственники, городские власти, судьи, врачи, – поскольку предполагалось, что им тут будет комфортно, им помогут, вылечат или научат справляться с недугом.

На втором этаже Джоэл тоже остановился возле стола. Мужчина-санитар оторвал глаза от компьютерного монитора.

– Идите в телевизионную комнату, – произнес он и снова уткнулся в экран.

Они шли по застеленному линолеумом коридору; справа располагались окна, слева – палаты. Как и на первом этаже, окна были со стержнями, на которых крепились такие же жалюзи. По числу заломов и слою пыли они вполне соответствовали характеру заведения.

Кендра все примечала. Никогда раньше она не бывала в подобных местах. В тех редких случаях, когда она приезжала навестить Кароль, они встречались на улице, поскольку было тепло. Кендра жалела, что в этот раз погода не задалась.

Телевизионная находилась в конце коридора. Джоэл приоткрыл дверь, и в нос им ударил резкий запах. Кто-то из шалости поставил регулятор батареи на максимальную мощность, и нестерпимо жаркий воздух пропитался смрадом от грязных человеческих тел, использованных подгузников, несвежего дыхания. Тоби замер на пороге, потом напрягся всем телом и прижался к Кендре. Хлынувшая из комнаты струя вони подействовала на него, как нашатырный спирт, и заставила очнуться. С безопасных равнин Муравии Тоби вернулся в реальность. Он приземлился в настоящем и озирался в поисках возможности удрать.

Кендра ласково подтолкнула мальчика.

– Все в порядке, Тоби, – прошептала она, но это не рассеяло его тревоги.

Кендра и сама начала сомневаться, все ли нормально.

Никто не обернулся в их сторону. По телевизору транслировали чемпионат по гольфу. Несколько человек, не отрываясь, следили за однообразными действиями игроков. За одним карточным столом четверо больных складывали пазл, за другим две старухи склонились над альбомом, напоминающим старинный свадебный. Еще три человека – два мужчины и одна женщина, – шаркая, прохаживались вдоль стены, в углу существо неопределенного пола в инвалидной коляске твердило: «Хочу пи́сать, хочу пи́сать, черт подери» – но на него никто не обращал внимания. На стене висел плакат с надписью: «Если жизнь преподносит тебе одни лимоны, делай из них лимонад». Под ним на полу сидела беззвучно плачущая девушка; ее длинные пряди спадали по плечам.